Глаза, способные вернуть в кошмар

Натаниэль шёл последним, он то сжимал руку в кармане толстовки, то разжимал, удерживая в ней небольшой пузырёк с таблетками. Вторая рука заметно тряслась, поэтому он так же засунул её в карман.       Ники сказал официантке что-то про особое мороженное, но игроку воронов было плевать, он высматривал туалет, ведь его начинало мутить.       — Наркоша, — Эндрю похлопал по стулу, а затем сел напротив, улыбнувшись. Веснински проигнорировал парня, который на это лишь усмехнулся и кивнул в сторону. — Туалет по коридору.       Натаниэль пошёл куда показал Миньярд, он сразу же закрылся в кабинке и глубоко втянул в себя воздух. Если выпить таблетку сейчас, то он раньше увидит Би, с которой встретится в любом случае. А ведь этого не хотелось, он надеялся оттянуть это до последнего. Но был ли в этом смысл? Всё равно ведь придётся с ней разговаривать… Парень судорожно закашлял, едва сдержав рвотный позыв. К чёрту, лучше раньше встретиться с Би. Он проглотил таблетку. Она ещё не начала действовать, но становилось спокойнее. Парень вновь вздохнул, уже пожалев несколько раз о своём решении поехать в клуб. Когда Натаниэль подошёл к столику, официантка принесла несколько порций мороженного и гору салфеток.       Ники придвинул одну из вазочек Натаниэлю.       — Попробуй мороженое. Тебе понравится.       Внимание Веснински было направлено на то, как Эндрю сдвинул всю гору салфеток и достал оттуда целлофановые пакетики с жёлтым порошком. Миньярд улыбнулся на внимательный взгляд Ворона и высыпал содержимое двух пакетиков себе в рот, он показательно помахал ещё одним пакетиком.       — Люди же вокруг, — напомнил Аарон.       Натаниэль фыркнул. Ему уж точно не хотелось пробовать эту дрянь. Наркотики вызывали отвращение так сильно, что даже под таблетками он чувствовал, как внутри него все холодеет.       Парень взял ложку и попробовал мороженое. Сладкое. Такое сладкое, что вкус казался ненастоящим. Как давно он не ел такого? Со времени Гнезда? Побега с матерью? Нет, ещё раньше. Натаниэль съел ещё ложку, наслаждаясь тем, как тает мороженое во рту. Он съел ещё две ложки и отодвинул от себя вазочку, чтобы точно не съесть ещё. Он хотел этого, правда, хотел. Но уж лучше поедать мороженное взглядом, чем потом его всего вывернет. Организм ещё не привык к тому, что он ел так много.       Веснински было плевать на взгляды, которые бросал на него Эндрю. Сейчас было слишком вкусно. Может, эта поездка всё же ему начинала нравиться.       Когда принесли счёт, Эндрю просто пихнул его Аарону. Затем они поехали в клуб.       Натаниэль сразу заметил охранников, обрадовавшихся при виде компании. Ники поехал парковать машину, в то время как все они зашли в клуб, несмотря на огромную очередь.       Мерцали огни и грохотала музыка. От последнего у Натаниэля прошлась волна мурашек. При такой громкости ничего не было слышно, уж это он знал. И в который раз в голове возник всё тот же вопрос. Зачем он согласился?       Парень пошёл за Лисами, которые уверенно шли к столикам. Свободный нашёлся не сразу, он был заставлен оставшимися бокалами, но стулья пустовали. Эндрю убрал посуду, а Аарон принёс ещё два стула. Натаниэль с безразличием посмотрел на это и окинул взглядом клуб. Интересно, были ли и здесь вип комнаты? Его мутило, но уже не от ломки, а от воспоминаний. Нужно было выбросить это из головы. Это «Райские сумерки», а не «Цитадель». В «Цитаделе» было намного громче. А, может, ему так только казалось?       