Invictus

Смех Гермионы эхом разнесся по коридору, ведущему к двери ее квартиры. — Боже мой! — задыхаясь, сказала она, выходя из лифта вместе с Альфардом Блэком. — Давненько я не была такой вымотанной, запыхавшейся и подвыпившей. Альфард рассмеялся и тут же схватил ее за руку, чтобы удержать на месте. — Думаю, ты выпила слишком много шприца в баре. — И это опасно! Не замечаешь, сколько уже выпила. Он захихикал, ведя ее по коридору к двери. — Очевидно, так и есть. Она притворилась обиженной. — Ты издеваешься надо мной? Блэк усмехнулся, широко улыбнувшись во все зубы. Она подумала, что его улыбка почти могла соперничать с улыбкой Риддла. — В самом почтительном и восхищенном смысле, да. Именно так, да. Она потрясенно покачала головой. — Кошмар. Гермиона прислонилась спиной к двери своей квартиры. Взгляд у нее был слегка остекленевший. Сегодня они танцевали и танцевали, до боли в ногах. — Я вот горжусь собой. Наступила тебе на ноги всего лишь шесть раз. Он сдержал улыбку, наклонившись ближе и прислонив свою руку на дверь за ней. — По-моему, ты любезно перевираешь это число в свою пользу, дорогая. — А ты постоянно подшучиваешь надо мной. Удивительно, что я до сих пор с тобой общаюсь. Он усмехнулся. — Тогда почему же ты это делаешь? Ее взгляд скользнул к его груди, и она рассеянно взялась за его галстук. — Не знаю. Возможно, я считаю тебя очаровательным. Его глаза встретились с ее глазами, голубой цвет бушевал, как штормовое море. Темно-серый – тлел, как раскаленный уголь. — Могу я войти к тебе, Гермиона? Она смотрела на него, ее глаза загадочно блестели. — Можешь, — она протянула руку к дверной ручке. Дверь распахнулась от ее прикосновения, и Гермиона мгновенно отступила назад. Рука Альфарда успела схватить ее и удержала на ногах, когда она разразилась громким хохотом. — Ты опасная, нелепая пьяница, Дамблдор. — Держу тебя в тонусе, — пропела она, проходя через фойе своей квартиры и снимая на ходу туфли. — У меня ноги болят, как у старухи. Я сообщу мадам Малкин о непрактичности этих туфель, когда дело касается танцев. — Тогда позволь мне, — Альфард внезапно схватил ее за руку, развернул и прижал к стене. Его рука скользнула по ее талии и медленно спустилась по ноге, затем обогнула лодыжку и подняла стопу. Он начал массировать ее нежную ступню, в то время как его глаза продолжали смотреть на нее. Гермиона поджала губы и издала горловой стон от удовольствия, которое доставляли его руки, массирующие ноющую часть тела. Его ноздри раздулись от этого звука. — Из тебя вышел бы отличный домовой эльф, Альфард. Он подавил улыбку и засмеялся себе под нос. — Уверен, тебе бы понравилось, если бы я был у тебя на побегушках. — По-моему, это божественная идея. — О, правда? — спросил он, в его голосе звучали нотки недосказанности. — Значит, хочешь, чтобы я встал на колени перед тобой, Дамблдор? Ее улыбка немного померкла, и Альфард поймал этот взгляд. Ее губы раскрылись, притягивая его еще ближе. Большой палец медленно поглаживал ее лодыжку, а затем Блэк отпустил ее, позволив босой ножке опуститься на прохладный деревянный пол. Затем он поднял руку и, взяв ее подбородок между большим и указательным пальцами, приподнял ее лицо к себе. Он некоторое время смотрел на нее сверху вниз, затем