Я слышу голоса мёртвых

Двадцать четвёртое сентября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Восьмилетняя Гермиона Джин Грейнджер была хорошей девочкой. Так думали все. Учителя, знакомые её родителей, библиотекари во всех библиотеках в пешей доступности от дома семьи Грейнджеров. Думали так даже те хулиганы, что называли Гермиону «зубрилой» и «бобром», пусть они никогда бы в этом не признались. Те, кто старались не замечать её поучений, её вечно поднятых рук. Такой хотела быть и сама Гермиона. Она очень-очень-очень-очень-очень-очень-очень хотела верить, что она такая. Гермиона шла из школы домой. Школа была не так уж и далеко, а родители были настолько заняты, что позволяли Гермионе самой ходить в школу и из неё. Гермиона же думала, что это от того, что они ей доверяли. Солнце было ещё высоко. Но почему-то улица была почти пустая. Машины не проезжали по дороге. Люди не ходили по тротуарам. «И правильно, — подумала Гермиона, поудобнее устраивая на спине тяжёлый от книг рюкзак, — все взрослые работают. Почему они должны разъезжать по городу?» Удовлетворившись таким выводом, Гермиона спокойно шла дальше. Ведь взрослым было виднее. Хотя честно, ей просто было немного страшно. Ведь всегда в это время здесь было много-много взрослых. А именно сейчас их тут не было. Но могли быть хулиганы. Скотт Саммерс на перемене обещал ей «приключение после школы». Поэтому Гермиона как могла спешила домой. Ведь там дедушка. С ним будет чуточку спокойнее. Его точно порадуют её хорошие оценки за сегодня. Так Гермиона вошла в небольшой парк. Ей оставалось только перейти его, и она была бы почти дома. Парк был пуст. Деревья шуршали на лёгком ветерке. Солнце затягивали тучи. Наверняка скоро будет дождь. Тени густели. — Ей! Зубрила! Гермиона обернулась. В парк вбежал Скотт. Гермиона сорвалась с места. Она бежала изо всех сил. Лямки рюкзака оттягивали плечи грузом, замедляли её с каждым шагом, перевешивая её то назад, то набок. Юбка, не созданная для бега, путалась между ногами. В нескольких шагах впереди неё упал камень. — Всё равно не уйдёшь, бобёр!!! — Скотт ревел как дикий зверь. Гермиона только ускорилась. Насколько могла. БУМ! Всё потемнело. Гравий дорожки прыгнул ей на встречу и больно оцарапал лоб. Затылок гудел, как папина дрель, и также сверлил всю остальную голову. Колени саднили, как и ладони, которые она выставила вперёд. Бу-бу-бу-бу… За гудением послышались чьи-то голоса. Но дрель в затылке не давала их разобрать. Меньше минуты Гермиона лежала так, лицом в гравий, слушая затихающее гудения затылка. А потом с Гермионы грубо сорвали рюкзак и также грубо перевернули на спину. Серые камушки дорожки сменились тёмно-зелёными листьями на сером небе и злорадно улыбающимися лицами Скотта Саммерса и его брата Габриэля, держащего её рюкзак. — Я же говорил, а? Говорил, что ты не уйдёшь? А, зубрила, может, ты хоть это забыла? — Отдай! — Гермиона попыталась встать, но тут же получила несильный удар ногой в грудь. Голова вновь загудела от удара об землю, хоть и не так сильно, как раньше. — Лежать!!! — гаркнул Скотт и буквально наступил на неё, прижимая к гравию, — Габ, чего у неё там в сумке? Габриэль уже рылся в рюкзаке. — Книги, книги, книги, учебники, тетради, книги… да эта зубрила хоть что-то кроме них носит?! — с каждым словом он выкидывал её книги на землю. — Прекрати!!! Они из библиотеки! — Гермиона пыталась скинуть ногу Саммерса с себя. — А чёрт её знает. Может, хоть обед есть? — Скотт даже не обращал на её попытки внимания. — Нее… она же должна была его съесть… ого! Есть! Прикинь, чувак! — Габриэль вынул её розовый контейнер для еды. Внутри него было несколько сэндвичей с ветчиной, которые Гермиона сама себе сделала перед школой. Она забыла съесть их в обед, так как зачиталась «Зимней сказкой» Шекспира. — Супер. Эй, зубрила, раз ты его почему-то не сожрала в обед, то, значит, он тебе не нужен, верно? — Скотт подмигнул Гермионе. — Отдайте!!! Пожалуйста!!! — её глаза наполнялись слезами. — А? Чё говоришь? «Берите, пожалуй»? О, как любезно, миссссс Зубрила, — Скотт изобразил шутовской поклон, ещё сильнее надавив на грудь Гермионы. И тут же слетел с неё, растянувшись на гравии рядом. Через ещё секунду к нему присоединился и Габриэль. — Юных джентльменов, видимо, мало наказывали и ставили в угол в детстве, — холодный, прямо-таки ледяной голос окатил Гермиону, как ведро воды. Рядом с ней стоял высокий-высокий