Лето, проведенное в космосе

Промозглый летний воздух кусался, дуя в спину. В темноте огромные сосны вытянулись ещё выше, казались плоскими, тревожно обступившими со всех сторон черными фигурами. Диппер шел по слегка заметной дороге, переступая широкие, вырвавшиеся из-под земли корни, сжимая в руках арбалет. Чувство, что что-то было не так, тихо грызло изнутри, похожее на раздражающий зуд. Лес Гравити Фоллз никогда не был таким пугающим. Они охотились на монстра. Они — парень не помнил, кто. Здесь никогда не было так тихо. Еле слышный уютный шум, которого он раньше даже не замечал, поскрипывание деревьев, писк белок и вскрики птиц, назойливое жужжание насекомых, шебуршение в траве, пропали. Слыша только шелест листьев на ветру и свои осторожные шаги, парень чувствовал, будто с него сорвали теплое одеяло в холодную тревожную ночь. Одинокий и безжизненный, лес будто наблюдал за ним. В крепких стволах — сотни глаз, провожающие каждый его шаг. Дипперу казалось, будто монстр дышал ему в спину, но, оглядываясь, он видел только темные сосны, обступившие его со всех сторон. Чем глубже он заходил, тем плотнее примыкали друг к другу деревья. Парень не помнил, видел ли раньше эти места. Страх медленно скручивался в животе. Парадоксальное, излишнее, оглушающе мертвое спокойствие вокруг давило, натягивая нервы, как гитарные струны. Ещё немного и они лопнут. Хотелось уснуть, свернувшись под корнями, на опавших зеленых иглах. Проснуться, как от неторопливого, пугающего чем-то необъяснимым кошмара. Диппер продолжал идти вперед, вцепившись в арбалет до боли в пальцах. Небо, черное и беззвездное, пропало в сомкнувшихся над головой колючих верхушках. Ветер медленно стих, оставив его в оглушающей тишине. Ему казалось, что он медленно умирал, теряя чувства в обратном порядке. Парень не слышал даже собственного прерывистого дыхания. Его словно бросили в центр глубокого озера, и почти недвижимая водная гладь сомкнулась над головой, пока Пайнс медленно опускался на дно, смотря, как медленно пропадает свет. Отчаянный крик застыл в легких, глаза защипало, и слезы слились с пресной водой вокруг. Неспособный выбраться, незамеченный никем в свои последние секунды жизни. Брошенный всеми. Разочаровавший и разрушивший все. Они охотились на монстра. Они — было ли это правдой? Парень не мог даже вспомнить, почему отправился в этот лес один. Возможно, он надеялся искупить свою вину перед Фордом. Перед всеми, за что-то, о чем умудрился позабыть. Наверное, Диппер был просто ужасен, раз остался здесь в одиночестве. Он больше не чувствовал ни оружия в своих руках, ни земли под ногами. Словно оказался в невесомости и снова стал призраком, обманутым демоном. Незримая тень, выброшенная из мира. Забытый, ненужный. Между сосен промелькнуло желтое пятно. Подросток проводил его взглядом, отчаянно цепляясь за него, парадоксально успокаиваясь, вместо того, чтобы снова испытании ужас от встречи с Биллом. Он представил, как желтый смешался с синим и красным. Почувствовал призрачный запах крови, пота и перегара. Это по какой-то забытой причине должно было напугать его. Однако перед смертью только успокоило. Словно это было чем-то близким, знакомым, воодушевляющим и тревожным одновременно. Лесную тьму прорезал яркий всполох, и уши заложило от пронзительного животного крика. Лес вокруг задрожал, как картинка в старом телевизоре, пятна прорезали его, обнажив острые камни пещеры вокруг. Монстр, похожий на дрожащий бледный сгусток, с десятком глаз и ртов, из которых торчали кривые уродливые зубы, бросился на Морти. Парень выстрелил в одну из раскрытых пастей, отгоняя его назад. Чудище снова вздрогнуло и ринулось прочь, в глубь темной пещеры. Диппер схватился за голову. Она будто раскалывалась на тысячи осколков, иллюзии и реальность боролись в ней, разрывая его на куски. Подросток выронил арбалет и упал на колени, тихо завывая. Они охотились на монстра. Они — он, Рик и Морти, наконец вспомнил парень. Старик так и не объяснил, зачем им это было нужно. — Т-ты как? — Морти подлетел к нему, нерешительно положив руку на спину. Пайнс вцепился в его ботинок, борясь с нахлынувшей от боли тошнотой. — П-п-порядок, — прохрипел он. — Прости, я… — Я о-опоздал. И-извини, — тихо сказал друг. — Нет, я… Наверное, ты как раз вовремя, — усмехнулся Диппер, хватая протянутую руку и вставая. Он огляделся, но от леса не осталось и следа. — Все было таким… настоящим. Морти передернул плечами и поднял с земли арбалет, протянув его парню. — И-идем? Оно н-не успело убежать д-далеко. — Да… да, пошли, — кивнул подросток, снова прижав к себе оружие. Шаги эхом отражались от стен. С потолка угрожающе свисали длинные сталактиты, покрытые тонким слоем странной, липкой на вид, голубой грязи. Морти подсвечивал путь маленьким походным фонариком, и яркий луч то и дело выхватывал обглоданные осколки костей. Диппер присел перед почти полностью сохранившимися черепом и достал дневник, делая быстрый набросок. — Т-ты хорошо рисуешь, — сказал друг, заглянув ему за плечо. — О, эм, спасибо, — подросток неловко улыбнулся, ткнув кости ручкой. — Дядя Форд вел дневники, когда жил в Гравити Фоллз, описывал разных монстров. Я хочу показать ему свой, когда мы встретимся. — М-можно мне его п-почитать? — Почему бы и нет, — пожал плечами Диппер, поднимаясь. — Наверное, с вами я скоро его закончу и смогу показать тебе. — А что ты записывал раньше? — они продолжили путь. — Ну… Особо ничего. Пытался найти что-то, когда оказывался за городом или пролезал с Мейбл в заброшенные дома, чтобы проверить слухи. Обычно там не было ничего, кроме подростков, которые прятались от полиции, — он закатил глаза. — А иногда это были просто глупые шутки одноклассников. На самом деле… Без вас дневник так и остался бы пустым. А теперь там столько всего, что я не могу поверить, — парень засмеялся. — Правда, спасибо, что берете меня с собой. Даже если иногда я веду себя как козел. — Н-никто не может быть х-хуже Рика, — весело фыркнул