Отреченный

Шаг за шагом. Двигаться только вперед. Не останавливаться. Впереди — спины друзей, позади — только глушь и тропинка следов на снегу. Глубоких, но они все равно останутся здесь не больше, чем на час. Ну, это только если повезет, и не начнется метель. Пока было тихо, так что можно было не переживать. Да и вообще, проблемы с погодой в этой местности были довольно-таки редкими. Тот, кто однажды бывал в подобных местах, только горько усмехается, слыша от обычных людей что-то вроде «я живу в самой заднице мира». Что же, остается только пожать плечами и простить везунчикам их полное незнание реальной и жестокой жизни. Задница мира — не город, который отмечен на карте. Не местечко с домами и людьми за окном. Уж точно не с электричеством и горячей водой. Вообще не место, где есть люди. Вот она — задница мира. Можно взмахнуть руками, оглядывая бесконечный снежный простор. — Как ноги? — к нему повернулся друг. Не видно из-за шарфа, закрывающего рот, но он наверняка улыбался. — Говори поменьше, а не то мозги замерзнут, — Леша старался говорить так, чтобы его было слышно. В ответ раздался только хрип, походящий на сдавленное хихиканье, и брюнет сдержался от последующих комментариев. Почему он здесь? Кто просил его тащиться сюда? Сумасшедший. Леша ухмыльнулся самому себе, переставляя ноги. Ходить становилось уже тяжело, остановка была достаточно давно. Парень покачал головой, двигаясь настолько свободно, насколько ему позволяла эта мешковатая, неудобная одежда. Ну, а что делать? В чем мать родила тут не побегаешь. Можно было и легче одеться, да, не так уж и холодно, но Илья старался прислушиваться к своему старому опыту. Однажды он действительно в похожую экспедицию оделся довольно легко, а потом нагрянули резкие погодные изменения, и он себе чуть все ноги не отморозил. Теперь всегда обо всем этом думал, перед каждым отправлением в путь. Лучше сдохнуть от жары, чем от холода — так он считал. Леша ненавидел стихи о зиме. Он уже терпеть не мог и песни о ней. Совал два пальца в рот от одного только слова «лед». «Мороз» — и он уже отворачивается. «Холод» — бьется где-то на земле в конвульсиях. В каждую щелку пихнут это свое «приятный скрип снега». Ни черта подобного. Послушаешь это на протяжении нескольких часов, при этом преодолевая нереальной сложности путь, — вот тогда попробуй написать оды и молитвы скрипу снега. Даже уши закладывает. А может, это от холода, черт знает. Десять часов в пути. Почти два часа в сумме на обычных привалах и шесть на тех, на которых удавалось поспать. И снова утро. И снова дорога. И снова его тошнит. Он и не думал, что будет страдать тут от привала до привала. Первая экспедиция ему представлялась не такой. Ну вообще не такой. И в книжках все описывалось по-другому, не было ни намека на слезящиеся от мороза глаза, ничего не было сказано и о том, как покалывает кожу. Ничего о том, как хочется убить друга, когда в минус шестнадцать он кидает тебе снег за шиворот. Леша не чувствовал ничего, кроме уже пугающего желания расслабиться хоть на секунду и бухнуться в снег. Раствориться в нем, лишь бы ничего не чувствовать. Не умереть, просто передохнуть. Остановить все происходящее вокруг, телепортироваться, например, на Мальдивы. Пары минут где-нибудь очень далеко отсюда ему бы хватило. Он готов был застонать от собственной слабости. Нет, конечно бы не хватило. Какой же он трус. Слабак. Самонадеянный идиот. Леша продолжал оскорблять себя, перебирая в памяти все грубости, которые только знал. Корить себя в любом случае уже слишком поздно, но можно хотя бы попытаться придумать что-нибудь невообразимо оригинальное. Так и развлекался всю дорогу — придумывал себе оскорбления. — Молодцы, — крик парня, что шел позади; Леша тут же остановился на месте. Замер прямо так, довольно прикрывая глаза. Он в паре минут от наслаждения и покоя. Всего лишь пара минут жесточайшего мучения, а потом все закончится. — Ста-авсь! — подхватил другой парень — тот, что шел спереди. Трое парней по команде скинули тяжелые рюкзаки со спин. Палки были воткнуты в землю. — Ты уверен? — Да. Ветра здесь поменьше, и палатки выдержат, даже если погодка захочет повыпендриваться, — тот, что шел сзади, пожал плечами. — Тогда… Расклады-авсь! Парень в темно-синей куртке закатил глаза, Лёша был уверен. Он уже давно понял, что из себя представлял этот живчик. Ну да, а по-другому его назвать и нельзя было. Самый щуплый, самый высокий, самый серьезный. Ну ничего его не берет. До сих пор с его губ не слетело ни одного страдальческого хрипа, он ни разу не ругнулся, ни разу не пожаловался на то, как ему холодно, голодно, страшно. Как его там? Саша? Вот он знает, что делает. Лёша же понятия не имел, какого-такого вообще забыл в этом снежном королевстве. А вот этот стоит и смотрит так, как будто ждет великих свершений. Не на тебя, так на дерево. Хотя, почему-то он был уверен, что от дерева легче дождаться великих свершений, чем от него. Оно хотя бы какие-нибудь надежды подает. Ну, а это что? Что вот это? Лёша уже вытоптал небольшую площадку и закатил глаза, доставая свою книжечку. Из нее вытряхнул листочек с инструкцией. Гребаные палатки. Гребаные инструкции. Гребаная память, которая опять подвела. Он не собирался смотреть на то, как это делает Парадеевич. Он уж точно не собирался просить помощи. У него есть все, что нужно. Палатка, мозг, инструкция. Резко дунул ветер. Лёша не успел сжать пальцы. Бумажка полетела куда-то в сугроб. Осталось только проводить ее взглядом под дружный смех товарищей. Ладно, все еще есть мозг. Все еще есть волшебная книжечка. Спасение. Саша уже устанавливал палатку, Лёша все еще искал нужную страницу. Вот, вот оно, палатки. Нужно только дочитать и разобраться, что куда пихать. — Помочь? — друг подошел к Лёше как раз, когда он дочитывал страницу. Было тяжело вообще пялиться на буквы. Он стянул специальные очки, и теперь глаза щипало. Мало того — они еще и слезились. Парень это уже ненавидел. Капли замерзали на ресницах и слипались при каждой попытке закрыть глаза больше, чем на четыре секунды. — Нет, Илья, — протянул он, стараясь не обращать внимания на дурацкую ухмылочку, которая была адресована как раз