Отреченный

Утро было самым подходящим временем для охоты. Вообще Лёша собирался пойти в одиночку, чтобы справиться быстрее. Ему не нужны были лишние уши, лишние глаза. Все, что ему нужно было — это ружье, с которым он успел провозиться все утро, откопал патроны, набор для чистки в одном из пыльных ящиков. Чуть с ума не сошел, но ружье было теперь исправно. Оно, конечно, могло и не выстрелить в самый неподходящий момент, или, того и гляди, просто рвануть прямо в руках, но парень в этом моменте полностью положился на удачу. Пришлось отойти от домика, хотя парни долго протестовали. Лёша сказал просто подать ему сигнал, если где-нибудь появится волк. А сам взял ружье и отправился искать подходящее дерево. Благо, он наткнулся на следы зайца, которые повели его в сторону леса. Он долго смотрел на редкие торчащие деревья с шапками снега на ветках, потом снова на домик. Потом снова на деревья. У него не было выбора, на самом деле. Еды оставалось не так много, так что в любом случае пришлось бы рискнуть. Отец часто брал его на охоту. Более того — готовил его к довольно серьезному занятию, учил его, все знания передавались из поколения в поколение. Парень с самого детства во всем этом варился, но сейчас чувствовал серьезную ответственность на своих плечах, и как ему казалось, это увеличивает шансы на неудачу. В конце концов, если он облажается, то придется потуже затянуть пояса. А в таких условиях это практически невозможно сделать, просто потому что из-за такого холода требуется больше еды и энергии. Парень шел по следам максимально тихо, чтобы снег под ногами не хрустел. Передвигаться быстро было слишком рискованно — мало ли, кто мог услышать. Поэтому приходилось шагать осторожной поступью. Это было медленно, это было нудно, но по дороге он успел выбрать достаточно крепкое дерево для того, чтобы залезть на него. Ловушка была установлена. Оставалось только позвать госпожу удачу и попросить ее об одной небольшой услуге, плюс найти место, откуда легко вести наблюдение. Внимание привлекли деревья. Особенно одно, как раз рядом с норой. Оттуда был хороший обзор на все, что происходит недалеко. Куда-то в сторону уходили заячьи следы, но не слишком далеко, так что можно бы было попробовать поймать хоть одного с засидки. Лёша вздохнул, оглядев дерево. Он понятия не имел, как залезет на него — кора наверняка покрылась слоем льда, да и ружье было не самым легким. Рисковать и прятаться прямо на земле, может быть, даже под кучей снега, было бы слишком глупо хотя бы потому, что у него наверняка был всего лишь один шанс. По крайней мере, на этот вечер. Если его заметят, они останутся голодными. Если его запах не унесет ветер, они останутся голодными. Если ружье не выстрелит, они останутся голодными. Расклад ему не нравился, но жаловаться ему было некому, поэтому приходилось двигаться дальше, стискивая зубы и матерясь у себя глубоко в мыслях. Парень добрался до выбранного дерева и еще раз оглянул его с самого низа до верха. Пытался понять, за что можно вообще уцепиться. Ветки были достаточно толстыми, а одна располагалась достаточно низко, так что залезать высоко уж точно не придется, а это было несомненным плюсом. Лёша не знал, что будет, если он упадет. Переломы ему были точно не нужны, а зная свою везучесть, лучше держаться как можно крепче. Он попытался максимально сосредоточиться и уже через несколько мгновений не без труда устроился на толстой ветке. Парень чувствовал, как его щеки и нос щипет мороз. Ружье было холодным. Пальцы почти онемели, но он натянул рукава куртки повыше и постарался игнорировать даже неприятное ощущение, возникшее из-за того, что ноги болтались в воздухе. Он не рассчитывал на то, что все будет быстро. Все не могло быть быстро. Лёша устроился поудобнее и уставился на кроличью нору, обводя взглядом ловушку. В его голове в одну секунду успела мелькнуть мысль, что если он уснет, то