Искорка безумия

«Если всегда ставить себе границы в том, что можешь сделать,

физические или любые другие,

можно с таким же успехом быть мертвецом.

Это распространится на работу, на мораль, на всю жизнь.

Нет никаких границ, только горизонтальные участки стабилизации.

Но нельзя на них оставаться, нужно выходить за их пределы.

Если это убьёт — значит, убьёт.»

Брюс Ли

             Гермиона уже около получаса ждала на улице. Она стояла между двумя какими-то закрытыми магазинами в почти пустом Косом переулке, вытянувшись в струну и скрестив руки на груди. Прохладный осенний ветерок играл с ее локоном, щекоча скулу и вызывая внутри раздражение.       Несколько прохожих, настороженно оглядываясь и тихо переговариваясь, прошли в сторону «Дырявого котла». Наконец, дверь лавки с товарами для полётов слегка скрипнула, и появился знакомый силуэт. Сириус Блэк быстро спустился вниз по ступенькам, придерживая одной рукой небольшой свёрток, а другой откидывая длинные волосы от лица.       Как только ботинки Блэка коснулись брусчатки Косого переулка, Грейнджер подавила мимолетную улыбку, опустила глаза и тоже пошла ему навстречу. С увлеченным видом поправляя ремешок часов на запястье, она на полном ходу столкнулась с Сириусом.       В этот раз Гермиона решила не подметать своей любимой бордовой мантией пыльную улицу и инстинктивно вцепилась в одежду Блэка, чтобы удержать равновесие. Он поддержал ее за поясницу, и Гермиона, совсем не притворяясь, смущенно заглянула ему в лицо. Ее взгляд невольно задержался на его губах, и она почувствовала, как жар прилил к щекам. Память услужливо напомнила ей о их трепетном ночном поцелуе напротив дома Поттеров. А затем ее постигло разочарование — к сожалению, сейчас он видел в ней незнакомку.              — Вы не ушиблись, мисс? — учтиво уточнил Сириус, не убирая руки.       — Нет-нет, все в порядке, — быстро ответила Гермиона, чувствуя тепло от его деликатного прикосновения, даже несмотря на согревающие чары и толстую мантию.       Сириус Блэк улыбнулся ей и перевел взгляд на ее пальцы, которые мяли его рубашку на груди.       — Мне очень лестно внимание столь прекрасной леди, но, возможно, вы уже можете стоять самостоятельно?       В его серых глазах вспыхнуло что-то похожее на озорство.       Немного неловко переступив с ноги на ногу, Гермиона отпустила одежду Сириуса, расправила получившиеся складки и отошла от него на шаг. Затем она поднесла в смущении руку к губам и пробормотала:       — Простите, мистер. Это было так бесцеремонно с моей стороны.       — Нет-нет, всё в порядке, — повторил он ее фразу.       Гермиона встретила его озорной взгляд и рассмеялась. Это немного сняло внутреннее напряжение, в котором она пребывала все утро. Сириус поддержал ее веселье сдержанным смехом.       В результате долгих сомнений и раздумий об их прошлой встрече, Грейнджер решила идти по проторенному пути. Она на мгновение приложила руки к горящим щекам, одернула мантию, а затем смущенно улыбнулась Блэку. Он внимательно следил за ее мельтешащими движениями, открыто веселясь.       — Какая маленькая метла, — сказала она, глядя на сверток в руках Сириуса. — А дети могут безопасно летать на ней?       — Конечно! — поддержал он разговор. — Она поднимается над землей не больше чем на пару футов. И взрослые всегда рядом. Я купил ее для своего крестника. Он уже хорошо летает. Будет играть в квиддич в Хогвартсе, как и его отец.       Сириус ярко улыбнулся, что от уголков глаз разбежались лучики морщинок. Гордость звенела в его голосе, а лицо выражало теплоту и любовь.       — Вашему крестнику очень повезло! Вы его так искренне любите! — одобрительно кивнула Грейнджер. — Если бы меня тоже в раннем детстве учили летать на метле, возможно, я бы не боялась полетов. Но поскольку я родилась в семье маглов, то узнала о существовании метел только в волшебной школе. Мои друзья пытались научить меня летать, но, увы… — Она развела руками. — Это не мое. Я предпочитаю виды транспорта, которые не требуют отрыва от земли.       — Вы шутите? — удивился Блэк, вскинув бровь. — Кто может добровольно отказаться от полетов?       Как и в прошлый раз, он абсолютно никак не отреагировал на ее статус крови. Но Гермиона специально снова допустила эту ремарку.       — Хотелось бы, но нет, — в отрицании мотнула головой Грейнджер, а затем спохватилась: — Но я, наверное, вас отвлекаю глупыми разговорами, а вы спешите к крестнику…       Она вздохнула, отвела взгляд и начала нервно теребить длинный кудрявый локон. Ей стало неприятно от самой себя за это лицемерное поведение, которого совсем не заслуживал Сириус.       — Ну что вы, как могут быть глупыми разговоры у такой очаровательной молодой леди?              Блэк ей подмигнул, и она выдохнула. Он переложил сверток с метлой в другую руку и подал ей локоть.       — Не желаете выпить чаю и обсудить со мной полеты на метле?       — С превеликим удовольствием, — согласилась Гермиона и взяла его под руку.              

