Invictus

6 августа, 1948 Мисс Дамблдор, Надеюсь, что это письмо застало вас в добром здравии. За последние недели, прошедшие с тех пор, как я имел удовольствие быть вашим сопровождающим на балу Остары, я неоднократно приглашал вас посетить мое поместье. Вы очень любезно и милостиво отклонили все мои попытки наладить отношения, поэтому я сделал вывод, что каким-то образом обидел вас. Примите мои самые искренние извинения, если я пренебрег своими обязанностями по сопровождению вас в ночь бала. Это действительно была очень грубая ошибка с моей стороны, о которой я ежедневно сожалею с момента нашей последней встречи. Могу ли я сказать о том, как мне не хватает вашего милого смеха и улыбки? Если вы не сможете принять приглашение навестить меня, прошу вас согласиться на регулярную совиную переписку до тех пор, пока не настанет время, когда я смогу вновь завоевать ваше расположение. С учетом вышесказанного, я хотел бы направить вам последнее приглашение посетить поместье. Если вы отклоните и его, то я смиренно прекращу обременять вас дальнейшими приглашениями в будущем. Итак, через две недели, 21 августа в семь часов вечера, в Малфой-мэноре состоится небольшая встреча друзей и знакомых-единомышленников. Я с огромным удовольствием буду рад вас видеть, Гермиона. Пожалуйста, сообщите о своем решении совой. С любовью, Абраксас Малфой Какое же изящно сформулированное письмо, язвительно подумала Гермиона. Даже если этот несчастный мужчина выглядит довольно обиженным. Разумеется, она ничуть не обижалась на Абраксаса Малфоя. Однако и не собиралась сталкиваться с Томом Риддлом в библиотеке Малфоев, да и не считала Малфоя человеком, с которым ей хотелось бы регулярно встречаться. Тем не менее, похоже, она сильно обидит его, если не примет его приглашение. И должна была пойти, иначе он подумает, что она действительно на него сердится. Но как ей избежать встречи с Томом Риддлом? Она предполагала, что там будет присутствовать большинство Пожирателей Смерти. Может, ей пригласить Альфарда Блэка сопровождать ее? Возможно, он уже был приглашен. Гермиона немедленно пошлет ему сову и спросит об этом. Может, тогда, если она будет с Альфардом Блэком под руку, Риддл поймет, что к чему, и оставит ее в покое. Возможно, это также удержит и Абраксаса на расстоянии. Так можно убить двух зайцев одним выстрелом. Кроме того, ее появление с Блэком не будет выглядеть слишком странно. Большинство волшебников Британии уже считали их парой. Так ли это? Нет, не совсем... Но это никому и не нужно было знать. Гермиона села за антикварный письменный стол в своей гостиной, написала ответ Малфою и отправила его с совой Пердитой. Затем написала небольшую записку для Альфарда и отложила ее, чтобы отправить с совой позже. Девушка быстро переоделась в черную мантию, зашнурованную спереди и позволяющую двигаться быстро и плавно. Ведь сегодня воскресенье, и ей предстояло встретиться с Дамблдором в Хогвартсе на еженедельной тренировке. Гермиона уже достаточно хорошо освоила двойное заклинание и боевую окклюменцию, и теперь была готова практиковать тройные. Дамблдор одобрял ее успехи и магическую выносливость и, похоже, был очень оптимистичен в отношении освоения ею этой сложной техники. Их воскресные посиделки превратились из коротких встреч за чашкой чая в трех- и даже четырехчасовые тренировки, за которыми следовал ужин в кабинете Дамблдора, где они обычно вместе смеялись над нелепостями политики Министерства. Каждый из них с облегчением понимал, что разделяет чувства и мнения другого по многим вопросам. Тем не менее, они все еще избегали любых тем, которые могли бы затронуть события будущего. Да и в целом, воскресные встречи с Дамблдором стали успокаивающим бальзамом на израненную душу Гермионы. Она надеялась, что он чувствует то же самое. Ночами Гермиона мучилась от чувства вины, тоски, неадекватности и сильного смятения. Она колебалась между принятием зелья сна без сновидений и эликсиром эйфории каждую ночь, не в силах успокоиться и ища спасения от собственного психоза. Ей часто снился Том Риддл. Сначала она пыталась убежать от преследующих ее грез... но через несколько недель стала принимать их, ведь только в них она могла видеть его, слышать и прикасаться к нему. Даже сны вызывали у нее чувство вины. Гермиона не понимала, почему ей так хочется снова увидеть Тома, человека, с которым она общалась всего несколько раз; человека, который, как она знала, однажды превратится в ужасающую оболочку с растерзанной душой, убийственной яростью и жаждой власти. Когда ее мысли неизбежно возвращались к Риддлу, она часто напоминала себе о зловещем голосе, который мучил ее, когда они с Гарри носили крестраж. Как он лгал ей и манипулировал, играя на ее самых глубоких страхах и сожалениях. Это была его душа. Тома Риддла. Вот, кем он был на самом деле. Она напоминала себе о голосе, который требовал отдать Гарри во время Битвы. Голосе, который насмехался над Невиллом Долгопупсом. Злые красные глаза. Будь бессердечной, приказала она себе. Будь жестокой, как он. Будь холодной, расчетливой. — Я не могу исправить его, — прошептала она себе. — Он убийца. Я не могу изменить кого-то подобным образом. С каждым разом становилось все труднее и труднее убеждать себя. — Я не могу его исправить.