ему. — Нет. Он бросил взгляд на друга, который не отошел ни на сантиметр. Повернул голову в сторону другого парня, заканчивающего обустраивать палатку. Тяжелый вздох не заставил себя ждать. — Почему он вообще ставит отдельную палатку? — А мне почем знать? Хочешь — подойди, спроси, — хмыкнул Илья. — Вообще-то, я все слышу, — парень высунул голову из палатки. — Просто кто-то очень умный взял две двухместные палатки, когда я сказал взять одну трехместную. Эксайл растянулся в виноватой улыбке и пожал плечами. Его товарищ только покачал головой и залез обратно в палатку. Улыбочка тут же пропала. Лёша фыркнул, стараясь не смотреть в сторону палатки Саши. Как же быстро. Идеально. Вот это опытность. Даже профессионализмом попахивает. Этого Деревяшкину только не хватало. Он же так точно не сосредоточится. — Уверен, что тебе не нужно помочь? — переспросил друг, наклоняясь и упираясь ладонями в колени. — Я сам разберусь, просто мне нужно немного времени, — Лёша вытянул указательный палец, снова утыкаясь в книжку. Пара секунд тишины. Шебуршание соседней палатки. Илья тяжело вздохнул, роняя голову. Он совершенно не умел уговаривать своего друга. А еще он не умел сдаваться. — Я есть хочу, — выдал он, с надеждой смотря на друга. — Я тоже, — парень даже не оторвался от книжки. — Так что? — Нет. — Немного. Я начну, ты закончишь. Ну? — Нет. Все будет нормально, он справится. Пальцы сильнее сжали бедную книжонку. — Лёш, давай я сам сделаю, а потом тебе все объясню? — Нет, — буркнул он, съеживаясь. — Еще не жалеешь, что взял его? — снова выкрикнул парень из палатки, и Лёша прикрыл глаза на пару секунд. Открывать их было тяжело — ресницы снова слиплись. Нет, ему не обидно. Да, он справится с этим. Шумно вздыхает. Хоть кому-то он сможет доказать, что готов ходить на такие экспедиции. Достаточно взрослый. Достаточно подготовленный. Докажет не им, так себе. — Так, ладно. Хорош. В палатке почитаешь свою книжонку. Можешь хоть всю ее прочитать и перечитать потом еще раз двадцать — привал будет долгим, мы заслужили. А пока я еще немного с тобой повожусь. Парень расстроенно вздохнул, когда Илья начал ставить палатку. Спорить было бесполезно, лучше даже и не пытаться. Ни спорить, ни помогать. Лёша закрыл книжку и засунул ее обратно в рюкзак. Сгреб ногами снег в кучку, немного похлопал по ней ладонью, придавая форму более-менее годной площадки как раз для того, чтобы преспокойно посидеть и понаблюдать за тем, как работают другие. Пара секунд — и он уже расслабился на самодельной седушке и смотрел на Эксайла. Тот в кои-то веки выглядел серьезно. Он уже успел проверить, застегнуты ли все молнии. Деревяшкин тяжело вздохнул, пристально вглядываясь в каждое действие друга. Успел сосредоточиться, как вдруг понял, что на него кто-то пялится. Стоило только повернуть голову вправо, чтобы наткнуться на взгляд светлых глаз. — Задницу не отморозишь? — ухмыльнулся блондин, кивком головы указывая на сидушку парня. Лёша нахмурился. Он уставился на этого крайне подозрительного паренька со странной ухмылочкой. — Алесандр, верно? — он только это и смог выдавить из себя. — Верно, — улыбнулся парень. — А я Алексей. — А я знаю, — он махнул рукой. — Илья про тебя рассказывал. Еще до экспедиции. — Вы давно с ним знакомы? — поинтересовался Лёша. Ему действительно было интересно. Что странно, они были очень похожи на старых друзей, если судить по тому, как они разговаривают друг с другом. Да и видно было невооруженным взглядом, что им очень даже комфортно находиться рядом. Только вот Илья никогда не рассказывал ему ни о каком Саше. А если учитывать, что он был его лучшим другом, становилось даже как-то неловко. Деревяшкин обычно все знал про друзей Ильи. А про этого самодовольного блондинчика он и не слышал-то ни разу. Знать о нем не знал, пока вживую не увидел. — Достаточно. Лет шесть-семь. — Шесть-семь? — переспросил он, после чего прыснул со смеха. Сам он мог похвастаться большим сроком. — И как он тебя только не достал за это время? — Ну, у него своеобразный характер, но терпеть можно. Иногда бывает странным, ну, сам понимаешь, но к этому привыкаешь, — Саша пожал плечами. Илья громко матернулся, запутавшись во внешней палатке. Блондин только пожал плечами, мол, это только подтверждает его слова. — В любом случае, ты знай, — он почесал затылок, — от тебя сейчас пользы мало. Но ты не отчаивайся. Попробуй сделать что-нибудь путевое, ладно? Лёша поджал губы в ответ на натянутую улыбку собеседника, после чего заставил себя кивнуть. Он пытался, честно пытался. Боролся, но боялся, что, быть может, это все просто не его? Не та сфера, в которой он сможет разобраться? Но он будет пытаться еще сильнее, если это необходимо его спутникам. В конце концов, сейчас уже никуда не убежишь. Отказываться надо было раньше. Не сейчас, не тогда, когда от дома черт знает сколько километров. Илья выскочил прямо перед Лёшей, довольно улыбаясь. Саша уже заполз в свою палатку. Судя по шороху, рылся в рюкзаке. Брюнет так и сидел, пялившись в одну точку. Пользы мало. Что-нибудь путевое. Не слишком ли резко для новичка? Хотя, может быть, так и надо, кто же знает. — Пошли, все готово. — Ладно. — Ты в порядке? — уже тише спросил Илья. Так и не дождавшись ответа, добавил: — Я взял тебя, потому что верю. Верю в твои силы, ясно? И даже не думай в себе сомневаться. *** Лёша листал страницу за страницей. Вглядывался в надписи под светом походной лампы и попивал горячий чай из термоса. Приятно было наконец расслабиться в палатке, наслаждаясь тонким ароматом лимона. Только вот вдохнуть полной грудью не давал пристальный взгляд темных глаз, которые изучали его с той самой секунды, как он забрался в палатку и застегнул молнию, закрывая двоих парней от холодного и жестокого внешнего мира. Парень все равно чувствовал себя очень и очень неуютно, и это в компании Эксайла. А что там творилось с Сашей, который был один, страшно подумать. Впрочем, он не очень хотел думать сейчас об этом парне. Почему-то он пока не то, что доверия не внушал, — он просто не нравился. Отталкивал что ли? Лёша все равно был готов себе признаться, что он боится увидеть Сашу в деле. Или в злости. Лучше не испытывать его терпение