попросту навернется с дерева. Он подавил зевок и пустил теплое дыхание на руки, стараясь разогреть их, чтобы если что, то курок можно было нажать легко, быстро и максимально безболезненно. *** Деревяшкин понятия не имел, сколько он сидел на дереве. Все, о чем он думал, — это дом. Это дом, начало конкурса. Несколько раз подряд в голове успел четко и ясно прозвучать вопрос «готов ли я в случае чего умереть?». Парень не мог дать ответа, и это его пугало. Быть трусом в такой сложной ситуации совсем не хотелось, но и бросать жизнь на кон он тоже не собирался. Он вообще до последнего не думал, что сможет хоть в чем-то оказаться полезным. Охота, которая обычно пригождалась в таких конкурсах меньше всего в связи с распространенным умением людей умело складывать и рассчитывать припасы, теперь была нужна, как никогда. Он не имел особенно ценной кладези знаний, он знал то, что знал, то, что иногда пробовал вместе с отцом. Он понятия не имел, что можно сделать с волком или каким-нибудь медведем. Вероятно, те существа, которые преследовали их троих, были чем-то вроде помеси. Да, точно, помеси. Волков и медведей. Отсюда такие когти, такое строение. Лёша прикрыл глаза. Безумие. Сейчас происходило самое настоящее безумие, и он понятия не имел, что можно сделать и как максимально обезопасить себя и своих друзей на ночь. Пока парни укрепляли дом, он сидел здесь, на дереве, и отмораживал себе задницу в ожидании одного-единственного кролика, которого с таким-то оружием и слабоватенькой ловушкой поймать было достаточно сложно. Он глянул вниз, после чего почесал голову, стряхивая с шапки снежинки. Всевокруг было белым-бело и поэтому парень понятия не имел, сколько сейчас времени и сколько он вообще успел просидеть на этом самом дереве. Может быть, он успел даже подремать и пропустить пару зайцев, а ноги одеревенели от холода настолько, что сжались вокруг толстой ветки и не дали парню соскользнуть и бухнуться головой в сугроб. Его передернуло от холода, и, судя по ощущениям, он действительно либо вырубился на несколько минут, либо слишком глубоко погряз в своих мыслях. На самом деле, он не был до конца уверен, можно ли настолько серьезно задуматься, чтобы все происходящее казалось сном. Но если быть честным, то парень не верил в реальность уже несколько дней. Руки окоченели, и снова пришлось разминать пальцы, чтобы не было никаких проблем с зажатием курка в случае чего. Парень отчетливо прочувствовал возрастающее давление неприятного ощущения в груди от одной только мысли о том, что он мог упустить добычу. Он думал. Напряженно думал, но так и не мог вспомнить, в каких конкретно воспоминаниях он утонул и на какой период времени. Было что-то о доме, что-то о Илье, что-то о Саше, что-то об огромных волках. На секунду холодок закрался в душу, когда парень подумал о том, что это все ему приснилось и никаких монстров не существует. Более того, не существует и парней. Лёша хотел прокашляться, но в горле пересохло. Он потянулся за фляжкой в кармане. Быстренько открутил крышку, не забывая крепко держать ремень ружья. Его губы почти коснулись металлического горлышка, как он вдруг уловил едва заметное движение краем глаза. Фляжка чуть не вылетела из рук. Он ухватился за ружье и направил его в сторону движения. Дуло смотрело точно в нору. Лёша задержал дыхание. На одну долю секунды весь мир, казалось, приостановился. Он стоял на паузе, пока палец дрожал над курком. Парень прищурился, чувствуя, как сердце начинает бешено стучать от адреналина. Он был уверен, что зрачки расширились. Пришлось моргнуть пару раз, чтобы не мешали слезящиеся от мороза глаза. Палец дрогнул. Коленка Лёши дернулась. Из норы показались длинные уши. Все произошло в доли секунды. Свист веревки, палка, торчащая из сугроба, резко дернулась, снежные хлопья разлетелись в стороны, и завершением всеобщей неразберихи стал оглушающий выстрел. Отдача старого ружья