Глаза, способные вернуть в кошмар

Натаниэль прижал к себе колени и обнял их. А если попробовать? Если получится? Он мог помочь разрушить отца. Мог разрушить Дойкона. Они решили тихо отделиться от Мориям, но об этом знал и Стюарт, и сам Ичиро. Если он поможет, то мог ли после этого заключить сделку, чтобы его больше не трогали? Это ведь было возможно, если он сохранит то, что могло исчезнуть из-за отца. Вот только у всего была обратная сторона… А если отец или Дойкон поймут, что происходит? Если они прознают, то Лисам конец. Они точно убьют их всех. Любое подозрение от них — угроза жизни для всей команды. А ведь это только Дойкон и отец. Кто ещё был в их свите? С кем ещё предстояло встретиться?               Это было слишком рискованно.               Но и бездействовать… Если есть шанс на спасение… Шанс на самую обычную жизнь. Заново зажить, будто всё было кошмаром. Заново почувствовать себя человеком. Познавать какого это. Это был единственный способ выжить. Не подчиниться. Может, он сломается. Но уж лучше это будет так. Пусть он сломается, но не прогнётся, хоть и не будет знать, сможет ли ещё раз собрать себя заново. Он ведь не настолько силён и никогда не был.               Парень вытянул ноги и поставил их на асфальт, затем облокотился на спинку скамейки и взглянул на небо. Как назло, было пасмурно, но даже так он ощущал лёгкое спокойствие от самой возможности смотреть на небо. Да, он определённо не был силён, хоть и делал вид, что это было не так. Юноша закурил, продолжая смотреть вверх. Спустя небольшое время шея ужасно затекла, поэтому он её размял и вновь поднял взгляд к небу.               — Наркоман.               Взгляд тут же переместился в сторону голоса. Эндрю и Кевин стояли недалеко от него. Если Миньярд был только с сигаретой, то Дэй держал в руках две спортивные сумки.               — Я настолько невыносим, что вы уезжаете?               — Ты едешь с нами, — Кевин кивнул в сторону входа в общежитие. — Собери спортивную сумку.               Натаниэль вопросительно взглянул на Эндрю, который безучастно пожал плечами.               — Наркоман номер два, — Миньярд развернулся и пошёл к парковке.               — Мы на стадион на тренировку. Шевелись уже и не тупи. У тебя есть три минуты.               Натаниэль ещё пару секунд сидел, но затем поднялся и пошёл в комнату. Ночная тренировка? Звучало интересно. Намного интересней, чем собственные мысли.               В комнате Мэтт уже спал, а Сет сидел в наушниках у компьютера. Натаниэль закинул вещи в сумку и уже собирался идти, но вспомнил про спрятанный телефон и карточку. Зайдя в ванную, он проверил, что телефон точно стоит на беззвучном режиме. Нужно было спрятать телефон. В комнате он покосился на ребят, проверяя, что Сет всё так же не замечает вокруг себя происходящего, а Мэтт продолжает спать. Натаниэль выдвинул свой ящик с вещами, затем задвинул обратно. Слишком очевидное место. Вновь выдвинул ящик и закинул и карту, и телефон за край. Достать их можно было только если вытащить ящик полностью. Место идиотское, но ничего в голову не лезло. Уж точно не под подушку прятать. Завтра он обязательно купит сейф, а на ночь сгодится.               Уже в машине Натаниэль смотрел в окно, игнорируя недовольное ворчание Кевина, которое в итоге было заглушено громкой музыкой. Веснински бросил взгляд в стекло заднего вида, рассматривая лицо Эндрю. Тот определённо был доволен тем, что Кевин заткнулся. Это не то, что можно было заметить сразу, лицо оставалось прежним — безучастным. Почти прежним.               Натаниэль с Кевином переоделись достаточно быстро, уж намного быстрее, чем Эндрю. Дэй не погонял Миньярда, хоть по его лицу и читалось, что он этого очень хочет. Они пошли на поле, не дожидаясь голкипера.               — И что ты хочешь делать втроём? Нас совсем мало.               — В следующие разы будем тренироваться только вдвоём. Сегодня Эндрю сделал исключение.               — Следующие разы?               — Мы здесь каждую ночь. И ты так же будешь здесь каждую ночь.               Натаниэль медленно обернулся на Кевина.               — Нет.               — Ты сказал, чтобы я тебя тренировал. Я буду это делать. Отоспишься потом.               — Кевин, это не оспаривается. Я не буду каждую ночь находится тут с тобой.               — То ты, блядь, просишь меня тебя тренировать, ведь иначе тебя грохнут, то поджимаешь хвост, когда надо работать! Почему?!               — Потому что я!..               Натаниэлю не хватило сил произнести этого вслух. Потому что он будет у Дойкона. Потому что будет шлюхой. Потому что иначе его убьют ещё раньше. Потому что от этого зависит жизнь всех Лисов. Веснински лишь раздражённо пихнул от себя Дэя.               — Там ведь было что-то ещё, да? Не только проверка в Гнезде. Сделка. Не могли тебя просто так отпустить. Ты должен что-то делать, да? И именно поэтому ты всё больше избит, — Дэй приблизился обратно к Натаниэлю. — Что, блядь, происходит?               — Не лезь ни в своё дело, — Натаниэль заметил Эндрю, облокотившегося на дверь. — А вот и исключение готово к тренировке.               — Заговорило недоразумение, — отозвался Эндрю.               — Полторашкам слово не давали, — Натаниэль улыбнулся. Кевин рядом с ним испуганно посмотрел на Эндрю, явно ожидая поножовщины.               — Может, мы его грохнем? Никто не удивится, если узнает. «Умер молодым, в полном расцвете сил, память погибшему». — Миньярд потёр запястья, будто подготавливая их для драки. — А довёл его до этого собственный язык.               — Хватит, — Дэй встал между парнями.               — Стул принести, чтобы дотянулся? — Веснински наклонился в сторону, чтобы увидеть Миньярда, — или на Кевина залезешь?               — Хватит! — Дэй дёрнул Натаниэля за плечо и толкнул к полю. — Иди разминайся.               Натаниэль закатил глаза, но всё же пошёл, он прислушался к Кевину, который чуть ли не шипел уже, обращаясь к Эндрю.               — Какого хера?! Вы специально друг друга провоцируете, чтобы потом просто кто-то из вас убил другого?!               — Думаешь, что мы способны на такое? — Эндрю приложил руку к груди. — Ах, ты разбил своим мнением моё сердце.               — Вы два психа! Уж кто, а вы точно на это способны.               Веснински усмехнулся, Кевин боялся, но всё равно говорил всё это. Было даже забавно. Парень лёг на пол, лениво раскинув руки в стороны, он посмотрел на потолок, затем бросил взгляд на трибуны. Всё было выкрашено в оранжевые цвета.               — Я сказал разминаться, а не валяться! — Дэй подскочил к Натаниэлю и пнул его в бедро. — Я хочу увидеть тебя в нападении не под таблетками.               — Тогда ты соснёшь хуйца, ведь я всегда под таблетками, — парень не сдержал улыбку, увидев, как краснеет Кевин от злости. — Ты сейчас даже на Рико похож. Вылез из Гнезда, но Гнездо не вылезло из тебя.               Кевин из красного цвета перешёл в белый. Он указал на Натаниэля пальцем, повернулся к Эндрю и обратился к нему, нарочно громко.               — Можешь убивать его.               

—————

              Натаниэль наклонился и упёрся руками в колени, стараясь отдышаться. Клюшка выскользнула из руки, но он не обратил на это внимание. Всё тело настолько было напряжённо, что он ощущал каждую мышцу.               Парень поднял взгляд на Эндрю. Было приятно видеть, что он тоже устал. Намного меньше, ведь не приходилось периодически бегать за мячами по всему полю, но всё же устал.               Веснински выпрямился и посмотрел на Кевина, занимающегося упражнениями с конусами. Основа для Воронов, без которой даже не выпускают на поле. Основа, которой было даже глупо заниматься, ведь… Натаниэль прищурился. Раз за разом. Одно и то же. В идеальном исполнении Дэй выполнял по очереди упражнения. Не то, чтобы это было совсем удивительно, всё же не зря он столько тренировался в Воронах, а после и у Лисов. Вместе с Рико его называли «сыном экси» и «будущим экси». Вот только после произошедшего инцидента с рукой при «катании на лыжах» многие поставили на его спортивной карьере крест. Он всё ещё играл и играл достойно, но это было не то, ведь игра другой рукой — намного хуже, чем игра ведущей рукой.               Натаниэль наклонил голову вбок. Очередной идеальный бросок. Левой рукой. Может, Кевин и был говнюком, требующий от всех выжимать из себя все соки — от себя он требовал не меньше. Переучился играть правой рукой, так и восстанавливал одновременно с этим левую.               Натаниэль вытер со лба пот и наклонился за клюшкой. Он, хоть и руки едва удерживали клюшку, бросил мяч в конус, привлекая внимание Дэя.               — Рико будет в ярости, когда ты выйдешь на поле с клюшкой в левой руке.               — Пусть подавится, — отозвался Кевин.               — Это будет весело, — Натаниэль улыбнулся, предвкушая, как будет забавно наблюдать за Рико. Можно будет подливать масло в его огонь, чтобы тот сгорел дотла. — Осталось только перестать быть вторым, не думаешь?               Кевин медленно развернулся, проведя пальцем по татуировке. Он поджал губы и нахмурился. Явно ещё не был к этому готов, но, судя по эмоциям в его глазах, он точно думал об этом.               — А сам-то когда перестанешь быть четвёртым? — Эндрю облокотился на стену, небрежно бросив клюшку себе под ноги.               — Хм, — Натаниэль так же дотронулся до скулы, — определённо скоро. Ещё не придумал, как именно избавлюсь от этой метки зверинца. — Парень размял запястье на правой руке и пошёл к раздевалкам.               — Мы ещё не закончили, — Кевин нахмурился.               — Я закончил. Один раз я пробил.               Веснински вновь покрутил кистью. Его начинало мутить, но не из-за ломки, а из-за того, что впервые нормально поел за все эти дни, а после сразу же пошёл тренироваться. Желудок с непривычки весь будто скрутило. Салат он съел даже не весь, но и этого было достаточно, чтобы он ощущал себя плохо. К счастью, Кевин только выругался матом себе под нос и вернулся к выполнению базовых упражнений с конусами. Пошёл ли Эндрю за ним — Натаниэль даже не посмотрел, он и так ощущал его взгляд у себя на спине. Ощущал и его присутствие.               Парень зашёл в туалет и включил холодную воду в раковине. Он наклонился и намочил голову, чтобы хоть как-то остудиться. Эндрю подпирал дверь, облокотившись на неё. Он стоял молча. Просто наблюдал за тем, как Натаниэль пытается прийти в себя. Обычно так стоял Жан. Наблюдал, а затем помогал. Воспоминания отозвались неприятным ощущением. За всё это время он даже не вспоминал о Жане. Рико явно вне себя от злости и определённо срывался на Моро. Именно так было, когда Кевин сбежал. Именно так происходило и сейчас, когда сбежал и он сам. В этом не было сомнений.               Веснински выпрямился слишком резко, он постарался схватиться за край раковины, но пальцы соскользнули. Эндрю подхватил его под руку, будто он совсем ничего не весил. Натаниэль ненавидел прикосновения. Ненавидел, когда до него кто-то прикасался. Ненавидел, когда его руку сжимали, удерживая. И сейчас стальной хваткой Миньярд держал его, но от этого не было отвращения. Удивительно было, как в таком маленьком теле умещалось столько силы. Наверное, просто сам Натаниэль был глуп и невнимательным. У вратарей клюшка очень большая и тяжёлая. Сколько они тренировались — он сам едва держался на ногах, а Эндрю едва вспотел.               — Пялишься.               — А что, нельзя? Стесняешься?               — Уровень моей ненависти к тебе возрастает каждый раз, когда ты открываешь рот.               — Ты сам в первую встречу захотел поболтать. Я сразу сказал, что очень много болтаю.               — Это была вторая встреча, — Эндрю отпустил Веснински, тот опёрся на стену и вопросительно посмотрел на Миньярда. — Первая в Гнезде. Зачем тебя накачивали лекарствами?               — Опять игра в правду? — Натаниэль задумался, в ответе на этот вопрос не было ничего такого, он мог даже ответить. Он заметил, как Эндрю сжал руку в кулак, а затем его расслабил, чтобы вновь сжать. — Я их очень раздражал. Рико бесился от того, что я много болтаю того, что ему не хотелось слышать.               — Я даже могу его понять, — хмыкнул Эндрю.               — А тренеру хотелось, чтобы я полностью подчинялся, — проигнорировал слова Миньярда парень, вновь взглянув на руку голкипера, — у него есть какая-то мания величия. Любит, когда его называют Хозяином.               — Ты его так не называл.               — Называл, — улыбнулся Веснински, он вытянул руку и принялся считать каждое обращение на пальцах. — «Хозяин зверинца». «Хромой Хозяин дегенератов». А иногда даже лучше. «Пидрила». «Пошёл нахуй». «Нахуй пошёл». Это самое частое. В экзотику не буду уходить, там по настроению и вдохновению.               — Они решили не бороться с тобой, а просто закачать лекарствами.               — Они боролись, просто поняли, что это не так уж и легко. К тому же опасно.               — Про какую сделку говорил Кевин?               — Разве не моя очередь задавать вопрос? — Натаниэль улыбнулся. — Использую этот шанс потом.               — Ответь мне сейчас.               — Нарушаешь свои же правила?               — Нет. Потом я отвечу тебе на два вопроса.               Веснински наклонил голову вбок, обдумывая слова. Он взглянул на лицо Эндрю. Безэмоциональное, но одновременно с этим серьёзное. Затем вновь посмотрел на руку, который раз голкипер сжал её в кулак.               — Тебе противно? — Натаниэль слабо улыбнулся. — Ты так сжимаешь руку после того, как прикоснулся ко мне.               — Я тебя ненавижу.               — Это не ответ на мой вопрос.               — Противно.               Наверное, это должно было причинить боль. Наверное, расстроить, но… Отчего-то было спокойно. Чем меньше о нём беспокоятся, чем меньше контактируют, тем безопаснее для остальных. Но почему-то именно от Эндрю нравилось видеть реакцию.               — И ты не спросишь, почему? — Эндрю прищурился.               — А разве это важно? — Натаниэль пошёл к своему шкафчику, но остановился, когда Миньярд вновь заговорил.               — Ты ведь ненавидишь, когда к тебе кто-то прикасается без разрешения. Чуть не задушил Эбби.               — Ты мне помог. Не дал упасть.               — Она тоже помогала.               — Да, — Натаниэль развернулся лицом к Эндрю. И что тот хотел услышать? Признание в чём-то? Или увидеть реакцию? К чему вообще были все эти слова? — Но она не понимает многих вещей. Ты же это понимаешь.               —Что за сделка?               — Жизнь.               — Это не ответ, — отчеканил Миньярд и подошёл ближе.               — Ответ, — отрезал Веснински. — Если не нравится, можешь переформулировать, но это будет второй вопрос подряд.               — Что в основе этой сделки?               — Жизнь.               — Что ты должен делать?               — Жить.               Натаниэль даже не вздрогнул, когда Эндрю схватил его за ворот футболки и с грохотом припечатал к шкафчикам. Он ожидал чего-то подобного, ведь то, как Эндрю стал закипать, заметил ещё на втором ответе. Было не удивительно, когда на третий ответ голкипер не выдержал.               — Не играй с огнём, Натаниэль.               — Не играю, — парень улыбнулся.               — Тогда отвечай нормально.               — Мои ответы не изменятся. Ты можешь переформулировать, можешь извертеться, продумывая досконально вопрос, но я буду отвечать так же. Это не враньё. Эти ответы — правда. Больше тебе знать не надо. Я буду жить и мне надо жить. Вот и всё. Остальное не важно.               Натаниэль улыбнулся и со спокойствием в глазах наблюдал за Миньярдом. И когда тот успел достать нож?               — Я готов играть с тобой в правду, но, Эндрю, эту тему мы не будем трогать.               — И в чём смысл? Будешь избегать неудобных вопросов?               — Только те, что связаны с этой темой.               — Думаешь, что я соглашусь? Заруби себе на носу, Натаниэль — посадить меня на поводок тебе не удастся. Даже не думай.               — Из нас двоих я брошенный пёс, забыл?               Горячее лезвие у шеи совсем его не пугало. Эндрю мог казаться злым, мог даже что-то ему сделать. Да, он определённо представлял угрозу, но… Натаниэль не чувствовал от него опасности. Совсем. Миньярд навалился на него всем весом, пригвоздив к холодным шкафчикам, отчего по коже пробежались мурашки. Только сейчас Натаниэль понял, что от веса Эндрю, давящего на него, было тяжело дышать. Губы непроизвольно открылись, чтобы было проще втянуть в себя воздух. Медовые глаза Миньярда опустились с глаз на рот Веснински и отчего-то, увидев приоткрытые губы, юноша лишь больше навалился на Веснински, прислонив нож сильнее. Напряжение, возникшее от этого, лишь усилилось. Они были близко друг к другу. Слишком близко.               — ПРЕКРАТИТЕ!               Эндрю замер, но затем медленно убрал лезвие. Он отпустил Натаниэля, который скатился со шкафчиков на скамью, всё ещё ощущая тяжесть каждой клеточкой. Он прислонил руку к шее, стараясь отдышаться.               — Нат, ты, блядь, не успокоишься, пока он тебя не прирежет?! — Кевин поджал кулаки, он посмотрел на Миньярда, который безучастно стал переодеваться. — А ты? Он ведь специально тебя выбешивает.               — Спокойнее, Кевин, мы просто болтали, — Эндрю показательно убрал нож в рукав.               — Устраиваешь истерики на пустом месте, — кивнул Натаниэль, почему-то он не был готов сразу встать. Он проморгался, стараясь убрать всю растерянность. Эндрю ведь угрожал ему ножом, а Кевин всё остановил, так почему?.. Почему его будто выбросило в другую реальность?..               — Да пошли вы, — Кевин развернулся и дерганно открыл ящик. — Если убьёте друг друга — скучать не буду.               Веснински улыбнулся и провёл рукой по горлу, вроде даже не было крови, хоть Эндрю и прижимал лезвие достаточно сильно.               Обратно они доехали спокойно, если не считать музыку Эндрю, которая оглушала. Кевин устроил непонятный бойкот, который был даже приятен. Впрочем, у Дэя и выбора не было, ведь едва он заговорил — Миньярд сделал музыку ещё громче.               Натаниэль, едва зашёл в комнату, устало бросил сумку на пол. Мэтт всё так же спал, а Сет всё так же сидел за компьютером. Кажется, он даже не двигался и не вставал. Веснински посмотрел на ящик, за которым лежал телефон и карточка. Нужно было поменять это место, но уж точно не сейчас. Всё тело жалобно ныло от усталости.               Юноша зашёл в ванную комнату и переоделся, футболку он надевал на себя уже сидя на краю ванны, ведь даже стоять было тяжело. А ведь это было хорошо. Во-первых, эта усталость была приятной. Во-вторых, так он точно уснёт быстро. А, главное, от такой сильной усталости даже мысли не терзали. Этот день слишком вымотал его. Дойкон. Эбби. Эндрю. Ваймак. Тренировки. Дядя. Может он уже давно умер? Или валяется в коме, а это всё — сон.               Натаниэль забрался на кровать и уснул сразу, как взял в руку спрятанный под подушку маленький брелок-фонарик.               

