Invictus

Вечером пятницы Гермиона отправилась в «Твилфитт и Таттинг», чтобы забрать свое платье для банкета в честь инаугурации. Позже у нее был запланирован девичник с Седреллой Уизли, ее коллегой Юлессией Барон и двумя ее эльфами, Лаки и Пикси. Сначала они поужинали в популярном волшебном ресторане на Кеттел-Корт, а потом прогулялись к зданию нового волшебного банка, строительство которого наконец-то подходило к концу. Затем Гермиона предложила сходить в маггловский кинотеатр. Это был совершенно новый опыт для Юлессии, Седреллы, Лаки и Пикси, поскольку в магическом сообществе не было эквивалента фильмам или движущимся картинкам. Лаки и Пикси отправились в маггловский мир под оборотным зельем и были также поражены увиденным, как Юлессия и Седрелла. Они посмотрели оскароносный фильм «Ки Ларго» с Хамфри Богартом и Лорен Бэколл, которая была для Гермионы одной из любимых актрис того времени. После фильма все согласились вернуться в ее квартиру, чтобы испечь десертов и подготовить наряды для банкета, который должен состояться уже следующим вечером. Поскольку это было мероприятие министерства, Седрелла должна была пойти с Септимусом, а Юлессия должна была присутствовать в качестве представителя прессы. Гермиона, конечно же, должна была сопровождать Гаспара. Девушки решили переночевать в квартире Гермионы, чтобы подготовиться к балу всем вместе и прибегнуть к помощи Пикси и Лаки. Седрелла была в особенно хорошем настроении, так как ее сестра Каллидора согласилась присмотреть за младенцем Билиусом на выходных. Этот жест вызвал у нее искренние слезы на глазах, поскольку остальные ее родственники из рода Блэк отреклись от нее из-за ее брака с Септимусом. И этот жест со стороны сестры значил для нее очень много. Действие оборотного зелья на Лаки и Пикси закончилось, когда подруги поднимались в лифте ее дома. Они все вместе смеялись над одним раздражающим коллегой Гермионы и Юлессии, когда Гермиона взмахнула палочкой, чтобы открыть дверь в свою квартиру. Они все еще хихикали, пока шли через прихожую. — Борода Мерлина, я никогда так не смеялась, с момента когда Когрод спрятал перо Юстаса на весь день. Он расспросил о нем каждого человека во всех отделах, и я с трудом смогла сохранить серьезное выражение лица. Войдя в гостиную, девушки остановились, увидев в центре комнаты Тома Риддла, который явно чего-то ждал. Он сидел на диване и резко поднялся, когда появились гости. Надо отдать ему должное, он выглядел довольно шокированным, увидев, что Гермиона была не одна. — О, — возмущенно прошептала Юлессия. — Ты присоединишься к нашему пижамному девичнику? Она украдкой взглянула на Гермиону и ухмыльнулась. — Я не ожидала, что ты наймешь мужчину-конферансье, Гермиона, но, конечно, не возражаю. От смущения у Гермионы округлились глаза, и она бросила на Юлессию свой лучший взгляд «заткнись к черту» и решительным шагом пересекла комнату. Риддл наблюдал за происходящим с видимым удовольствием, его челюсть слегка подалась в сторону от едва сдерживаемой ухмылки. Гермиона подошла к Тому и заговорила приглушенным тоном. — Мы можем поговорить снаружи? Согласившись, он бросил быстрый взгляд на ее спутниц и кивнул им, а затем прошел через прихожую и вышел с ней в подъезд. Гермиона последовала за ним и, закрывая за собой дверь, услышала, как из-за нее донеслось хихиканье. Она повернулась к Риддлу. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? — Тем же путем, что и в прошлый раз. Она посмотрела на него, приподняв брови. — Как именно? Он ухмыльнулся и протянул руку, чтобы провести кончиками пальцев по ее щеке. — Расскажи мне один из своих секретов, любимая, и я расскажу тебе свой. Гермиона закатила глаза. Ей уже начинало это надоедать. — Чего ты хочешь? — Почему ты сегодня такая молчаливая, маленькая ведьма? Ее рот приоткрылся. — Ты ведь несерьезно. Он приподнял бровь. Она покачала головой, начиная раздражаться. — Ты думаешь, я действительно хочу с тобой разговаривать после того, как ты три дня меня игнорировал, а потом ворвался ночью в мою квартиру, переспал со мной и ушел, как ни в чем не бывало? Он вжал язык в щеку. — Не припомню, чтобы ты умоляла меня остаться. — А должна была? Уголки его губ приподнялись. — Ты хотела, чтобы я остался? После нашего разговора тем утром я думал, что мне пока не будут рады. Ее глаза сузились. — Кажется, это не помешало тебе вломиться ко мне посреди ночи. В гребаной маске и плаще, как чертовому психу. Его губы растянулись в ухмылке, затем он тихо рассмеялся. — По-моему, тебе это даже понравилось. Гермиона сглотнула. — Раз уж ты здесь… Мне нужно тебя кое о чем спросить. Его глаза встретились с ее глазами. — Спрашивай, дорогая. — Почему ты не наложил чары? Его брови нахмурились. — Какие? Она посмотрела на свои руки. — Той ночью, когда ты ушел. Ты обычно… — она прочистила горло. — Ты всегда накладываешь… Его брови вопросительно поднялись. —… контрацептивные чары, — закончила она. Его глаза сузились. — Я не наложил? Гермиона покачала головой. Риддл замер, его темные глаза изучающе скользнули по ее лицу, и она коротко выдохнула через нос. — Не волнуйся, я сама наложила их. Том прочистил горло. — Гермиона, я очень много выпил в ту ночь. — Я так и подумала, что ты был пьян, но… по тебе трудно сказать точно, — она бросила на него быстрый взгляд. — Так это было не нарочно? Его брови резко нахмурились, и он наклонил голову. — Конечно, нет. Ты так подумала? Она глубоко вздохнула, отводя взгляд. — Я надеялась, что это не так. Том прикусил внутреннюю часть щеки, пристально наблюдая за ней. — Гермиона. Я могу прибегнуть ко многим гнусностям, чтобы получить то, что хочу, но, учитывая обстоятельства моего рождения, дети — это не то, что я готов использовать для манипуляций… и я не хочу ставить тебя в такое положение. Я просто забыл. Обычно я не пью так много, но… — он прочистил горло, его взгляд метнулся к ней. — У меня было слишком много мыслей. — Понятно, — тихо пробормотала она. — Что ж. Ничего страшного. На самом деле я не знала заклинания. Мне пришлось его поискать. Но оно было в моей книге заклинаний. Он посмотрел на нее. — О. — Я имею в виду… — она сглотнула. — Просто… мне никогда не приходилось его произносить. Не то чтобы я… ну, в смысле, ты всегда сам его накладывал. Том моргнул дважды. — Ладно. Мне жаль. В будущем мне нужно быть более осторожным. Я был не в себе в ту ночь. — Все в порядке, — холодно пробормотала она. — Теперь я все равно знаю заклинание. Честно говоря, мне уже давно следовало его выучить. Не знаю, почему я так долго полагалась на тебя. Ты ведь мог бы просто притворяться, что применяешь его. Его глаза сузились, и он наклонил голову. — И зачем мне это делать? — Я не говорю, что ты так делал. Я говорю… ты мог бы. Его челюсти сжались, когда он пристально смотрел на нее. — Ты можешь положиться на меня, Гермиона. Я бы не стал делать ничего, чтобы обмануть или заманить тебя в ловушку. Это не принесло бы мне никакого удовольствия. Она пожала плечами. — Хорошо, но откуда мне было об этом знать? Он нахмурился. — Совершенно очевидно, что ты совсем меня не знаешь. Она