Морти, пнув камень. — Т-ты просто… л-лучше нас. Я т-тоже раньше не х-хотел делать… всякое. Н-но он не особо спрашивал, ч-чего я хочу раньше. Н-нам пришлось д-долго работать над н-нашими отношениями. — Вам помогла доктор Вонг? — рассеянно спросил Диппер. Шаги Морти стихли и парень тоже застыл, закусив губу. Черт, он же должен был забыть об этом. — Твоя, эм, мама упоминала о ней как-то, — быстро пробормотал он. — Что вы давно не ходили к ней и всякое такое… — Н-не знаю, — подросток снова пошел вперед. — Р-рик начал ходить к ней н-недавно. Я н-не особо говорю о наших п-приключениях. «Тебе стоило бы», — подумал Диппер с болью в сердце. Возможно, если бы Морти мог рассказать об этом хоть кому-нибудь, все не привело бы к этому. Он слепо следовал за Риком, искал в нем заботу, поддержку и утешение. Даже когда причиной его кошмаров и срывов было время, проведенное с ученым. Словно последствия ничего не значили в сравнении с тем, что парень получал, находясь рядом с ним. Однако это был просто космос, развлечения и разрушения, которые они несли за собой. И как бы не была прекрасна возможность оказаться на другом конце Вселенной, это не было той ценой, которую можно было заплатить за все это. Задумавшись, Диппер отстал от Морти на пару шагов. Парень водил фонариком по земле, насвистывая какую-то мелодию. Пайнс смотрел на его желтую футболку, думая о том, что если друг не хотел говорить, возможно, монстр мог бы просто показать его страхи. «Я делаю это, чтобы помочь ему», — убедил себя он. Даже Санчез не знал, что снилось Морти. Он бы не рассказал Дипперу просто так, но если бы парень случайно увидел, это бы поменяло ситуацию, да? И… это было бы честно. Парень успел мельком заглянуть в его голову, даже если там не было ничего, кроме топящего чувства тревоги и огромного, злобно нависшего над головой леса. Может, у него будет что-то похожее. — Я в-вижу выход, — Морти обернулся к нему, вытянув руку вперед, к холодному просвету впереди. — Н-наверное, нам т-туда. — Ты уверен, что это не иллюзия, как, ну… — Диппер махнул рукой назад, догоняя парня, который выключил фонарик и спрятал его в карман. — Н-ну, тогда там не б-будет ничего страшного, — улыбнулся подросток. — А ты вообще ничего не боишься, да? — шутя, буркнул Пайнс, пригибаясь, чтобы пролезть через низкий проем. — Т-теперь нет, — невесело усмехнулся парень, вдыхая полной грудью. — П-пока оно настоящее, — тихо пробормотал он себе под нос. Диппер ничего не ответил, осматривая синие, изогнутые стволы деревьев и мягкую белую листву. Влажный морозный воздух холодил кожу и оседал в легких. Еле заметные струйки пара вылетали изо рта при выдохе. И, хотя вокруг не было видно ни души, кусты то и дело дрожали от шорохов инопланетных грызунов, быстрыми тенями мелькавших в траве. Парень присел на корточки, поглаживая мягкую зелень, пока Морти, отойдя недалеко, оглядывался вокруг. — Здесь так красиво, — выдохнул подросток. — Если бы не эти монстры, я бы даже захотел здесь жить. — Н-на Флубоне-5 почти н-нет животных. М-мы иногда залетаем т-туда отдохнуть, — сказал друг, ломая ветку на дереве. — Я бы х-хотел однажды п-постоить там дом. — Какая милая мечта, Морти, — фыркнул Рик. Диппер рассеянно махнул ему рукой, снова вытащив дневник. — Ну же, ты не рад видеть своего оригинального дедушку? Кровь застыла в жилах. Парень медленно поднял голову, боясь взглянуть на Прайма, но прежде, чем он успел хоть что-нибудь увидеть, выстрел прорезал воздух, попав иллюзии в голову и растворив её прежде, чем тело успело упасть на землю. — У м-меня уже есть Р-рик, — злобно сплюнул Морти, передернув плечами. — Ты… не боишься его? — Диппер медленно встал, захлопнув дневник, и нервно покрутил головой. Лес вдруг перестал быть таинственным и прекрасным, став опасным и настораживающим. Теперь монстр мог прятаться с любой стороны и наброситься из засады. — М-мы убили его. И н-настоящий даже не п-посмотрел бы на м-меня, — пожал плечами парень. — Е-если он и возьмет себе М-морти, то это б-будет Злой. — Напарник для злодея? — неловко пошутил подросток. — Нет. Он п-просто умный. П-пошли? — он мотнул головой вперед, в гущу леса, где деревья ближе жались друг к другу, почти не оставляя просветов. — Боюсь представить, что тебя действительно пугает, — тихо пробормотал Диппер себе под нос. — Вабба-лабба-даб-даб, — засмеялся Морти. Пайнс покачал головой, пробираясь за ним все глубже, пока, оборачиваясь, не перестал видеть пещеру. Иногда по пути они то и дело встречали монстров, бросавшихся на них с животной яростью, но рассыпавшихся в стороны от одного попадания. Диппер узнал гремоблина, притаившегося в кустах, и бросил в него камень, с сожалением думая, как было бы прекрасно, если бы и с обычным можно было справиться так просто. Прогулка по маленькой планете за чудищем, питающимся страхом, становилась все зануднее. — Он мог бы постараться получше, — заметил парень, смотря, как медленно исчезал Морти с пиратской повязкой. — Этот даже не пытался на нас напасть. — Злой М-морти не трогает д-других Морти, — пожал плечами друг. — Он н-ненавидит Риков, а не н-нас. — Почему вы вообще называете его «Злым»? — Н-не знаю, с-само получилось, — он сорвал листик с куста и скрутил в пальцах. — В п-первый раз, к-когда мы его встретили, он с-создал купол из М-морти, вопящих от б-боли, чтобы спрятаться. — Ты же сказал, что он не трогает вас? — Они б-были живы. Рики — н-нет. — А ты убивал их? Обоих, — немного подумав, спросил Диппер. — В-вроде. По к-крайней мере, они т-точно умирали из-за м-меня. — Странно, наверное, видеть свое лицо у мертвеца. — Н-не особо. Я т-тоже умирал, — усмехнулся Морти. Парень вдруг напрягся, услышав что-то впереди, и приложил палец к губам, жестом сказав подростку подождать здесь, и медленно прошёл вперед. Однако Пайнс думал только о его легко брошенных словах, снова и снова прокручивая их голове. Он не мог понять, было ли это чем-то, снова выбивающим землю из-под ног, или просто… вписывалось. Было