Землетрясение: Шахты Разлома

      «Есть мечты, что сбываются, и те, что остаются лишь эхом. Но даже эхо может однажды превратиться в новую мелодию. Однако… есть мечты, о которых предстоит только мечтать…

Таинственные записи»

***

      Целый очаг заключённых под властью Господина, его разрушительной силы, обезумел. Их красные глаза пожирали надежду на то, что кто-то сможет выбраться живым. По стенам метались тени, скапливались в ужасающие силуэты, а пламя факелов угрожало погаснуть, окунув всех во тьму.              Люмин, Чжун Ли и Паймон оказались взаперти — они отступали к стене. Раус стоял во главе очага, облизывая сухие губы, а его вкрадчивый шёпот звучал в голове тех, чей рассудок ещё мог здраво мыслить:              — Так уж ли вся правда открылась для тебя, Моракс? А для вас, знаменитая Путешественница и её компаньон, Паймон? — зловещий смех заставил стены задрожать в страхе: — Ха-ха-ха! Многое происходит у вас за спиной. Подозрения, выводы… Какова правда?              — Что он несёт?! — Паймон запищала, сильнее прижимаясь к Люмин. Путешественница сжала губы в тонкую линию, спрятавшись за спиной Чжуна Ли. Наклонившись к его уху, произнесла:              — Нам нужно отбиваться!              Чжун Ли посмотрел на Люмин через плечо и понял… другого выхода нет.              — Паймон, к стене! — резко скомандовал Чжун Ли. Его голос пронёсся по камерам, заставив заключённых на мгновение замереть. Паймон вздрогнула, но уже через секунду юркнула в дальний угол, вжимаясь в холодные камни, едва не теряя сознание от страха.              А Люмин и Чжун Ли вышли вперёд. Меч блеснул в руках Путешественницы, а копьё Чжун Ли сверкнуло золотым сиянием, будто само каменное сердце Ли Юэ заговорило с ними через оружие. Их фигуры окутал сияющий яшмовый щит, прочный, как горы, защищающий от любой нечистой силы.              Но пленники не боялись. Они уже учуяли запах бойни. Раздался хриплый, тягучий стон, словно предвестие ужаса. Один за другим они шагнули вперёд, тела их дёргались, скрючивались в неестественных позах, но их устремлённые на Путешественницу и Властелина Камня глаза полыхали лишь одним — жаждой крови. А Раус… Он просто ухмыльнулся. И, не говоря ни слова, отступил назад, скрываясь в полумраке.              Тишина длилась одно мгновение. А затем тьма взорвалась движением. Заключённые бросились вперёд, их тела метались, будто порванные куклы, но скорость их атак была нечеловеческой. Из их горла вырывались рычащие звуки, наполненные звериной яростью, а в багровых глазах не было ни следа разума — только слепая воля Господина, ведь теперь он был их проводником. Чжун Ли шагнул вперёд, крутанув копьё в руках:              — Люмин, держись рядом!              Первый удар. Острие копья молнией пронеслось по воздуху, вспоров грудь ближайшему пленнику. Раздался влажный хруст разрываемой плоти, но противник даже не вскрикнул — лишь дёрнулся и продолжил движение, будто не замечая раны. Люмин рванулась вперёд, её меч сверкнул в свете факелов. Лезвие рассекло воздух, прорубая руку нападающего, но тот даже не замедлился.              — Что за… — Путешественница отскочила назад, едва избежав удара когтистой ладони. Главное, не терять прочность щита, поэтому маневрировать — необходимость в этой бойне.              — Они не чувствуют боли, — резко бросил Чжун Ли, перехватывая копьё двумя руками. — Их разум полностью под властью Господина!              — Но как он ими управляет, если у него нет ничего, что связывает его с ними?! — Люмин вскрикнула и отпрыгнула в сторону.              — Раус! — прокричал Чжун Ли. — Благодаря ему Господин может ими управлять! Через его энергию прямо в души пленников, ибо между ними есть контакт!              Пленники, сбитые с ног, поднимались вновь, их движения были рваными, но тела не подчинялись человеческим законам. Скрежет металла — один из узников выхватил ржавый кинжал и бросился на Люмин. Она едва успела поднять меч, чтобы отбить удар, но сила, с которой тот обрушился на неё, была чудовищной. Путешественница с трудом удержала равновесие, но в следующее мгновение копьё Чжуна Ли с треском ударило по его черепу. Глухой хруст — и голова пленника развернулась под неестественным углом, но он продолжал стоять.              — Они не остановятся, — голос Архонта был спокоен, но в нём чувствовалась напряжённость. — Нам нужно продержаться!              Люмин кивнула, стиснув зубы. Новый удар — меч пронзил грудь противника, вышел наружу, но тот лишь зарычал. Она с силой выдернула клинок, развернулась, избегая когтей другого заключённого, и тут же провела диагональный разрез по его плечу.              Щит вокруг них вспыхивал, отражая удары. Когти скользили по золотой поверхности, но яшмовый барьер держался.              — Их слишком много! — крикнула Паймон из угла, дрожа от ужаса. Чжун Ли крепче сжал копьё:              — Тогда нужно сократить их число.              Он резко вонзил копьё в землю. В тот же миг воздух затрясся, и земля под ногами заключённых вздыбилась. Из пола взметнулись каменные пики, пронзая несколько противников сразу, пригвоздив их к потолку. Они корчились, хрипели, но не умирали.              — Они продолжают двигаться! — Люмин отскочила назад, подняв меч.              — Но это их замедлит, — Чжун Ли нахмурился.              Тем временем один из пленников, чья нижняя часть тела была разорвана каменной бурей, полз по полу, оставляя за собой кровавый след, но его руки всё ещё тянулись к ним. Раус наблюдал. Он не вмешивался, но его улыбка становилась шире с каждой секундой.              — Восхитительно… — прошептал он.              Заключённые снова пошли в атаку. И битва продолжилась…