усмехнулась. — Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Его глаза сузились, и он сделал шаг к ней. — Что ты имеешь в виду? Ее глаза метнулись к его глазам. — Ничего. Он стиснул зубы, сжав челюсти, и сделал очень глубокий, медленный вдох. — Что ж. Прошу прощения, что прерываю ваш вечер. Я хотел кое-что обсудить, но сейчас явно не время. Я пойду. Спокойной ночи, Гермиона. Он повернулся, чтобы уйти. — Подожди, Том, — выдохнула она, схватив его за руку. Он замер, резко повернув голову, чтобы посмотреть на ее ладонь, касающуюся его руки. Она отдернула ее как ошпаренная. — Я хочу поговорить. Но сегодня не могу. Или завтра, если на то пошло. Мне нужно присутствовать на банкете в честь инаугурации. Он мгновение молчал, выражение его лица было пустым. — С кем ты идешь? Ее глаза прошлись по его лицу, но она не смогла уловить его мыслей. — Он… глава Департамента Магического Правопорядка. Аврор. Гаспар Дюфрен. Он кивнул, его взгляд стал отрешенным. Когда Гермиона вошла в свою квартиру, ее встретило несколько вопросительных взглядов. Седрелла и Юлессия смотрели на нее, приподняв брови, скрестив руки и притопывая ножками. Сердце Гермионы забилось быстрее. — Итак, — начала Седрелла, разливая чай по чашкам. — Кто это был? Пикси не хочет нам ничего рассказывать. — Это тот, кто я думаю, Гермиона? — спросила Юлессия. — Это Том Риддл? Гермиона слегка приоткрыла рот. — Откуда ты его знаешь? — Я ведь ходила с ним в школу, но была на несколько лет старше. Насколько я помню, он был на четвертом курсе, когда я закончила. Да, кажется, четвертый. — О, — выдохнула Гермиона. — Конечно. Я забыла, что ты с Пуффендуя. — Я пуффендуйка. Ты никогда не перестаешь быть частью своего факультета. Как будто заклеймен на всю жизнь, — рассмеялась она. — Но все же, почему он находился в твоей квартире, пока тебя не было, словно она принадлежит ему? — Эм… — Гермиона поморщилась. — Ну, в последнее время мы периодически виделись. Но вы никому не должны об этом говорить. Абсолютно никому. — Но, Гермиона! Разве ты не утверждала, что терпеть его не можешь? — спросила Седрелла. — Ну… — Это он присылал тебе розы на работу? — уточнила Юлессия. — Эм… ну, да. Две женщины взвизгнули, заставив Лаки подпрыгнуть на несколько футов вверх. — Расскажи нам все, — потребовала Юлессия. — Боюсь, я обречена быть одинокой и несчастной вечно, а Седрелла стала мамой-одиночкой с малышом. Нам остаётся только жить твоей жизнью. Не упускай пикантных деталей, пожалуйста! Глаза Гермионы расширились до размера блюдец. — Простите, но между нами нет ничего серьезного. С ним все довольно неоднозначно, на самом деле. — Ты идешь с ним завтра на банкет? Чтобы объявить всем, что вы превратились из врагов в любовников? — Конечно, нет! — ахнула Гермиона. — И никто не должен знать! Я даже не знаю, буду ли я продолжать с ним видеться. Я ничего не знаю. По правде говоря, в отношении него нельзя быть уверенной ни в чем. — Звучит идеально для Пикси, — мечтательно пробормотала эльфийка, подперев щеку ладонью. — Таинственные — самые лучшие. Все уставились на Пикси, а затем, переглянувшись, расхохотались. — Что за бред, Пикси, — пробормотала Гермиона, поперхнувшись. — Все же он очень красивый, — тихо сказала Гермионе Седрелла. — Да, — вздохнула Гермиона, впившись в нее взглядом. — К сожалению, он красивый. — К сожалению? Чепуха. Так с кем же ты пойдешь на банкет? — спросила Юлессия. Гермиона подняла глаза. — О. Эм, ну, он аврор. Вообще-то, он глава ОМП. Гаспар Дюфрен. Рот Седреллы приоткрылся, а Юлессия ахнула, ее руки взлетели, чтобы прикрыть