нормальным для Рика и Морти — просто избавиться от смерти, чтобы их приключения никогда не заканчивались. Чтобы иметь возможность потратить вечность на свои приключения, не давать им конца. Диппер помнил, как Мейбл рассказывала, как её одноклассники думали о том, что случалось с человеком, который не мог умереть. Одни думали о романтических сюжетах, где любовь героя возвращалось в каждом поколении, другие пытались понять, сошел бы с ума такой человек или нет? Но Морти переживал смерть. Один, два, больше раз, он делал это и… Был ли этот парень нормальным? Был ли он ненормальным по этой причине или от всех полетов в космос, приключений, которые просто стали обычной частью его жизни? Может, причиной его кошмаров было именно это. Ведь смерть оставалась смертью, была ли она концом или нет — чем-то страшным, почти мистическим, разрушающим изнутри и снаружи. Наверное, в его жизни почти всегда болезненным. Можно ли было вообще откинуть это, как яркий предутренний сон, и никогда не вспоминать? Смерть и возрождение, трупы, у которых было то же лицо, но они не были тобой. Все это безумие, в котором варился Морти, хотя не успел даже школу закончить. Диппер тряхнул головой. Парня не было слишком долго. Что-то было не так. Соленая капля скатилась в приоткрытую губу. Морти отрешенно смотрел мимо Дыры, прислонившись спиной к стенке кабинки. Он вообще не знал, почему плакал. Парень не чувствовал ничего, кроме пустоты и отчаянного, уставшего смирения. Не было страшно. Он надеялся, что этого достаточно, чтобы наконец-то выбраться отсюда. Но ничего не произошло. — М-мне… мне п-понравился этот раз, — криво улыбнувшись, тихо прошептал Морти. Мужчина, Дыра, — он все ещё не понимал, можно ли это хоть отчасти считать человеком, — заинтересованно наклонил голову, облокотившись о раковины. — У м-меня появились друзья. И мне б-было… б-было так хорошо с-с ними. — Разве не лучше остаться здесь? — улыбка Дыры твердая, словно высеченная в камне, искусственная. — Т-там Рик, — по-детски сказал Морти, покачав головой. — Я н-не… не м-могу без него, — усмехнувшись, обреченно прошептал он. Зная, что это просто иллюзия, парень не смог бы спокойно жить. Он не мог себе объяснить, почему не мог довольствоваться этим, даже если, возможно, так было бы лучше. Дыра могла дать ему все приключения, все, что у него было там. Но оно было бы просто другим. — Н-наверное, он уже н-нашел д-другого Морти. Т-теперь… т-теперь нет К-конечной Кривой и он м-может найти умного, — он прикрыл глаза и протер лицо от слез. — Я д-должен был послушать Р-рика. Н-не прыгать. Мужчина нахмурился, словно его лишали десерта, ради которого он вытерпел весь ужин. Морти усмехнулся, вспоминая, что он им и был. — Я б-бы хотел у-умереть раньше Р-рика, — признался он. — Я н-не смогу найти д-другого. — Какое жестокое желание, Мортимер, — лицо Дыры прорезала ироничная, насмешливая улыбка. — Оставить своего напарника в одиночестве. Парень пожал плечами, подтягивая к себе колени и пряча в них голову. Рик разрушил его жизнь, когда появился в ней, перевернул все с ног на голову и оставил в этом болезненном безумии. Но когда он уходил, Морти не чувствовал окрыляющего чувства свободы. Только горькое опустошение и страх. Он никогда не хотел любить этого человека. Морти лучше, чем кто-либо другой знал, какими разрушительными были их отношения. Санчез проводил его через мясорубку снова и снова, и, как бы они не менялись вместе, их токсичный симбиоз не мог стать чем-то нормальным. Правильным. Хорошим. Санчез всегда будет центром его вселенной, заставляющей кружить вокруг себя черной дырой. — Есть м-миллиарды Морти, — пробормотал он. — Бесконечность в-во всех возможных В-вселенных. Рик м-может найти м-мне замену. А я н-нет. Н-не смогу в-видеть на этом месте к-кого-то другого, д-даже если он б-будет… — «любить меня» — будет л-лучше. Слабость медленно растекалась по телу, словно ядовитое лекарство. Смешивалась с пустотой внутри, с плесенью и желчью, поселившимися в душе и цветущими в отвратительной, токсичной благодати. Морти чувствовал, как засыхали дорожки слез на щеках, стягивая кожу. Как внутри него не оставалось ничего хорошего, с Риком или без него. — Вабба-лабба-даб-даб, — отчаянно засмеялся парень. Но даже не знал, хотел ли, чтобы его спасли. Бесконечная кривая, в которой он не мог умереть. Не мог мечтать о том, чтобы отдохнуть в своей смерти, спрятавшись от всех в гробу, закрытому в сырой земле. — В-вы похожи, — с отчаянной улыбкой сказал он, подняв голову и посмотрев на Дыру. — Правда? — поднял брови мужчина. — Я п-прохожу через этот п-пиздец снова и с-снова, и м-мне все хуже. Н-но вы не д-даете мне умереть, — Морти снова прислонился затылки к стенке кабинки. — Т-только Рик, он к-как п-паразит. Без него я у-уже не могу ж-жить. Мне д-даже не н-нужно было п-приходить, он б-блять сделал все с-сам. — Я бы никогда не встретил тебя, если бы не мистер Санчез. Не таким, в любом случае, — с улыбкой кивнул мужчина. — Ты был бы обычным человеком с обычными страхами, Мортимер. — Я б-бы мог б-быть нормальным, — он бросил взгляд на зияющую пропасть Дыры. — Я д-даже не знаю, х-хотел бы я этого. О-он не п-позволил мне в-выбирать. Я б-был никем даже для н-него. Морти вдруг почувствовал, какими тяжелыми стали веки. Словно после долгого, выматывающего приключения, когда он засыпал прежде, чем успевал упасть на кровать, и не видел во снах ничего. Ему вдруг захотелось погрузиться в это чувство, укутаться в него, как в огромное мягкое одеяло в грозу, как в ревнивую боль, грызущую по ночам. Слиться с Дырой, стать её частью и больше никогда не открывать глаза. По-настоящему увидеть смерть. — М-можешь… Можешь п-пообещать мне кое-ч-что? — из последних сил, не открывая глаз, спросил Морти. — Ч-что я не в-вернусь. П-правда… В-в этот раз п-правда умру. Когда вместо ответа он услышал дикий крик монстра, то не почувствовал ничего, кроме досады. Дыра продолжалась с ним играть. Морти так хотел освободиться от всего.