***

      Холодный ночной воздух был пронизан напряжением. Над Ли Юэ нависли грозовые тучи, но дождь так и не пролился — будто сама природа затаила дыхание в ожидании чего-то страшного. Е Лань стояла в центре улицы, отдавая чёткие и быстрые приказы Миллелитам, расставляя людей у стратегически важных точек города. Её взгляд был холоден, осанка — уверенной, но внутри неё всё сильнее разрасталось беспокойство.              И тут… Со стороны переулка донёсся топот. Запыхавшийся, растрёпанный, с ужасом в глазах, Миллелит выскочил на площадь. Он был ранен — на щеке виднелся глубокий порез, броня была испачкана кровью, руки дрожали. Он едва не споткнулся, добежав до Е Лань, но, ухватившись за ближайшую колонну, удержался на ногах.              — Ох! Госпожа Е Лань! Хвала Архонтам! — его голос был сорванным, дрожащим, в нём звучала паника, а в глазах застыло нечто, что невозможно забыть. — ТЕМНИЦА СОШЛА С УМА!              Е Лань мгновенно повернулась к нему:              — Что?!              — ОНИ ВСЕ… — он судорожно глотнул воздух, пытаясь отдышаться. — Они убили себя! Мои напарники… просто взяли и… УБИЛИ СЕБЯ!              Миллелиты, стоявшие поблизости, замерли, обмениваясь тревожными взглядами.              — Что ты несёшь? — голос Е Лань был жёстким, но её глаза сузились.              — Магия! Варны! Они… — он судорожно хватал воздух, будто не мог подобрать слов. — Раус… он взял их под контроль! Они не могли сопротивляться! Они просто… САМИ СЕБЯ ПРИКОНЧИЛИ!              По толпе прокатилась волна шёпота. Е Лань чувствовала, как напряжение в воздухе становилось осязаемым.              — Где мастер Чжун Ли, Паймон и Путешественница? — спросила она, сжимая кулаки. Миллелит побледнел.              — Они… всё ещё там.              Секунда молчания. А затем Е Лань резко повернулась, выхватывая из ножен лук.              — Все за мной! — приказала она, её голос был как удар хлыста. — В темницу!              Несколько Миллелитов мгновенно рванули за ней, остальные колебались, но затем тоже последовали. Миллелит, принёсший весть, с трудом сглотнул, оглядываясь в сторону темницы, откуда прибежал. Что-то было не так. Тень кошмара уже поднималась над городом.              Прибежав к скалистым утёсам, Е Лань резко остановилась перед массивными вратами темницы. Миллелиты, следовавшие за ней, замерли, чувствуя её напряжение. Она сразу поняла — что-то не так. Её пальцы сжались в кулаки, и, не теряя времени, Е Лань попыталась толкнуть створки, но они даже не шелохнулись.              — Заперты… — её голос прозвучал глухо, сквозь стиснутые зубы. Один из Миллелитов шагнул вперёд, с силой ударив по воротам. Глухой металлический звук разнёсся по округе, но створки даже не дрогнули.              — Это плохо… — кто-то позади выдохнул в тревоге.              Они всё ещё пытались найти способ пробраться внутрь, когда воздух внезапно завибрировал. По земле пробежала лёгкая волна энергии, и в ту же секунду прямо из неё вырвалось зеленоватое свечение, оставляя за собой мерцающий след. Из света шагнул силуэт — лёгкий, но напряжённый, будто хищник, готовый к прыжку. Адепт Сяо. Его жёлтые глаза мгновенно окинули обстановку, и он нахмурился, чувствуя, что ситуация хуже, чем он ожидал.              — Что случилось? — его голос был коротким, отрывистым.              Е Лань повернулась к нему, взгляд её был колючим, а в голосе прозвучали нотки раздражения и бурлящих эмоций:              — Закрытые врата, запертая темница, Чжун Ли, Паймон и Путешественница внутри, а мы снаружи. Как думаешь, что случилось?              Сяо сузил глаза, а затем склонил голову, прислушиваясь.              — Внутри… смерть.              Е Лань выдохнула сквозь зубы.              — Не скажешь ничего нового, Адепт. У нас нет времени, мы должны войти. Господин взял Рауса под контроль каким-то образом!              — На него же надели блокирующие энергию кандалы! — рыкнул Сяо. — Что за бред?!              — Я не знаю! — прокричала в ответ Е Лань. — Нам нужно быстро выбить врата! Помоги же нам, быстрее!              — Я не работаю в команде, — буркнул Сяо, но уже шагнул вперёд. — Отойдите.              Миллелиты переглянулись, но подчинились — даже самые смелые знали, что не стоит стоять на пути Якса. Сяо вдохнул, концентрируя энергию. Его тело охватило тонкое зеленоватое пламя, символ его могущества. Лицо оставалось холодным, но в глазах мелькнул огонь, когда он на миг замер, собираясь с силами.              А затем… Рывок! Всё произошло за долю секунды — вспышка анемо-энергии, резкий вихрь, и Сяо ударил по вратам с мощью, способной расколоть горную гряду. Раздался гулкий треск. Металл содрогнулся, древние замки не выдержали, массивные створки с грохотом распахнулись, ударяясь о стены. Пыль взметнулась в воздухе; за раскрытыми вратами зияла темнота.              — Вперёд, — хрипло бросил Сяо, не оглядываясь, уже шагая внутрь.              Е Лань только фыркнула, но не стала ничего говорить, подавляя эмоции, — она бросилась следом, а за ней и Миллелиты. Темница превратилась в поле битвы.              Как только Е Лань, Сяо и Миллелиты ворвались внутрь, их встретил шквал обезумевших заключённых. Они бросались на новых противников с той же звериной яростью, с которой сражались с Люмин и Чжуном Ли. Когтистые руки метались в воздухе, искажённые лица отражали только одну эмоцию — жажду убийства.              — Держать строй! — громко скомандовала Е Лань, вскидывая лук.              Она выстрелила первой. Её стрелы, пропитанные гидро-энергией, точно вонзались в тела пленников, прибивая тех к стенам или сбивая с ног. Некоторые ещё пытались подняться, но уже не могли двигаться так быстро, как раньше.              Сяо двигался молниеносно. Взрыв анемо-энергии, и он уже оказывался за спиной врага, пронзая его копьём. Ещё один рывок — и очередной заключённый летел в стену, с хрустом ударяясь о камень.              Чжун Ли держал позицию. Его копьё было смертоносно — с каждым ударом земля под ногами содрогалась, выпуская остроконечные каменные пики, пронзавшие пленников или отбрасывавшие их назад.              Люмин дралась рядом с ним. Её меч сверкал, с лёгкостью рассекая врагов. Она двигалась уверенно, но с каждым новым противником чувствовала, как напряжение сковывает мышцы.              — Они не заканчиваются! — Паймон вскрикнула, всё ещё дрожа в углу.              — Заканчиваются, — ответил криком Чжун Ли, уклоняясь от удара и с лёгкостью вонзая копьё в грудь очередного заключённого. — Просто их слишком много!              Но вскоре всё изменилось.              Сяо, подпрыгнув к потолку, приземлился в самой гуще пленников и высвободил всю силу Якса. Волна анемо-энергии пронеслась по залу, с гулким свистом швыряя заключённых в стены. Их тела с хрустом врезались прутья решёток.              Чжун Ли в этот момент ударил копьём в землю, выпустив новый ряд каменных шипов. Они разом взметнулись из пола, загоняя оставшихся врагов в угол, блокируя их движение.              Е Лань металась между пленниками, используя свои гидро-тени. Одним точным движением её верёвка обвивалась вокруг ног заключённых, валя тех на землю, где Миллелиты добивали их, прикладывая минимальные усилия.              Люмин, тяжело дыша, сделала последний удар, пронзая грудь врага. И всё затихло. Пленники либо были чудом убиты, либо без сознания, либо пригвождены к стенам. Темница, ещё мгновение назад наполненная шумом битвы, замерла в жуткой, зловещей тишине. Но чего-то не хватало.              — Где он?.. — вдруг произнесла Люмин, оглядываясь.              Рауса нигде не было. Не было среди тел. Не было среди заточённых.              — Он исчез, — холодно констатировал Чжун Ли, убирая копьё.              Все замерли, осматривая помещение, пока один из Миллелитов не замер у дальней стены.              — Взгляните… — голос его дрожал.              Е Лань подошла ближе, но как только она увидела это, её лицо исказилось в злобной гримасе. Остальные тоже подошли к ней… Ужас, что застыл на их лицах, пробирался сквозь кожу и лишал надежды на лучшее. Ведь на дальней стене, выведенные свежей кровью, алели слова: «Вы проиграете».              — О нет! — Паймон задрожала, прикрывая рот рукой. — Это очень и очень плохо!!!              — Надо срочно найти Рауса, — произнёс Сяо сквозь стиснутые зубы. Е Лань резко обернулась к Миллелитам и отдала приказ:              — Все вы до единого! Оповестите Нин Гуан об этом!              — Так точно! — Миллелиты поклонились и толпой побежали наверх. Когда их шаги затихли, Чжун Ли повернулся к остальным:              — Раус не мог исчезнуть бесследно.              — Куда он мог сбежать? — Паймон напряжённо посмотрела на него. Сяо сложил руки на груди, его лицо было суровым.              — Есть только одно место, куда он мог отправиться… — он прищурился. — Шахты Разлома.              Все замерли. Это был единственный и правильный ответ, который не сулил ничего хорошего. Ведь возвращение Рауса на Кламбирт означало мгновенное поражение. Живое оружие, что на секунду массивной рукоятью легло в руки Ли Юэ, ускользнуло так же быстро, как и появилось.              — А как вы вообще сюда попали? — спросила вдруг Люмин. — Как узнали о битве здесь?              — Лично я учуял беду, — Сяо скрестил руки на груди. Е Лань посмотрела на Адепта, а потом снова на Путешественницу:              — Меня оповестил Миллелит, что смог выжить.              — Миллелит? — удивилась Паймон. — Смог выжить?! Все Миллелиты, что были здесь, на наших глазах убили себя. Как тот смог «выжить»?              — Может, он сбежал, когда самый первый Миллелит убил себя? — вдруг предположила Люмин.              — Хм… Возможно, — кивнула Паймон, а затем снова перевела взгляд на надпись. — Ну точно сбежал в Шахты! У Паймон нет никаких сомнений…              — Господин… — медленно произнесла Е Лань, сжимая кулаки. — Он хочет вернуть Рауса себе. Это уже ясно.              — Но как вообще Господину удалось им завладеть? — Люмин нахмурилась.              — Тоже странно, — ответил Сяо. — Как только Нин Гуан приказала заточить его, мы надели на него особые кандалы. Они были окроплены специальным зельем, переданным Хранителем Облаков. Оно блокирует энергию.              — Но ведь варны отвергают нашу магию… — Люмин прищурилась. — Разве это может работать?              Е Лань вздохнула.              — Всё дело в природе самого зелья, — она скрестила руки, погружаясь в объяснения. — В долине Чэньюй растут особые травы. Они обладают невероятной энергией, способной взаимодействовать с любыми потоками силы, даже с теми, что принадлежат варнам.              — Как-то же самое зелье Правды, — задумчиво произнесла Люмин. — О нём мне рассказывала Нин Гуан.              — Верно, — кивнул Сяо. — Но это зелье, скрывающее энергию, создано из других трав: не тех, с которых создано зелье Правды. Однако вот в чём дело… Это самое зелье нужно наносить на кандалы каждый день, чтобы поддерживать эффект.              — Я лично контролировала применение зелья сегодня ещё утром, до собрания, — её голос был твёрд, но внутри уже зарождалось напряжение. — Это делалось строго по указу, без лишних движений. Я не знаю, как так получилось, что Господин смог взять Рауса под контроль!              Чжун Ли медленно провёл рукой по подбородку, будто обдумывая каждое слово, а потом спросил у Е Лань:              — Кто отвечал за сам процесс нанесения?              — Я отдавала приказ, но само зелье наносилось под моим наблюдением. Это делали Миллелиты. Только проверенные люди.              — Проверенные? — Сяо скрестил руки на груди. — А если среди них был шпион?              Тишина. Е Лань резко вскинула голову, её брови дёрнулись:              — Это невозможно. Я подбирала людей сама. Вместе с Нин Гуан…              — А тот Миллелит? — голос Чжун Ли был ровным, но в нём прозвучала тяжесть осознания. — Среди всех, кто был здесь, он единственный остался в живых.              — Тот, который ко мне выбежал, не был в отряде проверенных, — нахмурилась Е Лань. — Просто обычный охранник.              — А связи? — спросила Люмин. — Вполне логично, что тот самый Миллелит, который выжил, мог иметь связь вместе с одним из «проверенных», подкупить его и попросить в какой-то момент, чтобы в зелье что-то добавили, к примеру, или подменили полностью. Небольшое вмешательство, которое не заметят.              — Я повторяюсь… Всё было с моих рук. Зелья хранятся в обители Хранителя Облаков. Адепт лично передала Нин Гуан это зелье, а затем госпожа Воля Небес передала его мне. Уже здесь, в темнице, отдала пузырёк Миллелиту, но я следила за его каждым движением. Зелье было всегда в моём поле зрения. Если бы произошли лишние движения — я бы заметила!              — Тогда остаётся только одно объяснение… Зелье изначально было подменено, — спокойно сказал Чжун Ли.              Паймон заморгала.              — Чт-то?.. Но ведь ты только что сказал, что оно всегда было под наблюдением!              — Мы упустили момент передачи, — Чжун Ли говорил медленно, будто раскладывая пазл в своей голове. — Зелье передавалось из рук в руки… Хранитель Облаков, затем Нин Гуан, а потом Е Лань… И если оно было подменено до того, как попало в руки Е Лань, то…              — Тогда шпион находился ещё выше, — Люмин уловила суть мысли Чжуна Ли.              Тишина. Взгляд Е Лань стал ледяным, а голос, точно удары сосулек прямо в сердце:              — Ты хочешь сказать… в самой Обители?              — Или даже ближе к самой Нин Гуан, — тихо ответил Чжун Ли. Паймон сглотнула:              — То есть… шпион где-то среди высокопоставленных людей Ли Юэ?..              Сяо хмыкнул, его губы скривились в недовольной ухмылке.              — Конечно. Иначе Господин не смог бы так точно просчитать всё заранее. А если учесть тот факт, что за всем этим стоят Фатуи и Царица, то сомнений нет никаких.              — Тогда… — Люмин взглянула на Е Лань. — Что делать теперь?              Е Лань задержала дыхание, а затем спокойно выдохнула.              — Мы не можем позволить этому нас замедлить. Сейчас единственное, что важно — это поймать Рауса, пока он не добрался до Разлома.              — Мы не успеем! — Паймон занервничала. — Он, может, уже слишком далеко?! А те, кто стоят на смотровых вышках у Разлома, явно не поймут!              — Я успею, — уверенным тоном сказал Сяо. — Я смогу быстро добраться до Разлома сам, буквально за пару минут. Раус точно не успеет быстрее, даже если сядет на лошадь.              — Тогда я об этом оповещу Нин Гуан, — кивнула Е Лань. Сяо согласился, с готовностью разминаясь. Паймон же протестующе спросила, указывая на себя, Люмин и Чжуна Ли:              — А мы? Нам что делать?              — Мы отправимся вслед за Сяо, — произнёс твёрдо Чжун Ли. — Для перехвата, если что-то будет не так. Но на нашем пути может появиться нечто, что потребует от нас более осторожного подхода.              — Что-то… что? — настороженно спросила Паймон.              — Если Господин запланировал побег Рауса, он мог предусмотреть ловушки или засаду. Мы не можем рисковать и просто броситься вперёд, как это сделает Сяо, — объяснила Е Лань.              Люмин задумчиво закусила губу, а потом спросила:              — Значит, наш путь может занять больше времени?              — Верно, — кивнул Чжун Ли. — Мы пойдём по земле на лошадях, — возьмём их у Нин Гуан, — а Сяо доберётся до Разлома раньше.              — Тогда мне нужно выдвигаться немедленно, — Сяо отступил на шаг назад, готовясь использовать свою силу Якса. — Я не позволю Господину опередить нас.              Е Лань быстро развернулась к нему:              — Если заметишь что-то подозрительное, не нападай сразу. Раус может быть не один.              Сяо загадочно усмехнулся, будто эти слова его рассмешили:              — Я не настолько безрассуден.              Паймон вздохнула, но её глаза всё ещё были наполнены тревогой.              — Надеюсь, мы успеем…              Сяо больше ничего не сказал. Вспышка зелёной анемо-энергии, и он исчез, уносимый ветром в сторону Разлома. Оставшиеся переглянулись.              — Я быстро направлюсь к Нин Гуан, — сказала решительно Е Лань. — Расскажу о ситуации, попрошу лошадей, и мы все отправимся к Разлому. Подождите меня у южного моста.              Все кивнули, и в следующий миг Е Лань словно растворилась в пространстве, её силуэт слился с переливающимися водными потоками. Всплеск гидро-энергии, лёгкое мерцание — и она исчезла, оставив за собой мягкий след влаги, который быстро испарился в воздухе. Где-то наверху послышался звук резвых шагов — Е Лань уже неслась к выходу из темницы.              Чжун Ли медленно перевёл взгляд на Люмин. В его глазах отражалось что-то тёплое, глубокое, будто в них прятались бесконечные пески времени, охраняющие каждую секунду их пути. Властелин Камня мягко, но уверенно приобнял Путешественницу за плечи, его тепло проникало сквозь ткань её одежды, обволакивая чувством покоя:              — Пошли, и держись рядом со мной… всегда.              Люмин тихо вдохнула, ощущая силу его слов, в которых не было ни доли сомнения. Она кивнула, крепче прижимаясь к нему, чувствуя, как его рука защищает, оберегает. В этот момент ей казалось, что никакие тени, никакие враги не смогут сломить эту связь. Смерть боится их… ведь любовь — это разрушительная сила, которая свергает даже богов.              Вдруг раздался тихий, но выразительный кашель:              — Кхем… А Паймон пусть где-то в сторонке гуляет, да?              Люмин отстранилась от Чжун Ли и удивлённо посмотрела на Паймон, которая стояла чуть поодаль, надув губы и скрестив руки на груди.              — Паймон, что ты такое говоришь? — мягко улыбнулась Люмин, а затем быстро шагнула вперёд и, прежде чем та успела увернуться, крепко прижала её к себе. Паймон тут же замахала руками, её возмущённые звуки заглушились в тепле объятий.              — Э-э-эй! Что за внезапности?! Паймон не любит неожиданные захваты! — она пыталась выбраться, но Люмин только улыбнулась и крепче её сжала.              — Ты тоже всегда держись рядом со мной, — прошептала она, нежно поглаживая спину подруги. — Тебя я точно защищу от всего.              Паймон замерла. Её протесты стихли, руки, которые ещё мгновение назад пытались оттолкнуть Люмин, в конце концов, вяло опустились. Она недовольно хмыкнула, но не двинулась, позволив себе расслабиться в тепле дружеских объятий.              — Ну-у… раз так… — пробормотала она, закатывая глаза, но уголки её губ предательски дёрнулись вверх. Люмин усмехнулась, не спеша отпускать Паймон. Чжун Ли наблюдал за ними, его взгляд был тёплым и немного задумчивым.              — Дружба — это ещё одна форма защиты, — наконец сказал он, разворачиваясь к выходу. — А теперь… пошли.              Паймон быстро отстранилась и важно кивнула:              — Да-да! Паймон ведёт отряд вперёд!              Люмин и Чжун Ли переглянулись и рассмеялись. Пусть впереди их ждали тьма и опасности… но пока они были вместе, страх не мог завладеть их сердцами.              Когда они уже собирались выйти, Люмин невольно замедлила шаг и напоследок обернулась. Темница… Когда-то она была просто мрачным, холодным местом для тех, кто преступил законы Ли Юэ. Теперь же это было нечто другое. Кладбище.              Тела заключённых, сражавшихся до последнего вздоха, лежали хаотично разбросанными по полу, их глаза больше не горели безумием, но в их позах всё ещё читалась агония. Некоторые были пригвождены к стенам, другие — безжизненно свалены друг на друга, словно игрушки, которыми перестали играть. Да, тела уберут. Очистят камни. Возможно, даже проведут ритуалы, чтобы изгнать остатки зловещей силы. Но запах… Запах смерти останется навсегда. Он въелся в эти стены. Так же, как кровь въелась в каменные улицы Ли Юэ, когда-то видевшие страшные бедствия.              И затем её взгляд упал на ту самую надпись. «Вы проиграете». Кровь на стене уже начала засыхать, но слова всё ещё выглядели свежими, живыми, полными насмешки. Люмин медленно вдохнула. Тьма в этом месте ещё не угасла. Она сделала глубокий вдох и, не сводя глаз с надписи, прошептала:              — Посмотрим…              Затем она развернулась и шагнула в темноту коридора, следуя за Чжуном Ли и Паймон. Впереди их ждал Разлом.

***

«Настоящее время. Тейват. Ли Юэ. Гора Аоцан, обитель Хранителя Облаков.»