наклонился и прижался губами к ее. Его губы были мягкими и влажными, нерешительно двигались поверх ее собственных. Он целовал ее совсем не так, как Риддл. Поцелуй был мягче и нежнее, Блэк проверял ее, словно Гермиона была холодной снежинкой, которая может под ним растаять. Возможно, так оно и было. По сравнению с ним она чувствовала себя ужасно холодной. Альфард был весь такой теплый, улыбчивый и шутливый. Она положила руку ему на грудь и вдохнула. Его губы разомкнулись, и она почувствовала, как его язык скользит по ее губам, и раздвинула их, чтобы дать ему возможность войти внутрь. Он повернул голову, углубляя поцелуй. Она встретила его язык своим, заставив его резко вдохнуть через нос. Гермиона наслаждалась его поцелуем, но в ее теле была тупая боль, которая говорила "неправильно". Неправильно. Она тут же подумала о руках Тома. Она ясно видела их: черно-золотое кольцо на указательном пальце, вены, проступающие на запястье и предплечье. У нее вдруг возникло непреодолимое желание пососать палец, на котором было его кольцо. Мерлин, я пьяна гораздо сильнее, чем кажется. Подавив эти мысли, она подняла руку к лицу Альфарда и провела ею вверх, запустив пальцы в его волосы. Его рука погладила ее по спине. Вдруг она почувствовала пальцы Тома в своих волосах, откинула голову назад... его губы на ее горле. “Прекрати!”, – укорила она себя. Она хотела этого. Она хотела губ Альфарда. Она хотела рук Альфарда. Почему она не может выбросить Риддла из головы? Ей пришла в голову мысль, что, возможно, Риддл наложил на нее какое-то заклятие, но она тут же поняла, что это не так. Риддл был как сильный наркотик в ее крови, от которого нужно было избавиться. Потребуется время, чтобы его действие окончательно выветрилось из организма. Она просто заменит его Альфардом, как это сделал бы любой наркоман. В конце концов, это была желанная сделка. Но действительно ли Том убьет Блэка, если она переспит с ним? Хотела ли она вообще с ним спать? Она не была уверена. Альфард прижался бедрами к ее бедрам и притянул ближе, обхватив рукой за талию. Затем он разом выдохнул и отстранился. — На вкус ты так же хороша, как и на запах, Дамблдор, — пробормотал он. Она одарила его скромной улыбкой. Ее рука поднялась, и она провела большим пальцем по его нижней губе. — Почему ты остановился? Он улыбнулся в ответ и подмигнул. — Не хочу забегать вперед. К тому же, ты пьяна в стельку. Гермиона хихикнула. — Надеюсь, это не сильно сказалось на моих поцелуях. Его глаза пробежались по ее лицу. — Ни в коем случае не назвал бы их неприемлемыми. Она посмотрела на него в ответ. Несколько мгновений они просто глядели друг на друга. Затем он заговорил первым. — Твои глаза цвета огневиски, Гермиона. Боюсь, на меня они производят такой же эффект. — Как огневиски? — спросила она, удивленная его заявлением. Он кивнул. — Тогда, наверное, мы оба пьяны, — она рассмеялась, чувствуя внезапную потребность разрядить обстановку. — Я жду еще одного свидания. И скоро. Она одарила его жеманной улыбкой, приподняв брови. — И ты его получишь. Он кивнул. — Хорошо, — Альфард наклонился и поцеловал ее в щеку, позволив своим губам задержаться на ее коже на мгновение, прежде чем отстраниться. — Спокойной ночи, Дамблдор. — Спокойной ночи, Альфард.