——————

        — Нат, хэй.               Веснински вздрогнул и резко открыл глаза. Мэтт стоял достаточно далеко от кровати, поэтому Натаниэль не отреагировал так, как когда его разбудил Ники. Более того, Мэтт его не трогал.               — Прости, но у меня задание от тренера — проследить, чтобы ты не прогуливал пары.               Натаниэль кивнул и медленно поднялся. Всё тело ломило от мышечной боли, но в особенности руки. Кажется, вчера он определённо перестарался… Было приятно лишь то, что в итоге он пробил Эндрю. Один раз, но пробил.               Чувствовать себя разбитым в физическом плане было намного приятнее, чем в эмоциональным. Когда не нужно было собирать себя по частям. Когда глаза слипались от усталости, а не от попыток сбежать из собственного разума. Обычно заполняя сном всё, лишь бы переставать существовать, Натаниэлю хотелось очутиться во сне вновь, но сейчас этого желания не было.               Уже на кухне, откусив яблоко, Веснински замер. Он жевал медленно, стараясь понять, начнёт ли его тошнить. К счастью, нет. Натаниэль посмотрел на Мэтта, тот лениво листал книгу. Парень никуда не собирался, значит, встал только из-за него, чтобы не было прогулов. Натаниэль вздохнул. Его беспечность в плане учёбы мешала другим. А ведь у него был телефон, даже два. Он мог ставить будильник на тот телефон, который дал ему отец. Юноша достал из кармана телефон и покрутил его в руках. Ещё нужно было перепрятать второй телефон и карточку. Сейчас это было сделать слишком рискованно, Сет мог проснуться, а Мэтт не вовремя зайти. Будет много вопросов, почему он прячет второй телефон и карточку.               На паре Натаниэль старался сосредоточиться на теме, но постоянно терял смысл, уходя в свои мысли. Он не позволял думать себе о посторонних вещах до тех пор, пока преподаватель не зачитал фамилии, отмечая присутствие. Собственная фамилия неприятно резанула слух. Натаниэль отозвался и тут же уткнулся лбом в руки, позволяя мыслям, всё это время мучающим его, завладеть всем вниманием.               Прятать телефон в комнате было глупо и опасно. Его по случайности могли найти ребята, либо же отец. Да, он вполне может подослать кого-то проверить комнату. Но где тогда его прятать? Вне комнаты ещё больше шансов, что его кто-то найдёт. Может у Ваймака? Среди кучи кружек можно положить на самое видное место, тот и не заметит. Нет, лучше под кружку, там точно пролежат очень долго.               Натаниэль со скучающим взглядом поднял взгляд на доску. Преподаватель записывал решение задачи, все остальные переписывали её к себе. Парень открыл тетрадь и тоже стал переписывать, он даже не задумывался над тем, что писал, просто копировал, всё продолжая думать о своём. Хорошо, что была всего одна пара, хоть успеет придумать место для телефона и карточки. Это определённо точно нужно сделать сегодня.               Место определённо должно быть легкодоступное. Если срочно понадобится что-то сообщить Стюарту, а он не сможет сделать это быстро — это плохо. Желательно, чтобы оно ещё было и практичное. При этом не такое явное, чтобы никто больше не нашёл.               Веснински тихо вздохнул. И почему это было так сложно?               

