Трагикомедия нашей жизни

      Еще пару дней Кэйю мучали кошмары из-за внезапно нахлынувших воспоминаний, но они так же неожиданно прекратились, как и начались. Ему еще предстояло многое вспомнить, но уже по тем фрагментам, что всплывали каждый раз, он собирал картину. Когда-то ему и его матери пришлось бежать, только непонятно откуда. С ним что-то делали, но он еще не помнил, что и зачем. Вероятно, Варка знал больше, но только директор стал все чаще пропадать за границей, и нормально поговорить с ним так и не удалось.       И вот в один из рабочих дней Кэйа спокойно сидел в своем рабочем кабинете, думая о своем. У него было достаточно много пищи для размышлений, из-за чего он постоянно находился в задумчивом состоянии. Больше всего вопросов вызывал конверт без отправителя, внутри которого он обнаружил послание с текстом «я бы согласился». И сколько бы он не пытался разузнать у Эмбер, штатского курьера, кто послал это письмо, все было без толку. Что значили те слова, кто их отправил, так и осталось загадкой.       В коридоре раздался приятный звон, а после двери лифта открылись, и вперед вышла одна женщина. Она уверенной походкой направилась в сторону отдела особо тяжких. На вид около пятидесяти, строгий черный костюм с юбкой, темные волосы, аккуратно убранные в пучок, достаточно суровый взгляд, ровная осанка, гордо вскинутый к верху нос. Одним словом, очень солидная женщина, которая явно знала себе цену.       Завидев посетительницу, что даже не остановилась представиться, Лоуренс аж побледнел. Эту женщину он никогда не сможет забыть, даже если захотел бы, да и Герта нервно сглотнула.       – Вы чего? – с ноткой любопытства поинтересовался Хоффман, когда посетительница скрылась в кабинете. – Знаете ее?       – Да это же директриса школы при Ордо Фавониус, – чуть ли не сползая под стол, ответил парень. – Страшная женщина. Строгая капец. Нет, она справедливая, все дела, но она всех родителей в руках держит. Чуть что дети делают не так, сразу родителей зовет, высказывает все им, а после они уже дома отрываются.       – Отрываться на детях? – Хоффман скептически вскинул бровь.       – Да не в том дело. Она так стыдит родителей, что те похлеще варенных раков выглядят. Может иногда слыхал, как объявляют чье-то имя, а после говорят, допустим, на родительское собрание не явился несколько раз, и что в следующий раз будут за ручку лично вести.       – А зачем она тогда к боссу пошла? – спросил Свен.       – Неужели Рэйзор что натворил?       Парень с невозмутимым видом сидел в своем кресле, закинув ноги на стол. Он никак не ожидал, что к нему войдет кто-то посторонний без предупреждения, поэтому погрузился с головой в изучение документов по новому делу. Пока по нему ждали отчет экспертизы, агенты находились в отделе, как и их глава.       – Каков отец, таков и сын, – с невозмутимым тоном произнесла она, заложив руки за спину.       Кэйа чуть с кресла не упал, услышав чужой голос. Когда он погружался в расследования, то совсем не замечал того, что происходит кругом. Агент быстро убрал ноги и сел, как полагается главе.       – Прошу прощения? – он вопросительно посмотрел на гостью.       – Мадам Аделаида Либерти, директор школы при Ордо Фавониус, в которой учится Ваш сын, или же мне лучше сказать, посещает.       – Простите, мадам Либерти, но я не совсем понимаю, что Вы имеете ввиду, – он показал рукой на стул, предлагая присесть, однако посетительница отказалась, намекая, что разговор будет коротким. – Рэйзор провинился?       – Постоянные драки Рэйзора это отдельная тема, и к ней мы вернёмся чуть позже. Мне так же сказали, что Вы пропускаете все родительские собрания.       – Да, такое бывает! – он ласково улыбнулся. – Понимаете, у нас в отделе…       – Меня не интересуют оправдания родителей, – тут же оборвала она. – Быть родителем – самая главная работа. Не отрицаю, ловить преступников очень важно, и я ничуть не принижаю Ваши заслуги перед обществом, однако Вы должны больше внимания уделять Вашему сыну. На данный момент он в выпускном классе, а его успеваемость желает оставлять лучшего. Но я пришла и не по этому поводу.       Олберич вылетел из кабинета, как ошпаренный. Он покинул свой отдел с такой скоростью, что агенты едва смогли уследить за ним. Следом со спокойным и невозмутимым видом шла женщина. Она мельком глянула на Лоуренса, что хотел спрятаться, подобно черепашке, а после ушла. Никто так и не понял, что произошло, и куда бежал их босс, но он выглядел слишком встревоженно, вероятно, случилось что-то серьезное.       Кэйа широко распахнул дверь в школьного медкабинет. Его тяжелое дыхание говорило о том, что он старался прийти как можно скорее. Рэйзор спокойно сидел на кушетке, будто ничего не произошло. На его лице так и читалось, что не стоит ни о чем беспокоиться.       – Здравствуйте, – внезапно раздался голос медсестры. – Вы отец этого мальчика?       – Да, – с растерянным видом ответил Олберич, проходя внутрь и закрывая за собой дверь. – Мне сказали, он упал в обморок во время урока. Что-то серьезное?       – К сожалению, для полного обследования ему нужно обратиться к специалисту, но на первый взгляд это похоже на простое переутомление. Нет никаких признаков чего-то серьезного. Я бы посоветовала ему больше отдыхать, правильно питаться и пропить курс витаминов. Но к врачу обратиться все же стоит, только специалист может сказать все наверняка.       Пока Кэйа слушал наставления медсестры, он подошел к мальчику, лично осматривая его. С переутомлением он сталкивался каждый день, при чем у своих же сотрудников, поэтому прекрасно знал его признаки. И на первый взгляд девушка была права. Рэйзор выглядел слишком вяло, будто ему не хватало энергии. Олберич даже задумал пару дней дома переночевать, а то больно странно, чем уже таким паренек один занимается, что у него переутомление в его возрасте пришло.       – Ты вообще как, не тошнит? – заботливо спросил Кэйа, убирая серебристые волосы с сонного лица.       – Нет, все нормально. Скоро пройдет, – невозмутимо ответил Рэйзор, медленно моргая, что не особо понравилось парню.       – Пойдем, я отвезу тебя домой.       – А как же уроки и Кли?       – Я сам Кли потом заберу, без меня в отделе справятся, а тебе нужно отдохнуть. Слышал, что врач сказала? А по дороге домой заодно расскажешь, чем ты таким занимаешься дома без меня, что сил на учебу не остается! – в шутку произнес Олберич и подбадривающе хлопнул паренька по плечу. – Поехали домой. Думаю, без тебя на уроках не соскучатся!       И теперь у Кэйи к проблемам незакрытых дел присоединился еще и Рэйзор с его здоровьем. Обычно у подростков в его возрасте переутомление редко можно было встретить, если только не что-то серьезное со здоровьем. И это очень сильно насторожило, но еще больше подозрение вызвало спокойствие паренька. Он так легко относился к тому, что упал в обморок, словно это было само собой разумеющееся, все теряют сознание от переутомления.       – Слушай, Рэйзор, – невзначай начал Кэйа, садясь в машину, – ты сказал, что с тобой все нормально, и скоро пройдет. Откуда знаешь?       – Такое иногда бывает, – вновь с завидным спокойствием ответил мальчик. – В детстве, конечно, было реже, сейчас чаще происходит, но быстро проходит.       – Погоди, – хорошо Олберич не успел завести машину и поехать, нажал бы на тормоза прямо посреди дороги, – ты говоришь, что у тебя такое часто бывает?       – Ну да. А разве это плохо?       – И в приюте тоже было, или только когда ко мне переехал?       – Тоже, но там не особо придавали этому значение.       – Так, отстегивайся, идем к врачу, – скомандовал парень, доставая ключи из разъема.       – Зачем?       – За шкафом, – не выдержал он, сердито глядя в красные глаза. – Ты понимаешь, что это ненормально? Люди без причины не падают в обморок, а подростки уж тем более. У тебя серьезные проблемы со здоровьем, и чтобы это вылечить, нужно узнать, что с тобой. Так что мы идем к врачу, нравится тебе это или нет.       Рэйзор понимал, что с его здоровьем не все так хорошо, как хотелось бы, когда он впервые упал в обморок перед Кли. Девочка тогда очень сильно перепугалась, но он смог ее успокоить, сказав, что просто голова от усталости закружилась. Только вот паренек всегда относился к этому нормально, ведь даже если и было что плохо, оно и к лучшему. Все поскорее могло закончится, если бы в жизни не появился странный человек, который о нем заботился. И именно это было для него чуждо. Рэйзор никак не понимал, почему чужой для него человек так переживал за него. Они ведь даже сразу не поладили, так чего он так старается играть роль родителя?       Перечить Олберичу не имело смысла, паренек прекрасно помнил их знакомство, а в частности когда его насильно повезли приводить в порядок, поэтому смиренно шел за ним. Из-за подозрений работников Ордо Фавониус Кэйа не доверял даже врачам. Единственный, кого он мог просить о помощи, была та самая девчушка, что вечно его выручала. И в очередной раз он явился к Барбаре, что уже не удивлялась подобному визиту.       – Спецагент Олебрич, поймите, я не терапевт, я не смогу назвать причину обмороков этого… молодого человека, – девчушка запнулась, пытаясь правильно подобрать, как назвать Рэйзора, ведь сама была ненамного старше него. – Я могу залечить раны, в остальном же я бесполезна…       – Не говори ерунды, – Кэйа состроил недовольную мину, поставив правую руку на бок. – Ты сама разработала этих… нанороботов. Сделала так, что они теперь могут помогать в быстром заживлении ран. Да если бы не ты, очень много людей умерло бы. Ты просто золотая девочка! – агент очаровательно улыбнулся, замечая алый румянец на девичьем личике. – А также я знаю, что твоя шайтан-машина умеет определять внутренние повреждения в организме. Насколько я помню, обмороки и переутомление могут быть связаны с нарушением работы внутренних органов, сердца, например. Ты сможешь это узнать, а остальное не так страшно.       – Вы правы, но…       – Вот и чудно! – Кэйа потянул Рэйзора за руку, заставляя предстать его перед врачом. – Вот твой пациент, развлекайся с ним!       – Спецагент Олберич, это ведь не моя специальность, я…       – Лучший врач во всем мире! – парень закончил фразу возмущенной девчушки, что тут же сдалась, обиженно дуя губки.       