      Высоко над землёй, за плотными слоями облаков, возвышалась Гора Аоцан — священное пристанище Адепта. Здесь, где воздух был чистым, а ветер приносил с собой лишь шёпот древних тайн, скрывалась обитель Хранителя Облаков.              В самом теле горы, среди её величественных уступов, были высечены врата в обитель. Они казались частью скалы, но стоило подойти ближе, как можно было заметить старинные символы, вырезанные в камне. Эти знаки древнего искусства сохраняли внутри себя силу столетий, охраняя вход от незваных гостей.              Рядом с вратами простиралось небольшое озеро. Его гладь была чистой и неподвижной, словно отражая сами небеса. В самом центре воды покоился маленький островок, на котором стояло одинокое дерево — его корни уходили глубоко в камень, а крона тянулась вверх, сквозь туман, будто стремясь коснуться самой Селестии.              На островке находился стол с тремя пустыми табуретами. Они выглядели так, словно кто-то недавно покинул их, но лёгкая пелена времени, окутывающая обитель, давала понять — эти места ожидали не каждого. Тишина здесь была почти осязаемой, нарушаемой лишь мягким журчанием воды и далёкими криками птиц, парящих над вершинами.              Ученица Хранителя Облаков, Шэнь Хэ лёгким шагом шла вдоль берега, смотря на дерево. Листья не шуршали, ветви не двигались в такт ветра… Будто время здесь замерло. Оно позволяло прочувствовать всю новизну такой атмосферы здесь… Отчего-то в груди появилось ощущение тоски и волнения.              Шэнь Хэ знала обо всём, что происходит сейчас в Ли Юэ, какая опасность надвигается, угрожает великому региону — обо всём рассказывала ей Хранитель Облаков. Каждый день она получала весточку от Сянь Юнь, чтобы та пришла поговорить, порассуждать о времени, о Вселенной… о будущем. И всегда Хранитель Облаков звала Шэнь Хэ к себе в обитель во время обеда. Но сегодня девушка не получила ни приглашения, ни весточки… Поэтому решила прийти сама по своему желанию. И даже если наставницы не будет — она подождёт её до самой ночи.              Подойдя к обители, Шэнь Хэ приложила руку к вратам, прикрыла глаза и вдохнула, взывая к магическому месту. И обитель, словно имя свой разум, отворила врата для девушки-полукровки, с удовольствием приглашая внутрь. Запахло мятным прохладным ветром, свежими фруктами и ароматными лепестками лилий.              Погрузившись в темноту обители, Шэнь Хэ ступила во мрак, и врата закрылись. Девушка шла по тёмному проходу и уже через пару секунд оказалась внутри… Перед глазами предстало богатство обители. Удивительно, что это всё скрывается за вратами в горе: летающие острова, широкие водопады, яркие прозрачные мосты, будто сотканы с золотистых ниток, красочные цветы и высокие деревья.              Но только Шэнь Хэ пришлось ступить на мягкую траву, звуки вокруг стихли: те, что можно было услышать снаружи и те, что должны создавать божественную симфонию внутри… Тишина. Она чёрной нитью сдавила девушку в крепкий кокон, заставляя её верить, что та оглохла. Но нет… Что-то явно было не так. Шэнь Хэ сделала ещё шаг, а затем ещё, рассматривая парящие в воздухе острова, и прокричала:              — Наставница!              И обитель даже не удосужилась протянуть эхо девушки по каменным стенам. Шэнь Хэ сделала ещё один шаг, затем ещё, её босые ступни касались мягкой травы, но даже та теперь казалась холодной. Девушка оглядывалась, её ледяные глаза скользили по парящим островам, по искрящимся мостам, по теням, что казались слишком неподвижными…              Подошла к краю острова и перед ней ко второму острову протянулся золотистый мост, по которому та ступала, словно по шипам, тяжело и медленно. И вновь ступив на траву, девушка осмотрелась.              У самого края цветущего луга, подле древнего камня, лежало тело. Шэнь Хэ замерла. Её дыхание сбилось, сердце сжалось в болезненном предчувствии. Она знала, кто это. Но её тело всё равно двинулось вперёд. Один шаг. Второй. В третий раз её пальцы дрогнули, когда глаза начали различать детали, но сразу же расплывались пеленой подступающих слёз.              Хранитель Облаков… Сянь Юнь… её наставница… мертва. Чёрно-зелёное одеяние Хранителя Облаков — изящное, всегда безупречное, теперь изорвано и испачкано грязью. Тёмные волосы с нефритовыми прядями, такие гладкие и ухоженные, теперь растрёпаны, спутаны, прилипли к побледневшей коже. Руки, что всегда источали грацию, теперь раскинуты в сторону, безвольно, будто жизнь покинула их слишком быстро. И… кровь. Она была повсюду. На камнях, на траве, даже на её лице. Глубокий разрез на шее, из которого вытекала последняя жизненная сила Адепта.              Мир вокруг поплыл, все звуки, все мысли слились в сплошной гул. Шэнь Хэ смотрела на неё, но не могла поверить. И тогда боль пронзила её сознание, шипами впилась в сердце, тонкими лозами сдавила лёгкие, что даже крик вышел таким, словно Шэнь Хэ сама умирала:              — НАСТАВНИЦА! — Шэнь Хэ подбежала к Сянь Юнь и упала перед ней на колени. — Наставница! Нет! Не-е-ет! О, Архонты, нет! — слёзы лились ручьём, дрожащие руки цеплялись за тело Хранителя Облаков, лихорадочно пытаясь пробудить её, словно от вечного сна, а не смерти.              Это был конец. Все те слова, которая Шэнь Хэ впитывала с уст Хранителя Облаков, теперь песчинками прошлись по ветру, улетели далеко-далеко в небеса. Все воспоминания о спасении девушки от смерти, вся та благодарность в сторону Сянь Юнь теперь стала светлым прошлым. Жизнь Шэнь Хэ снова надломилась. Кто это сделал? Кто посмел?!              Внезапно кожа ладоней ощутила что-то. Что-то холодное, колючее, обжигающее своей неизвестностью. Но не материальное… Шэнь Хэ убрала руки с тела наставницы и застыла от ужаса. На животе Хранителя Облаков зияла чёрная, сливающаяся с фиолетовым свечением, дыра. И внезапно, увидев это, сознание рассыпалось в видения.

***

      Тёмная фигура, похожая на тень, вплетённую в саму ткань мира, стояла у врат обители. Вестник Бездны. Его лицо скрывала маска с резкими, чуждыми миру узорами, а длинный плащ колыхался, несмотря на застывший в этом месте воздух. Его аура была неестественной — волны энергии, темнее ночи, мерцали вокруг, искривляя пространство, словно сама реальность его отвергала.              — Какое жалкое зрелище, — его голос прозвучал тихо, но его невозможно было не услышать. Он говорил, словно пропитывал сам воздух словами, позволяя им проникать под кожу.              Сянь Юнь стояла напротив него — величественная, неподвижная, с гордо поднятой головой. В её глазах не было страха, только спокойствие и осознание.              — Ты посмел осквернить эту землю… — её голос звучал мягко, но в нём таилась сталь. — Ты пришёл за чем-то. Или за кем-то.              Вестник Бездны сделал шаг вперёд, его движения были плавными, бесшумными, как у существа, которое не касалось земли.              — Я пришёл, потому что время близится к своему закату. И повелителям заката нужно вернуть то, что принадлежит им.              Сянь Юнь не шелохнулась.              — Глупец. Ты говоришь о закате, но сам не понимаешь, что стоит за ним.              — А ты до сих пор слепа, — он взмахнул рукой, и пространство дрогнуло. Потоки Бездны, переливающиеся фиолетово-чёрным свечением, вихрем взметнулись в воздух, обрушившись на землю, раскалывая её под их ногами. Но Хранитель Облаков была готова. Она взлетела вверх, её движения были лёгкими, словно сама Обитель поддерживала её. Вода водопадов взметнулась вместе с ней, превращаясь в остроконечные копья, устремлённые в сторону противника.              Вспышка. Столкновение. Бой развернулся стремительно, как ураган. Каждый удар Сянь Юнь был точен, её движения безупречны, но Вестник Бездны двигался иначе — он не уворачивался, он растекался, становясь чем-то неуловимым, будто сама тьма, что не желает подчиняться законам мира.              — Ты сопротивляешься напрасно, — захохотал Вестник.              Второй взмах его руки — и потоки Бездны прорвались сквозь защиту Сянь Юнь. Удар, похожий на разорванную материю, настиг её слишком быстро. Боль. Кровь. И пустота, разрывающая тело. Хранитель Облаков отступила, но её шаг был неровным. Она опустила взгляд… и увидела дыру в своём животе. Хранитель Облаков упала наземь, смотря в пустоту.              Вестник Бездны сделал несколько медленных шагов, приближаясь к ней. Его маска отбрасывала зловещую тень, когда тот протянул руку… И тут его облик начал меняться.              Чёрные вихри закружились вокруг его тела, формы исказились, будто их ломали изнутри, очертания дрогнули… и вскоре на земле уже лежала Сянь Юнь, а над ней стояла её копия. Совершенно идентичная. Те же чёрные волосы, те же черты лица, те же мягкие глаза… Но что-то было не так.              Копия медленно наклонилась вперёд, изучая бездыханное тело, затем выпрямилась, проводя рукой по своему новому облику.              — Как странно… — голос Сянь Юнь, но чужой, пропитанный чужеродностью. — Такая хрупкая оболочка.              Настоящая Сянь Юнь тяжело дышала, её взгляд метался, но тело уже не слушалось её.              — Ли Юэ… не падёт, — выдохнула она, стиснув зубы.              Копия лишь улыбнулась, достав откуда-то острый кинжал, и наклонилась:              — Но тебя уже нет.              И тогда Хранитель Облаков сказала свои последние слова:              — Ветер унесёт мою душу, но не силу, что я оставляю в этом мире…              Голос её был не Вестнику адресован. Кому-то другому. Тому, кто ещё не пришёл. Тому, кто должен был услышать. И затем остриё полоснуло Сянь Юнь по шее, окончательно прервав жизнь великого Адепта.

***

      Шэнь Хэ захрипела, разрываясь от боли. Видение исчезло. Она снова стояла в Обители, но теперь знала правду. Лихорадочно поднимаясь на ноги, Шэнь Хэ с яростью в душе прошептала:              — Орден Бездны… ДЕМОНЫ!              Хотелось рвать и метать. Убить каждого, кто хоть как-то связан с Орденом. Не было смысла скрывать эмоции, не было смысла прятать то, что рвалось наружу волнами цунами. Шэнь Хэ обязана предупредить Цисин об этом, ведь Вестник Бездны овладел обликом Сянь Юнь… А это означало только одно — война между стороной света: Ли Юэ, Мондштадтом, — и стороной тьмы: варнами, Снежной и Орденом Бездны.              Шэнь Хэ снова взглянула на мёртвую наставницу и прошептала:              — Обитель, похорони свою хозяйку достойно.              Обитель услышала её. Как только слова сорвались с губ Шэнь Хэ, воздух вокруг зашевелился, словно само пространство вздрогнуло от горя. Земля под телом Хранителя Облаков мягко задрожала, а травы начали тянуться к её бездыханному телу, как печальные руки природы, желающие обнять свою повелительницу в последний раз.              Тонкие лозы, гибкие и шелковистые, с лёгким шорохом обвили её фигуру, скользнули по растрёпанным волосам, затянулись вокруг рук, бережно закрыли изувеченную рану на животе. Цветы, что росли поблизости, начали осыпаться, их лепестки, словно слёзы, медленно падали на её лицо, покрывая его прощальной вуалью. Обитель скорбела.              Шэнь Хэ стиснула зубы, едва сдерживая очередные подступающие рыдания. Она чувствовала, как что-то невидимое, древнее и необъяснимое, окутывало это место — то ли сама природа оплакивала падшую защитницу, то ли тени прошлого прощались с ней навеки.              Земля мягко разверзлась, принимая тело Сянь Юнь в свои глубины. Лозы осторожно утянули его вниз, скрывая от глаз, пока поверхность не сомкнулась вновь, оставляя после себя только свежий холм, на котором мгновенно расцвёл одинокий белый лотос. Ветер прошелестел среди деревьев, и это прозвучало как последний вздох Обители.              Шэнь Хэ стояла, тяжело дыша, её грудь сотрясалась от боли, гнева, бессилия. Она знала, что никто не услышит её крика, никто не разделит её скорбь — девушка снова осталась одна. Но на этот раз… она не позволит себе сдаться. Губы дрогнули, но выражение её лица стало грозным. Глаза, покрасневшие от слёз и гнева, горели решимостью. Шэнь Хэ развернулась, стиснув кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, и, не оборачиваясь, помчалась прочь из Обители.              Бежать. Бежать в гавань. Бежать, чтобы предупредить Цисин…

***

«Настоящее время. Тейват. Гавань Ли Юэ.»

      На выезде из гавани у южного моста Люмин, Чжун Ли и Паймон ждали Е Лань, говоря о всяком. И уже совсем скоро к ним подоспели две лошади, на одной из которых уже сидела девушка.              — Ох, какие красивые! — Паймон с восторгом в глазах засмотрелась на лошадей. Они были великолепны. Одна — величественный вороной жеребец, с гладкой, блестящей шерстью, напоминающей ночное небо без звёзд. Вторая — изящная светло-бежевая кобыла, с гривой, похожей на переливы утреннего солнца. Их сильные, выносливые тела и гордый взгляд выдавали в них лучших скакунов Ли Юэ, готовых к любому пути.              Люмин с улыбкой подошла к вороному жеребцу и аккуратно провела ладонью по его гладкой, тёплой морде. Конь, почувствовав нежность её рук, тихо фыркнул, затем глубже вдохнул запах девушки и, будто доверившись, мягко ткнулся носом в её ладонь. Е Лань, наблюдая за этим, усмехнулась:              — Кажется, ты ему понравилась.              — Правда? — Люмин хмыкнула, осторожно поглаживая шею жеребца.              — А мы будем втроём на одной лошади сидеть? — удивлённо спросила Паймон, сложив руки на груди. — Или можно к тебе, Е Лань?              — Я предпочитаю сидеть сама, — хмыкнула Е Лань, поглаживая свою лошадь. — Думаю, вы прекрасно поместитесь на этом жеребце.              Чжун Ли сделал шаг вперёд, и конь, словно узнав его, мгновенно склонил голову, признавая силу, исходящую от Властелина Камня. В его движении читалось уважение — древний инстинкт, пробуждённый перед чем-то, что больше, чем просто человек.              Бывший Архонт тихо рассмеялся и, мягко потрепав шею коня, легко взобрался наверх. Затем протянул руку Люмин, помогая ей устроиться позади него. Путешественница удобно села, чуть сильнее прижимаясь к спине мужчины, а Паймон устроилась у неё на плече, крепко ухватившись. Лететь рядом, чтобы успевать за лошадями, было бы слишком утомительно.              — Ну что, готовы? — спросила Е Лань, хотя и так знала ответ.              Лёгкий порыв ветра пронёсся по равнине, колыхая траву у подножья моста. В следующее мгновение послышался ритмичный стук копыт, и лошади, словно единое целое, сорвались с места, устремляясь вперёд, к горизонту, туда, где солнце уже касалось краем равнин Ли Юэ. Навстречу закату…

