Лето, проведенное в космосе

— …Мейбл, — тихо позвал Диппер, медленно покачиваясь на качелях. На парк опускались сумерки, родители забирали своих детей домой. — Как думаешь, то, что мы сделали с Биллом… Мы убили его? Последние дни его все занимала эта мысль. Кошмары смешались с ложным, случайно внушенным Морти чувством вины. Будто в собственной голове он вдруг стал самозванцем, изобличенным в обмане. Мог ли Диппер вообще быть лучше тех двоих, приложив руку к тому, что навсегда стерло чужую жизнь? Все это время он мучился лишь от того, что чуда, вернувшего Стэну его воспоминания, могло не случиться. Это было бы все равно, что убить — не человека, но личность родного человека. Оправдывалось ли такое общим благом? Как много можно простить, скрываясь за этими словами? Пайнс не питал иллюзий. Билл не смог бы измениться в заточении: только копил бы все больше злобы и обиды, пока вновь не нашел бы выход во внешний мир. Однако он сам говорил, что нет разницы между пришельцем и человеком. Тогда должна ли она быть между ними и демоном? Противоречия разрывали голову. Его просто пугала мысль о том, что он лишь пытается оправдать свой ужасный поступок. — Наверное. Его ведь больше нет… да? — сестра осторожно посмотрела на него. Диппер покачал головой. — Нет, он не вернулся. Я просто думаю… — парень замолчал, подбирая слова, и сглотнул ком в горле, который давно поселился там. — Был ли другой выход? Или иногда он только… один. — Я не думаю, что все бы закончилось, выбери мы другой путь, — пробормотала Мейбл, отталкиваясь яркими кедами от влажной земли. — Если бы мы вернулись во времени и отговорили дядюшку Форда, Билл бы просто нашел кого-то другого. И, возможно, тогда справиться с ним не получилось бы. Пайнс медленно кивнул, сжав сцепленные в замок руки. Она была права, и все же страх болезненной тяжестью давил на грудь. Больше всего он боялся, что ничем не отличается от Рика и Морти и только обманывает сам себя. — Эй, Дип-Дип? — позвала его Мейбл. — Что-то случилось в космосе, да? Парень посмотрел на темное небо и первые звезды. — Нет, — соврал он. — Все было хорошо. В выходные он остался один. Мистер и миссис Смит уехали на встречу школьных знакомых, наверное, только лишь для того, чтобы впервые за долгое время встретиться с родителями близнецов. Саммер забрала Мейбл, чтобы показать тусовочную жизнь колледжа и скрепя сердце согласилась оставить парня дома. Теперь, будто впервые за невероятно долгое время, Диппер смог вдохнуть полной грудью. Ему были просто необходимы несколько часов покоя и одиночества. Пустой дом казался почти заброшенным. За всю жизнь парень привык к шуму бурлящей жизни вокруг, которая стихала только по ночам. Но здесь даже обычные предметы стали греметь кошмарами, скрипом половиц в гостиной и гулом двигателя. Тишина в первые часы казалось слишком чужой и неправильной, опасной и трагичной. От неё хотелось бежать, но на это не было никаких сил. В конце концов Диппер начал искать. Он сам не знал, что хотел найти в пустом доме, но нестерпимый внутренний зуд во всем теле не позволял сидеть без дела. Может, он все ещё надеялся найти что-то, что позволило бы оправдать тех двоих и примириться с тем кошмаром, который преследовал парня. Если это вообще было возможно. Спальня Морти была похожа на комнату обычного подростка. Даже бесконечно звенящие бутылки у кровати напоминали Дипперу лишь одного из парней Мейбл, который всегда радостно предлагал обоим близнецам выпить. К слову, они с сестрой расстались всего лишь через два месяца. Однако Морти не пил. Просто уже не обращал внимание, что оставлял в комнате его дедушка, забирая того среди ночи. На полках, в шкафу и даже прикроватной тумбочке не было ничего. Разочаровывающе обычные вещи для парня, который знал Вселенную лучше Земли и бывал там чаще, чем в школе. Диппер устало рухнул на чужую кровать, разглядывая старые наклейки звезд на потолке. В полумраке они тускло светились, совсем не похожие на то, что было в космосе. Там, в безграничной тьме они были столь маленькими и далекими, столь интригующе прекрасными. Если бы не Майлз, Диппер смотрел бы на ночное небо совсем иначе. Так же, как на таинственные леса Гравити Фоллз, которые манили бесконечной тайной больше, чем ужасали