***

— Зачем это все было, — тихо спросил Диппер, осторожно держа голову парня, спящего на его коленях, обеими руками. — Зачем тебе вообще этот чертов монстр? В горле стоял желчный ком, который никак не удавалось сглотнуть. Подросток не понимал, что он видел в лесу, когда Морти оказался во власти чудовища. Почему парень просто не развеял эту иллюзию, как все другие. Почему вдруг показался таким маленьким, слабым и одиноким в этом грязном туалете. Пайнса съедало чувство вины. Из-за своего желания понять друга, он чуть не допустил его смерть. В этом даже не было ничего страшного. Морти только говорил с тем мужчиной, непривычно апатичный и разбитый. Все его слова резали по сердцу, больнее, чем что-либо ещё. Он так отчаянно верил, что не нужен своему собственному дедушке… — Ты бы заменил Морти однажды? — снова спросил Диппер. Рик, упорно смотревший вперед, вздрогнул, сжав руки на руле. — Ч-ч-эрг-го? — Ты бы заменил его на другого? Там он… все говорил об этом. Что ты ушел за новым, — парень зажмурился. Сейчас он не понимал больше, чем когда-либо. Мозг зудил, словно не мог справиться с этим, словно не быть самым умным, сознающим все вокруг, было слишком больно для него. — Ч-что ещё т-там б-ыыр-ло? — Сначала ответь мне, — Диппер прижал к себе голову Морти. — Пожалуйста, скажи, что он для тебя не просто инструмент, — тихо умолял он. Бледное отражение лица в куполе оставалось ровным, пока старик молчал, проводя корабль между звезд в чернеющей пустоте. Впервые они показались холодными, пустыми и враждебными. Сотни жадных, жестоких, равнодушных глаз. Пайнс неотрывно смотрел на Рика, пока внутри все скручивалось жесткой пружиной. Он молил, чтобы ответом не было «нет». Это разрушило бы Морти. Разрушило бы сейчас его самого. — Он мой М-морти, — медленно сказал Рик и поджал губы. — Я н-не уйду. Диппер облегченно, сломленно засмеялся, давясь своими слезами. Что-то внутри него наконец не выдержало и сломалось. Друг всегда казался таким сильным. Самым счастливым подростком на Земле, который получил ненормальную жизнь, о которой, временами, можно было только мечтать. Но он просил о смерти. — Я не знаю… Я не понимаю, почему он просто сидел там, — Диппер сжался, закусив губу, но это не остановило слезы, градом падающие на Морти. — Я не… Почему мне казалось, что он хочет остаться там, Рик? Что ты с ним сделал? — тихо вырвалось у него. Санчез оглянулся назад, взглянув на внука. Парень дрожал, по бледному лицу стекали капли пота. Он отчаянно вцепился в собственные плечи и то и дело тихо выл и всхлипывал. Он выглядел так же, как в тот вечер. Каменное лицо ученого исказилось от боли. Он отвернулся и сделал несколько больших глотков из фляги. — Е-если ты не хочешь г-говорить об этом, т-то я просто изб-ээээа-влю тебя от с-страха, пес, — пробормотал старик, на миг зажмурившись, а потом тряхнул головой и его лицо снова стало холодным и равнодушным. — Ч-что там бы-эр-ло? — Просто туалет, — парень откинулся назад, протирая мокрые глаза. На миг ему словно стало легче от того, что Рику… не плевать. — Морти… говорил с каким-то человеком. Не знаю, почему монстр показал ему это, он не… не выглядел напуганным. Просто уставшим. — В к-кабинке бы-эр-ла дыра? — Что? — Там была д-дыра? — напряженно повторил Рик. — С-с херней в-в-оооэр-круг? — Что-то вроде водорослей? — нахмурился Диппер. Старик внезапно ударил по рулю, заставив его подпрыгнуть. — Б-блять! — крикнул он, схватив себя за волосы. Подросток испуганно замер, не сводя с него глаз, но старик не шевелился. Это неприятное чувство, как будто он не понимал слишком много. Что-то, имевшее огромное значение, что-то… из-за чего Морти не мог спокойно жить. Ему вдруг показалось, что идея старика Макгакетта со Слепым Глазом не была ужасна. Что некоторые вещи, возможно, действительно не стоило бы помнить, чтобы спокойно жить. Возможно, Морти это было необходимо. Но в его приключениях с Риком всегда будет что-то, заставляющее его сдерживать крики по ночам, разве нет? Словно ужасная болезнь, в которой можно было бороться только с последствиями, но не причиной. Парень содрогнулся от этой мысли. Он отчаянно желал, чтобы отношения Рика и Морти не были этим. — Рик? — тихо позвал Пайнс. — По-эээ-чему ты не д-даешь мне п-помочь тебе, — пробормотал гений. — М-мелкий упрямый го-эээ-внюк, — он поморщился, вытряхнув последние капли из фляги и потянулся к бутылке на полу. Диппер внезапно подумал о том, был ли алкоголизм Санчеза способом справиться с его собственными проблемами. Обросший твердым, колючим панцирем, он не подпускал к себе никого и был так же одинок, как и его внук в своей боли. Ученый был тем, кто показал Морти, всей семье такую жизнь, утянув из-за собой в водоворот ужасающего сумасшествия, сделал их нормой в их общей жизни. Может быть, сам того не замечая, а может, лишь для того, чтобы не быть одному. Диппер смотрел, как он жадно пил из горла и надеялся, что у Морти будет другой конец. Парень прислонился виском с стеклу и перевел взгляд на звезды. Стоил ли их сладостный зов к бесконечным загадкам всей этой боли? «Я не хочу этого», — подумал подросток. — Я согласен никогда больше не видеть космос, если моя жизнь не будет такой. Наши жизни. Но никто ему не ответил.

