Землетрясение: Шахты Разлома

      «В шёпоте тихих ночей можно услышать зов смерти. Но даже в нём видны тайны прошлого.

Таинственные записи»

***

«Спустя пятнадцать с половиной часов после землетрясения.»

      «Ты — монстр», — говорило сознание, пробираясь в самые глубокие частички души. Тихие всхлипы, стоны боли… душевной боли: жгучей, невыносимой; ладони, прикрывающие опухшие от слёз глаза. Было так больно…       Раус сидел на кровати в своей тихой комнате, заглушая от чужих ушей горький плач, что не прекращался даже на долю секунды. Казалось, что мир рухнул после первого удара кнута. Он пытал своего родного брата. После того, как Раус начал служить Господину, они перестали общаться — пути сильно расходились. Но эта связь никуда не исчезла, а воспоминания тем более.       Раус помыл руки после того кошмара, но всё равно будто чувствовал тёплые алые следы на ладони. Он чувствовал отвращение к себе, ненависть. В груди всё никак не исчезала эта энергия, наделяющая безумием. Она, точно корни, проросла в сердце Рауса без желания вырваться наружу. Лишь бы полностью завладеть им…       Раздался стук в дверь. Раус уже догадывался, кто это мог быть. И без каких-либо вопросов, с лицом полным тьмы, вошёл Господин. Около него были слуги, которые остались за дверью. И, логично, они снова перешёптывались между собой о тех самых вещах…       Раус постарался настолько быстро, насколько это было возможно, вытереть рукавами слёзы на глазах, после чего ровно встал, низко поклонившись. Коленки всё ещё дрожали, а дыхание никак не приходило в норму. Было понятно, что сейчас Господин будет ругаться, угрожать. Его недовольство можно ощутить за километры. Но голос Господина прозвучал как-то подозрительно мягко:       — Посмотри на меня.       Раус выпрямился и упёр свой взгляд в эти тёмные, хранящие сотни тайн, глаза. Между ними заплясали волнительные, яркие искры. Господин сделал резкий шаг вперёд, заставляя Рауса легко вздрогнуть.       — Боишься меня?       — Нет, — проговорил Раус.       Он не сказал «Господин»… Не был уверен, что может теперь его так называть. Господин протянул свою руку к Раусу, остановившись в паре сантиметров от его шеи. Но даже так из кончиков пальцев доносился неистовый жар.       — Вы что-то хотели от меня? — Раус посмотрел вбок. Он не верил, что настолько сухо мог ответить Господину, не подбирая уважительных слов.       — Если бы кто-то другой так ко мне обращался, я бы показал этому человеку его место, — ухмыльнулся тот. — Но ты… совершенно иной случай.       Раус промолчал. Выглядел он твёрдо и уверенно, и лишь грудь, сильно вздымающаяся от тяжёлого дыхания, выдавала его волнение. Господин облизнул свои губы, словно готовясь к чему-то. Его глаза зацепились за кровать Рауса.       — Присядь, — сказал он шёпотом.       Раус молча послушался его, сев на край кровати. Господин присел рядом на небольшом расстоянии. Их взгляды всё никак не переплетались. Будто между ними выросла огромная стена, которую ни разбить, ни перелезть. Лишь только стоять по ту сторону друг от друга, надеясь, что рано или поздно эта стена вдруг сама упадёт.       — Злишься на меня, — произнёс Господин хриплым голосом. — Понимаю тебя. Я бы тоже злился.       — Тогда почему вы приказали мне избить моего родного брата?! — этот вопрос постепенно перерастал в крик. И как только Раус понял, что повысил тон, то сразу умолк. А Господин хмыкнул, потирая ладони:       — Ты со временем всё поймёшь.       — Слишком много нужно времени, чтобы понять. Вы поите меня кровью людей ради какой-то силы, заставляете выполнять жестокое задание. И ради чего всё это? Если вы хотите войны, то можно просто направить войска. Зачем мне эта сила?       