Барбаре уже давно пора было смириться с тем, что этот взбалмошный агент всегда мог заставить ее делать все, что он захочет. Не важно, достать пулю без анестезии, осмотреть пациента, что не относился к ее специальности, смириться с тем, что он не бережет себя и довольно часто навещает ее – во всем этом был он. Таким был Кэйа Олберич, и его невозможно было изменить, да это и не требовалось, ведь именно таким его и любили.       В распоряжении юного гения действительно была технология, позволяющая распознать повреждения внутренних органов. Не требовалось никаких томографов, достаточно было взять кровь и ввести малую дозу сканирующих нанитов, чтобы составить карту пациента. Эти малыши могли найти любой изъян в организме, а с анализом крови программа могла полностью показать, где и какие повреждения. Правда эту технологию Барбара еще развивала, поэтому она не была уверена в ней на все сто, и когда спустя десять минут ожидания программа выдала результаты, девчушка не торопилась их разглашать.       – Виктория, можно тебя на минуточку? – обратилась она к своей верной помощнице.       Девушка постарше одобрительно кивнула и подошла к врачу. Они обе глянули на Рэйзора, а после начали тихо перешептываться. Их переговоры закончились тем, что Виктории так же ввели сканирующих нанитов и взяли кровь. Ту же процедуру еще раз повторили с мальчиком. Вероятно, Барбаре не понравилось то, что показали ее малыши, поэтому она решила проверить технологию на другом человеке. Однако даже после повторной процедуры, результаты паренька не изменились.       – Кхм, спецагент Олберич, я могу с Вами поговорить? – неловко произнесла девчушка, постоянно смотря в разные стороны, будто боялась глянуть Кэйе в глаза.       – Да, конечно, – с ноткой подозрения ответил он и прошел с Барборой в процедурное помещение, оставляя Рэйзора одного на кресле в приемной. – Что-то серьезное?       – Посмотрите сами, – она обернула монитор в его сторону.       – И что это значит? – он непонимающе смотрел на человеческий силуэт с кучей красных пятен по всему торсу.       – Это, – она указала на те самые пятна, – места повреждения внутренних органов. Обычно они показываются мелкими точками, если повреждение несерьезное, так сказать, следует обратить внимание. Или во время ранения четко показывается, где орган поврежден. Во время болезни это пятно может быть чуть больше, но целиком орган не подсвечивается.        – И что значат красные пятна у Рэйзора? – стиснув челюсть спросил Олберич, а в душе он уже знал ответ.       – В данном случае… – девчушка запнулась, даже не зная, как сказать данную информацию, ведь подобные вещи всегда было трудно говорить.       – Барбара.       – Все его органы отказывают, и скоро он умрет.       Кэйа прикрыл глаза и приложил ладонь ко рту. Нет, он предполагал, что у паренька что-то серьезное, но не до такой степени. Если бы проблема была с одним сердцем или печенью, или каким другим органом, можно было бы еще надеяться на пересадку, но всех… Олберич просто понимал, что в данном случае все, что ему оставалось, это лишь наблюдать, как мальчик умирает.       – Обмороки – следствие отказа работы сердца. Пока еще оно работает, но его темп уже замедлен, из-за это у него упадок сил…       – Что-то можно сделать? – перебил агент, стоя все еще с закрытыми глазами.       – Я… – Барбара вновь запнулась, виновато поглаживая себя по плечу. – Если честно, удивительно, как с таким он еще ходит. Я подобного никогда не видела. Бывало, что несколько органов могли одновременно отказать, но чтобы все сразу, такого не бывает. Еще удивительно то, что ему всего 17 лет, а анализ крови словно взят у старика…       – Солнце, ты, конечно, прости, но я спросил другое, – Олберич тяжело выдохнул и отвел взгляд в окно, ведь был не в силах сейчас на кого-то смотреть. – Твои малыши смогут это исправить? Вот без твоих этих «система в тесте, я не справлюсь». Прямо и открыто, есть хоть малейшая вероятность, пусть даже меньше одного процента, что они помогут.       – Спецагент…       – Барбара, серьезно, – губы Олберича заметно подрагивали, словно от сильного холода, да и самого его немного трясло. – Просто ответь «да» или «нет». Без отговорок и прочего. Если ты там что-то наколдуешь, подправишь… Не знаю, что ты там делаешь, – он нервно взъерошил свои волосы, а в голове готов был кричать от отчаяния. – Есть вероятность помочь ему?       Кэйа устремил взгляд, полный надежды, на девчушку. Сердце так начало щемить, словно его зажали в тиски с тысячами игл. Рэйзор ведь еще ребенок, которому только открылась новая жизнь, так за что же судьба так с ним несправедлива? Почему мальчику, что едва смог выжить один в дикой природе, приходилось столько терпеть, чтобы потом он так просто умер, даже не закончив школу? Он еще не успел пожить, не успел насладиться жизнью, а уже должен со всем попрощаться? Да это все было похоже на какую-то очень несмешную шутку, дурацкий розыгрыш. И с каждой мыслью сердце Кэйи болело сильнее и сильнее.       – Если честно, – начала Барбара, от чего Олберич вновь закрыл глаза, – вероятность того, что они помогут, гораздо выше одного процента.       – Что? – от такой информации аж дыхание сперло. – Ты не шутишь?       – Нет. Есть способ ему помочь. Если я направлю всех лечебных нанитов на заполнение недостающих ферментов в органах, они смогут заменить поврежденные и нерабочие клетки. Чисто теоретически это возможно, но понадобится очень много инъекций, а также много генетического материала. Второй я даже смогу получить из его здоровых клеток, а вот с первым… – Барбара тяжело выдохнула, теребя пальцы. – Вы сами знаете, хоть это и мое изобретение, я не имею на него никакого права, и без разрешения начальства я не могу его использовать. В данном случае Рэйзор является гражданским, а моя разработка доступна только агентам Ордо Фавониус, так как находится в тестовом режиме. Однако, – она поторопилась продолжить, а то уже заметила желание Олберича возразить ей, – я могу официально запросить тест новой функции, и в моем распоряжении будет достаточно нанитов для нужного количества инъекций. Но мне придется…       Не успела Барбара закончить, как ее заключили в крепкие объятия. Девчушка аж растерялась, не зная, как ответить на подобные действия, но слова вовсе были не нужны. Она смогла дать маленькую надежду на светлое будущее, и этого было достаточно.       – Сколько у него осталось времени? Ты успеешь? – спросил Олберич, отринув от Барбары.       – Я не могу говорить о точных сроках. Это может быть день, может два, а может он продержится еще неделю. Но проблема в том, что мне нужно время на перепрограммирование. А еще нужно составить официальный запрос…       – С бумагами я могу помочь, – вмешалась Виктория. – Я часто Вам помогаю с документацией, мне будет нетрудно подготовить все расчеты и составить официальный запрос. Вы просто проверите и подпишите.       – Тогда решено, – врач одобрительно кивнула головой. – Ты займешься оформлением, а я за это время перепрограммирую первую партию.       После девушки занялись каждая своим делом. Создать новую программу было нелегким делом, но и составить прошение так, чтобы его финансирование одобрили, также являлось трудной задачей. Разработка Барбары стоила очень больших денег, и каждый наноробот был на вес золота, поэтому спонсоры ой как не любили безрассудного Олберича, на которого уходило огромное количество средств. Перед гениальным врачом стояла задача убедить финансовый отдел в выдаче средств из бюджета на экспериментальное лечение в кротчайшие сроки. Обычно подобное рассматривалось неделями, а то и месяцами, но в данной ситуации счет шел буквально на часы.       Кэйа больше не смел задерживаться в кабинете и отвлекать от важной работы двух девушек, что корпели над своими рабочими столами. Он вместе с Рэйзором вышел в коридор, а после крепко его обнял, утыкаясь носом в серебристую макушку. Слезы невольно наворачивались на глаза, и их было сдержать куда сложнее, чем он предполагал. Такой молодой, а уже столько пришлось пережить. Судьба вдоволь проехалась по нему, прожевала и выплюнула, а теперь еще и решила так легко оборваться? Кэйа был бы не Кэйа, если бы так просто смирился с этим.       – Эм… – неуверенно начал мальчик, слыша очередное шмыганье носом. – Со мной что-то не так?       – Нет, все хорошо! – нагло соврал парень, ведь не стоило ребенку говорить о том, что ему осталось жить совсем недолго. И хоть он было уже в выпускном классе, он все еще оставался ребенком, его ребенком. – Слушай, а как тебе идея сейчас забрать Кли и поехать домой?! Давай еще Бенни прихватим с собой! – сквозь натянутую улыбку предложил он, крепче прижимая сына к себе.       – Но у них ведь уроки, да и Бенни просто так не отпустят, – непонимающе ответил мальчик.       – Кли всегда говорила, что ей скучно. А Бенни я могу забрать. Только представь, сам глава особо тяжких из МБР придет и заберет очень важного свидетеля по особо крупному делу. Думаешь, кто-то посмеет возразить?!       Они вдвоем тихонько усмехнулись, а после вновь нависла немая тишина. Рэйзор может был плох в учебе, но он был далеко не глупым пареньком. Он догадался, что с ним что-то не так, а что именно, решили утаить. Но он не боялся, даже наоборот, спокойно принял свою судьбу. Он так долго ждал, чтобы все это поскорее закончилось, только вот… Теперь он не хотел. Он только полной грудью ощутил смысл значит «жить», и он не хотел это терять. Руки невольно обняли агента, а пальцы цепко ухватились за его пиджак. Стало так страшно, что все правда может закончится, но все же в сердце теплилась надежда на светлое будущее, ведь рядом с этим человеком наступало какое-то спокойствие.       – Кэйа, точно все хорошо?       – Да, точно! – с задорной улыбкой ответил тот, все еще крепко обнимая мальца.       – Тогда, отпусти меня, задушишь же…       Олберич и сам не заметил, насколько сильными были его объятия. Он быстренько отринул от паренька, а после вдвоем тихонько засмеялись. Они сделали так, как предложил Кэйа. Сперва забрали Кли с уроков, а после заехали в школу Беннета. Как все смотрели на паренька, когда в класс вошел глава особо тяжких, демонстрируя всем свой значок. После подобной выходки агента он станет очень популярен, а пока его все провожали огромными от изумления глазами. Хотя, кто-то не удивился тому, что главный неудачник, приносящий всем только невезения, был как-то замешан в крупном деле, но многие завидовали, что сам глава отдела приехал, тем самым демонстрируя всю важность свидетеля. А больше всего зависть вызывало то, что у них как раз была незапланированная проверочная работа. Вот так пареньку, которому всегда не везло, улыбнулась удача.       