Отреченный

Саша чувствовал себя загнанным в угол, хотя ему было, куда бежать. Он мог рвануть в сторону, но ноги словно примерзли к земле, прилипли так, что не отдерешь, а Илья все еще держал за куртку, кажется, тоже не решаясь сделать и шагу. Огромный черный волк сориентировался в такой ситуации гораздо быстрее, чем остальные успели осознать, что вообще произошло. Пока люди обеспокоенно перешептывались, тот бешено озирался по сторонам, прижимаясь к земле, словно искал себе укрытия. Глаза засверкали в свете костра, а темная шерсть вдруг встала дыбом, лапы уперлись в снег, взрывая его и раскидывая по сторонам белые хлопья. Взгляд блондина упал на вожака стаи, которого советчик пытался утянуть в сторону. Аня, не отрываясь, смотрела на Лёшу, и нельзя было сказать точно, что она вообще чувствует, такое выражение лица он не мог понять. И не ясно, что делать, бежать или нет. Стоять или попытаться спастись. Напрягало то, что друг до сих пор крепко сжимал ружье в свободной руке. Хотелось отобрать, выбросить в сугроб, накричать, сделать что угодно, лишь бы не видеть дуло, угрюмо смотревшее в снег. Ему не казалось, что волк рвется всех убить. Как раз наоборот, впечатление складывалось такое, что он напуган. Что он ужасно напуган. Несколько людей из стаи вдруг вскинули копья и направили их на Лёшу, причем, никаких упреков на это они не получили ни от жрецов, ни от вожака, ни от кого. Все вдруг просто посчитали, что это нормальные меры безопасности. Саша почувствовал, как Илья попытался утянуть его в толпу, держа за куртку, и быстро забрыкался, едва держась на ногах. Он услышал сбивчивую речь на непонятном языке, а когда снова поднял голову, увидел, что вожак машет рукой, привлекая к себе внимание. Губы его быстро двигались — он говорил что-то на языке стаи. Он не услышал ни одного знакомого слова, поэтому постарался максимально успокоиться, чтобы в случае чего волнение не дурило голову и можно было быстро сообразить, что предпринять в сложной ситуации. Волк качнул мордой из стороны в сторону, оглядывая толпу, которая вскинула копья и напряженно хмурилась. На самом деле причин для паники пока не было. По крайней мере, пока. Он отдернул руку друга и сам схватил его за куртку, притягивая к себе. Он не хотел отпускать друга, потому что считал, что лучше держать его под серьезным контролем. Илья был человеком слова, и кто знает, что он может выкинуть с поддержкой заряженного ружья. Саша мог бы выйти вперед, раздвинув копья. Лёша вряд ли видел его, спрятанного где-то в толпе. Он вряд ли чувствовал себя в безопасности в окружении совершенно незнакомых людей. Когда один из племени сделал шаг вперед, и копье слабо уткнулось в бок черного волка, тот резко подскочил на месте. Саше на секунду показалось, что он услышал скулеж, но когда приподнялся на носочках, чтобы лучше видеть происходящее, все пошло наперекосяк. Все тотально изменилось, стоило блондину только дернуться. Лёша вдруг оскалился, хватаясь за длинное копье. Он потянул древко на себя, с хрустом сжимая его зубами. Мужчина вскрикнул, заваливаясь лицом в снег, и еще несколько десятков острых концов уставились на волка. Тот только шумно фыркнул носом, резко махнув хвостом. Парадеевич хотел придушить себя за то, что пытался найти сходства между этим существом и Лёшей. Хоть один взгляд, похожую мимику, хоть что-нибудь, что сможет убедить в полной сохранности его друга. Лёша дернулся вбок. Хвост его снова заметался из стороны в сторону. Блондин хотел позвать Аню, но он понятия не имел, как это будет выглядеть. Эксайл держался рядом, но ему ситуация совсем не нравилась. Кажется, его совсем не останавливал тот факт, что этот волк, вообще-то, его лучший друг. Отчасти. Скорее всего. Деревяшкин замер на секунду, будто бы прислушиваясь. Лапы его подогнулись. Волк вдруг пригнулся, после чего резко замотал мордой из стороны в сторону.Собственное тело будто отказывалось слушаться его. Лапы скрутились под непонятным углом, и волк бухнулся в снег мордой, наконец замирая. Только хвост его все еще изредка подрагивал, а всего его остального словно грудью к земле прижали. Саша видел, как из-за тяжелого дыхания от черного кожаного носа подлетают снежинки. Блестящий взгляд бесцельно смотрел в небо. В одну секунду мертвая тишина легла на плечи тяжелым грузом. Блондин и не заметил, как Илья, расталкивая толпу, двинулся в сторону вожака, крепко сжимая ружье в руках. Лёша замер. Если говорить о том, насколько быстро Саша привязывается к людям, то с этим у него всегда были ужасные проблемы. Когда он только-только начал общаться с Ильёй, то не хотел видеть его уже на третью неделю общения, парня буквально выворачивало наизнанку от одного только звонка. А потом, когда у него начались серьезные проблемы, и тот не выходил из дома примерно такое же количество времени, то Саша начал скучать по его раздражающим шуткам. Саша был первым, кто пришел к другу и поднял его на ноги. Он не знал, насколько сильно он был привязан к Лёше. Понятия не имел. Когда рядом был Илья — все было проще. Все всегда было проще, просто потому что Лёша — друг друга. И, казалось бы, друзья моих друзей — мои друзья, или что-то вроде того, и защищать его хотелось просто потому, что чувствовалась некоторая ответственность — нельзя было подвести Илью, ни в коем случае нельзя было. Но теперь, когда Лёша лежал, уткнувшись мордой в снег, лежал, будучи даже не в своем теле, практически не дыша, никакого Ильи уже и не нужно было. Саша уставился на черного волка, чувствуя, как внутри сворачивается тугой комок из всех его эмоций, которые он прятал, которые он пытался прятать, и которые прятать у него совсем не получалось. Лёша не заслуживал такой судьбы. Саша не мог решиться сделать и шагу вперед. В толпе обеспокоенно зашептались, когда огромный волк окончательно замер. Когда его дыхание замерло, потонув в снегу. — Илья! — К черту вас. Парадеевич не сразу увидел за пеленой беспокойства то, как его друг идет к черному волку с ружьем наперевес. Пылающая уверенность