Пять стадий принятия своей Тьмы

— Ты... Что? Хотя нет, не повторяй, я не уверена, что готова это услышать снова. — широкая мужская рука перехватила запястье Рейдж, пока другой рукой мужчина осторожно забрал у остолбеневшей от шока девушки Глок, после чего положил оружие на прикроватную тумбочку. Рейдж не сопротивлялась даже когда её вдруг потянули в сторону, вынуждая своей свободной рукой опереться на лейтенанта. Краем сознания отметилось лишь то, что согласия на такую внезапную близость Рейнфорт не давала. — Чего ты добиваешься, Саймон?       Рейдж откровенно напрягала эта недосказанность и неумение Саймона общаться словами через рот. Её позицию, касательно отношений в целом мужчина слышал, к чему всё это? Непонятно. — То есть, ты даже не будешь брыкаться и звать на помощь? — мужчина, самую малость даже растерялся, явно привыкший к тому, что Бэмби именно так и ведёт себя. Он наверняка уже был готов давить любое сопротивление с её стороны, а тут этого сопротивления и не ощущалось вовсе. — А смысл? Мы взрослые люди, близости у меня не было очень давно... — девушка замолчала, сама усаживаясь к Саймону на колени. Получив некоторую свободу действий, она положила руки мужчине на плечи и подалась вперёд, чтобы томным шепотом продолжить ему на ушко. — Единственное желание помимо жгучей нужды во сне у меня связано сейчас лишь с потреблением лошадиной дозы спазмолитиков. Ты серьёзно считаешь, что разбудив меня на два часа раньше будильника, ты завоюешь мое расположение к себе? «Merry Christmas and a Happy New Year! I wanna fuck you»?       Пара замерла, глядя друг на друга. Девушка, едва заметно поморщившись от очередного скручивающего внутренности спазма, своими серо-голубыми глазами сверила Саймона. Тот отвечал молчаливым недоумением. В тишине можно было представить, как скрипят шестерёнки в чужой голове. Наконец, мужчину осенила догадка. — Только не говори, что у тебя... — Саймон замер. В темноте сложно это понять, но, Рейдж показалось, что она увидела, как он чуть склонил голову, явно глядя на низ её живота. Была ли в его взгляде брезгливость? «Неужели суровый и страшный дяденька боится испачкаться в чужой крови?» — мысленно фыркнула девушка, точно и наверняка зная, что испачкаться пока ещё не могла. Точно не так, чтобы помимо менструальной чаши пропитать кровью еще как минимум два слоя ткани и не чувствовать этого совершенно. — Не веди себя так, словно важная часть женского репродуктивного здоровья — - это нечто плохое. Я же не рыгаю от мужского члена, хотя эстетики там не так много. Никогда не пойму узкоглазых засранцев с их культом пениса, — сержант не позволяла шеймить себя за такие вещи как пристрастие к сладкому, отчего лишние пару килограмм всегда оседали на бедрах и талии. За выбор «мужской» профессии, где работала наравне с остальными и не жаловалась на нагрузку. И уж тем более за «женские штучки» вроде менструации. Саймон, тем временем, попытался спихнуть Рейдж с себя, но она наоборот, прижалась к нему бедрами стараясь удержаться на мужчине. Тот же в свою очередь старался с себя девушку с себя скинуть. Сопровождалось всё это негромким ворчанием обоих. — Ой, а чего это мы? Уже больше не возбуждает половозрелая девушка? Псинка испугался? Разве акулы не идут на запах крови? — Как ты меня назвала?! — Райли явно забыл о том, что время ночь и вообще он так-то не совсем по правилам находится в комнате сержанта противоположного пола без веской на то причины. Окрик получился достаточно громким, чтобы храп за стеной оборвался, сменившись невнятным ворчанием. — Совсем, сука, страх потеряла? — Я тебе не жертва, Саймон, и трястись от криков не приучена. Думаешь, если твоя мамочка папочку терпит, то и тебя любая терпеть будет?       Остатки игривости и желания окончательно пропали из взгляда Саймона. Если до этого момента Рейдж могли склонить к оральному сексу, то теперь максимум, что ей светило - не смерть от асфиксии гениталиями, а самая обычная, тоже механическая, но ручками. «Упс, кажись, я его окончательно разозлила», — пронеслась в голове запоздалая мысль. Завязалась драка, в которой сержант оказалась в невыгодном положении. Мало того, что она неудачно приземлилась на пол, отбив задницу, так ещё и новый спазм живота сильно ограничивал мобильность. Это не говоря о том, что среди прочего нельзя было сильно шуметь, крушить собственную комнату и убивать Саймона. Последнее расстраивало больше всего.       На производимый обоими военными шум прибежали Гаррик и МакТавиш и своевременно разняли драчунов.

