Invictus

"Он увидел ее раньше, чем все остальное в комнате", – Ф. Скотт Фицджеральд.

Том достал из мантии черный с серебром портсигар. Вытащил из него сигарету и засунул кончик между губ, а затем прикурил от золотой зажигалки. Он глубоко вдохнул дым, а затем выдохнул. И все еще чувствовал ее вкус на языке. Теперь Том стоял в саду под светом звезд и наслаждался своей победой. Его заклинание не только сработало, но он также успешно склонил ее к словесному согласию. Она принадлежала ему. Она признала это, и покорность так изысканно сорвалась с ее губ. Том сразу усмехнулся, подумав об Альфарде Блэке. “Ты просто продавец, Том. Ты ничтожество. У тебя ничего нет”. Еще один смешок про себя. “У меня есть она, – подумал он. – Меня поддерживает почти каждая чистокровная семья в Британии. У меня есть моя сила, самая бесценная вещь из всех”. Возможно, в действительности это у Блэка ничего не было. Все зависело от точки зрения. Она была его. Хотела она этого или нет. Том вспомнил, как Гермиона прижималась к нему, как отчаянно двигала бедрами в такт его руке. Думал о том, как крепко она обхватила его пальцы. И пожалел, что на нем нет кольца. Мысль о том, что холодный металл его крестража покрыт ее соками, вывела Тома из равновесия. Он был все еще поражен тем, что она была девственницей. Этого Риддл не ожидал. Этот конкретный факт возбуждал его. Том закрыл глаза и откинул голову назад, глубоко вдыхая табак в легкие. — Блять, — выдохнул он. Вся эта встреча обернулась гораздо большим, чем он планировал. Его поразило то, как легко она растаяла под его прикосновениями. В течение двух месяцев он выжидал своего часа, не добивался ее. Не писал ей писем и не пытался увидеться. И как только прикоснулся к ней, она была готова рассыпаться... и рассыпалась. Больше всего на свете ему хотелось забрать девчонку в свою квартиру, но он не мог. Действовать придется медленно. Осторожно. Она вернется на мероприятие. И уйдет сегодня вечером с Альфардом Блэком. А Том позволит этому случиться. Но она принадлежала ему. Это все, что имело значение. Ему было плевать, с кем Гермиона была под руку. Ему было плевать, что напишут газеты. По правде говоря, его даже не волновало, чьи украшения она носит. На ее губах звучало его имя. Его пальцы заставили ее распадаться. Тому этого было достаточно. Пока что. Конечно, у нее были еще секреты. Еще одно препятствие, которое нужно преодолеть. Возможно, ему не нужно было раскрывать их. Возможно, если она будет доверять ему, то сама их раскроет. Том повернулся и посмотрел на террасу, где она исчезла. Сделал еще одну длинную затяжку, наслаждаясь сочетанием табака со сладким и металлическим вкусом ее тела. Затем он наклонил голову. Вспышка зеленого, а затем синего света осветила вход в коридор за террасой. Мгновение спустя он увидел красную вспышку. Том нахмурил брови, затем его глаза сузились. Еще одна вспышка синего. Том бросил сигарету на пол и бросился бежать. Он достал из кармана свою палочку и помчался по каменным ступеням, ведущим на балкон. Повернувшись на каблуках, он выскочил в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гермиона метнула проклятие в люстру в коридоре. Люстра сорвалась, и он услышал женский крик, когда она с грохотом упала на мраморный пол. Мириады стеклянных подвесок разлетелись вдребезги, их осколки разлетелись по полу и взмыли в воздух. Том поднял щит, эффективно блокируя осколки. Когда стекляшки перестали разлетаться по комнате, Том увидел Гермиону и Вальбургу Блэк в разгар жестокого обмена заклинаниями и проклятиями. Послышались голоса и крики, и вдруг двери в гостиную распахнулись, и остальные гости на свой страх и риск высыпали в коридор, потрясенно наблюдая за тем, как проклятия летят из их палочек. Том стоял в конце коридора, в нескольких футах позади Гермионы, и наблюдал за дуэлью