sonnige

      — Знаешь, — задумчиво протянул Фарлан, на всякий случай держась от друга на небольшом расстоянии, — совсем не обязательно было ломать руку тому парню, который косо на тебя посмотрел. Он ведь даже ничего сказать не успел!       — Не успел, но собирался, — отрезал Леви, с мрачным видом в очередной раз бросая нож в мишень.       — Зачем ты раз за разом нарываешься на неприятности? Ведь там была куча народа. Что, если бы не успели вовремя свалить? Полиция участила облавы, и мне совсем не хочется впервые посмотреть на солнце через петлю на виселице, — продолжал Чёрч попытки воззвать к разуму Леви, но безуспешно. Достучаться, когда тот злился на весь мир, было сложнее, чем получить право жить на поверхности.       Всю последнюю неделю он был ещё невыносимее, чем обычно. В последний раз Фарлан видел друга таким довольно давно, когда при одном из ограблений сильно пострадал Луи, брат Бруно. Упал с крыши и переломал себе ноги, которые так толком и не зажили. Бедолага не вынес, повесился через пару месяцев, а Леви винил себя — недостаточно продумал пути отхода, не прикрыл, не защитил, с десяток самых разных «не», словно в его силах было изменить хоть что-то.       Фарлана всегда поражало то, сколько ответственности взваливал на свои плечи друг. За чужие жизни, благополучие, здоровье. Он знал о каждом, кто находился в его окружении — их слабости и сильные стороны, привычки, мечты.       Люди всегда тянулись к Леви, но дело было не только в силе, уж Фарлан знал это наверняка, потому как и сам попал под это неведомое очарование. И не уставал удивляться тому, насколько добрым может быть сердце человека, на первый взгляд столь грубого, вспыльчивого, ворчливого, жесткого, порой даже жестокого. Леви редко рассказывал о своём прошлом, лишь общие факты, известные всем вороватым сиротам на улицах, смотрящим на него восхищёнными глазами. Но и этой информации было достаточно, чтобы сделать вполне предсказуемые выводы — жизнь Леви не задалась с самого детства. Фарлан, по крайней мере, мог похвастаться тем, что знал свою фамилию. У его лучшего друга не было даже этого. Лишь мрачный взгляд, одержимость чистотой, невменяемые для столь маленького тела силы, мерзкий характер, да живое сердце, надёжно спрятанное под самой непроницаемой и отталкивающей бронёй, что Леви только смог на себя нацепить.       — Если что-то не устраивает, можешь проваливать. Силой тебя тут никто не держит, — раздражённо бросил Леви, кидая в таз с водой тряпку, которой вытирал перепачканные в крови руки. А затем ушёл, хлопнув дверью так, что она едва не слетела с петель.       Они оба знали, что он блефовал. Просто срывал злость, прекрасно понимая, что Фарлан никуда не уйдёт. И Чёрч тоже знал, что Леви не хочет, чтобы он ушёл. Что ему даже не наплевать, если в один далеко не прекрасный день Фарлан соберёт свои пожитки и свалит куда подальше. Останавливать, конечно, не станет — гордость не позволит. Но и забыть не сможет, будет сидеть на крыше, подолгу пялиться в никуда, упиваться злостью и чувством вины и думать, что нужно было сделать иначе.       Впрочем, Чёрч совсем не собирался избавлять друга от собственной компании.       Леви обнаружился именно там, где Фарлан и ожидал — на краю крыши.       — Уверен, с ней всё будет в порядке.       — Да мне насрать, что с ней будет, — резко бросил парень, по привычке подкидывая в руке нож — явный признак нервозности.       — Надо же, — хитро улыбнулся Чёрч, — мне даже не пришлось уточнять, с кем именно. Выходит, я прав. Ты волнуешься за Лису.       — Я волнуюсь за устройства, которые она обещала сделать, прежде чем эта дрянь куда-то свалила.       