Ещё один шанс

Дни шли так быстро. Нил понял это по отросшим волосам. Его рыжие корни уже доходили почти до ушей. Выглядел он очень нелепо, но Эндрю ничего не говорил. Пока Нил не попросил состричь все тёмные пряди, что у него остались. Его дети тоже росли. Живот каждый день становился всё больше и больше. Нилу казалось, как будто он скоро лопнет. Ему не хотелось думать, что это ещё был не последний размер. Но с его девочками всё было в порядке. Да, у него были две близняшки. Они с Эндрю сходили на второй скрининг к этой девушке, Эбби. По просьбе Нила, она его нигде не записала, это были личные приёмы. Она была подругой Эндрю или что-то вроде того. На одном из таких приёмов Эбби сказала им пол детей. Нил не хотел каких-то конкретных, это не было для него чем-то важным, но Эндрю… Эндрю очень плохо врал. Сначала он сказал, что ему без разницы кто будет, а потом его глаза светились на словах «это девочки», как у кота в темноте. А потом он его поцеловал. Поцелуи, поцелуи, поцелуи. После той ночи на кухне, всё изменилось. Эндрю начал часто его целовать. В губы или в щёки — было неважно. Эндрю стал прикасаться к Нилу как будто невзначай. Когда он готовил, Эндрю мог подойти сзади и положить голову ему на плечо, провести линию от локтя до кисти; когда они смотрели телевизор, он мог гладить ноги Нила; или целовать в лоб перед уходом из дома. Но они все равно спали в разных комнатах. Эндрю никогда не звал его к себе, а Нил боялся предложить подобное сам. Они лишь немного продолжали играть в честность. Эндрю спросил его, как он лишился слуха, и ответ не то чтобы был необычным: из-за травмы головы, которую обеспечил ему отец. С раннего детства он понял, что тот был страшным человеком. Хоть и не сразу. Нил был просто ребенком, которому нравилось познавать мир; который не мог усидеть на месте, даже когда в его дом заглядывала полиция. За что и получил удар по голове и ожог третьей степени на своем плече. Но на вопрос Нила «откуда ты знаешь жестовый язык», Эндрю не ответил. На этом их игра никуда не двигалась, и Нил не стал настаивать.

***

Сегодня утром было больно. Внизу живота тянуло, но Нил подумал, что это пройдет. Боль была не слишком сильной, но она продолжала нарастать. Это что, роды? Но ведь он совершенно не готов. И срок был очень маленьким. Страх начал поглощать его, он не понимал, что делать. Нил еле встал с кровати, держась за свой живот. Ещё только начинало светать, и комната практические не освещалась, но на кровати все равно были видны пятна крови. Нет… нет, нет, нет! Нил вышел из комнаты и пошел сторону спальни Эндрю. Его ноги тряслись, и он держался за стены, но всё равно упал на колени. Скорее всего, он создавал шум, но Нил ничего не слышал, времени надевать слуховой аппарат не было. Пока он собирался с силами, чтобы встать снова, он заметил перед собой ноги, а потом почувствовал тяжесть на своих плечах. Подняв голову, Нил увидел Эндрю, который, скорее всего, проснулся от шума, он всегда очень чутко спал. Эндрю присел рядом с ним и взял его лицо в ладони. — «Нил, что случилось?» — «Больно», — Нил сказал это вслух. Ему сейчас было сложно делать это руками. Эндрю больше ничего не спрашивал. Он взял его за подмышки и поднял, а потом повёл в его комнату. Нилу помогли переодеться. Он даже не понял, когда уже сидел на заднем сиденье машины. У боли были большие интервалы, но она никак не уходила. Доехав до клиники, они сразу добрались до кабинета, в котором уже были не так давно. В нём Эндрю о чём-то говорил с Эбби, но Нил не хотел это видеть. Его повели на кушетку, задрали футболку, вылили на живот эту неприятную и холодную слизь. Он закрыл глаза. Нил боялся, что если откроет, ему скажут, что всё кончено. Почему? Ведь девочки недавно начали пинаться, а теперь это ускользало от него. Продолжающая боль убивала его детей. Нил хотел умереть вместе с ними. Из этой пучины его вырвало лёгкое прикосновение к щеке. Нил открыл глаза и увидел перед собой Эндрю. — «Нил, посмотри на Эбби». Нил повернул голову на неё, она протягивала Эндрю салфетку, чтобы вытереть его живот. — «Без паники. Да, у тебя есть небольшой тонус матки, но я не вижу ничего критичного. Такое бывает часто, особенно с двойняшками. Я пропишу тебе лекарства и витамины. А также диету. Очень важно сейчас тебе ни о чем не волноваться. Я думаю, Эндрю может тебе такое устроить». — Эбби очень тепло ему улыбнулась. — «Нил, живот всё ещё болит?» Он кивнул. —«Тогда пошли. Я тебе поставлю капельницу, и потом поедете домой». С его груди как будто убрали сапог, и он снова мог дышать. Всё хорошо. Они в порядке. Нил был рад. Он улыбался. Эндрю не сказал ни слова, но был рядом и держал его за руку. Только уже дома, Эндрю поцеловал его в щёку и повёл в свою спальню. —«Теперь ты спишь только здесь. Забудь про ту комнату. Хочешь, можешь этого чёртового Дэя тут повесить». — Эндрю вышел из комнаты и вернулся через несколько минут с его одеждой. Они переоделись и легли дальше спать. Эндрю и Нил лежали на разных сторонах, никак не соприкасаясь друг с другом. Но уже почти заснув, Нил почувствовал, как к нему прижались сзади. Не было никаких объятий, но ему было достаточно, что Эндрю просто был рядом.