Господин молчал и смотрел в одну точку, будто ища слова для ответа. Долгая, неловкая пауза в разговоре; а напряжение, висящее в воздухе, липкой слизью вцепилось за двух мужчин, неприятно окутывая их сознание. Мысли путались, и вопрос оставался без должного ответа. Раус заёрзал на кровати. Он нервно начал топать ногой по полу, а руками — терзать влажные от слёз рукава. Увесистый вдох и выдох…       Внезапно Раус ощутил тяжёлую хватку. Он аж вздрогнул от неожиданности, почувствовав, как его руки обхватил Господин своими. Он сильно сжал их, почти до боли. Раус, не понимая зачем, пытался выбраться из капкана, но Господин не позволил.       Господин повернул голову к Раусу и зашептал:       — Эта сила — настоящее сокровище. Она нужна нам обоим.       Хоть как-то пытаясь совладать с собой, Раус спросил:       — Но з-зачем она мне? Ведь других своих воинов вы не наделяете такими «привилегиями».       Господин лишь коротко рассмеялся:       — Я же тебе уже говорил, что ты мне нравишься как напарник, как сильный духом человек.       — Не думаю, что это так, — Раус не был согласен с Господином. Он не понимал, почему так о нём отзываются. — Есть немало других людей, которые выше меня во многом.       — Ты даже не понимаешь, насколько ты особенный.       Господин медленно, точно хищник, наклонился к шее Рауса, едва касаясь мочки уха, прошептал:       — И насколько ты силён…       От этого пронизывающего кожу шёпота пробежал холод. Хотелось скрыться, убежать, но сейчас не было и шанса. И снова опасный голос прорезал стену комфорта, проникая паразитом внутрь сердца, царапая его:       — Ты смотришь на меня так, словно я монстр. Но ты не учёл некоторый факт, который опровергает твои мысли.       — К-какой факт..? — Раус нервно задышал. Он хотел отодвинуться от Господина, но тот обхватил его второй рукой за талию, прижимая к себе ближе:       — Этот факт ломает все стены тайн: кто ты есть и кем ты был раньше.       Губы Господина опасно скользнули по шее Рауса, опускаясь к плечу. Тот шумно втянул воздух. В глазах застыли слёзы. С окна дул холодный ветер, за дверью — слуги, которые ждали Господина… Сейчас Раус словно находился в крепко сплетённой ловушке, из которой выбраться — настоящее испытание на смерть. И её создателем был коварный Господин, играющий на нервах.       Раус чувствовал, как чужие жёсткие губы ласкают его теперь обнажённое плечо. Он не смел двигаться, лишь мог поддаваться этому очередному свирепому порыву. Рука Господина, что держала кисти Рауса, теперь угрожающее скользнула под рубашку. Холодные подушечки его пальцев ласкали едва заметный пресс. В горле застрял ком, а изо рта донеслись умоляющие слова:       — Н-не надо…       Господин ощерился, кусая Рауса за плечо. Тот сжал кулаки. Дрожь в теле не давала сосредоточиться на мысли, что сейчас всё закончится. Но реальность твердила, что это не конец…       Медленно отодвинувшись от плеча, Господин приблизился к лицу Рауса. Их губы едва соприкасались. Тело Рауса дрожало, будто от лихорадки.       — Хорошо, — прошептал Господин. — Отдыхай.       Он, не спеша, встал с кровати и поправил одежду. Раус теперь не хотел видеть его… Как же было радостно осознавать, что он уйдёт. Господин непринуждённо подошёл к двери, напоследок бросив:       — Хочу тебя видеть у себя через тринадцать часов. За тобой придёт служанка.       Раус лишь молча кивнул. Хлопок двери. Господин вышел в коридор. Теперь можно было отдохнуть и подумать о его словах… О прошлом, которое Раус не помнит со времён ужасных событий…

