Искорка безумия

Нужно сделать несколько ошибок,

чтобы заметить хотя бы одну.

Принцип неопределенности Мёрфи

      Гермиона сидела на полу палатки, отчаянно обхватив руками колени, раскачиваясь из стороны в сторону. Стресс выматывал ее морально и физически.              — Провалилась… снова… Даже заклинание не смогла произнести, как нужно. Самонадеянная дура! — обвиняюще воскликнула она и, расцепив сведенные судорогой пальцы, резко замолотила кулаками по земле, пока не почувствовала отрезвляющую тупую боль в руках.              Во время скитаний с друзьями по лесам Грейнджер часто поднимала вопрос о возможности использования непростительных проклятий. Ребята худо-бедно соглашались, что применение заклинания, подчиняющего сознание, в условиях военного времени и для защиты своей жизни, а тем более для облегчения поиска крестражей, можно оправдать возникшей необходимостью. Кроме того, империо не наносит никакого физического вреда жертве. Гарри даже лояльнее, чем Рон, отнесся к использованию пыточного проклятия, что было неприемлемо тогда для Гермионы, которая еще лично не встречалась с Беллатрисой и ее фирменным заклинанием наедине. Камнем преткновения их дискуссий было убивающее. Несмотря на моральную дилемму и тяжесть груза вины, который преследовал бы всю жизнь после применения этого непростительного, Гермиона пыталась убедить Гарри, что одним обезоруживающим он Темного Лорда не победит. Всё было безуспешно. Все ее доводы разбивались о непоколебимую уверенность друга в превосходстве Добра над Злом. Конечно же, при полной поддержке Рона. Гарри настаивал на своем и утверждал: «Я никогда не опущусь до уровня Волдеморта, а одержу победу над ним с помощью светлых заклинаний. Я докажу ему, что Дамблдор был прав. Риддл ничего не знает о любви и сострадании. Никогда не сможет понять эти чувства. В этом его слабость и моя сила». В какой-то момент Грейнджер почти уверилась в том, что перегибает палку, и, возможно, ее незыблемые моральные принципы все-таки поколебались, раз она предлагает использовать против Волдеморта его же оружие. Они даже взяли обещание друг с друга, что не будут применять аваду во время сражения.              — И вот, я осознано применила самое страшное непростительное заклинание, но оно не сработало… — устало пробормотала Гермиона куда-то себе в колени. Затем тяжело поднялась и, добравшись до дивана, призвала свою бездонную сумку. — Я должна выяснить почему.              В своей сумочке Грейнджер хранила практически всю библиотеку Блэков, книги Дамблдора, которые она «позаимствовала» из его кабинета, а также печатные издания из различных областей знаний — они непременно могли бы ей потребоваться или были просто для «легкого чтения». Достав из сумки несколько древних фолиантов, в частности «Тайны наитемнейшего искусства» и «Волхование всех презлейшее», Гермиона начала с последней. Книга за авторством Годелота, который когда-то был хозяином бузинной палочки, была премерзкая и, как подозревала Гермиона, сделана отнюдь не из бумаги. Подавив приступ накатившей тошноты, еле касаясь страниц кончиками пальцев, начала искать главу о непростительных заклятиях. Пролистав до упоминания крестражей, поморщилась, но повторно перечитывать скудные строки, написанные замысловатым языком, у нее не было желания. Резко перевернув сразу несколько страниц, чуть их не разорвав, наткнулась на искомое.       

***

      Посвятив целый день и вечер изучению информации, которой она никогда не интересовалась всерьез, а только в ознакомительных целях, Гермиона устало откинулась на диванные подушки, прикрыв на минуточку от переутомления глаза.              «Еще пару десятков пятниц, и я смогу посоперничать в темном искусстве с самим Волдемортом, — зловеще улыбнулась она одним уголком рта, — а то, может, и превзойду его». Ее перекосило от посетивших усталую голову глупых мыслей.       