***

Дым медленно оседал в легких, скреб изнутри когтями, суша горло. Парень затянулся, сглотнул с дымным воздухом слюну, отсчитывая секунды, и выдохнул в пустой железный потолок. Снова и снова тушил окурки о ножки стола, перекатывая в пальцах фильтр, пока из бычка не выпадал на пол весь непрогоревший табак, а желтая вата не скатывалась в труху. Складывал их в кулак и поджигал новую. Пока не стало тошно, а в горле противно сухо. Табачный вкус заполнил весь рот. — Ты знаешь, что это было, да? — спросил Диппер, утирая рот от воды. Бутылка качнулась и подкатилась к краю. Рик потряс пробирку и недовольно нахмурился. Он тоже курил, легко, как будто просто дышал. Дым поднимался под потолок, рассеиваясь в тихо гудящей решетке вытяжки. — Может быть, Морти об этом не смог сказать тогда, — тихо сказал подросток, подтянув к себе ноги и положив голову на колени. Санчез на секунду обернулся, смерив его внимательным цепким взглядом. После плача в тарелке парень чувствовал себя настолько пустым, что даже не испугался. — По-эээ-мнишь, — буркнул мужчина, повернувшись обратно. — Наверное, это дядя Форд, — равнодушно пожал плечами Диппер. — Какая разница? Санчез невесело хмыкнул и добавил что-то в пробирку. Разделанная туша монстра остывала на столе, бесформенная больше, чем когда он жил и когда умер. Морти спал в кладовке, комнате Рика. Он казался таким маленьким и беззащитным в руках собственного дедушки, на хлипкой кровати, когда снова свернулся калачиком, прижав к себе угол одеяла. Таким хрупким. Вынести это было сложнее, чем все, что Рик и Морти делали, когда не брали парня в приключения, и возвращались, покрытые холодной, опадающей комками, желеобразной кровью. Или просто останками чьих-то тел. Диппер подумал о взрывающихся сверхновых, о догорающих свои последние года звездах. И захотел стать медузой без мозгов. — Каким было это приключение? — спросил он, подбирая со стола бутылку воды и качая её в руке. — Что-то вроде желейного короля? — Н-нет, — голос Санчеза тоже был тусклым и тихим. Спокойным. Он зажал сигарету между средним и указательным пальцем и что-то влил в пробирку. — Такого б-больше не бы-ээр-ло. Он не сказал, но подросток услышал «Я об этом позаботился». Старик заботился о внуке. И он же его разрушал. Пайнс хотел ударить его, закричать, чтобы ученый остановился. Дал подростку спокойно пожить. «Без него я уже не могу жить» Морти это не сделало бы счастливым. Ему бы это не помогло. Мужчина включил газовую горелку и к тихому гудению присоединилось бурление. — Д-дыра, — сказал Санчез. — Аттракцион, «Ды-эээ-ра С-страха». Бросайся в-внутрь и п-побори свои страхи. — А если не сможешь? — Оста-аэр-нешься т-там. Диппер закрыл глаза и увидел бледное, болезненное, напуганное лицо друга, который обмяк в чужих руках. Поднял веки, чувствуя гадкий привкус во рту. — Он думает, что все ещё там. Рик неразборчиво передернул плечами, но, подумав, кивнул. — Что там было? — Н-не знаю. Я жда-эр-л с-снаружи, — словно чувствуя затылком тяжелый взгляд, он пояснил. — Е-если бы я п-полез туда, все было бы х-хуже. Каша. — Морти не рассказал тебе, что видел? Санчез постучал ногтем по подлокотнику и затушил сигарету. — П-почти ни-иэр-чего, — гений зарылся рукой в волосы. — Пес б-бережет эту хрень, к-как зеницу о-ооэ-ка. — Даже от тебя, — усмехнулся Пайнс. — Б-больше, чем от д-других. Пайнс снова прикрыл глаза. Он вспомнил лес, по которому шел, и жуткое предчувствие внутри. Ужасное, тревожное, такое тонкое и болезненное. Подросток знал, что его ждало там, впереди. С замирающим сердцем ожидал, когда расступятся ели и он увидит разочарование в глазах Форда. Его мозолистую шестипалую руку в ладони Билла. Услышит громкий хохот демона. Ожидание было хуже картинки перед глазами. Морти видел старый туалет и мужчину в костюме. Наверное, так выглядело то место, перед тем, как он попал туда. Друг видел безысходность и с готовностью принял её. Он потерял надежду. Поверил так легко. Сколько же раз парк выбирался наружу, что это сломало его. — Каким был Морти после этого? — спросил Диппер. Почему-то казалось, что если он уйдет из этого подвала, ничего не будет в порядке. Он хотел спать, но упрямо сидел на стуле, качая бутылку воды. Хотелось кричать, что все вокруг неправильное. Что этого не должно быть. Хотелось бежать и прятаться, лишь бы все встало на свои места. Парень оставался на месте, а в глазах высохли все слезы. — С-странным, — пожал плечами Рик. — Бубнил х-хуйню себе под но-эээ-с. — Типа… «Вабба-лубба-дуб-даб»? — спросил парень, разлепляя веки. — Вабба-лабба-даб-даб, — поправил Санчез, выключая горелку, а потом замер с пробиркой в руке. — Ва-эээ-бба-лабба-даб-даб, — повторил он и развернулся, вперевшись в подростка колким взглядом. — Э-эээр-то? — Да, — кивнул Диппер, выпрямившись. В груди больно кольнуло страхом. — Это что-то значит? — Не-эвр-ажно. И-иди спать, — гений снова повернулся к столу, забурчав себе что-то под нос на языке, которого не было в импланте Пайнса. Парень хотел возразить, но чувствовал, что засыпает на ходу, и, зевая, пошел прочь, оставив бутылку на полу. Он так сильно устал. Как же хотелось домой, в Гравити Фоллз.