двух девушек, пока между ними снова и снова вспыхивали огни. Разноцветные проклятия и заклинания с молниеносной скоростью разлетались по комнате. — Вальбурга, остановись! — крикнул Альфард, за ним последовали крики Ориона и Друэллы, но ведьма была в яростном трансе. Ее целью была Гермиона и только Гермиона. Вальбурга послала в сторону Гермионы огромное огненное колесо. Том инстинктивно рванулся вперед, но остановился, когда девушка с помощью заклинания, которое, по его мнению, было разновидностью Агуаменти, создала стену воды, мгновенно растворив огненный шар. Стена с плеском обрушилась на Гермиону, Тома и еще нескольких гостей, стоявших неподалеку. Риддл вытер воду с глаз, но она продолжала стекать с кончиков его волос. — Оппуньо! — крикнула Гермиона, и вдруг осколки стекла от разбитой люстры собрались вместе и поднялись в воздух, зависнув там, словно зловещее копье, и выстрелили прямо в Вальбургу. Ведьма вскрикнула и вскинула щит, но не раньше, чем несколько осколков пронзили ее кожу. Струйки крови побежали по ее горлу, щекам и рукам. Она смотрела на Гермиону с безудержной ненавистью. — Серпенсортиа Трибулус! С кончика ее палочки в сторону лица Гермионы метнулись три большие черные змеи с широко раскрытыми пастями и обнаженными клыками. Гермиона ударила одну из змей в воздухе изгоняющим проклятием, отчего та отлетела к стене коридора. Она быстро уклонилась влево от двух оставшихся змей, которые упали на пол и начали скользить по нему с пугающей скоростью: две черные гадюки зигзагами неслись по полу к Гермионе. Том подумал, не отозвать ли их с помощью парселтанга, но как только эта мысль пришла ему в голову, Гермиона взяла в одну руку свою палочку, а другую широко откинула в сторону, скомандовав: — Конфринго! В тот же миг в одну из змей ударила красная вспышка света из ее палочки, и ее тут же поглотил взрыв пламени. К удивлению Тома, вторая змея одновременно растворилась в воздухе. Глаза Риддла сузились, выражение лица исказилось от замешательства. Она исчезла со змеей? Она могла использовать Випера Эванеска, но как это возможно, чтобы она испарила и взорвала обеих змей одновременно? Том хотел вмешаться, но ему было слишком любопытно. Альфард уже достал свою палочку, и было видно, что он решает, стоит ли ему вмешиваться. Том же наблюдал за стойкой Гермионы, отмечая, что она безупречна, а ее шаги удивительно точны. Он смотрел за тем, как она то наступала, то отступала назад, ловко уклоняясь от проклятий Вальбурги. Тому было очень приятно наблюдать за ней: он отметил, что его ведьма ведет дуэль очень изящно, почти как в танце, с легкой поступью, всегда предугадывая следующий шаг более старшей ведьмы. Вальбурга обрушила на Гермиону огромное количество заклинаний, и Том наблюдал, как голубой щит девушки легко рассеивает каждое. От всех проклятий, от которых она не защитилась, Гермиона уклонялась с удивительной ловкостью. Ведьма с домашним образованием, которой всего девятнадцать лет, не могла сражаться с таким мастерством и точностью. Он полагал, что она определенно уже сражалась с темными магами. Такую отточенность, которую излучали ее движения, можно было получить только благодаря опыту, а не просто тренировкам. Это лишь разжигало его аппетит, он хотел узнать, что Дамблдор от него скрывает. Теперь стало совершенно очевидно, что ее история не сходится. Альфард Блэк заметил Тома, и ему показалось, что Блэк думает о том же. Когда две ведьмы столкнулись в противоположных концах коридора, Том понял, что Гермиона произносит гораздо меньше заклинаний, чем Вальбурга. Он обрадовался, поняв, что она выжидает, позволяя Вальбурге истощить свои магические запасы, пока Гермиона грациозно танцует вокруг вспышек света. В то время как более опытная ведьма обрушивала на нее шквал заклинаний, демонстрируя очень эмоциональную дуэль, Гермиона