мужчина в костюме и портфелем в руке. — Девочка, ты в порядке? Давай, вставай, — мужчина с лёгкостью поднял Гермиону, усадил её на ближайшую скамейку и аккуратно погладил её по голове, — посиди тут. Мужчина быстро собрал книги и прочие школьные принадлежности, положил рядом с Гермионой. А потом взял за шкирку Саммерсов и куда-то их отвёл. Сама Гермиона не нашла в себе сил делать что-либо. Она просто закрыла глаза и… Бу-бу-бу! «Не кричите, пожалуйста. У меня ужасно болит голова». Буууууу-бу. Гермиона открыла глаза от удивления. У неё очень резко прекратила болеть голова. Перед ней на корточках сидел тот самый мужчина, что спас её от Саммерсов. У него было очень доброе, даже какое-то детское, круглое и курносое лицо в лёгких морщинах в уголках рта и голубых глаз. Он ей улыбался. — Как ты? Голова не болит? — Что вы сделали? — выпалила Гермиона и поспешно добавила: — Сэр. — Хехе, — он слегка рассмеялся, — я немного фокусник, так что не раскрываю своих секретов. А если чуточку серьёзней, — мужчина сел рядом и поставил на колени свой чемоданчик, — то как врач, влюблённый в свою работу, я пущусь в такие дебри сложных терминов, что наверняка тебя запутаю, и твоя голова вновь разболится. А тебе ещё повезло, что обошлось без сотрясения. Так что считай это магией. — Магии не существует. — Интересное, но беспочвенное утверждение. — Почему?! Так написано во всех книгах!.. — Там написали, что то, что можно обозначить термином «магия», ещё не обнаружили. В тысяча девятьсот семьдесят третьем году изобретатель сэр Артур Чарльз Кларк сказал, что «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Думаю, ты согласишься, что компьютеры и электричество были бы магией и волей богов для жителей даже восемнадцатого века. Ты так не считаешь? — Вы правы… — и тут Гермиона опомнилась: — Простите, сэр! Как я могла?! Я забыла поблагодарить вас… Мужчина положил ей руку на голову. — Девочка. Благодарить меня не надо. Я врач, как уже сказал. Как я мог пройти мимо такого? Я клятву Гиппократа давал. А теперь давай знакомиться. Меня зовут Джек Голт. — Гермиона Грейнджер, сэр. Гермиона знала, что нельзя говорить с незнакомцами. Тем более нельзя называть им свои имена. Но Гермиона подумала, что, во-первых, он ей представился, а во-вторых, он ей помог, а значит, он хороший человек. — Не надо этого «сэр». — Хорошо, мистер Голт. — Так лучше. Итак, девочка. Судя по времени, ты шла домой из школы, верно? Хорошо. А те два… джентльмена — школьные хулиганы? — Да. — Как думаешь, они могут повторить что-то подобное ещё раз? — Обязательно повторят, — Гермиона не думала ни секунды. — Мда… ну и молодёжь нынче пошла… вот они плоды старого мира… давай так. Так получилось, что у меня тут работа недалеко. И где-то в это время у меня обед. И я всегда прихожу в этот парк. На природе, знаешь ли, еда вкуснее. Поэтому, чтобы такого не повторялось, я буду тебя тут охранять. Согласна? Гермиона задумалась. С одной стороны, это было неправильно. С другой, безопаснее. И не вежливо отказывать взрослому, когда он тебе помог. — Да, мистер Голт. — Вот и хорошо, — мистер Голт потрепал Гермиону по голове, — давай беги. Тебе же наверняка домой надо. Он помог ей собрать книги, а потом долго махал ей рукой, пока не скрылся из виду. Домой Гермиона добралась за пять минут. — Я дома! — крикнула Гермиона, разуваясь. Ответом ей была тишина. Она вымыла руки, поднялась к себе в комнату, переоделась, расставила книги и школьные принадлежности по местам и спустилась в столовую. Там в кресле у окна сидел дедушка Гермионы и читал газету. Гермиона тут же кинулась его обнимать. — Привет, дедушка! — Угу, — ответил дедушка, не отрывая взгляд от газеты. Гермиона подошла к кухонной стойке и, встав на цыпочки, открыла холодильник. — Что у нас сегодня на обед? — Кэт сегодня было некогда готовить, — сказал дедушка, листая газету. Гермиона вздохнула. «Мама, как всегда, занята». Она встала на табуретку и начала готовить поесть. На себя, родителей и дедушку. Всё заняло у неё около часа. Когда всё было готово, Гермиона быстренько перекусила и поднялась в комнату. За полчаса сделала все уроки, а потом принялась за чтение. От этого она оторвалась, только когда родители вернулись из клиники. После короткой молитвы они в полной тишине поужинали, а потом Гермиона вновь ушла в свою комнату, где ещё читала до двенадцати. А после она легла спать. Для Гермионы это был ещё один самый обычный день.