***

Морти открыл глаза. Во тьме не было видно даже собственных рук, но он уткнулся взглядом в потолок, тихо считая свои вдохи и выдохи. Странно. Парень думал, что, как раньше в первые недели после Дыры, проснется с панической атакой, но все было тихо. Внутри плескалась пустота. И отчаянное желание напиться. Он протянул руку вниз и нашарил бутылку. Сел, открутил крышку и сделал жадный глоток, морщась от горечи. Выпил ещё. Обжигающее тепло спустилось вниз по глотке и остановилось в желудке. Он не существовал сейчас. За пределами этой темной одинокой комнаты не было его и, казалось, не было вообще ничего. Только бесконечное пространство Дыры, жадное, живое, такое холодное и пустое… Морти сжался, вцепившись в бутылку. Смерть. Существовала только Дыра, с самого его рождения, с первого вздоха, бесконечный круг страха. Смерть. Настоящая смерть. Смерть, с большой буквы, Смерть, кричащее, СМЕРТЬ. Ни Рика, ни космоса, ни приключений. Темнота стала гуще. Невозможно сделать вдох. Обман Дыры с самого начала существования. Страх, боль, смерть. Морти просто часть Дыры. Выращенный на пастбище теленок вагю. Дорогой, лакомый десерт. За дверью раскрывалась пасть Дыры. Без острых зубов и длинного, покрытого слюной языка. Только бесконечная пропасть тьмы, беспросветная бездна. Дышать. Вдох, выдох. Раз, два, три, четыре, пять. Бутылки на полу комнаты, вокруг кровати. Шесть, вдох. Семь, выдох. Обжигающий глоток. БЕЖАТЬ. Восемь… Восемь, вдох. Есть только Дыра. Вокруг, внутри, весь мир и есть Дыра. Глоток. Он мертвый младенец. Он — аборт, потому что Бет поняла, что второй ребенок не спасет этот брак. Она выбрала спасти себя. СПАСИТЕ. Девять, выдох. Десять. Десять. Десять. Дыши. Вдох. Глоток. Алкоголь — депрессант. Лучше не пить его при тревоге. Он не помогает в плохом состоянии. Одиннадцать. Глоток. Выдох. Вдох. Выдох. Он — мертворождение с пугающих картинок на пачках сигарет. Бог врал, младенцы не безгрешны. Морти открывал глаза каждое утро, чтобы увидеть свой личный ад. Он был создан для Дыры, точно так же, как создан для Рика. Дышатьдышатьдышатьдышать. Раз, два, три, четыре, пятьшесть, семь, восемь, восемь, девятьдесятьодиннадцать. Двенадцать. Рик похож на Дыру. Дыра похожа на Рика. Рик и есть Дыра. С самого рождения, до самого конца. Глупый теленок вагю, сладкий десерт. Морти не контролировал свою жизнь. Все, что знал, что он делал, принадлежало Рику, принадлежало Дыре. Горячие глотки. Горячие слезы. Бутылки, раз, два, три. Дыши, дыши, дыши. Ты в комнате Рика, в безопасности. Он забрал всю твою жизнь. Это похоже на падение в черную дыру, у тебя нет выбора. Рик не позволил решить ему даже это. Не пустил больше никого в жизнь Морти, даже на это место. Ненавижу. НЕНАВИЖУ. Н Е Н А В И Ж У. Бездонная пасть Дыры. Все существование и есть смерть. Бесконечный цикл, бессмысленная попытка заиметь значение в водовороте дерьма. Рик забрал даже это. Конечная точка жизни. Стремление самой вселенной. Морти вырвали из самой сути мира, как вырывают хребет из тела. Ничего. Ничего. Ничего. Только черная дыра. Паразит. Рик Санчез. Смерть. Пропасть за дверью, объятья Дыры. — Я и-и-ик-спытываю с-сильнейшую… боль, — плача, прошептал парень. — П-помогите. Кт-кто-нибудь, п-пожалуйса. Помогите. Спасите м-меня. Но никто не ответил. Никто не пришел. Обжигающий глоток, горечь скатилась вниз, царапая горло, в пустой желудок. Морти смотрел на грязный потолок, свесив руку с кровати. Внутри толстым плотным узлом запуталось что-то плохое и отвратительное. Словно неприятная выбоинка на ровной поверхности. Единственное, что держало его, когда все вокруг казалось ненастоящим. Когда даже собственное тело было далеким и чужим. Опьянение тянуло вниз, сквозь тонкий матрас и жесткие пружины, в приятные объятья сырой земли. Туда, где не было ничего и никого, в тесноту, без единого свободного места. Морти повернул голову, уткнувшись носом в подушку, и тихо засмеялся. По крайней мере, Дыра оставила ему Рика. По крайней мере, он не остался один, его Вселенная не схлопнулась от того, что смысл её существования исчез. Парню было тошно от себя же. Нельзя было так сильно в ком-то нуждаться. Это отравляло их обоих, всех вокруг. Он подумал о том, чтобы наведаться одному в то спа. Избавиться от всего токсичного дерьма, стать лучшей версией себя. Токсичный Морти даже не попытался бы выбраться, он знал. «Просто попросить оставить совсем немного» — парень прикрыл глаза. Да, это помогло бы. Просто сделало бы лучше. Хотя бы до того момента, пока он снова не вылезет из Дыры. Однако разве она позволит ослабить весь этот страх, стряхнуть засевшее в костях напряжение? Его жизнь никогда не принадлежала ему. Сначала родителям. Потом Рику. Теперь Дыре. Словно плюшевая игрушка, которую передавали из рук в руки. Никому не нужна, никому не нравится. Морти просто хотел, чтобы его любили. Сильнее, шире, чтобы без него жизнь казалось серой и отвратительной, бессмысленной и ненужной. Парень болезненно улыбался, пытаясь растянуть дрожащие губы до предела. Он просто хотел быть Риком. Этого никогда не случится. Морти — просто дополнение к ним. Он ничего не стоил. Бесполезный глупый ребенок, который не мог добиться ничего на Земле и стал бы кем-то не лучше Джерри, жалкого, бесконечно просиживающего штаны дома. Парень имел значение только в космосе. Но космос — чужая территория, подарок Санчеза в его жизни. Он никогда не принадлежал Морти по-настоящему, как бы он не хотел, как бы не любил и ненавидел все это. Парень перевернулся на бок и поджал к себе колени, сворачиваясь в клубок. Он полежит ещё немного. А потом выйдет из комнаты и снова станет нормальным. Как будто ничего не случилось. И даже если Дыра все ещё окружала его, не оставалось ничего, кроме как жить. Что бы ни было после этой смерти, конец или возрождение, все было в порядке. Да, в порядке. В порядке. Нужно выпить ещё.