————

        Обратно Натаниэль шёл не спеша. Он ел яблоко, наслаждаясь его вкусом. А ведь он и не подозревал, насколько сильно соскучился по вкусу фруктов. Было мороженое в кафе, когда была поездка в Колумбию. Была шоколадка, которую дал Мэтт. Всё это было очень вкусно и сладко. Слишком сладко. Натаниэль скучал по этим вкусам, но именно фрукты занимали первое место среди вкусностей.               В комнате ни Мэтта, ни Сета не было. Натаниэль вытащил ящик, чтобы достать карточку и телефон, а затем обошёл всю комнату, кухню, ванную и даже туалет. Было пару мест, но если он легко догадался до них, то и люди отца могли найти так же быстро. Веснински вздрогнул, когда на телефон пришло сообщение.               Он вытащил телефон и взглянул на экран, тут же ощущая неприятный ком в горле. Он и не создавал иллюзий, что про него забудут или оставят в покое, но был маленький огонёк, скорее уголёк, что Дойкон не будет его трогать хотя бы две или три ночи.               Юноша провёл рукой по волосам и, закрыв глаза, тихо вздохнул. Всего одно сообщение. Один противный и ненавистный звук. И этого хватило, чтобы все силы покинули его. Необычная усталость разлилась по всему телу. Натаниэль подошёл к стене и облокотился на неё, но внутри напряжение лишь сильнее начинало давить на него.               Веснински пошёл на крышу, чтобы покурить. Осколки от склянки с таблетками так и валялись. Зато, можно было предположить, что сюда никто не приходил. Юноша плюхнулся недалеко от края и сразу закурил. Он делал долгие затяжки, чтобы никотин заполнил лёгкие полностью. Мыслей не было. Да и думать совсем не хотелось. Сейчас было время, которого раньше никогда не было, вот только Натаниэль не знал, как его использовать.               Рука по привычке пыталась нащупать склянку с таблетками, что сопроводилось нервным дёрганьем, ведь на долю секунды он и забыл, что таблетки просто валялись в кармане. Лишь когда он нащупал одну из таблеток, то смог спокойно выдохнуть. Рука остановилась около рта, но таблетка так и осталась в ней. Взгляд зацепился за пожарный ящик, который висел около выхода с крыши. Присмотревшись, Натаниэль поднялся на ноги и подошёл к ящику.               Сбоку между ящиком и стеной была трещина. Незаметная, если только не смотреть на неё под определённым углом. Трещина образовалась из-за того, что за ящиком немного осыпалась штукатурка и часть покрытия, едва ли напоминающая бетон. Кто-то определённо использовал плохие материалы, но это сыграло на руку Веснински. Он немного ковырнул край и ещё небольшой кусок от стены обвалился. Больше было похоже на гипс. Видимо, там была дырка, которую замазали гипсом и закрыли ящиком.               Натаниэль взялся за низ ящика и потянул на себя, делая небольшую щель. За ящиком была совсем небольшая дырка, но туда с лёгкостью мог поместиться его телефон и карта. Недолго думая, он убрал их туда, а затем отпустил ящик. Пару минут он ходил вокруг, проверяя, что ничего не выпадает, а также ничего не видно. Для достоверности постучал по ящику, несколько раз его дёрнул. Достать телефон и карточку было возможно только если взяться за самый угол ящика и потянуть на себя, подцепив вещи пальцами.               Из интереса Веснински заглянул внутрь ящика, но если там и находился огнетушитель, то уж очень давно, судя по пыли. Ради небольшого прикрытия он кинул туда пачку сигарет и зажигалку. Если кто-то и залезет на крышу, а потом заинтересуется ящиком, то найдёт сигареты, радуясь и теряя всю бдительность.               Благодаря козырьку над дверью и ящиком, вода не будет попадать на него во время дождя, поэтому телефон был в безопасности. Хоть что-то хорошее было в этом дне.               Натаниэль выдохнул. На одну проблему меньше. Не то, чтобы это как-то спасло его из всех возникших ситуаций, но уж точно давало капельку спокойствия и совсем немного ощущения, что он имеет хоть над чем-то контроль.               Уже переодеваясь в туалете на тренировку, Натаниэль не мог не думать о месте, в котором спрятал телефон с карточкой. Уж лучше волноваться об этом, чем думать о сообщении от Дойкона. Уже надевая кроссовки в раздевалке, он пару раз обвёл глазами всех. Эндрю среди них не было.               — Эндрю, значит, прогуливает? — как бы невзначай произнёс Веснински.               — Он у Би. Придёт к концу тренировки, — отозвался Ники.               Натаниэль, улыбнувшись, усмехнулся, вот только Хэммик выглядел спокойным. Определённо не врал, но… Эндрю у Би? Эндрю и психолог?               — Правда? Кто его заставил?               — Раньше по решению суда он обязан был к ней ходить, когда сидел на таблетках, а сейчас только по своему желанию ходит, — Ники пожал плечами, — он, вроде, никогда и не сопротивлялся. Би классная.               — Он просто использует это, как повод прогулять тренировки, — Кевин с недовольным лицом фыркнул.               — А тренер не запрещает, ведь не хочет, чтобы Эндрю вновь стал похожим на маньяка, — Мэтт улыбнулся.               — На самом деле Би, правда, крутая, — Ники улыбнулся и подошёл к Натаниэлю, — она смогла изменить решение суда по поводу таблеток Эндрю и заменить их на другие, ведь они были какие-то а-ля пробные и имели много побочек. Потом даже смогла записать его к какому-то хорошему врачу, чтобы Эндрю вообще сняли с таблеток. Ну… Он, конечно, был хмурее тучи после реабилитационного центра… Ходил как бездушный робот… Но сейчас определённо приходит в себя, — Хэммик подмигнул Веснински, — в последнее время стал более живым.               — Ага, приходит, — с сарказмом вставил Кевин, — и вновь хочет кого-то задушить или прирезать.               — Он этого не сделает, — отмахнулся Хэммик, возвращаясь к своей скамейке.               — Оставить их один на один, — кивнул в сторону Натаниэля Дэй, — и тут будет поножовщина.               — Ставлю пять долларов на Ната, что он избежит смерти или побоев от рук Эндрю, — Мэтт улыбнулся Веснински.               — Я ставлю, что Эндрю побьёт его в ближайшее время, — отозвался Сет.               — Я поддерживаю ставку Мэтта, — Ники показал большой палец Натаниэлю, — не подкачай.               Из интереса Веснински посмотрел на Аарона, тот недовольно сморщился, показывая всё отвращение, которое он чувствовал к Натаниэлю.               — Смерть, — бросил близнец, прежде чем выйти из раздевалки.               — Поножовщина, — сказал Кевин, уходя вслед за Аароном.               — Не беспокойся, Нат, — Ники показал язык ушедшим игрокам, — девочки уж точно будут на твоей стороне.               Тренировка проходила очень спокойно. Из-за отсутствия Эндрю даже не приходилось уворачиваться от мячей, «случайным» образом летящих в голову. Эндрю пришёл лишь под конец тренировки, лениво рассевшись на скамье. Он с наглой улыбкой посмотрел на Ваймака, а затем и вовсе лёг на скамью, закинув руки за голову. Тренер что-то ему сказал и ушёл, на что Миньярд лишь пожал плечами.               Лишь пару раз взгляд перемещался на Эндрю, а ведь тот и не собирался тренироваться, хотя времени ещё было достаточно много. Натаниэль сразу представил Жана. Моро определённо начал бы ворчать и бухтеть по поводу неуважения к спорту и собственному таланту. Про талант даже не было сомнений. Эндрю… Он был не из тех людей, как сам Натаниэль или Кевин. Миньярду было всё равно на победу или поражение. Плевать на команду, не считая пары людей. Он мог лишь иногда не отступать, но это скорее для того, чтобы унизить или поставить кого-то на место.               В их ночную тренировку Эндрю, конечно, играл в полную силу, но… Почему-то не казалась, что он это делает из каких-то негативных побуждений. Не ставил Веснински на место, показывая, что тот никто. И уж точно не унижал. Натаниэль даже не мог объяснить, что именно излучал Эндрю в те моменты. Интерес? Но Миньярд и интерес к экси — не совсем сочетаемые вещи. Интерес к способностям Натаниэля? Тоже не совсем то.               Веснински забросил мяч в ворота, пробив Рене. Он вновь посмотрел в сторону Эндрю, на этот раз встретившись с ним взглядами. И медленно всё начало вставать на свои места. Интерес был к нему. К его реакции. К его эмоциям. Эндрю играл во всю силу, чтобы посмотреть на то, как будет вести себя Натаниэль.               — Нат, ты чего завис? — Мэтт протянул бутылку с водой, посмотрев в ту же сторону, он тут же тихо вздохнул, заметив, что Веснински смотрел на Эндрю. — Если ты думаешь про спор, то расслабься. Эндрю псих, но просто так ничего не будет делать.               — Знаю. Просто думаю, что он ленивый. Уже мог десять раз размяться, — резко отвернулся Натаниэль, взяв из рук Мэтта бутылку. — Столько времени потрачено впустую. На каком сейчас месте Лисы в рейтинге? Последние? Это унизительно. Нужно больше тренироваться.               — Заговорил как Кевин… Прекрати, тебе не идёт.               — Правда режет слух?               — Тебе нельзя ходить на ночные тренировки с Кевином, он на тебя плохо влияет, — Бойд улыбнулся.               — Откуда ты узнал, что я ночью с ними тренировался?               — У нас слухи быстро разлетаются, — подошла со спины Дэн. — На самом деле Кевин просто сказал Ваймаку, что ты вновь смог пробить Эндрю. Он сказал, что наши шансы на победу повышаются. — Дэн улыбнулась, — А ещё я ставлю, что ты избежишь избиения со стороны Эндрю. Рене и Элисон тоже так считают.               — Какая странная вера, а, главное, недооценивание моих возможностей. Рико я кошмарил очень даже часто, — Натаниэль наклонил голову вбок.               — Рико ведь из принципа? Думаю, что с нами ты так не будешь делать. — Девушка улыбнулась. — Да и Рико заслужил.               — Заслужил.               