чуть не столкнула его с дерева, но он успел ухватиться одной рукой за ствол. Парень быстро заморгал, стараясь сфокусировать свое зрение. Он понятия не имел, что только что произошло и что его заставили сделать рефлексы. На самом деле, стрелять, пока точно не опознаешь животное, нельзя, но что еще могло вылезти из заячьей норы? Он был точно уверен, что видел мелькнувший комочек шерсти, причем не один. Парень глянул вниз, думая, как можно удачно спустится, чтобы ничего себе не растянуть. Секунду спустя он уже валялся в сугробе и как-то ненормально улыбался. На трясущихся ногах подобрался к заячьей норе. В покрасневших комьях снега лежал подстреленный заяц, и Лёша не сдержал радостного вскрика. Рядом в ловушку попался еще один. Неслыханное везение, фортуна услышала его молитвы. Лёша отцепил зайца, подхватил другого и довольно оглядел добычу. Хоть в чем-то ему удалось оказаться полезным. Если Илья и Саша могут ставить палатки, спускаться с обрыва при помощи альпинистского снаряжения, могли развести костер, то Лёша мог пристрелить зайца. Парень забросил их себе на спину, чувствуя, как сугробы затягивают его. Развернулся и попер в сторону домика. Несмотря на то, что он практически ничего не делал, через несколько минут его уже начала мучить усталость. Быть может, сказалось то, что уже несколько дней все действия подкреплялись только бурлением адреналина в крови, и он действовал слишком часто на пределе своих возможностей. Мышцы напомнили о себе. Он просто сидел на дереве, в засидке, да, но ноги болели невыносимо. На секунду ему показалось, что у него не хватит сил добраться до домика, но потом он увидел дым, расползающийся из дымохода, и заставил себя выровнять дыхание. Шел несколько минут, поражаясь, как он только бегал по этим сугробам раньше, если здесь даже ходить было сложно. А сейчас ситуация вообще была очень сложной. С одной стороны, без пищи им долго не продержаться — запасов явно надолго не хватило бы, но запах добычи может привлечь других хищников. Ему просто повезло, что его до сих пор не поймали. Он все шел и шел, выпутывая ноги из холодных объятий глубоких сугробов, когда вдруг услышал хруст веток. Стоило ему остановиться, прислушиваясь, как вдруг он понял, что на самом деле кроме этого звука можно было услышать и скрип снега. Из-за того, что он сам с тяжелым дыханием переставлял ноги, он не расслышал того, что рядом кто-то был. Парень замер прямо на месте. Его пугало то, что его действия теперь в чрезвычайных ситуациях порой доходили до автоматизма. Он взял в руки ружье, уронив подстреленных зайцев в снег. Стойка полной готовности, и он начал быстро оглядываться по сторонам. Примерно прикинул, сколько минут до дома на максимальной скорости по сугробам. Дуло бешено металось из стороны в сторону. Он приподнял шапку, чтобы она не лезла в глаза. Хруст снега замер на секунду, чтобы опять возобновиться. Лёша машинально повернулся на звук. Дуло пистолета смотрело прямо в чужое удивленное лицо. Лёша хотел, очень хотел сделать хотя бы пару шагов назад — об этом трубили его рефлексы, — но все, что вышло, так это остаться твердо стоять на ногах, при этом еще и нахмурившись. Несмотря на то, что волка перед ним не было, он почувствовал явное недоверие к тому, кого видел. Это чувство затопило его и плавно перетекло в агрессию. Парень смотрел в упор на девушку, выглядывавшую из-за дерева. Оказалось, что на ней огромная меховая шкура. Он отчетливо увидел мелькнувшие открытые ладони. Чужие глаза блестели. Волосы средней длины подергивались на ветру — и как в такую погоду можно было быть без головного убора? Выражение лица незнакомки было настолько непрошибаемо безразличным, что это напрягло Лёшу. Он почти нажал на курок. На секунду подумал, что сошел с ума. Вдруг на плечо девушки легла тяжелая рука. Сверкнул грозный взгляд, и сбоку показалось еще одно лицо. Озлобленное. Деревяшкин почувствовал, как