Фарлан спрятал усмешку в чашке с чаем. Хотя он был уверен, что с девушкой всё будет в порядке, прекрасно понимал, почему Леви переживает. Как бы тот ни пытался скрыть, друг знал его слишком хорошо. И тоже порой ловил себя на мысли, что, может быть, ошибается, и Лиса уже давно болтается в петле. Слишком уж неожиданным стало исчезновение: следующим утром, после того как осталась у них ночевать, она просто ушла.       Лиса регулярно пропадала на какое-то время, а потом возвращалась как ни в чём не бывало, чтобы продолжить их занятия.       Но в этот раз девушка не объявилась ни на следующий день, ни через один, ни через неделю. О ней ничего не слышали в городе — Фарлан узнавал, хоть и тайком от Леви. Не было никаких новостей. Ни письма, ни записки. Словно просто взяла и испарилась, оставив за собой помытую кружку из-под чая, остывший лежак и натянутый между крышами канат.       Занята и скоро вернётся? Решила разорвать договор? Притворялась с самого начала, преследуя совершенно другие цели?       Что-то не сходилось во всей этой истории, и эта мысль грызла по вечерам, а стоило увидеть более мрачного и злого чем обычно Леви, так начинала не только грызть, но и пинать. Отчего-то очень знакомыми ударами ноги под зад.       — Да, конечно, дело только в устройствах. И совсем не в том, что именно тем вечером ты предложил Лисе остаться у нас, — усмехнулся Фарлан.       — Не неси чушь, — устало бросил Леви. — Если бы её поймала полиция, думаешь, Лиса бы нас не сдала?       На этот логичный, но совершенно бессмысленный аргумент, Чёрч лишь улыбнулся. Они оба прекрасно знали, что дело не только в полицейской облаве. И что Леви будет отрицать, даже если припереть его к стенке.       Внизу что-то упало, и оба парня подорвались со своих мест и кинулись обратно в дом, на ходу доставая оружие.       Но оно не потребовалось, ибо нежданный гость и так, судя по виду, находился на последнем издыхании: волосы в беспорядке, из рваной раны на боку и мелких ссадин по всему телу вытекала кровь, одна нога подкосилась, и приходилось держаться за стену, чтобы не упасть.       — Простите, — прохрипела Лиса, сползая на пол. — Я уберу… — А затем отключилась.       — Кажется, нашлась наша пропажа, — задумчиво протянул Фарлан, подходя ближе к телу.       — И изгваздала полы. А я только утром их помыл, тц. — Леви, хоть и изобразил раздражение, без лишних вопросов поднял девушку на руки и понёс в ванную, не обращая внимание на то, что и сам весь перемазался в её крови. — Чего стоишь? Неси воду, спирт и чистые тряпки. И иглу с ниткой. Похоже, шить придётся.       Не теряя времени даром, он разрезал рубашку и эластичные бинты, плотно обмотанные вокруг груди, на которой расплывалась огромная гематома. Слишком близко к сердцу — повезло, что не убило. Впрочем, главной проблемой сейчас были не синяки и ссадины по всему телу, а рана на боку. Не слишком глубокая, но плохая — рваные края, сильно повреждённые сосуды, куски металла, болтающийся лоскут кожи. Похоже, что-то взорвалось неподалёку от девушки, и её задело осколками.       К счастью, подоспел Фарлан, которому уже не раз приходилось помогать Леви, когда тот возвращался домой не в лучшей форме.       В четыре руки они споро избавили Лису от оставшейся одежды и аккуратно промыли мелкие ссадины и порезы, оставив напоследок волосы и рану на боку.       — Сможешь зашить? — Чёрч с сомнением переводил взгляд с девушки на иглу в руке Леви и обратно.       Сам он был не слишком хорош в том, чтобы зашивать раны — Леви, если приходилось, делал это самостоятельно.       — Не сейчас. Принеси пинцет, который лежит в моём ящике, нужно удалить осколки. Остальное ты знаешь. — Парень был полностью сосредоточен, говорил лаконично, стараясь не терять лишнего времени.       Фарлан, который и сам уже успел увидеть повреждения Лисы, тяжело вздохнул и побежал исполнять указания: тёплая вода, пинцет, бинты, чистая ткань.       — Что-то ещё? — спросил Чёрч, складывая всё на стул рядом с другом.       Леви покачал головой.       — Я позову, если будешь нужен.       