______________________________________________

Том вошел через стеклянные двери в небольшое маггловское кафе. Это было старинное и историческое здание, расположенное в довольно оживленной и благополучной части Лондона. Ботинки Тома громко цокали по темному паркету. Он подошел к круглому столику в углу, который стоял рядом с окном, выходящим на улицу. Там в одиночестве сидела женщина в очаровательном костюме-тройке кремового цвета, ее юбка была чуть выше колен, обнажая контрастные колготки, натянутые на тонкие стройные ноги. Ее шляпка в сеточку модно прикрывала один глаз. — Ну, здравствуйте, мистер Риддл. — Миссис Тафт. Риддл сел напротив нее. На нем был черный костюм в полоску. Такой же черный галстук заправлен в темный жилет поверх белой рубашки. Цепочка его карманных часов свисала с места, куда они были прикреплены. — Хочу поблагодарить вас за то, что вы встретились со мной сегодня. В маггловском кафе, к тому же, — раздался ровный мелодичный голос женщины. — Полагаю, место было выбрано специально. — Да, конечно. В мире волшебников слишком много любопытных ушей. Здесь же магглы... блаженствуют в неведении. Но я все равно благодарна вам за встречу. — Мне очень приятно. Чем я обязан такой чести? Подошла молодая официантка-маггла и приняла их заказ. Вильгельмина Тафт заказала чай для завтрака со сливками и сахаром. Том заказал кофе. Вильгельмина понимающе посмотрела на Тома. — Похоже, в лондонском обществе не так много мест, где можно не услышать имя многообещающего молодого человека по фамилии Риддл. — Я весьма потрясен подобными словами. — Неужели? Его глаза встретились с ее. — Я лишь продавец, миссис Тафт. Женщина уставилась на него. В выражении ее лица было заметно веселье. Она ни на секунду не поверила, что он всего лишь продавец. — Если бы я не знала вас лучше, мистер Риддл, я бы подумала, что вы пытаетесь... как там говорится? Быть тише воды и ниже травы? Том снова посмотрел на нее, выражение его лица было нечитаемым. Пустая маска. Она продолжила: — Никто не выпускается старостой школы и факультета, отличником с наградами и почестями, с лучшими рекомендациями как сверстников, так и преподавателей... чтобы работать в лавке. Какова ваша цель, мистер Риддл? Официантка принесла ему кофе и ей чай и поставила их на серебряный поднос. Том расплатился за оба заказа маггловскими деньгами. — Можете называть меня Томом, если хотите. Тафт обезоруживающе улыбнулась. — Предпочту звать вас Риддл. Он наклонил голову. — Как хотите. Она прикусила губу изнутри. — Но ведь это не ваше имя, не так ли? Вас не так называют. Риддл не смотрел на нее. Он отпил глоток кофе и поставил кружку на стол. Затем скрестил лодыжки над коленом, потянулся во внутренний карман пальто и достал портсигар. Взглянул на женщину. — Вы ведь не возражаете? Она незаметно покачала головой. — Нисколько. Риддл зажал сигарету между губами и чиркнул спичкой. Он глубоко затянулся и, держа сигарету в руке, положил ее на лодыжку. Затем посмотрел на нее. Том не ответил на ее последнее замечание, но ждал, что она продолжит. Когда Тафт не ответила, он пробормотал: — Чем могу быть полезен, миссис Тафт? Она прочистила горло, затем отпила чая. — Вы ведь знаете, что меня готовили на пост следующего Министра Магии. Все уже решено. Я стану Министром в течение нескольких месяцев. Том молча кивнул. Она пристально посмотрела на него. — Я придерживаюсь определенных политических взглядов и убеждений, которые в наши дни весьма не популярны среди широкой общественности. Мы вот-вот вышли из войны, причем не только в мире волшебников, но и в мире маглов. Многие надеются, что мы вступим в эру мирного времени. Министр Мун уверяет меня, что мое время на посту министра будет мирным, а не военным. А что вы предвидите на будущее? Том сделал еще одну затяжку. — Я многое умею, миссис Тафт, но я не провидец. Она улыбнулась, и ее глаза пронзили его. — Тогда позвольте мне перефразировать. Каковы ваши надежды... на будущее? Он взглянул на нее. У нее были умные голубые глаза и довольно приятный голос. Красивые ноги, темные