Пока Рэйзор не слышал, Кэйа объяснил Беннету, почему забрал его, заодно надо было успокоить, а то паренек немного перепугался, ведь тот никогда не был свидетелем серьезного преступления. Агенту требовалось кое-что проверить по работе. Из-за всей ситуации с Рэйзором он все же признал одну вещь. Рэйзор был необычным ребенком. Еще в первое знакомство Кэйю заинтересовали его цвет глаз и волос, но с усыновлением и прочими проблемами это ушло на второй план, а после и вовсе забылось. Но сейчас догадки вновь всплыли, рисуя новые теории, которые нужно было проверить. Но Рэйзора одного в подобном состоянии нельзя было оставлять, поэтому он и обратился за помощью к его верному другу.       Отвезя детей домой к Альбедо, Олберич выдал указания Хоффману по поиску нужной информации, и пока он возвращался на работу, на его столе уже лежала папка со всеми нужными документами.       – А где Отто? – спросил Олберич, входя в отдел и оглядывая своих людей.       – Так он же в суде в качестве свидетеля обвинения, – пояснил Лоуренс.       – Тогда ты, Герта и Гарри едете со мной.       – Это по делу о недавнем убийстве? – решил уточнить Хоффман, ведь над ним работали как раз Отто и Лоуренс.       – Нет, просто едем проверить одну версию, не более. А вы, – он глянул на оставшуюся троицу, – пока нас не будет, проверьте дело Мильмана. Я с утра заметил небольшую несостыковку. Девушка из кафе сказала, что Мильман каждый раз покупал зерна кофе в пакетиках, но у него дома нашли те самые запечатанные пакетики. Выходит, он покупал их для вида. Узнайте, с кем он виделся в том кафе. Думаю, в этом и кроется разгадка его убийства.       Пока одни агенты занимались делом об убийстве, Олберич с остальными направлялся в Вольфендом. Ему казалось, там он найдет ответы о том, кто такой Рэйзор. Ребенка обнаружили охотники в глубине леса. Простые люди никогда не заходят так далеко, ведь Вольфендом славился слухами о диких животных, коих там обитало действительно много. Кэйа только сейчас понял, что те охотники были самыми обычными браконьерами, ведь Вольфендом являлся заповедником, и охота в нем очень жестко контролировалась. Но его больше волновали не они, а то самое место, где нашли мальчика.       Как и ожидалось, в глубинку леса невозможно было добраться на машине, поэтому пришлось идти пешком. Не все были в восторге от данной прогулки, особенно когда навигатор перестал работать, пришлось идти по старому доброму компасу, а ведь Кэйа не понимал, зачем когда-то Лиза настояла на установке дополнения, что работало без интернета.       Лес оказался куда мрачнее, чем о нем рассказывали. Каждый шорох заставлял вздрагивать. Немного успокаивало наличие оружия у агентов, но они слабо верили, что простые пистолеты помогут при встрече с кабаном. Таких и ружьями не всегда удавалось завалить, а тут на пистолеты надеялись. Однако животные сами боялись людей и не стремились контактировать с ними, поэтому агенты говорили достаточно громко, отпугивая дикую живность. Только, как оказалось, не все страшились людей.       Кэйа резко остановился, показывая жест всем замереть. Перед ним стояли два волка, которые не должны были так смело выходить к человеку. А когда на пригорках стали появляться еще волки, вот там уже и сам Олберич не на шутку занервничал. С парочкой еще можно было справиться, но не с огромной стаей, что окружила и будто лишь ждала чего-то. Однако Кэйа бы не пошел так далеко, если бы не ожидал подобной встречи. Когда Рэйзор рассказывал о своей жизни с волками, он слушал.       Парень медленно убрал оружие в кобуру, стараясь не делать резких движений, а звери за ним с интересом наблюдали.       – Босс, что Вы делаете? – спросил Лоуренс, но из-за его голоса животные лишь оскалились и начали угрожающе рычать.       – То, чему меня учили, – ровным тоном ответил он, расставляя руки в стороны, как бы демонстрируя, что он не собирается причинять вред. – Уберите оружие и делайте то же, что и я, только очень медленно, без резких движений.       Было страшно, даже очень, но агенты все же послушались своего босса и стали повторять за ним. Кэйа плавно опустился на одно колено, демонстрируя свою покорность. Он стоял так совсем недолго, прежде чем два волка обернулись, а после разошлись в разные стороны, пропуская вперед своего вожака. Он шел медленно, прихрамывая на левую заднюю лапу. На морде была ярко видна седина, да и вся шерсть уже не выглядела как у молодых волков. Казалось, он даже был слеп на один глаз, Кэйа не особо в этом разбирался, да и разглядывать не стремился. Парень покорно склонил голову, как его когда-то учил Рэйзор, и стал ожидать вердикта вожака.       