***

      Лошади мчались по дороге, выбивая копытами ритм напряжённого ожидания. Люмин, Чжун Ли и Е Лань внимательно оглядывались по сторонам, не желая пропустить ни малейшего движения — Сяо мог появиться в любой момент, а Раус… Раус был где-то рядом.              Время от времени они проезжали мимо смотровых вышек на утёсах, где Миллелиты зорко всматривались в горизонт, наблюдая за Разломом. Их задача была ясна — заметить врага прежде, чем он ударит первым. Но пока что всё было чисто. Ни вспышек магии, ни тревожных знаков, ни вражеских атак. Только бесконечное напряжение, давящее на плечи, словно невидимый груз.              Они пересекли мост у озера Цинсю, и Разлом казался всё ближе. Земля здесь была иной — каменистой, пыльной, пропитанной следами времени. Воздух густел, наполняясь тяжестью чего-то непостижимо древнего и опасного.              И вдруг… На дороге, прямо перед ними, лежала фигура в чёрном плаще. Сяо. Нефритовый коршун, его копьё было вонзено в землю рядом с ним, а неподалёку лежала его маска — та самая, что всегда внушала демонам страх и трепет. Адепт был без сознания.              Лошади резко замедлили бег, их дыхание стало частым и нервным. Чувствуя угрозу, они начали вести себя странно: бить копытами по камням, мотать головами, тревожно фыркать.              — Сяо! — Люмин первой спрыгнула с коня, бросившись вперёд.              Чжун Ли, не теряя ни секунды, тоже опустился на землю и, подбежав к Сяо, опускался на колено рядом с Адептом, его глаза внимательно изучали бледное лицо Защитника Якса.              — Он без сознания, но дышит, — спокойно, но напряжённо произнёс он.              — Есть ли у него ранения? — Люмин быстро осматривала Адепта, её пальцы пробежались по одежде Сяо, пытаясь нащупать порезы, ожоги — что угодно. Чжун Ли закрыл глаза, сосредотачиваясь, и через мгновение медленно выдохнул:              — Нет.              — Что?! — Паймон заморгала, подлетев вплотную. — Тогда почему он в таком состоянии?!              Чжун Ли взглянул на Люмин, его лицо потемнело.              — Я чувствую, что на него обрушился шквал энергии. Это не обычное истощение. Это что-то… другое, — он выпрямился, глаза его стали серьёзными, сосредоточенными. — Эта энергия варнов. Рауса… Он здесь, прямо сейчас, — Чжун Ли провёл рукой по воздуху, словно ощущая невидимые вибрации. — Он не ушёл в Разлом. Не сбежал в Шахты. Он… ждёт.              — Ждёт нас, — Е Лань нахмурилась, оглядываясь по сторонам. — Я проверю территорию.              — Будь осторожна, — предупредил Чжун Ли, но та уже скрылась за скалами. Люмин достала меч, её глаза внимательно осматривали каждый угол, каждую тень. Она чувствовала, что Раус не просто рядом — он наблюдает. А Чжун Ли, не обращая внимания на давящую тьму, снова наклонился к Сяо, осторожно проводя ладонью по его лбу, пытаясь привести его в чувства: — Сяо, очнись… Прошу тебя.              Люмин же напряглась, её рука крепче сжала рукоять меча. В боку кольнуло предчувствие. Движение. Едва уловимое, но точное. Кусты неподалёку шевельнулись, листья едва слышно зашуршали.              — Чжун Ли, — шёпотом произнесла она, не отрывая взгляда от подозрительной тени среди зарослей. — Там… кто-то есть.              Чжун Ли медленно повернул голову в её сторону, затем плавно поднялся, его взгляд наполнился сосредоточенностью. Лошади, уже нервные, начали медленно отходить назад, но, будучи тренированными, не сбежали. Они оставались рядом, готовые до конца выдерживать всё, что выпадет на их долю.              И вдруг… Из-за кустов вышли четверо. Фатуи. В сером свете заката их силуэты выглядели зловеще. Первым шагнул Электро молотобоец — массивный, словно гора, его тяжёлый молот потрескивал фиолетовыми искрами. Рядом с ним, с мерзкой ухмылкой, сжимая в руках пушку, стоял Гидро-бомбардир. Пиро-мушкетёр медленно поднял ружьё, из которого уже сочился огонь. И, наконец, из тени шагнул Пиро-агент — ловкий, хищный, его двуручные клинки мерцали жарким пламенем.              — Ну-ну, кого мы тут имеем? — ухмыльнулся Пиро-агент, вращая кинжалами в пальцах. — Путешественница, бывший Архонт и их дружки. Прекрасно.              — Мы не намерены тратить время на болтовню, — Чжун Ли сделал шаг вперёд, его голос был спокоен, но в нём звучала угроза.              — О, но у нас приказ, — Пиро-мушкетёр вскинул ружьё. — И мы не уйдём, пока не получим то, что нам нужно. Мы ждали кое-кого…              — Раус, верно? — холодно бросила Люмин, её меч блеснул в лучах заката. — Его вы здесь ждали?              — Умная девочка, — Гидро-бомбардир рассмеялся, подбрасывая бомбу в руке. — Но у нас есть ещё один приказ… Уничтожить вас.              — О АРХОНТЫ! — вскрикнула Паймон, отлетая подальше от поля битвы.              Вспышка! Битва началась. Электро-молотобоец с рёвом ринулся вперёд, его молот с треском вонзился в землю, высвобождая волну фиолетовых разрядов. Люмин успела отскочить в сторону, но удар поднял пыль и камни, заставив её на мгновение потерять обзор.              Пиро-мушкетёр выстрелил — заряженная пуля, горящая алым огнём, устремилась прямо в неё. Щит! Золотая янтарная стена вспыхнула перед Люмин, пуля бессильно отскочила. Чжун Ли стоял рядом, его копьё вонзилось в землю, высвобождая защитный барьер.              — Я прикрою! — твёрдо сказал он.              Люмин кивнула и рванула вперёд. Гидро-бомбардир прицелился и выстрелил из своей гидро-пушки. Огромный пузырь с силой взорвался, и вода расплескалась вокруг, затопляя землю, оставляя ловушки. Люмин скользнула вбок, её кулак вспыхнул гео-силой, и на булькающих лужах, из которых могло вырваться что угодно, выросли каменные платформы.              Пиро-агент метнулся к ней — быстрый, почти невидимый в огненном мареве. Клинки сверкнули жарким пламенем. Люмин отбила один удар, но второй прошёл рядом, когда Путешественница случайно выставила руку за пределы щита, оставив горячий порез на руке.              — Агх! — Люмин зашипела, отскочив назад, смотря на то, как кровь слегка сочится из раны. Паймон, заметив это, прикрыла лицо руками и вскрикнула:              — ЛЮМИ-И-ИН!              — Ты слишком медлительна, Путешественница, — прошипел он, но вдруг застыл.              Каменные пики взметнулись из земли — Чжун Ли уже двигался, его копьё вращалось, направляя мощь гео. Пиро-агент прыгнул в сторону, но одна из глыб ударила его по ребрам, заставив закашляться.              Тем временем Электро-молотобоец снова замахнулся, готовясь нанести новый разрушительный удар, но Люмин успела подпрыгнуть вверх. Словно сам ветер подхватил её, она взмыла в воздух и со всей силы обрушила меч на его броню. Искры разлетелись, громкий звон разнёсся по ущелью, заставив даже лошадей тревожно всхрапнуть. Но он не упал.              — Не так быстро! — рыкнул он, снова занося молот…              И вдруг земля задрожала. Не от атаки. Не от силы Гео. От чего-то другого. Люмин почувствовала это первой — чужую энергию, зловещую, всепоглощающую. Она не видела его, но знала, что он рядом. Чжун Ли замер, его взгляд стал жёстким, как камень. Лошади забеспокоились, отступая, их ноздри раздулись от страха.              — Он здесь, — голос Чжун Ли был низким, напряжённым. — Раус.              И в тот же миг он появился. Стоял между утёсами, у самого входа в Разлом. Его поза была неестественной, словно одержимый. Глаза горели алым светом, испуская тёмные отблески, будто пламя, пожирающее изнутри. В руке Рауса была Е Лань — её стройное тело парило над землёй, зажатое железной хваткой вокруг шеи. Она извивалась, отчаянно пытаясь вырваться, её пальцы с силой вонзались в запястье Рауса, ноги метались в воздухе, но силы не хватало. Даже её Глаз Бога не отвечал — подавлен, заблокирован, заглушен волей варна, что теперь находился во власти Господина. Её губы сжались, но даже сквозь боль и удушье она не сдалась.              — Отпусти… меня… — прохрипела она, её ноги дёрнулись ещё раз, но безрезультатно.              Фатуи, увидев Рауса, на миг замерли. Даже они… задрожали. Но, словно марионетки, не сомневаясь ни секунды, они двинулись к нему, становясь рядом, будто это было их предназначение. Люмин почувствовала, как холод сжал её грудь.              — О нет… Е Лань! — вскрикнула Паймон, прячась за плечом Путешественницы.              Чжун Ли злобно оскалился. Он видел правду. Раус… этот несчастный парень, на которого свалилась тяжкая ноша, теперь не управлял собой. Господин — он взял власть над ним. Властелин Камня стиснул кулаки, встал перед лежащим на дороге Сяо, прикрывая собой, а затем взглянул на Е Лань. Голос Чжуна Ли был грозным и ровным:              — Отпусти её, Господин.              Раус не двигался. Его огненные глаза смотрели сквозь них, словно он был лишь сосудом, лишь орудием чужой воли. И только теперь Господин заговорил. Его голос был не здесь, а повсюду.              — Ты требуешь…? — отзвук шёл прямо из глубины Разлома, из самых недр тьмы. Воздух взволнованно задрожал. — А что, если я… сломаю ей прямо сейчас шею? На одну проблему меньше. Она мне не нужна… А вот ты… — взглянул Раус на Люмин, говоря голосом Господина. — Ты нужна не мне… уже догадались кому? Ха-ха-ха!              — Царице? — оскалилась Люмин.              — Правильно, — усмехнулся Раус. — И наш многострадальный Архонт — тоже. Бедняга, так расстроился из-за «нарушенного» контракта, но и сам его же нарушил. Вы двое очень интересуете Крио Архонта.              — Я не нарушал контракт, — нахмурился Чжун Ли. — Я отдал Царице своё Сердце Бога, и она пообещала, что и пальцем не тронет Ли Юэ.              — Кто же знает её мотивы? — засмеялся Господин. — Никто. Единственное, что нас связывает — ненависть к Селестии и желание её свергнуть. Установить новую власть.              — Ты же так ненавидишь Тейват и всё, что с ним связано, — рыкнула Люмин. — А теперь, как ручной пёс, следуешь приказам Крио Архонта?              — Царица — единственная, кто спустилась к нам со своего трона, дала нам надежду, — мечтательно протянул Господин, управляя телом Рауса, и рука на шее Е Лань сжалась сильнее. Та начала медленно терять сознание. — Она показала, что тейватцы тоже умеют думать головой… знают, что весь мир этот — ложь. Его надо переписать по-новому, установить новый порядок.              — Да как… как она вообще нашла вас в той дыре?! — пискнула Паймон, освободив свои эмоции, не в силах держать их внутри. Но тут же спряталась за спиной Люмин полностью, боясь, что её вопрос рассердит Господина, но тот лишь рассмеялся. И смех был низким, утробным, точно хохот демона:              — Ха-ха-ха-ха! Если бы я сам знал…, то всё равно бы не рассказал. Она явилась к нам, без страха шла одна, без слуг, без воинов, по Кламбирту, прямо к моему замку из того самого леса… И даже, когда на неё хотели напасть, она не шла в бой, а просто… приковала льдом моих охранников к земле, не убивая их… Они выжили. Она вошла на территорию замка, приказала, чтобы я вышел к ней. И я сделал это… У меня был страх внутри, признаюсь. Она выглядела потрясающе, настоящая богиня пурги. Было холодно, поэтому я одел самое тёплое одеяние, которое у меня было. И даже оно не спасало от мороза, что исходил от неё.              «Как в моём видении!» — подумала Люмин, вспоминая то, что видела, когда коснулась алого камня второй раз в замке Господина. Шезму продолжил:              — Она рассказала мне о своём плане, но не открывала всех деталей. Хотела нас, как сильных союзников, против Селестии. Но и мы должны были назвать свою цену. Такой некий… обмен, скажем так. Я попросил, чтобы она помогла нам уничтожить Ли Юэ. И Царица согласилась. Очень легко, без каких-либо сомнений.              — Променяла наш контракт на… вас? — прорычал Чжун Ли. — Ибо вы выглядите для неё более «надёжными союзниками»?              — Возможно, оно так и есть, — хмыкнул Господин. Раус наклонился ближе, Е Лань обмякла в его руках, потеряв сознание окончательно. — Ты ведь тоже против Селестии, не имеешь с ней связи. Но, думаю, твоя верность старому порядку её слегка раздражает. Может, поэтому она тебя и бросила? И ты ведь не сможешь ей ничего сделать теперь, ведь… где ты, — бросил Господин брезгливо, а затем Раус поднял голову к небесам, — а где она! Ох… И я до сих пор помню её касание к моей щеке… Невероятное чувство, граничащее со страхом.              — Довольно! — прокричал Чжун Ли, выступив вперёд. — Ты заигрался. Поверил, что кому-то снова нужен, но не знаешь, что снова стал марионеткой, каковым ты и был всю свою жизнь!              — Что ты знаешь о моей жизни?! — Раус повернул голову к Е Лань и бросил тело с брезгливостью, как мусор, на землю, и та тряпичной куклой замерла, словно неживая. Люмин молилась, чтобы с ней всё было хорошо, а обращение Господина с ней вызывало глубокую ярость и ненависть к нему. Путешественница едва себя сдерживала, чтобы не броситься на Господина в теле Рауса.              — Ты жалок, Господин! — Чжун Ли наступал вперёд. Фатуи засуетились и были готовы защищать своего «царя». — Всегда был таким. Импульсивный, не думаешь головой, а сразу делаешь, идя на поводу у эмоций. Вспомни тот самый мятеж… Сколько людей погибло, а сколько варнов?! Из-за тебя и твоих идей. Ты — диктатор, а не правитель! Ты — воплощение слабости! Ничего не можешь без чужой помощи.              — Советую держать тебе язык за зубами, Моракс, — прохрипел Господин в теле Рауса, тоже сделав один шаг. — Ведь это твоему дому угрожает война. А тебе лично — долгая и мучительная смерть… И с каждым твоим словом мои идеи тебя пытать становятся всё интереснее и интереснее… — затем Раус сделал шаг назад, смотря на Е Лань, как на какую-то сломанную игрушку, произнёс: — Думаю, Раусу «очень понравилось» погостить у вас. Я уверен, что он понял, каковы вы на самом деле, желаете его сделать вашим оружием.              — А ты чем лучше?! — в диалог снова вступила Люмин, смело приблизившись. — Пробуждаешь в Раусе монстра! Играешь с его эмоциями и медленно убиваешь своими планами!              — Разница в том, дорогая Люмин, что я не запираю его, — хмыкнул Господин, — не разрушаю его надежды. А ведь он так верил тебе… — голос обрёл наигранные нотки, которые раздражали до глубины души. Люмин выплюнула слова:              — Ты тоже разрушаешь его надежду на свободу. Убил его родного брата, последнюю родную кровь! Пользуешься его особенностью, что тот последний потомок клана «Кампамир»!              — Ох… — Раус закатил глаза, а Господин скучающим тоном ответил: — Я не разрушаю надежды, а веду его к воплощению мечты всех варнов обрести свободу от плена, который нам устроил Гео Архонт, отправив на Кламбирт. А силу Рауса я хочу раскрыть во всей красе, ибо кто, как не он, покажет, что такое настоящая сила варнов? Можешь думать что угодно: пользуюсь ли я этим или же нет. Мне всё равно. Ведь побеждает только сильнейший. Таков закон природы, — Раус сделал ещё один шаг назад, а затем ещё, и вдруг голос Господина стал вкрадчивым, опасным: — Ли Юэ с каждым днём ослабевает, поэтому проигрывает даже до войны, — выдержав паузу, Господин перешёл на шёпот и бросил последнюю фразу: — А мы — процветаем.              Ветер взвился вверх, подхватывая пыль и тревожные шёпоты земли. Раус и Фатуи развернулись, их тени мелькнули в отблесках угасающего солнца, и через миг они сорвались с места, устремляясь прямо в Разлом, вниз, туда, где зияли Шахты, погружённые во тьму.              — О нет! Они бегут! — вскрикнула Паймон, встрепенувшись. Люмин не раздумывала долго.              — Паймон, оставайся здесь! — её голос был твёрдым, как сталь. — Присмотри за Сяо и Е Лань! И попробуй привести их в чувство!              — Но…! — Паймон замешкалась, однако в глазах Люмин не было сомнений.              — Не спорь! — отрезала Путешественница и уже в следующий миг бросилась вперёд, Чжун Ли последовал за ней. Погоня началась.              Раус нёсся вниз по извилистым каменным тропам, ведущим к шахтам. Как будто сам воздух подталкивал его вперёд, раздвигая перед ним пространство, словно позволяя ему ускользать от законов реальности. Фатуи, несмотря на тренировку, еле поспевали за ним, но отчаянно старались не отставать.              Но Люмин и Чжун Ли были быстрее. Камни срывались под их ногами, летя вниз, но они не сбавляли темпа. Люмин вырвалась вперёд, её меч сверкнул в руках, и она рванулась к Раусу, пытаясь настигнуть его до того, как он исчезнет в Шахтах:              — Не уйдёшь!              Она прыгнула, собираясь нанести гео-удар градом из камней прямо под ноги Раусу, но в тот же миг огненная пуля пронеслась рядом, заставляя её резко отклониться в сторону. Пиро-мушкетёр перекатился, уже перезаряжая ружьё.              Гидро-бомбардир развернулся, вскинув громоздкую пушку, и с рёвом выстрелил. Гигантский водяной пузырь сорвался с дула, устремляясь вниз по склону, отражая в себе багряное небо. Люмин резко ушла в сторону, но тут же второй выстрел — поток воды ударил в землю, превращая камень под её ногами в скользкую ловушку.              — Попалась! — ухмыльнулся Фатуи.              Но Люмин не собиралась падать. Она собрала в себе все силы гео энергии, что текла по жилам. Её глаза загорелись, точно второе солнце, и из самой земли вырвалась каменная платформа, поднимая её вверх, точно ступень прямо к недрам Разлома. Она не остановилась — платформа двигалась вместе с ней. Люмин мчалась по каменному мосту, который сама же создавала. Она огибала скалы, перепрыгивала через обломки и деревья, скользила вниз по наклонным уступам, не теряя темпа. Чжун Ли был рядом. Он тоже ступил на каменную платформу, его движения были точны, словно его тело было частью самой земли.              Но враги не собирались сдаваться. Электро-молотобоец взревел, поднимая молот высоко над головой:              — Вы не уйдёте!              Мощный удар и по каменной тропе поползли трещины-змеи. Платформа под ногами Люмин и Чжун Ли начала разрушаться. Треск разошёлся по воздуху, камень разлетелся осколками, и в следующий миг всё пошло вниз. Но Чжун Ли не дрогнул, не позволил волнению овладеть им. Он протянул руку, и гео-сила вспыхнула в его руках вновь, озаряя тени Разлома ярким светом. Разрушенная платформа в одно мгновение восстановилась, как будто скала сама решила защищать его. Люмин приземлилась на новую поверхность, не замедляя шаг.              Но Чжун Ли остановился. Враг был перед ним. Электро-молотобоец занёс оружие для нового удара, его молния затрещала по воздуху. Но Чжун Ли был быстрее. Он ударил копьём о землю, и шквал булыжников взметнулся вверх, точно каменный дождь. Электро-молотобоец не успел уйти. Громыхнуло, и град рухнул на него, камни с грохотом похоронили его под толщей недр Разлома.              Люмин скользила по каменной платформе, воздух свистел в ушах, но она не теряла контроля. Концентрация вышла на предельный уровень — её сознание отодвинуло всё лишнее, оставляя только цель. Её пальцы сжались в кулак, и в тот же миг земля перед Раусом взревела, взметнув вверх гигантскую каменную стену, что росла с невероятной скоростью.              Преграда была непреодолимой — в высоту она поднималась, словно рождённая самой природой, и не оставляла ни единого шанса на обход. Люмин знала, что обычный человек не успеет остановиться перед ней, но Раус не был обычным. Он не замешкался.              Люмин увидела, как в следующий миг его кулак вспыхнул, но не только алой энергией Господина. Среди этого огня зародился холодный голубой свет, чистый и обжигающе яркий, как ледяной вихрь, разрывающий шторм. Сила варнов, истинная сила его крови, сила клана «Кампамир».              Раус врезался в стену с чудовищной мощью. Камень не выдержал. От удара скала разорвалась, и в центре воздвигнутого барьера образовалась громадная дыра. Взрывная волна от удара подняла пыль, отбросив каменные осколки во все стороны. Раус исчез в её глубине, прорвавшись сквозь преграду. Но остальные не успели. Люмин услышала хриплый вскрик, но через мгновение его заглушил глухой чавкающий звук, когда острейшие Гео-шипы пронзили тела оставшихся Фатуи.              Пиро-мушкетёр захлебнулся собственной кровью, его глаза распахнулись от боли, когда массивный каменный шип вонзился прямо в грудь, пробивая насквозь. Из раны тут же потекла тёмная алая жидкость, стекая по холодному камню. Мушкетёр ещё дернулся, словно пытаясь освободиться, но через мгновение повис неподвижно, его руки безвольно обмякли.              Гидро-бомбардир даже не успел понять, что произошло. Камень разорвал его шею, мгновенно перерезав артерии, и кровь хлынула горячим потоком, стекая вниз по скалам. Его губы раскрылись в безмолвном крике, но лёгкие уже наполнялись кровью, заставляя его захлебнуться собственной смертью.              Пиро-агент попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел. Шип ударил его ниже живота, пробивая насквозь, разрывая внутренности. Он выгнулся в дугу, хрипя. Пальцы инстинктивно потянулись к ране, но всё, что он увидел — алые потоки, которые вырывались из его тела, стекая по одежде водопадом. Затем он обмяк, и его голова бессильно запрокинулась назад.              Платформа, что теперь слушалась Чжуна Ли, изменила маршрут. Камни под ногами ложились так, что те обогнули созданную Люмин стену. Однако поворот был слишком крутым и Люмин не успела среагировать. Её нога пошла в бок, соскользнув с края платформы. Тело наклонилось вбок, и её голова тут же должна была повиснуть на остром шипе стены. Путешественница вскрикнула, но Чжун Ли вовремя подхватил Люмин за руку, потянув на себя. Девушка снова оказалась на платформе и, бросив полный благодарности взгляд на Властелина Камня, продолжила бег, обогнув вместе с мужчиной стену.              И внезапно они увидели, как Раус стоял на краю бездны. Тёмная пасть шахт зияла перед ним, уходя вниз, туда, где не было света. Лифт по-прежнему сломлен, а верёвка, которая могла бы стать спасением, отсутствовала. Парень замешкался, но не на долго. Медленно повернувшись к преследователям, он вытянул руку вперёд. На кончиках его пальцев заиграли огоньки — бордово-лазурные, переливающиеся в темноте, словно в смертельном танце.              — Назад! — голос его прорычал, гулко отразившись от стен Разлома. — Даю вам последний шанс уйти!              Люмин и Чжун Ли переглянулись. Грудь вздымалась от сбитого дыхания. Погоня вымотала их, но адреналин бил в виски, заставляя не останавливаться. Это был момент решения. Чжун Ли шагнул ближе и, не говоря ни слова, взял Люмин за руку. Тёплая, сухая ладонь, в которой чувствовалась непоколебимая сила, сжала её пальцы.              — Доверься мне, — его голос прозвучал мягко, но твёрдо. — Объедини наши силы, нам нужно его обезвредить.              Люмин не дрогнула. Она чувствовала, что это правда. Сила бывшего Гео Архонта и величайшей Путешественницы — если они соединят свою магию, это будет взрывная смесь. И в следующий миг их ауры сплелись в единое целое. Их сердца забились в унисон.              Гео-энергия золотыми нитями побежала по артериям крови, раскаляя всё тело изнутри. Волны силы, пронизывая кожу, расходились по венам, заполняя каждую клеточку тела недоступной для понимания мощью. Земля задрожала, под ногами вспыхнула янтарным светом, и от неё начали расти каменные колонны, поднимаясь к небу, формируя щит, что был способен сломить даже саму судьбу.              Но Раус не ждал. Он тоже изменился. В следующий миг алый огонёк на его ладони взорвался и вместе с бордовой вспышкой хлынула та самая лазурная энергия — сила клана «Кампамир». Голубой свет смешался с алым светом, закружился вокруг Рауса спиралью. Ветер задрожал, тёмная магия Господина влилась в его тело, и он выбросил свою силу вперёд. Две стихии столкнулись. Их мощь слилась в один смертельный поток, как две гигантские волны цунами, которые стремились поглотить друг друга.              Воздух раскалился, стал густым, вязким, словно его можно было потрогать руками. И тут раздался взрыв. Разлом озарился ярче, чем звёзды. Жёлтое сияние гео вспыхнуло, поглощая красно-синие разряды варна. Вспышка боли пронзила пространство, а затем гулкий раскат прокатился по всему ущелью, ударяя в стены, заставляя их дрожать.