волосы, прекрасная кожа и симпатичное для ее возраста лицо. Тафт была одновременно элегантной и чувственной, простой и красивой. Риддл нашел ее привлекательной для женщины старше него на десять лет. Она смотрела на него так, словно хотела, чтобы он нагнул ее над обеденным столом и отымел на нем же. Риддлу был знаком этот взгляд. Возможно, он рассмотрел бы ее кандидатуру до того, как в его жизни появилась некая ведьма. Но в последнее время его интересы сильно сузились. Том немного посидел, глядя на нее, а затем наклонился вперед. — Вы говорите, что у вас есть определенные политические взгляды и убеждения. Затем спрашиваете, каким я вижу будущее. Что ж, это довольно сложный вопрос, и в данный момент я не готов на него ответить. Видите ли, здесь вы – политик. Вы облачаете все в тонкости и намеки. Но ведь я не политик. И не хочу им быть. Я очень прямой человек. Почему бы вам просто не сказать, чего вы от меня хотите? Тафт тихо усмехнулась, услышав эту речь. Затем сделала глубокий вдох. — В определенных кругах волшебников я упоминаю о своих взглядах, надеждах и мечтах на будущее. Почти везде, куда бы я не пошла, одна фамилия, кажется, постоянно всплывает рядом с этими мечтами... Риддл. У меня такое чувство, что наши интересы могут совпасть. Конечно, если бы вы спросили случайного человека на улице, он бы ответил вам, что я за народ. Я люблю магглов. Я люблю магию. Я... где-то посередине, можно сказать. Но я надеюсь, что во время своего правления проложу путь определенным движениям. Я мечтаю о революции. И хотела бы заслужить ваше доверие. Я ищу могущественных и влиятельных друзей, с которыми можно наладить рабочие отношения. Он моргнул. — И вы каким-то образом пришли к выводу, что продавец — это могущественный и влиятельный человек? Она кокетливо ухмыльнулась. — У меня собственные источники, мистер Риддл. Кроме того, посмотрите, как вы себя ведете. Я следующий Министр Магии, а вы, похоже, ничуть не впечатлены. Думаю, вы знаете, что можете предложить мне нечто очень ценное. Но ваше поведение меня не обманывает. Вы знаете, что я могу предложить вам нечто очень ценное в ответ. Его губы слегка приподнялись. — Миссис Тафт, если вы надеетесь заслужить мое доверие, то вы уже совершили первую ошибку. Мое доверие нельзя заслужить, потому что я никому не доверяю. Однако, если вам что-то нужно от меня, вам придется говорить со мной прямо и открыто. Я знаю, что вы хотите сказать, но мне откровенно не нравятся политики, и я хотел бы знать, способны ли вы сбросить маску. Она наклонила голову. — Очень хорошо. Я симпатизирую делу одного темного мага. И нет, я не поддерживаю его. И никогда не поддерживала. Я всегда знала, что он закончит так, как закончил. Но... есть аспекты его дела, которые мне созвучны. Риддл выдохнул струйку дыма. — Давайте уточним. Вы имеете в виду стандарты чистоты крови или Статут о Секретности? Она улыбнулась ему. — И то, и другое. Риддл откинулся на спинку кресла, небрежно откинув руку. — Верно. Теперь, когда мы это выяснили... какое отношение это имеет ко мне? Тафт приподняла бровь. — Вы хотите, чтобы я говорила прямо? Тогда я скажу. Вы могущественны, мистер Риддл. К вам прислушиваются и вам верны самые молодые представители чистокровного общества Британии. Самых богатых и старейших семей. Говорят, ваша магическая сила способна соперничать с Дамблдором. Мне трудно в это поверить, ведь вы так молоды, но я уверена, что чего-то вы добились, раз уж заслужили такую репутацию. Есть должности, которые мне придется восполнить на посту Министра. Мне уже известно, что вы отклонили предложения о работе в Министерстве. Мне также известно, что вы подавали заявление на должность преподавателя ЗоТИ в Хогвартсе. Однако я думаю, есть кое-что, что может показаться вам... более привлекательным. Вам известно, что срок полномочий Виконсии Сантос на посту Президента Международной конфедерации магов подходит к концу? Она уходит в отставку. Меня попросят представить кандидатов на выборы. Думаю, нам обоим будет выгодно, если главой организации станет