использовала лишь несколько заклинаний, и большинство из них попали в цель. — Диффиндо! — Гермиона зацепила плечо Вальбурги режущим заклятьем. Затем, в следующую очередь, ударила по руке, удерживающей палочку, жалящим. Гневный вопль Вальбурги эхом разнесся по коридору. — Бомбарда! — крикнула ведьма в порыве гнева. Ее проклятие попало в мраморную статую, стоящую рядом с Гермионой, и с силой взорвало ее. Гермиона со стоном упала на колени, прикрываясь от падающих осколков. — Оппуньо! — крикнула Гермиона, и вдруг зазубренные осколки мрамора начали лететь на Вальбургу, без устали осыпая ее, прежде чем та успела от них защититься. Том ухмыльнулся, мысленно отметив, что ей очень нравится это заклинание. Вальбурга уже задыхалась, и было видно, что она несколько истощена магически, но взгляд ее говорил о том, что она не остановится, пока либо не убьет Гермиону, либо сама не получит тяжелую травму. Том наблюдал за происходящим с пристальным вниманием. Ему было любопытно узнать о магии своей ведьмы с того самого дня, как они познакомились, и, увидев ее очевидное мастерство, он решил не упускать возможность понаблюдать за ее стилем боя и магической силой. Если бы ему показалось, что ей угрожает реальная опасность, он бы, конечно, вмешался, но было ясно, что, несмотря на очевидные преимущества ведьмы постарше, Гермиона значительно ее превосходила. Гермиона сражалась более творчески, обыгрывала Вальбургу, выматывала ее, провоцировала и умело заманивала в, казалось бы, хорошо подготовленную ловушку. Том и не думал, что мог увлечься ведьмой еще сильнее, но явно ошибался. Его снова охватило желание забрать ее в свою квартиру. В конце концов, их встреча в саду только усугубила его вожделение. Гермиона оказалась бесценной жемчужиной, которая вальсировала в его жизнь, поджигая все мысли и мечты, которые он когда-либо воздвигал. Том усмехнулся про себя, наблюдая за ее поединком. Его темные глаза блестели, как обсидиан. Он наслаждался мыслью о том, что Гермиона даже не подозревает о том, что стала его самой сильной одержимостью. Во время дуэли раздавались нервные вздохи, крики и возгласы других гостей в коридоре, но Том их почти не слышал. В ушах звенело, в груди жгло, и он видел только Гермиону. Том направил на нее свою магию, желая, чтобы его энергия помогла ей. “Выиграй, Гермиона, – подумал он. – Уничтожь ее, маленькая ведьма”. Вальбурга и Гермиона на мгновение замерли. Старшая ведьма смотрела на нее, ее грудь вздымалась, а из пореза на плече сочилась кровь. — Авада Кедавра! — из палочки ведьмы вырвался зеленый луч света, и Том инстинктивно рванулся вперед, к Гермионе. Он не собирался вмешиваться, но его тело непроизвольно понесло его к ней, и его грудь охватила внезапная паника. Но он остановился на месте. Гермиона не только блокировала проклятие Вальбурги, но и одновременно произнесла собственное заклинание. Она атаковала и наложила щит одновременно. Глаза Тома сузились. Как она это сделала? Он стоял, как вкопанный, на мраморном полу. Его паника мгновенно сменилась возбуждением. Альфард разъяренно закричал, когда его сестра наколдовала в Гермиону Убивающее проклятие, и бросился к ней с палочкой наизготовку, но она тут же оглушила его. Том захихикал при виде лежащего на полу ублюдка. Вальбурга была явно ослаблена. Разрушающее проклятие Гермионы сработало, а Блэк стояла в шоке от того, какое магическое мастерство продемонстрировала оппонентка. Вальбурга, хотя и была истощена и сильно ослаблена, но выпустила в Гермиону еще одно проклятие. — Круцио! — красное заклинание слабо вырвалось из ее палочки, но Гермиона снова блокировала его щитовыми чарами, которые буквально вытекли из ее древка. Когда голубой щит вспыхнул перед Гермионой, она одновременно выпустила еще два проклятия. Из кончиков пальцев вырвалась пурпурная вспышка, а в