Внезапно, Олебрич ладонью ощутил мокрый нос. Он немного дернулся от неожиданности, но продолжал стоять в одной позе. Сердце сильно забилось, когда волк принялся обнюхивать его жилетку, а после шею. В подобной ситуации нельзя было показывать свою слабость, но это легко было сделать только на словах. Когда окружала стая волков, состоящая из около тридцати особей, и это только те, что Кэйа успел мельком посчитать, о бесстрашии речь трудно было заводить. И хоть было волнительно, Олберич все же решил приподнять глаза, встречаясь со взглядом старого волка. Они смотрели друг на друга достаточно долго, словно два вожака. И хоть они были природными врагами, и волкам было за что ненавидеть людей, но именно этого человека зверь признал. Он издал пронзительный вой, и вся стая повторила за ним. Агенты не на шутку перепугались, совершенно не зная, чего ожидать, но когда волки начали отступать, можно было вздохнуть свободно.       В ногах ощущалась небольшая слабость. От страха выработалось очень много адреналина, из-за чего и ощущалась некая легкость и вялость. Ноги едва держали всех, но сами они выглядели очень стойко. Не каждый бы в такой ситуации показал себя храбро, и Кэйа за это очень гордился ими.       Рука все еще немного подрагивала, и неудивительно. Пусть стая ушла, но рядом все еще оставались те самые два волка, что просто сидели перед Олберичем. Они будто чего-то ждали. В голове даже мелькнула мысль, что присутствие Рэйзора было бы очень кстати, по крайней мере он помог бы понять поведение зверей. Но как только все остальные волки скрылись из виду, оставшиеся два поднялись и куда-то направились, при этом постоянно поглядывая на людей, словно звали за собой. На свой страх и риск Кэйа все же проследовал за ними.       Лес сгущался и становился мрачнее. Сквозь густую крону елей лучи солнца едва пробирались вглубь. Даже птиц уже не было слышно. Жуткое место, словно из фильма ужаса. Молодые агенты постоянно находились в напряжении, дергаясь каждого шороха, но при этом все шли молча.       Сколько прошло времени с того момента, как они вошли в лес, уже никто не знал. В подобной ситуации никто не смотрел на часы, все находились в предвкушении чего-то пугающего, и Олберич не был исключением. Он прекрасно понимал, что необычные провожатые собирались что-то показать, раз вели за собой и следили, чтобы никто не отставал. И как только два волка дошли до края небольшого обрыва и остановились, все поняли, что их путь был окончен.       Агенты не могли поверить своим глазам, даже парни прикрыли рты от шока, а Герте и вовсе стало плохо. Перед ними расстилалось кладбище, и судя по размерам костей и черепов, сюда свозили трупы детей. Место явно было заброшено, так как свежих жертв не было, тела уже разложились достаточно давно, но где-то из земли мелькали белые волосы.       Олберич прикрыл глаза, сильно стиснув челюсть. Теперь ясно, почему родителей Рэйзора не могли найти, их у него просто не было. Судя по всему, мальчика просто выкинули, как неудачный эксперимент, как и всех тех, кому повезло меньше. Вероятно, те, кто это делал, рассчитывали на то, что животные расправятся с несчастными, либо же те просто не смогут выжить. Кэйа не хотел верить, что люди могут быть настолько жестоки. Он задумался, а стоят ли люди того, чтобы их защищать, а заслуживают ли они всех тех жертв, что приносят защищающие их. И в тот самый момент, когда он уже отчаялся, когда он понял, насколько же гнилой мир, правой ладонью он ощутил что-то теплое и мягкое. Опустив удивленный взгляд, Олберич заметил, как волк ластился, будто хотел, чтобы его погладили. А ведь животные чувствуют плохих людей и не идут к ним.       «Все же не все плохие», – Кэйа напомнил сам себе то, что всегда говорил другим.       – Что, нравится?! – с легкой улыбкой произнес он, поглаживая дикого зверя, что не казался таким уж страшным.       – Босс, – внезапно раздался встревоженный голос Лоуренса, – посмотрите сюда.       Кэйа тут же направился в сторону своих людей, а волк следовал за ним. Агент так был озадачен, что даже не заметил пропажи одного из проводников.       – Кажется, так они добирались сюда, – предположил Лоуренс, указывая на старую дорогу, что уже поросла травой.       – И судя по всему, периодически сюда наглядываются, – подметил он, замечая примятые ветки, растущие в колее. – Что здесь со связью?       – Не ловит.       – Да, было наивно полагать, что отсюда можно звонить, – он выудил из внутреннего кармана гарнитуру и надел на ухо. – Лиза, слышишь меня?       «Конечно, Красавчик!»       – Сможешь отследить наше местоположение?       «Вы находитесь вне зоны поиска сети! – шутливо произнесла она и тихонько хихикнула. – Погоди, по телефонам не могу вас найти, сейчас отслежу ваши координаты через сигнал».       – Я сейчас стою на дороге в глубинке Вольфендома. Думаю, кто-то из ребят отправится посмотреть, куда она ведет, поэтому не теряй их из виду.       «Пусть подключат гарнитуры, тогда я смогу их отслеживать. И… Вы обнаружены! – вновь раздался довольный смешок. – Ты ведь нашел что-то интересное? Мне стоит отправить к вам еще людей?»       – Не просто людей, а пусть сюда едет весь отдел экспертизы. Поверь, им здесь будет чем заняться. И пусть Джинн лично приедет. Думаю, ей будет интересно это увидеть.       «Я поняла».       Больше они ни о чем не говорили. Кэйа велел всем подключить их гарнитуры и всех троих отправил узнать, куда вела дорога, а сам остался ждать прибытия следственной группы. Они остались вдвоем: он и волк, что смиренно сидел рядом с ним. Кэйа гладил дикого зверя, будто тот был самым обычным домашним псом, а тот в свою очередь лежал с блаженно прикрытыми глазами, иногда от удовольствия виляя хвостом.       