союзник. Дамблдор уже отказался, как вы знаете. Он отказывался от любого предложения власти или должности. На его место должен прийти кто-то его уровня. Том зажал сигарету между губами и сделал затяжку. Выпуская дым, он посмотрел на нее. — Вы хотите сделать меня своей марионеткой в МКМ, так? Она тепло улыбнулась. — Напротив, Риддл. Я хочу, чтобы вы стали моим союзником. Как вы, наверное, знаете, Президент Международной конфедерации магов обладает гораздо большей властью, чем Министр Магии. — Нет, это не так, — пробормотал он. — Просто у них разные роли. — Зависит от того, как на это посмотреть. Его глаза встретились с ее. — У меня есть только один способ смотреть на все, миссис Тафт. Она посмотрела на него с надеждой. — Я вижу, что вы очень решительный человек. Он рассмеялся. — Есть разница между решительностью и убежденностью. Решительность взращивает хорошего политика. Убежденность взращивает великого лидера. — И кто же вы, мистер Риддл? Он ухмыльнулся и сделал еще одну затяжку из своей почти погасшей сигареты. — О, я – торговец, миссис Тафт. Она хихикнула и на секунду опустила глаза с его лица на грудь и руки. Ее зрачки слегка расширились. — Вы всегда так оцениваете своих политических союзников? Ее глаза на мгновение застыли, а затем мгновенно расслабились. — Я замужем, сэр. Его губы приподнялись, а обсидиановые глаза переместились на нее. — Верно. Тафт произвела на него впечатление как политик. Возможно, Том смог бы убедить себя трахнуть ее, но как человек она ему совсем не нравилась. Однако он не стал бы с ней трахаться, потому что планировал трахнуть Гермиону Дамблдор — она же нравилась ему и как человек, очень нравилась. К сожалению, нравилась даже слишком сильно. — Итак, — начал он, — если бы я сказал, что теоретически заинтересован в вашем предложении, каковы ваши условия? Она на мгновение задумалась, потягивая чай. — От некоторых ваших знакомых я слышала, что вы собирались уехать и какое-то время путешествовать. Не знаю, как долго... но в обозримом будущем вам придется оставаться здесь, в Британии. Если вы действительно планируете путешествовать, то нет смысла обсуждать это дальше. Том затушил сигарету. — Я планировал путешествовать несколько лет, как только завершу кое-какие дела в Лондоне... но недавно в мои планы вкралась небольшая неувязка. Вздорная, миниатюрная, с вьющимися волосами. — Значит, вы намерены остаться в Лондоне? Он кивнул. — Да. — Прекрасно, — женщина приветливо улыбнулась. У нее было такое лицо, которому сразу же начинаешь доверять. Одновременно открытое и загадочное. Такое лицо могло скрыть жестокость за доброй улыбкой без особых усилий. Риддл мог это определить, потому что его лицо было точно таким же. — Вы ведь знаете, что у меня есть свои условия? Ее глаза встретились с его. — И какие же? Том холодно посмотрел на нее в ответ. — Я не ваша гребаная марионетка. Я делаю то, что хочу, когда хочу и как хочу. Если вы вписываетесь в мои планы и наши интересы совпадают, возможно, мы сможем работать вместе. Ее глаза были такими же ледяными, когда она вернула ему взгляд. — Мне это понятно, мистер Риддл. — Как я уже говорил, у меня есть только один взгляд на вещи. Я не работаю на Министерство. Министерство работает на меня. Я также не собираюсь идти по стопам Гриндельвальда. Это верный способ оказаться в Азкабане. — Но, — уклонилась она, — у вас же есть цели. Он кивнул. — Есть. Она отпила чай. — Вы – волшебник, обладающий видением. Так мне сказали. — Очень хорошо, — Том резко встал и взял со спинки стула свой костюм. — Прошу меня извинить, миссис Тафт. Мне нужно кое-куда зайти. В частности, в совятню. Ее глаза встретились с его глазами, и в них прозвучал вопрос. — Я хотела бы продолжить разговор. Будете ли вы регулярно вести совиную переписку со мной? Он стоял, глядя на нее сверху вниз. Тафт смело встретила его взгляд. Он надел свой костюм. — Да, — коротко пробормотал Риддл и ушел. Будущий Министр Магии смотрела ему вслед, думая о том, что она никогда в жизни не встречала более высокомерного и интригующего волшебника.