сторону Вальбурги устремился белый свет с криком: — Сектумсемпра! Щит и два проклятия одновременно. “Ебаный ад”, – подумал Том. Риддл был уже достаточно впечатлен, а этот факт сам по себе был маловероятен. У Вальбурги хватило духу заблокировать связывающее заклинание Гермионы, но она замерла, когда второе попало в цель. Темное проклятие прорезало ее грудь и живот, обнажив плоть и кости. Кровь тут же хлынула из жутких ран, и Вальбурга в шоке уставилась на себя. Через мгновение она упала на колени, и никто рядом не шелохнулся. Коридор застыл в ужасе. — Экспеллиармус! — крикнула Гермиона и ловко перехватила палочку ведьмы в левую руку. Затем девушка бросилась вперед, с немалой долей паники осознавая, что она сделала. Руки ее неистово тряслись. Альфард Блэк подбежал к Вальбурге и подхватил ее на руки, когда она потеряла сознание. — Вальбурга! — судорожно воскликнул он. — Положи ее, — пронзительно закричала Гермиона. В нее саму попало несколько заклинаний, а на лице и руках были мелкие порезы и синяки, вероятно, от взрывов стекла и мрамора. Том внезапно тоже шагнул вперед и наклонился к Гермионе, осторожно взяв ее за руку. — Гермиона, она пыталась убить тебя. Позволь Альфарду позаботиться о ней. Альфард уставился на Тома. — Нет... нет! — Гермиона всхлипнула, слезы полились ручьем. — Я могу все исправить, я... я знаю контр-заклинания... Мерлин... С-Сириус... нет, нет, она не может умереть! Мне так жаль... Альфард, я могу всё исправить! Том смотрел на нее, нахмурив брови, и сбитый с толку ее бреднями, пока та медленно проводила палочкой по каждому порезу, бормоча заклинание: — Вулнера Санентур. Дыхание Вальбурги стало поверхностным. Гермиона наложила очищающие чары, чтобы убрать кровь с ее груди. — Держись, Вальбурга, с тобой все будет хорошо. Я обещаю, — руки Гермионы ужасно дрожали, мешая ей наложить заклинание. Через мгновение она отцепила бисерную сумочку от браслета на запястье, открыла ее, а затем потянулась внутрь, доставая маленький пузырек с зельем. Она выпила все зелье и снова начала колдовать. Через несколько секунд ее руки заметно окрепли, что Том не преминул заметить. Зашивание каждого пореза было медленной работой. Никто не разговаривал. Слышны были только рыдания Друэллы. Орион Блэк поспешил к Вальбурге, но никто не обращался к Гермионе с вопросами, пока она, бормоча "Вулнера Санентур", снова и снова кропотливо проводила палочкой по тяжелым ранам. — Кто начал дуэль, Гермиона? — прошептал Альфард. Гермиона вздохнула и продолжила работу. — Вальбурга. Он кивнул. — Я так и думал. Когда раны были закрыты, она полезла в сумочку и достала маленький пузырек с экстрактом бадьяна, который начала капать на раны. — Орион, — позвала Гермиона. Он опустился на колени рядом с ней. — Нанеси бадьян на ее раны. С ней все будет в порядке, бадьян облегчит шрамы и боль. Друэлла Розье со слезами на глазах подбежала к Вальбурге, пытаясь привести ее в чувство. Гермиона снова полезла в сумку и достала еще один пузырек. — Дайте ей это, когда она очнется... это Крововосполняющее зелье. Дайте ей немного, а потом наложите Реннервейт, — Гермиона передала его Друэлле. Том стоял и смотрел на них, сузив глаза и поджав губы. Зачем эта ведьма носит с собой бадьян, эликсиры и Крововосполняющие зелья в сумочке на запястье? На званый ужин? Какого хуя? И где она научилась этому проклятию? Том никогда не слышал о нем раньше, хотя был уверен, что знает почти все существующие темные проклятия. Когда Гермиона встала, она непроизвольно оказалась лицом к лицу с Риддлом. Он смотрел на нее так, словно видел впервые. Их взгляды встретились, и в глазах Тома промелькнули вопросы. Он приподнял бровь. Она быстро отвела взгляд. Риддл хотел забрать ее с собой, но позволил Альфарду Блэку увести ее. Блэки стали занозой в заднице Тома. Скоро он разберется со всеми ними.

