Журнал видеоужасов

      На экране появилась знакомая заставка. Первая заставка мультяшная некто, похожий на Мужика из «Деревни дураков» в лётном костюме, услышал фразу:       — А теперь — крутое пике!       Пилот приготовился выполнять трюк, напоминающий петлю Нестерова, но забыл пристегнуться и свалился вниз. Самолёт, на котором он летал, разбился тут же. А другая заставка была уже кинематографической. Диспетчер, роль которого исполнял Сергей Гладков, нервно смотрел на радары, сжимая в зубах сигарету, и пытался связаться «с воздухом». Тем временем голос диктора начал зачитывать анонс с лёгкой насмешкой:       — Пассажирский самолёт Бройлер-747 терпит крушение над водами Атлантического океана в течение 325 серий, и экипаж лайнера отчаянно борется за спасение жизней пассажиров. Действующие лица: неунывающий и мужественный Командор…       На фоне попыток диспетчера дозвониться до пилота, показалась рамка с образом персонажа Юрия Стыцковского.       — Изобретательный и находчивый второй пилот Дрынкинс…       Рамку со Стыцковским сменила рамка с Алексеем Агопьяном, который Дрынкинса и играл.       — Симпатичная и невозмутимая стюардесса…       Появилась рамка с Татьяной Ивановой, носившей форму стюардессы.       — Хладнокровный и обаятельный радист Морзе…       Здесь появилась четвёртая рамка, с Вадимом Набоковым.       — А также несравненная мисс Мурпул в роли мисс Бурпул.       Показалась последняя, пятая рамка с образом тучной пассажирки, которую играл переодетый Гладков.       — В сериале «Крутое пике»!       После этих слов диспетчер с отчаянием рвёт на себе клок волос и падает в обморок. Артём замечает новую деталь, которой не было в иных выпусках: место на голове, с которого диспетчер содрал себе волосы, кровоточит, равно как и сам клок волос.       Камера показывает небо: чёрные грозовые тучи обступают «Бройлер», одна из турбин горит.       Кабина пилотов. Командор и Дрынкинс ведут разговор. Персонажи говорят на английском, но сверху наложен одноголосый русский дубляж.       — Эй, Дрынкинс, тебя ничего не смущает? — спрашивает Командор, глядя в иллюминатор.       — Что меня должно смущать, сэр? — отвечает Дрынкинс.       — Посуди сам: вокруг нашего самолёта одно сплошное небо, и больше ни хрена. Ну, чем не царствие небесное? — произносит Командор с усмешкой, поворачивается к камере и громко хохочет.       Его фирменный смех обычно вызывал у Артёма улыбку. Да и вообще Командор всегда шутил на тематику смерти или авиакатастрофы. Но на этот раз даже это не было хорошей отмазкой для объяснения странной напряжённости, которая и так витала вокруг тринадцатого выпуска «Каламбура».       Затем камера вновь показывает самолёт снаружи, а потом вновь возвращается в кабину пилотов.       Стюардесса входит в кабину с вопросом:       — Можно войти?       — Кто это? — удивляется Командор.       — Вы издеваетесь? Это наша стюардесса, сэр, — отвечает Дрынкинс.       — У нас проблема в пассажирском салоне, — докладывает стюардесса.       — Дайте догадаюсь: опять миссис Бурпул что-то учудила? — спрашивает Командор.       — Нет, на сей раз не она, — отвечает стюардесса и что-то шепчет Командору на ухо.       Командор оборачивается к камере и произносит:       — Так, так, так…       — Что случилось, сэр? — спрашивает Дрынкинс.       — Ничего. Но я полагаю, после этой серии проблема решится радикально! — Командор снова смеётся в камеру.       Затем камера под знаменитый саундтрек рубрики снова облетела самолёт.       В кабину заходит радист Морзе:       — Сэр, мы потеряли связь с землёй.       — Так я и знал… Но ничего, проблема всё равно решится сама собой! Придёт время, и самолёт навсегда один чёрт будет привязан к земле. Разбитый в хлам! — Командор снова ржёт.       Камера вновь показывает самолёт снаружи.       В конечной сценке Командор спрашивает:       — Дрынкинс, сколько нам осталось до конца?       — 245 серий, сэр.       Обычно Артём ожидал, что после этого Командор скажет: «О, отлично, тогда я ещё успею…» и сделает что-нибудь абсурдное. Но на этот раз он произносит серьёзно:       — Вот она, ваша ошибочка, Дрынкинс!       — В чём дело, сэр? — спрашивает второй пилот.       Командор поворачивается к камере и говорит:       — А в том, что кое-кто, не буду показывать пальцем…       В следующую же секунду лицо Командора переносилось от гнева, он показал пальцем в камеру, и его голос стал очень громким       — Нарушил правила безопасного полёта тем, что залез туда, куда его не просят!       Эта фраза ошеломила Артёма. Казалось, что она была адресована лично зрителю.       Саундтрек «Крутого пике», и без того претендовавший на угрозу, стал звучать при словах Командора ещё более угрожающе. В титрах рубрики, появившихся на фоне падающего самолёта, среди имён актёров, написанных латиницей, мелькнула замыкающая надпись: «and you». Надпись «To be continued» завершилась красным вопросительным знаком. Голос диктора добавил: «Продолжение следует?» — с вопросительной интонацией, непривычной для этой рубрики.