***

«Настоящее время.»

      Все стояли в шоке, смотря на Чжун Ли, как на прокажённого. И всё бы ничего, но про Каэнри’ах на монументе не было и слова. Чжун Ли всё ещё выглядел бледно и странно: он смотрел только в одну точку и совсем не моргал. Кан Хун в шоке прошептал:       — Какого демона?       — Вы знаете что-то о Каэнри’ах? — с прищуром спросила Е Лань.       Люмин сжала губы в полоску, понимая, что грядёт новый конфликт, поэтому встала между Чжун Ли и Е Лань с Кан Хуном:       — Постойте. Не закидывайте его вопросами. Ему плохо.       — Да, мы видим. Спасибо, не слепые, — проворчал Кан Хун.       — Свои ядовитые словечки оставь при себе, — оскалилась Люмин.       Чжун Ли простоял так ещё секунду, а потом его лицо немного залилось красками, а взгляд стал живым. Он потёр переносицу, мотая головой. Люмин обернулась к нему и осторожно коснулась его плеча:       — Ты как?       Этот вопрос заставил Чжун Ли легко, словно от кипятка, вздрогнуть и бросить взор на Люмин. В его глазах прочесть что-то оказалось невозможной задачей. Очередная, громадная стена… Он хрипло произнёс:       — Я в порядке. Просто кое-какие воспоминания всплыли в голове.       — Что за воспоминания? — сплела Е Лань руки на груди.       Чжун Ли помолчал секунду, но потом уверенно ответил:       — Воспоминания из одного рассказа моего давнего знакомого, который хранил секреты Каэнри’ах.       Е Лань удивлённо заморгала, Кан Хун вопросительно искривился, а Люмин догадывалась, что на самом деле он выкручивается из ситуации, чтобы не раскрыть себя. Но почему он вдруг сказал про эти «семь знамений»? Мог же просто промолчать…       — Он был славным человеком, — голос Чжун Ли стал глубже, немного подавленным. — Знал многое. Даже то, чего не должен был… И его за это убили. Простите за такой «всплеск».       Е Лань понимающе, хоть и немного с опаской, кивнула:       — Хорошо… Тогда, может, вы расскажите что это за такие «семь знамений»?       — Всё, что знаю, я вам уже рассказал. Мне известна только эта информация, что Каэнри’ах уничтожался в определённой последовательности.       — И какая последовательность? — спросил Кан Хун, явно теперь уже заинтересованный в этом. — Вы знаете об этом?       — Думаю, на монументе будет ответ, — сказал Чжун Ли.       «И всё же последовательность не стал раскрывать» — подумала Люмин, а потом обратилась к Кан Хуну:       — Ты сможешь перевести остальные надписи?       — Попытаюсь… Но ничего не обещаю, — тяжело вздохнул Кан Хун.       Он подошёл поближе и пробежался глазами по уже переведённым словам на монументе. Гробовая тишина… Все сосредоточились на надписях. Где-то рядом слышалось, как капельки воды стучали по холодному каменному полу. Треск горящего огня на факелах, тускло освещающих зал. Но самое удивительное — это помещение не было тронуто разрушительной силой землетрясения. Если в остальных — огромные обломки, булыжники на каждом пути, трещины на стенах, то тут — пустота, да порядок. Но потухшие свечи… они гласили о том, что здесь кто-то был, а, возможно, ещё и недавно.       — Ну что же, — сказал удовлетворённо Кан Хун, — думаю, я что-то смогу прочесть.       Все начали слушать Кан Хуна. Хоть и перевод был ломаным, но суть — ясна. Люмин слушала, а в голове слова на монументе приобретали ужасающую картинку…       «Да в один момент, когда ясное «солнце» Каэнри’аха ушло за горизонт, на встречу ночную вылетели Архонты и божества Селестии. Они направили свой гнев на желающих мечтать жителей. И каждое божество внесло свой вклад в разрушительную войну. Гео Архонт обрушил каменный град на эти земли. С высоких гор катились булыжники, хороня под собой всё живое, а земля непрерывно содрогалась, раскалываясь на части. А красочные молнии Электро Архонта поджигали рослые деревья и массивные дома. Дендро Архонт погубила всю здешнюю растительность, коей и так было скудное количество, превращая земли в настоящую пустыню. На регион без Богов бросились разрушительные торнадо Анемо Архонта, затягивая в себя всё вокруг, а потом так же беспощадно выбрасывая с огромной высоты. Крио Архонт обрушила грозные снежные бури, превратила холодные земли этих краёв в ледяные поля. Реки, озёра вышли из берегов, передавая жителей в смертельные лапы стихии Гидро Архонта. А эти воды Пиро Архонт превратила в потоки жгучей лавы. Эти бедствия обрели название «Семь знамений». Но война продолжалась, и Небесное величие Тейвата — Селестия — добила Каэнри’ах своей кровавой расправой над людьми… Так и оказался разрушен могущественный Каэнри’ах.»       Люмин резко открыла глаза, словно просыпаясь от беспокойного сна. Она тут же бросила свой взор на Чжун Ли. Тот, почувствовав это, сразу же посмотрел на неё в ответ. Безмолвный диалог, который был яснее, нежели тысячи слов. Сколько жестокости, сколько смертей и крови повидали эти глаза Архонта. Но… он и сам стал воплощением этого изуверства. Хотя, таков был его долг, иного выхода не существовало.       Кан Хун стоял в шоке. Его челюсть от изумления, казалось, достанет пола. Е Лань тоже была не менее удивлена подобным.       — Это будет просто лучший проект для Академии, — прошептал Кан Хун.       — Но что нам теперь делать с этой информацией? — спросила Е Лань, оборачиваясь ко всем. — Как это может быть связано с землетрясениями? У вас есть какие-то идеи?       Все молчали. Е Лань понимающе кивнула:       — Ясно. Ну что же… Эта информация достаточно интересная… Может, она нам как-то поможет в будущем?       — Всё возможно, — сказала Люмин. — За всё время моего путешествия даже самые маленькие детали очень значительно влияли на что угодно. А этот монумент… точно что-то нам даст. Лишним уж точно не будет.       — Хорошо… Значит, нам надо двигаться дальше. Здесь больше ничего нет.       — Подождите, пожалуйста, — сказал Кан Хун, что-то в спешке рисуя в блокноте.       — Ты взял с собой блокнот? — удивлённо спросила Люмин.       — Хоть я и не попал в Академию Сумеру, но вторую попытку никто не отменял.       Пара секунд, и Кан Хун довольно спрятал блокнот в карман:       — Ну что же, можно идти?       — Можно, — кивнула Е Лань. — Я тоже внесу этот монумент в дело, а потом оповещу Цисин.       Команда обошла монумент стороной. В другом конце зала был проход — туда они и направились. Перед тем, как оставить монумент, Люмин провела рукой по нему. Кончики пальцев коснулись холодного, древнего камня. От осознания его старины и могущества, мурашки побежали по коже…