Фарлан благодарно кивнул и скрылся за дверью. Он мог сколько угодно смотреть на то, как одни люди калечат других — бьют, режут, стреляют, душат. К такому привыкаешь, если живёшь не самой праведной жизнью в Подземном городе. Но вот видеть, как зашивают раны, вправляют кости или вскрывают нагноения, не мог — к горлу сразу почему-то подступала тошнота. Так что и пользы от него было не слишком много, только отвлекал бы. Оставалось лишь положиться на друга и его умение сохранять холодный рассудок и твёрдость рук в любой ситуации.       Леви, тем временем, приступил к работе. Острое зрение компенсировало недостаток освещения, но действовать всё равно приходилось осторожно и внимательно — кровь из поврежённых сосудов продолжала вытекать в такт медленному биению сердца, мешая хорошенько рассмотреть и быстро достать все осколки, а потому нужно было часто промывать рану смесью тёплой воды и спирта. Ещё повезло, что не задело крупные артерии — сам Леви с такой раной мог бы и не справиться. И так хорошо, что Лиса отключилась и не собиралась приходить в сознание в ближайшее время — если бы она дёргалась и орала от боли, было бы хуже.       — Полежи-ка ещё немного, скоро закончу, — пробубнил Леви, больше для себя самого, чтобы тишина не нагнетала обстановку. — Швея из меня, конечно, хреновая. Если не сдохнешь, будешь щеголять с парой уродливых шрамов. Тц, и где тебя так угораздило? Расскажешь потом, а?       Казалось, удалось убрать все осколки. По крайней мере, Леви не нашёл больше ничего, и потянулся за иглой.       — Знаешь, когда ты молчишь, находиться в твоей компании намного приятнее. — Он обработал иглу и достал нить из миски, в которой предварительно смешал воду и спирт. — Надеюсь, ты не думаешь, что я пойду тебе навстречу и соглашусь отменить тренировки?       Первым делом несколькими слабыми стежками закрепил лоскут кожи, в надежде, что удастся спасти хотя бы частично. Затем — основная часть раны. С этим пришлось сложнее, неровные края никак не желали сходиться, и получилось кое-как. Но Леви не особенно и старался — не до того было. Всё равно нужно дождаться, когда кровь вымоет мелкие осколки, если они остались, кровотечение остановится, и станет ясно, нормально ли пойдёт заживление, или придётся чистить рану и иссекать отмирающие участки кожи.       — Тц, подкинула нам головной боли. Чем будешь за это расплачиваться? Ещё лечить тебя теперь. Идиотка.       Осталось только забинтовать, чтобы остановить кровотечение. Через пару часов станет понятно, не началось ли заражение и не угрожает ли ранение жизни.       Мысленно поблагодарив предусмотрительность Фарлана, Леви накинул на девушку чистую рубашку друга и поднял на руки, чтобы отнести наверх — как бы то ни было, оставлять её валяться на холодном полу ванной не стоило.       — Совсем она бледная. — Фарлан накрыл одеялом Лису, всё так же без сознания лежащую на кровати Леви.       — Выживет, если не будет заражения. Рана выглядит страшнее, чем есть на самом деле. По хорошему, ту, что на лбу, тоже зашить стоило, но и так заживёт.       — Может, сейчас? Я принесу иглу и нить.       — Тогда уж и чай неси, — тяжело вздохнув, бросил Леви, поднимаясь с единственного в комнате стула.       Интерьер в доме не изобиловал богатством — узкая койка, грубо сбитый стол, тумба, стул, да подобие шкафа. Впрочем, то же самое можно было сказать и о комнате Фарлана, разве что места там немного больше. Раньше именно она принадлежала Кенни, и до сих пор сохранились на память на стене следы от ножа, брошенного в приступе злости, да старая шляпа. Впрочем, она давно хранилась на чердаке среди прочего хлама и бочек. Стоило бы выкинуть вообще, но в Леви взыграла сентиментальность. А может, просто решил оставить для себя напоминание о том, что не стоит рассчитывать на других — они могут исчезнуть из твоей жизни в любое время.       — Папа… не надо… — послышался с кровати тихий умоляющий всхлип.       Леви тут же притронулся ко лбу девушки — прохладный. Но это и не удивительно, слишком рано для проявления инфекции, если она есть. Значит, просто бред.       Повинуясь какому-то порыву, он погладил Лису по голове, и та вновь затихла, провалившись в забытье.       — Не думай, что я ничего не видел, — улыбнулся Фарлан, стоящий на пороге с чашкой чая и медицинскими принадлежностями.       — Просто проверил, не поднялась ли температура из-за заражения, а ты уже какой-то херни себе наверняка напридумывал, — грубо отрезал Леви, возвращаясь за стол. — Принеси ещё бинт и спирт.

***

      Лиса пришла в себя только на следующее утро. Не сразу удалось понять, где она находится — чужая комната, невыносимая боль по всему телу, а перед глазами сплошной туман. Пришлось проигнорировать боль и пораскинуть мозгами, чтобы вспомнить, что произошло.       Встреча с Рэттом, посредником в тёмных делах самого разного рода, оказалась ловушкой. Боссом, будь не ладен этот старый хряк, так и не смог простить недостачу пары деталей УПМ и раскуроченный кабинет. Ну и, конечно же, что кому-то стало известно о его грязных делишках. Сговорился с поставщиком чёрного рынка, вероятно, заплатив ему круглую сумму, а Лиса повелась на большой куш.       «Сама дура. Говорили же — жадность тебя погубит», — мысленно ругала себя девушка, ощупывая собственное тело на предмет повреждений. Пара сломанных рёбер, мелкие ссадины тут и там, небольшой шов над правой бровью.       «Вот же, и так не красотка, теперь еще и с покорёженной рожей», — раздосадовано подумала она, оттягивая самое неприятное. Но бинты вокруг талии от этого никуда не денутся.       «Ох, твою ж…» — выругалась Лиса сквозь сжатые зубы, осторожно приподнимая одеяло. Чужая рубашка, уже успевшая пропитаться кровью, но бинты чистые, недавно замененные — кто-то очень постарался обработать раны. И сделал это довольно умело.       В голове промелькнули воспоминания: вот Боссом распинается о своём гениальном плане поимки воровки, угрожая продать её в бордель, а Леви отправить на виселицу (совместный побег, очевидно, не прошёл незамеченным), вот Лиса осознала, что попала в окружение — приводом не воспользуешься, пути отхода закрыты. Летала она и впрямь неплохо, но в драке толку от неё всегда было мало — девушка предпочитала уходить от боя, а не принимать его. Что же было дальше? Паника, выстрел из мушкета, неудачное попадание в бочку с порохом. Такого поворота точно никто не ожидал, в том числе и сама Лиса.       Девушка мысленно усмехнулась: «Не читали книжек о жизни наверху, не знают, что дикое животное, загнанное в угол, становится в разы опаснее».       Взрыв разнёс всё помещение — бочки, коробки с какими-то деталями, балки, поддерживающие потолок. Волной раскидал по стенам всех, кто находился на складе — и самого Боссома с его подпевалами, и помощников посредника (ему самому хватило мозгов не явиться на сделку), и Лису, напоследок наградив ударом чего-то тяжёлого по голове и в грудь.       Дальнейшие события сохранились в памяти лишь какими-то вспышками: приторно-тошнотворный запах горелого мяса, смешавшийся с железным привкусом собственной крови. Трупы головорезов Боссома — того, что в углу, кажется, звали Уно. Лисе удалось опознать его только по мерзкого светло-коричневого цвета пиджаку. От лица парня ничего не осталось — сквозь лоскуты кожи проглядывал череп, а нижнюю половину тела раздавило куском крыши. Боссом тоже не пережил «горячую» встречу — прямо из горла торчал кусок арматуры, почти отделивший голову от тела, рука оказалась оторвана по плечо и одиноко свисала с ржавой решётки, а в мёртвых поросячьих глазках навечно застыл ужас. Пятна крови вперемешку с обломками покорёженного металла и щепками, органы, конечности — настоящая мясорубка. Лисе очень повезло отделаться раной на боку и ударом по голове, но она стояла на значительном расстоянии от взрыва. Только двое охраняли дверь. Один, похоже, выжил — это подтверждали тяжёлые тихие хрипы, казавшиеся криком в воцарившейся тишине. А вот ко второму удача повернулась не той стороной — куском бочки стесало половину лица. Может, жив, просто без сознания. Проверять было некогда, да и не особо хотелось: такой взрыв не мог не привлечь внимание, а значит, до явления полиции и зевак оставались считанные минуты.       