собственными обитателями… но сейчас с ним был не Форд, благородный и странноватый ученый. Рик Санчез по праву называл себя гением, но губил свой талант, убивая тело и растрачивая его на ужасные дела. А был ли у этого человека выбор? Пусть никто не говорил об этом, пусть и сам Диппер не спрашивал, но этот человек выглядел лет на семьдесят. Жизнь в послевоенное время, в эпоху Холодной Войны не была самой лучшей. Даже такие гении росли в обществе, которое всегда оставляло свой след на детях и подростках. Оно формировало их, и кто мог знать, в какой обстановке жил тот человек, что даже сейчас продолжал зарабатывать на жизнь нечестным путем. Диппер взвыл, закрыв лицо руками. Он просто пытался оправдать Рика, только и всего. Но это неправильно! Неважно, какой была жизнь раньше, если она дает все шансы стать хорошим человеком, нельзя пренебрегать ими, только потому что привык к чему-то другому! Диппер просто хотел обелить его, хотел видеть в ученом кого-то похожего на Форда. Но дядя говорил ему не связываться с этим человеком, все вокруг твердили, что Рик ужасен, а подросток просто хотел верить, что он умнее всех. Что гений не может быть плохим. — Боже, да за что, — пробормотал он, переворачиваясь и утыкаясь лицом в подушку. Просунув под неё руку, парень дотронулся до твердого края бумаги и вытащил на свет немного помятую фотографию. Рик Санчез скалился в камеру, приобняв Морти и выставив вперед руку в неприличном жесте. Его внук победно улыбался, прикрываясь ладонью от палящего солнца. Они оба были пыльными, помятыми, но невероятно счастливыми. Ну, как же такие люди могут быть плохими? Почему они… оказались плохими? Диппер бережно вернул фотографию под подушку и, немного помедлив, вышел из комнаты. Может, в гараже он мог бы найти что-то, способное распутать клубок противоречий в нем, а не запутать ещё больше.

***

Пайнс устало сел на бетонный пол гаража, обнимая собственные колени. Это место было точно такое же, как Рик — полное мусора и, то сваленных в кучу, то отложенных по непонятной системе, изобретений. В нем было слишком мало земного или просто хорошего. Диппер просто хотел разобраться, хотел, чтобы хорошие люди оставались простыми и добрыми. Он чувствовал себя маленьким ребенком, потерявшимся в огромном магазине, где все было слишком страшным, большим и незнакомым. Если бы только здесь был кто-то, кто помог бы ему вернуться к обычной жизни и забыть о том, что произошло, как о смутном страшном сне. Иногда «Общество Слепого Глаза» действительно могло быть полезно. Однако даже среди всех этих отчаянных мыслей в его голове кричал испуганный голос, который никогда бы не променял великие знания на спокойствие, который отчаянно не хотел становиться потерянным безумцем, как старик Макгакет. Диппера разрывали противоречивые желания, но больше всего он хотел сбежать из собственной головы. — Как ты вообще можешь так жить? — тихо и отчаянно спросил он. Морти здесь не было. Никто не ответил. Диппер все падал и падал в эту бездонную яму, но так и не видел свет, который мог бы выбросить его наружу. — Как ты не сходишь с ума, если продолжаешь так жить? Диппер горького рассмеялся. Ему было больно. Он сам был ещё ребенком, Морти был ребенком. Неужели иногда просто нет выхода из такой ужасной жизни и остается только принять и подчиниться ей? Мейбл посоветовала бы ему попытаться увидеть что-то хорошее, и Диппер бы вспомнил о космосе, о том, как его ошеломила толпа пришельцев самых разных форм и видов. Тогда, войдя в Блиц энд Чиз, он застыл на пороге, оглушенный тем миром, что ему открылся. Морти, счастливо улыбаясь, отвел его к Рою, восторженно рассказывая об игре, а Пайнс просто заново учился дышать, пытаясь примириться с восторгом, поселившимся в груди. Как он хотел, чтобы все так и осталось. Но из-за Майлза теперь там была только боль. Космос правда было за что любить. Он был грандиозным. Но слишком рано Дипперу открылась его ужасная злобная часть. И то же самое случилось с Риком и Морти. Если бы не это, Диппер до сих пор жил в неведении. Или принял бы это намного легче, если бы узнал их получше. Он просто ужасно запутался. Отчаянно хотел, чтобы его спасли из этого огромного магазина, чтобы он снова стал самым прекрасным местом на свете.