струсил. Но он ничего не смог с этим сделать. Как только он увидел, что из-за спины девушки выползает огромная сгорбленная тень, тут же подхватил двух зайцев за уши, набросил их себе на спину и побежал прямо через сугробы к дому. Он готов был поклясться, что его сердце на секунду остановилось, когда за спиной послышался хруст снега. Стало понятно, что за ним рванули следом. Он не мог понять, откуда берутся силы на то, чтобы бежать. Бежать так, как он бежал сейчас, прихрамывая и спотыкаясь. Но банальное чувство самосохранения не давало ему остановиться, хотя он мог откровенно признаться — остановиться хотелось. Он настолько устал от беготни, что мысль о том, чтобы сдаться, не пугала его своей сутью. Но ноги двигались. Он преодолевал метр за метром. Ему не нужно было видеть, что до домика осталось всего ничего. Он это чувствовал. На секунду парню казалось, что его схватили за меховой воротник куртки, и он заголосил так громко, что из-за последующего за криком вдоха горло почти горело. — Саша! Илья! Он споткнулся об собственную ногу и бухнулся в снег. Не мог заставить себя отпустить зайцев. Пополз дальше, чувствуя, как задирается куртка, и как под кофту забивается снег. В глазах потемнело, когда он увидел на снегу рядом нависшую тень. Почти потерял сознание от того, как пульсировало в голове. Раздался хлопок двери. — Лёша?! Парень зажмурился и изо всех оставшихся сил пополз вперед, крича. Казалось, еще чуть-чуть, и его схватят за ноги, а потом утащат в снежную чащу. Истерика и сжавшая нутро паника заставляли его двигаться дальше. Он закричал еще громче, когда его на самом деле схватили за куртку и потянули вверх. Руки заметались по сторонам, но запястья быстро сжали в крепкой хватке. Зайцы куда-то пропали. Он был уверен, что сошел с ума. — Лёш, успокойся! — Лёня, все в порядке, открой глаза! — Лёша! Парень резко вдохнул и открыл глаза. Сразу же прищурился из-за серо-голубого неба. Его держали, не давая то ли вырваться, то ли бухнуться обратно в снег. Он наткнулся на испуганный взгляд Саши и обеспокоенное выражение лица Ильи. — Что произошло? — сухо спросил брюнет, стряхивая снег с головы друга, который выглядел так, будто сейчас бухнется в обморок. — Вы не видели? — Видели что? —Саша нахмурился, глядя за спину парня. — Девушку. — Тебе от недотраха уже девушки мерещатся? — Илья, это не шутка! Я чуть не помер от страха. Она там была. За деревом, а за ней… За ней… — брюнет обернулся, но за спиной у него никого не было. Следы на снегу, казалось, были только его, хотя точно сказать нельзя — он словно бился сам с собой, раскидывая снежные хлопья по сторонам. — Ничего себе! — Саша поднял из снега двух зайцев. Он восхищенно глянул на Лёшу. Из-за этого тот смутился, но после его затопило какое-то теплое чувство. Он попытался выдавить из себя улыбку, но все еще очень хотелось обернуться, чтобы убедиться в том, что за ним никого не было. — Как ты умудрился? — Лёшенька у нас охотничек, — Эксайл ухмыльнулся, после чего шлепнул друга по спине с такой силой, что тот даже воздухом подавился. — Правда, Лёш? — Не думаю. Просто знаю кое-что. — Ага, да, а еще скромник такой, — он хохотнул. — Пошли, Лёш, расскажешь, что там за девчонки тебе мерещатся. Нужно приготовить еду, сегодня у нас пир. — Просто понадеемся, что волки на него не сбегутся, — Саша цокнул языком, все еще оглядывая зайцев.