Обещание

Это определенно была катастрофа. Абсолютная и неизбежная. И едва ли не впервые в жизни Игорь не знал, что делать! Сначала ему, как особо ценному сотруднику, выполняющему важную задачу, всучили безопасника. Ну всучили и всучили, не в первый раз с представителями власти работает, не страшно. А вот нетушки! Страшно, и еще как! Ладно бы он был один, ладно бы экспедиция длилась пару недель, ладно бы экипаж был большим… Но нет. В замкнутом пространстве Пегаса им предстояло мариноваться три месяца! С Алисой! И с СГБ-шником под боком в прямом и переносном смысле! Задачу безопасник облегчать не намеревался. Ладно бы сидел, как классические представители его профессии, смирно в каюте, смотрел закачанные заранее сериалы и шоу, пожирал снеки и абсолютно чхать хотел на дела научной братии. Фигушки!  Этот сатурнианец-полукровка, как гласило его личное дело, был активным и весьма социальным скотиной. Настырно лез знакомиться со всеми членами экипажа, задружился с Зеленым, уважал Полоскова, и снискал горячую любовь Алисы как к коллеге-фанату футбола. С удовольствием пропадал на кухне, в инженерном отсеке, мог легко подменить капитана корабля и знал целую кучу баек, которые рассказывал вечерами в кают-компании. А еще от него решительно невозможно было отделаться! Он был везде, куда бы ни пошёл Игорь или Алиса, будто медом ему намазано. Нет, во время приземлений и экстренных ситуаций он так же цепко отслеживал и Филимона с Геной, но почему-то именно за ними был усиленный пригляд. Он приходил на камбуз не в свою очередь, когда там воевал с готовкой Селезнев. С шумом присаживался на свободное место в уголке, и вперемешку с разной степени скабрёзности шуточками, давал ценные советы по кулинарии. И, словно чувствуя момент, без спроса притаскивал чай. Травяной. Такой, какой он любит. А потом, сразу после этого, делал вид что он тут ни при чем, и плюхнувшись неподалеку, углублялся в свои, одному ему ведомые дела на датападе. На поясе у него, как и у любого  другого СГБ-шника, по регламенту, висела портативная аптечка-анализатор. То, что в любой момент могло их с Алисой погубить. Одна проверка, или даже невинная помощь, и вся эта добродушность исчезнет как голкор из незапертого вольера. А потом, после очередного приступа отчаяния, вызванного специфичной шуточкой про его очки «А господин профессор знает, что использовать в качестве зрительных единиц набуанские сапфиры это плохая идея?» в голову пришла сумасшедшая, но кажется, вполне жизнеспособная версия происходящего. А что если этот Юрий… К нему подкатывает? Нет, теория требовала тщательной проверки и осмысления, однако шансы на выживание, при данном раскладе неплохо так повышались! И Игорь принялся наблюдать. ***   На Паталипутру они прибыли всего через пару дней. Параноик Зеленый весь извелся, что топлива ну никак не хватит на такой дальний перелет, однако, все обошлось, и Пегас успешно приземлился на местный космодром. Правда там на них попыталась наехать таможенная служба в лице двух ушанов, трагично размахивающих своими ушами, и рассказывающих слезливую историю, как в результате одного инцидента некие червяки, питающиеся воздухом, едва не сожрали весь кислород на планете. Поэтому их или пропускают в трюмы, где не должно быть никаких нерегламентированных форм жизни, или господа космолетчики улетают с планеты. Или… На это «или» У оскалился не хуже кластапуги. И елейнийшим голоском перетянул на себя внимание проверяющих с уже готовых взвыть Селезнева с Полосковым. Он устроил ушедшим аж в фиолетовый от злости ушанам настоящий блиц-опрос по параграфам каких-то правил, формуляров, при этом не задействовал ни одного бранного слова, но выражался настолько интересно, что Зеленый закрыл Алисе уши. (Парочку выражений девочка запомнить успела, чем впоследствии весьма удивила свой экипаж, и привела в восторг виновника происшествия) Так что не дослушав этот экспромт, горе-проверяющие удалились ни с чем, а чрезвычайно довольный собой Веселов приосанился, и пожелал им в след хорошего пути.  Первым делом астронавты решили заселиться в гостиницу, пусть и пребывать на планете им предстояло не так уж и долго, всего пару-тройку дней. Мотаться каждый раз в космопорт, проходить проверки, проводить в успевшей поднадоесть обстановке ночь, и тащиться обратно утром не хотелось. Максимально стереотипизированая гостиница, сделанная каким-то предприимчивым бизнесменом в стиле хохломы заставила У тихонько комментировать находки и расставленные повсюду «земные» артефакты на ухо хмыкающему Гене. Тот относился к попыткам местных угодить дорогим гостям с Земли спокойно. Но при виде девушек и юношей-аборигенов в так называемой «калинке», и его лицо закаменело, в попытке скрыть тот факт, что он изо всех сил старается не засмеяться. Знакомую, предположительно сошедшую с ума морду лица первой заметила Алиса, подергав отца за рукав и зашептала: — Папа, смотри, там Верховцев! — Но стоило Селезневу и среагировавшему У обернутся в нужном направлении, так и все, что они застали, это мелькнувшую тень и колышущиеся шторы. Селезнев решительно обратился к девушке-администратору: — Подскажите пожалуйста, в каком номере остановился доктор Верховцев? Он мой знакомый. Девица хлопнула длиннющими нарощеными ресницами и пискляво протянула: — В осьмом тереме, третий этаж.