Через какое-то время молодые агенты сообщили, что дошли до конца дороги. Она выводила из леса, и у ее начала стояли огромные металлические ворота со знаком «стоп». Интересно, что Вольфендом был обнесен с той стороны забором, а многие об этом даже не подозревали. Правда, как сказали, сам забор и ворота скрывались за растительностью, их сложно было заметить издалека. Так Лиза смогла построить путь к нужному местоположению.       Кто бы мог подумать, что в глубине Вольфендома все это время была скрыта столь ужасная тайна. Простых людей пугали звери, обитающие в лесу, и если бы Олберич не был настолько упертым, то «кошмар Вольфендома», как в последствии назвали то кладбище, не был бы обнаружен. И если бы браконьеры тогда не зашли чуть дальше обычного, одной жизни было бы суждено оборваться.       Кэйа глянул на беззаботно сопящего волка, что положил морду на его колени. Удивительно, еще пару часов назад его страшила мысль о встрече с диким зверем, а сейчас он сидел рядом с ним, будто они знали друг друга очень долго.       Неожиданно, волк поднял морду и посмотрел в сторону, где виднелся силуэт еще одного. А вот как раз и вернулся тот самый пропавший проводник. Он держал что-то в зубах, и когда Кэйа подставил руку, то аккуратно положил что-то странное. Это был кусок коряги, но очень похожий на силуэт человека, на «голове» даже были примотаны волосы из светлой шерсти, а в два углубления вдавлены маленькие засохшие ягодки, от которых остались лишь скукоженные красные шкурки. На самой деревяшке были какие-то зазубрины, словно кто-то что-то хотел вырезать на ней, но получалось очень плохо.       На странную вещицу упала капля. Кэйа озадаченно прикоснулся к уголку глаза, убирая еще одну. В последнее время он стал слишком сентиментальным, или же просто он больше не мог сдерживать эмоции в себе. И дураку стало бы ясно, что Рэйзор был связан с этими волками. Перед отъездом он обнимал мальчика, поэтому тот старый волк так тщательно обнюхивал жилетку и руки. Они не забыли его, спустя столько лет все еще помнили его запах, даже сохранили его вещицу, которую Олберич сжимал в руке, на которую продолжали капать соленые капли.       – Я обязательно ему передам! – произнес он, поглаживая красивую девочку с необычным белым ухом. – Скоро здесь будет много людей, вам стоит держаться подальше от этого места, – говорил он, а волк моргал в ответ, будто все понимал.       Молодые агенты разделились: Герта и Гарри остались около ворот, чтобы показать путь другим агентам, а Лоуренс вернулся к боссу. Вскоре волки ушли, оставляя людей одних, а через время это место уже оцепили люди из Ордо Фавониус. Даже Лиза приехала, правда никому не говорила, что ее тело служило своеобразной вышкой по усилению сигнала, из-за чего с места преступления можно было хотя бы совершать звонки. Кэйа заранее всех предупредил, что, если хоть кто-то тронет здешних животных, собственнолично пристрелит, на что Джинн даже ничего не ответила, лишь наблюдала за тем, как трепетно друг сжимал в руке странную деревяшку со светлой шерстью.       На место так же приехал и Альбедо со своими людьми. Они взяли все нужные образцы, коих оказалось немало: образцы почвы и растительности на разной территории, костных тканей, волосяного покрова и много другого, и больше им нечего было делать, но химик не торопился уезжать. Он был все время рядом с Кэйей, просто слушая его. Юноша неоднократно ловил себя на мысли, что ему нравилось наблюдать за агентом в работе, нравилось видеть его серьезное и сосредоточенное лицо, следить за его ходом мыслей. Невольно вспоминались те дни, когда их заставляли вместе ездить на задания, что вызывали добрую улыбку, что химик старательно прятал ото всех.       Альбедо вел себя очень сдержанно, как и сам Кэйа. Хоть об их отношениях в штабе все говорили, на людях они вели себя как коллеги, а химик и вовсе не улыбался, был таким же меланхоличным, каким его привыкли видеть окружающие. Но каждый раз, переглядываясь с главой особо тяжких, сердце начинало биться чуть чаще.       Кости до самого вечера помещали в специальные пакеты и погружали в машину. Казалось, им не было ни конца ни края. У судебных антропологов будет очень много работы, как и у других отделов, а агенты все продолжали находить новые останки. Кэйа планировал остаться до самого конца, но Джинн отправила его домой, аргументируя тем, что завтра у него будет много работы, и лучше ему хорошо отдохнуть, а она за всем присмотрит. Девушка не рассказала о том, что Барбара сразу сообщила ей о здоровье Рэйзора, и она прекрасно понимала, что Кэйе сейчас лучше было быть в другом месте. Гуннхильдр не переставала восхищаться им. Даже в такой эмоционально тяжелый для него момент, он стойко держался, никому не показывая свою слабость, и лишь легкая дрожь в руках иногда выдавала его.       Альбедо до конца оставался с Кэйей. Сюда химик приехал со своей командой на рабочей машине, но ребята давно вернулись в институт, а он даже был счастлив этому, ведь домой возвращался вместе с парнем. И пусть они толком не разговаривали, Олберич был погружен в свои мысли, при этом ему нужно было следить за дорогой, но Альбедо просто был рад находиться рядом.       