Лешу повели к дому. Как только он зашел в помещение, то тут же выдохнул. Было тепло. Парни разожгли камин в его отсутствие, да еще и навели порядок. Так что было неудивительно, что брюнет почувствовал даже что-то вроде уюта, окружившего его. На секунду пропал весь холодный мир за дверью, пропали и волки, и кошмар прошедших дней. Он бухнулся на диван, расстегивая куртку и стягивая шапку. Саша положил двух зайцев на небольшой круглый столик. — Чем вы тут занимались? Убирались? — Так точно, — Илья ухмыльнулся. — Здесь есть баллоны с газом, газовая плита. Старушка, правда, но все работает, нужно только поджечь. Я нашел спички, еще несколько одеял. Здесь есть охотничьи ножи. Старая керосиновая лампа. Дохлая крыса. Тут много чего интересного, как оказалось, нужно было только поискать. — А что ты будешь с этим делать? — Саша кивнул в сторону зайцев. — Нужно шкуру снять. Выпотрошить. Много чего. Я надеюсь, что к ночи управлюсь. По идее, мясо надо подержать пару дней… — У нас нет на это времени, — Илья махнул рукой. — Поджарим, и все нормально будет. — Тогда я начну? — Лёша взялся за охотничий нож, лежавший рядом с зайцами на столе. Он получил согласный кивок двух улыбающихся друзей. *** Деревяшкин готов был с ума сойти от усталости. Он угрохал невообразимо много времени на то, чтобы расправиться с зайцем. Илья стоял рядом и орудовал другим ножом, возился со вторым и постоянно спрашивал, что и как нужно делать. Лёша чувствовал комок в горле, когда потрошил животное. Почему-то перед глазами стоял только тот мертвый олень в куче кишок. Он думал, что ему кусок в горло после такого не полезет, но очень ошибался — голод брал свое. Саша поддерживал огонь в камине и выходил на улицу за снегом. Он топил его на огне и делал запасы воды, продолжал рыскать по дому в поисках чего- нибудь. На второй этаж он пока не рисковал подниматься, потому что дыра в лестнице его напрягала не на шутку — он решил, что справится с этим позже. Занялся укреплением дома и попробовал забаррикадироваться по максимуму, чтобы можно было выдержать еще один ночной набег. Потом к нему присоединились друзья. На второй этаж все еще никто не рисковал идти. Илья был там утром и не горел желанием возвращаться — под лестницу провалиться никому не хотелось. Парни устали. Очень сильно устали. Вернулась старая боль в мышцах. Но ближе к ночи они уже сидели вокруг круглого столика в полутьме и, довольствуясь только огнем из камина и светом старой керосиновой лампы, расправлялись с мясом. Одного кролика решили оставить на завтра, может, даже на послезавтра. Готовое мясо было, куда положить — они сложили его в старую сковородку, предварительно очищенную, а потом убрали в самый дальний от печки угол. — Сюда бы кетчуп еще, — Илья причмокнул. — Подумать только, еще пару дней назад я думал, что меня выпотрошат волки, а теперь я сижу здесь с двумя друзьями, которые выбрались из полной задницы, и ем кролика. — Нужно придумать, как защищаться, — Саша прокашлялся. — Даже если эти волки не совсем волки, без разницы. Они серьезно представляют угрозу. Мы должны сейчас быть мертвы и только чудом спаслись. Я надеюсь, это все понимают? Эксайл выхватил еще один кусок мяса и довольно простонал, пихая чуть ли не все сразу в рот. Лёша довольно усмехнулся. Теперь его не смущало это все, он даже чувствовал некое подобие гордости, видя, как уплетают мясо его друзья. — Ладно, хорошо, — не до конца прожевав, вдруг заговорил Илья. — Так что насчет девушки за деревом? Сколько времени прошло, а ты до сих пор ни разу об этом не заговорил. Не особо впечатлила? Лёша чуть куском мяса не подавился. Он и забыл об этом. Совсем. — Как она выглядела? Может, мы тут просто коллективно сошли с ума, никаких волков нет, и к нам прицепилась другая группа, напутавшая с координатами? — предположил он, на что парни только отрицательно покачали головой. — У нее были средние светлые волосы, — вдруг выпалил Лёша, уставившись в одну точку. Огромная шуба. Ну, не шуба. Как накидка из темной шкуры. Кусок мяса замер в нескольких сантиметрах от рта Саши. Он нахмурился, глядя на Лёшу. — Она просто стояла там, за деревом, и смотрела на меня. Кажется, шла за мной до этого времени, просто я ее случайно услышал. — Ты так ломанулся от девушки? Кажется, чуть не помер, пока бежал, — Илья усмехнулся. — Она была не одна. На секунду всплыла пауза, и парни недоуменно переглянулись. , казалось, Лёша выпал в свой мир, погружаясь в воспоминания. Он видел снег. Видел девушку. Видел тень. Видел глаза. Внимательные глаза, изучавшие его нутро. Глаза этой тени. — Не одна? — Там было что-то еще. У нее за спиной, — он моргнул, не отрывая взгляда от одной точки на столе. Илья поежился. Брюнет резко поднял на него взгляд.