Пять стадий принятия своей Тьмы

Клара Рейнфорт, будучи младшей дочерью весьма состоятельной четы, имела не так много обязанностей в жизни. В отличие от сестры, давление на которую шло с раннего детства, ей не требовалось доказать что-то или оправдывать завышенные ожидания. Вечная проблема старшего и младшего ребёнка — Регина с самых первых её воспоминаний старалась быть кем-то определённым. Образцовой девочкой, которая помнит, что в «том беленьком платьице, сделанном на заказ у именитого сеньора» лезть на забор нельзя. Вместо лишней прогулки — тренировка по «детским» стандартам. Сестрица всеми возможными силами старалась угодить отцу. В детстве Клара видела, что когда Регина не получала достаточной, как ей казалось, похвалы от отца, то уходила к себе в комнату и наказывала тренировками до изнеможения. Словно бы извинялись за то, что она «слабая девочка». Это при условии, что могла поколотить мальчишек из более старших классов. Годы шли, они обе радовали родителей по-своему. Клара заинтересовалась медициной ещё в начале средней школы, но не показывала этого. Подсознательно, она словно боялась, что если покажет это, то ограничит саму себя и отнимет возможности. Этого не хотелось совершенно. Пока родители свято уверены, что их младшенькая просто «делает свои милые девчячьи дела и не позорит семью скандалами», они не будут вмешиваться ни во что. А потом случилась эта романтическая эпопея с ориентацией сестры, её же первой любовью и грандиозный скандал с этой русской сучкой. Клара с говном себя съедала, что недостаточно капала на мозг сестре, наивно полагая, что и в этот раз интуиция не подведёт. Угу, как же. Мало того, что Регину мастерски разводили на «заграничные» подарки, на которые сестра тратила все карманные и заработанные фунты, так ещё и водили за нос. Сестру было жалко до слёз. Первая влюблённость, примерная девочка только начала думать о чём угодно кроме военной академии. Клара разрывалась между желанием раскрыть сестре глаза и желанием дать той разобраться самостоятельно. Регина же старше, она умная и внимательная. Не может же быть так, что старшая сестрица слепа и не видит ничего? Ответ пришёл почти сразу. Не видит. Клара только перешла в старшую школу, как к ней начал подбивать клинья местный бабник. Вот тогда-то младшая Рейнфорт осознала неприглядную истину: любовь слепа. Она сама влюбилась в ходячий красный флажок и пока сама не увидела его с другой, сосавшей ему в школьной раздевалке футбольной команды, не хотела принимать картину мира. Регина уже поступила в вожделенную королевскую военную академию, когда разразился скандал. Администрации академии на электронную почту пришёл весьма сомнительный файл с кучей эротических фотографий и видео с участием Регины. Всё снятое так, что видна только сестра, тайно. Если бы не влияние тогда ещё полковника Рейнфорта, сестру выгнали бы сразу. Но дело замяли. Регина клятвенно зареклась вообще вступать в отношения и пообещала сосредоточиться на карьере. Собственные экзамены и неожиданное для родителей поступление в медицинский. Клара до одури боялась, что их с сестрой начнут противопоставлять друг другу. Правильная и неправильная Рейнфорт. Родители оказались умнее и не лезли во взаимоотношения сестёр. Наоборот, в речи отца то и дело проскальзывали намёки на то, что в госпиталях всегда нужны талантливые врачи. Правда, в понимании отца любая больница — госпиталь, так что Клара абсолютно уверена, что благословение отца касалось исключительно гражданских учреждений. Невероятным везением оказался тот факт, что отец не заострял внимание на том, где именно учится Клара. Стоило ему только сложить два и два, что в её университете, о чудо, также расположенном в Сандхерсте, есть военная кафедра.