***

«Спустя двадцать часов после землетрясения.»

      Сон Рауса был тревожен, окутан пеленой страха. Его тело содрогалось каждую секунду, а на ухо будто постоянно кто-то шептал. Тихо, ласково, но одновременно в голосе слышалась угроза. Шёпот нарастал, пока не переходил на крик. Раус почувствовал, что ему не хватает дыхания. Ощущение — точно оказаться под водой.       Раус дёрнулся и открыл глаза. Было тихо и пусто… За дверью его комнаты не было никаких звуков. Обычно он слышал какие-то разговоры, крики, шаги. Но не сейчас… Он медленно поднялся с кровати, пошагал к двери и, открыв её, выглянул в коридор.       Длинный коридор вёл в неизвестность — во тьму. И чем гуще она была, тем сильнее казалось, что там кроется кто-то. Холод окутал Рауса с головы до ног, от чего тот вздрогнул.       Раус уже хотел зайти обратно в комнату и закрыть дверь. Обернувшись, он встретился взглядом со своим окровавленным братом. Сердце замерло буквально в ту же секунду, когда Дейн прокричал:       — ТЫ УБИЙЦА!       Дейн толкнул Рауса так сильно, что тот впечатался в стену коридора, а потом осел на пол. Он в шоке посмотрел в дверной проём — там уже никого не было. Тело била крупная дрожь.       — Это всё сон, — прошептал Раус.       — Думаешь? — захохотал у уха Господин.       Раус закричал и отполз подальше. Но и в этот раз никого не было. И в этот миг густая тьма окутала коридор полностью. Раус встал на ноги и хотел найти дверь в свою комнату, но уже ничего не было видно. В голове что-то запульсировало, хотелось кричать сильнее. Боль вонзилась длинным мечом в тело Рауса, резала его по частям.       И внезапно тьма рассеялась. Стало холоднее. В нос ударил запах гнили, крови. И запах смерти… Раус открыл глаза, и перед ним предстало небольшое помещение. Раус видел тела, что бездыханно лежали мёртвым кругом вокруг одного человека, лицо которого скрывали грязные ткани массивного капюшона. Дрожь во всём теле… И нож, что сжимался хрупким кулаком от нездоровой эйфории.       — И что теперь, Раус? — этот человек дёрнулся, и грубым голосом рыча: — Веришь себе?       — Ч-что это? — Раус не мог сдержать своего шока.       Эта тёмная каменная комната — точно тюрьма. Без окон… Серые стены, на коих — следы царапин. И пол, облитый кровью этих людей, уже мёртвых. Среди них лежала одна женщина, что подавала признаки жизни, жадно хватая воздух ртом.       — Возьми, — протянул человек нож. — И перережь ей глотку… Как и тогда. Помнишь?       — Нет-нет-нет, что это?!       — Это всё ты сделал. Убийца, ха-ха-ха!       У человека загорелись глаза красным цветом. Он подлетел в воздух и за секунду оказался лицом к лицу с Раусом. Человек схватил его за шею и придавил к стене, рыча:       — От своей сущности не убежать.       — Нет! Не-е-ет!       Раус сжал руку в кулак и ударил этого человека в лицо. Тот отлетел на пару метров, ударившись головой об стену, на которой уже красовался алый след от крови.       — Я должен проснуться, я должен…       Тело тяжелело, обретало ватность. Раус чувствовал, как пространство вокруг вибрирует, распадается на несколько частей, а на его место приходит новое…       Раус в смятении открыл глаза. Он сидел на коленях на земле. Вокруг голые кривые деревья, сухая трава, серое небо и холодный ветер. А около него лежали десятки трупов… и все они были одеты в военную форму этих краёв. В руках Раус держал нож, окровавленный. Он всмотрелся в едва заметное отражение и увидел своё искривлённое безумием лицо. И свои глаза… алого цвета.