— Я не знаю, почему побежал, хотя в руках было ружье. — Ты уверен, что смог бы… — Я почти пристрелил ее, — мрачно подметил он, наконец съедая свой кусок мяса. Саша за все время, что парень рассказывал о своей неожиданной встрече, не проронил ни слова. Но стоило Лёше дожевать, как он открыл рот. — Я знаю, о ком ты говоришь. — Чего-чего? — Илья чуть на месте не подскочил. — Ребята, вы меня пугаете. Ты ее тоже видел? — Да, видел. Лёша недоуменно глянул на блондина, но тот посмотрел на него так серьезно, что внутри все похолодело. Он не мог оторвать взгляда от глаз друга. — Когда успел? А когда я рехнусь настолько, чтобы видеть красоток за углом? — Я подумал, что она — галлюцинация, — Саша почесал нос. — Я был практически в отключке. Я почти ничего не соображал. Может, я об этом всем ничего бы и не вспомнил, если бы не этот случай с Лёшей. — Она тоже на тебя смотрела убийственно хладнокровно? — Деревяшкин горько усмехнулся. — Меня больше всего этот взгляд напряг, наверное. И тень. Брюнет проглотил свои слова. — Нет, — Парадеевич фыркнул, — она, кажется, хотела убить меня. Парни замерли и уставились на блондина, но он только пожал плечами. Деревяшкин с трудом проглотил кусок мяса — едва в горло пролез. Он не мог понять, что все это значит. Никто не мог. От этого можно было с ума сойти. А может быть, они уже втроем рехнулись. Одним махом. Все вместе. — Так, — Илья вздохнул, — давайте заканчивать с этими разговорами. Я схожу отлить и пойдем спать. Завтра много дел. Нужно наточить кучу палок и натыкать их в снег вокруг дома. Он похлопал себя по коленкам и встал с пола, вытирая руки об штаны. Прокашлялся и через несколько секунд двинулся к выходу из дома — туда, в полную темноту. Жутко, но приходилось находить в себе смелость делать это. Дверь захлопнулась. Саша и Лёша остались наедине. Брюнет уставился на блондина. Тот смотрел на него несколько секунд, прежде чем они оба открыли рты и заговорили одновременно: — Ты чего-то не договариваешь. Взгляды обоих стали вдруг жутко подозрительными. — Что ты вспомнил? — брюнет прищурился. — Девушка. Там была еще одна девушка. — Еще одна? — Еще одна девушка. По ощущениям, так вообще куча народу, но видел я только их двоих. Лёша замолк. Он не знал, что можно сказать в ответ. Понятия не имел, что это все значит и как с этим всем разбираться. Его совсем не радовало то, что происходило. Они сидели в тишине, изучая друг друга взглядами. Как вдруг эта тишина пропала. Они ясно расслышали волчий вой. Из-за него по спине Лёши побежали мурашки. Саша подскочил на месте, когда дверь резко распахнулась. Это был Илья. Он тяжело дышал и застегивал ширинку. После этого он запер дверь на несколько замков. — Мать его дери, я чуть в штаны не наложил, — приговаривал парень, поворачивая последнюю щеколду. — Они от нас теперь не отстанут? Нам нужен кто-нибудь на стреме. — Есть шанс, что нам повезет, и они сегодня к нам не сунутся. — А если нет? — Тогда зададим им жару, — Дела усмехнулся. Он вдруг наклонился в сторону, а когда выпрямился, в руках у него было ружье. Парень перехватил оружие покрепче. *** Когда Илья сказал, что им нужен кто-то на стреме, он совсем не имел в виду Лёшу. Лёшу, который смертельно устал, Лёшу, у которого уже, кажется, галлюцинации были. Но именно брюнет вызвался сидеть, прислонившись к дивану спиной с пушкой, направленной прямиком на дверь. Парни спали на диване валетом. И он вырубился. Уснул через несколько минут после начала дежурства. Домик замер в полной тишине, нарушаемой разве что сопением Ильи. Он, как ни странно, совсем не храпел в последнее время. Видимо, его собственный организм понял, что это просто похоронит их. На лице Лёши промелькнула тень чего-то, прошмыгнувшего перед окном. Он нахмурился, морща нос, и повернул голову в сторону. Ружье дернулось в его руках. Силуэт в окне замер.