***

      Как бы Гермионе не хотелось просто приятно провести этот день наедине с Блэком, знакомясь по новой и наслаждаясь его компанией, чувство долга скребло ее изнутри, заставляя следовать намеченной цели. Все повторилось с точностью, как и в прошлую встречу. Приятная беседа в кафе, но Гермиона не находила себе места. Непростительное проклятие. Ее чуть не стошнило от стыда, когда она ломала волю Сириуса. Дом Поттеров, где Грейнджер уже сама специально ослабила свою магию, дав возможность Блэку сбросить чары.              Единственным маленьким изменением событий стало то, что она решила обличить в своей речи перед Поттерами и, несомненно, все подслушивающим Петтигрю не профессора Снейпа, а Крауча-младшего, как источник информации о предстоящем нападении и предательстве. Это был её способ отомстить за пережитые пытки.              То, что план сработал, не очень утешило Гермиону, когда она с силой ударилась головой о дубовый стол Поттеров в гостиной после точного заклинания Блэка, а затем так и замерла, уткнувшись носом в мягкий ворс ковра. К тому моменту она уже выпила как минимум пять разных зелий, которые достала из своей сумки и сундука профессора Снейпа этим утром. Боль медленно притуплялась, но не исчезла полностью. Голова пульсировала. Во рту разлился металлический вкус крови. Кажется, она прикусила губу, пока падала. Грейнджер прошептала формулу для активации зелья с отложенным эффектом, и её сердцебиение замедлилось, а дыхание стало более редким. По всем признакам со стороны можно было подумать, что она потеряла сознание. Оставалось только не шевелиться и внимательно слушать.       — Почему ты напал на нее, Сириус? — удивленно воскликнула Лили, явно не сдержав эмоций.       Ее голос прозвучал так громко, будто она стояла прямо над Грейнджер. Из-за головной боли этот крик показался Гермионе оглушительным. Маленький Гарри заплакал, и миссис Поттер начала шептать ему что-то успокаивающее.              — Она использовала на мне Империо! — раздражённо отрезал Блэк. — Скорее всего, она не та, за кого себя выдает, но у нас нет времени выяснять это. Мы должны уходить. Вы все в опасности. Гарри следует спрятать. Думаю, что Петтигрю на самом деле предатель…       В наступившей тишине послышался отчетливый стук каблуков по деревянным половицам, словно кто-то не мог устоять на месте. После чего Блэк тихо добавил:              — Он предал всех нас.       — Заберем ее с собой и все выясним. Она не отвертится от допроса, — угрожающе сказал Джеймс и, судя по раздавшимся шагам, направился прямо к Гермионе.       Ей совсем не понравилось его предложение. Она уже собиралась расколдовать спрятанную палочку, но тут с улицы послышался какой-то шум. Гарри заплакал сильнее.       — Коллопортус!              Кто-то из мужчин спешно наложил запирающее заклинание.       — Уходим, Лили! Все на задний двор! — взволнованно крикнул Поттер-старший. — Куда ты, Бродяга? Нет времени. Мы уже не успеем забрать девушку. Портал при тебе?       — Мордред! — выругался Блэк. — Да, всегда со мной.       После непродолжительного шороха раздались торопливые шаги. Плач Гарри постепенно затих вдали. Наступила тишина.       Внезапно что-то взорвалось и с грохотом влетело прямо в дом.       Гермиона услышала, как по деревянному полу застучали каблуки нескольких пар ног. Она сглотнула. Как давно она последний раз сталкивалась так близко с пожирателями и… с ним? Кажется, целую вечность назад.       — Белла, — донесся его шелестящий голос, а у Грейнджер по позвонкам зазмеились ледяные мурашки. — Можно было открыть дверь более элегантным способом. На первом этаже остался один человек. Антонин, проверь. Белла, обыщи второй этаж. Может, есть какие-то зацепки, куда они сбежали.       — Как прикажите, милорд, — с раболепием ответила Лестрейндж, а Гермиона живо представила, как та поклонилась своему обожаемому Лорду.              Долохов промолчал.              Гермиона пыталась расслабиться, когда уловила рядом тихие шаги, скрадываемые ворсом ковра. Благодаря действию зелий ни один мускул на её лице не дрогнул, и ни одна мышца не выдала напряжения, которое она испытывала внутри. Её перевернули на спину, использовав что-то жесткое, возможно подошву ботинка. В лицо будто засветили прожектор, но она была расслаблена из-за зелья и ее ресницы не дрогнули.              — Мой Лорд, здесь девчонка без сознания. Вероятнее всего, это та, про кого рассказал Петтигрю.              Свет пропал, и Гермиона ощутила, как Долохов навис над ней. В нос ударил терпкий запах табака. Горло зачесалось, грозя выдать Гермиону. Она занервничала сильнее, боясь чихнуть и все провалить.              Грейнджер несколько дней боролась сама с собой, чтобы решиться на эту авантюру. В какой-то момент она даже пришла к выводу, что это все ей не нужно и данная затея слишком глупая и рискованная. Но что-то в душе не давало так просто сдаться. Может, это было любопытство, а может, гордость. Или, что еще хуже, ее инстинкт самосохранения настолько притупился, что она уже стала проверять границы дозволенного.       — Подними! — раздался короткий и резкий приказ Волдеморта, вырывая Гермиону из раздумий.              Вздрогнуть от неожиданности ей помешало зелье.              «Мерлин, храни и оберегай великий ум и талант профессора Снейпа».              Неожиданно в теле появилась непривычная легкость. Гермиона ощутила себя перышком, что парит в невесомости. Кажется, Долохов наложил на нее чары для облегчения веса.              Дальше он без лишних слов выполнил приказ: легко поднял её и встал. Голова откинулась на пропахшую табаком мантию пожирателя. От смены положения Гермионе стало хуже: во рту появилась горечь, а к горлу подступила тошнота. Нос защипало ещё сильнее.              «Что хочет сделать Риддл?»              Она с досадой подумала, что не в первый и даже не во второй раз оказывается в такой ситуации: беспомощной, лишенной зрения, полагающейся только на слух в окружении врагов. Очень плохая тенденция.              Гермиона не услышала приближение Волдеморта, но почувствовала его на уровне подсознания, как животное чувствует рядом опасного хищника.               «Дыши! Дыши размеренно, не выдавай себя!» — уговаривала себя Грейнджер, отметив, что ее сердцебиение немного ускорилось.              Неожиданно она ощутила на лице грубое прикосновение. Ее схватили за челюсть и, не церемонясь, повернули голову в сторону. Ее словно удерживала рукой раскаленная бронзовая статуя, горячая и недвижимая. Внутри Гермиона вся застыла, как парализованная заклинанием. В состоянии нервного перевозбуждения она даже совсем забыла про окклюменционный барьер, который помог бы ей притупить слишком заострившиеся эмоции.              Грейнджер в волнении ожидала развязки и мысленно благодарила профессора Снейпа за модифицированное зелье, чем-то похожее по действию на Напиток живой смерти. Она нашла описание этого эликсира с отложенным и ослабленным эффектом во время изучения дневников. И как удачно, что подписанный неровным почерком профессора пузырек с этим зельем оказался на дне сундука. Иначе ей вряд ли удалось бы сохранить неподвижность и самообладание в данной ситуации.              Волдеморт молчал, удерживая ее лицо. Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем его пальцы напряглись, сжались сильнее, и хватка на челюсти пропала. Гермиона уловила едва различимое шипение. Хотя, возможно, ей просто показалось.              Долохов все время стоял неподвижно, его равномерное дыхание едва вздымало грудную клетку. После того как Темный Лорд закончил осмотр, Антонин перехватил Гермиону, слегка подкинув ее в воздухе. В результате ее голова снова упала ему на грудь.              — Она не кажется тебе знакомой, Антонин? — равнодушно спросил Риддл.              Смысл этого вопроса дошел до Гермионы не сразу. Но когда она осознала, что именно произнес Волдеморт, ее словно окатили ледяной водой. Холодные льдинки страха впились в онемевшие конечности.              «Это не… Он не должен меня помнить!»              — Нет, я первый раз ее вижу. Она слишком молода. Может, Барт…              Долохов резко оборвал свою речь, и воцарилась какая-то неуютная тишина. Знакомая темная магия затрещала в воздухе. Несмотря на нарочитое спокойствие голоса, магия Темного Лорда говорила громче любых слов. Тот явно был очень раздражен.       — Возможно, Снейп или Петтигрю смогут ее вспомнить. Она примерно их возраста, они могли видеть ее в Хогвартсе, — неуверенно предположил Долохов.              От его слов Волдеморт, казалось, еще сильнее разозлился. Воздух стал сухим и разрежённым, как на большой высоте, а магия вызывала на коже неприятные покалывания. Гермиона испугалась, что может действительно потерять сознание от недостатка кислорода.              — Разве я просил подробную оценку? — с обманчиво вкрадчивой интонацией произнес Волдеморт. — Я задал конкретный вопрос. Значит, она тебе не кажется знакомой?              — Нет, мой Лорд. Мне привести её в чувство?              — Позже. Пока забери её в поместье. Я хочу проверить магический след. Я и так потратил слишком много времени впустую, — раздраженно бросил Риддл.              Судя по звукам, он направился куда-то в сторону. Половица скрипнула, шаги затихли, и он добавил, предупреждая:              — И, Антонин, проследи, чтобы к ней никого не пускали. Я займусь ей лично.              — Как скажете, мой Лорд. Мне отвести ее в темницу? — как само собой разумеющееся уточнил Долохов.              — Да.              «Нет! — мысленно возмутилась Гермиона. — Какого черта происходит? В прошлый раз я оказалась в его кабинете. Может, я нарушила ход событий из-за того, что в этот раз обличила не профессора Снейпа, а Крауча-младшего? И что мне теперь делать?»              Долохов крепче сжал Грейнджер, чуть не раздавив ей рёбра. Пока она в душе терзалась вопросами, что ей предпринять, пожиратель быстро понёс её куда-то. Когда расстояние между ними и Волдемортом увеличилось, тяжёлая магия ослабила своё давление, и дышать стало легче. Гермиона чуть не выдала себя, начав глубокий вдох, но успела прерваться.              Когда они оказались, по мысленным подсчетам Гермионы, где-то в районе лестницы, послышался шум, и Долохов остановился.              — Ты как-то задержалась там, Белла? Неужто нашла что-то занимательное? Хотя, если знать, что тебя занимает…              — Заткнись, Антонин, — огрызнулась Лестрейндж. — Я и правда нашла кое-что занимательное. Кто это у тебя? Та девка? — с заметной брезгливостью в голосе добавила она. — Выглядит неважно.              — Я должен доставить ее в подземелья. Ты что-то выяснила? — Едва слышный шелест. — Просто книга? — фыркнул пожиратель. — Теряешь былую хватку. Конечно, вряд ли Поттеры хранят в спальне арсенал колюще-режущих предметов. Хотя кто знает этих гриффиндорцев. Вроде бы реликвия их основателя — меч.              — Не язви. Это не просто книга. Она из запретной секции Хогвартса. Странно, что она лежала в детской на прикроватной тумбочке. Слишком необычный выбор чтива.              «Фолиант из запретной секции Хогвартса лежал в спальне Гарри? — удивилась Гермиона, тоже обратив внимание на необычное место. — И правда странно».              — О чем книга?              — «Родовая защита, обряды и обереги», — ответила Беллатриса. Зашуршали бумажные страницы, словно она быстро пролистала томик. — Похожая есть в библиотеке Лестрейнджей. На этой, как видишь герб Хогвартса.              — Это интересно, но не вижу тут ничего странного. Поттеры прятались. Может, грязнокровка или ее муженек решили как-то укрепить защиту дома. Но они явно просчитались. Или ничего не поняли. Укреплять надо было в другом месте. Проморгали такую толстую крысу под носом, которая залезла прямо в дом.              Долохов хохотнул. Лестрейндж поддержала его неприятным смехом простудившейся гиены. У Грейнджер зазвенело в ушах от их мерзкого гогота.              — Да, ты прав, грязнокровкам все равно не понять, что такое защита рода, даже если ткнуть их туда носом. Ведь для них это непостижимое понятие. Магловские отребья.              Гермиону охватило негодование в начале их пренебрежительного диалога, а после последней фразы Лестрейндж внутри все закипело:              «Мерзавцы!»              — Ладно, Белла. Сейчас не до веселья, — мгновенно посерьезнев, сказал Долохов. — Темный Лорд в гневе. А у меня приказ. — Грейнджер ощутила, как пожиратель стал поворачиваться, но потом резко замер и добавил: — Кстати, раз уж ты прихватила книжку, я бы с ней ознакомился. Уменьши ее и положи мне в карман мантии. Правый. Почитаю на ночь.              — Не переутомись, — ехидно поддела его Лестрейндж. — Это посерьезнее, чем твои романчики.              Со стороны Долохова послышался хриплый смешок.              — Кстати, Антонин. Повелитель еще здесь?              — Он вышел во двор. Проверяет магические следы.              — Хорошо, — протянула Лестрейндж. — А что тебе сказали делать с девицей? Я бы навестила ее в камере. Позднее, конечно. — Она мерзко хихикнула, а Гермиону почти передернуло. — Сегодня у нас много дел. Нам с тобой нужно будет сначала посетить камеру нашего юного друга и спросить с него за его длинный язык.              — Посмотрим, Белла. Я не думаю, что тут все так просто. Возможно, милорд поспешил с выводами. Крауч-младший — верный и преданный последователь. Я…              — Мне помнится, я отдал приказ, Антонин, — ледяным тоном вмешался в разговор Темный Лорд, и Гермиона ощутила, как окаменел Долохов под ее щекой. Кажется, никто из пожирателей не заметил, как подошел их повелитель. — Мне не нравится, когда пренебрегают моими словами. А еще больше мне не нравится, когда ставят их под сомнение. Сегодня день сплошных разочарований. Как думаешь, Белла?              — Я… Да, вы правы, милорд, — пролепетала Лестрейндж, как-то стушевавшись.              — Простите, мой Лорд. Я никогда бы не посмел ставить ваши слова под сомнение, — тихо проговорил Долохов.              Гермиона ощутила, как тот слегка согнул спину, будто в поклоне, и крепче прижал ее к себе. Она пребывала в смятении после разговора Пожирателей Смерти. Однако внезапное появление Риддла почему-то совершенно выбило ее из колеи. Все мысли словно исчезли, оставив после себя лишь пустоту. Она невольно напряглась, ожидая неизвестно чего.       — Белла, ты нашла какие-то сведения, куда они могли сбежать? — сухо обратился к той Волдеморт.              — Нет, там не было никаких зацепок. Придется снова потолковать с Петтигрю.              — Тогда ты знаешь свою задачу. Антонин пойдет с тобой.              — Милорд, девушка… — начал Долохов, слегка повернувшись в сторону.              — Я сам этим займусь, — прервал того Темный Лорд.              Гермиона почувствовала, как хватка Долохова ослабла, и её подхватили другие руки. Она вдохнула знакомый мужской аромат, уткнувшись носом в шёлковую мантию.              «Лучше бы от него на самом деле пахло кровью и смертью», — с отвращением подумала Грейнджер, стараясь не сбить ритм дыхания. Она боролась с осознанием того, что ей совсем не неприятен едва уловимый смешанный запах перца, толики мускуса и так любимого ей бергамота, исходящий от мантии Волдеморта.              — Мы здесь закончили. Уходим, — сухо распорядился Риддл, по всей видимости, не желая больше ничего обсуждать со своими последователями. — Вы двое знаете свою дальнейшую задачу.              Пожиратели ответили утвердительно.              Без дальнейших разговоров, Волдеморт трансгрессировал. В этот момент Гермиона пыталась удержать в желудке желчь, мгновенно прокатившуюся по пищеводу из-за резкого двойного перемещения в пространстве.              