***

Нил проснулся один. На другой стороне кровати было пусто. Наверно, Эндрю уже ушёл. Болей внизу живота не было, и Нил чувствовал себя гораздо лучше. Он взял с полки свой слуховой аппарат и надел. Комнату сразу заполнили звуки. Звуки шелеста постельного белья; звук проснувшихся на улице птиц. Он так скучал по этому. Выйдя из комнаты и спустившись вниз, Нил сразу учуял знакомый запах. Поэтому он практические вбежал в кухню. — Нет, Эндрю, только не овощи! Он ничего не ответил, лишь обвёл его взглядом и снова вернулся к плите. Нил подошёл ближе. — Эндрю, ну пожалуйста, мы почти месяц это ели. У меня же больше нет токсикоза. — Значит, ещё поедим. Теперь у тебя тонус матки и это, — Эндрю указал пальцем на овощи, — здоровая еда. Нилу ничего не оставалось, как сесть за стол и ждать своей участи. — А ты думал, беременность — это так легко? — сказал Эндрю продолжая готовить. Нил ничего не ответил. Он не знал, ведь первый раз подобное испытывал. Мама никогда ничего ему не рассказывала, а узнавать у него не было на то причин. Но… — А откуда ты столько о беременности знаешь? Эндрю замер. Тишина продолжала затягиваться. Лишь было слышно овощи, скворчащие под крышкой сковородки. Нил почувствовал вину. — Прости, я ляпнул не подумав. Так что там с овоща… — Спроси ещё раз. — Эндрю достал тарелки из шкафа и начал накладывать порции. — Откуда ты столько знаешь о беремен… — Нет, другое. — Эндрю повернулся и руками вычертил эту фразу. — Откуда ты знаешь жестовый язык? Эндрю поставил две тарелки на стол и сел. — У меня была дочь. Её звали Элиза. — Эндрю смотрел на свою тарелку с едой, но так и не притронулся. — Она родилась глухой. Слуховые аппараты ей нужны были очень мощные, и то они не работали на сто процентов. Я заставил всю свою семью и друзей учить жестовый язык и сам начал это делать. Я не хотел, чтобы она чувствовала дискомфорт, что не может общаться как все. Чтобы она могла подойти к любому из семьи и поговорить. — Эндрю наколол брокколи на вилку и поднёс ко рту. На этот раз Нилу хватило ума не спросить, а где сейчас была Элиза. Эндрю говорил о ней в прошедшем времени. Это уже говорило ему всё. Нил поднёс свою руку к руке Эндрю, который сжимал вилку. Он повис в воздухе, пока тот не кивнул. Нил взял его руку и положил на свой живот. Близняшки становились такими непослушными. Они только начинали пинаться очень резво. Иногда это походила на бой в животе, и ему становилось страшно, что будет на последних сроках, но Нилу всё равно это нравилось. Такая боль была ему по душе. На это раз они снова решили подраться. И Эндрю атаковало сразу несколько ножек. Нил посмотрел на Эндрю, и тот улыбался. Но нотка горечи всё ещё оставалась. — Мне бы хотелось, чтобы это были твои дети, — прошептал Нил. Это были не дети Эндрю. Он мог думать о семье, но воплощать подобное в реальность ему казалось невозможным. Он был рад исходу, но сожалел лишь о том, что раньше не влез в этот чёртов дом с херовой сигнализацией. — Они уже мои, Нил.