во взгляде растворилась, она рассыпалась в пепел, стоило только подойти к Лёше слишком близко. Илья приостановился. Медленно присел, не издавая ни единого звука, совсем не разрывая больше тишины. Саша не видел толком его лица, он видел только дрожащие пальцы, которыми его друг зарылся в темную шерсть. Деревяшкин никак не отреагировал, его хвост продолжал мирно лежать в снегу. Ладонь медленно прошлась по загривку, двинулась к ушам. Саша не мог читать эмоции по спинам, и даже представить себе не мог лицо Ильи, когда рука того замерла. — Балбес, — только и прошептал парень, тяжело вздохнув, и опустил голову. — Лёш, я такой балбес. Саша прикрыл глаза на секунду. Он иногда ненавидел самого себя за глупое неверие, за непонимание происходящего. Не осознавать реальность, не чувствовать действительность происходящего иногда действительно губительно. Почему-то все еще казалось, что все будет нормально. Что уже завтра они проснутся дома в целости и невредимости. Он приоткрыл глаза, и никакого мягкого темного взгляда уже не было. Он видел только белок с красной сеткой вен, когда пасть друга резко распахнулась. Толпа вскрикнула, и копья снова взлетели в воздух, стоило Илье вскрикнуть и завалиться назад, утягивая за собой черного волка, который вцепился в его ладонь острыми зубами. Саша почувствовал резкий импульс, ударивший в голову в унисон со стуком сердца. Невообразимый порыв сделать хоть что-нибудь хлопнул его по спине, но ноги настолько крепко примерзли к земле, что сделать ничего не получалось. Один шаг чуть не повалил на землю. Эксайл все еще держал ружье, поэтому долго думать он не стал. Саша боялся, что в одну секунду услышит выстрел, но все, что долетело до его ушей — тяжелый удар. Брюнет сделал один точный удар прикладом в морду, которого хватило, чтобы хватка ослабла. Будто из ниоткуда вдруг появилась Аня. Она нависла над Ильёй сзади, схватила его за плечи и потянула на себя, заставляя подняться с земли. Девушка продолжала тащить друга за собой, убирая его от неожиданно очнувшегося Лёши. Или не Лёши. Саша, не моргая, смотрел на белок закатившихся волчьих глаз. Огромная мохнатая тварь со свежей кровью друга под носом вдруг облизнулась, поднимаясь на лапы. Когда несколько человек с копьями рванули вперед, волк снова открыл пасть. На этот раз не для того, чтобы зарычать. Аня толкнула Илью в толпу и резко обернулась, только-только услышав сбивчивую речь. Лёша бешено что-то бормотал на языке стаи. Саша не смог понять, не смог расслышать ни одного слова, да и вообще голоса друга он тоже не узнал. Кто-то в толпе вскрикнул, несколько человек рванули вперед, но вожак остановил их громким вскриком, которому все равно не удалось перебить весьма и весьма агрессивную речь черного волка. Это выглядело неестественно. Это все выглядело слишком жутко, чтобы Саша мог в это поверить, но ему пришлось в это поверить. Илья все еще был где-то рядом. Слова не были понятны им двоим, но при этом настолько сильно врезались в память. Не нужен был никакой смысл — одного только тона и тяжелого голоса хватало, чтобы кровь стыла в жилах. Он чувствовал превышенную концентрацию беспокойства в воздухе. И оно исходило в основном от членов стаи, которые вдруг бешено заметались. Никто не решался перебивать, но при этом каждый пытался найти хоть кого- нибудь из близких взглядом. Он нахмурился, когда точно расслышал попытку Ани встрять. Она осторожно произнесла что-то, явно стараясь привлечь к себе внимание. И у неё это отчасти получилось — волк сверкнул в её сторону пустыми глазами, после чего продолжил свою речь. Только резкий толчок в спину заставил Сашу наконец выдохнуть, отпуская оцепенение, вырывая его из себя едва слышным ругательством. Он моргнул пару раз, даже не осознавая, что Лёша уже ничего не говорил. Или то, что должно было быть по идее Лёшей. Вероятнее всего, волку удалось взять контроль. Странно только, что Аня ничего с этим не может сделать, раз уж все это время в теле их друга был заперт её брат. Люди в стае начали активно переговариваться, стоило только волку закончить свою речь. Эхо от тяжелого голоса все еще носилось эхом где-то в мыслях Саши. Тот совсем не понимал, что происходит, но Аня выглядела слишком уж взволнованной. Нет, даже больше. Она была напугана. Саша думал, что все дело в Лёше, но это было далеко не так. Парень понял, что все постепенно начало выходить из-под контроля, когда один мужчина в резком порыве вдруг набросился на другого, задевая по пути блондина и чуть не сшибая его с ног. Голос толпы в момент стал громче. Он видел, как члены стаи начинают молотить друг друга, при этом яростно что-то бормоча. Он и не заметил, как к нему почти вплотную подошла Аня, схватив за руку. — Пошли, нужно уходить отсюда. — Что насчет Лёши? — Найдем Илью. Он не успел даже головы повернуть, чтобы глянуть на черного волка — Аня утянула его за собой в толпу. Парень постарался стряхнуть с себя чужие руки, он не хотел уходить. Не хотел оставлять его одного, потому что понятия не имел, что тот может сделать. Все были настолько увлечены разгоравшейся подтасовкой, что словно перестали замечать огромного монстра, бормочущего что-то там себе под нос и оглядывавшего всех жуткими закатившимися глазами, странно только, как он вообще видел что-то. Саша успел вырваться из чужой хватки. Он перехватил девушку и как следует встряхнул её. — Успокойся. — Он… Мой брат, он… — Успокойся, Аня! Девушка моргнула пару раз. Перед её глазами все расплывалось из-за слез, но она кивнула. Такой он её еще не видел, но он был рядом. Все еще был рядом.