лишний раз. Брюнет тяжело вздохнул. Тяжело было сосредоточиваться на том, что читаешь, когда тебя, не переставая, разглядывают во все глаза. -Если хочешь что-то сказать, так говори, — буркнул Лёша, не отрываясь от книги. Сделал еще один глоток, нарочно шумно прихлебывая. — Нет, я ничего не собираюсь говорить, — Илья ухмыльнулся. — Я и не думал, что ты действительно сейчас засядешь за гайды. Лёша шумно вздохнул, закатывая глаза. Опустил книжку и вперился в друга колючим взглядом. Тот только ухмыльнулся, устраиваясь поудобнее. Кажется, готовился к разговору, разворачивать который брюнету не очень то уж и хотелось. — У меня что, выбор есть? — его как током прошиб этот фырк Ильи. — Нет, серьезно! Ты видел вообще, как он на меня посмотрел? — Я все прекрасно видел. Но это не то, о чем ты подумал. Он на всех так смотрит. — Чего ты врешь? Я все понимаю, он был против того, чтобы шел я, сплошное разочарование, мистер руки из задницы, да-да… — Лёша махнул рукой. — Может, как раз из-за этого он даже не знал о том, что я пойду. Ты не сказал ему, чтобы он не отказался. — Не говори так. Он тебя совсем не знает. — В том и дело. Я должен был произвести хорошее впечатление сразу же, без промедлений, — твердо сказал он. — Странная у тебя политика. Нормальное ты произвел впечатление, —Илья пожал плечами, нахмурившись. — Что не так? — Я тебе скажу, что не так. Мы уже больше дня в пути, и я уже успел опозориться во всем, в чем только мог. Я чувствую себя просто отвратительно, как будто мысли его читаю. Бросит где-нибудь на снежной горе ведь и не вспомнит. — А вот это ты уже раздуваешь, — Илья махнул рукой и сделал глоток горячего чая из своей кружки. — Он не такой. — Ну да, я понял. Защищаешь его. — Да нет, вроде как тебя пытаюсь поддержать. Лёша тяжело вздохнул, закрывая книжечку. Он еще раз оглядел ее обложку, после чего уверенно отложил своего основного помощника в сторону. Илья проследил за книжкой взглядом, после чего она быстро отправилась под подушку. — Успехи? — Нет. Я ничего не понял, — честно признался он. — Тебе нужна практика, — протянул Илья. — От пары сотен непонятных предложений тебе легче не станет. Лучше один раз сделать, чем десяток раз прочитать о том, как сделать.— Что ты предлагаешь? Пойти и грохнуть медведя прямо завтра? Свалиться в прорубь? Проверить свои силы на разжигании костра в экстремальных условиях? — Ты еще новенький, — парень пожал плечами. — Это нормально — в чем-то не разбираться. В конце концов, ты только учишься. Я предлагаю тебе просто забить. Все само придет. Со временем, конечно. — Блестяще. Лёша шумно вздохнул, после чего укутался в одеяло, откладывая пустую кружку. Он отвернулся от парня и тут же почувствовал его взгляд у себя на спине. Это начинало раздражать. Но что можно сделать? Он действительно пытается приободрить. Пока у него не очень получалось, но пытается ведь, пытается. — Почему тебе так важно, что подумает Саша? — Он — руководитель группы. Лучше мне его не разочаровывать, — буркнул Лёша практически себе под нос. Не стал повторять, понадеялся, что Илья его и так прекрасно расслышал. — Он такой же, как и мы. Совершенно обычный. У него нет никаких сверхъестественных способностей и… — Ну да, я заметил. Особенно это видно по тому, как он «медленно» ставит палатку. Или, например… — Да ладно тебе. Он же тоже это не из воздуха достал. У него опыта завались, успешных экспедиций раз в десять больше, чем у тебя уверенности. — О, да, огромное спасибо, — брюнет закатил глаза, устраиваясь в спальнике поудобнее. Странное чувство сейчас охватило его с головой: не то хочется окончательно уйти в себя и забыть обо всем на свете, мысленно переносясь куда-нибудь на Гаити, не то охота обменяться с Илюшей парочкой шуточек. Этот парень действительно странно влиял на него. Отношение к нему всегда будет неоднозначным. То хочется влепить ему с размаху, а то просто поблагодарить за очередную улыбку. Лёшу немного пугала эта неопределенность, но он вполне мог с ней справиться. По крайней мере, он был на все сто, а может, и сто двадцать процентов уверен в том, что друг никогда его в беде не бросит. И этого было достаточно. — Спокойной ночи, — мягко буркнул Илья. — Да. Точно, спокойной, — брюнет был уверен, что снова услышал тихий смешок. — Заснешь тут под твое «ангельское» сопение. Да и вообще, погода такая переменчивая. На спокойствие можно только молиться. — Не в этот раз. Расслабься, погода обещает быть хорошей. Гораздо теплее, чем раньше. — И все равно на минусе, — фыркнул Деревяшкин, закрывая глаза.— Хм, — он пожал плечами. — Ну да, конечно, не без этого. Лёша закатил бы глаза, если бы не проваливался в сон. Он действительно устал. Вся эта ходьба туда-сюда полностью его вымотала. И он не замечал этого ровно до того момента, пока не расслабился в спальнике. Ему как будто в голову ударило осознание того, насколько же он устал. Только сейчас, казалось, мышцы начали неприятно покалывать, а голова загудела, переваривая полученную за день информацию. Он даже подумать о предстоящем дне не успел, проиграть в мыслях идеальную жизнь, как он обычно делал перед сном, чтобы связать эти приятные картинки с будущим сновидением. Нет. Он просто шумно выдохнул и провалился в сон, понимая, что в спальнике от его тепла становится только уютнее. *** Что же, он хотя бы пытался. Парень ненавидящим взглядом уперся куда-то вперед, в темноту. Шумно дышал, но даже не замечал этого, потому что этот звук заглушал другой, более громкий и надоедливый. Храп. Как будто рядом не обычный паренек, твой друг и ровесник, а гребаный медведь. Или даже два. Терпеть это было просто невыносимо, и Лёша даже успел подумать о том, чтобы свалить вместе со своим спальником на улицу и попробовать устроиться у потухшего огонька. Но это больше похоже на самоубийство, чем на разумное решение. Нет. Этот парень точно человек? Так люди не храпят. Так, что даже палатка трясется. Он надеялся, что колышки хорошо закреплены, и они не останутся без укрытия из-за таких мощных порывов воздуха. Еще он думал о том, хорошая ли здесь звукоизоляция. Если эти звуки разнесутся на всю округу, тогда, вероятно, какой-нибудь медведь, шатающийся поблизости, примет этот