***

Дни текли размеренно, сменяя друг друга. Почти всё было как и раньше. Лишь одно изменилось. После школы каждый день в парке её ждал Джек Голт. На одной и той же скамье. С неизменно доброй улыбкой. Они много говорили в эти дни. Обо всём, что приходило в голову. О прочитанных книгах, о школе, о мире, о людях, проходящих мимо… то есть, как и было сказано, обо всём. Постепенно Джек начал давать ей почитать некоторые свои книги. Самые разные, от сказок разных народов, чаще всего почему-то из Японии, до толстых научных трактатов. А потом они обсуждали и их. Это было… хорошо. Даже очень.

***

Восьмое октября тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. — Слушай, девочка. Я вчера случай необычный наблюдал, — сказал как-то раз мистер Голт. — Какой? — Гермиона отвлеклась от поедания мороженного, которое он ей подарил. — Шёл я как-то по улице. А мальчик твоего возраста пытался достать кошку с дерева. У него ничего не получалось. Он уже начинал плакать, а никого рядом не было. Я уж думал ему помочь… но кошка вдруг оторвалась от ветки, подлетела вверх на пару метров, а потом рухнула мальчику в руки. — А вам точно не показалось? — Я не пью алкоголь, не употребляю запрещённые вещества, не страдаю никакими психическими заболеваниями, вызывающими галлюцинации. В общем, мне не могло показаться… — Тогда что же это было? — Кто знает? Может, магия? — мистер Голт улыбнулся. — Не смешно. — Может, и не смешно… а ты ничего странного не видела? Что-то похожее на этот случай? Гермиона замерла. И правда. Необычное случалось. Чаще всего книги сами прыгали ей в руки. Однажды она смогла прыгнуть до потолка своей комнаты. То есть на высоту почти двух своих ростов. — Нет… думаю, ничего настолько необычного я не видела. Мистер Голт откинулся на спинку скамьи и улыбнулся. — Ты врёшь довольно убедительно. Но всё же врёшь. В нашу первую встречу, рядом с тобой летал гравий. Думаю, с его помощью ты здорово навредила тем двум дурачкам. Хотя меня это особо не волновало. — Вы что-то знаете об этом?! — Да. Это магия. — НЕ ШУТИТЕ! — Я не шучу. Всё вполне серьёзно, — его лицо действительно стало очень серьёзным. — Это действительно магия. По крайней мере обычно это так называют. Правда, всё чуточку сложнее. — Это шутка. Верно, мистер Голт? — Хочешь верь, хочешь нет. Держи, — Голт достал из внутреннего кармана небольшую книжку в пару сотен страниц, — если не веришь мне, поверь этому. — Что это? — Гермиона нахмурилась. — Тебе понравится. Для тебя это будет очень интересное чтиво. Гермиона взяла книгу. «История магии для самых маленьких». — Это… шутка, да? Скажите, пожалуйста, что это шутка. — Прочитаешь — узнаешь. Ты достаточно умна, чтобы понять, шутка это или нет, — мистер Голт улыбнулся и встал, — извини, мне пора. Думаю, мы не увидимся где-то полгода. Может, больше. Кстати, ты читала Льюиса Кэрролла? Бармаглота помнишь? — Да… — Если к тебе кто-то подойдёт и вдруг начнёт цитировать это стихотворение, то он от меня. Пока, — мистер Голт помахал Гермионе рукой и ушёл. Гермиона долго смотрела ему вслед. Потом она перевела взгляд на книжку. Открыла её. И тут же закрыла. — Господи… С первой страницы книги ей улыбнулась какая-то пожилая женщина. И помахала ей рукой. — Картинки ведь не могут двигаться… да?