______________________________________________

На Площади Гриммо наступило время воскресного обеда. Семейство Блэк сидело за длинным столом в элегантной гостиной. Слышен был только звон и скрежет столового серебра. Поллукс и Ирма Блэки сидели на противоположных концах стола, их вид друг на друга заслоняла большая центральная композиция из бордовых и фиолетовых георгинов. Альфард, как обычно, пришел на воскресный обед и сидел рядом со своим младшим братом Сигнусом. Орион сидел рядом с Вальбургой. Ирма пристально смотрела на дочь: она еще не оправилась от известия об ужасных похождениях дочери в Малфой-мэноре. Наложить Убивающее проклятье на дочь Альбуса Дамблдора? Это был скандал на весь волшебный Лондон. Конечно, Дамблдор не выдвинула никаких обвинений, но это не помешало истории распространиться по Министерству и среди волшебников от севера до юга Лондона. Сплетни стали еще пикантнее из-за того, что ее сын, Альфард, был в настоящее время связан романтическими отношениями с дочерью Дамблдора. Такие расколы и разлады в их семье были одновременно неприятны и непозволительны. Ирма не могла понять, что такого она сделала, что ее собственная дочь, кровь от ее крови, оказалась в таком постыдном положении. Семья Блэк была престижной и уважаемой, возможно, старейшим чистокровным родом в Великобритании. А теперь о ее собственной дочери заговорил весь Лондон. Она нагло напала на дочь Альбуса Дамблдора и наслала на нее Убивающее проклятие. Конечно, это были всего лишь слухи, но Альфард подтвердил матери, что это действительно правда, и что он видел это своими глазами. Свидетелей было слишком много, и Поллукс с Ирмой провели последнюю неделю, туша пожары и затыкая людям рот. Ирма Блэк не питала любви ни к Дамблдору, ни к его отпрыску, но она рассчитывала, что их репутация будет поддерживаться, и не любила, когда имя Блэков (как и имя Крэббов, впрочем) порочат. — Альфард, дорогой, твое имя в последнее время довольно часто появляется в газетах. Значит, ты все еще видишься с дочерью Альбуса Дамблдора? — Ирма Блэк пыталась вести светскую беседу на протяжении всего ужина. Ей было неприятно, что ее сын сейчас публично связан с послом Министерства по связям с магглами (какой ужас), но она никогда не могла влиять на решения сына. Чем больше она старалась, тем сильнее он сопротивлялся. Конечно же, это было проклятие Блэков. Она уже слышала, что Блэки прокляты на непокорных сыновей и дочерей, но не придавала этому значения, пока не вышла замуж за одного из них и не завела собственных детей. Теперь она полностью верила в это суеверие. — Да, мама, я видел ее как раз в этот четверг. — О, — пролепетала она, но ее неприязнь была очевидна. — Правда? — А... да, мы ходили на танцы... в "Лей-линию". — То ужасное место. Это совсем не место для обеспеченных, благородных ведьм и волшебников. Пусть магглорожденные и полукровки посещают такие места. Альфард рассмеялся. — Мама, туда часто наведывается сам Министр. Это довольно эксклюзивный клуб. Его мать устремила свой взгляд на композицию в центре стола. — А у вас с мисс Дамблдор все серьезно? Я уже несколько месяцев вижу ваши имена в газетах. Альфард поймал взгляд Вальбурги. Она подняла брови, как бы говоря “да, Альфард, расскажи нам, всё серьезно?”. Он глубоко вздохнул. — Я хотел бы, чтобы это было серьезно. Однако не могу говорить за мисс Дамблдор. Вальбурга фыркнула. — Ну, мы все знаем, что она везде поспела. Кто знает, может она также играется с Абраксасом Малфоем. Альфард бросил на нее раздраженный взгляд, поджав губы и сжав челюсти. — О чем это она, Альфард? — спросил их отец, Поллукс. Альфард бросил взгляд на Вальбургу. — О, брат сопровождал Гермиону на званый ужин к Малфоям, но я застала ее целующейся с другим волшебником в саду, — самодовольно заявила Вальбурга. — Как ты думаешь, почему я вызвала ее на дуэль, отец? Я защищала честь своего брата. Ирма выглядела совершенно шокированной. — Вальбурга, довольно, — сурово отчитал ее