Он и не заметил, как глухое бормотание растворилось в шуме толпы. Когда огромный волк сделал не самую удачную попытку подняться на задние лапы, Саша дернулся с места. Его пальцы до боли сжали запястья девушки. Он дернул Аню в сторону и оттолкнул её в толпу, убирая с пути Лёши, выдыхавшего облака пара в воздух. — Саша! Саш, уходи оттуда! Блондин резко оступился, только-только увидев ряд острых зубов, сверкнувших во время тяжелого рыка. Он закрыл голову руками и завалился назад, когда на нем затрещала куртка — когти впились в неё с хрустом. Но никакой боли все еще не было. Колени его дрогнули, и он упал на спину, утягивая за собой и Лёшу в тяжелой и мохнатой волчьей тушке. От резкого удара и немаленького веса, каким его прижали к земле, у блондина заложило нос, а перед глазами на долю секунды потемнело. Едва он успел сделать выдох, как волк оглушил его очередным рыком. Он слышал, как его зовет Илья. Он слышал, как откуда-то из толпы кричит Аня, но все, на чем мог сосредоточиться — это внимательный взгляд пустых глаз. Холодный. Изучающий. Когда когти волка уже более ощутимо впились в куртку, он вздрогнул, инстинктивно вжимая голову в плечи и пряча шею. Рука бухнулась в снег — парень попытался за что-нибудь ухватиться, найти опору. Пальцы только взрыхляли колючий снег. — Л-л… — он нервно сглотнул. — Лёша? Волк оскалился. Блондин шумно вдохнул запах. Было похоже на то, как пахнет псина. Обыкновенная грязная собака. Именно так и пахла его шерсть. — Саша, лови! Блондин зашипел, когда тяжелый корпус ружья ударил его прямо по костяшкам вытянутой в сторону руки. Волк мотнул мордой, и Саша, взрыхляя снег, ухватился за оружие, нащупав пальцами курок. За одну секунду в унисон с глухим рычанием дуло ружья уткнулось в мохнатую глотку. Саша замер. Он ждал. Ждал хоть чего-нибудь, чтобы только не выстрелить. Не совершить ошибку. Перед его глазами то и дело всплывали лишние воспоминания. Голос Лёши эхом раздавался в голове. Говорил спасаться. Саша смотрел в пустые глаза, тяжело дыша и продолжая держать ружье в дрожащих руках. Лёша в его голове говорил стрелять. Он кричал, чтобы Саша, не раздумывая, потянул курок, если что-то вдруг случиться. Что-то ужасное и непоправимое. — Илья, не подходи! Вскрик Ани вызвал новое рычание — волк задергался с большей силой, поднимая морду. Дуло двинулось вслед за ним, не отрываясь от горла. — Ничего ведь не случилось, — прошептал Саша. Голова черного волка опустилась так быстро, что оружие чуть не вылетело из заледеневших пальцев. — Ты сказал, — парень заставил себя сделать еще один вдох, чтобы его голос звучал яснее, не так сильно дрожал. — Ты сказал стрелять, если что-то случится. Лёша, ничего еще не случилось. Слышишь? Я знаю, что это не ты. Волк попытался отодвинуться, но какая-то невидимая сила будто потянула черную морду обратно к курку. — Я не смогу. Ты же знаешь, что я не смогу убить тебя. Лёш, ты знаешь, сейчас не это важно. Если что-нибудь случится, то это в любом случае будет не твоя вина. Это не Ты, Лёш. Не твоя… Он вздрогнул, когда волк зарычал, хватаясь зубами за ствол ружья. Резким рывком оружие было вырвано из замерзших рук и отброшено в сторону. Саша быстро заморгал, выставляя ладони вперед. Глаза его заблестели. На губах дрогнула мягкая улыбка. — Это не ты. Я знаю. Знаю. Все, что уже произошло… Это был не ты, Лёнь. С резким подергиванием когти впились глубже. Саша чуть не задохнулся, когда его легкие сдавило — лапы оказались в опасной близости от горла. — А знаешь, кто ты? — прохрипел он. — Лёша, знаешь, кто ты вообще такой? Ты — тот парень, который не может разложить палатку. Ты — тот парень, который спас мою жизнь, и не один раз. Лёша, который улыбался мне, когда все было паршиво. Просто… Я тебя… Саша ощутил, как когти впились в кожу. Голова по ощущениям была огромным воздушным шаром на грани того, чтобы лопнуть — настолько воздуха не хватало. Парень чувствовал, как у него горят щеки. — Я тебя не отпущу, — он ужасно хотел закашлять. Пальцы с силой сжали мохнатые темные лапы. — Не хочу потерять, ты меня понял? Блондин потянул за черную шерсть, вырывая короткие волоски. Они прилипали к влажным ладоням. Парень прикрыл глаза, расслабляясь, когда теплая струйка крови потекла за шиворот. Он почувствовал, как снег колет холодом затылок. Почувствовал, как его ушей коснулось что-то холодное. От резкого удара древком копья по голове волк громко зарычал. Дряблый и худой, побледневший от страха, советник вождя мигом отступил, делая несколько шагов назад и роняя оружие. — Саша… Блондин распахнул глаза как раз в тот момент, когда Лёша прижал его к земле, наваливаясь сверху. Шумное дыхание с похрипываниями щекотало ухо. Он округлил глаза, машинально обнимая друга. Не волка. Уже не волка. Пальцы зарылись в темную шерсть, но и та быстро ускользнула — советник решился подойти ближе и ухватиться за черную меховую накидку. Он нахмурился, и с таким выражением лица выглядел даже глупо. Только вот действовал он совершенно серьезно — с невообразимой упрямостью стаскивал с него аниму. Саша даже не сопротивлялся. Он не понимал, зачем это нужно. — Все хорошо, — только и шептал он, путая пальцы в темных и мокрых волосах. — Саша… — блондин поджал губы, услышав свое имя в выдохе задыхающегося друга, который все еще лежал на нем, придавливал к земле своим весом и хрипел, взрывая пальцами снег, пока он осторожно перебирал его волосы. Он так бы и смотрел на звезды, пытаясь успокоить свое дыхание и дыхание друга тоже, если бы не физиономия Ильи, резко выплывшая откуда-то сбоку с недоуменно изогнутыми бровями. — Твою же мать! Саша свободно вдохнул, прикрывая глаза, когда Илья осторожно потянул Лёшу на себя, поднимая его с блондина. С хрипами и причитаниями он взял его на руки. Блондину даже показалось, что он слышал хруст суставов. Накидки на Лёше уже не было, а советника и след простыл. Ноги парня обессиленно висели в воздухе, пока друг старался его перехватить поудобнее. Брюнет мало что соображал — его глаза то и дело закатывались, челка намокла от пота и вся взъерошилась, сбоку на шее можно было увидеть несколько кровоподтеков, страшно было представить, что творится под кофтой. — Стоять! — завопила где-то Аня. Её крик эхом разнесся по сторонам. Парадеевич, тяжело хрипя, поднялся с земли и принялся искать в снегу ружье. Девушка, тем временем расталкивая народ, рванула прямиком к лесу. — Илья, отнеси его в дом! Отнеси Лёшу в дом! Илья недоуменным взглядом проводил подругу, которая, оббежав несколько деревьев, исчезла в темноте. Руки у парня немного подрагивали — ноша была далеко не самая легкая. — Хэй, принцесса, — он пихнул носком ботинка Саши прямо в бок, так как руки у него были заняты. Брюнет с тяжелым хрипом откинул голову назад, полностью расслабляясь на руках друга и оголяя бледную шею, покрытую свежими синяками. — Ты жив вообще? — Не уверен. — Идти сможешь? — Конечно. — Тогда пошли, — Илья обеспокоенно оглянулся. Все это время вокруг творилось черт знает что. Он даже не замечал этого, надо же. Не слышал рыка других волков, он вообще ничего больше не слышал и не видел.