Eclipse parallels

      — Госпожа!       Она не помнила, когда в последний раз Юширо звучал так встревоженно.        — Госпожа Тамаё!       Женщина резко встала из-за стола, направившись к сёдзи. Парень опередил её, с грохотом раскрывая.        — Госпожа, — он прибежал к ней, взволнованно, указывая кистью в сторону коридора. — Вы должны это видеть!       Тревога ученика не могла не вселять страх. Медик без раздумий и вопросов направилась в коридор, пока ученик направлял идя чуть впереди.       Юширо первым дошёл до самого большого окна поместья, раскрыв занавеси.       Солнце. Оно пропало. Стало единым целым с луной. Как в тот день. Как сегодня.        — Затмение.       Стеклянные глаза демоницы       застыли смотря на небо, брови нахмурились, а верхняя часть черепа начала пылать тревогой, ужасными мыслями и внезапными кадрами из прошлого.       Глаза. Красные. Кудрявые волосы. Чёрное кимоно. Она снова теряет сознание, сумев рассмотреть лишь его одеяние, но до ужаса хорошо помнит кто перед ней, даже будучи вне себе.       И быстро прекращает поток мыслей, придя в себя. Тамаё медлит! Наверняка всё началось совсем недавно и у неё ещё может быть шанс.        — Тамаё-сама? — он не смеет класть руку ей на плече даже в учёте поддержать, лишь приближаясь.        — Юширо, — женщина не сводя взгляд с окон, — Собирай всё нужное, — приказывает в застывшем виде, — Мы переезжаем. — будто разговаривая сама с собой.       Она знает. Первым делом он найдет её. Хоть из под земли достанет, но найдет. С такими то подопечными вывести Японию наизнанку не проблема.       Проблема во времени. Нужно успеть дойти до следующего убежища. Путь в Индию предстоит долгим.

***

      Невзирая на всеобщий шок, Аказа радостно вдыхает полной грудью лесной воздух, кажущейся таким родным. Никакой прекрасный сад горы не заменит ему землю.       Людскую землю.       Ему не приходит в голову, что может подумать Господин. Благо он увлечен речью и не смотрит в его сторону. Но даже так, ощущение пристального взгляда на себе не покидает никак.       Аказа не отворачивается, не желая сделать неуважительный жест к Его Величеству. Но ненавистное пробитие глазами буквально не может не ощущаться. Во второй раз.       В этот раз ощущения не имеют место быть. За ними кто-то следит, причём не демон.       Лёгкий, совсем еле неуловимый шелест лепестков, частое дыхание и звук шуршаний волос запутанных на ветке говорит о многом.       Мерещится?       Да, наверняка. Находясь в опушке леса с достаточно далёкой дистанцией к стороне деревьев расслышать такое сказочно даже для демона.        — …слышали.       Чёрт. Из-за мыслей он не расслышал. Спросить некого, а переспросить будет знаком неуважения, не посмеет.        — Аказа, — господин не медлит тишиной, начиная дело с козырей. — Направитесь с Даки в Токио. Убежище само вас найдёт.       Это не похоже на задание. Особенно парное. Господин знает о его способностях, а способности шестой высшей никак не дополняют его. Смысла нет.       — Доума, — желание переводить взгляд не появляется, — Буду ожидать вестей из храма. — даже не имея надобности говорить прямо куда стоит пойти.        — Буду стараться написать как можно раньше, Господин. — он слегка клониться с кистью у груди, нежно улыбаясь.       Учёт того, что Доума даже не двинулся с места не подбивает его уверенность. Будто не он более ста лет сидел на горе, не зная ни дороги назад, ни культа который сам же когда-то создал.        — Делитесь.       Доума указывает глазами к лесу Хантенгу и Гёкко, махнув кистью в сторону Аказы, прощаясь.       Мерзко.       Но не сейчас. Гнев, он надеется, может подождать, в отличие от приказа.        — Ну и? Долго стоять будешь?        — А?       Парень поворачивается в сторону Даки, не замечая исчезнувших вокруг господина и первой высшей, стоя в раздумьях явно не первую минуту, не убрав взгляд от высокой, белобрысой фигуры, затем в сторону, где стоял господин.        — Мудзан-сама давно ушёл, — встревоженные взгляды вокруг находят ответ без вопроса. — За беглянкой.        — Сам?       Личный поиск демоницы кажется странным. Многолетний приказ господина по поводу поиска древнего беса-приближённого не даёт результаты. Её ищет демон каждого ранга. Кроме него. Его величество знает о предпочтениях и принципах третьего, как странно, уважая.        — Ненависть Господина гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить, — Даки смотрела в сторону восхищённым взглядом, будто вспоминая о первой любви, — Так мы идём? — резко меняя настроение. — Или дорогу забыл?        — Не забыл, — он подбегает вперёд неё, махнув кистью к себе, — За мной. — с энтузиазмом.       Приказа лучше не придумаешь. Имея свободу передвижения в руках вернуться в родные земли не составит труда.