______________________________________________

На следующей неделе Гермиона находилась перед строительной площадкой банка "Мидас". Вокруг стояли маги-архитекторы и инженеры, а также подрядчики и строительные бригады, геодезисты и другие специалисты. Старший архитектор провел Гермиону по стройплощадке, где на тот момент рабочие с помощью заклинаний взрывали грязь и камни, чтобы освободить место в гигантском каменном бассейне для строящихся хранилищ. В итоге ее команда выбрала местом расположения банка общину волшебников под названием Кеттел-Корт — одном из крупнейших магических центров Лондона, расположенном рядом с Косой Аллеей. Со строительной площадки открывался вид на Темзу, которая, словно голубое покрывало, искрилась под лучами солнца. Гермиона стояла вместе с Делорис Диггл и Брутом Квинтусом, глядя на оживленную стройку. И она видела не пустую, гротескную дыру в земле, раскинувшуюся перед ними, как открытую рану, а готовый продукт — здание, отличающееся цельностью и красотой. Современное и отточенное. Видела, как его гладкий камень, сверкающие металлы и геометрические углы стали бы идеальным воплощением для будущего мира волшебников. Гермиона стояла на обрыве ямы и смотрела вниз, на сырую землю. Вокруг неё гудел строительный улей, но когда она увидела результат своего тяжелого труда, ей чудилась лишь белизна ледяной пещеры, словно Темза за ее пределами была прохладными водами Антарктики, и в тот же миг она познала славу одинокого исследователя. Вот, чего желала Гермиона. Прогресса, перемен и преобразования. Быть первопроходцем. Девушка закончила беседу с подрядчиками, а затем отправилась бродить по прилегающим улицам, изучая окрестности. Она решила, что может познакомиться с этим районом поближе, раз уж ей предстоит провести здесь много времени в ближайшие месяцы. Прогуливаясь вдоль Темзы, она наткнулась на большую заброшенную фабрику, расположенную всего в нескольких улицах от строительной площадки. Заинтригованная, Гермиона обошла фасад трехэтажного кирпичного здания. По бокам фабрики росли виноградные лозы, заслоняя старые окна от пола до потолка. И девушка едва могла разобрать надпись на ветхой вывеске: "Портсмутские зелья". Перед ней была старая фабрика зелий. На вывеске был нарисован мотылек, зачарованный на трепыхание крыльев. И он все еще трепыхал крыльями, что удивило Гермиону, ведь чары продержались довольно долго для разваливающейся вывески. В этом заводе было что-то безмятежное и старинное: сзади распростерся внутренний дворик, огороженный старыми железными воротами. И по всему двору были разбросаны ветхие, ржавые станки, чаны и котлы. Гермиона сразу же влюбилась в это здание, в его громоздкость и древность. Оно казалось таким заброшенным и забытым, потерянным в муках прошлого, как и она сама. А еще Гермиона считала, что оно стало бы таким красивым, если бы она купила его и отремонтировала. Все, что ему нужно — это преображение. Он мог бы снова стать чем-то прекрасным и целесообразным. Она хотела спасти его. И быть единственным человеком, который увидел ценность в том, что когда-то было выброшено, разрушено и потеряло надежду. В чем-то уродливом и ненужном. — Я могу его исправить, — прошептала она.