***

      На достаточно просторной и хорошо освещенной светом ламп кухне сидело четверо: женщина и трое мужчин.       Саймон, как зачинщик и причина всех бед, сидел за барной стойкой у стены, развернувшись к столу в центре комнаты. Не снимая свою балаклаву, он прикладывал к глазу кусок замороженного мяса. Свинины, кажется. В пылу драки именно лейтенант получил, что называется, пяткой в глаз. Больно, обидно, но так заслуженно! Если синяк на этой наглой роже всё-таки останется, для Рейдж это будет лучшим подарком на Рождество.       За столом развалились напротив друг друга Кайл и Джонни. Лейтенант видел кучерявую макушку Гаррика, потирающего шею. Судя по напряженным плечам и тому как он периодически вертел головой, Гаррик искоса и с некоторой опаской поглядывает на девушку. Из всех присутствующих именно Кайл больше всего беспокоился за Рейдж, подмечая про себя её несколько нездоровую бледность.       Напротив Гаррика и ближе всего к самой Рейдж разместился МакТавиш. За его напускной расслабленностью улавливалось, как шотландец следил за любым движением балаклавистого. Обычно живой и цепляющий любое движение взгляд застыл на лейтенанте.       Самым обидным оказалось то, что именно Джонни получил во время разнимания драчунов самый болезненный удар. Огромный окорок индейки, ледяным компрессом удерживался мужчиной в паховой области. Рейдж было искренне жаль его и самую малость стыдно. Кажется, удар по самому больному в пылу драки опять-таки пришёлся именно от неё. — Рейнфорт, может, тебя всё же проводить в лазарет? — осторожно спрашивает Кайл, наверное, уже третий раз за последние десять минут. Рейдж только вяло отмахивается, неловко вставая со столешницы. Свистит чайник, сигнализируя о том, что пора заливать кипяток в старую советскую грелку - для девушки и её разрывающегося от боли живота. Менструальные боли чаще купировались именно комплексными мерами. — Я не хочу попадаться на глаза новому медику в лазарете. Тем более, всё, что можно, я уже приняла, передоза от лекарств словить как-то не хочется.       Неловкий разговор затух и на кухне вновь воцарилось почти в полную тишину. Слышалось лишь тиканье настенных часов и едва заметное гудение холодильника.       Первым, что неудивительно, не выдерживает МакТавиш, нарушая повисшее в воздухе молчание. — Я всё же не могу понять тебя, Гоуст! Ты всех своих баб прибить пытаешься или у тебя конкретно на этих двух пунктик? Они же обе даже не твой типаж. — Джонни осёкся, отводя взгляд в сторону, пока Рейдж осторожно заливала в широкое горлышко грелки воду и тихо материлась от боли, едва на кожу рук попадали мелкие брызги кипятка. — Не то, чтобы мне это интересно... — Рейдж смахнула светлую прядь с лица, заворачивая грелку в кухонное полотенце, чтобы не обжечься, приложила резиновую конструкцию к низу живота, тихо зашипев от контраста температуры. — Чтоб тебя поносило трое суток, Саймон. И не гавкай мне тут! Как себя ведешь, так к тебе и отношусь. Так что там с предпочтениями? — Не бери в голову.       Рейдж грозно посмотрела на мужчину, получив в ответ невнятное ворчание лейтенанта. Подозрительно тихий он, как бы гадость какую не сделал. — Бери в рот? Нет-нет-нет, мне необходимо знать, как именно я НЕ должна выглядеть, чтобы случайно не попасть под вкусовые предпочтения. Мало ли ты окажешься по рыжим. Мне тогда точно не светят все медные оттенки и красный, на всякий случай, тоже. — Тогда жду тебя лысую завтра, точно не ошибешься, — хмыкает Соуп, привычно беря на себя роль медиатора. — Сделать ирокез наподобие твоего? Спасибо, я лучше при своей стрижке останусь. - насмешливое хмыканье со стороны Рейдж, вновь взобравшейся на кухонную столешницу походило больше на старческое кряхтение. - Или это уже твои вкусовые предпочтения?       Соуп чуть закатывает глаза на подобное ехидство. Для него ирокез разве что не священен. — Так что там с типажом? — напоминает Рэйдж прежде, чем виток подколов продолжится и уйдет от темы непозволительно далеко. — Да ничего такого по внешности у меня нет, больше по стилю жизни ориентируюсь. Хочется такую, чтобы дома ждала, не перечила и... — Я, кажется, поняла, какой у тебя может быть типаж. — внезапная догадка заставила Рейдж задумчиво закусить губу, произнося следующие слова скорее как мысли вслух, нежели рассуждения для. — Твой отец блондин, а мать шатенка, ближе к брюнетке. Маленькая, хрупкая... Так, ладно. Раз мы уже решили, что я временно неликвидный товар, — Саймон от формулировки поморщился так, словно ему говно под нос положили. — Не кривись так, я тебе ещё эту хуйню припоминать буду долго и чисто в профилактических целях. — Рейдж. Остынь.       Джонни не оставляет попыток всех успокоить и не дать вылиться в новую драку, которая грозится вылиться в бытовую поножовщину. — Ладно-ладно, не больно-то и хотелось. Надеюсь, мы раз и навсегда уяснили друг для друга, что на роль «мудроженственной хозяйки» я не гожусь и к этой ситуации больше не вернёмся. - Рейдж, придерживая грелку в районе живота, спрыгнула на пол. — А, ещё кое-что... Моя младшая сестра теперь работает на базе. Начнёте подкатывать к ней яйца или будете отвечать на её флирт — кастрирую. Весёлого Рождества и Нового года!