звук за призыв к спариванию. Вот тогда им точно не поздоровится. Лёша тяжело вздохнул, приподнимаясь на локтях. Ладно, в этот раз у него нет выбора. Придется топать на улицу. Будить друга бесполезно. Либо он вообще не проснется и лишь захрапит еще больше, либо проснется где-нибудь через часок интенсивных ударов по бокам и закатит мощную истерику, выслушивать которую у Деревяшкина просто не было сил. Парень, чертыхаясь, надевал тяжелые ботинки. Покончив с ними, он натянул шапку чуть ли не на глаза. Цеплять эти огромные очки у него не было никакого желания. Все равно ночью здесь поспокойнее, чем днем. Можно будет немного расслабиться, быть может, развести костер. Если у него, конечно, вообще получится. Парень глубоко вздохнул, забирая из рюкзака спички и небольшой кусочек коры для розжига. Если найдет в себе силы — обязательно попробует. Нет, так нет. В следующий раз. В какой-нибудь экстремальной ситуации. Лёша покачал головой, вылезая из палатки. О, да, точно, в ней явно было теплее, чем на улице. Холодок терпимый, не сказать, что все отвратительно. Как раз наоборот — этот морозный воздух позволял парню спокойно проветрить мозги от ненужных мыслей, и для этого даже стараться не нужно было — просто делаешь на автомате вдох за вдохом и расслабляешься.Лёша бросил взгляд на потухший костер и тяжело вздохнул. Он попробует его разжечь, точно попробует, но не сегодня. Парень уселся на утрамбованный снег, которому он так долго пытался придать форму седушки. Что же, его личный трон неудачника. Лёша, поджимая губы, поднял голову. Как он и рассчитывал. Звезды. Просто немеренное количество. Небо здесь гораздо чище, чем в городах, поэтому по ночам оно сверкает. Он в детстве думал, что каждая звезда — это чей-то сон. Когда подрос, то узнал, что все почти так и есть. Ну, почти. Звезда — массивный светящийся газовый шар. Всего лишь. Он и не заметил, как зарылся пальцами в снег. Ведь не ощущал до этого момента тоски по дому. А сейчас, когда сидел здесь один, как никогда захотелось в теплую кровать под крышу. Он разочаровал Сашу, Илью. Умудрился разочаровать даже самого себя, а от такого легко отвлечься не получится. Вот и приходилось сидеть так, разглядывая небо, и думать, думать, терпеливо дожидаясь того момента, когда, наконец, попросту утонешь в этих мыслях. А ведь только первый день. Он не пробыл с этими ребятами больше суток, а ему уже стыдно смотреть им в глаза. Ставит рекорды, ничего не сказать. Тихо. Только ветер свистел где-то за спиной, а деревья медленно качались в такт. Думать обо всем, обмусоливать вечное, даже не чувствуя, как медленно сходишь с ума от этого. Лёша любил думать. Но сейчас не знал, что делать. Убегать от этого и спасаться от лишней информации, не копаться слишком глубоко в себе и своих страхах, или же просто расслабиться и позволить мыслям разъедать мозг. Ни один из вариантов ему не нравился. Он тяжело вздохнул, чувствуя, как начинает покалывать в пальцах. Не самое приятное чувство, особенно в подобном месте, но натягивать перчатки как-то не хотелось. Парень подумал даже о том, чтобы вернуться в палатку, но только на одни его мысли об этом из палатки раздалось громкое похрюкивание. Илья однозначно перевернулся на другой бок. Храп не прекращался. Может, даже стал громче — он не различал. Парень тяжело вздохнул, бросая взгляд на угольки от костра. — Я же сказал, что задницу отморозишь. Лёша прикрыл глаза. Вот те на. Только он подумал, что может быть хуже его позора, который он умело продемонстрировал за все это время, что они в пути, и тут его посреди ночи поймал Саша. Он не знал, кого благодарить за то, что он не попытался разжечь костер. Тогда блондин встретил бы его не такой ехидной фразочкой, а, скорее уж, диким хохотом. — Чем ты тут занимаешься? — недоуменно поинтересовался он, высовываясь из палатки. Он уставился на Лёшу. Тот нехотя повернул голову в его сторону. Что странно — ничего такого враждебного в чужом взгляде он так и не заметил. — Сижу. — Ты хоть знаешь, сколько времени? Лучше бы отдохнул. — Ну да. Отдохнул. У тебя отдельная палатка. Тебе легко говорить. Илья от своего храпа точно не проснется, — Лёша тяжело вздохнул, после чего вытащил из снега палочку и поворошил ей угольки. Саша краем глаза наблюдал за этим, прислушиваясь. Из палатки действительно доносились не совсем те звуки, какие люди вообще издают, когда храпят. Точно помесь гориллы и медведя. Ну, так думал Лёша. И он полагал, что ничуть не преувеличивал. — Ясно, — протянул Саша, после чего поджал губы, не решаясь перевести взгляд на Лёшу. — Ты все еще переживаешь из-за того, что я тебе сказал? — Нет. Ерунда. Тебя можно понять, — Деревяшкин только фыркнул. — Извини. — За что это ты извиняешься? — Я прекрасно знаю, что вместо меня Илья мог взять специалиста, — парень тяжело вздохнул, смотря куда-то себе под ноги. — Вот оно что, — протянул Саша, после чего ухмыльнулся. Лёша не видел этой ухмылки, продолжая разглядывать остатки потухшего костра. — Глупости, не парься. Обузой не будешь. Ты забавный. — Чего-чего? — переспросил он. — Забавный? А то, что я палатку нормально поставить не могу? То, что я даже в разведении костра оказываюсь полным олухом, — это все ничего, потому что я забавный? Издеваешься что ли? — С чего ты взял? — Саша улыбнулся. Брюнет только фыркнул, даже отвечать не стал. Парень рядом принял его тяжелый вздох как раз таки за ответ. — А ты вообще почему не спишь? — поинтересовался он, прищурившись. Саша только пожал плечами. — Что, тоже заснуть не можешь из-за храпа? — Да нет, у меня его в палатке не слышно. Просто не спится и все тут. Кстати, об этом. Если ты настолько чувствительный на шум, могу принять к себе в палатку. У меня есть место. Ну, если хочешь, конечно, я не настаиваю… — Я ослышался, наверное, — Лёша натянул лукавую улыбочку, на которую Саша только фыркнул. — Ты серьезно приглашаешь меня поспать у себя? — У себя. Так сказал, как будто я тебя к себе в квартиру зову. В целые хоромы, — блондин неловко поерзал. — Ну, палатка. Здесь это не просто кучка тряпок на палках, в конце концов, — Лёша вскинул руки. Ему начинала даже нравиться эта улыбка, потому что за все то время, что он вообще смотрел