— Пора валить отсюда. *** Саша нахмурился, когда Илья снова зашипел, даже немного заскулил, топая ногой. Влажный и горько пахнущий кусок ваты пришлось отложить в сторону. Под треск огня в камине блондин поднял недоуменный взгляд на друга, задавая немой вопрос. На это тот только пожал плечами, поправляя задранный рукав теплой кофты. — Это была твоя идея, какого черта ты теперь канючишь? Что, совсем не мужик? Мы уже столько сделали. — Саша, — Илья потер переносицу и перевел дыхание, шумно выдохнув. — Позволь прояснить кое-что. Он меня не тяпнул за пальчик. Ты видишь это? Видишь? У меня хренов отпечаток доброй половины его пасти. Он мне чуть ладонь не откусил! — Так мне продолжить, или ты еще поплачешься? Он поджал губы, после чего медленно кивнул. Блондин довольно улыбнулся, хоть и очень натянуто, снова хватаясь за стеклянную бутылку и новый кусок ваты. Стоило только прижать его к горлышку, как брюнет вскинул палец, останавливая друга, и прокашлялся. Когда Саша снова вскинул брови, останавливаясь, Илья выхватил у него бутылку из рук и потянул горлышко к губам. Сделав один щедрый глоток, он вернул водку блондину, при этом невообразимо кривя лицо. Шлепнул себя по коленке и снова вытянул вперед ладонь. Саша округлил глаза, смотря на бутылку, которая одним резким ударом была поставлена на столик. — Ты уверен, что… — Абсолютно. Саш, мои нервы, они просто на пределе. Моя задница пылает. Я либо убью кого-нибудь со дня на день, либо удавлюсь сам. Надеюсь, что не сдохну от заражения, а то такая смерть совсем не крута. Саш, оцени свои великие медицинские познания от одного до десяти? — Мои великие медицинские познания помирают на троечке. Зато у меня есть кое-что получше, — парень прокашлялся, запуская руку в карман. Он достал небольшую деревянную баночку и с довольным выражением лица продемонстрировал её другу. Тот только вскинул брови. Когда он показал зеленое и весьма вонючее содержимое этой баночки, его друг тут же скривил лицо. — Нет, ты не будешь мазать мне это на руку. — Как раз собирался. — Что это за дрянь?! — Эта штука спасла мне жизнь. Позаимствовал у Ани. Нашел здесь, она оставила. Что же, не прогадала. Надеюсь, что эта пакость не вступит ни в какую опасную химическую реакцию со спиртом… Блондин продолжил обрабатывать руку друга, не обращая внимания на гадкий аромат мази и ругательства друга. Взгляд его на ранах совсем не задерживался — то и дело метался по комнате, цепляясь то за языки пламени в камине, то за яркие блики, играющие в бутылки, то за лицо Лёши, который упрямо сверлил взглядом дверь, накрывшись одеялом с головой. Выглядел он неважно. Более того, с того времени, как очнулся, — так и не сказал ни слова. Вообще ничего не сказал. Только молча достал более-менее чистую одежду. На его штанах осталась кровь Ильи — тот немного испачкал его, пока нес на руках, но Саша вообще не считал, что это страшно. Наверняка ему было хуже ощущать привкус крови друга на языке. Хотя, может быть, он вообще ничего не помнил. А может быть и помнил и теперь очень серьезно злился, что его наказ так никто и не исполнил. Саша считал это ужасной дуростью, потому что каждый в комнате прекрасно понимал, что Лёшу никто убить не сможет, что бы он там ни сделал. Илья снова зашипел от боли, и взгляд брюнета впервые дернулся в сторону за целый час. Он наконец оторвался от двери и заставил себя посмотреть на след от собственных зубов. Мало что мог увидеть на самом деле с такого расстояния, но его больше интересовали лица друзей. — Хочешь сказать что-то? — вдруг выпалил Саша. Илья попытался отдернуть руку, но у него это не вышло — Спросить? — Саша! — зашипел друг. — Ты давишь слишком сильно. Взгляды двух парней столкнулись. Палец с мазью на кончике замер в опасной близости от раны на ладони брюнета. Он нахмурился, сжимая зубы. — Я не слышу ничего, что ты там бормочешь. Либо говори громче, либо иди сюда. — Ты злишься на меня? Саша изогнул брови в полном недоумении, но вся серьезность вопроса подтвердилась, когда Лёша поднял голову, и глаза его слабо блеснули в полутьме. — Интересно, почему? — Я пытался убить тебя. — Ох, и все? Ты уверен, что это стоящая причина? — Мне жаль, — он поджал губы. — Саш… — Ты ублюдок, Лёш. Если ты считаешь, что я настолько идиот, чтобы пустить пулю тебе в лоб, то ты ошибаешься. Ты очень сильно ошибаешься. Хочешь, чтобы мы тебя убили? Я тебя прихлопну, да, если ты еще хоть раз заведешь разговор на эту тему. Если для тебя последняя надежда потеряна или ты чего-то там не можешь, если ты думаешь, что не справляешься, то разуй глаза. Тут еще есть мы. И мы сделаем все, чтобы вытащить эту дрянь из тебя, хочет она того или нет. И если ты… Он не успел договорить, Илья пихнул ему бутылку прямо в рот. Блондин мог бы отмахнуться, но когда к его губам прижалось стеклянное горлышко, он автоматом сделал глоток. Больше не получилось — друг отобрал у него водку с такой же скоростью, с какой и дал. Он скривился, чувствуя, как от напитка немеет язык и жжет горло, а друг хлопнул его по плечу здоровой ладонью. — Не парься, молодец ты. Есть у тебя яйца, все, мы поняли, успокойся. — Мудак. — Все мы не без грешка. Обработай лапу, и я спать пойду. — Не будешь ждать Аню? — тут же спросил Лёша. — Аня… — Илья поджал губы. — Да, если она придет, скажите, что я очень сильно устал и врежу ей попозже. Разбудите меня короче. — Наверх пойдешь? — К черту, пойду