Обещание

Сопротивляющуюся и возмущённую таким неуважительным отношением Алису в каюту лично отнес и запер там Полосков. Предварительно перевернув эту каюту вверх дном, и проверив на наличие там неучтенных монстров. Девочка долго возмущалась, брыкалась и требовала ее выпустить, но слово капитана на его корабле - закон. Алиса же, в силу неглубоких, (пока что!), познаний в электронике явно не знала, как разблокировать двери, не разломав предварительно их систему. Но она честно постаралась, и даже умудрилась подключиться к корабельной связи. Предсказуемо, фыркнул У, с ностальгией вспоминая деятельную натуру своей Алиски, которая немало крови попила сначала отцу, потом ему, затем Глоту с Альянсом. А вот реакция Селезнева удивила, и заставила немного под другим углом приглядеться к тихому, казалось бы, ученому. Разом подобравшийся и изменившийся мужчина, наравне с ним и Полосковым, (с обученными бойцами!), обходил корабль, держа бластер на изготовку. Правда тот был на парализующем режиме, но это пока что. Нет, все-таки от его Игорька, домашнего, теплого и уютного, местный Селезнев отличался. Однако, краем глаза отмечая грациозную пластику, Весельчак поймал себя на знакомой мысли: так мне тоже нравится! И сосредоточился на поисках невиданных чудищ.  Которых в итоге удалось обнаружить с помощью крайне недовольной принудительным заточением Алисы. Важная малышка, под охраной сразу всего экипажа прошествовала прямиком в помещение с бассейном, где облазила все углы, щели, и наконец, откопала в бассейне остатки плавающих там водорослей. На которых сидели маленькие зверушки, отдаленно напоминающих смесь лягушат и саламандр. Правда весили эти малыши достаточно много для своего размера. Но не ему, У, при своей внешне вполне подтянутой человеческой комплекции, весящему под полторы сотни кило, их осуждать.   Прыгучих лягушат пересадили в террариум, и отдали под наблюдение Алисе. А Гена гордо пожав руку девочке, признал за ней право на одно желание: проспорил.   Планета Капитанов, а точнее ее хранитель, У не понравились. Слишком странный был этот тип, Верховцев. Сначала вежливо отвечает на присланный запрос о прибытии, провожает через пояс астероидов, увлечённо рассказывает о своем музее и планете. Невооруженным глазом видно, что человек, пусть и чудаковатый, но горит своей работой. А затем, словно сбрендивший автоматон после кодового слова, начинает путаться в своих же показаниях. У даже заподозрил, что доктор сошел с ума, подхватил деменцию, раздвоение личности, его незаметно подменил двойник, что угодно, ведь… Разведчики с Арктура отзывались о Верховцеве как о весьма проницательном, сдержанном и скрытном человеке. А тут они видели рассеянного, открытого и увлеченного фанатика своего дела. Который, однако же после вполне ожидаемого вопроса Селезнева о дневниках капитанов, которые по всей логике, должны были в первую очередь храниться здесь, в музее, начал нести какую-то чушь. После незадавшихся расспросов Верховцев вывалил на гостей названия нескольких общеизвестных инопланетных животных, с которыми капитаны, да что уж капитаны, любой среднестатистический член Содружества не раз встречался. И оперативно спровадил обратно.  На прощанье тот хотел было неловко потрепать по голове Алису, всю дорогу с огромным любопытством, разглядывавшую пребывающий в разобранном состоянии музей. Но девочка сделала шаг назад, качнувшись из-под старческой сухой руки, а Селезнев, в защитном жесте приобнял дочь за плечи. Доктор настаивать на слезных прощаниях не стал. Правда, когда они уже собирались стартовать, тот выдал что-то весьма дельное: историю про некие «кустики» (У едва сдержался чтобы не хихикнуть от столь забавного наименования). Экипаж кто из вежливости, кто с интересом выслушали рассказ старика, поблагодарили, и Пегас взлетел. Уже будучи на орбите увидели, как с планеты серебристой стрелой уносится прочь кораблик Верховцева. — А говорил, что никуда не летает…— Растеряно протянула Алиса, в лучших чувствах расстроенная таким отношением к гостям. — Это добром не кончится.— Вздохнул из своего кресла Зеленый.   