Привод уцелел, хотя канат начал немного заедать. Бросок, рывок, осторожное приземление — теперь не до пируэтов, добраться бы… куда? Эта часть полностью стёрлась из воспоминаний. Обычно получая ранения Лиса старалась спрятаться в укромное место, чтобы зализать раны где-то в безопасности. Но с таким она своими силами точно бы не справилась.       Гадать над ответом, к счастью, долго не пришлось — снизу послышались знакомые голоса, кое-как пробиваясь через шум в голове:       — Не суетись, Фарлан. Я сменил швы и повязку всего несколько часов назад. Если слишком часто тревожить рану, будет хуже. — Голос Леви звучал устало и раздражённо.       — Не делай вид, что тебе плевать. Как будто это не ты всю ночь у её постели просидел.       — Ну да, было бы, конечно, лучше, если бы я положил хер на обработку ран и не следил за температурой, а с утра пораньше обнаружил бы в своей койке труп.       Его слова так и сочились ядом, но Лису это ничуть не задело. Совсем наоборот, сердце переполнилось благодарностью, ведь Леви был совершенно не обязан лечить её и заботиться, и уж тем более уступать свою кровать.       На лице девушки расползлась дурацкая улыбка. Как так вышло, что ничего не соображая, движимая одной лишь целью — выжить, она пришла именно к Леви и Фарлану? Неужели подсознательно доверяла им больше, чем привыкла думать?       Переборов приступ тошноты, Лиса поднялась с кровати, на секунду задержав дыхание из-за резкой боли, раскалённой лавой растекающейся по телу. Один шаг, второй, третий — добраться до стены, чтобы опереться хоть на что-то. На каждом шаге повреждённую щиколотку простреливало, и отголоски этой боли чувствовались в рёбрах, в спине и, конечно же, в боку. Швы омерзительно тянули кожу под повязкой, вынуждая дышать через раз.       Следующим препятствием стала лестница. Как выяснилось, идти по горизонтальной поверхности ещё было ничего, но вот спуск открывал новые грани неприятных ощущений.       — Ты что, мать твою, удумала?! — рявкнул Леви, заставив девушку вздрогнуть и прикусить губу из-за очередной волны боли. Парень же, не обращая внимания на тихие недобрые слова Лисы, подскочил со своего места и помчался к «пациентке», а вслед за ним и Фарлан.       — Что со мной… — начала было она, но Леви не собирался слушать, в несколько быстрых шагов сократив расстояние.       — Я нахрена тебя зашивал, идиотка сраная? Чтобы ты угробилась, упав с лестницы? А ну живо, обхватила меня за шею! — Это было так похоже на приказ, что Лиса нервно усмехнулась, но сделала то, о чём просили.       Леви тут же поднял её на руки и понёс обратно в комнату, аккуратно уложив на простыни. Совсем недавно выстиранные и накрахмаленные, теперь на них виднелись следы крови.       — Тц, ну и что ты наделала? — кивнул он на расползающееся по рубашке пятно. — Тебе нельзя пока двигаться, так что лежи смирно и не рыпайся. Фарлан принесёт овощной бульон. — С этими словами Леви развернулся, чтобы выйти из комнаты.       — Постой. — Лиса и сама не очень понимала, зачем окликнула. — Мне… мне нужно будет привести себя в порядок.       — Поешь сначала. — Так и не обернувшись, парень вышел из комнаты.       — Спасибо, Леви. — Она не была уверена, что он расслышал её хриплый шёпот, но сказать хотелось.       