***

      Идиотка! Зачем стоило предлагать мысль о разделении с Кеджуро?! Одна она ничтожна перед ними. Да и эти демоны явно не те, с кем можно связать дружеские отношения. Высшие особо опасны.       Они не те демоны, с кем справились бы за минуту. С подобными существами беседа невозможна.       Существа из легенд, о которых с детства ей читали. Без честные твари пожирающие даже себе подобных. Она даже представить не может насколько они могущественны.       Впрочем, не важно! Естественная главная цель: найти и указать место Мудзана Кибуцуджи. А он не может не отличаться от группы, тем более, в сравнении с портретом в руках каждого истребителя. Точь-в-точь!       Её план должен быть один — отправить ворона уз с указанием о последних новостях и самой разыскать подопечных короля, разобравшись вместе с Ренгоку со всеми.       Кажется так и задумывает всё Ояката-сама, отправляя обоих столпов одновременно на задание.       Но всё это звучит гораздо сказочнее, чем внезапно ставшей явью пророчество.       Ведь положение Кочо ужасно — она буквально сидит в кустах, на краю опушки, не смея ни двигаться, ни слова произнести. Ворон застыл вместе с ней в немом страхе, а волосы запутались о ветки деревьев, предательски издавая шуршание. Дыхание у неё будто остановилось, как и сердце, в страхе быть услышанной. А светло-фиалковые глаза вылупились, не моргнув.       Но даже с огненным столпом их силы слишком неравны. Ей доказательства во время боя в виде увечий не нужны. Всё ощущается, а чувства не подводят.       Огненным столпом.       Чёрт! Память тоже не подводит.       «Ренгоку, ты иди в западную сторону, я на восток!»       Запад — сторона, где только что окажутся два сильнейших демона с трупом его лучшего друга.

***

      Кудрявые волосы на ветру встревоженно дрожат, когда сам мужчина пытается не меняться в лице.        — А что если она сумеет? Прошло пятьсот лет. Кто знает, какое чудовище гуляет по землям Японии.       Но чудовище для него лишь одно.        — Господин. Такое никому не под силу.       Первая высшая уверенно успокаивает Его Величество, самому же желая не встретить знакомую, бордовую макушку никогда.

***

      Тихо. До аномального тихо.       Лес самоубийц ещё никогда не погружался в такую кромешную тишину. Он всегда звучал по-разному — воплями демонов, шуршаниями жуков и чавканьем животных. Даже при учёте боя с бесами, ничего не могло спугнуть здешних насекомых.       Звук вечно преследовал лес, являясь местной мелодией, но только не сейчас. Казалось, даже ветер перестал дуть, листья деревьев застыли в ступоре. Кёджуро мог слышать лишь свое сердцебиение.       Ощущение чего-то ужасного рядом не могло покинуть его, а сам лес будто спрятался в норе, задержав дыхание от испуга. Будто чистое зло спугнуло энергию жизни вокруг.       Ренгоку медленно обернулся — ничего не слышно. Темно и тихо. Даже ворон уз на плече не издает ни единого звука. Всё вокруг утопает в кромешной тишине.       Он делает первые шаг вперёд, случайно наступив на палку. Звук сломанного сука, кажется эхом разнёсся по всей округе. Кёджуро останавливается, боясь спугнуть невидимую цель.       Но целью становится он.       Плотная ткань резко сжимает ноги, руки, рот и тело столпа, поднимая в воздух. Он еле мычит, смотря на розовое чудо перед глазами, когда ворон уз протягивает последнее «кар» в своей жизни.       Ткань стягивает руки за спину не позволяя ни двигаться, ни звук издать. Хриплое мычание переходит в гневный скулёж и бессмысленные попытки выбраться. Дойти до катаны не удаётся с самого начала — тупой звук на земле говорит об отсутствии оружия на боку.       Ренгоку дёргается из о всех сил. Всё проводит лишь к следующей паре четырёх тканей, туго связывающих уже сторону шеи. Он со скоростью света поднимается вверх, падая вниз, оказавшись рядом с кем-то.       Ощущает горячее дыхание возле уха. Когтистые пальцы катаются по ещё не связанным сторонам плеч, притягивая мужчину, а горячее дыхание возле уха становится всё ближе. Лес снова погружается в тишину, будто позволяя милейшей девице высказать слова:        — Ещё один звук, и я сверну твою шею.