освежусь. Мне жарко здесь до одури. Так что в прекрасное далеко вас и ваш камин, ребят. И если у меня начнется гангрена, то не поминайте лихом, — он пожал плечами, позволяя Саше закончить работу. — Только Лёш, поосторожнее тут. А то сожрут. — Прекращай это дерьмо, — блондин нахмурился. — Ты злой, как черт. Прямо искрами шлепаешь, — запричитал Илья. — Я тебя еще таким не видел. Ну хотя только разок, когда тот вертихвост голубоглазый тогда… — Давай без вертихвостов голубоглазых, господи, — Саша закатил глаза. — Я не зол. — Нет, ты зол. — Вот сейчас я разозлюсь. — Ты злишься на Лёшу? — тут же спросил он. — Нет. — Ты злишься на меня? Илья заткнулся, когда мазь снова оказалась в опасной близости от его руки. Саша вздохнул, накладывая повязку. Лёша молча следил за разговором. Он не выглядел особенно расстроенным, по крайней мере, сейчас. Ему удалось переключиться на что-то другое, и этим «чем-то» оказался блондин, который выглядел крайне занимательно, когда сосредотачивался. Он осторожно обматывал ладонь Ильи, а Лёша только и мог, что наблюдать за его медленными и чрезвычайно аккуратными движениями. — Жить будешь, — Саша тяжело вздохнул, похлопав друга по ладони. — Дуй спать. Завтра понадобятся твои мозги. Если придет Аня — мы тебя разбудим, можешь не переживать. Илья прищурился, внимательно глядя на друга. Тот только закатил глаза.— Я в норме. Честно. — Выспись. — Ты тоже. Когда брюнет выдавил из себя мягкую улыбку, осторожно помассировав рану через повязку, потому что она невообразимо чесалась и горела, он успел пройти мимо Лёши, потрепав его по темной макушке, после чего направился к лестнице. Скрип ступенек. Лёша опустил взгляд. Саша закрутил крышку на бутылке и сложил всю оставшуюся вату в пакет. Маленькая деревянная баночка с мазью отправилась туда же. Она еще могла пригодиться. Парень поджал губы, чувствуя немое присутствие Лёши. Это раздражало. Тишина такая, будто он что-то должен. Сказать, сделать, что-то вроде того. Он вообще поражался, может быть это такой талант — создавать напряженную обстановку одним только своим присутствием? Когда сверху раздался расслабленный стон, стоило Илье плюхнуться на кровать, Саша поднялся с пола и направился к дивану, где сидел брюнет. Тот только приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, как вдруг быстро передумал. Саша с хрипом взял с дивана сложенный матрас и потащил его к камину, чтобы расстелить поближе к огню. Ему было паршиво. Просто паршиво. — Ты устал, — наконец буркнул Лёша, собравшись с мыслями. Он стянул одеяло с головы. Друг не ответил на это утверждение, только продолжал упрямо раскладываться на полу. — Ты устал, я понимаю. Но Саша. Не нужно чувствовать себя виноватым, ладно? — Я не… — блондин осекся, понимая, что говорит слишком громко, после чего прокашлялся. — Лёш, нам нужно отдохнуть. Разговоры подождут до завтра. — Ты злишься не на меня. Не на Илью. Ты злишься на себя. Мол, что-то не успел сделать, не смог. Саша замер над матрасом и медленно повернул голову к нему. Тот нахмурился, прищуриваясь и вглядываясь в полутьму. — Ты волнуешься. — Я… — он нахмурился. — Ты это все учуял что ли? — Да. Брови блондина поползли вверх. Он плюхнулся на матрас и максимально внимательным взглядом уставился на Лёшу. — Погоди-ка. Насколько много ты можешь учуять? — Я знаю, каким одеколоном ты пользовался. — Но… — Твоя куртка впитала не только запах крови, знаешь ли, — он пожал плечами и поднялся с дивана. Он вдруг пошел к Саше и сел рядом с ним, тяжело вздохнув. — Я понимаю, что ты хочешь узнать про запахи в эмоциональном плане. Много что чувствую. Особенно в последнее время. Это все обостряется, и я… Я не знаю. Я не могу ни на чем сосредоточиться. — В плане? — Саша нахмурился. — Как только я пытаюсь на чем-нибудь сконцентрироваться, как все мысли из головы лезут. Это как… Начинаешь о чем-то думать, и все мысли перекрывает твой собственный крик в башке. Это жутко и отвратительно. У меня такое ощущение, что я скоро рехнусь. Блондин поджал губы. Он, все еще сидя с насупленными бровями, разглядывал друга в свете огня из камина. Чересчур задумчивое выражение его лица было совсем не похоже на лицо Лёши, который был настолько уставшим, что уже даже улыбаться не мог. Большущие мешки под глазами с головой выдавали тот факт, что парню так и не удалось нормально поспать с того времени, как его клеймовали. Саша опустил взгляд ниже и тут же заметил в полутьме ладони друга. Одна лежала на другой, парень медленно поглаживал собственные пальцы, разминая костяшки и стараясь успокоиться, вот только руки все равно тряслись. Он в конце концов просто оперся на них, чтобы поудобнее расположиться на матрасе. — Ты же понимаешь, что мне не обязательно обладать суперским волчьим чутьем, чтобы предположить, что ты чувствуешь? — вздохнув, вдруг произнес Саша. Лёша повернул голову в его сторону. Блондин уселся так, чтобы ноги не ныли от неудобного положения. — Ты это так старательно прячешь. Может быть не стоит? Может лучше поговорить об этом, а? Если тебя мучает эта тварь, сидящая внутри, то думаю, нам следует знать. — Это такая дурость, Саш. Я не буду ничего говорить, потому что это полное сумасшествие. — Ты серьезно думаешь, что сейчас еще можно найти причины, чтобы я назвал тебя сумасшедшим? Не глупи. Рассказывай, — блондин криво усмехнулся. — Знаешь ли, это раздражает, когда ты видишь, как кто-то страдает, а помочь не можешь. Он вздохнул. Он медленно ухватился пальцами за края свитера и стянул его через голову, оставаясь в одной только водолазке. Отбросив одежду в сторону дивана, парень размял плечи, не замечая, как друг нервно сглотнул. — Не замерзнешь? — Мне с каждым днем все жарче и жарче. Аня объяснила это тем, что нормальная температура тела у нас немного другая. Она выше. Ну, вообще, не хочу говорить «у нас», но по-другому сказать не могу. Так что думаю совсем скоро я тоже смогу поучаствовать в плясках новых полуголых сородичей во время снегопада. Саша только фыркнул. — Что там насчет твоего