Приход Фарлана Лиса определила ещё до того, как парень вошёл в комнату — по аромату свежего бульона. Желудок радостно заурчал, но ком в горле запротестовал, отзываясь тошнотой. Это даже отдавало некоторой ностальгией — лет десять назад, когда Лиса упала с каната и заработала сильное сотрясение, она так же валялась в кровати и пила бульон, выслушивая нотации мадам Йорг о том, что их труппа не для того приютила и выкормила бродяжку, чтобы та возомнила, будто может уже через месяц занятий ходить без сетки, и расшиблась, украсив землю своими мозгами, и если Лиса не сможет отработать долг выступлениями, придётся придумать другой способ вернуть потраченные на неё деньги.       — Эй, о чём задумалась? Ешь, пока не остыло. Холодный суп — та ещё гадость. Тем более, если этот суп готовил я, — усмехнулся Фарлан, ставя чашку с бульоном на стол. — Помочь подняться?       — Да, не отказалась бы. — Лиса протянула руку, принимая помощь.       Чёрч осторожно подхватил её, позволяя опереться на себя, чтобы дойти до стола.       — Кхм, моя рубашка тебе, всё же, коротковата. Извини, но ничего получше не нашлось. Одежда Леви тебе бы точно не подошла.       — Ничего страшного, — попыталась она изобразить улыбку, но выходило больше похоже на гримасу боли. — Все лучше, чем ходить голышом или в драных и перемазанных грязью и кровью шмотках. Слушай, Фарлан… — неожиданно поникла Лиса, гладя на суп, а не в глаза собеседнику, — я знаю, что доставила вам много хлопот. Я уйду, как только смогу нормально ходить. И расплачусь за заботу. Не думай, что я какая-то тварь неблагодарная.       — Даже и мысли такой не было. — Улыбка Чёрча стала ещё шире. — Припоминаю, что ты обещала убраться за то, что испачкала пол. Так что думаю, Леви не выпустит тебя отсюда, пока ты не будешь в состоянии это сделать. А потому лечись себе спокойно. Лежи и не дёргайся, с остальным разберёмся как-нибудь потом. Хотя со мной, в принципе, ты можешь расплатиться и сейчас. — Парень так недвусмысленно подёргал бровями, что Лиса едва не подавилась.       — Ты о чём это? — откашлявшись, ответила она.       — Не о том, о чём ты подумала, — рассмеялся Фарлан. — Ты, Лиса, личность крайне загадочная. Так что утоли моё любопытство, ответь на несколько вопросов.       Девушка немного расслабилась.       — Понимаю… Что ж, я постараюсь, хотя не обещаю, что отвечу на все вопросы. Но и лгать не стану.       — Такой вариант меня вполне устраивает. Обещаю не спрашивать, где лежит твоя заначка. — Чёрч поднял руки в защитном жесте.       — Я тоже с удовольствием послушаю. — Раздался со стороны двери усталый голос.       — О, быстро ты вернулся! — Фарлан даже виду не подал, что удивился появлению друга. — Что болтают в городе?       — Наделали вы шума. Не пришлось даже далеко ходить, на каждом углу болтают о взрыве на складах. Полиции удалось опознать бедолагу Боссома, что собирал «дань» за проход по девятой лестнице и был известен, как успешный торговец металлоломом. Обеспечивал рабочие места, платил зарплаты. Как же были удивлены простые работяги и сплетники, когда прослышали, что Боссом проворачивал какие-то делишки на чёрном рынке, ведь среди погибших при взрыве нашли труп помощника Рэтта, печально известного в определённых кругах скупщика краденого. Так что, может быть, расскажешь для начала, какое ко всему этому отношение имеешь ты, и где тебя носило весь последний месяц?       Лиса ощутила, как бульон встал поперёк горла, но ей кое-как удалось натянуть на лицо подобие благодушной улыбки.       — В этом нет особого секрета. Но история будет долгой, так что лучше сразу завари себе чай.       Фарлан попытался заглушить смешок, но стало только хуже, за что Леви наградил друга тяжёлым взглядом.       — Чай попьём, когда ты всё расскажешь. Тогда и понятно будет, на двоих заваривать или на троих.       Лиса оценила тонкий намёк, что до чаепития она может и не дожить.       — Боссому очень не понравилось то, что было написано в конверте. Похоже, исчезновение пары пачек купюр из своего сейфа он ещё готов был мне простить. А вот тот факт, что я знаю о его связях с работорговлей, очевидно, посчитал слишком уж значительной угрозой. Впрочем, он был прав. Я не собиралась оставлять это безнаказанным. Но приходилось действовать осторожно — наш побег не прошёл незамеченным, Боссом нацелился не только на меня, а в мои планы не входило привести их к вам, как и самой оказаться проданной в грязный бордель для чокнутых извращенцев. Целый месяц я собирала сведения, искала рычаги давления. Но просчиталась. Рэтт, ублюдок, нашёл, где нажива пожирнее, и продал меня этому борову. Я попала в «капкан». Сама дура, конечно, не предусмотрела. Думала, Рэтт не рискнёт играть против меня. Эх, вот незадача. Теперь этот урод мёртв, как и его головорезы, целый месяц усердной работы в жопу.       — Ну допустим, я тебе верю. — Тон, которым говорил Леви, однако, заставлял усомниться в правдивости этого утверждения. — Но где доказательства, что ты не сдала нас Боссому или полиции в обмен на свою шкуру? Я хочу получить что-то кроме голословных утверждений.       Кружка с бульоном стукнулась о столешницу, противно звякнув ложкой.       — Твоя голова ещё не в петле. Вот тебе первое доказательство. Я не пришла бы сюда за помощью, если бы предала вас. Вот второе. Если бы я привела за собой хвост, вы узнали бы об этом раньше, чем я ступила на порог — благодаря вашей шайке «потерянных мальчишек». Вот третье. Четвертое — если бы я продала вас Боссому или полиции, не валялась бы тут с рваной раной в животе. Ну, и, наконец, пятое — ты не стал бы спасать мою шкуру, если бы и сам верил, что я это сделала. Этого достаточно, или нужны ещё доказательства?       — Нет, не нужны, — примирительно сказал Фарлан, видя, как накаляется обстановка. — Мы верим тебе. Ведь так, Леви? — с нажимом спросил Чёрч, но Леви лишь фыркнул, упрямо отводя взгляд в сторону.       — Да, так, — через некоторое время выдавил он, пойдя на уступки.       — Тогда следующий вопрос мой, — протараторил Фарлан, не позволяя другу опять начать нагнетать обстановку. — Как тебе суп?       Лиса, ожидавшая чего-то более сложного и неоднозначного, замерла на секунду, прежде чем рассмеяться и охнуть от боли.       — Довольно неплох. Спасибо. Вообще-то, я даже не помню, когда в последний раз ела что-то горячее, обычно перебиваюсь фруктами, булочками и, если повезёт, остывшей кашей в какой-нибудь таверне.       — Похоже, знатно ты головой приложилась, раз тебе понравилась стряпня Фарлана, — не удержался от колкости Леви.       — Возможно, мне просто не с чем сравнивать. Приготовь что-нибудь, я обязательно сравню. Или твои кулинарные способности распространяются только на чай? — парировала Лиса.       — Если способна острить, значит, помирать не собираешься, — подвёл итог Фарлан.       — Это все вопросы на сегодня, или я уже могу доесть свой «сомнительный» суп? — Лиса вздернула брови и ухмыльнулась.       Продолжить перепалку помешал стук во входную дверь и приглушённый голос снизу.       — Откройте, я по делу. — Кажется, это был Ян.       За недолгое время, проведённое с Леви и Фарланом, Лиса успела познакомиться с большинством ребят, что приходили к этому дому в надежде на подработку, защиту или, как ни странно, просто утешение. Они выполняли разные поручения, воровали и попрошайничали на улицах, но неизменно возвращались сюда, подсознательно ощущая, что рядом с Леви для них безопасно, а Фарлан всегда сможет найти слова поддержки или дать совет.       Но Ян был одним из тех, кого эти двое могли назвать своим другом. Он был знаком с Чёрчем уже давно, ещё с тех пор, как они состояли в одной банде, участвовал в разных делах и время от времени заходил на чай на пару с Бруно, хотя тот отдавал предпочтение выпивке, за что нередко выслушивал ворчание Леви. Впрочем, Леви мог ворчать совершенно по любому поводу, от лишнего пятна на ботинках до действительно серьёзных вещей. Как ни странно, за сомнительные делишки на стороне ругался он меньше, чем за грязь, хотя одинаково хорошо справлялся с последствиями как в первом, так и во втором случае. Лису не переставало это удивлять и забавлять одновременно.       — Интересно, он всегда таким был? — задумавшись, вслух спросила она, как только за Леви закрылась дверь комнаты.       — Каким? Угрюмым, вредным, острым на язык, несдержанным на кулак, помешанным на чистоте и со взрывным характером? — пристально глядя на собеседницу спросил Фарлан.       — Всё и сразу. — Лиса не стала отпираться, подумав, как глупо это бы выглядело.       — Сколько я его знаю. А знакомы мы, уж поверь, достаточно давно. И всё же, Леви состоит не только из отрицательных черт. — Чёрч посчитал нужным заступиться за друга, хотя знал, что тот бы не одобрил. Уж слишком не любил, чтобы в нём видели обычного человека со своими слабостями.       — Я заметила, — кивнула Лиса. — Даже через его каменную маску порой просвечивает слишком доброе сердце. Наверное, только слепой не увидел бы, как Леви печётся обо всех этих мальчишках — готова поставить свой привод на то, что эти ребята впервые увидели столько заботы, пусть и достаточно своеобразной. А ещё Бруно, Ян, ты, да и я сама, похоже. Будь на вашем месте кто другой, вряд ли стал бы возиться с истекающей кровью воровкой. Выкинул за порог, и дело с концом. Может, поэтому я сюда и притащилась, едва осознавая себя после злополучного взрыва.       — Оставайся у нас, пока полностью не выздоровеешь. Думаю, Леви поворчит, но не станет возражать, — неожиданно, словно между делом, бросил Фарлан, глядя на полоску света, попадающую в комнату через щель в ставнях. Очевидно, в его далеко не глупой голове вновь родилась какая-то идея.       Приличная девушка возмутилась бы подобному предложению — где это видано, жить под одной крышей с двумя мужчинами. Ладно уж, по необходимости, но так долго? Ведь процесс восстановления явно займёт не пару дней и даже не неделю. Но вот беда, Лиса себя к приличным девушкам не относила. А потому решила, что раз уж наглеть, так по полной.       — Дай листок и перо. Нарисую тебе карту, как добраться до моего дома — адреса у этого места не имеется. Мне понадобятся некоторые наработки и детали — хочу закончить улучшенные механизмы приводов, раз уж всё равно тут застряну. Да и от своих вещей я бы не отказалась, не всё же мне в твоей рубашке ходить, правильно?       — Буду рад тебе помочь. Когда ещё появится возможность взглянуть на жилище знаменитой воровки? — беззаботно улыбнулся Фарлан. — Надеюсь, меня там не будет ждать целая вереница замысловатых ловушек и замков?       — Замок прошлого поколения. Справишься? — Чёрч кивнул, и Лиса продолжила: — А что касается ловушек… обрати внимание на каменную кладку слева от входной двери. Туда подвёдён механизм, который я придумала на случай обнаружения. Если один из кирпичей перевернулся, увидишь крест, тогда сразу уходи — до дома добралась полиция или кто похуже. Вряд ли Рэтт простит мне смерть его людей. Если креста нет, значит всё в порядке. Но постарайся и сам не задеть механизм — наступай только на плиты с трещинами.       — Кхм… — Фарлан прочистил горло и попытался придать лицу естественное выражение. — А ты немного параноик, верно? Лиса пожала плечами, не отрицая, но и не соглашаясь с утверждением.       — Может, я и хорошая воровка и даже отличная гимнастка, но всё ещё хрупкая девушка со своими слабостями. У меня же нет Леви, который на любой шорох кидался бы ножами по сомнительным объектам. Если в дом кто-то ворвётся, я не смогу дать отпор. — Объяснение получилось скомканным, но на большее она оказалась уже не способна. — Так, тащи перо и бумагу. Хочу побыстрее закончить и лечь спать, что-то меня совсем разморило с твоего супа.