Пять стадий принятия своей Тьмы

      Масштабы подставы стали заметны уже вечером, когда Рейдж после вечерней тренировки завалилась на общую сержантскую кухню, где помимо Клары, весело щебечущей с Бэмби было как-то уж слишком много народу. Ну да, младшая уломала позвать ещё ту молодую медсестру. Почему бы и нет, подумала тогда сержант, будет Рождество в чисто женской компании.       Гас и медсестричка разливали по бокалам гоголь-моголь, МакТавиш и, почему-то Николай сервировали стол, обсуждая то, как однажды Гаса выкинуло из вертолёта Николая, но тот чудом выжил. Гас в ответ что-то проворчал, вызывая всеобщий смех.       Устало вздыхает, приветственно кивая присутствующим и вяло отмахиваясь от сестры, после чего плетётся к себе в комнату. Грязная, потная, с немытой головой и вообще… Вот через пол часа после душа Рейдж покажет им всем, что тоже может выглядеть прилично и даже красиво. Хотя, было бы для кого особо наряжаться, но понты, как и уговор, дороже денег.       Струи тропического душа массируют тело, заставляя помимо обычных прикосновений, смывающих грязную пену тянуться к лобку в желании сделать себе приятное. Главное – справиться с соблазном и не переключить тропический душ на простую лейку. Европейский вариант с душем, вмонтированным в стену Рейдж терпеть не могла и при первой же возможности заменила душ на более удобный для себя. Чудо, что об этом не прознали остальные сержанты, иначе бы любыми предлогами пользовались её ванной комнатой. Кто говорил, что мальчики не любят комфорт?       Правая рука уверенно оглаживает лобок и всё таки спускается на полтора дюйма ниже к заветному клиторальному капюшончику. Тело отзывается сладкой истомой, но тихий стон Рейдж всё же сдерживает. Левая рука оглаживает, а затем сминает грудь, задевая штангу и от усиливающейся стимуляции внизу тихий стон вырывается из тонких губ, заглушаемый шумом душа.       Движения становятся более интенсивными, приближая к разрядке: провести по половым губам, чуть надавить на клитор, затем ослабить нажатие и круговыми движениями ласкать особенно чувствительную жемчужинку. Забывшись, она облокачивается на стену, невольно вскрикивая от контраста температур и едва не падает поскользнувшись, когда до края слуха доносится звук резко закрываемой двери. — Блять… – тихо ворчит, так и не получив разрядки, которую тело просто требует. Пальцы слегка подрагивают, когда Рейдж резко отключает воду и выходит из душевой кабины. – Чтоб вас так же, сука, обламывали по жизни.       Недовольное ворчание продолжалось пока сержант выбиралась и наспех надевала бельё и тапки. Без тех по мокрому кафелю можно знатно так наебнуться. После горячего душа следовало бы ещё как минимум высушить волосы – в комнате достаточно прохладно – но Рейдж покидала ванную комнату даже толком не доделав вечернюю рутину по уходу за собой.       Кто бы сомневался, что на её постели вольготно развалился сам Саймон, блять, Райли? И опять грязными ботинками на чистом покрывале. — Вон, – Рейдж резким жестом указывает на дверь и взгляд серых глаз не предвещает ничего хорошего. Райли это не проняло. В свете лампы его самодовольную морду в очередной балаклаве малость портит только наливающийся всеми оттенками синего и бордового фингал под глазом. Были ли какие ещё видимые повреждения лейтенанта, Рейдж сказать не могла, но и синяка хватило, чтобы настроение поднялось на пару делений. – Хорошие мальчики без спросу не лезут в чужие комнаты и, тем более, в чужую ванную. Шумоизоляция не настолько хорошая, чтобы ты не слышал, что там кто-то есть. — Я слышал. А еще мне показалось, что ты стонала и хрен тебя пойми, это от боли или…       Мужчина махнул рукой в неопределенном жесте. Его взгляд бесстыдно исследовал тело Рейдж. Создавалось впечатление, что только целая компания за стенкой удерживает лейтенанта от того, чтобы не перейти от разглядываний к более активным действиям. А, может, он просто не хотел получить фингал и под вторым глазом. Лично сержанта тешила мысль, что второй вариант мог оказаться верным. — Или, Саймон. Или. – Не отворачивается, не выпускает Саймона из поля зрения. Мало ли этот хрыч решит, что он дохрена бессмертный? Вроде и знает, что она не Бэмби, но привычка сыграет своё. – Выйдешь уже из комнаты, чтобы я могла спокойно привести себя в порядок? — Да чего я там не видел? Или тебе напомнить твой пьяный дебош на свадьбе Клары?       