***

      С лёгким хлопком они оказались в другом месте. Грейнджер сразу почувствовала, что здесь прохладнее, чем в доме Поттеров. Неужели это всё-таки подземелье, и её план провалился, даже не успев толком начаться? И как Волдеморт преодолел защиту поместья Малфоев? Или он принес ее не туда? Хаос бесконечных вопросов кружил голову, добавляя тревожности и так к взвинченному состоянию Гермионы.              Риддл сделал несколько шагов и наклонился, явно намереваясь куда-то ее положить. Она уже готовилась встретиться с холодными каменными плитами темницы, но неожиданно ощутила под собой что-то мягкое. Тёмный Лорд достаточно аккуратно опустил Гермиону на какой-то ковёр.              Послышался шорох шёлковой ткани. Тёплая волна магии мягко коснулась кожи Гермионы, и прямо под челюстью у неё на долю секунды кольнул осколок маховика. Место на груди напротив защитного амулета, замаскированного под брошь, приколотую к рубашке, начало жечь. Затем онемела левая рука там, где под мантией крепилось запасное волшебное древко, которое не слушалось её. Это являлось своего рода уловкой, чтобы отвлечь внимание. Но, кажется, Грейнджер сильно ошиблась в своих расчётах…              Она думала, что предусмотрела всё: оставила сумку в палатке; трансфигурировала древко Беллатрисы в кобуру для предплечья, спрятав там одну из двух оставшихся палочек; надела защитный амулет, который также должен был привлечь внимание при проверке. Но она забыла об одной маленькой, но очень существенной детали под своей кожей — о проклятом кусочке маховика времени.       «Мордред… Этого я не продумала», — испугалась не на шутку Гермиона, понимая, что Риддл так просто не успокоится, и всё закончится, как в последнюю их встречу, когда нарушили табу на имя, — вырезанным кусочком артефакта. Вырезанным из неё. Сердце, несмотря на зелье, начало биться чуть быстрее под действием адреналина.              Гермиона уповала на то, что при тех же обстоятельствах, какие она воспроизвела сегодня, осколок не заметили. Но она не знала, кто обыскивал ее тогда. Может, это был не Волдеморт.       Темный Лорд коснулся её предплечья. Палочка покинула свое крепление. Затем он подцепил брошь на рубашке Гермионы и расстегнул застежку. Защитный амулет исполнил свою функцию приманки. Грейнджер уже приготовилась почувствовать руку Риддла на своей челюсти, но с удивлением поняла, что он встал и снова отошел.              «Неужели он не заметил, куда указала магия, или просто не придал этому значения? — недоумевала она. — Или он пошел за чем-то острым? — вдруг пришло неприятное озарение в ее голову».              Пока Гермиона сгорала от страха, лежа на ковре, не зная, что предпримет в тот или иной момент Волдеморт, что-то громко стукнуло в отдалении. Показалось, что захлопнули какую-то дверцу. Раздался скрип дерева, а потом стало тихо.              «Слава Мерлину! Кажется, не заметил», — выдохнула она, немного расслабляясь.              Гермиона провела в неподвижности множество минут и почувствовала сильную усталость, как физическую, так и моральную. Нахождение Риддла в одном с ней помещении, хотя она и не могла его видеть, не способствовало её душевному равновесию.              К счастью, вскоре в дверь постучали. Волдеморт, судя по всему, поднялся из-за стола, и ножки кресла заскрипели по паркету.              Посетителем оказалась Беллатриса Лестрейндж, неожиданно надтреснутым голосом объявившая с порога:              — У меня плохие новости, мой Лорд. Требуется ваше вмешательство.              Возникла пауза, во время которой Гермиона терялась в догадках, что же происходит в кабинете. И тут она услышала монотонный стук по паркету: кап-кап-кап. А затем еще: кап-кап.              Ее пробрала дрожь. Стало не по себе.              — Где это произошло? — прошелестел низкий голос Тёмного Лорда.              Гермиона почувствовала, как сердце мгновенно провалилось в желудок.              «Что произошло?» — напряглась она.              — В малом дуэльном зале, — спешно начала объяснять Беллатриса, и по ее порывистому тону стало ясно: произошло что-то очень плохое. — Это моя вина. Мы отпустили его после допроса. И я имела неосторожность сказать, где сейчас…              — Белла, подробности излишни.              Температура в кабинете в одно мгновение упала на несколько градусов, в воздухе повеяло прохладой; ещё чуть-чуть, и Гермиона начала бы стучать зубами, чем непреднамеренно бы выдала себя. Грейнджер пришла к выводу, что Темный Лорд наложил какие-то ей незнакомые чары, но не знала, зачем он это сделал.              Она совсем растерялась, не имея возможности видеть, что происходит вокруг.              — Не стоило тащить это сюда, — холодно заключил Волдеморт. — Что-то ещё осталось?              — Немного.              — Посмотрим, что можно сделать. Идем.              Больше они не произнесли ни слова, и для Гермионы, сгорающей от любопытства и неведения, этот разговор не имел никакого смысла. Оставив ее одну, они тихо вышли из кабинета, закрыв за собой дверь.              На этот раз Грейнджер не связали, и она списала это на таинственное происшествие в поместье, из-за которого Волдеморту пришлось присутствовать там лично. Это оказалось ей на руку.              