К счастью, из мыслей его вывел Эндрю, который повёл за собой, схватив за капюшон толстовки. Они подошли к барной стойке и, хоть там было три бармена, Миньярд ждал кого-то конкретного. Наконец, нужный бармен освободился и, радостно улыбнувшись, подошёл к Миньярду.       — О, Эндрю, уже вернулся? И кто твоя новая жертва?       — Никто. Нам как обычно.       Натаниэль прищурился, о какой жертве они говорили? И не мог ли он быть этой жертвой? Парень напрягся, прикидывая всё в голове, он вновь посмотрел на Миньярда, который отвернулся от стойки и рассматривал толпу танцующих. Может, под жертвой бармен имел в виду девушку, которую блондин хотел подцепить? Или же парня?       Бармен поставил напитки на поднос и посмотрел на Натаниэля.       — А тебе что?       Веснински посмотрел за спину парню, где стояло намеренное количество бутылок с алкоголем. Он даже смог заметить несколько знакомых бутылок дорогущих фирм. И что ещё лучше он знал, что все они на вкус — ужасные. Алкоголь мог помочь избавится от ломки, когда становилось плохо, но всё имело цену. И цена алкоголя — воспоминания.       — Я не пью.       — Тогда газировка, — заключил бармен и пошёл за новым стаканом.       Веснински посмотрел на бутылки, которые до этого не видел из-за бармена. И там была так же знакомая ему бутылка. Вкус воспоминаний у неё был один из самых ужасных. Миньярд с лёгкостью забрал поднос и уже пошёл к столику, когда Натаниэль кивнул бармену, указав на бутылку.       — Налей «Macallan».       Эндрю с интересом развернулся, сразу поймав на себе вопросительный взгляд Роланда. Миньярд кивнул.       — Очень хороший выбор, — игрок Лисов усмехнулся. То четвёртый игрок не курит, то не пьёт. И каждый раз меняет мнение. — Самое дорогое, что тут есть.       — Самое хуевое пойло, — Натаниэль забрал стакан и поставил его на поднос к остальным напиткам. Он заметил, с какой ловкостью Эндрю держал поднос. Либо так часто пили, либо он подрабатывал.       Лисы пили быстро, в то время как Веснински не торопился. Он крутил в руках бокал с виски, разглядывая, как огни с танцпола мелькают и отражаются в напитке. «Macallan». Шотландия. Двадцать два года выдержки. Односолодовый. Сладкий пряный имбирь с нотами дуба, специй и апельсина. Конечно, сейчас перед ним была дешёвая версия. Максимум четырнадцать лет выдержки. Но это было не важно. Важны были воспоминания.       Натаниэль сделал первый глоток, чуть скривившись. Вкус был похож, но либо разбавлен, либо подделка. Лишь отголоски того вкуса. Но и этого хватило, чтобы воспоминания приставили нож к его сердцу. Нет. Сейчас он сам пил этот виски. И этот вкус. Этот запах. Он держал все под контролем. Поэтому засунул все вспышки воспоминаний подальше в себя, допив виски за один глоток. Даже если его жизнь уже скоро оборвётся, он сделает всё, лишь бы контролировать то, как доживёт. Он не позволит никаким воспоминаниям управлять им. Не позволит себя использовать.       Вкус одних из воспоминаний был вкусом «Macallan»? Что ж, хорошо. Сейчас «Macallan» был не более чем напиток, который он сам заказал. Напиток, который он выпил, пока жил. И это был его выбор. Он сам это сделал, а не кто-то другой.       