______________________________________________

Альфард немедленно аппарировал в квартиру Гермионы, чтобы проводить ее до двери. Казалось, он был весьма обеспокоен ее благополучием, и Гермиона оценила это, учитывая, что его сестра была ранена и находилась в больнице Святого Мунго. Он действительно должен был быть там вместе с ней, но решил сначала проводить Гермиону домой. Они стояли перед дверью в ее квартиру. — Ты в порядке, Гермиона? — он провел кончиками пальцев по порезу на ее виске. Она кивнула. Девушка хотела поскорее покончить с этой ночью. Казалось, прошла целая вечность, а не несколько часов с тех пор, как Альфард забрал ее. Она отчаянно нуждалась в отдыхе после сегодняшних событий. Альфард положил руку ей на плечо и провел ладонью по коже. — Послушай, мне очень жаль, что так получилось с моей сестрой. То, что она сделала, было совершенно недопустимо. Я знаю, что ты имеешь полное право выдвинуть обвинения и отправить ее в Азкабан, но... я был бы признателен, если бы ты позволила мне самому разобраться с Вальбургой. Гермиона кивнула. Она все равно не смогла бы отправить ее в Азкабан, даже если бы захотела. Тогда бы Блэк не вышла замуж за Ориона, и Сириус не родился бы. Все должно было остаться по-прежнему. — Конечно, Альфард. Конечно, я не буду выдвигать обвинений. — Спасибо, Гермиона. Будь уверена, с ней разберутся, — он улыбнулся. — К тому же, ты уже надрала ей задницу сегодня. Гермиона слабо рассмеялась. — Наверное, да, не так ли? Но я не хотела причинять ей такую боль. Я никогда раньше не использовала это проклятие. И вряд ли когда-нибудь еще буду. — Она заслужила это. Хотя я отмечу, что это была очень искусная дуэль. Думаю, все были несколько ошарашены. Гермиона ничего на это не ответила. Тот факт, что все видели, как она использует технику тройного заклинания, которую ей показал Дамблдор, немного нервировал ее. Она не хотела выглядеть угрожающе. Ей не нужно было, чтобы кто-то задавал вопросы о ней. Альфард встретился с ней взглядом. — Ты сегодня надолго исчезла. Гермиона замерла. Когда она ничего не ответила, он спросил: — Ты была с Риддлом? Ее губы разомкнулись, а сердце начало бешено биться. — Да, Альфард. Извини. Его брови поднялись, он отвел глаза и посмотрел на дверь. На его лице читалась обида. Ее сердце остановилось. — Мне очень жаль, что так получилось, Альфард. Я не знаю, что сказать о сегодняшнем вечере. Он смотрел на нее очень трезво, и она поняла, что сейчас произойдет. — Гермиона... — Я знаю, Альфард. Я понимаю. Я дура. Я пойму, если ты не захочешь меня больше видеть. Я бы тоже не хотела себя видеть. Просто... пожалуйста, не ненавидь меня. Он рассмеялся. — Подожди, Гермиона. Это совсем не то, что я хотел сказать. Гермиона нахмурила брови, выражение ее лица окрасилось растерянностью. Он прислонил руку к стене у двери и вздохнул. — Послушай, Гермиона. Я должен сказать тебе несколько вещей. Я не виню тебя за то, что произошло сегодня с моей сестрой. Вовсе нет. Вальбурга была... Ну, для взрослой женщины она вела себя как избалованный ребенок. Мне жаль, что я не предпринял усилий, чтобы предотвратить это, и просто хочу, чтобы некоторые вещи были предельно ясны. Ты ведь понимаешь, почему Вальбурга тебя ненавидит? Гермиона косо посмотрела на Альфарда. — Ну... Я думала, что это, в первую очередь, из-за моих статей... Из-за моих убеждений о чистоте крови. Альфард покачал головой. — Я знаю, что у тебя что-то происходит с Риддлом, Гермиона. Я вижу это, когда он смотрит на тебя, — он сделал паузу, увидев страдание на ее лице. — Послушай, я не расстроен из-за этого, Гермиона. Ну... то есть, расстроен, — рассмеялся он, — но... я знаю, что это не твоя вина. Он симпатичный парень, обаятельный, и все такое, но... ты его толком не знаешь. Каждая девушка в этой гостиной сегодня вечером в тот или иной момент была влюблена в Тома Риддла. В нем есть что-то такое, что сводит женщин с ума. Гермиона насмешливо хмыкнула и закатила глаза. — Да, я знаю, что твоя сестра испытывает к нему чувства. И знаю, что отчасти поэтому она меня ненавидит. Он приподнял бровь. — Ты