***

Диппер спустился вниз, прикрывая рукой широкий зевок. Он не мог уснуть до утра, бесконечно прокручивая в голове все, что произошло раньше. Все, что знал о Морти, было ли это тем, что он слышал или видел сам. И почти все из этого было таким же ненормальным, как обычно. Но теперь казалось до боли грустным. Парень присел на последнюю ступеньку и закрыл глаза ладонями. Поздняя, вечерняя, почти ночная тишина давила на него. Он словно снова потерялся в огромном поле, как в самом начале, и никто не мог его найти. А Диппер все бродил, пытаясь отыскать Морти, вместо того, чтобы спастись самому. Подросток усмехнулся, смотря на пол через раздвинутые пальцы. Он просто хотел, чтобы это лето было интересным. А теперь… «Можешь пообещать, что в этот раз я правда умру?» «Он думает, что все ещё там» «Почему ты не даешь мне помочь тебе» Теперь он даже не мог сказать, чем была его жизнь. Диппер мог целыми днями гнаться за гномами и сражаться с ограми, но не уставать так сильно. Не чувствовать себя пустым. Словно все, что он видел или слышал, просто медленно вытягивало его душу. — О великий и мертвый Билл Сайфер, сделай хоть одно доброе дело в своей жизни и помоги нам с Морти жить нормально, — с сарказмом и кривой улыбкой пробурчал парень от отчаянья. Не то, чтобы он надеялся или хоть немного верил, что что-нибудь могло случиться. Но эта дурацкая шутка показалась ему настолько плохой, что почти дотягивала до забавной. — Ужастики об-бычно с этого и н-начинаются, — весело усмехнулся Морти над его головой. — Н-но это мило. С-спасибо. Подросток, вздрогнув, поднял голову и встретился взглядом с туманными, нетрезвыми глазами друга. Что-то печально сжалось внутри. — Как ты? — тихо спросил Пайнс. Парень пожал плечами, качнувшись назад, и протер лицо ладонью. — Н-норм-аээр-но? З-забей, — расслабленно улыбнулся он и присел рядом, положив голову на чужое плечо. Крепкий, яростный запах алкоголя окружил их, проникая в легкие с каждым вдохом и словно оседая изнутри. Диппер молчал. Морти это, кажется, устраивало, но парень чувствовал себя глупым ребенком, которому родители не говорили о чем-то важном, что так и не смогли скрыть. Ни друг, ни его дедушка не ответили бы на его вопросы. Они бы не сказали ничего, оставив его за бортом космического корабля, потерянным в космической невесомости. Это было похоже на то отвратительное чувство, когда парень узнал о разводе родителей. На то, как постепенно они перестали скрывать, что между ними был разлад и каждый день воздух дома словно все больше пропитывался напряженным раздражением и ужасным предчувствием. Наверное, в это лето они отправили их с Мейбл прочь, чтобы наконец развестись. Он просто надеялся, что их с сестрой не разлучат. — Твои родителей когда-нибудь хотели развестись? — спросил он. — Они р-разводились, — лениво волоча языком, ответил Морти. — Н-но потом… п-потом опять с-сошлись. Я н-не помню, п-почему, — он широко зевнул, уткнувшись носом другу в плечо. — Н-наверное, так п-просто должно быть. — Ты… Как это было, когда они были в разводе? — Диппер нервно мял пальцы, пытаясь представить свою дальнейшую жизнь. А если их заставят выбирать? С кем лучше остаться? Что если они с Мейбл выберут разных родителей? Должен ли он уступить? — Это… Н-не знаю, — подросток растянулся на ступеньках. — М-мама осталась главной в-в доме и к-казалась… счастливой? П-папа жил о-один, а п-потом нашел к-кого-то… Все п-плохо закончилось. Я н-не… не особо п-помню. — Ты был с Риком, — усмехнулся Пайнс. Хотел бы и он просто сбежать от этого к двоюродным дядям. — Это н-не конец. Они п-просто… п-просто не подошли д-друг другу, понимаешь? Это н-нормально. Н-не… н-не твоя вина. Не М-Мейбл. Они п-просто люди. И это… т-типа, со временем, б-быть вместе стало о-оэр-шибкой. П-пошли разными путями. Но… н-но ты н-не хуже из-за этого. И-или Мейбл. Или о-они сами, п-понимаешь? — А если нас разделят? — на глазах выступили слезы. Это ощущалось так, словно сказав это вслух, парень сделал это реальнее. Ближе. Морти ничего не сказал. Он просто потянул подростка за край футболки, уронив на себя, и обнял, крепко сжав в своих руках. Диппер вдруг почувствовал себя ужасно маленьким, беззащитным и слабым. И впервые это не было чем-то плохим. Пайнс, не осознавший, в каком напряжении всегда была какая-то его часть, наконец расслабился. Он тихо плакал в плечо Морти, вдыхая алкогольный запах, позволяя ему окутать себя, впитывая горячее тепло его тела. За несколько лет он впервые чувствовал себя в безопасности. Словно ужасно долго не мог коснуться ни одного человека и наконец прорвался через эту преграду. — В-все будет х-хорошо. «Ничего не будет хорошо», — подумал Диппер и засмеялся, вжимаясь в мокрую от слез футболку. Он так долго бежал от развода родителей, прячась в своих мечтах о странностях и Гравити Фоллз, что полез в эту чертову тарелку. И с тех пор ничего не было хорошо. И когда парень вернется домой, не будет ничего, что помогло бы ему сбежать от этих мыслей. Отчаянье незаметно захлестнуло его с головой и из горла вырвался громкий сломленный всхлип. Подростка рыдал, пытаясь спрятаться в объятьях Морти, проливая слезы за них обоих. За их боль, за их страхи и нечестную жизнь. — Ничего не будет хорошо. Диппер дрожал, чувствуя себя разбитой на мелкие кусочки гипсовой статуэткой из массмаркета, пустым каменным лицом в дешевой пыльной крошке. Он знал, что точно так же разрушалась его жизнь. Что жизнь Морти, где он ничем не мог помочь, была пылью на ковре. Ничего не будет хорошо. Ещё до конца этого лета все закончится очень плохо, все закончится просто ужасно. Морти пил, отчаянно скрывая свою боль. С каждым днем все вокруг становилось только хуже. И парень терял свои силы. Он не знал, мог ли выдержать ещё больше. «Я должен спасти тебя», — словно за спасательный круг, цеплялся подросток за эту мысль. Потому что тогда, возможно, он смог бы спасти себя.

