Выжившие

      Ребята гнались за маленьким беглецом по руинам Нового Орлеана, не смотря на плохое состояние военных. Они обходили и перепрыгивали через обломки домов и поваленные деревья, сокращая дистанцию к мальчику. Шелли вообще не понимала, что здесь делает ребёнок, — потому что большинство детей в плену у террористов, а малость из них пребывают в других городах или на их базе. Тогда как этот беглец оказался в городе?       Неожиданно девушка, перепрыгивая через разрушенную преграду, обступила на повреждённую ногу, от чего присела, прошипев плохие слова. Она привыкла к боли, но она ощутила это так, словно ей начали пилить ногу. Кольт, который бежал впереди, услышал недовольное бормотание товарища, и хотел ей помочь встать.       Ш: Беги! — остановила его Шелли. — Я вас сейчас догоню!       Николас не собирался оставлять девушку одну из-за её физических травм — мало ли, где сейчас террористы бродят, охотятся, а Шелли не способна за себя постоять в таком состоянии. Однако они упустят беглеца, без малейшего понятия, кто он, и как он здесь оказался. Военный нехотя выполнил приказ своей напарницы — последовал за мальчиком.       Из-за травмы ноги Кольт не смог догнать мальчика. А ещё отдышка у него, из-за которой парню пришлось остановится для передышки. Так он не запыхался со школьных дней, когда ещё весил за шестьдесят. Военный, стабилизируя своё дыхание, бросил взгляд на мальца, который скрылся за полуразрушенным домом. Со лба стекал горячий пот, сердце ужасно колотило, что вот-вот вырвется из груди.       Внезапно, как снег на голову, послышался крик. Николас, совсем забыл о своём самочувствии, с новыми силами, бросился на голос мальчика. Это не имеет значения, боится его малец или нет. Парень должен защитить его — так или иначе. Он держал ружьё наготове и побежал в сторону крика мальчика.       В этот же момент ребёнок размахивался руками и ногами, пытаясь вырваться из хватки взрослых мужчин в форме, но всё четно — террористы держали мальца крепко. Николас подоспел как раз в тот момент, когда мужчины уводили мальчика. Парень направил на них своё ружьё и коснулся кончиком пальца крючка для запуска пули в голову, как тут же осознал одну вещь. Он мог создать лишнего шума в открытой местности, и была вероятность того, что Кольт может попасть в мальчика. Потому пришлось убрать ружьё на спину и подкрасться к ним с ножом — только так и лишнего внимания не будет, и ребёнка не убьёт.       Военный тихо подошёл к ним и с большой силой вонзил нож в шею; противник начал кашлять кровью, которая так и льётся рекой по его форму, закрашивая её в алый окрас, и искры в его глазах испарились — мужчина скончался. Его напарник грубо откинул пленника в сторону и достал из кобуры своё пистолет, чтобы застрелить военного. Выстрел — и пуля пролетела мимо парня, что успел уклонится от выстрела. Кольт набросился на него — и ножом ранил противника в плечо. От боли он обронил своё оружие, хватаясь за израненное место и исказив своё лицо. Его ладонь покрылась красной жидкостью.       Николас обирался сделать повторный удар, но уже в голову, однако террорист был очень сильным и намного быстрее парня, и тут же повалил его на землю. Мужчина откинул его нож в сторону и ногой прижал военного из «Амазонки» к пыльному и покрытому трещинами асфальту, не давая ему возможность встать. Кольт чувствовал, будто его хребты и рёбра показывали свои трещины, вызывая неприятное ощущение. Он успел увидеть фрагменты из своей жизни, которые пролетели так быстро и неожиданно: его рождение, первые шаги, первое слово, поход в детский сад, поступление в школу, поиск друзей, окончания в школе, поступление в военную академию, крушение вертолёта, драка с террористами. Столько всего с ним происходило за эти двадцать шесть — даже двадцать семь! — лет, и такая смерть героя. Не так он хотел закончить свою жизнь, но такова его судьба.       Ш: Николас, ты что, спишь?!       Этот голос заставило военного открыть глаза, чтобы не видеть всего ужаса. Он только сейчас понял, что его тело не прижатое к земле — значит, террориста убили? Парень поднялся на предложенную руку напарницы и осмотрелся вокруг; оба мужчины безжизненно лежали на асфальте, закрашенной их кровью. Как давно второй лежал на земле?       К: Где ребёнок? — волновался Кольт, поскольку не видел мальчика с того момента, как его повалили на землю.       Всё это время маленький беглец спрятался за брошенной, покрытой мхом и травой, машиной когда-то красного оттенка. Он ждал момента, пока никто на него внимания не обратит, и выбежал из укрытия. Но его опять поймали. В этот раз, из военной группировки «Амазонка».       Д: Пустите! — закричал мальчик. Судя по голосу и внешнему виду, ему одиннадцать лет. — Пустите меня!       