Альфард. — Это правда, сын? — спросил мистер Блэк. Альфард вытер губы и медленно моргнул, сдерживая раздражение. — Все гораздо сложнее, чем кажется Вальбурге. — Правда, брат? Так ты говорил с ней об этом, да? Расскажи нам, что сказала эта сука? — Вальбурга! — Ирма Блэк мгновенно встала, возвышаясь над своими детьми. — Как ты смеешь выражаться подобным образом в этом доме, в присутствии своего будущего мужа! Сколько можно позорить нашу семью! Весь стол погрузился в молчание. Выражение лица Ирмы могло разрезать камень. Когда Ирма снова заняла свое место, Альфард наклонился к ней через стол. — Если ты будешь продолжать в том же духе, я перестану тебя прикрывать, сестра. — А мне какое дело? — холодно прошептала она. — Серьезно? — сердито ответил он. Вальбурга бесстрастно пожала плечами, отводя взгляд. — В чем дело? — спросил мистер Блэк. — О чем вы еще не сказали? Орион выглядел невероятно смущенным. Альфард уставился на безвкусную цветочную композицию. Вальбурга сделала глоток красного вина. — Я скажу, о чем мы еще не сказали. Гермиона Дамблдор — шлюха. — Следи за языком! — крикнула Ирма. — Так, хватит! — огрызнулся Альфард, бросив салфетку на стол. Он встал и указал на Вальбургу. — Вальбурга все еще зациклена на Томе чертовом Риддле. Она злится, потому что Риддл хочет Гермиону, а не ее. Прости меня, Орион, — он наклонил голову к младшему кузену. — Но Гермиона со мной, Вальбурга, и пора забыть об этом, пока ты окончательно не разрушила свою репутацию! — Не заблуждайся, брат, — ухмыльнулась Вальбурга. — Гермиона и сама хочет Риддла. Не позволяй ей лгать тебе. — Может. А может, и нет. Время покажет, не так ли? Это будет выбор Гермионы, но это не изменит того факта, что ты ему не нужна, и никогда не будешь нужна, сестра. Отпусти ситуацию. Ирма в ужасе закатила глаза. — Вся эта шумиха из-за магглолюбки, предательницы крови и полукровки... — ее взгляд был острым и пронзительным, а тон выдавал ее отвращение. — Вот почему мы придерживаемся чистокровных семей волшебников. В противном случае не будет ничего, кроме хаоса и рассеянности. Это позорно и оскорбительно для вашего кузена. Мы больше не будем говорить об этом за этим столом, и я очень надеюсь, что с этой Гермионой будет не так много проблем, как кажется. — Мама, — жестко сказал Альфард, — на прошлой неделе твоя дочь совершила непростительный поступок на глазах у почти всех чистокровных семей Британии. Так кто же на самом деле является проблемой? Вы серьезно собираетесь слушать ее, а не меня? Гермиона может стать частью этой семьи. Прежде чем Ирма успела ответить, Вальбурга прошипела: — По крайней мере, я вижу ее такой, какая она есть! Она никогда не станет частью этой семьи! — Да, и мы все видим тебя такой, какая ты есть, Вальбурга. Вальбурга улыбнулась и наклонилась через стол. — Да, и я тоже вижу тебя таким, какой ты есть, брат. У тебя нет яиц, и ты — слизеринский неудачник. Всегда проигрываешь Риддлу... — Довольно! — закричала Ирма. Она встала и сердито вышла из-за стола. Поллукс Блэк смотрел на сына и дочь. Сигнус, как обычно, молчал; он бросил косой взгляд на Ориона, но тот тоже молчал, нервно глядя в свою тарелку. В течение нескольких минут не было слышно ничего, кроме скрежета столового серебра. Вальбурга пригубила еще красного вина. Еще через несколько минут вернулась Ирма, села на свое место, и ужин снова продолжился в тишине. Альфард и Вальбурга смотрели друг на друга. В столовой появился Кричер и подошел к Вальбурге. У той были более близкие, чем обычно, отношения со странным эльфом, и поэтому он исполнял каждое ее личное поручение. — Госпоже Блэк пришло письмо совой, — эльф протянул ей небольшой сверток и конверт. — Спасибо, Кричер, — она развернула посылку и обнаружила, что это небольшой контейнер, почти как портсигар. Она открыла конверт. На внутренней стороне было нацарапано короткое послание, написанное изящным, острым черным почерком, который был ей слишком хорошо знаком. При виде его у нее сжалась