До восьмого спутника Альдебарана добрались быстро. Правда искать пресловутые кустики пришлось достаточно долго. Упорный Селезнев успел раз двадцать прогнать над планетой разведкатер, прежде чем они наткнулись на сине-зелёное пятно, радующее глаз после унылой песчаной местности. — Ну цветочки и цветочки! — Ворчал про себя У, которого припахали к сельскохозяйственным работам. — Ничего особенного в них не вижу. Нет, надо определённо уже добраться до чего-нибудь интересного, пока профессор от скуки не взялся за изучение какой-нибудь космической абиотической живности, и не свел нас всех этой скукотенью в могилу!   О своей хотелке У пожалел совсем скоро. Когда во время его мирного лежания на койке в каюте и наслаждения заслуженным отдыхом по экстренной связи раздались крики Зеленого с Селезневым, о том, что кустики взбесились и наступают. —Что за черт?! — Успел подумать У, подхватывая бластер, срываясь с места и устремляясь к трюмам, в которых они разместили растения. Как заправский спринтер, добравшись до нужного помещения за тридцать секунд, Весельчак едва успел выдернуть профессора из толпы не высоких, по грудь им кустиков. Впрочем, весьма агрессивно наступающих и завывающих какую-то одним им ведомую мелодию. — Живой? — Мимоходом бросил Весельчак Игорю, держа создания на прицеле, и отступая под прикрытие узкого коридора за спиной. — Да… Алиса! Нет! — Мимо них мелькнула ярко красная фигурка на долю секунды опередившая потянувшиеся к ней руки отца и безопасника. И исчезла в куче серебристо-зеленых листьев. — Не стрелять! — Взвыл Селезнев, бросаясь в том же направлении что и дочь. Но У уже опустил оружие: слишком велик риск задеть девочку во время атаки, и сам кинулся на помощь. Но она не понадобилась. Алиса, словно какая-то героиня древних мифов, стояла в окружении чудищ, и под довольное мелодичное пение поливала их водой из маленькой серебристой лейки. Игорь среагировал тут же: кинулся к техническому блоку, едва не вырвал с корнем из держателя шланг, включил напор. Кустики переключили внимание с девочки, у которой в лейке закончилась вода, на новую цель, неуклюже шагая неровными корнями. Они, покачиваясь и сверкая голубыми бутонами двинулись за Селезневым, принявшимся промачивать их ящики с песком. После чего, все до одного растения угнездились на прежнем месте, и больше не предпринимали попыток к бегству. Выдохнувший Игорь обратился к дочери: — Алиса, как ты догадалась? — Ну пап, это же элементарно! —Улыбнулась девочка.— Кустики - растения, а доктор Верховцев говорил, что они начинают петь перед песчаной бурей. Мы их выкопать – выкопали, а полить забыли. Вот они и разволновались! — Что же ты сразу не сказала? — Устало поинтересовался растерявший всю решительность Селезнев. — А ты бы мне поверил? Вы же с ними собрались воевать как с космическими пиратами! Зеленый, вон, вообще за огнеметом побежал! И все просто на просто забыли, что кустики — это самые обычные растения. — Ничего себе! Обычные! — С уважением покосился на мирно колыхающиеся заросли У, ощупывая наливающийся на руке синяк в том месте, где его хлестнуло веткой «кустика». — Ну, справедливости ради, — Откликнулся Игорь,— они таким образом, видимо, борются за свое существование. Когда их оазисы пересыхают, они переходят на новые места. С тех пор воинственные растения обитали строго в выделенных для них хоромах. Весельчак какое-то время приглядывался по старой привычке к этим чудным цветочкам, прикидывая возможность их дрессировки и использования в качестве, скажем, сторожевых псов. Но вскоре понял, что разума у них ни на грош. Зато упорства (особенно у некоторых отдельных особей, которых деятельная Алисина натура угостила компотом его, У, производства) - предостаточно. — Естественно! — Ворчал он, наливая девочке в маленькую (слишком много не разрешал профессор, утверждающий, что переизбыток сахаров негативно влияет на состояние растения) кружечку напиток. — Кому бы не понравилось! А знаешь почему? — Он обратился к Игорю, краем глаза, наблюдающему за злостным нарушением правил ухода за зверьми. — Почему? — Тот оторвался от своей чашки и планшета со статьей которую редактировал. — Потому что сделано с любовью! —Селезнев поперхнулся, и сердобольная Алиса кинулась хлопать отца по спине.   