Ш: Спокойно, крепишь! — успокаивала его Шелли. — Мы пришли с миром!       Д: Убийство своих — это «с миром»?!       К: Каких «свои»? — негодовал Николас, который держал мальца за руку. — Мы тоже против них.       Ш: Мальчик, ты не так понял, — начала объяснять девушка. — Мы не террористы. Мы из военной группировки «Амазонка».       Мальчишка, который продолжал пытаться выбраться из хватки, тут же застыл — видимо, ему знакома эта организация.       Ш: Мой боевой позыв — «Анаконда», — представилась Шелли. — А его — «Гоацин».       К: Но можешь называть нас Шелли и Кольт, — предложил её товарищ.       Ш: Николас! — возмутилась девушка.       К: Мы и так друг к другу по имени обращаемся. Так какой смысл использовать позывные?       Ш: Уж лучше позывным использовать, чем потом подставлять всю семью. — Военная перевела взгляд на мальчика, который всё это время выслушивал их. — А тебя как зовут? — спросила она.       Д: Дэвид.       Ш: Скажи-ка, Дэвид, как ты оказался на улицах Нового Орлеана?       К: Ты сбежал из плена? — сказал Кольт.       Д: Я не сбегал оттуда.       К: В смысле? — Этот же вопрос был и у Шелли.       Д: Мы прячемся в школе, — сказал Дэвид.       Ш: Кто это «мы»? То есть, ты не один?       К: Кто с тобой ещё?       Д: Четыре учителей, наш директор, няня из детского сада, семь подростков и двадцать шесть таких же детей, как я, — пересчитал мальчик.       К: Значит, вас в школе сорок, — подсчитал Кольт. — А вместе с нами…       Ш: …сорок два, — закончила Шелли.       Военные переглянулись, ожидая друг у друга решения, что же делать дальше. Было всего три варианта. Первый — оставить Дэвида на произвол судьбы вместе с остальными, что не гуманно со стороны людей из группировки «Амазонка». Второй — взять только мальчика, что также не лучшее решение. Остаётся только третий вариант, но для этого им нужно пойти в школу.       К: Дэвид, можешь привести нас к этой школе? — попросил за двоих Николас, отпуская руку мальчика. — У нас должно хватить припасов на всех вас. Так ведь, Шелли?       Ш: Да, — кивнула напарница. — И мы гарантируем вам безопасность.       Дэвид послушно шёл в перёд, по известному маршруту, а два взрослых следовали за ним. Военные держали свои оружия заряженными, на случай, если рядом окажется хоть один террорист. Группа из одного ребёнка и двух взрослых передвигалась через обломки домов и некоторых деревьев, по заброшенным улицам, где когда-то была жизнь. Сам Дэвид был не высоким и худым, но зато имел высокие навыки в беге. Он был брюнетом с голубыми глазами и с родимым пятном на задней части шеи, в виде креста Иисуса. Его обычная одежда была изношена и потрёпана, а его когда-то синие кроссовки покрылись грязью и пылью. На левой руке была привязана повязка цвета голубого неба, а из шеи виднелась круглая подвеска.       Через полтора часа Дэвид объявляет о том, что они добрались до места назначения. От школы осталось только название. У этого места отсутствует небольшая часть с левой стороны, большинство окон разбито, некоторые кабинеты снесены до открытого неба. Это место выглядело так, словно его не восстановили со времён гражданской войны. Или ещё после отлива, вызванный ураганом «Катрина».       Дэвид вместе с военными подход к парадным дверям, постучал в них и отошёл к взрослым, будто переживает, что из школы выйдет террорист. Через некоторое время двери открываются. Перед группой повстаёт подросток среднего роста с чёрной, как уголь, чёлкой, прикрывающую левый глаз. Его одежда тоже была растрёпанной и слегка порванной, кроссовки также были в грязи и пыли, а шея укутана шарфом, что в такое время года странно. Юноша внимательно рассмотрел военных, явно подозревая, что те являются террористами. Но, внимательно выслушав весь рассказ Дэвида, Эдгар — так мальчик назвал парня-эмо — впускает их внутрь. Дэвид попросил у Кольта и Шелли следовать за ним к одному из кабинетов. Эдгар последовал за ними, так как делать ему больше нечего. Изо дверей выглядывались любопытные дети разных возрастов, но тут же прячутся, как только глаза военных встречают их яркие, ещё полны надежды, взгляды.       Дойдя до конца коридора, Дэвид отдаляется от спасителей, а юноша, который также сопровождал их, куда-то пропал — видимо, зашёл в один из кабинетов. Не получив точных указаний, Шелли решает постучатся в дверь. Война не война, а вежливость нужно соблюдать.       Б: Войдите.       На этот сигнал пара заходит в кабинет. Когда-то это был кабинет художественного кружка, где дети показывали свои искусства к творчеству и показывали свои результаты другим. Сейчас это помещение служит как комната отдыха взрослых. Тут насчитывается две лежанки и три матраса. За столом сидел давно не молодой мужчина в небольших и потрескавшимися очках, спокойно почитывал какую-то книжку. Когда его глаза поднялись, то увидел молодых людей, которых не видел ранее. Но его удивляет совершенно другое.       