***

Нил чувствовал такую скуку. С тонусом дела обстояли лучше. Эбби сказала, чтобы он и дальше продолжал не напрягаться. Эндрю воспринял это очень категорично и не позволял делать ничего. Большую часть времени он проводил с Кинг на диване и смотрел матчи по экси. Другую часть — они спали. Иногда Эндрю звонил ему, чтобы узнать его самочувствие. А ещё… У Нила Джостена был день рождения, тридцать первое марта. Эндрю знал про эту дату, потому что однажды требовал у Нила паспорт, чтобы убедиться, что тот не врал. Он позвал его куда-нибудь сходить. Нил уже давно хотел развеяться. Беременность высасывала из него все соки. Поясница болела, а на животе появились растяжки. Хотя это его не волновало, шрамов и так было предостаточно. Одними больше, другими меньше. В конце месяца Эндрю принёс Нилу новую одежду. Она явно была для беременных мужчин. Он даже не знал, что такие бывают. Штаны были специально сделаны для большого живота и свободная рубашка. Нил немного переживал. Он не помнил, когда последний раз отмечал свой день рождения. Они с мамой этого не делали. Но иногда она могла купить ему что-то вкусное в этот день или прошептать на ухо поздравления перед пробуждением. На этом всё и кончалось. Эндрю привел его в какое-то дорогое место. Они сели за столик и им принесли меню, в котором не было цен. Похоже, нули бы не влезли бы в одну строчку, поэтому их решили не писать. — Пытаешься произвести на меня впечатление тем, что разбрасываешься деньгами? — Пытаюсь показать, что могу обеспечить наших детей. Наших. Нилу становилось так тепло от этих слов. Он не знал, когда отец его найдёт, но был уверен, что это случится. Ему было спокойно, зная, что его близняшки не останутся одни. К ним подошла официантка и Нилу всё же пришлось выбрать что-то из меню. Когда им принесли заказ, Нил готов был умереть только от этого невероятного запаха. Как же мясо приятно пахло, когда его не тошнило. Их вечер проходил в приятной тишине. Нил всё же чувствовал себя немного неловко в таком многолюдном месте, а он мужчина с большим животом. Нил старался всё своё внимание отдавать Эндрю, который попивал свой виски. — У меня для тебя есть подарок. Нил отвлёкся от поедания стейка. — Я позвонил Кевину и попросил разузнать, куда тебя можно было бы пристроить, чтобы гонять мячик по паркету. У Нила глаза полезли на лоб и чуть не выпал кусок изо рта. На мгновение его обуяла радость, но он быстро себя осадил. — Эндрю, я глухой, — сказал Нил, наконец прожевавший мясо. — Я в курсе. Нил, это уже давно не проблема. Люди с нарушением слуха так же играют в командные виды спорта, в том числе и экси. Кевин всё узнает. Как только, так сразу. Тебе двадцать один год, ты совершеннолетний, и все дороги для тебя открыты. Но ему не было двадцати одного. Нил снова соврал. Было противно от самого себя. Эндрю доверился ему, открылся, а Нил лишь скормил очередное враньё. — На самом деле мне не двадцать один. Эндрю, который поднёс стакан ко рту, остановился. — Только не говори, что тебе шестнадцать. — Боже, нет. Мне девятнадцать… было в январе. Имя тоже ненастоящее. Это всё, чтобы скрыться, чтобы меня никто не нашёл. Эндрю поставил свой стакан на стол. Он взялся за свою переносицу и закрыл глаза. — Как же тебя зовут? — Эндрю тяжело вздохнул, а потом посмотрел на Нила. Нил уткнулся в свою тарелку. Ему было страшно посмотреть на Эндрю и увидеть презрение. — Меня назвали в честь отца. Я ненавижу это имя. Оно пропитано болью и жестокостью; оно пропитано им. — Нил сглотнул. — Как зовут твоего отца? — Натан. — Ты не похож на Натана. — Нет. Я… Натаниэль. Нил замер. Он не поднимал головы. Это имя вызывало неприятные ощущения. По его спине прошёлся холодок, заставив вздрогнуть. Нил был напряжён, но почувствовал тепло на своей левой руке. — Слишком длинное имя для такого шустрого кролика. Нил больше тебе подходит. Эти слова были для Нила чем-то невероятным. Ему хотелось разрыдаться. Были ли это гормоны или понимание, что Нила любят, даже таким, патологическим лжецом? Слёзы всё же потекли по его щекам, но он их быстро вытер. Нил задумался. — Эндрю, а сколько тебе лет? — Двадцать восемь. — Оказывается, ты такой старый. Эндрю сдвинул брови, а потом убрал руку и начал молча есть. — Заткнись и ешь. Нил улыбнулся. Как бы он хотел остаться в этом моменте навечно.