знаешь, почему она испытывает к нему чувства? Гермиона замерла. Через мгновение она произнесла: — Я... не... Он язвительно улыбнулся. — Да. Я так и думал, что не знаешь. У Вальбурги и Риддла были... своего рода отношения. Я не знаю всех подробностей, но, скажем так, они были плотскими по своей природе. Это продолжалось около... не знаю, около шести лет. Глаза Гермионы стали очень широкими. — Шесть... лет? Они... Он неохотно кивнул. — Трахались? Да. Несмотря на то, что моя сестра должна была быть обручена с моим кузеном... она твердо решила, что в конце концов на ней женится Том Риддл. Ее невозможно было отговорить. Гермиона почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат ледяной воды. — Понятно. Так... э-э... когда закончились эти... отношения? Он встретил ее взгляд. — Несколько месяцев назад. Гермиона сглотнула. — Оу... — Ага. Гермиона замолчала. — Слушай... Наверное, я должен был тебе сказать, но думал, что ты уже знаешь. Потом я увидел, как он смотрит на тебя, а ты на него, и подумал... Я подумал, что, может быть, ты не знаешь. Оказалось, я был прав. Гермиона не знала, что и сказать. Ее тело полностью онемело. Она чувствовала себя ужасным человеком из-за того, как поступила с Альфардом. — Мне так жаль, Альфард. Я чувствую себя ужасно. Он покачал головой, затем шагнул вперед и взял ее за подбородок. — Эй, Дамблдор. Послушай. Я знаю, какое влияние он может оказывать на девушек. Я видел это на протяжении всей учебы в школе. Я просто хочу, чтобы ты... может быть, сделала шаг назад и переоценила то, что, как тебе кажется, ты к нему чувствуешь. Потому что... ты мне действительно небезразлична. Я просто не думаю, что ты действительно дала нам шанс. Думаю, если бы Риддл не стоял на пути, все было бы по-другому. Я бы хотел, чтобы так и было. Думаю, ты тоже. Гермиона кивнула, сглотнув. — Да. — Хорошо, — Альфард Блэк наклонился вперед. Выражение его лица было противоречивым. Он поднял руку и провел костяшками пальцев по ее щеке, затем убрал ее. — Могу я увидеться с тобой на этой неделе? Гермиона вскинула брови. — Ты... все еще хочешь меня видеть? После... Он сдержал улыбку. Его глаза были одновременно теплыми и страдающими, когда он смотрел на нее. — Да. Хочу. Но только если ты пообещаешь, что позволишь мне поцеловать тебя. Думаю, нам пора преодолеть это маленькое препятствие. Не так ли? Ее глаза расширились. По ее щекам разлился глубокий красный румянец. — О... Он наклонился вперед с кривой улыбкой. — Просто скажи "да". Это не сложно. Гермиона посмотрела на него в ответ, и по ее лицу медленно расползлась улыбка. — Хорошо... — он выжидающе поднял брови, и она рассмеялась. — Да! Альфард усмехнулся. — Вот так. Я прибуду за тобой в четверг вечером.

______________________________________________

Вальбурга лежала в своей постели на Площади Гриммо, проводя пальцами по гротескным шрамам на груди. Альфард только что ушел, но лишь после жестокой ругани. Он назвал ее ребенком. Сказал, что она могла бы оказаться в Азкабане за наложенное ею проклятие. Сказал, что ей повезло, что она осталась жива; повезло, что Гермиона ее исцелила. Вальбурга не была ей благодарна. Это заставило ее еще больше возненавидеть ведьму. Ей хотелось, чтобы эта дрянь просто дала ей умереть. Теперь она была заточена в своей комнате на неопределенный срок. Альфард рассказал ее родителям о дуэли и посоветовал привезти для Вальбурги целителя разума. Теперь ей придется посещать целителя каждую неделю. Том видел, как ее победила более молодая ведьма. Вальбурга не могла поверить: девушка произнесла сразу три заклинания одновременно. Ее бы это впечатлило, если бы она не таила в сердце ненависть. И не понимала, что Риддл нашел в этой девушке, но, возможно, в ней было гораздо больше, чем Вальбурга думала раньше. Она почувствовала, как в горле поднимается желчь. Тошнота. Полное и абсолютное отчаяние. До нее только сейчас дошло, что она обманывала себя годами. Она убеждала себя, что Риддл хочет ее. Какой парень будет постоянно возвращаться к одной и той же девушке на протяжении шести лет? Он ни с кем больше не