А еще это меняло все. План разваливался на глазах.              Возможно, она внесла в события этого дня больше изменений, чем планировала, когда немного нарушила их ход. Эта неприятная мысль пришла ей в голову слишком поздно. Ведь эффект бабочки никто не отменял.              Нужно было точно следовать хронологии прошлой петли, но мысль о том, что по её вине будут пытать профессора Снейпа, не давала ей покоя. Хотя она и понимала, что совершила глупость, но сделала это с благими намерениями. Теперь ей следовало торопиться, ведь старинные часы, на которые она сразу же обратила внимание, открыв глаза, показывали, что уже без пяти минут девять.              По её изначальным расчётам, Риддл должен был вернуться после одиннадцати, если бы они допрашивали профессора Снейпа. Но все уже пошло наперекосяк.              Немного размяв затёкшие конечности, она отменила с палочки чары трансфигурации и с облегчением коснулась знакомой рукоятки. Древко слегка потеплело, словно приветствуя хозяйку.              Гермиона вдохнула воздух полной грудью. Это оказалось очень приятно. Несмотря на то, что зелье делало ее немного сонной и заторможенной в движениях, она надеялась на скорое окончание действия элексира. Ощупав голову, она поморщилась от боли. Молоточки снова застучали в ушах, и ее затошнило. Грейнджер применила исцеляющее заклинание как временную меру. Она знала, что такое сильное сотрясение просто магией без зелий вылечить нельзя.              «Интересно, какие чары использовал в прошлый раз Риддл, когда исцелил меня? Я чувствовала себя гораздо лучше, чем сейчас. Жаль, что этого мне никогда не узнать. Полезная магия», — грустно вздохнула Гермиона.              Но времени отвлекаться на размышления не было.              Отойдя от дивана, у которого ее положил Темный Лорд, Гермиона окинула быстрым взглядом помещение. Все оставалось таким же как она запомнила за те два раза, что побывала в кабинете. Центр комнаты занимал письменный стол из темного дерева с пугающим мрачным креслом во главе; бесчисленные книжные стеллажи у стен уходили под потолок; гобеленовые портьеры малахитового цвета закрывали высокое окно.              Она решительно пересекла середину комнаты и проследовала к высоким шкафам по правую руку от письменного стола. Проходя мимо книжных полок к заветному стеллажу, Грейнджер кончиками пальцев пробежалась по шершавым корешкам старинных фолиантов. «Богатая коллекция раритетных изданий. Принадлежат ли все эти книги Темному Лорду или это наследие Малфоев?» — задалась она вопросом.              Остановившись напротив нужной полки, Гермиона задрала голову. Одинаковые обезличенные черные кожаные корешки притягивали взгляд как магнитом. Вот и предполагаемый первый крестраж. Сглотнув слюну, она, едва замешкавшись, взмахнула изогнутым древком, накладывая чары:              — Специалис ревелио!              Как она и думала, никаких опасных заклинаний наложено не оказалось. Только иллюзия, которая сразу же исчезла, открыв взору совсем другую полку. Какие-то фолианты стали толще, другие утратили свой чёрный цвет, а некоторые даже увеличились в высоту. Книг в кожаных переплётах, похожих на дневник, осталось две. Одна из них оказалась зажата между темно-зеленым фолиантом без названия и толстым томиком «Некрономикона». Гермиона усмехнулась. Другая расположилась на конце полки, и ее подпирала книга, выглядящая так, словно она могла рассыпаться от любого неосторожного прикосновения. Название на корешке едва угадывалось: «Альдарайя».              Представив, как нужный предмет оказывается у нее в руке, Гермиона прошептала:              — Акцио дневник.              Ни одна книга не шелохнулась.              — Этого следовало ожидать, — хрипло пробормотала себе под нос Грейнджер и поджала губы, понимая, что ей придется лезть на массивный стол.              Как и в прошлый раз, на нем аккуратно стояла стопка старинных книг, какие-то пергаменты, письменные принадлежности и витражная лампа с драконами.              Взгромоздившись на столешницу, Гермиона решила довериться «Книге Мёртвых». Привстав на носочки, она кончиками пальцев подцепила черный том, зажатый двумя фолиантами, и потянула на себя. Дневник оказался в ее ладони, ощущаясь… никак?              Гермиона в недоумении нахмурилась и осторожно спрыгнула со стола. Она предположила, что, возможно, не имея над ней власти, как медальон, этот крестраж никак себя не проявлял, если с ним не начать взаимодействия.              Окинув взглядом «трон» Волдеморта, на котором она пережила в прошлый раз не очень приятные моменты, Гермиона тяжко вздохнула. Смирившись с неизбежным, она опустилась на кончик пугающего кресла, отделанного эбеновыми змеями, и, разложив дневник на столе, открыла его прямо по середине. Страницы были пусты. Подхватив изящное перо Темного Лорда, она обмакнула его в чернильницу и замерла.              — Может, и не стоит связываться с очередным крестражем? Гарри тогда затянуло в водоворот воспоминаний, — отговаривала она себя. — Что, если в этот момент меня застукает сам хозяин расколотой души? Выйдет как-то… неприятно.              