***

Космос был огромным и всепоглощающим. Бледные мелкие звезды окружали корабль, как тоскливые призрачные статуэтки. Морти смотрел в бесконечный мрак Вселенной, прислонившись виском к холодному стеклу. Тело ныло от напряжения и мелких ссадин. Он раскрыл ладонь и тут же болезненно поморщился, вздохнув через сжатые зубы. — Я р-растянул запястье, — сказал Морти. Рик бросил на него короткий взгляд и тут же отвернулся. — До-эр-ма подлатаю. Парень согласно промычал, продолжая смотреть в творожную бескрайность космоса. Он не ощущал дом домом. Вся Земля будто была слишком чужой, и только в гараже было так же уютно, как на чужих планетах и дырявых астероидах. Иногда Морти вспоминал, что ни эта планета, ни эти люди не были его настоящей семьей. И пусть даже Рик был чужим, но именно он оставался самым родным человеком из всей их безумной семьи. Этот человек пришел неожиданно, пронесся по жизни как разрушительный тайфун, но без него Морти снова был бы болезненно одиноким. Он боялся возвращаться домой, потому что знал, что увидит полные пустого страха глаза Диппера. И ему отчаянно хотелось бежать от взгляда, который он месяцами видел в отражении. Но сейчас не Рик был ему виной, а сам Морти, который потащил совершенно нормального человека в то безумие, которым была полна его жизнь, глупо понадеявшись, что хотя бы один раз все будет иначе. — Ч-чего скис, пес? — Рик толкнул его в плечо. — Это б-было о-охуительно-ээээ приключение! — Я-я н-не хочу возвращаться домой, — пробормотал парень. — Из-за того п-парнишки? З-забей, Морти, о-он все равно съебет через п-пару месяцев, — старик приложился к фляге и, чуть помедлив, протянул её Морти. — Если х-хочешь, я п-просто сотру ему память. С-снова будет скакать, как б-беспечная овечка. Смит взял флягу здоровой рукой и в задумчивости покачал ею. Наверное, так было бы лучше. Заставить Диппера забыть весь ужас, что он увидел, и все лето жить под этим тоскливым взглядом, которым он провожал их, когда они поехали копать эти ебанные цветы. Морти поднес горлышко фляги к губам и ядренная смесь алкоголя обожгла горло, заставив слезы выступить на глазах. Он закашлялся, утирая слюну с подбородка, и случайно пролил немного на себя, прежде чем Рик выхватил флягу из его рук и отпил сам. — Н-не знаю. Я с-спрошу его, — откашлявшись, сипло ответил Морти. Рик неодобрительно покачал головой, убирая флягу, но промолчал. Космос был бескрайним и ужасающим. Они с Морти знали друг друга так долго, что некоторые знакомые Санчеза, обитающие в звездном пространстве, стали бояться его чуть меньше, чем безумно гениального старика. И он бы правда не хотел другой жизни, но Диппер — просто слишком нормальный для этого. Слишком правильный для приключений Рика и Морти. Подросток тоже когда-то таким был. Тогда и Рик был совершенно другим, но это было чересчур давно, чтобы хоть один из их сумасшедшей семьи мог вернуться к нормальной жизни. — О, просто прекрасно, — пробормотал Диппер, когда услышал затихающий шум двигателя. У него будто пропали последние силы, чтобы выйти из столовой и исчезнуть в другой части дома, будто бы все эти бесконечные, противоречивые мысли были тяжелее всего, что он когда-либо поднимал. Диппер просто бесконечно устал. Сейчас, больше, чем кто-либо другой, он хотел чего-то совершенно нормального и спокойного. — П-привет, — Морти махнул ему рукой и сел напротив. Пайнс медленно кивнул и положил тяжелую голову на сложенные на столе руки. — К-как ты? — Я просто устал, — честно ответил Диппер. — М-мне жаль. Я п-правда не д-думал, что что-то такое с-случится. Прости. — Как ты вообще можешь жить с этим? — Диппер закрыл глаза, но в этой темноте перед ним снова разрывалась голова пришельца. Кровь и мозги медленно стекали по оконному стеклу. А через несколько часов Морти оттирал тарелку, пока миссис Смит не позвала их на ужин. У Диппера уже не хватало сил на страх и злобу. За эту неделю он словно постарел на век, а вокруг все было так тихо и нормально, что это казалось абсолютно диким. — Я-я… Рик п-предложил помочь