После виски газировка оказалась очень сладкой. Даже приторной. Но это было приятно, хоть он и выпил «Macallan» сам, вкус от этого лучше не становился. Может, воспоминания он и засунул подальше в себя, но ощущение оставалось мерзким.       Натаниэль давно отвык от сладкого, но было приятно вновь почувствовать этот вкус. Правда, захотелось лишь больше пить, ведь жажду газировка не утоляла. То как пили Лисы даже пугало, ему-то показалось, что он быстро расправился со своими напитками.       Эндрю вновь потащил его к барной стойке. Веснински хотел заказать воду, но бармен уже налил газировку и потянулся к виски.       — Нет. Только газировку.       — Как знаешь, — бармен вновь передал Миньярду поднос, и они пошли обратно к столикам.       На этот раз кроме алкоголя на столе лежали целлофановые пакетики с жёлтым порошком. Каждый взял себе по одному, а Эндрю вновь помахал наркотиком перед Вороном.       — Хуйня, — парень отвернулся.       — «Крекерная пыль», — пояснил Ники. — На вкус как соль с сахаром, и приход у неё нереальный. Точно не хочешь?       — Обойдусь.       Если уж сигареты и алкоголь он мог стерпеть, то это точно нет. Он не хотел даже пробовать эту дрянь, а уж тем более чувствовать приход. Хватит с него.       — Что такое? Любишь только в виде таблеток или уколов? — Эндрю усмехнулся, заметив, как начинает закипать Веснински.       — Для того, кто вкидывается наркотой будто конфетами, тебе уж лучше знать, что интересней, — Натаниэль улыбнулся в ответ.       — Пытаешься меня задеть? Неужто я задел больную тему?       — Больной тут только ты.       — Полегче, парни, полегче, — Ники подошёл с новым подносом. Он расставил перед всеми стопки. — «Крекерная пыль» — не тяжёлая дурь. Просто помогает скрасить вечер. Думаешь Кевин стал бы рисковать будущим ради тусы в клубе.       — Будущее? Разве оно у него есть? — Натаниэль даже не посмотрел в сторону нападающего Лисов, который весь вечер молчал.       — Выпей с нами, — Ники поставил перед Веснински стопку. — Никто не заставляет тебя вкидываться. Просто шот.       Натаниэль молча поднял шот, понимая, что спорить с обдолбышами бессмысленно. Он не понимал только одного — как они могли добровольно вкидываться? Под любой дурью ты становился беззащитным. Под ней невозможно было нормально сопротивляться. Ты становился ебучим пластилином, с которым могли сделать что угодно.       Алкоголь можно было контролировать. Нужно лишь пить адекватно. Сигареты уж тем более. Но наркотики…       Он выпил шот, что было большой ошибкой. После газировки он казался совсем приторным. Горло обожгло, но вовсе не из-за алкоголя. Странный привкус вновь остался на языке, точно как после «Macallan». Натаниэль подскочил из-за стола, но Эндрю схватил его за волосы и усадил обратно. На долю секунды Веснински будто парализовало, но он тут же собрался с мыслями. Стакан. Можно было ударить его стаканом. Вот только Миньярд прижал его ладонь к столу. Вторую руку за запястье схватил Ники.       — Только сейчас заметил, да? — Хмыкнул Эндрю. — Ну и идиот.       — Ты… — Натаниэля затрясло от злости.       — Роланд знает, что делать, когда я привожу чужаков.       Веснински выдернул руку, но Эндрю тут же навалился всем весом на него, с силой дёрнув за волосы. Он присмотрел к зрачкам Ворона и сильнее сжал его волосы, ведь Натаниэль сопротивлялся.       — Почти готов. Ещё немного и его вштырит.       