***

Только переступив порог дома, Нил был осторожно прижат к двери. Губы Эндрю были влажными и скользкими. От него пахло алкоголем. Нилу нравилось. Ему нравилось, как Эндрю собственнически сжимал его задницу; как кусал за губы и сосал язык. Его руки блуждали по Нилу, и каждое место горело. Эрекция Эндрю упиралась в его живот, как, собственно, и его. Это продолжалось ещё несколько минут, пока Нила не взяли на руки и не понесли, как принцессу, наверх. Одежда исчезала с них очень быстро. Они не стеснялись друг друга. У обоих были шрамы от прошлого. Эндрю ещё в самый их первый раз снял свои повязки, которые носил постоянно, когда увидел тело Нила. Он сказал, что так будет правильнее. Его руки, усеянные порезами. Нил целовал их. Ему хотелось забрать эту боль себе. Помимо маленьких, у Эндрю был один большой шрам на правой руке. Нил видел похожий только в интервью у Кевина Дэя, который, как он знал, получил его от перелома руки. Эндрю никогда не спрашивал откуда все эти отметины на его теле, и Нил тоже не собирался начинать. Эндрю рассказал бы ему, если посчитал это важным. Нила уложили на кровать и целовали, целовали и целовали. К нему никогда ещё так нежно не прикасались, как делал это Эндрю. Нил запустил руки в его волосы и притянул к себе. От губ Эндрю стал спускаться ниже. Нил закрыл глаза. Он полностью отдался всему; отдался в руки Эндрю. Каждая часть тела хотела кричать, умолять. Но глаза резко открылись, когда язык коснулся его члена. — Стой! Подожди. Эндрю сразу же отпрянул от него и сел на край кровати. — Тебе больно? Что-то не так? Нил совершенно забылся, и его сознание уплыло от этого всего. — Разве можно заниматься подобным при беременности? Это не вредно? — С чего ты взял? — Ну… — Нил чувствовал, как лицо краснело. Хорошо, что в комнате было темно. Эндрю снова навис над ним и положил свою ладонь к его лицу. — Ты мужчина. А значит, кончаешь как мужчина. Нил лишь хлопал глазами и ничего не понимал. Он так мало знал про собственный организм. Ему никогда не приходилось этим интересоваться. — У тебя не будет сокращаться матка при оргазме, как у женщин, если я тебе отсосу, например. — Но у меня там буквально дети. — Мужской организм с маткой немного по-другому работает, в отличие от женского. — Эндрю гладил большим пальцем его скулу и мягко улыбался, почти незаметно, но Нил видел. — Да или нет? — Да. Эндрю взял его руки и снова положил на свою голову. — Можешь тянуть сколько хочешь, — сказал Эндрю и стал спускаться. Живот немного мешал, и это он всё ещё рос. Нилу казалось, что через несколько недель он даже не сможет дотянуться до своего члена, чтобы просто сходить в туалет. Ощущения были очень острыми. Его тихие стоны немного нарушали мягкую тишину их комнаты, а мерцающий телефон в углу лишь слегка привлекал внимание.