***

      Вибрация была настолько сильной, что её почувствовала даже Паймон, оставшаяся сторожить Сяо и Е Лань.              — Что это было?! — испуганно ахнула она, чувствуя, как воздух буквально трясётся от перекатившихся по скалам волн энергии.

***

      Люмин ничего больше не слышала и не видела. Она кричала от боли, от напряжения, её тело разрывалось изнутри, словно демоны пробрались под кожу. Раус направлял свою магию вперёд, и Чжун Ли с Люмин делали то же самое. Они боролись, но их энергия постепенно сжималась, словно свёртываясь в точку, в крошечный узел, в центр уничтожения.              И внезапно сила, столкнувшись с магией варна, создала нечто другое. Сначала это был просто яркий свет, но затем он начал пульсировать. Это был шар чистой энергии, дрожащий, тянущий их сознания внутрь себя, жадно поглощающий пространство вокруг. И тут Люмин увидела вспышку. Всё погасло. И её разум рухнул в очередное видение. В прошлое…

***

«Несколько столетий назад. Далёкие Края.»

      После рокового разговора с богами Селестии, после осознания, что даже он, Гео Архонт, не сможет в одиночку остановить армию варнов, ведомую могущественным лидером, несущим в себе силу, способную поколебать мир, Моракс направился туда, где в крайнем случае мог найти помощь… Он отправился в Далёкие Края — планету, где царствовали драконы. Ещё два года назад там жили трое — Блэрин, Кириис и Мултир, древние владыки этих земель, хранители стихий и равновесия. Но теперь к ним присоединился ещё один. Гадомар’Олур.              Год назад, когда война против Каэнри’аха приближалась к своему апогею, когда последней целью богов стало уничтожение клана «Кампамир», Моракс нашёл этого дракона. Смерть в тот день уже занесла над ним своё крыло, готовая превратить его последние минуты в избавление… Но Гео Архонт не дал ей этого сделать. Он спас змея от неминуемой гибели — не потому, что был обязан, а потому, что знал: этому существу предназначено не умереть, а жить. Жить — и стать частью чего-то большего.              Моракс приручил дракона. Сделал его другом, союзником, показал его богам Селестии. И, выслушав рассказ Архонта, они склонили головы в знак признания. Гадомар’Олур был достоин второго шанса. В благодарность за помощь в последней миссии на безбожной земле, боги даровали ему новый дом. Они отправили его в Далёкие Края — планету, что казалась олицетворением самого Рая.              Здесь были величественные леса, где могучие деревья тянулись к небесам, быстрые реки с чистейшей водой, что стекали с холмов, переливаясь лазурью под светом звёзд. Птицы пели драконам свои гимны, а звери, наполненные жизнью и гармонией, танцевали в вечном круговороте природы. Но там же возвышались и горы Стужи — царство самих драконов, повелителей небес и истинных владык этой планеты. Именно здесь Гадомар’Олура приняли как равного. Они научили его жить в этом мире, понимать его законы, управлять землёй, воздухом, энергией, скрытой в недрах планеты.              Но дракон был не просто учеником. Он был сильнее, чем они думали. Гадомар’Олур доказал свою мощь, показал острый ум, стратегическое мышление, что не уступало даже человеческому. И вскоре, признав его превосходство, три древних владыки склонились перед ним. Власть над Далёкими Краями перешла в руки Гадомар’Олура.              Гигантский зал логова драконов встречал Моракса величием и тишиной, что казалась почти священной. Красные ковры, сотканные из ткани, сияющей в свете факелов, стелились под ногами Гео Архонта, смягчая каждый его шаг. Воздух здесь был тяжёлым, наполненным древней силой, что разливалась по пространству тихим гулом, исходящим от четырёх сидящих на троне владык. Они ждали его. Их взгляды были тяжёлыми, испытующими, и всё же в них читалось понимание.              Когда Моракс подошёл ближе, Гадомар’Олур медленно поднялся с трона, расправляя свои массивные крылья. Его тёмная чешуя мягко переливалась в свете огня, а глаза сияли мудростью, что выжила сквозь века.              — Моракс… — дракон склонил голову, его голос наполнился тёплой ноткой. — Я знал, что однажды ты снова сюда придёшь.              Гео Архонт слегка улыбнулся, но в его глазах была усталость:              — Надеюсь, что я не тревожу тебя зря, друг.              — Ты никогда не тревожишь зря, — усмехнулся Гадомар’Олур. — Хотя, если я правильно понимаю ситуацию, ты пришёл к нам не просто так, не так ли?              — Слишком хорошо меня знаешь, — выдохнул Моракс и, взглянув на дракона, немного изменил тему. — Но прежде чем мы перейдём к серьёзному… скажи, как здесь поживаешь? Какова жизнь вдали от Тейвата?              Дракон медленно опустился обратно на трон, его когти легко постучали по каменному подлокотнику, а в глазах мелькнули отблески воспоминаний.              — Знаешь, Моракс, я думал, что никогда не смогу назвать какое-то место своим домом… Но здесь… здесь я наконец нашёл покой, — он задумчиво посмотрел на стены, словно видя на них рисунки прошлого. — Я учился жить иначе. Здесь нет вечных войн, нет богов, что диктуют судьбу смертных. Здесь правят не сила и завоевания, а мудрость и равновесие.              Моракс кивнул, его взгляд смягчился.              — Я рад, что ты обрёл свой путь, Гадомар’Олур. Ведь знал, что ты — больше, чем просто воин, больше, чем орудие для сражений. Я знал, что тебе предназначено нечто лучшее, чем жизнь взаперти.              — Это мне тебя стоит благодарить, — дракон склонил голову, выдыхая, а из его носа вышел горячий пар, — ведь именно ты спас меня. Показал, что такое мир. И я уже много раз говорил, что готов отблагодарить тебя. Только попроси. И, как я понимаю, время пришло, верно?              — Верно, — хриплый голос Моракса отбивался от стен зала, скрывая в себе страшную историю. — Варны… они устроили мятеж в Ли Юэ и уже идут на гавань. Я не справлюсь с ними, так как Шезму — их лидер — очень силён. Он втайне от меня проводил Реквиемы и копил силу, а сейчас… испускает её на мой регион. И если варнов не остановить… те превратят Ли Юэ в руины!              В зале воцарилась тишина. Блэрин заскользил своими огромными когтями по каменным стенам, оставляя крупные царапины, задумчиво спросил:              — Ты пришёл сюда, потому что Селестия отвернулась от тебя? Мы чувствуем это.              — И я отвернулся от неё, — ответил Моракс.              — Варны… — нахмурился Гадомар’Олур, посмотрел на каждого дракона, ища в пылающих глазах ответы на скрытые вопросы. — Моё тёмное прошлое. Я так и думал, что они не успокоятся. Ссылка в Ли Юэ ударила по их сердцам. Но другого шанса у них не было бы. Селестия всё предугадала.              — Я вижу, — внезапно произнёс Кириис, будто чувствуя что-то. Его глаза засияли, а взгляд сам стал туманным. — Их страх, их боль… Они слепы. Варны, что пошли за Шезму — слепы… они все… пошли за ним. Даже те, которые по началу боялись его. Они разрушат Ли Юэ, если… не останови-и-ть…              Гадомар’Олур вздохнул, слушая слова своего брата. Затем посмотрел на Моракса, дрогнув крыльями, создавая потоки воздуха в зале:              — Мы бы помогли тебе… но это невозможно.              — Далёкие Края существуют благодаря нам, — сказал Мултир, говоря спокойно, размеренно. — Эта планета требует постоянного притока нашей энергии. Если хоть один из нас покинет этот мир… всё начнёт умирать. Леса опустеют, реки иссякнут, а воздух станет серым полотном без жизни.              — Значит… — Моракс печально нахмурился. — Вы не можете мне помочь их остановить?              — Нет, — голос Гадомар’Олура был твёрдым, как скала. Затем снова переглянулся с другими драконами. Те безмолвно передавали информацию взглядами, говорили молча… И не проронив ни слова, пришли к одному выводу. Гадомар’Олур озвучил его: — Мы не можем прийти к тебе, в Тейват, но можем дать тебе иной путь, Моракс.              В центре зала засветился магический артефакт. Он парил в воздухе, медленно вращаясь. Это была сфера, высеченная из небесного камня, её поверхность покрывали странные символы, переливающиеся оттенками синего и золотого. От неё исходила странная, древняя энергия — не божественная, но какая-то иная, глубинная, сотканная из самой сути мироздания. Артефакт мягко опустился в ладони Моракса.              — Это Печать Прохода, артефакт, что был создан при рождении этого мира, — произнёс Мултир. — Когда-то он использовался, чтобы открывать врата между мирами, но после исчезновения древних цивилизаций остался в нашем владении. Но его мощь иссякает, так как сам он использовался много раз. И теперь… создать портал с его помощью можно будет лишь раз или два…              Моракс внимательно посмотрел на сферу:              — Вы хотите, чтобы я открыл портал?              Гадомар’Олур кивнул:              — Да. С помощью артефакта ты создашь врата в небесах, а затем, используя свою силу, поднимешь варнов в воздух и отправишь их сюда, в Далёкие Края. Здесь мы дадим им дом, научим, как жить дальше.              — Но они ненавидят Ли Юэ, — прищурился Моракс, — ненавидят всё, что связано с нами, божествами. Они помнят боль, кровь и смерть. Как вы удержите их от нового мятежа? И ты, Гадомар’Олур… после такой обиды на варнов позволишь им жить… здесь?              — Я уже не таю обиды на варнов, — помотал головой Гадомар’Олур. — Я умею прощать. Знаю и верю, что во тьме может быть свет. Знаю, что его можно лицезреть, если копаться глубже. И варны — не тёмные существа. Те, кто имеет внутри свет, достойны жить… Селестия приказала тебе с ними обращаться, как с животными. Ты тогда не мог действовать иначе. А мы… покажем им, какова может быть жизнь.              Моракс знал — Гадомар’Олур прав. И тогда каменное сердце, что навеки перестало излучать тепло, вдруг принялось рушить твёрдую оболочку вокруг себя, оживая. Та самая показательная казнь женщины и мужчины на дереве теперь саднила глубокой раной. Может… они и действительно не были виноватыми? Блэрин же холодно посмотрел на Архонта:              — И вот цена, которую тебе придётся заплатить.              Кириис взмахнул крыльями, и воздух вокруг замерцал тьмой:              — Каждый варн, что пройдёт через портал, потеряет свою память.              Гадомар’Олур склонил голову. Драконы дополняли ответ друг друга, словно имея один разум.              — Они забудут всё: страх, ненависть, боль… — сказал Гадомар’Олур. — Все воспоминания о войне, все обиды, все смерти исчезнут. Они останутся собой, но будут помнить только своих родных, свой народ и… своё предназначение. Они будут знать, что хотят жить, что хотят счастья. Но прошлого, полного крови, у них больше не будет.              — Для этого тебе нужно будет использовать свою силу, — продолжил Мултир. — И стереть их воспоминания.              — Это отнимет слишком много энергии, — тихо сказал Моракс. — Это может убить меня.              Гадомар’Олур долго смотрел на него, и впервые за всё время в его глазах промелькнула эмоция, которую даже драконы редко позволяли себе показывать — печаль. Её не скрыть даже за прочной, как сама земля, чешуёй, не утаить за величием и мудростью. Эта печаль была тихой, глубокой, необратимой, словно бездна под самым корнем мира.              — Мы знаем, — его голос прозвучал глухо, с той тяжестью, что лежала не на теле, а на душе, невидимой, но разрушающей. — Но какова цена, которую ты готов заплатить ради родины?              Моракс не ответил сразу. Он просто стоял, всматриваясь в узоры зала, хотя видел не его — видел время, что стекало сквозь пальцы, превращаясь в песок, видел пламя сражений, оставляющее на его теле и сердце незримые раны, видел людей, приходящих и уходящих, которые клялись и предавали, строили и разрушали. Он видел тех, кто вставал перед ним на колени, и тех, кого он берёг, как своих детей, видел их радости, их боль, их страх. И каждое мгновение, каждый голос, каждый забытый шёпот прошлого сейчас возвращались к нему в этом зале, среди существ, не знающих смерти, но слишком хорошо понимающих цены, которые приходится платить живым.              Моракс знал, что это не страх сковывает его сейчас — страх давно покинул его. Это усталость. Не давящая на плечи, а сидящая глубоко внутри, грызущая сердце, оседающая в костях. Усталость от того, что вновь на его плечах судьба сотен тысяч жизней, что вновь он не может сказать «нет», даже если всё в нём этого требует.              Но выбора не было. Пальцы дрогнули, сжимаясь в кулаки, но он не дал слабости взять верх. Моракс медленно поднял голову и закрыл глаза. И в этот момент, в этой последней секунде раздумий, прежде чем он примет решение, Гео Архонт позволил себе вздохнуть. В этом вздохе разорвалась вечность, застывшая внутри него, разорвалась каждая мысль, что тянула его назад.              — Я согласен, — голос был ровным, спокойным. Моракс не колебался, не дрожал, потому что ответ был окончательным. Величественный дракон перед ним склонил голову, принимая это решение, но больше никто не заговорил. Потому что все понимали — это прощание. Моракс крепче сжал артефакт в руке. Камень был холодным, гладким, но в то же время живым, будто древняя сила внутри него чувствовала ответственность, что теперь возложена на него. — Ждите их. Они будут напуганы, потеряны… но я надеюсь, что под вашей защитой они наконец-то найдут свой мир. А Ли Юэ… обретёт покой.              Гадомар’Олур кивнул, его глаза стали мягче, хотя суровость не исчезла полностью.              — Мы будем ждать, Моракс…              Гео Архонт не ответил сразу. Он просто шагнул ближе, подойдя к Гадомар’Олуру, и протянул руку, мягко касаясь его широкой морды. На мгновение двое существ — божество и дракон — просто стояли, ощущая друг друга, прощаясь без слов. Дракон закрыл глаза и тихо вздохнул, а его дыхание околдовало пространство вокруг, тёплое, как солнечные лучи, и тяжёлое, как память о времени, что уходит.              — Береги их, — прошептал Моракс.              — Береги себя, — ответил дракон.              Он шагнул назад и повернулся к остальным. Блэрин, Кириис и Мултир не произносили лишних слов, но каждый из них смотрел на него с уважением, с благодарностью.              — Пусть небо будет благосклонно к тебе, — произнёс Кириис.              — Пусть земля, что ты защищаешь, никогда не дрогнет, — добавил Мултир.              — Пусть история запомнит тебя, — заключил Блэрин.              Моракс поклонился:              — Прощайте.              Он развернулся и пошёл прочь, шаг за шагом уходя из логова тех, кто мог бы стать его союзниками… но теперь оставались лишь его последней надеждой. Здесь, в Далёких Краях, время текло иначе, но он чувствовал — в Тейвате его уже ждала война.

***

«Несколько столетий назад. Тейват. Гавань Ли Юэ.»