Она задумалась.              Рука, занесенная над дневником, дрогнула, и на кончике пера образовалась чернильная капля, норовящая сорваться вниз. Как загипнотизированная, Грейнджер следила за полночно-черной каплей, падающей на пергаментные страницы. Чернила растеклись, образовав невзрачную кляксу. Выждав пару минут, рассматривая получившееся пятно, которое никак не желало всасываться в дневник, Гермиона решилась.              Подвинувшись ближе к столу, она вывела на странице аккуратным почерком:              «Здравствуйте. Меня зовут…»              Призадумавшись, а затем ехидно усмехнувшись, добавила:              «… Алиса Кэрролл».              Ничего не произошло.              Гермиона встала, нервно прошлась по кабинету, почти не обращая внимания на окружающую обстановку. Дойдя до двери и обратно, она заглянула в дневник. Надпись высохла, но не исчезла. В раздражении захлопнув идиотский том, она опять полезла на стол.              Поменяв дневники, Грейнджер закусила губу и склонилась над пустыми желтыми страницами в надежде, что наконец-то нашла нужный.              Она уже собиралась начать писать, как вдруг в дверь постучали. В испуге выронив перо, Гермиона захлопнула дневник и юркнула с ним под стол. С забившимся в горле сердцем она обнимала крестраж, понимая, что встряла в неприятности по полной. Последнего, чего ей сейчас не хватало, так это триумфального появления Волдеморта со своими последователями.              Стук не прекращался, и Гермиона с иронией подумала: «Неужели у Тёмного Лорда сегодня день открытых дверей?»              Когда все стихло, Грейнджер осторожно поднялась на ноги. Из-за этого назойливого посетителя она потеряла много времени, которое могла бы потратить с большей пользой. Например, обыскать тут все.              Она убедилась в подлинности крестража, оставив на одной из страниц чернильный отпечаток, впитавшийся без остатка за пару минут. Осколок души ей не ответил. Да и в принципе желание пообщаться с молодым Риддлом у нее к этому моменту пропало полностью.              Немного сдвинув витражную лампу, она поспешно залезла на стол, чтобы убрать дневник. Как только кончики пальцев отпустили кожаную обложку, Гермиона встала назад на всю стопу. Быстрое движение древка, и иллюзия снова показывала полку, полную одинаковых черных томов.              Улыбнувшись своей очередной маленькой победе, Гермиона засунула палочку в глубокий карман мантии и стала спускаться.              Одновременно с этим произошли несколько событий: Грейнджер задела локтем лампу, и та с громким звоном разлетелась осколками по ковру; дверь в кабинет открылась, и на пороге застыла Беллатриса, в удивлении распахнув черные глаза. Явно по инерции она договаривала фразу, начатую еще в коридоре:              — …проверить девчонку, потом доложить ему, Антонин.              Возникла пауза.              Гермиона ошеломленно моргнула, вцепившись рукой в стол. Она пыталась осмыслить, что ей теперь делать.              Пульс ускорил свой темп.              Лестрейндж сорвалась на крик:              — Ах ты паршивая тварь!              Пожирательница Смерти влетела фурией в кабинет. Палочка черным когтем мелькнула в ее руке. Ощерив зубы в яростной гримасе, Беллатриса едко выплюнула:              — Круцио!              Отмерев, Грейнджер резко ушла в сторону, к стеллажам, пропустив мимо себя красную вспышку. Она успела заметить, как в кабинет забежал Долохов. Он бросил на нее тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей и, поравнявшись со своей напарницей, тоже вскинул древко наизготовку. Его губы зашевелились.              Гермиона юркнула за массивный стол и, достав палочку, не мешкая, твердо шепнула:              — Экспульсо!              Ее почти оглушило грохотом от мощного взрыва. Треснувший по середине стол, подгоняемый синим заклятием, снес диван и влетел прямо в пожирателей. Их придавило у стены обломками. Все стихло.              Когда пыль и мелкий мусор осели в воздухе, Гермиона выпрямилась и коснулась своего уха, в котором до сих пор звенело. Нельзя было здесь оставаться. Стоило найти укрытие.              Даже не взглянув на учиненное ей побоище, она выскочила из кабинета и рванула по ярко освещенному коридору в противоположную от лестницы сторону. Стук ботинок по мрамору эхом отдавался в ушах.              Первая попавшаяся дверь оказалась закрыта. Заклинанию та тоже не поддалась.              Грейнджер дышала прерывисто. На лице появилась испарина. Она отчетливо понимала, что если не скроется сейчас, то ее быстро найдут. И легко она не отделается. Эффект неожиданности, как в кабинете, больше не сработает. Они будут готовы к тому, что у нее есть палочка.              Четвертая дверь неожиданно была приоткрыта, словно из нее только что вышли или, наоборот, вошли, не защелкнув замок до конца. Гермиона под действием паники не придала этому значения, в мгновение ока оказавшись с обратной стороны орехового деревянного полотна. Дверь захлопнулась, и она навалилась на ту лопатками, пытаясь отдышаться.              