***

      Почти в полночь Гермиона трансгрессировала к дереву в Годриковой Лощине и удивилась неожиданному открытию. Она видела дом Поттеров. Тайну Фиделиуса ей открыла сама Лили, и петля времени не забрала эти знания.              «Если сегодня меня постигнет неудача, то это будет неплохим преимуществом в дальнейшем», — разумно заключила Грейнджер, накладывая на себя различные заклинания.              Осмотрев дом и прилегающий участок в свете скудного освещения из окон, Гермиона нашла его милым и чудесным: «Гарри бы точно здесь понравилось. Он мог расти счастливо с родителями, которых его лишили», — она грустно улыбнулась. На одной из внешних стен, рядом со ставнями, находилось крепление для метел, в котором стояли две взрослые и одна крошечная детская метла со специальным седлом, увидев которую, Гермиона почувствовала, как внутри разлилось приятное тепло. Качели так же, как и вчера, беззаботно поскрипывали на ветру. Она проверила коттедж чарами. По загоревшимся огонькам разного размера Грейнджер выяснила, что один взрослый человек находится на первом этаже, а, видимо, Гарри с кем-то из родителей на втором.              Гермиона сверилась с часами. Ожидание закончилось.              Волдеморт трансгрессировал на лужайку перед домом.              В этот раз, как только тот появился, в него полетела невербальная сектумсемпра и попала в цель. Грейнджер еще сомневалась в твердости своего намерения убивать, которое требовалось для непростительного, поэтому смертельное проклятие оставила на потом.              Темный Лорд слегка покачнулся, но устоял на ногах. Гермиона не видела из укрытия, насколько сильно его ранила, но надеялась, что достаточно. Она наслаждалась осознанием, что хоть кто-то сумел причинить ему боль. Пока преимущество оставалось на ее стороне, решила закрепить эффект и послала второе аналогичное заклинание, которое Риддл отразил щитом.              «Что ж, видимо, мне все-таки суждено с ним сразиться», — Гермиону охватило волнующее предвкушение от предстоящей битвы. Адреналин забурлил в крови, что даже попытавшийся завладеть ее нутром иррациональный страх при виде Волдеморта отошел на второй план.              Темный Лорд контратаковал молча. Первое заклинание в щепки разбило ствол дерева, за которым она укрылась. Грейнджер едва успела выставить перед собой щит, прежде чем ее укрытие разлетелось по всей округе. Щеку обожгло острой болью.              «Или нет», — Гермиона осторожно коснулась лица и увидела на пальцах кровь вперемешку с опилками. Она быстро смахнула их и в отчаянном прыжке устремилась к другому дереву.              Укрывшись за молодым и не окрепшим стволом, не раздумывая послала в Риддла режущее и обезоруживающее заклятия друг за другом. Времени отражать его чары не было, и Гермиона упала на землю. Над головой раздался оглушительный взрыв. Она едва прикрыла голову рукой, как на нее посыпалось что-то горячее и острое, впиваясь в спину тысячей иголок.              Слегка контуженная, но пока еще боеспособная, Грейнджер по-пластунски поползла от места, где взрывалась под мощными заклинаниями Риддла земля и ломались деревья. Творилась полная вакханалия. Яркими всполохами в ночи проносились мимо разноцветные вспышки чар. Воздух словно гудел и вибрировал. Через пару метров рядом с проползающей Гермионой упал небольшой горящий ствол молодого дерева. Она вздрогнула и отшатнулась. Ощутила жар пламени. Остановилась, сгруппировалась и, не оборачиваясь, поспешно отправила себе за спину несколько связок боевых заклинаний.              «Черт», — выругалась сквозь зубы Гермиона, встав на четвереньки, чтобы оглядеться. Прямо на нее шел Волдеморт. В его багровых глазах в отсветах горящего вокруг огня плескалось безумие, готовое вылиться через край.              Не успев подняться, Грейнджер в панике стала пятиться на четвереньках назад, выставив перед собой щит. «В этот раз Поттеры почему-то не спешат меня спасать», — мелькнула мысль и тут же потерялась в хаосе других.              