Веснински выдернул руку из хватки Ники, но Эндрю успел её перехватить до того, как кулак прилетел ему в лицо. Натаниэль не мог контролировать тело, из-за наркотика оно становилось слабее, в то время как Миньярд был силён. Что бы ему не подмешали, это была дрянь сильнее «крекерной соли».       И именно в этот момент в голове возникли слова Ваймака. «Мы лисы. Не вороны. В нашей команде мы помогаем друг другу». И как он мог поверить в это? Откуда решил, что можно доверять? Никогда не доверял. Никогда. Его невозможно было предать, ведь он всегда ждал предательства. Но сейчас… Сейчас он поверил. И зря.       — Вечер только начинается. Почему бы нам слегка не развлечься? — Эндрю обвёл взглядом клуб, а затем посмотрел на Натаниэля.       Игрок Воронов выглядел злым. Даже очень, но… Ещё загнанным. Казалось, что он даже не дышит. Он будто ждал казни. Что он думал в этот момент? Чего ожидал? Неужели он думал, что они что-то сделают с ним физически? Или психологически? Эндрю слез с него, даже не удивившись, что тот решил на него набросится.       Аарон и Ники схватили парня раньше, не позволив покалечить Эндрю. И тогда-то Эндрю заметил всё подтверждения его догадок. То, как изменился взгляд Натаниэля, когда его схватили за запястья. Как его всего передёрнуло. Веснински уже не просто злился, он был готов выживать. И это было опасно. Эндрю схватил его за воротник и отдёрнул от брата и кузена. Нужно было дождаться, когда его совсем вштырит, иначе он был попросту опасен.       Веснински запнулся об стул и упал на пол, он приложился головой об соседний стул, но, будто этого и не заметил, сразу вскочив. Тогда-то его вштырило. Парень со стоном пошатнулся, в глазах всё закружилось. Теперь с ним мог справиться даже Ники. Он подхватил Ворона под руку.       — Потанцуем?       Натаниэль хотел оттолкнуть и ударить Хэммика, но Аарон не позволил сделать это, с силой заломив ему свободную руку. Они повели его в гущу музыки, тел, и огней. И если Аарон отпустил его руку, то Ники не отлипал, пока они не оказались в центре танцпола, однако он сразу схватил Натаниэля за подбородок и поцеловал. Рот обожгло вкусом водки и «крекерной пылью». Натаниэль хотел выплюнуть порошок, но Хэммик лишь углубил поцелуй, отчего Натаниэль непроизвольно проглотил приторно-сладкий порошок.       — Не сопротивляйся, если хочешь выжить, — Ники опустил руку на талию и вновь прижал юношу к себе, — ты не болтливый, а Эндрю надо знать всё. Вдруг, ты представляешь опасность.       Хэммик улыбнулся, но тут же скорчился от боли.       Натаниэль надеялся, что сил хватило, чтобы сломать ему рёбра. Он ударил ещё раз, на этот раз в живот.       — Тебе повезло, что я оставил тебя живым. Я опасен, если от этого легче, — Натаниэль скользнул в толпу, скрывшись в ней.       Ники присел на корточки, стараясь отдышаться. От боли невозможно было сделать даже вдоха.       — Где он? — Эндрю наклонился к кузену. — Ты как?       — Он удрал. А я, вроде, цел.       — Вроде?       — Он ударил меня. Дважды.       Эндрю вышел из клуба, оглядевшись. В первый свой побег Веснински был без сил вообще, сейчас же он был отдохнувший, поэтому мог легко удрать. Да и удрал.       — Что б тебя… — Парень закурил, затем бросил бычок и пошёл обратно в клуб.       — Тот рыжий так быстро сбежал, — охранник улыбнулся. — Если вернётся, мне его впустить?       — Да, но он не вернётся.