————

        Каждый вдох был тяжёлым. Неужели так будет каждый раз? В Гнезде было проще. Намного проще. Какая разница, где над ним издевались? Какая разница, кто его трогал? Какая разница, как его мучили? Там было на это плевать. Были лишь минутные ощущения свежего воздуха, пока он шёл от здания к машине и наоборот. Глотки воздуха, опьяняющие и так накаченное наркотиками, лекарствами или алкоголем тело. Эти глотки воздуха были чем-то, что хотелось почувствовать. На долю секунды, на пару мгновений, хоть на минуту, но он чувствовал воздух.               Эндрю не зря называл его наркоманом. Натаниэль определённо им был. Был во всех смыслах. Даже если не считать наркотики, которыми его накачивали, он оставался наркоманом. Он находил в экси эмоции, которые покоились где-то далеко. Он находил в экси выплеск этих эмоций. Но даже не это было наркотиком.               Воздух. Он мог выйти на улицу. Мог дышать. Мог дышать полной грудью. Мог увидеть солнце. Луну. Дерево. Облако. Простые, блядь, вещи, которые… Которые с такой лёгкостью у него отняли.               Как идиот он каждый раз смотрел на небо, будто вновь потеряет его из виду на долгое время. Смотрел на деревья, что покачивались от ветра. Он слушал, как шуршит листва. Ведь этого всего у него не было ужасно долго. Отец держал не так долго, как можно сказать. Меньше года. Но это время, казалось, растянулось. Три года. Или же все пять. Эти месяцы стали годами.               Сейчас всё было иначе. У него было экси. Была свобода. Воздух. Даже общение, от которого становилось так тепло.               Вот только сколько это ещё будет продолжаться? Отец не позволит наслаждаться жизнью. Он остановит это всё. Заберёт и закроет. Когда всех спасти? Когда бежать?               Каждый вдох был тяжёлым. Неужели так будет каждый раз? Каждый раз он будет идти к шоссе, ощущая это удушье? В Гнезде было проще. Намного проще. Там было плевать на всё. Какая разница, где над ним издевались? Какая разница, кто его трогал? Какая разница, как его мучили?               Но сейчас. Сейчас не так.               У Лисов над ним не издевались. У Лисов его не трогали так, как трогали в Гнезде. Его не мучили.               И именно поэтому каждый шаг был тяжелее предыдущего.               Но Натаниэль знал, что бег будет лёгким. Сорваться. Побежать. Исчезнуть. Так просто и так сложно одновременно. Он не побежит. Он знал это. Он не позволит исчезнуть Лисам. Не позволит себе потерять всё это.               Но мысли лишь давили и давили.               И вновь вдох был тяжёлым. Ещё тяжелее, чем до этого.               — Выглядишь так, будто думаешь о том, чтобы сбежать.               Натаниэль вздрогнул и резко повернулся. Эндрю прикурил сигарету, рассматривая его. Вновь изучал. Взвешивал каждую мысль. Это могло бы раздражать, но… Натаниэль улыбнулся.               — А ты уже можешь во мне это разглядеть?               — Это даже идиот заметит.               — Не думаю.               — По тебе заметно.               Веснински тихо засмеялся, опустив голову. Он выдохнул и развернулся, чтобы пойти дальше, но замер. А если он сорвётся? Если побежит? Если из-за страха или паники не сможет думать трезво?               — Ты говорил, что дашь мне что угодно, лишь бы я остался, — Натаниэль повернулся обратно.               Эндрю выглядел слишком напряжённым от этих слов. Натаниэль лишь с неприятным чувством в груди ждал ответа. Они оба проходили через всякое дерьмо. И оба знали, насколько опасны эти слова могут быть.               — С обоюдного согласия, — процедил Миньярд, отбросил сигарету и выпрямился. Будто скала, он стоял готовый то ли принять весь удар, то ли обвалиться, снося всё на своём пути.               — Давай заключим сделку.               — Что ты хочешь?               — Если увидишь, что я вот-вот сбегу — останови меня. Останови меня, чего бы это не стоило, — Натаниэль опустил взгляд на сигарету, которую выбросил Миньярд. Сейчас хотелось почувствовать этот вкус. Втянуться, чтобы никотин хоть немного расслабил.               — А если тебе нужно будет бежать?               — Если мне это нужно, то ты этого никогда не увидишь. А если увидишь, значит это в порыве слабости. Мне нельзя ни за что убегать.               — Просто остановить?               — Да. Это самое главное, — Натаниэль вздохнул и перевёл взгляд обратно на Миньярда. — Так ты согласен?               — Да.               Веснински кивнул и пошёл к шоссе. Он отрезал себе множество путей отступления этой сделкой, но также и отрезал опасность, которую сам из себя представлял. Эндрю остановит его. Тут не было сомнений.               От этого не было беспокойства, даже наоборот, появилось спокойствие и непонятный приятный трепет. Постоянно Натаниэль ловил на себе взгляды Эндрю, а сейчас их будет больше. И они будут внимательнее, чем до этого.               Каждый вдох был тяжёлым. Неужели так будет каждый раз? Неужели появилась такая сильная зависимость от Лисов? От их компании. От взглядов ореховых глаз. От запаха сигарет, что ассоциировался с человеком, которого было забавно раздражать.               Каждый вдох был тяжёлым. Но эта тяжесть была приятней всей той пустоты, что преследовал его раньше.