***

Холодный колкий ветер кусал пальцы, забирался под футболку и сдувал огонек на еле тлеющей сигарете. Диппер сидел на крыльце, поглаживая волосы Морти, лежащего на его коленях, и смотрел на стремительно темнеющее вечернее небо. В глазах было сухо. Кажется, он выплакал все, что в нем было. И теперь внутри стало жутко, непривычно пусто. Дым стремительно улетал вдаль, и парень делал новую затяжку, чувствуя, как во рту оседал странный сигаретный привкус. Словно пустое тело наполнялось табачным дымом, который закручивался вихрями внутри, не желая развеяться. — К-красиво, — прошептал Морти. Диппер опустил голову и встретился с ним взглядом, неловко улыбнувшись. — Т-ты красивый. — Ты пьян, — покачал головой подросток. Парень протянул к нему руку и положил ладонь на лицо, погладив большим пальцем щеку. — М-можно я тебя п-поцелую? В голову лениво пролезли воспоминания о том, как Морти, закинув руки на плечи пришельца, увлеченно целовал его. Словно всегда делал это, когда был пьян. Дипперу стоило бы отказаться. В это не было ничего хорошего. Но и не было ничего плохого. Все в этот момент просто было: равнодушно ускользающие моменты, вязко текущее время. Просто сделать это, без последствий. Он наклонился, неловко уткнувшись в чужие губы. Морти прихватил губами его нижнюю губу, слабо укусив, провел языком по ряду зубов, когда парень приоткрыл рот. Их языки столкнулись, большие и неповоротливые. Словно слизняки. — Р-раслабься. Диппер попытался. Он доверился Морти, который сжал его лицо в ладонях, целовал, жадно обхватывая то одну, то другую губу. Странно, но несмотря на все ожидания, в этом не было ничего такого. В голову лезли посторонние мысли: камень под ними был холодным, сигарета, наверное, уже истлела — но это казалось просто нормальным. — Это был мой первый поцелуй, — сказал Диппер, когда они оторвались друг о друге и, затушив окурок, бросил его в траву. Морти усмехнулся, а потом заливисто засмеялся, прижавшись лицом к его животу. — Прошу п-прощения, — весело сказал он сквозь смех. — Да нет, — парень снова зарылся рукой в его волосы, — мне понравилось. Друг схватил его за ворот футболки и снова поцеловал. Диппер улыбнулся ему в губы, думая, что ему правда нравится. Не то, чтобы он был влюблен в Морти. Это было чем-то другим, как когда люди в барах целовали друг друга, просто потому что хотели. Потому что это правда было приятно. Наверное, самым удивительным оказалось то, насколько легко это делать. Парень то и дело сам перехватывал инициативу, прихватывая чужую губу своими, проводя языком по краю зубов. Они несколько раз отрывались друг от друга, чтобы сделать короткий вдох, а потом кто-то из них тянулся за следующим поцелуем. — Холодно, — поежившись, улыбнулся Диппер. На асфальт упали первые капли дождя. — Пойдем в дом? — М-м-м, х-хорошо, — Морти лениво потянулся, хрустя позвонками, и встал, ероша свои волосы. — Хочешь посмотреть что-нибудь? — парень поднялся с крыльца и толкнул дверь. — Ты в-видел «Яйцелюбов»?

***

Когда Рик вышел из гаража, на улице была ночь. Он мельком взглянул в окно, провожая взглядом проезжающую машину, и вытащил из заначки дочери бутылку вина. По горлу скатились несколько кислых сухих глотков. «Вабба-лабба-даб-даб» Морти словно отвесил ему охуительную пощечину, от которой онемела половина лица. Мужчина снова хлебнул из горла, топя чувство вины в зародыше, но оно, гадко посмеиваясь, никуда не ушло. Пес не должен был использовать эту фразу. Никогда. Ни разу, блять, в жизни. Он должен был быть глупым подростком, ноющим рядом, вопящем о личном пространстве и прикрывающем следы дрочки. Не тем, что из него сделала Дыра. Рик сжал зубы до мерзкого скрипа. Он сломал парня. Стоило это признать. Санчез сломал Морти слишком сильно и ничего из того, что он делал раньше, теперь не поможет. «Только если он забудет», — снова закрутилась в голове назойливая, как червяк, мысль. «Есть вещи, которые ему лучше не помнить. Плевать на мнение пса, так будет лучше» А потом пацан снова все узнает и их отношения пройдут ещё один виток пиздеца. Конечно. Рик вздохнул. Он оставит это на крайний случай. Хотя куда уж хуже. Ещё немного, и пес забудет, как выглядит его комната. Все это дерьмо было слишком пагубно для Морти. Санчез помнил, как пытался остановить на время их приключения перед приездом близнецов, но парень устроил настоящую истерику, отказываясь бросать это дело. И выхода не было. Или Рик просто отказывался видеть единственный путь. «Его нет», — раздраженно гаркнул мужчина своим мыслям, проходя в гостиную. Нет и все тут. Морти, развалившись на диване, громко храпел, оттеснив Диппере в угол. Мелкий, угловатый, проблемный сопляк. Рик хмыкнул, учуяв запах перегара, и потрепал пиздюка по голове, зарывшись рукой в лохматые кудри. — В-все бу-уэр-дет в порядке, п-пес, — тихо пробормотал он, стянув со спинки плед и укрыв детей. — Обе-ээр-щаю. Санчез просто извлечет лишний страх из головы внука. Ровно столько, чтобы не вляпаться в дерьмо, потому что у пиздюка слетел инстинкт самосохранения. Это бы устроило их обоих — Морти все ещё помнил бы обо всем, но это имело бы не больше значения, чем оставшееся в прошлом дерьмо из их приключений. Рик, довольный собой, зевнул и поплелся в свою комнату. Через пару дней все будет готово. А пока можно отправиться с мелочью в обычное приключение.