— Жеманно спряталась за ушами, и оттуда продолжила: — Удивительно, что у такого некультурного человека такие воспитанные знакомые. — Да? — Удивилась Алиса.— А нам он показался хорошим. Селезнев судорожно кивнул и быстро направился в указанном направлении. У даже удивился такой прыти, но надо было присмотреть за профессором и увязавшейся следом Алисой,  так что он рванул следом. — Что это на них нашло? –Успел удивиться Весельчак, но они уже добрались до нужного номера. Дверь была распахнута настежь, у окна качались занавески. Комнаты были пусты. — Этот человек… Ушел.— Раздался высокий фальцет, который скорее  принадлежал бы какой-нибудь оперной певице в отставке, чем одутловатому голубому колобку на ножках. Весельчак нехорошо прищурился, внутренне предчувствие, которое не раз его спасало, сейчас орало во весь голос, что перед ними очень опасный ксенос. Но внешне оружия на нем не было видно, черный комбинезон сидел в обтяжку, кобура на условно доступных к хвату зонах отсутствовала. — Давно?— Растеряно отозвался Селезнев, не верящий такому совпадению. — Вчера.— Развел полненькими ручонками колобок. И мерзко улыбнулся, демонстрируя короткие пильчатые зубы. Любопытствующему профессору с дочкой пришлось отступить.   На рынок Полосков идти не захотел, отмазавшись тем, что у него запланирована какая-то встреча, а Зеленый отпочковался на парковке, оставшись с барахлящим флиппом. На подходах к рынку становилось все более многолюдно, разнообразие форм жизни поражало воображение, так что Селезнев решил не рисковать дочкой и взял ее за руку, подтягивая поближе. У оценил рокировку и встал по другому боку, оттеснив в сторону какого-то подозрительно близко идущего пилагейца. Тот скорбно взмахнул шляпой на такую наглость, но спорить с жизнерадостно лыбящимся Весельчаком не решился, и исчез в толпе.   Рынок был разделен на множество секций, и Алиса первым делом упросила отца заглянуть в секцию филателистов. Там она словно заправский коллекционер прошлась по нескольким столикам показав несколько марок из своей коллекции и обменивая их на чужие. В толпе мелькнул знакомый силуэт и У насторожился: за ними явно наблюдал давешний толстяк. «Не к добру!» — Подумал он, и прижав руку к боку, ощутил металл бластера, успокаиваясь. Виброклинки, которые удалось раздобыть взамен утраченных кинетических, оттягивали ножны на предплечьях, скрытые курткой. «Ничего, пробьемся!» — Решил он. Главное чтобы не устроили какую-нибудь тихушную атаку, скажем, кольнув отравленной иглой, или коснувшись чем-нибудь смазанным каким-нибудь ядреным нейротоксином отложенного действия. Весельчак нахмурился, и удвоил внимание за своими подопечными. Но те, кажется, прекрасно сами проводили время, оказавшись в естественной среде обитания, и ему только пару раз приходилось их осторожно теснить с дорогих других, более массивных, или потенциально опасных посетителей рынка. Алису за плечи, Игоря за талию. Тот в первый раз дернулся и посмотрел округлившимися глазами, но ничего не сказал, и больше не протестовал.  Правда, влезть в несколько курьезов с прохиндеем с прозрачным аквариумом он им не помешал. А вот когда странная змея предложила обменять Алису на некоего индикатора и закатила скандал, уверяя всех вокруг, что профессор пытается продать или обменять свою дочь, не выдержал и встрял. В весьма доходчивых и едких выражениях, вместо онемевшего от такой наглости и логики горе-папаши, объяснившись в ситуации с подоспевшими стражами порядка. Да так, что под конец те едва не обливались слезами от того, как их тронула история отца, героически защищающего свое чадо от коварной инопланетной работороговки. Та всеми головами поочерёдно и скопом пыталась что-то сказать в свое оправдание, но от возмущения получалось только разнообразное шипение. Так что поняв, что ситуация складывается не в ее пользу она поспешила всунуть ошалевшему Селезневу индикатора, пробурчала, что это подарок и компенсация за недоразумение, и скрылась в толпе раньше, чем ее успели остановить юстициары. — Что же это вы, профессор, беспредел посреди бела дня устраиваете?— Подколол Игоря У, стоило им отдалиться от места конфликта. Дитеныш счастливо вцепилась в пушистый шарик индикатора и что-то ему вещала. — Спасибо, Юрий.— Вопреки ожидаемому смущению или возмущению Игорь улыбнулся Веселову, и приобняв дочь за плечи направился дальше. Выбранные и приобретенные звери отправлялись продавцами к указанной точке вечером, после окончания работы рынка. Вопиющая глупость, по скромному мнению Весельчака, но не ему же за растрату казенных денег отвечать, верно? Да и профессор не выглядел напряженным, видимо для местных такое норма. А потом случились говоруны. И У насторожился: в принципе заинтересованная в окружающем шумном многообразии ровно настолько, насколько будет заинтересован юный биолог Алиса, словно стойку сделала. — Папа! Нам нужен Говорун! Именно так. Безапелляционно. Селезнев, отвлекшийся на что-то только рассеяно кивнул, и У добрым словом помянул свою прозорливость в отношении вооружения, когда в толпе опять мелькнула круглая туша сизого инопланетчика.