рот. Седрелла недоверчиво посмотрела на Гермиону. — Ты серьезно? Гермиона нахмурилась. — Конечно, я серьезна. А что такого? — Он пригласил тебя? — спросила Юлессия, ее голос был приглушен прижатыми ко рту ладонями. Гермиона перевела взгляд с одной девушки на другую — Да, пригласил. Может, кто-нибудь уже скажет мне, в чем проблема? — Нет никакой проблемы, — задумчиво произнесла Седрелла. — Но я не помню, чтобы его видели с ведьмой с тех пор, как умерла его жена. Глаза Гермионы расширились. — Его жена? Я понятия не имела, что он был женат. Что случилось? — Ты не знаешь? Гермиона покачала головой. Седрелла раздала всем чашки с чаем, пока Юлессия накладывала согревающие чары на булочки. — Семья Гаспара переехала в Британию из Франции, когда он был моложе, — начала Седрелла. — Он учился в Хогвартсе на факультете Когтеврана, где и встретил свою будущую жену. Они поженились сразу после школы. Кажется, она была с Пуффендуя. Я не помню точно… Он закончил школу в 29-м году, кажется. Моя старшая сестра знала его. В любом случае, они оба сразу пошли на программу подготовки авроров, чтобы помогать при военном положении. Война началась за три года до этого, поэтому Министерству отчаянно требовалось больше авроров. Я слышала, что их отправили на задание совсем зелеными. Наверное, если я правильно понимаю, у них не было надлежащей подготовки. В то время в Отделе Правопорядка царил полный бардак. — Понятно, — пробормотала Гермиона. — Я не знаю подробностей, но около десяти лет назад, когда война еще была в разгаре, его жена ввязалась в дуэль… или, скорее, попала в засаду приспешников Гриндевальда и была убита. Но Гаспар горевал недолго. Он просто ушел в работу, и с тех пор она стала его жизнью. Он легенда, Гермиона. На сегодняшний день он отправил в Азкабан больше темных магов, чем любой другой аврор. Стал самым молодым главой отдела в истории. Он навел порядок в отделе и ввел строгую программу обучения. И он безжалостен. — Ого, — ответила Гермиона, и на ее лице отразилась жалость. — Я понятия не имела. То, что случилось с его женой, это кошмар. Должно быть, он чувствовал себя ужасно. — Именно так. Вот почему я удивлена, что он пригласил тебя на банкет. Его никогда не видели с ведьмой… с тех пор, как она умерла. Он посещает только обязательные мероприятия, и всегда приходит один. Губы Гермионы приоткрылись. — Я не знала об этом. — Он намного старше тебя, полагаю. Не то чтобы это имело значение, — Седрелла и Юлессия переглянулись. — Мы просто подумали, что лучше предупредить тебя заранее, что это, скорее всего, вызовет переполох. И я уверена, что попадет в газеты. Гермиона сглотнула. — Понятно. О таком лучше знать заранее. Брови Седреллы поползли вверх. — Он проявлял к тебе какой-либо интерес? Вы часто виделись? Гермиона недоуменно покачала головой. — Нет, совсем нет. На самом деле, он всегда вел себя как-то недоверчиво по отношению ко мне. Я думала, что не нравлюсь ему. Поэтому, как и ты, была шокирована, когда он пригласил меня. Юлессия тяжело вздохнула. — Черт возьми, у Гермионы за одну неделю произошло больше событий, чем у меня за десять лет. Пикси и Лаки расхохотались, вызвав смех всех присутствующих. — Ну, — усмехнулась Гермиона. — По крайней мере, завтра вы мне скажете, ужасно мое платье или нет. Седрелла закатила глаза. — Ты всегда выглядишь идеально, дорогая. — Тебя будет кто-то сопровождать, Юлессия? Глаза Юлессии заблестели, и она скромно улыбнулась. — Аэрис Флинт. Брови Гермионы поднялись, и она улыбнулась. — Какая удача. Он очень милый. Юлессия просияла. — Мы