Нет, ну до чего невдуплибельный мужик, а? Самому приятно, когда про его оплошности и косяки напоминают? Ну напилась на свадьбе, ну познакомилась с охуенными мужиками, когда обыгрывала их на скорость. Один или двое даже в фейсбуке рождественские открытки скидывали. — Не напоминай, пожалуйста? До сих пор мутит, как вспомню это… Да и нельзя мне, если я не хочу нахуй схлопнуться. Алкоголь с сильным обезболом несовместим. — Что-то случилось? — Пытки случились.       Ответ вышел резче, чем Рейдж бы хотелось. Слишком сильно выдавал эмоции женщины. Как-то краем сознания отметилось то, что кожа уже давно покрылась мурашками от холода. Как давно она перестала чувствовать свой организм? Дабы хоть немного сместить фокус с себя на что-то другое, что угодно, она всё же отвела взгляд и направилась в сторону своей гардеробной. — Сам не страдаешь последствиями пыток? Ну, помимо кошмаров и убитой менталки. — Задыхаюсь иногда, – глухо произнёс тот, резко принимая сидячее положение и неосознанно потирая грудную клетку. Сержант бы и не заметила, но в этот момент просто “удачно” повернулась, натягивая поверх бюстья первую попавшуюся футболку. Она хотела было уже что-то сказать, но Саймон тряхнул головой, окончательно вставая. – Тебя все ждут, не затягивай с припудриванием носика.

***

      Рождественская вечеринка была уже в самом разгаре, когда к ним наконец присоединилась старшая Рейнфорт. За четверть часа некоторые уже успели наклюкаться (сделать мысленную пометку, что Бэмби пить не умеет), кто-то уже во всю флиртовал (Клара, блин, ты с Ником ещё засосись). Единственным, чьё поведение почти не выбивалось из привычного – Райли. Тот угрюмой фигурой сидел за стойкой у стены, подняв балаклаву до носа и попивая что-то в кружке. В её, блять, любимой кружке!       Так и хотелось подойти и эту самую кружку забрать, но прежде чем это могло бы случиться, Рейдж перехватила Клара, буквально уводя в свободную часть кухни и закружив в шутливом вальсе.       Веселье и радость младшей сестры было настолько заразительным, что и вечно собранная и хмурая Рейнфорт понемногу оттаивала. Позволила себе расслабиться и даже не дистанцировалась от всех как Саймон. По крайней мере, первые полчаса-час. «Если много смеёшься, потом будешь много плакать.» – невесело подумала Рейдж, присев, наконец, рядом с Саймоном и наблюдая за тем, как остальные играют в какую-то настольную игру. — Ты сам выбрал кружку или тебе её дали?       Рейдж не поддерживала зрительный контакт, почувствовав, как их локти соприкоснулись. Просто двое сидящих, облокотившихся на барную стойку военных. Ничего такого.       И всё же Рейдж не могла соврать себе и сказать, что на данный момент всё действительно можно охарактеризовать как “ничего такого”. Сказывалось ли то, что Саймон застал Рейдж за мастурбацией в душе? Не совсем, это же естественные потребности. Сам, наверняка, дрочит, когда не насилует Бэмби. Хотя нет, последний раз у них так и не случится. Что он там сказал? «У меня встал, когда я представил на её месте тебя.» «Сука…»       От воспоминания почему-то засосало под ложечкой. Неудовлетворённый организм упорно требовал разрядки, сознание подкидывало разного рода фантазии, где у неё нет месячных, где она не… так, хватит. «Возьми себя в руки Рейдж. Тебе не пятнадцать, чтобы сносило голову от подскочившего либидо.»       Кажется, Саймон что-то говорил, но она тупо все прослушала. — Извини, я немного залипла. Не мог бы ты повторить?       