      Была тёмная, как смола ночь: ни звёзд, ни луны не было видно на мрачном небе. Моракс возник на утёсе, возвышавшемся над гаванью Ли Юэ, и замер. Его город был в огне. Пламя пожирало всё на своём пути, взмывая в небо раскалёнными языками, закручиваясь в вихри дыма, что заволакивали горизонт. Крик агонии прокатился по улицам, заглушая даже шум рушащихся зданий, и Моракс сжал кулаки, не в силах отвести взгляда от того, что когда-то было воплощением мира и порядка. Лишь на миг ужас парализовал его, но тут же сменился чистой, всепоглощающей яростью, что заполнила его до самых костей. Гнев пульсировал в его венах вместе с магией, и артефакт в его руке вспыхнул ослепительным светом, словно отвечая на зов души, что рвалась в бой.              На улицах царила резня. Варны, некогда сломленные, но теперь ведомые новым лидером, не просто убивали — они наслаждались этим. Люди пытались спастись, бежали, падали, сбивались в беспомощные толпы, но варны настигали их с дикой, звериной быстротой. Лезвия вспарывали плоть, когти разрывали одежду, цепляясь за кожу, оставляя длинные рваные раны, из которых хлестала кровь. Некоторые были быстры, заканчивались мгновением боли и тихим хрипом, когда клинок перерезал горло, но были и другие, более жестокие.              Один варн повалил девушку на землю, наклонился над ней, наслаждаясь ужасом, что застыл в её глазах. Лезвие скользнуло по её шее не сразу — он сначала провёл им медленно, оставляя лишь тонкий, кровавый след, а затем одним резким движением вскрыл кожу, обнажая пульсирующую артерию. Кровь брызнула алым фонтаном, горячая, липкая, стекая по его пальцам. Он застонал от удовольствия, а затем впился ртом в рану, впитывая каждый глоток жизни, что ещё секунду назад текла по венам жертвы.              Ещё один мужчина, пытавшийся защитить ребёнка, рухнул на колени, истекая кровью, когда несколько варнов окружили его, принявшись разрывать его тело. Кто-то разломил рёбра руками, кто-то впился зубами в открытую рану, вырывая куски плоти, кто-то жадно пил его кровь, как вино. Ребёнок остался лежать рядом, оцепенев, не в силах закричать, просто глядя в пустоту стеклянными глазами, потерянный в хаосе, что теперь был его единственной реальностью.              Кровь залила мостовые. Горящие здания разбрасывали танцующие тени по улицам, а между ними двигались варны, беззвучные, быстрые, голодные. Они были больше не людьми. Они были инстинктом, были голодом, были олицетворением мести. Годы рабства, пыток, мучений превратили их в тех, кто теперь не чувствовал ничего, кроме наслаждения от отнятых жизней.              На въезде в гавань Ли Юэ, там, где ещё недавно проходили торговые караваны, звучал смех детей и гремели рынки, теперь возвышалась сцена из самого кошмара. Моракс увидел его. Шезму. Он стоял перед вратами в Ли Юэ, возвышаясь над десятками тел, перекошенных от агонии и страха. Вокруг него застыла группа варнов. Их взгляды горели — алым, пылающим безумием, несущим в себе жажду разрушения и крови. Но двое отличались от остальных: Раус и Дейн… Их глаза не сверкали багровым, а сияли глубокими голубыми оттенками, словно кристаллизованный лёд, что сковал их души самым большим безумием.              Перед ними возвышались острые колы, заточенные до зловещего блеска. Люди, насаженные на них, ещё дышали. Некоторые хрипели, сквозь боль произносили молитвы, бессвязные слова, бредовые мольбы о пощаде. Кто-то корчился в предсмертных судорогах, кто-то ещё цеплялся за жизнь, руки дрожали, пальцы вонзались в воздух, пытаясь ухватиться за несуществующее спасение. Земля под ними пропиталась алой кровью, она впитывала её медленно, насыщаясь железным запахом, превращаясь в зловещий алтарь мести. Один из них, юноша, всё ещё находил силы говорить. Его губы трепетали, слова были рваными, едва различимыми, но всё же вырвались наружу:              — По… мо… ги… те…              Шезму, услышав эти последние слова, резко вскинул голову вверх, раскинул руки, точно наслаждаясь картиной перед собой, и с ликованием возвестил:              — Вот и месть! Сладкая, сладкая месть! — в его голосе гремел восторг, в глазах плясала искра победы. — Кровь врагов — самая сладкая! А их энергия — самая животворящая и приносящая энергию! ДА БУДЕТ ПИР!              И в этот момент они двинулись вперёд. Варны, что стояли рядом, бросились на несчастных жертв, нависли над их ещё живыми телами, ощущая удовольствие от их слабости, от их неминуемого конца.              Девушка варн, с длинными острыми когтями, схватила за волосы истекающего кровью мужчины, дёрнула его голову назад и вгрызлась зубами в шею. Плоть разорвалась под челюстью, и в следующую секунду алый поток крови залил её лицо, стекая по подбородку, рукам, проникая под ногти.              Другой варн, вжавшись телом в мужчину, что всё ещё трепетал в предсмертной агонии, с неведомой силой разорвал его грудную клетку, запуская пальцы в ещё тёплые внутренности, ощущая дрожь последних мгновений жизни своей жертвы. Когтистая рука проникла глубже, пока пальцы не сомкнулись вокруг всё ещё трепещущего сердца. Варн вырвал его. Тёплое, пульсирующее, живое. И затем, с наслаждением и первобытной дикостью, раздавил его в своих ладонях. Кровь хлынула вниз, оставляя на камнях чёрные, растекающиеся пятна.              Шезму наблюдал за этим с удовлетворением. Это было торжество мести, и он упивался им. Его варны, сломленные, истерзанные, униженные долгие годы, теперь чувствовали вкус власти. Но Раус и Дейн всё ещё не двигались. Они не бросались на тела, не вгрызались в раны, не упивались кровью, но и не отворачивались. Они смотрели. И в их взгляде не было жалости. Они запоминали это. Им предстояло нести этот образ в своей памяти вечно.              Шезму повернулся к Раусу и легко, точно в танце, подошёл к нему, коснулся лица кровавой ладонью здоровой руки, оставляя на мягкой бледной коже алые пятна. А затем низко и утробно спросил:              — Видишь, Раус? Вот чего мы добились! Добились того, чего мы достойны!              — Мы добились… — повторил Раус не своим голосом, точно в трансе. — Мы достойны…              — Я вижу… вижу в ваших глазах то, что мне так нужно, — облизнулся Шезму. — Я даже и не мог подумать, что смерть ваших родителей пробудит в вас… такое безумие! Голубые глаза… Вы… вы из клана «Кампамир»! Вестники безумия! Вестники самой большой силы! И станете моим главным оружием…              — Станем твоим главным оружием, — произнесли Раус и Дейн одновременно.              Моракс смотрел на это — и его терпение лопнуло. Его город был не просто разрушен. Он был осквернён. Ли Юэ, основанный на контракте, равновесии, законах, теперь стал бесконтрольной бойней, где жертвами стали те, кого он поклялся защищать.              Гнев, что он сдерживал столько лет, взорвался внутри него мощной, несокрушимой волной. Артефакт в его руке вспыхнул ярче, магия разлилась по телу раскалёнными потоками, готовыми вырваться наружу. Это была не просто битва. Это было возмездие… Сегодня Ли Юэ не падёт.

***

«Настоящее время. Тейват. Разлом.»

      Люмин резко распахнула глаза, судорожно вдохнула воздух, но тут же подавила в себе желание закричать, ощущая, как её грудь сжимает удушающая слабость. Голова раскалывалась от боли, от ярких образов, что всё ещё пульсировали в сознании, будто застряли там, отказываясь уходить. Кусочки пазла начинали складываться в единое целое, но слишком жестокую, болезненную картину. Тошнота подступила к горлу, тело сотрясла слабость, ноги и руки отказывались двигаться.              Лёгкая дымка перед глазами начала рассеиваться, и первое, что она увидела повергло её в ужас. Раус парил в воздухе в своём же облике монстра. Его крылья, огромные, мощные, развевающиеся в вихре, что он сам создавал, словно сам воздух подчинялся ему, закручиваясь в тёмную бурю. Его взгляд сверкал двумя различными оттенками — один глаз алел багровым, другой переливался холодным голубым светом. Две сущности теперь боролись внутри него: его собственная природа и Господин, что продолжал контролировать его тело, его волю, его душу.              Чжун Ли перекатился к Люмин, опираясь на одно колено, его руки быстро скользнули к её лицу, мягко обхватывая её щеки, заставляя её сфокусироваться на нём.              — Ты в порядке? — его голос был тревожным, но сдержанным, даже в хаосе он сохранял контроль, но сейчас в янтарных глазах читалась беспокойство, которого он не мог скрыть. Люмин пыталась заговорить, но горло пересохло, а сознание всё ещё плыло. — Дыши… спокойно. — Чжун Ли не отпускал её, его взгляд быстро пробежался по её телу, оценивая состояние.              — Раус… он… — Люмин выдавила из себя слова, но голос был слабым. Не успел Чжун Ли ответить, как Раус прорычал нечеловеческим голосом — своим и Шезму:              — Как хорошо, что Раус погостил у вас. Теперь я знаю гораздо больше, чем мог подумать… Думаете, жалкий алхимик из Мондштадта сможет остановить меня?! Думаете, жалкая армия Ордо Фавониус защитит вас?! Мои же союзники вам не по зубам! Знайте… пока я живой… жива и моя армия! Живы варны! — голос сорвался на крик, сотряс горы. — И вы не сможете убить меня! НЕ СМОЖЕТЕ ПОБЕДИТЬ! — ярость, что лилась водопадом теперь превращалась в дикие вопли. — А ЕСЛИ ЗАХОТИТЕ ПОБЕДИТЬ?! ПРИДЁТСЯ ВЕРНУТЬСЯ ТУДА, ОТКУДА ВЫ УБЕЖАЛИ НЕ ТАК ДАВНО!              «Он говорит о Кламбирте? Он не будет участвовать в войне открыто? Будет управлять армией с Кламбирта? Но как? Через алые камни?» — подумала Люмин, пытаясь разгадать его слова. Холодный пот скользнул по спине, осознание налетело, словно удар хлыста.              Раус, парящий в воздухе, внезапно закружился, его крылья захлестнули вокруг него вихрем, и в следующее мгновение он исчез, растворяясь в яростном смерче, что пронёсся по Шахтам Разлома. Пыль взметнулась в воздух, гулкий грохот прокатился по каменным стенам, и за считанные секунды варн скрылся в недрах Шахт, оставляя после себя лишь дрожь в земле и тяжёлый осадок в душе Люмин.              Чжун Ли пошатнулся, когда последний порыв ветра ударил ему в грудь, оставляя после себя только пустоту. Раус исчез, а вместе с ним и их шанс остановить его сейчас. Но это было не главным. Он перевёл взгляд на Люмин, что лежала у его ног: её тело дрожало, пальцы судорожно вжимались в каменистую землю. Властелин Камня опустился перед ней на колени, бережно касаясь хрупких плеч, стараясь поднять девушку, помочь встать.              — Люмин… давай, держись.              Путешественница сквозь слёзы попыталась опереться на руки мужчины, но ноги отказались слушаться. Тело, изнурённое, ослабленное, не смогло удержать вес, и девушка снова рухнула прямо в объятия Властелина Камня. Чжун Ли тут же подхватил её, крепко прижимая к себе, не давая ей упасть.              — Я держу тебя, всё хорошо… — его голос был низкий, спокойный, полный нежности, но с нотами печали и безысходности.              Люмин тяжело дышала, её пальцы сжались на его одежде, цепляясь за единственную стабильность в этом хаосе. Чжун Ли не стал пытаться поднять девушку снова. Он не мог позволить ей мучиться, не мог наблюдать, как она ломается от усталости. Поэтому Чжун Ли просто поднял Люмин на руки, легко, словно та была весом пушинки, и прижал к своей груди. Тёплое дыхание коснулось её макушки. Чжун Ли мягко поцеловал Путешественницу, задержавшись на секунду, отчаянно желая дать ей хоть немного утешения. Щекой прижался к её голове, руки осторожно обвились вокруг неё, защищая, поддерживая.              — Ты не одна… — прошептал он, его голос был почти неразличим в шуме ветра, но она услышала.              Чжун Ли медленно развернулся и, хромая, через боль направился прочь от Шахт, прочь от пустого мрака, где Раус исчез, унося с собой их последнюю надежду остановить эту войну до её начала. Бежать за ним больше не имело смысла. Теперь, когда Господин знал, что готовит Ли Юэ в ответ он мог подготовиться, использовать их собственную стратегию против них, подстроить идеальную почву для вторжения.              Но один вопрос оставался открытым. Будет ли Снежная вмешиваться в войну? Или варны, как послушные марионетки, будут следовать указаниям Царицы, исполняя её задуманный план, в котором Господин — всего лишь пешка? Этот ответ они узнают слишком поздно.              Обвив шею Чжуна Ли, Люмин прижалась к нему сильнее. Всё её существо разрывалось от страшного осознания очередного поражения. Сколько ещё их будет в этой войне? И какая из сторон увидит свой финальный проигрыш? По щекам Люмин потекли горькие слёзы, когда та смотрела на дыру в центре Разлома, что постепенно отдалялась. Страх окутал сердце ядовитым плющом, стиснул того, затрудняя биение. С напрочь сбитым дыханием Люмин спросила в пустоту:              — Что будет дальше?              Руки Чжуна Ли сжались крепче на теле Люмин, прижали ближе, а тревожный голос шёпотом прозвучал над ухом девушки:              — Я не знаю, — ответ, который мог произнести каждый житель Ли Юэ на вопрос Люмин. Ведь теперь никто не понимал, какова развязка их ждёт. Люмин зарылась лицом в шею Чжуна Ли, подавляя своё желание закричать:              — Мы теряем всё… Неужели мы проиграем? — Чжун Ли молчал. Люмин продолжала изливать свою душу: — Неужели это конец? Неужели ничего нельзя сделать?!              Всё тело Чжуна Ли напрягалось от каждого слова. Душа разрывалась на мелкие куски и опадала пеплом на землю, которая уже сама словно чувствовала, что будет пропитана кровью. Внезапно Чжун Ли оступился и со стоном боли, опустился на колено:              — Гх-а-ах! — мужчина поморщился, но Люмин не отпустил. Не смел… Путешественница вздрогнула, отодвинувшись назад, и посмотрела Чжуну Ли в глаза, где читались одни мучения.              — Чжун Ли! — девушка с волнением коснулась щеки мужчины. — Тебе больно? Опусти меня на землю, я пойду сама!              — Нет, я… в порядке, — Чжун Ли отдышался и снова поднялся, ступая дальше вверх, к выходу из Разлома, огибая камни, ветки и мусор.              — Чжун Ли, я же вижу, тебе больно, позволь…              — Я… в… порядке! — внезапно голос Чжуна Ли прозвучал настолько грозно, что Люмин сама испугалась и затихла. Впервые Властелин Камня позволил себе поднять на неё голос. Осознав это, Чжун Ли выдохнул, и теперь у него самого проступили слёзы на глазах, а голос вновь перешёл в горький шёпот: — Прости меня… Я не хотел…              Люмин застыла, её сердце сжалось от боли, но теперь это была боль не от собственного отчаяния, а от страдания Чжуна Ли. Он редко позволял себе слабости, редко показывал, что тяжесть мира давит на него так же, как на неё. Люмин видела его таким всегда — стабильным, нерушимым, как сама земля, что он когда-то клялся защищать. Но сейчас… он был сломлен.              — Чжун Ли… — голос Люмин был почти беззвучным, но наполненным теплом. Властелин Камня не смотрел ей в глаза, его подбородок дрожал, а по щекам, смешиваясь с грязью, катились слёзы, которые он не мог больше сдерживать.              — Я устал… — прошептал он. — Устал терять… Устал защищать, когда всё рушится… Устал видеть, как мой дом горит в огне.              Люмин молча коснулась его щеки, тёплыми, нежными пальцами смахнув скользкие дорожки слёз:              — Я здесь. Я с тобой. Я рядом…              Чжун Ли тяжело вздохнул, его руки дрогнули, но он продолжал держать Путешественницу в своих объятиях.              — Прости меня… — повторил он снова, глубже вжимая её в своё тепло, словно боялся, что, если ослабит хватку, она исчезнет. Люмин крепче обвила его за шею, позволив их сердцам биться в унисон, друг с другом, в этой бесконечной, смертельно опасной войне. Больше они не проронили ни слова…              Уже на выходе к ним подлетела Паймон в ужасе, едва не рыдая:              — Ох, святые Архонты! Что произошло?! Вы целы?! Люмин?!              — Всё хорошо, — ответила медленно Люмин, протянув к Паймон свою руку. Та сама добровольно подставилась под неё, позволяя погладить. А затем спросила:              — А Раус?! Фатуи?!              — Фатуи повержены, а Раус… — Чжун Ли сделал небольшую паузу. — Он сбежал…              — СБЕЖАЛ?! — ужаснулась Паймон ещё сильнее. — Что же теперь будет?!              — Не ясно, но нужно немедленно возвращаться в Ли Юэ, — нахмурился Чжун Ли, смотря на лошадей, что всё ещё стояли у Разлома, но теперь гораздо дальше, видимо, испугавшись сильных толчков из-под земли. Затем перевёл взгляд на Сяо и Е Лань, что так же лежали на земле без сознания. Паймон, заметив это, сразу начала быстро-быстро говорить:              — Паймон пыталась их привести в чувство, как велела Люмин, но они не просыпались! Паймон всё перепробовала! Всё сделала!              — Ты молодец, что пыталась, — устало произнесла Люмин. Паймон, смотря на измученное лицо Путешественницы, всхлипнула:              — Люмин…              — Паймон, — заговорил Чжун Ли, — тебе нужно полететь к ближайшей смотровой вышке и позвать на помощь. Справишься? Знаешь, где она?              — Конечно! Паймон видела её недалеко отсюда! — кивнула подруга Люмин, осмотрев всё вокруг, а затем, быстро скрываясь за деревьями, крикнула: — ПАЙМОН БЫСТРО ВСЁ СДЕЛАЕТ!