Зацепившись за что-то ногой, Гермиона чуть не перевернулась на спину, взмахнув свободной рукой в воздухе. Заклинание Волдеморта, в этот момент пробившее щит, вскользь прошлось по мантии, чудом не задев Гермиону.              Все окутал непроглядный мрак.              Она больше ничего не видела. Сердце подскочило к горлу. Дрожащими пальцами дотронулась до разрезанного кармана. Нащупала половинки мешочка. Тот был пуст. «Перуанский порошок» подействовал мгновенно.              Трансгрессия не удалась. Видимо, Риддл уже успел наложить барьер. Грейнджер опять припала к земле и кинула в ту сторону, где последний раз видела Темного Лорда, сектумсемпру. Решила действовать по старой схеме — искать выход из облака тьмы. В этот раз удача изменила. Ослепленная и растерянная, Гермиона наткнулась рукой на препятствие. Ощупала плотную ткань и похолодела. Сердцебиение нарастило темп.              Почувствовала рывок вверх. Ворот мантии больно впился в кожу. Подошва ботинок встретилась с твердой землей. Палочку выдрали из ладони. Горячее прикосновение на талии и плече. Резкий поворот в пространстве. Гермиона врезалась спиной в разгоряченное тело. Она подавилась вздохом, когда ощутила стальную обжигающую хватку на горле. Тут же вскинула руки, чтобы оторвать пальцы Волдеморта от своей шеи. Ничего не вышло. Вонзила в него ногти. Почувствовала, как острые короткие полумесяцы раздирают его кожу. В бок, под самые ребра, впилось что-то острое. Полузадушено пискнула. Прекратила сопротивление.              Грейнджер ничего не видела в темноте. Все чувства обострились до предела. Ощутила мощные волны магии, исходящие от темного волшебника. Те давили на нее со всех сторон. Воздух раскалился. Она не могла вздохнуть.              — Кто ты такая? — тяжело дыша то ли от боли, то ли от злости, опалив горячим дыханием ушную раковину Гермионы, прошипел Волдеморт. Ее пробрало до мурашек. Он ослабил хватку. Она смогла просипеть, жадно глотая кислород:              — Никто.              — Неправильный ответ.              Риддл прижал еще сильнее к себе, болезненно сдавив горло, и она уперлась в него макушкой. Почувствовала, как мантия напитывается чем-то влажным и теплым.              «Кровь».              Гермиона ощутила горячее тяжелое дыхание в волосах. Пульс грохал в висках. Сознание уплывало.              Вцепилась в его руку. Отчаяние нарастало. Всеми силами старалась вырваться. Сделать живительный вдох. Встала на носочки. Чуть увеличила расстояние между мужскими пальцами и своей трахеей. Проскользила по телу Темного Лорда вверх. Вжалась в него. Полувздох-полустон. Замерла. Как мышь перед змеей. В оцепенении. Он стиснул на мгновение шею сильнее. Потом чуть ослабил давление. Свистяще втянула воздух.              — Не играй со мной в игры, — зловеще прошептал Волдеморт в самое ухо.              Под ребра тут же ужалило.               — Отвечай, кто ты такая? Тебя подослал Дамблдор?              «Да что он так зациклен на этом Дамблдоре… будь тот неладен… — пронеслось в затуманенном от недостатка кислорода мозгу Грейнджер. — Хотя отчасти он и прав…»              — Н-н-ет… я с-сма по с-сбе, — нечленораздельно проскрежетала Гермиона на грани потери сознания.              Над головой раздались шипящие звуки. Словно переговаривались тысячи змей. Но почти отключившись, Гермиона не смогла сложить их в слова. Шею обдало холодом. Она почувствовала, как ее резко оттолкнули. Полетела. Не успела подставить руки, когда встретилась с твердой землей. Больно ударилась боком и локтем. Свернулась в клубочек и натужно закашлялась. Схватилась за поврежденное горло. Вокруг все также ничего не было видно в навеянной темноте.              — Полежишь пока тут, — раздался холодный голос сверху. Грейнджер вскинула голову и уставилась в темноту. Порошок еще не рассеялся. Она не смогла определить, с какой стороны находится Волдеморт.               Ее вырубили.       