К ее великому счастью, в помещении она оказалась одна.              Она вытерла взмокшие ладони о шерстяную мантию и осмотрела комнату, в которой оказалась. Изумрудная спальня выглядела обжитой. На кровати с балдахином на темном покрывале лежала какая-то черная ткань, но в приглушенном свете от настенных ламп она не смогла разобрать, что это за предмет одежды, принадлежит ли он женщине или мужчине.              Цветовая гамма комнаты выглядела нейтрально: оттенки темного дерева, нефрит, изумруды и серебро. Очень по-слизерински.              Напротив кровати белели какие-то письма и свитки на секретере. Открытая книга в незнакомой обитой тканью обложке покоилась на подлокотнике мягкого кресла в углу. На низком круглом столике стоял графин с янтарной жидкостью.              «Все же мужчина», — пришла к выводу Гермиона, отходя от двери и поворачиваясь в другую сторону.              В глаза тут же бросился большой платяной шкаф, подходящий под место, в котором можно было ненадолго спрятаться. Но Грейнджер отбросила эту затею как идиотскую, пытаясь найти место получше. Дверь в углу, скорее всего, вела в ванную или смежное помещение. Она опять огляделась. Узкий книжный шкаф за креслом на противоположной стороне стоял под странным углом. По наитию Гермиона двинулась к нему.              Подойдя ближе, она улыбнулась. Стеллаж был немного сдвинут, открывая явный проход в другое место. Тайный коридор. Гермиона ничуть не удивилась, зная, что поместье Малфоев очень древнее. Наверняка таких ходов тут множество.              Она коснулась стенки шкафа, ожидая, что придется приложить усилия, чтобы отворить его до конца. Но он легко поддался и с тихим шорохом отъехал в сторону. Крепко сжав палочку в кулаке, Гермиона шагнула в темный проход, в котором тут же вспыхнули зачарованные факелы. Рычаг с обратной стороны вернул стеллаж на место.              Несколько ступеней и один поворот вывели ее в пустой серый каменный зал. Почти пустой.              Ее ботинки гулко стучали по полу, пока она, не веря своим глазам, подходила к неожиданной находке.              Над невысоким постаментом парил Омут памяти.              Она завороженно протянула руку и коснулась холодного края магического артефакта. В его недрах клубились тайны. Чьи-то воспоминания белесой субстанцией закручивались причудливыми вихрями, словно призывая коснуться их. Открыть их секреты.              Кто она такая, чтобы отказываться от столь заманчивого предложения?              Спрятав палочку в карман, она двумя руками оперлась о круглый каменный бортик, и вдохнув спертый воздух помещения, решительно опустила голову в чашу.              Ее закружило в хаосе быстротечных сюжетов.              Картинка была едва различимая, смазанная, будто кто-то применил некачественный Обливиэйт к обладателю воспоминаний. Угадывались только отдельные детали.              Девичий силуэт в сумраке непроглядной ночи. Зеленый луч оборвал чью-то жизнь.              Гермиону тут же окутало отголосками чужих эмоций.              Удивление, раздражение, гнев.              Секундное колебание плотной дымки. Другое воспоминание.              Чернильная тьма. И только нечленораздельный скрежет, едва складывающийся в слова:              «Н-н-ет… я с-сма по с-сбе».              Злость.              Грейнджер пошатнулась. Голова резко закружилась от осознания, в водоворот чьих мыслей она попала.              И так нестабильное пространство расплылось, сузилось в точку, выплюнув…              Ее!              Чужая ярость затопила сознание.              Бледное лицо, лихорадочный взгляд расширившихся в ужасе зрачков и спутанные каштановые кудри, обагренные кровью.              Все снова исчезло. Для Гермионы это оказалось слишком. Вспышки осколков воспоминаний, яркие негативные эмоции и страх. Только страх принадлежал уже ей. Он безраздельно захватил ее мысли, вводя в оцепенение. Сердце билось так часто, что невозможно было угнаться за заполошным пульсом.              Новое мимолетное воспоминание еще сильнее усугубило ее панику.              Фиолетовый шрам на молочно-белой груди.              Она не успела понять чужие эмоции, обжегшие ее в этот момент, но четко почувствовала тяжесть рук на плечах в реальности.              Ее выдернули из Омута памяти, и она, задев щекой грубый край чаши, кулем рухнула на каменный пол. От удара выбило весь воздух из легких. Гермиона всхлипнула от вспышки тупой боли, разошедшейся по предплечью. Она схватилась за пострадавшую руку, закусив изнутри щеку. А потом поняла. Едва оторвав подернутый непролившимися слезами взгляд от каменных плит пола, она, вздрогнув, посмотрела в лицо своему ночному кошмару.              Волдеморт возвышался над ней без привычной мантии, а только в одной черной рубашке и брюках. Это несоответствие придавало ситуации еще большую ирреальность. Белая тисовая палочка твердо направлена вперед. Губы сжаты в тонкую гневную линию. Крылья носа раздувались.              Яркие, словно свежая кровь, зрачки буравили ее, грозясь испепелить на месте.              Разомкнув тонкие губы, он мрачно произнес:              — Пришла пора поговорить, мисс Смит.