большого альфа-волка в башке? Он серьезно тебя терроризирует? — Саш, — парень вздохнул, собираясь с мыслями, прежде чем быстро затараторить: — Он разговаривает со мной. Рассказывает какие-то истории. Понимаешь, если я разговариваю с вами, он иногда просто влезает в разговор. Комментирует что-то у меня в голове. Я слышу его хренов голос, и это погано. Аж передергивает. Ответом ему стал только треск огня в камине. Саша вскинул брови. — И сейчас он тоже здесь? — Нет. Я больше не слышал его. Ну, после того, как он орал мне в лесу, чтобы я грохнул Илью и перегрыз глотки половине стаи. — Он не контролировал тебя тогда? Он же гово… — Нет. Думаю, мне удалось его задержать, так что особо много он сделать не успел. Но пытался заставить меня. Жаль лишь, что годных причин так и не придумал. — Ты чуть не грохнул меня, — он нервно рассмеялся, но Лёша поспешно отвел взгляд в сторону. — Я его сам грохну, если он что-нибудь сделает. — Что? Деревяшкин тяжело вздохнул. В тишине раздался тихий хруст костяшек его пальцев. Парень совершенно не знал, куда ему деть руки. Более того, его не отпускало чувство, что кто-то подслушивает их разговор. Если раньше он ощущал нечто подобное двадцать четыре на семь из-за волка, то теперь неприятные ощущения удваивались из-за Ильи, который уже давно должен был посапывать на втором этаже ввиду нереальной усталости. И напрягала совсем не тишина — инстинкт самосохранения давно приучил их друга спать тихо. Он просто чувствовал напряжение, но не мог понять, чье оно — его собственное, волка, или же Саша себе тут места не находил. — Ты его раздражаешь. Ужасно, просто нереально бесишь, но… — Это в каком еще смысле? — блондин вскинул брови.— Вот уж не знаю, в каком. Но ты же понимаешь, что все, что чувствует он, то чувствую и я? — Ну? Лёша вздохнул. Он старался как можно более точно подобрать к тому, что точно описать вряд ли было возможно. Более того, он совершенно не мог уложить мысли в голове, а когда пытался сказать их, то еще и заплетающийся язык мешал. — Ну, вот и наоборот. Я думаю, что смешивание наших эмоций — довольно удачный ход, но и очень опасный. Я не… Не могу объяснить. — И что это должно значить? — Просто когда мы рядом, я все еще не могу до конца осознать, чего хочу больше — грохнуть тебя или… — Или? — Саша поджал губы. Он максимально старался не срываться с линии разговора, но все, что говорил Лёша, было достаточно сложно принять. Если блондин и сказал, что его сейчас очень тяжело удивить, то это он ляпнул не потому, что он уже всего успел повидать, а потому, что происходящее до сих пор казалось одним большим сном. — И что же ты хочешь? Лёша потер глаза ладонями, шумно выдыхая. Глотку у него сдавило от волнения. Саша не удивился бы, увидев на лбу выступившие капли пота, но, к счастью, брюнета еще не настолько унесло. У него всего лишь покраснело все лицо, дыхание участилось раза в два. Ему было уже привычно чувствовать целую лавину эмоций, накрывавших его с головой, но он не мог сказать того, что хотел сказать. Поэтому он решил не говорить. Сделав выдох, он повернул голову в сторону Саши. Тот лишь вскинул брови. — То… Договорить он не успел. На лицо упала тень, и губы поймали мягкий поцелуй длиной в несколько секунд. Парень не успел закрыть глаза, поэтому заметил, как сильно зажмурился Лёша, прежде чем подвинуться ближе. Вот уж про что-что, а про повышающийся порог нормальной температуры он явно был прав. Губы у него были очень горячие. Саша замер, заставляя свое дыхание заглохнуть на несколько секунд, когда наконец понял, что брюнет, резко оборвав поцелуй, даже не отодвинулся. Его губы все еще были в зоне доступа. Лёша облизнул их, тяжело дыша. Блондин, широко распахнув глаза, смотрел прямо на друга, не решаясь даже дернуться. Тот только поднял взгляд и уставился в ответ. Явно ждал хоть какой- нибудь реакции, но ужасно переживал. Саша почувствовал, как все волнение, все безумные водовороты эмоций, что он испытывал, все, о чем он думал до этого, все вдруг жахнуло в одну точку. Парень почувствовал, как у него загорелись уши, хотя такого явно никогда раньше не было. У него бывали поцелуи и посерьезнее, вот только он начал серьезно сомневаться, чтобы хоть от одного так сердце застучало, как от этого мягкого касания. Веки потяжелели, и ему пришлось поморгать, чтобы сфокусировать взгляд на Лёше. Он опустил его всего на несколько секунд, ловя им в полутьме приоткрытые губы. — Т-ты… — Ага, — Лёша кивнул. Саша и не заметил, что упирался руками в пол, стараясь удержать равновесие. Он моргнул пару раз, стараясь избавиться от странного ощущения, которое затопило его с головой и представляло из себя смесь удивления и катастрофического непонимания происходящего. Деревяшкин выглядел совершенно нормально, хоть и был смущен не меньше Саши. Щеки у него наверняка стали пунцовыми, только вот в полутьме это увидеть довольно сложно. Но вот блеск в глазах блондин заметил сразу. — Прости. — Ты всегда будешь извиняться за подобные вещи? — вдруг поинтересовался Саша. Лёша опустил взгляд и только пожал плечами. Пальцы его с силой сжали матрас, и блондин это сразу заметил. Раздался тяжелый вдох, и его теплая ладонь легла поверх ладони Лёши. Он мягко сжал её. — Мне не кажется, что это нормально. — Потому что я парень? — Саша вскинул брови. — Нет, не думаю, — он горько усмехнулся. — Я вообще-то, уже смирился с тем, что мне может быть симпатичен парень, ибо я чертовски неопытен в таких делах, так что утверждать что-то наверняка тут довольно проблематично. Дело в том, что я понятия не имею, когда успел к тебе привязаться. Он посмотрел на блондина, и тот удивился, снова поймав на себе виноватый взгляд. — Кончай с этим. Все нормально, я не… — Саш, я не думаю, что это безопасно. — Ты… — Я волнуюсь за тебя. — Ты что-то решил проверить, да? — Саша прищурился. —Ты что-то пытаешься сделать? У тебя есть план. Не вопрос. Утверждение. Он согласно кивнул. — И он паршивый. — И почему же? — Я не хочу тебя использовать. — Расскажешь мне? — Саша сжал его