спал. Другие мальчишки из Слизерина ставили ставки: это было почти соревнование на то, кто перетрахает больше ведьм с каждого из факультетов. Но Том игнорировал подобные поединки. Он неизменно выбирал Вальбургу, и она была уверена, что это потому, что он хотел только ее. Что под холодным фасадом и язвительными оскорблениями он действительно заботится о ней. Теперь же она знала, что он выбирал ее просто за преданность. Она беспрекословно подчинялась любой его прихоти и любому желанию. Неважно, насколько развратными или унизительными они были. Временами она даже позволяла ему стирать ей память. Иногда даже хотела этого. Он редко целовал ее. Поцелуи казались ему отвратительными. Она лгала себе, говорила, что это потому, что он не получает от этого удовольствия. В конце концов, его вкусы были весьма своеобразны. Его не интересовали романтические жесты. Он жаждал насилия, и она хотела давать ему то, чего он хотел. Если она хотела освободиться, ей приходилось умолять его, проливать слезы. Он упивался своим полным контролем над ней. Именно поэтому он выбирал ее. Потому что она полностью подчинилась. Она не доставляла ему трудностей. По иронии судьбы, именно поэтому он не хотел ее. Ей казалось, что он хотел Гермиону, потому что она бросала ему вызов. Вальбурга не могла поверить в то, как сильно себя накрутила. Она всегда чувствовала некий триумф от того, что ей удавалось удерживать его интерес на протяжении стольких лет. Теперь же она чувствовала, что ею манипулируют. Каким-то образом он заставил ее жаждать его признания. Самодовольно наблюдал, как она унижается ради него, получая удовольствие от того, на что та готова пойти, чтобы угодить. Он использовал ее. И все это время Вальбурга была уверена, что в конце концов он женится на ней. Представляла, что скажет родителям, когда разорвет помолвку. Представляла, как однажды Том станет Министром Магии. Это было бы бальзамом на душу, чтобы успокоить разгневанных родителей. Все в Хогвартсе говорили об этом. Как он будет преподавать ЗОТИ, а потом станет Министром. Никто не сомневался, что ему это удастся. Он был таким харизматичным, таким успешным. Том Риддл мог осуществить все, за что возьмется. Затем он сделал довольно странный и разочаровывающий выбор — стал продавцом в магазине "Горбин и Бэркес”. Все его учителя оплакивали этот выбор. Вальпургиевы Рыцари были потрясены. Мало того, он отклонил бесчисленные предложения работы в Министерстве. Потом он стал видеться с Вальбургой все реже и реже. А когда встречался, то отвлекался. Он заканчивал и быстро уходил. Вальбурга начала видеть, как ее мечты о Томе постепенно угасают. Он становился еще более жестоким. Пожиратели Смерти его боялись. Они стали с благоговением говорить о его магических способностях. Он совершал такие магические подвиги, какие совершал только Дамблдор. Они говорили о Лорде Волан-де-Морте. Они начали обсуждать восстание и революцию. Втайне она была рада, что ее брат так и не вступил в их ряды. Вальбурга горько рассмеялась, глядя на шрамы на своей руке. Теперь у нее были шрамы. Настоящие. Гермиона Дамблдор навсегда заклеймила ее. Вальбурга почувствовала тошноту. Она видела это своими глазами. Видела, как он преследовал ее. Видела их вместе, как их тела слились в тени балюстрады. Блэк была недостаточно близко, чтобы услышать их разговор, но в тот момент, когда он прильнул губами к ее губам, Вальбурга все поняла. Он целовал Гермиону жадно, страстно. Чего он никогда не делал с Вальбургой. Во всяком случае, не по своей воле. В глазах у нее помутилось. Она отступила назад в коридор, разбитая и сломленная внутри. И больше не могла смотреть. Ей было все равно, что Гермиона выиграла битву... ...потому что Вальбурга выиграет войну. Когда-нибудь Гермиона Дамблдор умрет. Может быть, через год, или два, или десять лет. Вальбурге понадобится помощь: ей нужно будет проявить мудрость и стратегию. Не опрометчивость и эмоциональность. Но Вальбурга никогда не позволила бы ей жить, обладая всем, о чем она мечтала всю свою жизнь. Месть была единственной мечтой, которая у нее осталась.