тебе, — голос Морти был так близко. Морти убийца. Морти нервный земной мальчик. Морти… Диппер совсем не знал, кто он. — М-мы можем с-стереть тебе п-память. Парень вспомнил жуткое общество Слепого Глаза. Вспомнил их красные балахоны, капсулы с воспоминаниями и длинные трубы. Вспомнил сумасшедшего старика Фиддлфорда Макгакета и каким умным, невообразимо хорошим человеком он был. — Е-если хочешь, т-только Майлза. Диппер открыл глаза и выпрямился. Он смотрел прямо на Морти, который нервно теребил рукав и отводил взгляд. — Я не знаю. Как я тогда вообще пойму, кто ты такой, Морти? Диппер ждал ответ несколько минут, но в конце концов просто ушел, спрятавшись в комнате. Он не знал, чего хотел. Сейчас парень просто бесконечно устал. «Как я тогда вообще пойму, кто ты такой, Морти?» — эти слова крутились у него в голове. Морти тихо сидел на кресле и почти автоматически подавал Рику инструменты. Однако сейчас привычные стены гаража, тихая ругань и металлический стук не спасали его, потому что Морти, если честно, иногда и сам не знал, кто он такой. И всегда бежал от этих мыслей. Он всегда представлял себя в связке с Риком, с их приключениями и понятия не имел, что из себя представляет без этого. Хотелось ответить себе, что все того же забитого школьного неудачника, но теперь одноклассники и учителя прятались под парты, если он все-таки приходил в школу. Морти был нормальным только дома, потому что здесь все привыкли к тому, каким становится мир рядом с Риком. А Морти был к нему ближе всех. — …орти! Морти! — Рик навис над ним высокой скалой, затмевающей свет. Просто дедушка, его друг и ненормальный напарник. Когда Морти вставал, первым, что он видел, чаще был Рик, чем солнце. — Т-ты оглох, пес? — П-прости. Ч-что передать? — Уже не надо, — старик снова опустился на пол, а подросток подтянул к себе колени и, обхватив их руками, положил на них подбородок. Просто смотрел на Рика, чтобы не думать. — Х-хватит, Морти, ты во мне д-дырку протрешь. — Ой! Эм… — Что он т-там сказал, п-пес? — Рик снова встал в полный рост и положил руку парню на голову. Морти прикрыл глаза, тяжело вздохнув. — Р-рик, мы… плохие люди? — Я — умный. И н-надеюсь, мои гены перебили твоего т-тупорылого отца, — хмыкнул Рик, поглаживая непослушные волосы. Когда парень не ответил, тяжело вздохнул. — Н-не забивай свою г-голову, Морти. Мы бороздим Вселенную, з-забудь про земные г-глупости. — Мы плохие, — удостоверился парень. — Б-блять, Морти! Конечно мы п-плохие! Я т-толкаю дурь и оружие, у-убиваю, а ты, с-сука, мне помогаешь! Кончай с этой х-херней и помоги мне, — Рик снова вернулся к изобретению на полу, а Морти медлил ещё несколько секунд, прежде чем присоединиться к нему. Он правда хотел стать другом Дипперу и Мейбл, правда хотел остаться хорошим человеком, но в конце концов он так и останется с Риком и точно так же будет разрушать чужие, ни в чем не повинные жизни тех, кому не посчастливилось оказаться рядом с ним. — Сегодня ты переоделся, — заметил Диппер. Он не смог уснуть, как бы не пытался. И поэтому застал Морти, который тихо пробрался в комнату и стянул с себя футболку. Даже в сумраке было заметно, как много шрамов было разбросано по его спине и плечам, но у Диппера будто закончились все чувства. — М-мы только в-вернулись, — ответил Морти и, натянув пижамную кофту, присел на кровать. Диппер отвернулся, чтобы он без стеснения снял штаны, но парень не двигался. — Я р-разбудил тебя? — Нет. Я не могу спать, — подросток сжал край одеяла. Он был согласен на любой, даже самый кошмарный или пустой сон, только бы заснуть. Бесконечные размышления, которые не приводили к ответу, чувство, что из всех причастных он единственный нормальный, напряжение, возникающее, когда Рик оказывался рядом и тяжелеющий рядом с Морти воздух, все это, в конце концов вымотало его. Это не было ни пазлом, ни сложной головоломкой, все происходящее было абсурдом, лишь немного не дотягивающим до Странногедона. — Как ты, черт возьми, вообще можешь спать? — У м-меня тоже были к-кошмары из-за Рика, — признался