***

      Гермиона сидела на диване, закутавшись в плед и читала «Тайны наитемнейшего искусства», неосознанно потирая шею. Рядом валялись два пузырька от умиротворяющего бальзама и забытая тарелка с бутербродами.              Книга была еще более мерзкая, чем та, что написал Годелот, как по содержанию, так и проявляющимися ощущениями при тактильном контакте, но в ней содержались более обширные познания о темных искусствах.              «Осталось только найти где-то в себе смелость их применить, ведь темная магия пятнает душу и тело. Чего только стоят горящие кровавым пламенем глаза Волдеморта на белом, словно восковом лице», — в неприязни скривилась Гермиона, перелистнув очередную страницу и, опомнившись, остановила вторую руку, потянувшуюся к шее.              Грейнджер закончила с чтением через пару часов и решила перейти к практике. Вышла из палатки, и ее тут же ослепило. Она прищурилась, пока глаза не привыкли к яркому дневному свету. Склонила голову на бок, новым взглядом окинула свою поляну усеянную красно-желтой листвой; исполинские деревья вокруг, нависающие своими черными голыми ветвями. Вокруг царили тишина и покой.              На лужайке в лесу стояла прекрасная погода. В меру холодная осень со все еще по-летнему теплым солнцем, в лучах которого сейчас купалась Гермиона, позабыв на мгновение все тревоги. Она опустилась на землю.              Гермиона лежала на траве и смотрела в ясное небо, которое отражало прекрасную безмятежность. Медленно проплывали кучевые облака. Пролетали по своим делам птицы. Грейнджер так хотелось забыться и остановиться именно в этом мгновении. Пусть кто-то другой все исправит вместо нее. Но тяжелый груз ответственности и вины перед друзьями не давал спокойно лежать и наслаждаться жизнью. Тяжко вздохнув, Гермиона попрощалась с нахлынувшей меланхолией и вернулась в суровую мрачную реальность.              Вытряхнув сухую листву из гривы непослушных волос, Гермиона скрутила их в тугой пучок, заколов его трансфигурированной маленькой веткой.              «Пришло время тренировать темные проклятия… — Грейнджер проглотила тугой ком, застрявший в горле от этой мысли. — Если бы меня увидели Гарри с Роном, то пришли бы в ужас, но, как показала практика, то я все же была права, и экспеллиармусом в реальном бою не победить».       

***

      Изрядно потрепав деревья и землю вокруг своей поляны, уставшая и немного удовлетворенная проделанной работой, Гермиона вернулась восстанавливать силы в палатку.       

***

      Дождавшись ночи и прихватив с собой проклятый кинжал Беллатрисы вместо порошка мгновенной тьмы, Гермиона трансгрессировала.              Все снова пошло не по плану.              В прошлый раз удачно сработал эффект внезапности от неизвестного заклинания профессора Снейпа — Грейнджер снова начала с сектумсемпры.              Бросив невербальное проклятие в появившегося Волдеморта и не дожидаясь его ответной реакции, она тут же трансгрессировала на противоположную сторону от своего укрытия. Появившись с легким хлопком, вскинула руку с палочкой, а в другой сжала проклятый кинжал Беллатрисы. Заняла боевую стойку и сфокусировала взгляд на лужайке. Темного мага на месте уже не было. Сердце затрепыхалось в груди. За спиной раздался едва различимый звук разрываемого пространства. Гермиона крутанулась на месте и исчезла.              Гермиона возникла неподалёку от предыдущей точки трансгрессии. Риддл стоял напротив в нескольких футах. Он вскинул тисовую палочку, белым росчерком разорвавшую ночь, и с ее кончика сорвался насыщенный алый луч. Грейнджер отразила тот щитом. Отступила на шаг назад. Палочка дернулась в руке от силы магического выброса. Волна жара охватила кончики пальцев и прокатилась до самого конца предплечья. Гермиона не задумываясь твердо прошептала заклинание, которое вычитала в древнем фолианте, чтобы зачаровать свое второе оружие. Увернулась от выпущенного Темным Лордом шипящего фиолетого сгустка. Усилила темным проклятием кинжал Беллатрисы и метнула тот в Волдеморта. Он резко отступил в сторону и вскинул яркий щит. Лезвие, движимое чарами, изменило направление. Прошло сквозь защиту, разорвав ее, как лист бумаги, и вонзилось темному магу точно в живот. Раздался тихий стон. Темный Лорд упал на колени, ухватившись за рукоять кинжала.              Гермиону охватило чувство эйфории. Кровь быстрее забежала по ее венам. Магия откликнулась на эмоции и заклокотала где-то внутри. Рукоять палочки потеплела — удовлетворенно завибрировала. Грейнджер вскинула древко и стала концентрировать в себе намерение для непростительного заклинания, чтобы наконец-то закончить этот выматывающий день и заняться крестражами.              Гермиона приоткрыла рот. Палочка словно пела в руке, пресыщенная магией — жаждала исполнить желание своей хозяйки. Первое слово практически сорвалось с губ, как раздались хлопки трансгрессии, и из темноты стали проступать силуэты. Блеснули серебряные маски. Рядом со своим Темным Лордом появилась дюжина его последователей, закрыв того собой.              Гермиона оторопела. К такому она точно не была готова.              В нее тут же полетел целый калейдоскоп проклятий, которые она, даже выпей зелье удачи, не смогла бы отразить в таком количестве. Грейнджер позорно сбежала. День начался по новой.