на Сашу, успел познакомиться только с его гордой ухмылочкой или хмурым лицом. И ни то, ни другое парню не нравилось. А вот такой Саша, какой-то по-особенному, можно сказать, по-ночному тихий, привлекал его гораздо больше. Он прекрасно понимал, что саркастические выпады в его сторону не прекратятся за время экспедиции ни от Саши, ни от Ильи. Это можно было терпеть, да, Лёша был вполне готов к чему-то подобному еще когда Эксайл ввалился в его квартиру с кучей карт и совершенно сумасшедшим предложением. — Так что? — Саша прокашлялся, стараясь избавиться от нагнетающей тишины. — Согласен? Лёша бросил еще один взгляд на трясущуюся от храпа палатку и тяжело вздохнул. Делать было нечего. В этой ситуации просто нет выбора. Он должен выспаться. Парень, чертыхаясь под нос, поднялся со своей седушки, которая успела порядком подморозить ему задницу, и отряхнулся от снега. Саша только заполз обратно в палатку, давая проход парню. Тот, уже будучи внутри, стянул ботинки, снял шапку и куртку. Отбросил это все в одну кучу и наконец-то спокойно выдохнул, хотя и чувствовал, как его опять сверлят взглядом. Застегнул молнию палатки и уселся на матрас, довольно потирая ладони. А здесь было тепло. И места достаточно. В принципе, Лёша не мог понять, почему они вообще сразу не выкинули Илью в отдельную палатку. Ну, или самого Лёшу. Так было бы лучше. Вероятно, Саша уже привык ходить в такие продолжительные путешествия с весьма шумным другом. Скорее всего, он успел помучаться с ним в одной палатке не одну ночь. Лёша бухнулся на матрас рядом с Сашей и блаженно прикрыл глаза, прислушиваясь. Блондин лежал близко, и от него веяло теплом. Подушку Лёша, конечно, забыл из своей палатки взять, но говорить об этом не стал. И так чувствовал себя максимально неловко. — Ну как? — блондин, продолжая шептать, пихнул парню уголок подушки. —Гораздо тише, да? — Отпад, — только и смог протянуть он. — Спасибо. — Да ладно уж. — Да не только за то, что спас меня от бессонной ночи, — парень поджал губы. — Я думал, что ты на меня злишься. — Нет, я на тебя не злюсь. — Ты разочарован? — попытался уточнить Лёша, но в ответ получил только тяжелый вздох. Он с трудом уместился на том небольшом участке подушки, который предоставил ему Саша, но и этого было вполне достаточно. Жаловаться в такой ситуации уже наглость. С ним поделились теплом, подушкой, одеялом, да и тишиной, к тому же. А это было сейчас чуть ли не залогом полного покоя для него. — Спокойной ночи, — промямлил Лёша. В ответ он ничего не услышал. Кажется, парень уже спал. И мешать ему как-то не особо хотелось. *** Лёша открыл глаза, только-только услышав громкий хохот после недовольноговорчания. Вообще, до этого он около пятнадцати минут ворочался, не в состоянии заснуть. И свитер вдруг стал колючим — это чувствовалось даже через майку, которую он надел под него, и ноги почему-то начали покалывать, как будто он спал черт знает как, и конечности затекли. Лёша болтался где-то на грани сна и реальности, пока вдруг не понял, что Саша и Илья уже давно проснулись, и сейчас, кажется, что-то бурно обсуждали. Лёша, зевнул и решил прислушаться. — Если хочешь полнейший хардкор, тогда через семь дней будем на месте. Какой ты выбрал пост? Ох, блеск, в самой заднице, — Саша хмыкнул. Лёша не мог перестать пялиться на него. Кто же знал, что он точно такой же повернутый на этом всем, как и сам Илюша. — Какого черта ты мне не позвонил? Знаешь же, что это хреновая идея — маршрут прямо в пути корректировать. — Так что? На один? — Больной? Тебе Лёшу не жалко? Первый раз же, — Саша вопросительно поднял одну бровь. Он посмотрел на друга, но тут же перевел взгляд на свою палатку. Столкнулся взглядом с Лёшей, и тот буквально подскочил на месте. —Ох, а вот и он, кстати. С утречком. Деревяшкин не видел больше смысла отлеживаться в палатке после того, как Саша махнул ему рукой. Брюнет тяжело вздохнул, натягивая ботинки. О чем говорили эти ненормальные, он не имел ни малейшего понятия, но его здорового пугали слова «сто десять километров». — Восемь. Восемь дней. Ты больной, можно я скажу? — Саша усмехнулся. — Ну, если что, можно и подзадержаться. Главное пройти. — Вопрос, — пробубнил Лёша. Илья тут же повернулся в сторону палатки, когда из нее выходил брюнет, натягивая шапку. — А вы уверены, что у нас еды хватит? — У нас на каждого отличный запас еды, которая подходит для таких вылазок, так как дает куда больше энергии, вода, спички. Кончится вода — топишь снег, кипятишь. Ничего сложного, — только и пробормотал он, продолжая черкать на карте. — Зацени маршрутец. Он гордо ухмыльнулся, продемонстрировав карту, всю исчерченную полосками и пометками. Лёша встал прямо перед ним, уперев руки в бока. Медленно пробежался взглядом по всему этому цветному безобразию и цокнул языком. — Можно выругаться? — в итоге как-то убийственно спокойно произнес он. — Про себя, — губы Эксайла растянулись в улыбке, от которой его другу захотелось дать ему мощную оплеуху. Такую, чтобы больше никогда в жизни не зарился на дистанции больше пятидесяти километров. — Все настолько чувственные проявления своих эмоций про себя. Спасибо-спасибо, — он прижал ладонь к груди и наигранно поклонился. Лёша бросил взгляд на Сашу, словно ища поддержки, но и там ее не нашел. Руки безвольно повисли, и глаза парня расширились. — Нет, вы серьезно что ли? — Прикалываемся. Зацени профессиональный юмор, — Илья пожал плечами. Деревяшкин подошел к парням поближе и выхватил ручку из рук Парадеевича. Развернул к себе записи и с невозмутимым выражением лица черканул пару строк.