Eclipse parallels

      — Вы сошли с ума?       Казалось бы, прямая грубость от Шинобу в последние годы такая же редкая вещь, как попасть в ливень посреди пустыни. Но он не смеет их осуждать. Хашира ужасно правы и неправы одновременно.       — Отправить двоих хашира за Королём демонов!       — Это миссия в целях разведки, Кочо. Не переживай, они все вернутся в здравии.       — Если вернутся!       — Какого хрена, Кагая-сама?       Перейти на личное имя, даже при наличии уважительной приставки служит ужасной грубостью. Грубостью к месту. На месте столпа звука, он высказался бы намного хуже. Наверное.       — Они что, скот на убой? Мы то вам на что? Да тут полно хашира которые гораздо сильнее них.       Тенген не имеет в виду ничего унизительного. Его можно понять без лишних слов.       — Сожалею, что приходится говорить вам это, Ояката-сама, — Даже Химеджима в такой ситуации молчать не смеет. — Но вы ошиблись, напрасно рискуя хашира.       — Дети мои, я…       Столп любви без раздумий перебивает его, не считая что извинения к месту, позволяя себе слишком много.       — Их надо найти! Мы успеем, надо срочно начать поиски! Ояката-сама, я пойду!       — Да мы все пойдём! — Тенген выходит вперёд, взяв оба клинка на руки, будто вдохновляя. — Чего тут стоите, вперёд!       — Идиоты!       Двор опускается в тишину. Резкий крик помогает привлечь внимание. Шиназугава гневно фыркает, не сумев выдержать их недалёкость. Но мужчина замечает взгляд Господина, не желая извиниться. Санеми лишь кашляет в кулак в знак вежливости.       — Пойдут не все.       Тон понижается, но только звучание. Гнев и недовольство не позволяют сформировать мысль нормально, а схватывать, увы, не все умеют.       — Вы не оставите округ без хашира, — переводит взгляд к другу, — Нас с Обанаем и, — затем к ребенку, ожидая ответ без вопроса. Мальчик с мятными глазами кивает, в первый раз будучи полностью собранным. — Муичиро хватит. Вернём в живом здравии.       Он кивает головой, змеиный столп вместе с туманным подбегают к нему, преследуя до выхода.       — Разделитесь между собой.       Самообладание и сдержанность затыкает рты присутствующих.       — Он же сказал не разделятся, — еле как успокоенная Кандрожи снова впадает в панику, больше запутавшись. — Я сама пойду искать сенсея, сама!       Узуй беситься больше обычного. Ему самому доводилось бывать в плену, он научился принимать такое за обыденность.       — Замолчи, Кандрожи.       — Да как? Тебе не понять, он мой сенсей.       — А мой друг!       — Коллеги.       Один хлопок в ладоши и воздух буквально давит вокруг, тела трясутся, охотники замолкают в сию секунду.              — В столь трудный нам момент, стоит держаться вместе.       — Защищаете округ, — Кагая смеет подать голос. Им как никогда нужен лидер. — Делитесь подвое и часто меняйте посты.       — Делайте что хотите, я пойду искать Канаэ.       Томиока, молчавший всё собрание, провожает Кочо взглядом, пытаясь зарубить мысли о следующей смерти сестры-бабочки.

***

      — Мне будет сложно, Гёкко-кун. В храме слишком много последователей. А ты знаешь, я далеко не невзрачный парнишка.       Сектант улыбнулся, прижав жертву чуть покрепче, пока та сладко лежала без сознания на плече.       — Так предупредил бы их.       Он по-ребячески посмеялся, махнув кистью возле лица.       — Хочу сделать неожиданно приятно. Сам подумай, как они будут рады встретить меня. Да и так неожиданно!       — Так если девчушку заметят, нас то как проведёшь?       — По-твоему столько народу не заметит четырёх взрослых мужиков? — Уроги усмехнулся, отвернувшись к пятой высшей. — И недорыбу.       — Ты видишь их поведение, Доума!       Попытки косвенно спрятаться за спиной сильнейшего в группе вызывают лишь жалость у тел Хантенгу.       Хоть они и сами не в лучшем положении. Всё же, четыре незнакомца выглядят менее подозрительно, чем ноющий, ползающий демон с длинными рогами.       — Друзья, не ссоритесь. Нас многое ждёт впереди. Вы должны привыкнуть к присутствию друг друга.       Он с ними нянчиться, будто самый старший ребенок во дворе, забывая проверить жертву, подмигивая коллегам.       — Сначала нам нужно измениться во внешности.