_________

Натаниэль отдышался, жадно втягивая в себя воздух. Едва получалось контролировать тело и разум, но впервые можно было сказать «спасибо» Рико, отцу и друзьям отца и Ичиро. Когда так часто находишься в невменяемом состоянии, то малые дозировки не так ярко действуют, да и ты сам начинаешь привыкать к этим состояниям. Уже знаешь — на что способен, а на что — нет.       Он вновь засунул два пальца в рот, заставляя себя выблевать всё то, что оказалось в нём. После первых двух раз, как его стошнило, он начал чувствовать, что приход не так ощущается. Значит, «крекерная пыль» не успела полностью впитаться в организме. Парень сплюнул слюну с ужасным привкусом. Ужасно мучила жажда, но уж лучше так, чем его продолжало бы штырить.       Веснински выпрямился и посмотрел по сторонам. Куда ему идти? Куда ехать? Рука нащупала в кармане ключи от квартиры Ваймака, но они были холодными. Ужасно холодными. И дело было даже не в температуре на улице. Его предали. И эти ключи больше не казались ему чем-то спасительным.       Натаниэль закрыл глаза, стараясь собраться с мыслями. Он не представлял, куда ему бежать. И хуже было то, что он уже не хотел бежать. В чём смысл? Отец точно его найдёт и убьёт. А вновь скрываться… Нет. Только не снова. Он слишком устал. И уж точно не хотел быть в одиночестве.       Веснински зажмурился, выравнивая дыхание. Может, стоило остаться? Плевать, что его накачали наркотиками. Что с ним могли сделать Лисы, что не делали остальные? Разве могли они быть хуже остальных?       Натаниэль пошёл вперёд, но тут же остановился. А куда ему вообще идти? Парень схватился за голову и застонал. Ненавистные воспоминания вновь лезли наружу. Нет. Только не сейчас. Только не голос матери, который говорил, как и куда бежать, как скрываться, где взять деньги.       Парень облокотился на стену, всё так же не убирая рук от головы, он даже не замечал, как сильно вцепился в волосы. Не замечал, насколько весь сжался, будто пытался стать одним маленьким комком, чтобы исчезнуть вовсе. А знал ли Ваймак о том, что Эндрю сделал? Может, он в этом участвовал? А Эбби? Она тоже знала? Может, они не принимали участия, но подозревали?       Веснински покачал головой. Нет. Ну не могли они иметь к этому отношение. Он ведь им поверил, значит, что-то было, что дало к этому основание. Что-то из предчувствия. И дело даже было не в Ваймаке, а, скорее, в Эбби. Она была слишком мягкой, слишком доброй и тёплой.       Натаниэль поднялся и засунул руку в карман, где лежали ключи, может, стоит вернуться? Если уж не к Ваймаку, то к Эбби? Она ведь пустит его? Ему ведь нужно встретиться с Би, чтобы получить таблетки. Или они не пустят его? Может, так они решили показать, что теперь он сам по себе? Но разве могло что-то измениться за несколько часов? Ваймак ведь только сегодня дал ему ключи. Может, он передумал после того, как Натаниэль ударил его стулом? Решил, что это было ошибкой?       Игрок Воронов заставил себя дышать глубже. Нужно было успокоиться. Что сказал ему Ники? Эндрю хотел узнать что-то, так ведь? Он хотел что-то выболтать из него, но понимал, что Натаниэль будет молчать. Раз хотел выяснить про опасность, то мог опасаться за свою команду. Значит, Ваймак и Эбби тут не причём. Возможно, даже Эндрю и остальные не хотели причинить ему вред, лишь заставить говорить.       Веснински судорожно протёр лицо руками, он всё ещё злился. Безумно злился за то, что Лисы так поступили. Но ведь он бы им ничего не рассказал. Это уж точно. И Эндрю это понял, поэтому решил действовать наверняка.

Мы лисы. Не вороны. В нашей команде мы помогаем друг другу.

      Но Натаниэль не был лисом. Ему не обязаны помогать. И уже тем более доверять, когда он нёс опасность. Он ведь и был самой настоящей опасностью. И это было глупо отрицать.       — Привет, младший.       Голос раздался совсем рядом, заставляя тело передёрнуться. Нужно было бежать. Просто бежать. Бежать так далеко, как только возможно. Но юноша даже не сдвинулся с места. Он знал, что этот момент должен был настать уже совсем скоро. Он знал, что умрёт.       Но не это заставляло его стоять на месте. Только рефлекс. Нельзя двигаться. Нельзя кричать. Нельзя сопротивляться. Нельзя нарушать правила. Нельзя. Нельзя.       Только подчиняться приказам.              Только то, что ему говорят.       Никакой воли.       Никакой свободы.       Никаких мыслей.       Он не был человеком.       Он был животным.       Он был товаром.