— Ошибка в расчетах, — объяснил он. — Все просто. Скорость сбавляем до двух километров в час. Может, даже до одного с половиной. Бац. Тут неправильно. Тут. Тут. И тут, — парень чувствовал на себе взгляды, но не останавливался. — Здесь везде увеличивается время. В среднем в день придется идти на три часа больше… — Это ты к чему? До двух километров в час? — спросил Саша, недоуменно прищурившись. — Ну да, — он пожал плечами. — Что, по-твоему, с моим трупом на плечах будете быстрее идти? — Ой, да ладно тебе. От двадцати километров не помрешь. — Чего?! — вскрикнул Лёша, выхватывая блокнот. — Вы меня точно намереваетесь изнурить, а потом выбросить в какой-нибудь сугроб… — Больно ты нужен, — Илья фыркнул и махнул рукой. — Не свалишься, не слабак. Ну, если что, график подвинем. В любом случае, нам не пройти за день больше двадцати. Ну, с такой-то истеричкой, — он многозначно глянул на Лёшу, за что тот стрельнул в него взглядом. — Побьем все рекорды, выиграем конкурс, а потом разделим выручку. — Ну зашибись теперь. Я буду трупом. — Будешь богатым трупом, — поправил он, довольно улыбаясь. — И не выражайся, козявочка. Собирай вещички. Сегодняшняя цель — двадцать километров. Натянули лыбы, господа, сегодня будет несладко. — Если я сдохну… — начал было Лёша, но Саша потрепал его по плечу, проходя мимо, из-за чего тот тут же подавился собственными причитаниями. — Не сдохнешь, не парься. — Сам сколько в первый раз прошел? — В первый раз я свалился с лихорадкой после первых суток. А ты уже успешно прошел десять километров, так что давай, продолжай в том же духе… — Так, ясно, чудесные речи напутствия, — Лёша махнул руками, заставляя Сашу замолкнуть на пару секунд. — Этого мне не надо. — Да ладно тебе, — Илья свернул карту и пихнул ее в рюкзак. Достал оттуда питательный батончик. — Как насчет порции ложной надежды? — Хватит стебаться. — А что ты сделаешь? Развернешься и уйдешь? Скатертью дорожка! — парень хохотнул. Он издевался в шутку, конечно, и Деревяшкин это понимал. У его друга просто были свои собственные способы взбодрить человека. Иногда они срабатывали, а иногда делали только хуже. Ну, это уж как повезет. И брюнет искренне надеялся, что в этом случае жестокие приколы хоть как-то помогут ему поверить в себя. Полный абсурд, но кто же его знает. Может, он пройдет эти злосчастные двадцать километров, хотя бы чисто назло Эксайлу, хоть и потом свалится без ног в ближайший сугроб. Но он сделает это, хоть и из вредности, остальное неважно. Он запихал все, что мешалось под рукой, в рюкзак. Поставил его на сделанную вчера седушку. Живот предательски заурчал при виде батончиков, и он уже пожалел, что не напомнил Илье о том, что надо бы поесть. Они-то, может, и поели с Сашей, но он встал гораздо позже. Кажется, придется взять за новую привычку — подниматься на минуте, когда Илья наконец перестает храпеть. На дне рюкзака преспокойно лежала нормальная съестная еда в контейнерах. Лёша хотел бы перекусить, но задерживать график не собирался. Поэтому решил довольствоваться батончиком. Пока разворачивал его, заметил что-то странное. Прищурился, глядя на снег. Следы, обычные следы. Ботинки, ботинки, ботинки, все одинаковое. Он пялился на эти следы, пока жевал батончик. Парни топтались где-то позади, собирая палатку. Лёша же стоял и таращился на следы. Не понимая даже, что не все из них от ботинок, демонстрировал саму невозмутимость. Нахмурился, только-только заметив какие-то странности. Уставился на следы. — Илья. Саша, — протянул он, нервно сглотнув. Он смотрел на эти следы и не мог оторваться. К нему подошел Саша, забрасывая на спину большой рюкзак. Он смотрел на Лёшу, не на снег. Тот замахал руками, показывая, что смотреть нужно как раз на снег. — Следы, — только и смог пробормотать брюнет, когда рядом встал Илья. Парни недоуменно разглядывали притоптанный снег и пялились на Деревяшкина, пока тот открывал и закрывал рот, как рыба. — Волчьи следы… — Так, ладно… — начал было Парадеевич. — Без паники. — Никто не паникует, — Эксайл пожал плечами. — Это серьезно волчьи следы, или мне кажется? Да вы посмотрите! — Леша затараторил. — Они же прямо поверх наших. Тут ходил! Пока мы спали. Черт возьми, не надо сейчас выглядеть так, как будто вам по барабану. — Он же ничего не трогал, так? — блондин оглянулся, махнув руками. — И никого. Может, и не волк вовсе. — Ой, да? Заливай дальше. Я волчьи следы везде узнаю. — Охотник, я погляжу, в тебе просыпается, — фыркнул Илья. — Да, охотник. Вообще, раз такой умный, то хорошо, давай, подкинь мне парочку животных, обитающих в данной местности, у которых след похож на волчий, — парень скрестил руки на груди. Саша закатил глаза. Он не в первый раз сталкивался с подобной ситуацией, но когда увидел это впервые, кажется, во время третьей экспедиции, тоже забеспокоился. Лёшу легко можно было понять. — Олень? — Илья, олень — это ты. Вон твои следы, — он указал на следы ботинок. — А это… — Ты на свои показываешь, — Илья ехидно улыбнулся. Только-только брюнет собрался открыть рот, чтобы ответить хохочущему во всю глотку другу, собрав все свои эмоции в одну большую кучу, как вдруг Саша вскинул руки, призывая заткнуться обоих. Блондин прошелся немного вперед. Снег скрипнул под его ногами. Лёша внимательно следил взглядом за компаньоном, когда тот встал рядом со следами. Осмотрел их, наклонившись, после чего оглянул место их привала. Следы петляли вокруг, а потом уходили куда-то в сторону леса. Деревяшкин ждал какой-нибудь обнадеживающей речи Саши, ну или что-нибудь в этом духе, но тот только молчал, начиная напряженно кусать губу. Брюнету это сразу не понравилось. Эксайлу же, казалось, только и не терпелось отправиться в путь, а на остальное плевать он хотел с высокой башни. — Я, вот честно, вообще не имею ни малейшего понятия, что сказать. Может, нам повезло, а может, еще что. В любом случае, волк нас не тронул… — Так, серьезно? — на этот раз перебил Леша. — Хочешь подтвердить мою бешеную догадку о том, что здесь есть волки? — Ну, а что остается… — нервно пробормотал Саша. — Держимся тогда вместе. Волки долго преследуют добычу, может быть, мы найдем укрытие до темноты, и там обмозгуем. У нас есть шанс развести огонь — это может отпугнуть его.