______________________________________________

Почетному участнику и представителю Лондона от МКМ: Мисс Гермиона Дамблдор, Настоящим вы приглашаетесь на ежеквартальный созыв Международной Конфедерации Магов, который состоится на неделе 5 сентября 1948 года в Пловдиве, Болгария. В пергаментном пакете вы найдете сведения о международном портключе, местном гиде, назначенном сопровождающем и магическом жилье. Присутствие на конференции обязательно для всех представителей, за исключением случаев, связанных со здоровьем или семейными обстоятельствами. Пожалуйста, подпишите прилагаемые отказы и отправьте их совой в местный офис Министерства МКМ. Я искренне надеюсь на личную встречу с вами, мисс Дамблдор. О вас очень хорошо отзываются в моих кругах. Искренне, Виконсия Сантос, Верховный маг Визенгамота, МКМ и Министр Магии, Бразилия

______________________________________________

21 августа 1948 года У Гермионы дрожали руки. Она нуждалась в эликсире. Очень сильно. С каких пор она в нем нуждается? Я просто нервничаю, подумала она, ведь сегодня мне придется встретиться с Риддлом. Она прошла через всю комнату к шкафу с зельями и взяла с полки пузырек. Посмотрела на себя в зеркало. Ее золотисто-каштановые волосы были частично распущены и спадали ровными локонами по спине. Верхняя часть волос была заплетена в косу, обернута вокруг затылка и убрана с глаз долой. Свободные локоны обрамляли ее лицо, а с ушей свисали очаровательные бриллиантовые серьги в стиле ар-деко. На шее покоилась нитка жемчуга, с которой свисала сверкающая золотая подвеска в виде змеи, усыпанной бриллиантами и инкрустированной изумрудами вместо глаз. Его подарил ей Альфард. Она не знала, что именно побудило ее надеть сегодня именно это украшение. Она предполагала, что Альфард Блэк считал его символом себя, как слизеринца, но, глядя на змею, она думала совсем не об Альфарде. Тем не менее, он был ее спутником сегодня вечером, поэтому она чувствовала, что ему будет приятно, если она наденет это украшение. Оно напомнило ей о сне, который она видела в прошлом месяце, — о змее, обвившейся вокруг ее горла. Она неуверенно подумала, не смутит ли Риддла чужое украшение на ее шее. Платье Гермионы было бледно-зелено-голубого цвета, слегка свободное, но все же облегающее ее фигуру. Шелковистая ткань облегала тело, без спины и без украшений, с таким простым кроем, который выглядел невероятно дорого. Оно было похоже на глазурь, покрывающую ее сияющую кожу. Гермиона посмотрела в зеркало, и ей показалось, что в нем отражается вовсе не она. Возможно, она больше и не была собой. Возможно, она была похожа на феникса, которого подарил ей Рон. Возможно, прежняя Гермиона умерла, а она, как говорила мадам Виолетта, возродилась из пепла. Гермиона не чувствовала себя возрожденной. Она чувствовала себя одновременно и сильной, и увядшей. Она чувствовала себя одновременно стойкой и подавленной... И голодной, умирающей от голода. Как там говорила мадам Виолетта? "Любовь — это огонь жизни. Она либо поглощает, либо очищает. Позволишь ли ты ей очистить тебя, Гермиона? Или ты будешь поглощена?". Гермиона откупорила пузырек с зельем и выпила. Облегчение разлилось по телу, и в душе поселилось счастье. Тревога улетучилась. В дверь постучали. Она дала Альфарду номер телефонной будки, чтобы ему было удобнее приходить к ней в квартиру. Оказалось, что Альфард и вся семья Блэков действительно были приглашены на сегодняшнее торжество, и она не сочла за труд попросить его сопровождать ее. Парень не собирался идти, но раз уж Гермиона захотела присутствовать, он был более чем счастлив взять ее под руку, тем более что знал, что там будет Риддл. Она же надеялась, что Вальбурга Блэк присутствовать не будет. Каблучки ее туфель защелкали по бледному деревянному полу, когда она подошла к двери и открыла ее. Альфард Блэк стоял, прислонившись к стене прихожей, и его глаза сразу же окинули ее внешность, медленно опустившись вниз по фигуре и мгновенно вызвав ярко-розовый румянец на ее щеках. Он повернул голову в сторону и приподнял бровь, прежде чем его взгляд наконец встретился с ее. — Ну, здравствуйте, мисс Дамблдор — он протянул ей руку. — Похоже, сегодня в меню десерт. Гермиона закатила глаза, сдерживая улыбку. Она взяла его за руку, и парень вывел ее в коридор, а затем заключил в долгие объятия. Блэк наклонился к ней и прошептал на ухо: — Готова войти в логово гадюк, моя дорогая? Она глубоко вздохнула. — Готова, как никогда. Блэк усмехнулся. — Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы съесть тебя. — Прекрати, — укоризненно улыбнулась она. — Пойдем. Он взял ее за руку и перенес их к воротам Малфой-мэнора.