выходили в свет несколько раз. Конечно, он на год или два младше меня, но, похоже, его это не волнует. Седрелла пытливо посмотрела на Гермиону. — Что думает твой Риддл о том, что ты идешь с Гаспаром? — Он не мой Риддл, — поправила Гермиона. — И он, кажется, никогда не возражал. Я всегда прихожу с… разными людьми. Выражение лица Седреллы стало задумчивым. — Как давно ты с ним видишься? Гермиона заколебалась. — Эм… с… конференции ICW? Седрелла и Юлессия ахнули. — Ты серьезно, Гермиона? Она сглотнула, а затем кивнула. — Подожди, подожди минутку, — вмешалась Седрелла. — Септимус сказал мне, что как-то ночью видел тебя с волшебником возле своего отеля в Пловдиве. Это был он? Гермиона опустила голову на руки, наконец, поддавшись смущению. Она вздохнула и пробормотала в ладони. — Да. Это был он. Они снова взвизгнули. Эйлессия ухмыльнулась. — Ты попала. Гермиона простонала в руки. — Я знаю. Ее подруги рассмеялись и утешающе похлопали ее по спине. — Мне очень любопытно, — пробормотала Седрелла. — Что будет с Гаспаром? Как думаешь, ты ему нравишься? Губы Гермионы приоткрылись, и она глубоко вздохнула. — Мерлин, я понятия не имею. Хотя я так не думала, но… я не сильна в улавливании таких намеков. — Ну, — тихо пробормотала Седрелла. — Тогда ты можешь сказать ему, что у тебя есть отношения с Риддлом. Гаспар не тот человек, которому стоит снова разбивать сердце. Вероятно, ему наоборот нужно его залатать. Гермионы и Седрелла встретились глазами. Она была очень рада, что у нее есть подруга с таким характером. Хотя она принадлежала роду Блэк, но была совсем не похожа ни на одного из них. Она была сердечной и доброй, но в тоже время внимательной и проницательной. Она всегда высказывала свое мнение со спокойной уверенностью и редко выглядела осуждающей, но ее советы всегда были дальновидными и поразительно мудрыми. — Полностью согласна, — произнесла Гермиона серьезно. — Я рада, что узнала о нем немного больше, прежде чем обрушить на него очередную язвительную тираду. Юлессия изумилась. — Ты так делала? Гермиона поморщилась. — Возможно, я была немного резка с ним, пытаясь получить информацию для своей статьи. Седрелла усмехнулась. — Ну, что бы ты ни сделала, это явно привлекло его внимание. Юлессия и Седрелла переглянулись, и обе изо всех сил попытались сдержать улыбки. Остаток ночи прошел примерно так же, в разговорах о мальчиках, их семьях и карьерах, и это принесло Гермионе столь необходимое ей облегчение от давления и чувства вины. Принимая свой ежевечерний эликсир, она даже почувствовала надежду, что, возможно, сможет избавиться от своей зависимости. Ей пришлось трансфигурировать свою и без того большую кровать в еще более широкую, чтобы на ней поместились все три женщины (хотя в ее квартире были гостевые комнаты), а Лаки и Пикси уснули, прижавшись друг к другу на мягком меховом ковре перед потрескивающим камином. В ту ночь ей приснился Том. Они оба будто попали в черно-белой фильм, похожий на тот, который Гермиона видела в кинотеатре этим вечером. Том был одет как Хамфри Богарт, а она — как Лорен Бэколл. Во сне в разговоре с ней он произнес очень известную фразу из книги «Иметь и не иметь», что было одним из ее любимых произведений. То, как она была произнесена голосом Тома, разорвало ее сердце. — Я был так влюблен в тебя, что разбил бы сердце любому ради тебя. Боже, я был чертовски глуп. Я разбил свое собственное сердце. Оно разбито и уничтожено. Всю ночь Гермиона спала урывками и не могла избавиться от ощущения длинных тонких пальцев, скользящих по ее коже.