Ну да. Очень обнадеживающе. Весьма и весьма. У Лёши по всему телу волна мурашек проскочила. Он пообещал себе больше никогда не соглашаться на сумасшедшие предложения Ильи. О большей части всего дела Лёша вообще не знал, когда паковал вещички. Кто ему сказал, что на территории, по которой они будут ходить около недели, шныряют волки? Кто вообще ему сказал, что идти они будут целую неделю? Деревяшкин, конечно, на меньший срок и не рассчитывал, но то, что именно в этот раз Илье решится побить все рекорды, даже не приходило ему в голову. Он уже жалел, что пошел. Ну, сильнее. Начал он жалеть обо всем, что вообще сделал, еще вчера. Теперь это чувство росло в геометрической прогрессии. И Лёша не имел ни малейшего понятия, что можно с этим сделать. Он топал за друзьями, думая о том, что будет, если волк вдруг решит напасть. Вряд ли он выскочит прямо на Илью, который шел спереди. Вряд ли бросится на Сашу, который идеально вписался посередине. Вот она, отличная жертва. Смотрит себе под ноги, плетется где-то сзади. Тяпнул — никто и не заметит. Именно такие мысли заставляли его постоянно оборачиваться. Он жалел, что у него нет часов на руке. Он что, по солнцу ориентироваться собирался, когда вещички паковал? Сколько они уже идут? Хотя, можно выяснить по тому, как болят ноги. Судя по слабому покалыванию, — минут тридцать. Просто идут. Даже почти не разговаривают. Это ему и ненравилось. Он не знал, как они это все провернут, но очень надеялся, что у лучшего друга есть действительно хороший план. — Вот же отстойный план… Илья замер прямо на месте. Саша отошел в сторону, и Лёша чуть не вписался прямо в спину лучшего друга. Наконец-то перестал пялиться под ноги. Он вздрогнул, когда в голову вдруг ударило что-то новое. Незнакомое и весьма неприятное чувство. У парня подкосились ноги, но Саша прижал ладонь к его груди, отталкивая от огромного склона. Черт возьми, да целого обрыва. Лёша не понял, как его раньше только не заметил. Вот, что делают мысли с человеком. В голове вдруг застучало от подобного контраста: слева горы, а справа бездна. — Какого хрена этого нет на карте? — Ты вообще ту карту взял? — поинтересовался Саша, выхватывая бумажку из рук Ильи. Тот только что-то недовольно проворчал. Оглядел местность. — Тут же… Не знаю. С моим топографическим кретинизмом на эту цветну… Что? Что ты меня пихаешь? Саша оторвал взгляд от несчастной изрисованной карты и глянул вперед. Окончание предложения заглохло прямо у него в глотке. Парень прищурился, смотря вдаль. Лёша не знал, сколько туда идти, но точно знал, что Илья уже прикинул эту информацию, так что можно не беспокоиться. Еще он не имел ни малейшего понятия, что маленький домик делает в такой глуши, но, судя по выражению лица Саши, который тут же растянулся в довольной улыбке, такое иногда случается. А если судить по тому, как вдруг хлопнул в ладоши Илья и потер их друг о дружку, то такое случается крайне редко, и сейчас их справедливо можно назвать большими везунчиками. В целом, им не обязательно было туда идти. Если волки… — Спускаемся? — даже не вопрос. Эксайл уверенно смотрел вперед, на домик. Чтобы до него добраться, нужно было преодолеть этот огромный склон, который, опять же, больше вообще на обрыв походил. Потом еще немного пройти — и будет им небольшое укрытие. Ну, и да, стоит учесть тот факт, что с такого ракурса им может быть не видна обычная разрушенная крыша или еще что похуже. — Срежем путь отсюда, да? — уточнил Саша. Илья хрустнул костяшками пальцев, и Лёша поморщился. Нет, не то, чтобы он боялся высоты. Он раньше никогда не думал об этом. Ну, раньше, наверное, просто и высоты приличной не встречал. А теперь ноги подкашивались от одной только мысли, что придется спускаться. Отсюда? Нет, отсюда, серьезно? Он глянул на обеих парней. У них буквально на лицах была написана полная уверенность в их идее. Блондин вдруг дернулся на месте и стянул рюкзак. Лёша отступил на пару шагов назад, к горе, когда увидел, как его компаньон достал крюк и веревку. — Да ладно? — Лёша вздрогнул, когда Илья вдруг полез в его рюкзак, доставая из него все необходимое для крепления. Все просто, — парень направился в ту сторону, откуда Саша махал рукой. Слишком близко к краю. Слишком. Кажется, он вбивал колышки. Лёша почти не слушал, когда Илья, положив руку ему на спину, подводил парня к самому краю. — Здесь закрепим. Лёша услышал звон. Саша довольно хмыкнул, и один колышек уже был на месте. Он отошел подальше и принялся за следующий. Брюнет нервно сглотнул, когда Илья протянул ему веревку. Лёша не мог сказать, что все просто замечательно. Он вроде как все еще пытался себе признаться, что боится высоты. Нет, боится даже не высоты. Боится этих ненормальных идиотов, один из которых один все еще кличет себя его лучшим другом. Лёша тяжело вздохнул, когда Илья начал бегать вокруг него с этой веревкой. Закреплял что-то, что-то завязывал. Почему-то спокойнее это парня не делало. Саша уже закрепил другие два крючка. Илья достал из рюкзака другую веревку. — И что делать? — сглотнув, пробормотал он. — Спускаться. Все будет нормально. Разберешься по ходу дела. — Ты тоже так учился, да? Разбирался по ходу дела? Серьезно? — парень умудрился закатить глаза. — Его, вообще-то, просто скинули со скалы, привязав страховку к дереву, — Саша пожал плечами, после чего как-то странно улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. Илья вовремя заметил эту улыбочку. — Не смей… — Визжал, как девчонка, — закончил Саша, глянув на Лёшу. Тот только натянул улыбку. В остальном он выглядел не очень. — Да ладно тебе. Лёша оторвал свой взгляд от спуска, когда блондин подошел к нему поближе и встряхнул его за плечи так, что у того даже сердце подскочило. — Четко. Спокойно. Никаких шалящих нервишек и торопливости, — Саша заметил, что Лёша все еще смотрел куда-то в сторону, на предстоящую преграду. — Слушай, просто не парься. Проверяй каждую опору, каждый камешек, и все. Спускаешься, стучишь, спускаешься, стучишь. Несколько раз желательно. Если что, мы тут, рядом. — Вы меня точно угробить решили, —Лёша выдавил из себя нервную улыбку. Саша только хохотнул и потрепал парня по плечу. — Ладно, тогда я пойду первым. Ты спускаешься следом. Все нормально будет. — Хорошо. Я верю тебе. Пальцы Саши сжались на плечах парня, и он прокашлялся, отстраняясь. Кивнул. Повернулся в сторону Ильи. Тот указал на обрыв. Ну чистое приглашение. Прямо на глазах Лёши Саша двинулся к самому краю. Вокруг его пояса была закреплена страховка. Парень сжал губы. Брюнет неосознанно повторил за ним. Встал рядом с Ильей и глянул вниз, смотря на то, как спускается Парадеевич. — Тут метров тридцать где-то, чего ты трясешься. — Илюш, метров тридцать — это девятиэтажный дом. Человек может выжить от