ладонь сильнее. — Я хочу помочь, честно. Если тебе что-то нужно выяснить — выясняй. Я и так много дерьма натворил, я серьезно хочу хоть что-нибудь попробовать исправить. — Я идиот, Саш. Я такой придурок, — парень тяжело вздохнул. — Если я тебя вмешаю, все может плохо кончиться. — Хочешь использовать меня? — Не хочу. — Используй. Лёша вскинул брови. Он почти физически почувствовал искру напряжения, щелкнувшую где-то у него в голове. Он прекрасно понимал, что значат эти короткие взгляды Ильи в его сторону по утрам. Он знает, о чем его друг постоянно спрашивает Аню. Тут и думать не надо. Она кучу всего уже успела наговорить про то, что может ждать Лёши из- за подобного ритуала обращения. Гиперактивность, раздражительность, приступы агрессии и другая туча симптомов, которые совсем бы не облегчили им всем жизнь. Илья смотрел на него с подозрением и напряжением, потому что он видел не Лёшу. Он видел чертову атомную бомбу, которая должна была взорваться в любой момент, но взрыва все не было и не было. Деревяшкин не хотел, чтобы Саша касался его ладони. Не хотел, чтобы тот мягко сжимал её. Не хотел переплетать с ним пальцы. Потому что не заметить такие вещи просто, потому что их можно спрятать от чужого взгляда, но вот почувствовать их слишком легко. Следы от его собственных зубов. Лёша держался все эти дни, он сидел, как на гвоздях, и каждую минуту словно жевал гвозди, пряча в себе все, что могло как-то навредить его друзьям. Все его чувства словно удвоились за все то время, что прошло с того момента, как его приволокли в этот дом совсем другим. «Полный выход из-под контроля». Он прикрыл глаза всего на секунду. Когда пальцы Саши в осторожной ласке прошлись по шершавой от холодов коже, брюнет распахнул глаза и уперся взглядом в стену. Он старался переключить свое внимание на доски, которые они успели приколотить. Попытался вспомнить местоположение каждого гвоздя, когда парень напротив начал медленно наклоняться. Один гвоздь на третьей доске. Правый верхний угол. Ближе к торчащей щепке. Горячее дыхание обожгло ухо. Еще два на доске ниже. Правый нижний угол. Гвоздик пониже вбит криво, он погнут — Илья чуть не попал себе по пальцу. Он тогда много кричал. И ругался. А потом уронил молоток на ногу и… — Лёня? Он был уверен, что если сожмет пальцы еще хоть на долю сильнее, то сможет от матраса кусок оторвать. Он моргнул, приоткрывая рот в тяжелом выдохе. — Хочешь еще? Парень нахмурился, чувствуя, как комок подступает к горлу. Ему совсем не нравилось, что голова снова закружилась. И теперь было непонятно, из-за чего это происходит. Из-за чего у него все внутри сворачивается, а дышать теперь нереально сложно. Это всегда так при слишком близком контакте двух людей? Ор не знал. Когда он говорил «неопытный», он имел в виду «ужасно, нереально, просто тотально неопытный». Он понятия не имел, из-за чего сейчас у него не мысли, а целый водоворот, не эмоции и чувства, а черт знает что. Ну, особо много вариантов тоже не было. Это либо Саша, который щупает губами его шею, либо что-то там древнее и мохнатое пытается захватить контроль над его сознанием. Пальцы одной руки вцепились в матрас, а пальцы другой сжали плечо парня напротив. Когда Лёша приоткрыл рот, не отлепляя взгляда от досок, чтобы глотнуть воздуха, он почувствовал новый запах. И от этого запаха крышу сорвало гораздо быстрее. Это было что-то вроде новых ноток в старом аромате. Новых ноток, которые показывали то, что Саша совершенно не против происходящего. Более того, ему это даже нравится. Большой палец оказался прямиком на засосе, оставленном губами Лёши. Он поджал губы. Не его одного привлекал запах Саши. Вот только брюнета кроме этого привлекал сам Саша, что важно. — Мне нужно… Лёша моргнул. Он вздрогнул, когда раздалось тихое причмокивание. От такого звука уши мигом покраснели. Парень все еще покрывал мягкими и теплыми поцелуями его шею, упирался в неё влажным языком. Тот факт, что Саша был опытнее, почему-то вышибал все мысли из головыбрюнета. Его собственная некомпетентность теперь давала ему по лицу, заставляя сходить с ума от каждого осторожного касания. Этот сумасшедший ведь действительно знал, как сделать приятно. Черт возьми, он ведь еще много всего знал. Он почувствовал, как пальцы непроизвольно дернулись. Он практически почувствовал холодное дуновение чужих мыслей у себя в голове. Проблема была в том, что для сознательного превращения ему нужна была анима. А вот чтобы захватить контроль над его телом, никакой анимы не нужно было, хоть и держать себя в сознании на своей территории, а не в древней шкуре, было немного легче. — Саш… — А? — блондин на пару секунд оторвался от теплой кожи, выравнивая дыхание. — Мне нужно мысли в кучу собрать, я… — Что? Лёша поджал губы, когда блондин окончательно отпрянул, обеспокоенно оглядывая парня. — Не стоит ничего серьезного предпринимать, когда Ани нет рядом. Если я не успею взять контроль, то… — Хочешь остановиться? Любопытство не давало сразу же выпалить ему «да», но до одури сильное чувство самосохранения и беспокойство за жизни близких не давало ему сказать «нет» гораздо сильнее. Он кивнул. Саща только мягко улыбнулся, что немного удивило брюнета. — У тебя лицо все красное. — Все нормально. Я просто немного устал. — Ты красный, как чертов рак. Дай угадаю, температура? — Температура. — Придурок, — блондин улыбнулся, и Леша нервно хохотнул. Он все еще продолжал держать руки на чужих плечах. Заставил себя отодрать их и положить на матрас. — Ладно. Тогда нам нужно выспаться. — Согласен. — Если хочешь лечь на диван — я не против. Лёша бросил взгляд на камин, а потом на диван. На матрас. Снова на диван. На Сашу, на диван. Он нахмурился, размышляя, после чего демонстративно выдернул из-под друга колючее покрывало. Преспокойно устроившись на подушке, он прикрыл глаза, после чего набросил на ноги друга одеяло. Тот только мягко улыбался, наблюдая за действиями Лёши. Парень поерзал, укладываясь поудобнее, после чего лег на живот, отворачиваясь от камина и