Дома их ждала заводная девочка, что так была счастлива их возвращению. Кли каждый раз бежала встречать парней, искренне радуясь их возвращению, будто она что-то знала, будто чувствовала, что однажды кто-то из них может не вернуться.       – А это что за новый ребенок? – поинтересовался Альбедо, глядя на гостя, которого ни разу еще не встречал.       – А, это Бенни, – тут же пояснил Кэйа. – Помнишь, я тебя спрашивал, знаешь его или нет? Так вот это тот самый друг Рэйзора.       – И ты его знаешь? – юноша обратился к девочке, что довольно хихикала у него на руках.       – Мы с Рэйзором и Беннетом очень хорошие друзья!       – Вот как! – белокурый ласково улыбнулся, а после обернулся к гостю, что волнительно хлопал своими изумрудными глазками. – Можешь звать меня просто Альбедо! Рад знакомству! – он протянул руку для рукопожатия.       – Ох, я так рад с Вами…       Не успел паренек договорить, как зацепился за провод, и откуда он там только взялся, и красиво распластался на полу, благо который был застелен мягким ковром. При чем все сделали вид, что это вполне нормальное явление. Юноша поставил девочку на пол и вопросительно посмотрел на Кэйю, что лишь тихонько хихикнул.       – В этом весь Бенни, привыкай!       – Ты хоть не ушибся? – заботливо спросил Альбедо, склоняясь к мальцу.       – Не, все хорошо! Я часто падаю, привык уже!       Позитиву этого ребенка можно было только позавидовать. Юноша заметил множество ссадин и ушибов, в основном все были на локтях, и судя по стёртым коленям, на них тоже, но Беннет так искренне улыбался, что становилось даже страшно. И вот так в квартире Альбедо появился еще один человек со своими странностями. Обычная семья? Это не про них.       – Ладно, ребята, – Кэйа громко хлопнул в ладоши, заставляя обратить на себя внимание, – собирайтесь, домой пора, а то уже поздно. Бенни, ты пап предупредил хоть, что задержишься?       – Да, они были не против!       – У вас все было хорошо? А то я был недоступен.       – Угу, все хорошо, ничего не произошло!       Красные глаза глянули на этих двоих, что обсуждали свое, думая, что паренек ничего не поймет. Рэйзор не был глуп, еще по взгляду друга, когда они остались у Альбедо дома, стало ясно, что результаты оказались куда хуже, чем он мог подумать, а Беннет просто улыбался, как это делал всегда. Только ему не говорили, насколько все плохо. Забавно, он был няней Кли, а теперь ему самому потребовался тот, кто мог бы следить за ним.       – Рэйзор, можно тебя? – внезапно произнес Кэйа, из-за чего паренек аж дернулся.       – Да, конечно.       Они отошли на кухню, чтобы их разговору никто не мешал. Альбедо чуть ближе знакомился с новым лицом, ведь если тот собирался чаще быть в квартире, то нужно было побольше о нем разузнать, а Кли участвовала в расспросах, ведь сама мало что знала про своего друга. Ей было достаточно, что он хороший, и никогда ее не обижал.       – Я сегодня был в Вольфендоме…       Стоило только Кэйе произнести это название, как Рэйзор напрягся. С тем местом было связано достаточно воспоминаний, и, к сожалению, плохие перебивали хорошие. Он не особо хотел слушать, хотел уйти, но когда Олберич достал из кармана странную вещицу, дыхание паренька остановилось.       – Думаю, это хотели передать тебе.       Руки паренька в тот же миг заколотились с неимоверной силой. Он едва мог коснуться деревяшки. Губы тряслись как от сильного мороза, не помогало даже то, что он прикусил их. Слезы градом лились с красных глаз, когда он прижимал необычную корягу к груди.       – Это была моя игрушка… – сквозь всхлипы произнес он. – Я… Я был еще маленьким… Нашел эту ветку и показал маме, а она… – мальчик с трудом мог говорить, было видно, насколько сильную боль причиняли ему эти воспоминания. – Мама тогда вырвала из хвоста свою шерсть и дала мне, ткнув носом в лицо… Я думал, они бросили меня… Думал, я им больше не нужен… Я хотел вернуться, но меня не приняли… Меня отвергли…       Рэйзор больше не мог сдерживаться. Все эмоции, что он так долго держал в себе, все, что копилось долгие годы, нашло выход. Он плакал так громко, словно выпускал всю боль, что терзала его сердце. Он никогда не показывал свою слабость перед другими, всегда терпел, молча проглатывал все невзгоды и неприятности, лишь ощущая в груди сильную тяжесть и щемление, боль, из-за которой хотелось кричать во все горло. Но теперь, когда рядом был этот странный человек, его жизнь изменилась, он изменил ее.       – Я думал, что никому не нужен…       – Не говори глупости, – Кэйа трепетно прижимал мальчонку, заботливо поглаживая по серебристой макушке. – Просто они хотели, чтобы ты был среди таких же, как и ты. Они не забыли тебя. Даже спустя столько лет они все еще помнят.       – Я не хочу умирать… – тихонько прошептал он, крепко сжимая ткань пиджака.       Эти слова вонзились острым клинком в сердце по самую рукоять. Кэйа ощущал страх, чувствовал дрожь паренька и то, что он доверился ему, он впервые открылся. Они действительно стали намного ближе, чем Олберич мог предположить. Пусть и чужие друг другу, но они стали настоящей семьей.       – Ты не умрешь, даю слово. Барбара вылечит тебя, а если нет… Я все равно найду способ.