***

Военная база, вопреки собственным ожиданиям походила на маленькую деревню в которой и чихнуть нельзя незаметно, но при этом у каждого встречного-поперечного секретом навалов. Как это умещалось в одних и тех же людях — Кларе, увы, не понять. А ещё оказалось не так круто, когда собственную старшую сестру знают все вокруг и при видимых различиях умудряются путать так, словно Клара такая же массивная, как и Регина. Да когда они вообще видели старшую Рейнфорт в платье?! Но нет, «сержант Рейнфорт» преследует её подобно проклятию. — Сержант Рейнфорт, можно вас на минутку? — очередной голос за спиной заставил остановиться. Развернувшись на каблуках, Клара уже готова была разразиться гневной тирадой на итальянском, но перед поджарым мужчиной в военной форме с весьма примечательными шевронами на оной вовремя прикусила язык. Буквально прикусила, даже металлический привкус во рту появился. — Ох, я кажется… — Младший лейтенант, Клара Рейнфорт. Медсанчасть. Регина моя сестра. От пристального и какого-то масляного взгляда майора хотелось отмыться. Интуитивно военный не вызывал никакой симпатии, однако надо держать себя в руках. Ей тут ещё работать. Нахрен конфликты с начальством. — А, новый медработник. Похвально, что у генерала обе дочери такие… — майор вновь окатил Клару своим взглядом, после чего продолжил. — Способные. Хорошего вам дня, мисс. — И вам хороших праздников, майор, — несмотря на интуитивную неприязнь к незнакомому сослуживцу, держать лицо всё-таки надо. Лишь когда шаги майора отдалились настолько, что Поти не были слышны в конце коридора, Клара позволила себе облегчённо выдохнуть и продолжить путь к казармам. Тот факт, что старшая сестра оказалась застигнута на сержантской кухне, уместив свою задницу на столешнице и забравшись одной рукой под толстовку лейтенанта Райли. «Шо-то кто-то мне где-то подпиздел…» Мысль заставила ухмыльнуться почти издевательски. На миг показалось, что Регина — дочь, которую родители застали за поцелуями с мальчиком. — Клара, милая, я тебя безумно люблю, но… — с губ сестры сорвался настолько блядский стон, что Кларе даже стало капельку жаль прерывать их. — Сестёр на хуй не меняют. Фраза на русском прозвучала грубее, чем хотелось. Взгляд сестры из-за крепкой спины лейтенанта ожесточился. Она что-то сказала Райли, расслышать не удалось, после чего парочка разлиплась, открывая взору фиксатор на руке Регины. Аналогичную приспособу на ноге Райли Клара отметила только краем сознания. Почему-то сейчас её занимали вещи, не относящиеся к иммобилизирующим повязкам. . — Mamma Mia, Amore, что ты с собой успела сделать менее чем за сутки? — Долгая история, — сестра лишь отмахнулась, принимая помощь мужчины, чтобы спуститься со столешницы не опираясь на больную руку. Коротко кивнув, Райли подхватил костыль, медленно покидая девушек. — Ты по делу или просто так мне всё обломила? — Ой, да было бы там что ломать! — под тяжёлым взглядом сестры Клара чуть стушевалась. Самую малость, только сбила хитрую ухмылку с лица. — Ладно, ладно, признаю, была не права. Довольна? — Так чего ты хотела, мелочь? — Регину ощутимо повело, стоило ей отлипнуть от столешницы, но от возможной помощи она резким жестом отказалась, удержав равновесие самостоятельно. — Резких движений не делать. — Это… Саймон тебя так? Ты мне честно скажи, я… — И что ты сделаешь? Тут вот одна пыталась повыёбываться перед Саймоном. Итог оказался весьма плачевный. Сёстры замолчали на пару минут, после чего Регина продолжила, сухо пояснив: — Саймон меня не бил. Почти. Но руку я едва не сломала об него. Такой ответ тебя устроит? — Странные у тебя отношения. Абьюзом пованивает. Всё точно нормально? — Пока всё под контролем, — за Региной больно наблюдать. Побледнела, не выпускает опору из рук, будь то стул или столешница на пути к чайнику. — Не расскажешь, почему ты вместо медового месяца сейчас посреди чёртового нигде в моём обществе? — Меня вполне устраивает твоё общество, Риша. — А меня устраивает, когда мне отвечают на вопрос! Регина поморщилась от звука собственного голоса, стальным лязгом ударившем по слуху. — Я бы попросила без вот этого голоса. Хуже отца в такие моменты становишься! — Не беси меня, бестолочь… Чужое раздражение ощутилось кожей, доводить до конфликта не хотелось совершенно, так что Клара постаралась быть ясной и краткой: — А что я-то? История банальна как мир: он мне изменил, я… — всё-таки секундная заминка и титаническое усилие над собой, чтобы не выдать болевой приступ. Рёбра после всего ещё болели, хоть и не так сильно. — Я не стала терпеть измену и сразу же подала на развод. — Клара. — Ладно. Ладно. Он меня избил, когда я застала его с другой. Думал, что я останусь, если он меня запрёт, а я сбежала. Позвонила в полицию, сообщила, что меня удерживают. Там один мужик, вроде, твой знакомый. Как услышал фамилию мою — надавил на кого надо. Мне очень помогли. На лице Регины промелькнуло что-то среднее между раздумьем и недовольством, правда, идентифицировать до конца не удалось. Затянувшуюся паузу никто не решился нарушить. Клара догрызала остатки своего маникюра, стараясь в глаза сестре не смотреть. Ощущалась некоторая стыдливость, которой быть и в помине не должно. — Хорошо сделала, что ушла от него, мелочь. Это нельзя терпеть и… прости, что не была рядом. Слова Регины заставили оторваться от догрызания предпоследнего ногтя на левой руке. — И хорошо, что тебя не было. Ты бы его инвалидом сделаешь при встрече, а это трибунал или как там у вас называется, — кивок со стороны старшей Рейнфорт подтвердил оба тезиса Клары. — Сейчас я слишком далеко и он меня не достанет. Небольшое молчание, короткое раздумье, новый вопрос: — Это-то да, но вот один вопрос мне не даёт покоя. Вернее два. Как ты уговорила Прайса работать здесь и как это допустили родители? — Ой… может, про бывшего лучше расскажу? — Ой?! — Регина подскочила со стула, на котором до этого разместилась, даже не покачнувшись от едва сдерживаемого гнева. — То есть, ты не сказала родителям ничего?! Шаг назад — это тактическое отступление, а не трусость! — Я взрослая дама и вообще им не так уж и обязательно знать, что я не в России! — Ты хоть про развод им сказала? Клара на секунду допустила крамольную мысль, что лучше бы Райли с Ришей поменялись травмами — сломанная рука вряд ли помешает сестре догнать её при необходимости. — Отец позвонил в тот же день, когда я получила бумаги! — И ты не додумалась сказать ему о том, что теперь будешь работать на военной базе?! — женщина сжимала столешницу до побелевших костяшек. — Он же сюда заявится, чтобы за уши тебя оттаскать на виду у всех. Оно тебе надо? Ещё один небольшой шаг, ближе к холодильнику: — Он этого не сделает. Не сделает же? — Я бы не была так уверена.