К: Вы, прошу прощение, и есть директор? — начал диалог Кольт. — Директор заброшенной школы?       Б: Во-первых, она разрушенная, но не такая уж заброшенная, — исправил его мужчина. — Во-вторых, я не директор. Я бывший учитель биологии и химии. А в-третьих… Лучше, присядьте, пожалуйста, — он указал на матрас, которого не убрали ещё утром.       Ребята так и сделали.       Б: А в-третьих, — повторил мужчина, — вы кто такие?       К: Мы из военной группировки «Амазонка». «Гоацин», а моя напарница «Анаконда».       Б: «Амазонка»? — одна бровь поднялась вверх. Профессор подправил очки, внимательно рассматривая гостей. — И почему вас только двое?       Ш: Наш вертолёт потерпел крушения, — рассказывала Шелли. — Мы — единственные, кто выжил после этого.       К: Сейчас мы прячемся в больнице Memorial, — добавил Кольт, — и пытаемся найти базу террористов, чтобы уничтожить ту самую машину.       Ш: Но с этим проблемы.       Б: Я это и так заметил, — пробубнил пожилой мужчина. — Но как вы вообще способны даже шевелить теми частями тела? Им нельзя физически напрягаться.       Ш: Мы уже привыкли, — сказала Шелли.       Б: Всё равно вам нельзя так напрягаться. С такими ранениями вы оба далеко не побежите.       К: Но мы же как-то догнали Дэвида, — развёл руками Николас. — И спасли его от двух террористов.       Б: И что с того? — говорил бывший профессор. — Раны не заживут, если напрягать их постоянно. Вам нужен отдых.       Шелли не выдержала и со злостью закричала:       Ш: Мы не можем спокойно отдыхать, пока эти ублюдки создают смертоносную машину и не уничтожат всё живое! Если вдруг увидите нечто аномальное, то сами виноваты, что не давали нам права защитить не то что всё государство — всю планету!       К: Шелли, не нервничай, — пытался её хоть как-то успокоить свою напарницу.       Ш: Нет! — прорычала девушка. — Объясните мне, пожалуйста, кто, как не мы, сможет предотвратить геноцид всей планеты? Вы? Или другие солдаты несильных отрядов? Мы и Николас — единственные, кто способен справится с этим!       В кабинете нависло молчание. Шум доносился со стороны закрытых дверей, на который никто в помещении не обращал внимания. Навеивалась прохлада из разбитого окна — уже темнело.       Неожиданно двери предательски заскрипели, и в кабинет зашла девушка со серебристыми волосами, стриженых в каре и с прикрывающей один глаз чёлкой. Живот её был надутым, что указывает на её беременность больше двух месяцев. Она приложила палец к губам: мол, потише.       Н: Анне и так плохо после всего, что с ней было у террористов, — сказала девушка, обращаясь конкретно к бывшему учителю. Но потом она заметила неожиданных гостей, и узнала в них военных из «Анаконда». — Наконец-то, вы пришли к нам на помощь! — засияла от счастья няня.       Солдаты переглянулись, прочитав друг у друга недопонимание.       Ш: А как Вы поняли, что мы из той группировки? — спросила за твоих Шелли.       Н: На вас же форма, как у военных, — отвечает девушка. — Значит, вы здесь, чтобы спасти нас.       К: Ну, не только вас… — промямлил Николас.       Н: Мне Дэвид всё рассказал. Не верю, что вы пришли к нам. Но меня удивляет, почему вас всего двое.       Ребята вкратце рассказали всё, что с ними произошло за последние, как им казалось, несколько недель. Также они рассказали, когда случилась эвакуация после начала террора, и у няни с профессором вытянулось лицо — видимо, они думали, что меньше времени прошло. их рассказ закончился приходом в разрушенную школу, где прячется сорок людей.       После этого пожилой мужчина попросил у Нани — нянька из детского сада — провести солдат к отдельному кабинету, где только сегодня они будут отдыхать. Она заглянула в один из классов и попросила у детей принести по два одеяла и подушки на этаж выше. В коридоре школы встречались несколько детей и двое подростков, игравших в «камень-ножницы-бумагу», а после рисовали что-нибудь на стене обычными мелками. Если бы не терроризм, то учителя давно бы сделали замечание ученикам. Да и за четыре месяца одна стена и так была разрисована различными рисунками: как детскими, так и не приличными подростковыми; к примеру, мужские гениталии, которые стёртые только на половину из-за присутствия младших.       Уже в кабинете, когда дети принесли одеяла и подушки, ребята, готовые ко сну, начали разговор.       К: Что мы будем делать, как только приведём их всех в больницу? — спросил Кольт.       Ш: Не знаю, — покачала головой девушка. — Но мы обязаны их защитить. А потом подумаем, что дальше делать.       После небольшого диалога военные уснули.