***

«Час спустя. Далёкие Края (Кламбирт)»

      Раус пронёсся сквозь мрак: громадное тело сотрясало пещерные стены, заставляя их осыпаться, трескаться, рушиться под натиском его мощи. Каменные коридоры содрогались, уступая место хаосу, что оставлял монстр за собой. Крылья задевали стены, выбивая из них обломки, разрушая старые тоннели и комнаты, заваливая их грудой камней и пыли. Но Раус не останавливался.              Перед ним вдруг замерцал портал — багровый, пульсирующий, зовущий. Он мягко колыхался, словно дыхание спящего чудовища. Раус не колебался, потому что знал, что выбора у него нет, как и контроля над собственным телом. Он прыгнул в водоворот. И всё исчезло.              Его тело подхватило потоком невесомости, воздух завихрился вокруг, вытягивая сознание, дробя реальность на куски. Крылья исчезли первыми, затем сжались и видоизменились руки, кости ломались и перестраивались, магия разливала жар по венам, заполняя его изнутри, разрывая мышцы, прежде чем снова собрать их воедино. Боль выжигала насквозь. Но Раус не мог сопротивляться.              Тело было отдано на волю силе, которой он не мог управлять. А затем, в последний миг, прежде чем вихрь выбросил Рауса из своих объятий, его глаза — алые и синие, — разом потухли, став карими, естественными, человечными, как и всё тело парня. И он провалился во тьму.

***

      Раус рухнул на холодный каменный пол, тело охватила слабость, пальцы задрожали, когда он пытался встать на колени. Комната, куда парень попал, была тёмной, без окон, без щелей, без малейшего проблеска света, кроме того, что давали факелы. Они висели по обе стороны от массивных дверей, их огонь был слабым, дрожащим, почти угасающим. Стены, пол — пустые, мрачные, но покрыты странными царапинами.              Медленно подняв взгляд, Раус увидел его. Того, с кем он делил свою душу, тело на протяжении долгих лет. Того, кто был для него последней надеждой и тираном. Того, кого он предал… Господин.              Шезму не шевелился, не говорил, но смотрел прямо на Рауса, и этого взгляда было достаточно, чтобы внутри парня всё похолодело. Рядом с Господином располагался стенд, а на нём — камень, алый, переливающийся в свете дрожащего огня. В нём теплился маленький огонёк, Свет Других Миров. И в тот миг, когда Раус встретился взглядом с Шезму, этот огонёк в камне затрепетал… и потух.              Раус замер, тело его сковал страх, а руки дрожали, вжимающиеся в холодный камень пола. Он был в нескольких шагах от Господина, припав к земле, словно нищий перед толстосумом. В груди Рауса бушевал страх от неизвестности, ведь как Шезму отреагирует на возвращение предателя? Будет пытать? Убьёт? Каким бы ни было решение Господина, Раус знал: теперь никто его не спасёт.              Губа Шезму дрогнула, словно он едва сдерживал ярость, что кипела в его жилах огненной лавой, грозясь вырваться наружу. Раус не успел даже вдохнуть, как мощный удар ноги врезался в его плечо, выбивая воздух из лёгких. Тело парня бесконтрольно повалилось на спину, голова ударилась о каменный пол, в ушах зазвенело, будто что-то сломалось внутри. Шаг. Ещё шаг. Гулкие, методичные, как удары молота по камню.              Шезму наклонился над ним, его тень поглотила свет от тусклых факелов, а затем массивный кулак со всей силой обрушился на лицо Рауса. Хруст! Возле глаза расплылось багровое пятно, кожа горела, боль разносилась по всему черепу. Но Господин не остановился. Ещё удар. И ещё. Раус застонал, инстинктивно вскинув руки, пытаясь закрыться, защититься, но Шезму был беспощаден. Его пальцы сжались вокруг горла варна, грубые, сильные, как стальные тиски. Раус задохнулся, воздух вырвался из лёгких резким хрипом, а глаза расширились от страха.              — Предатель… — Шезму выдохнул сквозь зубы, наполняя слово чистым презрением. — Мерзкий предатель.              Очередной удар. Потом ещё. На каменный пол упали алые капли крови, растекаясь крошечными багровыми лужицами. Раус задыхался, захлёбывался болью, лицо пылало от ударов, он чувствовал, как синяки набухают, как кожа рвётся под кулаками Господина.              Боль. Стыд. Страх. Беспомощность. И снова удар. Раус хотел закричать, хотел вырваться, хотел молить о пощаде, но каждый новый удар отнимал у него голос, ломал его внутри, забирал последние силы. Он не мог ничего сделать. Только страдать.              — Понравилось тебе там? — прорычал Господин. Казалось, что от него исходил пар ярости. — В камере сидеть, а?! Понравилось?! Теперь никуда не убежишь. Будешь сидеть там, где тебе место… пока не настанет время сыграть свою роль. — а затем последний, самый мощный удар погрузил Рауса во тьму…

***

      Всепоглощающий мрак окутал варна со всех сторон. Точно липкий туман, оседал на плечи, пробуждая в душе чувство отчаяния. Как бы хотел Раус сейчас оказаться где-то, где он никому не будет нужен… там, где его оставят в покое, где он не будет играть роль игрушки. Он хотел быть живым! Неужели так много просит? Неужели жизнь действительно так жестока к нему… Познает ли он счастье? Может… всё закончить? Убить себя? Да, так и сделает… Всем назло.              — Раус… — голос из тьмы заставил тело вздрогнуть. — Раус, одумайся… — голос был знаком, но всё ещё неразличим.              — Кто здесь? — спросил варн, смотря на то, как под ним растекается чёрная смола, будто все негативные эмоции уже переливались через край.              — Раус, — послышался голос сзади. И теперь варн узнал его. Раус обернулся и увидел своего брата!              — Дейн! — по щекам тут же покатились слёзы. Хотелось подбежать к нему, обнять крепко-крепко, чтобы тот не исчез снова. Выплакать все эмоции, которые упали на душу Рауса тяжкой ношей. Но не мог пошевелить и пальцем… Дейн выглядел так, каким Раус его запомнил в последний день их встречи: печальная улыбка, плечи, что опущены от грусти и искорка в глазах, которая вскоре потухнет… И потухла…              — Раус, — голос Дейна звучал нежно, но с надрывом, будто тот сам едва сдерживает слёзы, — я знаю, как тебе тяжело. Чувствую твои страдания. Мне больно… страшно за тебя. Но прошу, не сдавайся. Не сейчас, когда ты должен быть сильным! Ты — тот, что способен на многое, но пока этого не осознаёшь. Господин убивает это в тебе и создаёт монстра вместо сильного варна. А это две совершенно разные противоположности. Я не хочу, чтобы ты потерял себя. Борись, Раус…              — Дейн! Я не смогу без тебя! — всхлипнул Раус, всеми силами пытаясь дотянуться до брата. — Я не смогу жить в этом мире, зная, что нет больше того, кто способен принять меня!              — Раус… Меня больше нет. Отпусти же меня. Отпусти и живи дальше! Но никогда не забывай, что я… в твоём сердце, — Дейн внезапно начал таять прямо на глазах, исчезать.              — Дейн, нет! Постой! — Раус прокричал, но его голос услышала лишь тьма, а затем вспышка ослепила его.

***

«Два часа спустя.»

      Раус с трудом разлепил веки, ощущая, как болезненные пульсации пробегали по всему телу. Каждая клеточка кожи горела, словно его опустили в кипящий котёл. Дыхание было пыткой — грудь сжималась, но не от боли, а от чего-то… чужого. Хлюпающий, мерзкий звук заставил вздрогнуть. Что-то скользкое и липкое обвивалось вокруг его тела, ползало по рукам, ногам, груди, отзываясь на любое движение неприятным влажным приливом. Щупальца… Раус замер, холодный пот скользнул по спине, а разум вздрогнул от осознания. Он поднял голову — и увидел пространство, которого никогда раньше не знал.              Зал был огромен, почти безграничен. Колонны, возвышающиеся до самого потолка, напоминали кости древних существ, витиеватые, покрытые загадочными письменами, что пульсировали кровавым светом. Стены изгибались, не было чётких линий, как в обычных дворцах, только извивающиеся контуры, напоминающие внутренности чудовища. Потолок был невероятно высоким, настолько, что его верхушка терялась во мраке. Из него свисали цепи, длинные, массивные, покрытые тёмной слизью, они издавали глухие скрипы, будто шептали неслышные проклятия.              Но самое страшное находилось в центре зала, у дальней стены. Широкая лестница вела к платформе, парящей над полом. И там летала, зависая над самой реальностью, величественная, ужасающе красивая, гигантская сфера. Она была размером с башню, живая. Вокруг плыли странные волны энергии, гипнотизируя. Но дело было далеко не в ней самой, а в том, что внутри. Сотни. Нет… Тысячи алых камней. Они переливались красными узорами, словно пропитанные болью и страданиями. Их сияние пульсировало, как бесчисленные сердца, мерцающие в унисон, сливаясь в жуткую, но завораживающую симфонию света.              Господин стоял рядом, казавшийся ничтожно малым перед этой сферой. Его взгляд был устремлён вверх, на источник его силы, но едва он почувствовал пробуждение варна, как медленно обернулся. Лицо, как всегда, оставалось безэмоциональным, словно высеченное из камня, но голос, звучащий в мёртвой тишине, источал яд:              — Проснулся… напарник.              Раус судорожно сглотнул, его голос дрожал от непонимания и страха:              — Ч-что это?..              Шезму провёл языком по губам, словно смакуя его растерянность, а затем ухмыльнулся, исполненный загадочного удовольствия:              — Место, где всё закончится, — мужчина небрежно взмахнул рукой, указывая на сферу, что, словно живое существо, отзывалась на его присутствие пульсацией света. — Склад алых камней. Прямо под моим замком. Это хранилище силы, сконцентрированной в едином ядре. Долгие месяцы варны и наши шпионы из Ли Юэ добывали эти камни. Шесть месяцев. Полгода, чтобы создать то, что превзойдёт всё, что когда-либо существовало.              Раус почувствовал, как холод пробежал по его спине. Всё внутри сжалось, когда он осознал, что видит перед собой не просто накопленную мощь, а оружие, которое изменит ход войны.              — Но что… что она делает?! — его голос сорвался, выдав страх, который невозможно было скрыть. Господин усмехнулся, будто этот вопрос развеселил его:              — В ней собраны все камни, что варны когда-либо добывали. Все, что поступали к нам из Ли Юэ. Иногда я брал их отсюда поштучно — создавать бедствия, управлять разумами, возвращать тебя силой… — мужчина задумчиво посмотрел на пульсирующую массу, словно вспоминая, как именно он пользовался ею. — Мелкие прихоти. Но… её истинная цель исполнится через три дня, когда армия варнов обрушится на Ли Юэ! — Шезму поднял голову, его руки раскинулись в стороны, словно он обращался не к Раусу, а ко всему миру. — И тогда… благодаря этой сфере, хранящей в себе мощь ТЫСЯЧИ алых камней, я буду управлять каждым воином, каждой секундой войны, её ходом. Накладывать защитные барьеры, пробуждать магические силы и прочее. — Господин замолчал, а затем, медленно опустив взгляд на варна, вытянул палец в его сторону. — А ты поможешь мне. Управлять столь мощным скоплением камней одному — слишком тяжело даже для меня. Ты отдашь мне частичку своей силы, ведь ты… особенный, не так ли? — Шезму сделал шаг вперёд, его взгляд был исполнен высокомерия и презрения. — И тебе отсюда некуда бежать.              Тишина, нависшая после этих слов, была невыносимой. Она заполняла собой всё пространство, сдавливала воздух. Раус, не в силах вымолвить ни слова, лишь лихорадочно пытался осознать, что делать дальше. И снова его будут использовать! Но теперь против его же воли окончательно.              — А если твои «друзья» из Тейвата прибегут сюда, чтобы убить меня, — голос Господина капал ядом, в нём не было ни сомнения, ни тревоги, — а они ведь придут, ведь выбора у них нет, — он сделал небольшую паузу, наслаждаясь этим осознанием, а затем его губы растянулись в жестокой ухмылке, — я подготовил для них большой сюрприз…              Пальцы Господина медленно поднялись, а затем… короткий, резкий свист разрезал тишину. Раус вздрогнул, не сразу понимая, что именно произошло. В этот миг всё вокруг застыло. Даже пульсирующее свечение алых камней на мгновение стало ровнее, будто воздух сам замер в ожидании. А потом… Тьма зашевелилась. Раус резко вдохнул, его взгляд метнулся к правой стене, где расположилась массивная арка, ведущая в неведомую бездну. До этого она казалась просто частью зала, но теперь… что-то внутри неё ожило.              Сначала появились глаза. Десятки пар горящих алым пламенем глаз вспыхнули в темноте, будто угли в прогоревшем костре. Они не моргали, не дрожали, а неподвижно смотрели прямо на Рауса, пропитывая тело липким страхом. Парень отшатнулся, сердце бешено застучало в груди, а щупальца только сильнее сжались вокруг него.              Тёмные, массивные фигуры ступили в зал, попадая под багровый свет сферы, и ужас, сковавший варна, превратился в чистый кошмар. Это были они. Оборотни. Те самые чудовища из его прошлого, когда Моракс отдал приказ отрубить ему руку!              Их человекообразные тела, покрытые густой, лоснящейся шерстью, двигались плавно, хищно, словно они сливались с тенями. Мощные лапы опускались на каменный пол бесшумно, но при каждом шаге когти скреблись о камень, оставляя глубокие следы. Морды — вытянутые, волчьи, звериные — были искажены оскалом. Из раскрытых пастей свисали длинные, жёлтые клыки, покрытые засохшей кровью.              Дыхание Рауса стало частым, рваным, он не мог взять себя в руки, страх бился в груди лютым зверем, раздирая изнутри. Тем временем Господин спокойно наблюдал за происходящим, склонив голову набок, точно изучая забавную сцену. В его глазах не было жалости, не было сожаления. Только холодное, садистское удовольствие. И его шёпот…              — Это будет интересно…