Журнал видеоужасов

      Желая увидеть традиционную заставку рубрики «Бар Каламбур», Артём ожидал увидеть подлетающие друг к другу на светлых пернатых крыльях пустой бокал и бутылку красного вина на фоне синего неба с белыми облаками. Они подлетали друг к другу и здесь, вот только Артём снова заметил отличие: вокруг были не облака, а языки пламени, и крылья были не пернатыми, а перепончатыми, как у летучих мышей.       Рубрика началась с привычного кадра, где Алексей Агопьян в роли бармена протирал стаканы за стойкой. Пространство бара казалось уютным, но атмосфера с самого начала вызывала у Артёма тревогу.       — Ну, кто у нас сегодня? — спросил бармен, не глядя на дверь.       В помещение вошёл Набоков в роли пьяницы. Он с трудом держался на ногах, а его взгляд был каким-то пустым.       — Недавно в один бар зашёл… — начал он, подойдя к стойке и оседая на высокий стул. — А там все… мёртвые. Посетители, персонал, все до одного. Даже я. Представляешь, бармен, каково это — ощущать себя мёртвым?       Бармен замер, глядя на него с настороженностью.       — Не люблю такие истории, — сухо отозвался он, прежде чем протянуть пьянице стакан. — Пей.       Тем временем в бар влетел Гладков в роли неудачника. Он споткнулся у порога, едва не свалившись на пол, а потом начал карабкаться через ряд расставленных на пути стульев. На этот раз препятствия выглядели более опасными: один стул имел сломанную ножку, другой был усеян острыми гвоздями.       — Вот так всегда, — пробормотал он, достигнув своего углового столика, отдуваясь. — Место проклятое.       Иванова, играющая официантку, как обычно, болтала по стационарному телефону у стены. Бармен, нахмурившись, грубо прервал её:       — Хватит болтать, иди обслужи клиента! — сказал он, нажимая кнопку на телефоне.       Раздался громкий треск, и официантку сильно ударило током. Она взвизгнула и побрела к столику неудачника, потряхивая руками.       В этот момент в бар ворвался герой Стыцковского — рок-звезда в кожаной куртке, явно ищущий драки. Не сказав ни слова, он принялся избивать всех присутствующих, кроме бармена. Набоков свалился со стула, Иванова попятилась, а Гладков вновь оказался под столом.       Бармен, не сводя глаз с камеры, спокойно проговорил:       — Приятель, ты зашёл слишком далеко.       Эти слова могли быть обращены к персонажу Стыцковского, но взгляд бармена говорил о другом. Артёму стало не по себе: казалось, будто фраза была предназначена лично ему.       На этом рубрика завершилась, уступив место следующей сцене.