падения максимум с пятого этажа, — совершенно спокойно произнес он, проглотив свое беспокойство. Он смотрел только на Сашу. — Ну ты главное на четыре этажа спустись. Там уж как повезет. Тут не такой уж и обрыв. Видишь, под каким углом он спускается? Я решил, что лучше просто со страховкой, ибо если поскользнешься или еще чего — кубарем полетишь, только ошметки и останутся. А вообще, не забывай про снег. — Отлично. Можно не полететь с девятиэтажки. Можно с нее скатиться. В снег, — Лёша пожал плечами, улыбаясь. — Всего-то. — Какой ты пессимист, а я и не знал, — парень хмыкнул. — Ладно, лезь давай. — Вот же… Деревяшкин поежился, когда подошел к краю. В голову ударило уже знакомое чувство, а ноги вдруг заледенели. Его аж всего передернуло, но от склона он не отошел. Стоял рядом со своим колышком и пытался собраться с мыслями. — Ты чего, реально так трусишь? — Я не трушу. Если бы тут был профессионал, я бы уже давно спустился. Я не знаю, насколько вы хороши во всем этом, ясно? — Лёша и не заметил, как у него от беспокойства развязался язык. — Я не знаю, могу ли доверять вам и вашим навыкам. — Я просто приму это как твои оправдания. В этой каше варюсь уже больше пяти лет, и такое слышать обидно вообще-то, — Илья, несмотря на свои слова, все равно улыбался. Брюнет шумно выдохнул. Ладно. Сейчас или никогда. Он едва ли мог соображать. За него сейчас действовало только трясущееся от нарастающего волнения тело. Голова совершенно не думала. Парень тяжело дышал себе под нос. Буквально с закрытыми глазами стоял. Чувствовал странное давление. То его вроде вниз тянет, а вроде как и вверх. Парень тяжело выдохнул, нащупав ногой опору. Ударил по ней. Вроде держит. Поставил ногу. — Молодец, Леня. В том же духе, давай, — голос Саши доносился откуда-то снизу, и Лёша, наконец, открыл глаза. Тяжело выдохнул. Так, ладно, хорошо, он почувствовал, что тут не такой уж и прямой обрыв. Просто склон большой. Ничего страшного. Он ощущал некоторую поддержку благодаря Саше. Мысли сбивали его с толку, он прекрасно понимал, что случись что — он все равно ничего не сможет сделать. Одна надежда на то, что Саша колышки нормально забил — вот и все. Больше у брюнета ничего не было. Еще одна нога. Он заставил себя упереться взглядом в скалу. Только не мотать головой по сторонам. Ноги тряслись, но он ставил их на опоры. Стучал и ставил. Носок в один момент соскользнул, и камешек покатился вниз с глухим стуком. Он напрягся и замер прямо там, на месте. Больше не шевелился. — Нормально. Такое бывает, — успокоил Саша. — Я спускаюсь, — торжественно объявил Илья. Лёша тяжело вздохнул, чувствуя, как леденеют ноги. Может, это и становилось делать легче со временем, потому что он продолжал раз за разом удачно находить опору, но, черт, осознание того, что это примерно тридцать метров вниз, просто било по мозгам. Он не знал, сколько там осталось, а проверять и смотреть не было совершенно никакого желания. Поэтому он поднял голову вверх. Уставился на небо, и в голову резко что-то ударило. Парень тяжело вздохнул, но не отвел взгляда. Совсем рядом был Илья. Саша близко. Все в норме. Наверное. — Саша? — крикнул Илья куда-то вниз. Лёша на секунду напрягся, потому что ему показалось, что что-то пошло не так. — Девятнадцать-двадцать еще где-то. Приблизительно семь этажей. Ну отлично. Еще чуть-чуть — и можно будет надеяться на везение. Лёша поднял голову наверх. Сам чувствовал, что двигается смелее, и это давало ему спокойно дышать. Он смотрел на то, как Илья проверял опору и ставил ноги, и сам делал то же самое. Не так уж и страшно, как казалось. Деревяшкин поджимал губы, почти на ощупь спускался вниз. Он не мог заставить себя опустить голову. Только и смотрел, что на небо, да на своего друга, нервно сглатывая. Пока вдруг наверху не мелькнула тень. Лёша замер. Он прищурился, замирая. Илья, кажется, ничего не заметил. Да никто, кажется, ничего не заметил, кроме него. Брюнет нахмурился, глядя наверх. Голова уже больше не кружилась, а страх победил любопытство. — Пятнадцать. Чего замер, эй? Выше по курсу! Илья поднял голову как раз тогда, когда Леша уперся взглядом в свои ноги. Нащупал еще одну опору, после чего другую. Камешек едва не вылетел у парня из-под ног. Пятнадцать — подумать только. Уже половины нет. Лёша задрал голову, не веря, что внизу столько же, сколько сейчас он видит наверху. Парень бы продолжил радоваться постепенным успехам, как вдруг в уши ударил странный рокот. Камни под ногами задрожали, и Лёша вместе с ними. Поджал губы, вслушиваясь в рев. Где-то наверху матернулся Илья. Саша только что-то простонал. Черт знает что. — Что это? — выкрикнул Лёша, уже предполагая, что ему никто не ответит. — Саша, сколько? — Четырнадцать-тринадцать. Пойдет? — Если сорвемся на снег, то повезет. Побереги голову. — Не сорвемся. Эти перекрикивания заставили Лёшу схватиться за страховку мертвой хваткой — так, что даже костяшки пальцев побелели. Тело паренька качнуло в сторону. Он зажмурился, вслушиваясь в рокот, который становился все громче и громче с каждой секундой. Время, казалось, начало тянуться гораздо медленнее. Брюнет тяжело выдохнул, заставляя себя открыть глаза. — Лёша! Крепко держись! Если сорвет страховку, то… Илья не успел договорить. Монотонный грохот — тот самый, что нарастал с каждым мгновением, — вдруг перерос в бешеный рев. Раздался странный свист. А может, и хруст. Одновременно с ним Лёша почувствовал, как все пошло наперекосяк. Их накрыла огромная тень. А следом за ней двинулась и лавина. Последнее, что увидел Лёша, прежде чем утонуть в собственном крике, так это Илья, у которого сорвало страховку. Парень летел вниз, а в самого брюнета ударила волна снега такой силы, что он удивился, как только сам не слетел вниз. Леша только-только об этом подумал, как раздался еще один свист, и парня чуть напополам не переломило — он почти расслышал хруст своих костей, когда рванул вниз вместе со снегом. В ушах застыл невообразимый грохот. И Лёша закрыл глаза, чувствуя, как его метает во все стороны. Доступ к кислороду сходил на нет. А давление на все тело росло. Он падал. А может, и катился. Он уже совершенно не понимал, что происходит, когда начал отключаться.