Саши. Он совсем не удивился, чувствуя, как бешено колотится сердце. Прекрасно помнил, как тогда в лесу закрыл глаза, отдавая свое сознание в чужие руки. Теперь он тоже боялся увидеть одну только темноту. Его взгляд уперся в перила лестницы. Он на секунду подумал о том, что было бы, спустись Илья сейчас воды попить, к примеру. Он дождался того момента, когда Саша уляжется. Он чувствовал только его присутствие, но не касался ни его ног, ни спины. Тот, судя по всему, накрылся одеялом с головой. — Саш? — Да? — Спокойной ночи, — протараторил брюнет. Мягкий голос за спиной заставил его снова улыбнуться. Он почти перестал чувствовать странное жжение в груди, а руки больше не тряслись. Ну да, почти. Все еще кружилась голова, и раздражало то, что не получалось рассортировать и понять собственные чувства. Он понятия не имел, отчего ощущает те или иные вещи — дело было в волке или в Саше. Он еще не знал, что эту ночь он проведет не так спокойно, как хотелось бы. Подушка все еще пахла старьем, но парень уткнулся в неё носом, погружаясь в тишину с головой. Сон пришел к нему часа через три, примерно через пятнадцать минут после того, как Илья действительно проснулся, чтобы попить воды и где-то за пару часов до того, как дверь тихо приоткрылась, запуская в дом пару гостей. *** Холод обжигал. Он царапал будто до самых костей. Парень нахмурился, чувствуя, как глаза щиплет от колючего снега, и посильнее укутался в меховую накидку. Нос у него покраснел, а руки уже давно покрылись сетью кровавых трещинок из-за продолжительных морозов. Он огляделся по сторонам, моргая как можно чаще, чтобы избавиться от мутной пелены перед глазами. Пальцы дрожали, ногти будто горели. Лёша постарался не дышать несколько секунд, чтобы не чувствовать мороз, который лез в глотку от каждого вдоха. Парень очень хотел прокашляться. Он понял, что уровень снега неприлично высокий, что он буквально зарыт в сугроб. Ноги были вытянуты, и все тело ныло так, будто он бежал, не останавливаясь, как минимум сутки. — Какого… Он вдохнул. Тонкий и знакомый запах шерсти смешивался с запахом крови и другой лавиной ароматов, от которых кружилась голова. Парень постарался игнорировать хотя бы половину из них, чтобы сосредоточиться на том, что происходит. Он снова оглянулся по сторонам. Он не сразу заметил дорожку следов, которая ползла от него в сторону леса. Видимо, именно оттуда он и пришел. Но когда? Куда он шел? Кто он вообще такой? Парень не узнал собственных рук. — Я покажу. — Что? Парень моргнул, бешено озираясь. Белый диск солнца разрывал голубое полотно неба, ветки деревьев слабо подергивались ветром, а снег все так же, как и всегда, невыносимо слепил глаза. Он снова протер их. Он не сразу понял, что если попробовать двинуться, то резкий комок подтянется к горлу. Не сразу понял, что если перевернуться на живот с тяжелым стоном, то этот комок дернется выше и вывалиться из него сгустком крови. Он выгнулся прямо на снегу. Глотку у него раздирало привкусом его собственной крови. Его, но в то же время какой-то чужой крови. Она капала с губ, размазывалась по подбородку. Руки брюнета задрожали. Слезы защипали глаза, стоило еще одному комку подступить к горлу. Его снова вырвало. Лёша закашлялся, пачкаясь кровью, утер её тыльной стороной ладони и завалился набок, тяжело дыша. Голубое небо уставилось на него пустотой. У парня было такое ощущение, что у него все органы от таких толчков перевернулись. Будто они все перемололись в одну густую кашу, и теперь эта каша грозится вывалиться из него по частям. Когда он снова повернулся, чтобы не захлебнуться кровью, пальцы его зарылись в снег, веки задрожали. Он чуть не отключился на секунду. Заставил себя открыть глаза. Ничего не было, только снег и лужа крови, над которой он завис, упираясь в землю ладонями и коленями. Парень нахмурился, разглядывая её. Пальцы потянулись к самым отчетливым кровавым сгусткам. Брюнет осторожно помял один между пальцев. Его чуть не вырвало еще раз, когда удалось сквозь красноту разглядеть тонкие, склеившиеся лепестки. Он не сразу заметил, что от них в воздух ползет темная струйка. Он опустил взгляд. Несколько цветков дымились в луже его крови. Та пузырилась, становилась темнее, впитывалась в снег. Парень закричал. Его резко дернуло вверх. Голубое небесное полотно вдруг расползлось холодной чернотой, в которую брюнет провалился с головой. Пальцы его с силой сжали снег. Он почувствовал, как что-то вытягивает его из этого маленького искусственного мира, ограниченного лишь покачивающимися деревьями, снежным полем, лужей крови и самим пареньком, укутанным в тяжелую темную шкуру. Он понял, что просыпается. *** Когда Лёша распахнул глаза с криком, заставшим на губах, его взгляд уперся в потолок. Парень подскочил на матрасе, сминая одеяло ногами, руки его вцепились в кофту, коснулись живота — того места, внутри которого, как ему казалось, царило кровавое месиво. Чья-то теплая рука легла на его голову. Холодный солнечный свет бил в окно. Парень смотрел на него несколько секунд, стараясь игнорировать тот факт, что у него глаза закатывались. Он был готов бухнуться обратно на спину и проваляться еще несколько часов без сознания, но его продолжали крепко держать. Он не знал, кто. Не видел. Зато он прекрасно разглядел удивленное личико девушки, которая сидела рядом с камином. Брюнет нахмурился, взгляд его метался с широко распахнутых глаз на светлые волосы и обратно. Тяжелая пятнистая шкура, которой незнакомка накрыла плечи, будто бы въелась своими бурыми оттенками в глаза парня — он точно где-то их видел. И девушку точно видел. — Очнулся? Он чего, очнулся что ли? — забормотала она. — Лёша? — голос Ильи прозвучал где-то совсем рядом, но никакого спокойствия это не принесло. Парень нахмурился, смотря на девушку перед собой. Пальцы его с силой сжали матрас. — Ты. — Я? — Ты, — процедил он сквозь зубы. — Та волчица. С завода. И из леса. Ты была в лесу, когда я возвращался с охоты! — Только без паники, Лёш. Без паники. Мы все тебе объясним.