***

      В следующую ночь Гермиона решила больше не быть ханжой и сразу использовать непростительное.              — Авада Кедавра, — не дрогнув, уверенно постановила приговор Грейнджер и насыщенный зеленый луч устремился к едва успевшей появиться перед ней фигуре.              Волдеморт был быстр. Он превратился в черный туман. Спиральный вихрь взметнулся в воздух. Пронесся над смертоносным инфернальным светом и устремился к Гермионе. Гнев всколыхнулся в ней, охватив жаром все нутро. Темный Лорд соткался из тьмы перед Гермионой, приняв обратно телесный облик.              Грейнджер трансгрессировала Риддлу за спину. Крепко сжала палочку и воскликнула:              — Круцио!              Как и с Беллатрисой, Гермиона сейчас была вне себя от злости. Кровь закипела. Сердцебиение участилось. Щеки обдало огнем. Она желала Волдеморту страшных мучений за все, что тот натворил. Древко в руке словно вторило ее мыслям и радостно подчинялось. Он не упал, но заклинание его задержало. Риддл попытался развернуться, и Грейнджер усилила чары. Палочка в руке завибрировала, будто протекающей через нее магии было слишком много. Гермиона почувствовала, как тяжесть на затылке исчезла, и волосы рассыпались по плечам. Она недовольно взмахнула головой, отгоняя лезущие в лицо кудри. Надавила палочкой вниз. Пальцы на нагревшейся рукояти занемели. Волдеморт содрогнулся и согнулся пополам. Гермиона сконцентрировала еще больше гнева. Эмоции заострились. Мысли захватили воспоминания обо всех их столкновениях в прошлом и настоящем. Темный Лорд рухнул на землю. Она немного изменила угол своего обзора, чтобы рассмотреть эту картину получше. Всегда такое холодное и скупое на эмоции лицо Риддла исказила гримаса. Губа закушена. Поза напряженная — окаменевшая. В тишине раздавались тяжелые, рваные вздохи. Он вцепился пальцами в почву, вгрызаясь в нее ногтями, но из руки палочку не выпустил. Грейнджер жаждала услышать его крик. Ее дыхание участилось. Она уже почти дышала в такт с Волдемортом. Сердце отбивало бешенный ритм, но триумфа от своей маленькой победы Гермиона не ощущала. Он не проронил ни звука от боли. Не корчился на земле от охватившей его агонии. Гермиона не могла больше удерживать чары. Магия почти вышла из-под контроля. Ее палочка так сильно нагрелась и вибрировала в онемевшей руке, что норовила взорваться. Было слишком много всего. Древко дрогнуло в руке, и заклинание прервалось.              Воспользовавшись секундной заминкой, Волдеморт поднял руку и тут же наложил смертельное проклятие. Гермиона вернулась к началу.