***

Джек Голт вышел из парка. Его лицо тут же изменилось. Оно полностью расслабилось и приняло абсолютно отсутствующее выражение лица. Это выглядело чуть-чуть жутко, если бы кто-то мог это увидеть. Но никого не было. Это было даже странно. Что в этой части Лондона во время обеда и не было ни одного человека. Джек вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшую, дюймов восемь, палочку из светло-коричневого дерева и замысловато ей взмахнул. Всё вокруг чуть-чуть посветлело, будто до этого весь мир был за закрытым, немного грязным окном, а теперь окно разбилось. Откуда ни возьмись вышли люди, спешащие по по своим делам, появились машины. Мир ожил. Джек не спеша шёл по улице, лавируя между людьми. Но вдруг на секунду остановился, а затем резко сменил направление и сошёл в небольшой, малолюдный переулок. Там он остановился и взмахнул палочкой. Тут же люди в переулке покинули его. Кроме одного. — Я так и знал, что вы меня найдёте. Это был мужчина, где-то лет тридцати. Шатен с мягкими карими глазами и очками в прямоугольной оправе. В старомодном пальто и берете. — Здравствуйте, профессор Ганза. Что вы тут делаете? — Здравствуйте, герр Юзек. У меня были дела в Англии. Нужно было кое-что забрать из лондонской лаборатории. И раз всё так совпало, то я решил посмотреть на своё творение. Ганза подошёл к Джеку, засунув руки в карманы брюк. — И какой вывод вы сделали? — Я наблюдал за ней сутки. Она поразительна. Вычислительные возможности просто зашкаливают. Меня только одно мучает. Как я мог так ошибиться? Ганза достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и засунул её в рот. Её кончик тут же зажёгся, словно по волшебству. Профессор с наслаждением затянулся. — У вас разве есть лёгкие, чтобы курить? — Джек чуть приподнял бровь. — Да. Специально их оставил, чтобы курить. Но вернёмся к моему опыту. Как она вам? — Покладистая, умная девочка. Вы уже говорили о вычислительных возможностях. Судя по моим с ней взаимодействиям, она вполне может решать что-нибудь простенькое из университетской программы. И это в восемь лет. — Я заметил такой недостаток. Она слишком правильная. Слушается старших, соблюдает все правила, даже абсурдные. А ещё стремится всех поучать… — Ганза затянулся и не вполне связно продолжил: — Ну и почему этот сопляк не догадался вывести… ну хотя бы ещё десять детей, — Ганза презрительно сплюнул, — тогда бы у нас было ещё как минимум с десяток объектов, а не один проблемный. Тогда бы я понял, где именно я ошибся! А так… — Я не дам вам проводить на ней опыты. На счёт проблемности: это следует из воспитания и отношения родителей. Для отца она слишком умна, он не знает, как себя с ней вести, поэтому строг с ней. Мать и дед попросту её боятся. Из-за вас. Своей «правильностью» она старается заслужить их внимание. А «поучением» она стремится добиться признания своего ума. — Йа-Йа… кстати, раз уж она такая правильная, то как вы, незнакомый взрослый, смогли с ней познакомиться? — Спас от хулиганов, — пожал плечами Джек. — То есть так совпали звёзды, что вы оказались рядом, — ехидно улыбнулся Ганза. — Простой Конфундус, а потом Обливиэйт. На тот парк, через который она ходит каждый день, я наложил барьер, чтобы избежать лишнего вмешательства. — Как вы серьёзно относитесь ко всему… у вас в роду немцев не было? — Нет. Но были норвежцы. Раздался лёгкий писк. Джек достал из внутреннего кармана нечто, напоминающее трубку от телефона, но меньше, размером чуть больше ладони. При этом никаких кнопок на телефоне не было. — Да? — произнёс Джек в телефон. — Приветствую. Это D.D. — Здравствуй. Что случилось? — Я нашла нашу весталку. Сидит передо мной, брыкается. Куда её? Джек задумался на две с половиной секунды. — На Идаволл. Нам нужно поговорить. — Как ты интересно это называешь. Ладно. Бывай. — До свидания. Телефон затих. — Профессор. Нам пора на Идаволл. — Хорошо. И они исчезли с лёгким хлопком. Люди зашагали по небольшому переулку, недоумевая, как они не догадались срезать тут путь.