***

      Поспать не удалось. Часы на прикроватной тумбочке, светящимся в темноте циферблатом, показывали «03:39» и времени оставалось лишь на контрастный душ, быструю сушку волос феном, а дальше бегом на утреннее построение.       Интуиция, не иначе, подсказала Рейдж проверить Бэмби, которая несмотря на общий сигнал побудки, прозвеневшей в казарме ещё сладко спала и проснулась только когда сержант открыла незапертую (!) дверь в комнату рядовой. — Рядовая Уилсон, почему не готовимся к утреннему построению?! Три минуты на сборы!       А Бэмби оказалась не совсем уж безнадёжной. Управилась за две с половиной, умудрившись даже умыться. И вопросов не задавала, почему её разбудили. Даже не возмущалась. К сожалению, хорошее на этом и закончилось.       На фоне остальных рядовых Бэмби пасовала почти по всем параметрам. Хороший старт на забеге по полосе препятствий, затем откровенная пробуксовка уже на первой «стенке». Привыкшие к тому, что все друг другу в отряде помогают, остальные парни тупо не знали, как подступиться к девушке. Протягиваешь ей руку — она шарахается как от удара. Тормозит, слишком долго обдумывая свои действия. Там, где она точно может сработать хорошо — неуверенно мнётся. «Как же это бесит», — в очередной раз думает сержант, наблюдая за тем, как обессиленная после последней полосы препятствий Бэмби плетётся к остальным, прежде чем её окликает сама Рейдж. — Уилсон, в чём твоя проблема? Только честно.       Девушка - не назвать иначе - поджимает тонкие губы, кривя их в усмешке: — А то вы не знаете, сержант, — бурчит рядовая, отводя взгляд и избегая прямого зрительного контакта. Стыдно за показатели?       Но чужой загнанный взгляд говорит, что дело в другом. Рейдж предпочитает ясные слова, особенно от подчиненных, только вот Соуп, как бы не хотелось признавать, прав. Бэмби сломанная вдоль и поперек слишком сильным человеком. Слишком слабая, чтобы восстановиться самостоятельно. — Раз я задаю вопрос, то ожидаю услышать на него ответ. Тебе нужны контакты специалистов вроде психотерапевта или гинеколога?       Тем не менее, они тут не на чаепитии. Её состояние уже стоило жизни двум, и ещё одного перевели в крупный госпиталь. Готова ли Рэйдж позволить чужой слабости сказаться на своих оболдуев? — С чего вы такая добрая, сержант? В свете того, что вы спите с... НИМ, странно получить от вас помощь.       Рэйдж неприязненно морщится. Чужие подозрения и домыслы неприятным осадком оседают где-то за спиной. Альтруизм и терпение - не её благодетели. Рэйдж не сангвиник - Соуп и не милый Газ, которые могут подобрать слова. Она даже не сестра, в которой может найтись сочувствие к другим почти в любых обстоятельствах — Даже не буду спрашивать, с чего ты решила, что между нами что-то есть. В любом случае, речь о тебе. О твоей компетенции. Ты и сама понимаешь, насколько сильно будешь подставлять отряд, если мы не решим твои проблемы. Ты станешь угрозой не для врагов, а для своих же сослуживцев. Не хочу хоронить своих ребят, как сержант МакТавиш. Поэтому ты будешь хорошим солдатом, хочешь ты этого или нет. Это ясно?