Ребята за настолкой нестройно закричали, смеясь и поздравляя Клару и Ника с чем-то. Наверное партия закончилась. — Говорю, я могу отдать чашку. Тут, правда, чай какой-то. Это же нормально, что он синего цвета? — Это анчан. – Рейдж медленно повернула голову в сторону чашки. – Клара, кажется, дарила. Или я сама покупала, не помню. Сам заваривал или кто помог? — Я похож на англичанина, который не способен заварить чай? — Ты похож на мужчину, а касательно мужчин у меня редко когда в этом плане высокие ожидания.       Взгляд Саймона остается холодным, он вновь пытается давить, подчинять, вот только не работает это. И вот хрен пойми, нравится ли ему получать отпор. — Звучало оскорбительно. — Не оскорбительнее намёков о том, что место женщин на кухне. — Я разве такое говорил? — За годы моей службы? Девяносто восемь раз, – она считала, честно. – Одна тысяча сто пятьдесят раз упоминалась моя вагина, которой я держу оружие или ей же накрывается всё, к чему я прикасаюсь. То, что назначением меня сержантом этого стало меньше, ещё не говорит о том, что ты перестал думать о чём-то таком. — В отношении тебя…       Рейдж не дает ему договорить, перебивает: — …ты думаешь как бы меня трахнуть. Ты уже говорил.       А сама невольно поёрзала на стуле, но постаралась сделать это как можно более незаметно. — Да, я думаю о тебе. Не так, как о Бэмби. Иначе. — Ну ещё бы ты обо мне думал как о маленькой девочке, в глазах которой ты хочешь видеть страх и покорность. Удивлю тебя, но девочки такое не любят. — Девочки сами не знают, чего они любят.       Рэйдж приподняла брови в вежливом удивлении, на пару секунд даже замолчала, словно давая время Саймону обдумать, насколько идиотскими были этим слова. Не увидев в карих глазах и капли раскаяния, всё же пошла против правила «если надо объяснять, то – не надо объяснять»: — Спорное утверждение, но зерно истины в нём есть. Та же Бэмби. Заметил, что она сбривает все прикосновения и жесты МакТавиша? — Не заметил. Она ведет себя как… — Я не договорила, не перебивай, – говорит Рэйдж и продолжает мысль. – Он стоически терпит, в надежде, что ему перепадёт этой писечки, но этого может и не случиться. Его же буквально считают другом, а не романтическим интересом.       Саймон снова открывает рот: — Ты не можешь заглянуть ей в голову и посмотреть, кем, кого и как Бэмби считает. Она в любом случае…       И Рэйдж не дает ему закончить, продолжает мысль: — Если не смотреть с позиции ебаного ревнивца, где поцелуй в щёку – это пиздец преступление, то это становится слишком очевидно. Однако, стоит той же Кларе или мне начать оказывать знаки внимания… – Рейдж не сдержала смешок, видя то, как Саймон напрягся. Учитывая, что они не в отношениях,такая ревность казалась смешной. – Да успокойся ты, я говорю гипотетически, а не с намерением подкатить к сержанту. — Да, блять, по вам не заметно. — Саймон, хлебай чай молча. Тут тебе умный человек советы даёт, сиди и слушай, а не перебивай после каждого слова как ученик старшей школы, – голос её становится чуть ниже и тише, чтобы не привлекать внимания остальных. – Так вот, о чём я? Ах да, Бэмби. Стоит кому-то начать общаться с МакТавишем с минимальным налётом флирта, как наша трепетная лань превратится в лютую ревнивую срань. Я могу ошибаться, но вероятность того, что у них вдвоем есть шансы велика. И поймет она это в случае, если на сержанта заявят свои права кто-то другой. — А у нас вдвоём есть шансы? — Саймон, ну вот на кой хрен тебе больная, косая, рябая неликвидная женщина? Я же не трясущееся от страха желе на ножках. — Ну хватит уже, а? Не принижай себя, Ри-ша. Ты хороша. В том числе благодаря тому, что не трясёшься от страха и… У нас всё таки есть кое-что общее. — Сцепимся травмами как вагончики и поедем задорным поездом в жизнь? И почему я тебе позволяю себя так называть?       Собственно, а что ей терять?