грудь. “Я предупреждал тебя. Возможно, тебе пригодится этот безоар”. Вальбурга нахмурила брови и, приподняв крышку коробки, обнаружила, что в ней лежит один безоар, который она узнала по урокам Зельеварения на шестом курсе. Она смотрела на него и чувствовала затаенный ужас, но не могла объяснить, почему. — Что там, Вальбурга? — спросил ее отец. Она инстинктивно закрыла конверт. — Ничего. Просто письмо от школьного друга. Отец кивнул. Вальбурга сделала еще один глоток вина, но ее покой был уже достаточно нарушен. Почему он прислал эту записку? Страх охватил ее сердце. — Ты с нетерпением ждешь возвращения в Хогвартс на следующей неделе, Сигнус? — спросил Альфард. — Будешь снова играть за Слизерин? Сигнус кивнул и перевел дыхание, испытывая явное облегчение от того, что тема разговора изменилась. — О, да, я... Он замолчал, брови нахмурились. Его рука поднялась к горлу и слегка сжала его, когда он повернул голову в одну сторону, а затем в другую. — Сигги? — вскинулся Альфард. — Что случилось? Сигнус открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. Внезапно его горло начало раздуваться, а губы стали пурпурными. — Сигги! Что происходит? Ты задыхаешься? — Альфард вскочил, и его стул упал на пол. — Сигги! — закричала Вальбурга. Сигнус стоял, схватившись за горло, а потом глаза его закатились, и он рухнул на пол в конвульсиях. Ирма вскрикнула, и все столпились вокруг него. Поллукс немедленно послал Кричера в больницу святого Мунго, чтобы тот вызвал целителя. Рот Вальбурги раскрылся от шока, но в момент внезапного понимания она схватила безоар, вспомнив, что его можно использовать как противоядие. Нагнувшись, она отпихнула мать в сторону, засунула безоар в рот брату и закрыла его. — Сигги! Ну же, Сигги! — по лицу Вальбурги потекли слезы. Ирма все еще кричала. Альфард попытался произнести диагностические заклинания, но его заклинание начального уровня ничего не выявило. Он тут же побежал к шкафу с зельями на кухне. — Пожалуйста, Сигги, — всхлипывала Вальбурга. — Пожалуйста. Через минуту или две Сигнус начал делать неглубокие вдохи. Его лицо потеряло пурпурно-синий цвет и стало краснеть. Еще через минуту оно стало приобретать бледный, телесный оттенок. — Сигги? Орион легонько ударил его по лицу, но Вальбурга отпихнула его руки в сторону. Тогда ее брат открыл глаза и сделал вид, будто хочет заговорить, но в горле у него пересохло, и он смог только прохрипеть. — Воды, мама, — велела Вальбурга. Ирма вернулась из кухни с Альфардом и стаканом воды. Еще через полчаса Сигнус пришел в норму, хотя был немного бледен, голова кружилась и тошнило. Мать уложила его в постель на всю оставшуюся ночь. После того как он уснул, вся семья собралась вокруг него, выдвигая версии о том, что только что произошло с младшим из Блэков. Но Вальбурга знала и ничего им не сказала. Ведь сама не знала, что делать и что сказать своей семье. Она точно знала, что Риддл умен. На него так просто ничего не повесишь. Он был из тех, кто всегда заметает следы. Ей оставалось только благодарить звезды за то, что он не собирался сейчас убивать Сигнуса. Том дал ей понять, что может это сделать: что убить ее брата было бы так просто. Вальбурга задрожала. Ее брат только что был так близок к смерти, и это была ее вина. Риддл предупреждал ее, но она не вняла его предупреждению. Возможно, он давал ей второй шанс из-за их личной истории. Он всегда выполнял свои угрозы. Вальбурга знала это. Она видела это воочию. Почему она была так безрассудна и эмоциональна? Ничто не стоило жизни ее брата. Сигги был единственным человеком, о котором она по-настоящему заботилась, кроме Риддла. Она не думала, что он действительно захочет убить Сигнуса. Возможно, только поэтому он дал ей второе предупреждение. Она знала, что он не будет настолько милосерден, чтобы сделать третье. Придется осторожно выжидать. В сложившихся обстоятельствах месть, похоже, будет долгой игрой. И это тоже было прекрасно. У Вальбурги было полно времени.