Через несколько минут он начал ворочаться. Он заерзал на месте. В его сны просочились чужие бормотания. Он слышал голос. В его кошмарах мелькнул чужой острый взгляд. Блеск от шерсти. Даже запах — все в его снах пропахло запахом крови и волчатины. Его руки пахли так после того, как он выдирал шерсть у того волка на заводе. Он застонал. Прикрыл лицо рукой. В его голову лезли бормотания. Голос. Хриплый мужской голос. Бормотание, бормотание, бормотание. Оно царапало его голову изнутри. Он что-то зашептал. Он замотался из стороны в сторону, крепко сжимая ружье. Как вдруг его глаза распахнулись и он уперся взглядом прямо в силуэт в окне, громко крича. Теплые пальцы сжались на его губах, и крик медленно перерос в слабое мычание. Лёша почувствовал, как хрустнуло в его руках ружье — он нажал на курок. Действительно нажал на курок, но оружие не сработало, как надо, потому что заело. — Тихо, — осторожный шепот на ухо, пока парень медленно сползал вниз, тяжело дыша. — Успокойся, все нормально. — Саша? — он мычал в чужие пальцы, чувствуя, как они согреваются от его дыхания. — А кто же еще. Брюнет задрал голову, поворачивая ее назад. Саша лежал на диване, головой как раз рядом с ним. Он мягко улыбался. В темноте едва можно было что различить, но это брюнет видел отчетливо. Было не слишком темно — ночь стояла уже не такая густая, как несколько часов назад. — Я заснул на дежурстве, — вдруг обеспокоенно забормотал он. — Забудь. Все нормально. Нам всем нужно поспать. Тебе снятся кошмары? — А тебе разве нет? После всего, что произошло, разве ты можешь спать спокойно? — Илью, кажется, это совсем не волнует, — он бросил многозначительный взгляд на друга, посапывающего, как младенец. — А я вот скоро с ума, наверное, сойду, — Лёша положил ружье на пол, чувствуя, как трясутся руки. Он потер глаза. — Господи, я же даже идти не хотел на этот конкурс. Зачем… — Не надо сейчас думать об этом. Расслабься. Все не так плохо, как могло бы быть.— Ты все еще сохраняешь надежду? — Лёша убрал ладони от лица и глянул на Сашу. Тот оперся на локоть и смотрел на него в ответ. — А ты разве нет? Слушай, то, что мы выжили, это что-то, да значит. Мы можем бороться. Просто расслабься и спи. Кошмары отпустят тебя, как только ты отпустишь то, что их вызывает. Успокойся. — А ты почему не спишь? — Ты стонал во сне, — он усмехнулся. — И бормотал что-то. — Бормотал? — Да, я не разобрал ни слова. Лёша бросил взгляд на окно. Никакого силуэта там уже не было. — Ты хороший парень, — вдруг выпалил брюнет. — Спасибо за поддержку. — Все нормально. Просто постарайся заснуть и не бери в руки ружье, ага? — блондин мягко улыбнулся. Деревяшкин прикрыл глаза и откинул голову на диван. Просидел так несколько минут. Каждый раз, когда он был на грани того, чтобы провалиться в сон, в его памяти всплывал колючий и холодный взгляд. Каждый раз, когда он почти засыпал, он видел оленя. Видел потроха, размазанные по полу. Видел себя в крови. Ему казалось, что не было этого тепла вокруг. Не было камина. Не было Саши, Ильи. Ему казалось, что он до сих пор сидит на том заводе, прислонившись к холодной стенке, пока его обнюхивает холодный кожаный нос, заляпанный кровью. Лёша открыл глаза. Его сердце бешено стучало. — Саш? — он слабо сипел. Пришлось прокашляться. — Можно взять тебя за руку? Ответа не последовало. Ему уже подумалось, что блондин успел заснуть, как вдруг в его волосы вплелись чужие пальцы. У Лёши перехватило дыхание и скрутило живот. Он вздрогнул, вжимая голову в плечи, но уже через несколько мгновений расслабился. Саша поглаживал его голову, перебирая темные волосы. Лёша прикрыл глаза. Выдохнул. Кошмары ему в эту ночь больше не снились.