***

      — Ещё один звук, и я сверну твою шею.       Он рефлекторно задерживает дыхание, как всегда, не желая быть услышанным демоном, даже перед ней. Мозг наполняется мыслью о спасении, а тело пытается медленно двигаться к свободе.       Ренгоку не может полностью разглядеть лицо, лишь зелёные светящиеся глаза и по старой памяти, розоватые пояса.       Погода темнеет с каждой минутой, ломая уверенность к спасению. Он смотрит по сторонам сначала взглядом, следом, слегка поворачивая голову.       — Не бойся, — женский голос с издевательским тоном и горячим дыханием греет ухо, — Вокруг демонов нет. Кроме меня. — будто хихикая через каждое слово.       Женщина встаёт перед ним, пока Ренгоку пытается двигать конечностями, хрипло мыча.       Она закрывает глаза, погрузившись в тишину. Охотник всё равно не может развидеть что-то в темноте, кроме очей. Да и что он сделает, будучи пленником у высшей луны?       Будто отдельный нерв, извилина мозга сама соединяет связь с Даки без помощи Накиме.       «— Аказа. Аказа ты где?» Но в ответ получает тишину, будто в разговоре со стеной.       «— Ты меня слышишь?» Снова ничего, вряд ли это намеренный игнор. Она ведь не Доума.       «— Аказа, чёрт возьми! Ответь!»       Её мысленный крик уходит в пустоту, не найдя ответа. Шестая раскрывает глаза фыркая, от злости ненароком гораздо сильнее сжимая пояса.       Мучительное мычание охотника становится громче крика, ещё больше вызывая злобу. Он буквально остался у неё «на руках». Даки не намерена нестись всю дорогу с раскрытыми поясами и здоровым мужиком за спиной.       Да и к тому же, охотник наверняка в качестве слежки разгуливал. За наказание шпионов отвечает Аказа, которому так удачно плевать на её попытки связаться.       Она раз тысячу жалеет, что предложила, даже уговорила его разделится. Встретятся они как минимум через неделю. А начинать праздник живота ни времени, ни настроения не имеется.

***

      Голова раскалывается. Будто ломают череп чем-то тупым. Что-то сильно качает её, создавая эффект «висящего на ветвях человека». Медленно раскрывая глаза Кочо старшая видит уходящую землю под взором, только не ногами.       Хватает целой минуты прихода в себя и понятия положения. Весящая на чьём-то плече девушка дёргается, будто живого краба жарят на костре. Так себе подмечает пятый высший, пока Доума молчит в недоумении, наблюдая за сценой.       Видеть жертву на плече, не плачущую или жалко мычащую молитву о спасении удаётся в первый раз. Девушка не теряется, придя в себя в миг, пытаясь ухватить связанными руками за ноги или нанести тупой удар конечностями врагу.       Естественно, всё оказывается бессмысленно, но не менее необычно для него. Мужчина видал хашира, сражался с ними не раз, даже были случаи похищения, но те быстро ломались. Впрочем, и в духовном плане. Либо же выжидали идеальный момент для нападения, будто это хитрый ход и как-то может им помочь.       Но сейчас, прекрасная туша, лежащая на спине дёргается в конвульсиях как дикарка, гневно мыча, не сдаваясь. Он сжимает её покрепче, не перебарщивая, лишь ограничивая движения в районе бёдер.       Девушка ощущает это, начиная интенсивнее двигать плечи и медленно доходя до лица мужчины.       Доума чуть отдаляет голову, восхищаясь не любопытством или спокойствием, а больше смелостью нежной бабочки.       — Наша гостья оказалась волевой. — он еле как улыбается, пытаясь не приблизить голову, хоть и её удары ощущаются не больше чем «снежок в лицо».       — Долго будешь на это смотреть?! — не проходит и десяти минут, Секидо уже начинает беситься.       Ему не кажутся понятными мотивы демона, обычное желание поиграться с ней. Раз есть сила и возможность — убей или обезвредь. Но даже сильный демон это не понимает.       — Ожидаю когда она успокоиться, — он придерживается, держа лицо подальше. — И мы сможем спокойно поговорить.       — Мы разве не будем её пытать? — девушка на минуту замедляет движение, пытаясь прислушаться к словам. Она видит светлую макушку, отрицательно качающуюся в сторону. — Как грустно, ничего не радует.       — Айзецу, разве мы дикари? — «светлая макушка» выкрикивает фразу театрально звучно, с издевательской интонацией. — О каких пытках может идти речь? Слова не успокаивают. Она ещё больше пытается дотянуться до сокровенного места демона, в целях сильного удара. Ведь вот-вот небольшой кинжал с кармана упадет так удачно возле связанных кистей.       Но удача сегодня не на её стороне.       — Потише, прошу. — улыбка пропадает с лица, а её саму ловко переворачивают с одного плеча, к другому, пока Кочо безнадежно смотрит на кинжал в небольшой лужице.       Группу охватывает тишина, никто не смеет её разрушать. На миг, сама Кочо молчит и не двигается, готовясь что-то расслышать, зацепиться. Но демоны застывают недвижно. А белобрысый прикрывает глаза, ни издав ни звука.       «— Даки-чан, что случилось?»       «— Я не могу связаться с Аказой. А ты где был?»       «— Разве он не с тобой? Вы же были вместе.»       Агрессия в тоне девушки нарастает за каждым словом.       «— Доума, ты где? Ответь! До храма далеко?»       «— На краю леса, — пауза и вздох по связи. — До храма далековато.»       «— Отлично. Жди меня там, я скоро буду, — слышится странное шуршание слоев одежды, хоть она и одета в облегающее. — Есть кое-что интересное.»       Мужчина только замечает обездвиженное тело на плече. Он сжимает её крепче, приближая к себе. Резко выкрикивает уже вслух:       — Рыжий? Обожаю рыжих! Они так прекрасны.       «Обожаю рыжих…».       Нет. Ей не послышалось.       «Рыжих…».