Морти. — Иногда я кричал т-так сильно, что будил С-Саммер. А п-потом привык. — И теперь спишь спокойно? — Диппер закрыл глаза на истеричный звук, проскочивший в его смешке. — Н-не кричу во сне. П-просто просыпаюсь и смотрю на з-звезды, — Диппер поднял взгляд на наклейки, которыми был усеян потолок. Они светились бледным, зеленоватым светом дешевых наклеек. Он вспомнил, как ещё в начальной школе Мейбл обклеила такими всю свою комнату и почувствовал дикую тоску по дому. — Почему ты не попросил Рика что-нибудь придумать? — наконец сказал парень. — Я… Я д-думал, он засмеет меня. А потом п-привык справляться сам, — Морти прошел мимо, чтобы сложить одежду в шкаф. «Я не хочу стать таким как ты», — подумал Диппер. Со всем отчаянием, что он чувствовал, парень напоминал себе, как смог пережить Странногедон. Все, что ему нужно этим летом — не потерять себя. Уехать домой и забыть обо всем, что он видел. Его спасала только эта мысль, но потом он снова посмотрел на Морти, застывшего у шкафа. На этого худого, полного шрамов, скрытых под одеждой, и когда-то такого же напуганного, как и он сам, подростка, и испытывал жалость. Диппер однажды уедет из этого дома и забудет все, как кошмарный сон. Он собирался никогда сюда не возвращаться. Но Морти не мог. В этой ситуации у него не было даже самой тусклой надежды на спасение. Здесь был его дом, его семья. Ему некуда сбежать, а Рик — любой, кажется, Рик — просто снова и снова будет забирать его в эти чертовы приключения. В конце концов, привыкнуть и приспособиться было единственным выходом. — Эй, Морти, — позвал Диппер. — Приезжайте с Саммер к нам на каникулы. Или в Гравити Фоллз, следующим летом. — Я-я не думаю, что это х-хорошая идея, — пробормотал парень. — Из-за Рика? Наши двоюродные дедушки заставят его оставить тебя в покое. А странностей там навалом. В первый день мы с Мейбл наткнулись на гномов, — слабо улыбнулся Диппер. Надо же. За эту неделю он уже успел поверить, что никогда не сможет снова так сделать. — Настоящих гномов? — хихикнул Морти, оборачиваясь. — Ага, — Пайнс ещё немного расслабился, растягивая улыбку ещё немного. — Они правда носят эти забавные колпаки, а ещё моются в белках. — Ты врешь! — рассмеялся парень. — Нет, правда! И собираются в одного огромного гнома! Мы спасались от них на гольфкаре, а потом Мейбл победила их с помощью воздуходувки, — Диппер сел и изобразил свою сестру, которая гордо угрожала гномам, пока те не сбежали обратно в лес. Морти смеялся и снова напоминал того парня, который увлеченно показывал разные автоматы в Блиц энд Чиз, и Диппер не смог остановиться. Он рассказывал все новые и новые истории, которые случились тем летом, невероятно счастливый от того, что мог наконец поделиться этим с кем-то. Всеми приключениями, которые они пережили, тайнами и теми эмоциями, которое оставило то прекрасное лето. — Я д-д-должен уговорить Мейбл р-рссказать Саммер, к-какие н-на самом деле с-с-суки единороги! — заключил Морти, еле выдавливая слова от смеха. Он упал спиной на кровать, раскинув руки и пытаясь выровнять дыхание. — Ты б-больше не з-злишься на м-меня? — внезапно спросил парень. В груди у Диппера что-то болезненно сжалось, и улыбка медленно сползла с его лица. — Вы оба полнейшие психи, Морти, — медленно сказал он в тишину. — Но… Я думаю, ты хороший человек. У тебя просто ужасная семья. Я не могу забыть то, что ты сделал, просто… — парень выдохнул, и это было тяжело. — Пожалуйста, пообещай мне, что однажды ты бросишь это. Что все закончится и ты станешь нормальным. Морти долго молчал. — Н-не думаю, что смогу, — наконец тихо сказал он. — Рик н-не спрашивал меня, х-хочу ли я этого. Но без н-него я… Н-не думаю, что я х-хоть что-то из себя представляю. Ч-что я смогу жить… к-как-то иначе. Все, что у м-меня есть, я п-получил от Рика. Иногда Рик п-просто все, что я-я имею. Диппер сжал свою ногу под одеялом. Он понимал, но… не хотел принимать. «Я не хочу стать таким как ты. Я боюсь быть таким, Морти», — подумал он. — «Но я правда надеюсь, что однажды ты будешь счастлив»