Безымянную планету У оценил. Даже несмотря на то, что они сожгли прорву топлива, отправленные по неточным координатам Верховцева. Их скоординировала какая-то странная знакомая Селезнева, каким-то чудом оказавшаяся в том же секторе, и, если У не ослышался, преследующая живую туманность. После гневной лекции профессора о том, что никаких живых туманностей не существует, ему ужасно захотелось рассмеяться, но делать это по понятным причинам У не стал. Ну не будет же он рассказывать о том, что в другой вселенной Алиса сама учится вместе с вполне себе разумной газовой туманностью, отзывающейся на «КККТФ-54»! Как минимум за сумасшедшего примут!   На поверхности, покрытой степями вперемешку с озерами планеты с виду, не было ни души. Только ветер гулял и шелестел травой, да плескалась вода в водоемах. Пегас сел на берегу одного такого: стоило пополнить запасы пресной воды. Анализатор корабля дал добро, и Зеленый с увязавшейся за ним Алисой отправились устанавливать водозаборники.   Вернулись подозрительно быстро. Алиса продемонстрировала всем желающим небольших рыбешек, плавающих в ведерке, а Филимон, сверкая глазами, унесся к себе в каюту, откуда вскоре вернулся с рыболовными снастями. На предложение Игоря, обрадованного наличием живности на предположительно необитаемой планете ловить рыбу сетями, тот возмутился: — Никаких сетей! Я уважаю рыболовный спорт, а он не допускает таких варварских методов! – И до самого позднего вечера просидел на берегу с удочкой, без устали глядя на поплавок. Как оказалось, этим своим хобби обычно собранный и внимательный Зеленый увлекся настолько, что забыл закрыть люк корабля. И на утро едва не рвал на себе бороду, обнаружив, что ведра пусты, на полу высыхают следы лап, а снаружи парит туча птиц. Тут подключился уже сам У. Не то, чтобы ему так уж нравилась охота, но… Да. Давненько он с таким наслаждением не носился с ловушками, расставляя их, настраивая, и с довольной миной лица отслеживая постепенно загорающиеся положительными сигналами контрольные маячки. Правда, вскоре погода испортилась. Поэтому он, загнав механика, пребывающего в раздрае по поводу того, что рыба в озере клевать отказывалась, в корабль, отправился собирать пойманных пичуг. И никого не нашел. Сработавшие ловушки мигали сигнальными маячками, но ничего кроме перьев в них не было. — Чертовщина какая-то!— Ворчал он тем же вечером, пытаясь с помощью хандрящего Филимона разобраться в чем причина сбоя механизмов. На следующее утро все птицы пропали, зато появилась куча сухопутной живности. Грызуны, кошкоподобные создания, антилопы… Но и это великолепие моментально исчезло, стоило испортиться погоде и начаться проливному дождю. Алиса тогда долго задумчиво смотрела в иллюминатор, после чего подорвалась с места, и кинулась наружу, захватив с собой ведёрко. — Алиса! Стой! Ты куда? — Попытался остановить ее отец. — Я быстро, пап! Только до озера и обратно! Можешь за мной через камеры или в иллюминатор посмотреть! — Плащ накинь! — Крикнул в след удаляющемуся ребенку мужчина, тяжело вздохнул, и вывел на обзорный монитор картинку с камер. На них Алиса, сгибаясь под тугими струями дождя, добежала до озера, зачерпнула ведерком несколько раз воду, и кинулась обратно. В корабле, в кают-компании она гордо продемонстрировала всем свою добычу. — Я же говорил, что в дождь тут самый клев! — Моментально пришел в себя Зеленый, и уже навострил лыжи в сторону своей каюты за снастями. — Подождите, Зеленый! — Окликнула его девочка. После чего схватила рыбку и положила ее на стол. Та с секунду потрепалась, после чего прямо на глазах начала меняться. На месте плавников отрасли крылья, чешуя сменилась на перья, и вот уже на столе прихорашивалась маленькая пичужка. Тому что вскоре она обратилась в мышонка никто уже не удивился. На следующий день Пегас с новыми постояльцами в трюме отправился к Блуку. На знаменитый во всей галактике рынок Паталипутры.