***

«Настоящее время.»

      Прошло примерно полчаса после того, как они покинули зал с монументом. Е Лань уверенно вела команду по Шахтам. Вдалеке звучал приятный шум воды.       — Там где-то водопад? — спросила Люмин.       — Верно, и озеро тоже, — ответила Е Лань. — Я вас веду туда. Нужно умыться после того, как мы упали. Конечно, одежды новой нет, к сожалению. Но выходим из того, что есть.       Спустя минуту команда вышла в место, похожее на пристанище русалок. Огромное, на вид не очень глубокое, озеро сияло лазурным светом. Вода — такая чистая и кристальная, что было видно дно у берега. Сверху, над озером, конусообразными «шипами» свисали небесно-голубые кристаллы. А в углу озера красовался невероятный водопад.       — Мне кажется, вода будет безумно ледяной, — Кан Хун сжался и вздрогнул от мысли о погружении в холодную воду.       — Нет, — ответил Чжун Ли. — Здесь вода не ледяная. Холодная? Возможно, немного. Но уж точно не такая, от которой можно заболеть.       — Откуда ты-то знаешь?       — Где-то в шахте находятся гейзеры. Вода в них очень горячая. В одном месте горячая вода перемешивается с холодной и становится тёплой. Проделав путь под землёй, она немного охлаждается, но не становится уж слишком холодной. Поэтому, в этом озере купаться можно.       — Подтверждаю ваши слова, мастер Чжун Ли, — улыбнулась Е Лань, — а вы, я вижу, достаточно осведомлённый человек.       — Благодарю, госпожа Е Лань, — улыбнулся Чжун Ли в ответ.       Путешественница ступила вперёд и вдохнула на полную. Воздух был холодным, но приятным и чистым. Но был ещё один специфический запах, которой Люмин учуяла.       — Здесь пахнет минералами, — сказала она.       — Возможно, это эти кристаллы, что висят над озером, — ответил Кан Хун, указывая наверх.       — Ну что? Искупаемся? Хоть немного.       — Да, конечно, — улыбнулся Чжун Ли. — Я не против.       Все остальные тоже согласились, поэтому они пошли к берегу, чтобы смыть с себя остатки неприятных воспоминаний.

***

      Первым пошёл Чжун Ли. Кан Хун отказался пока что идти, ссылаясь на то, что хочет разобраться ещё в записях. Е Лань хотела разобрать некоторые вещи и посмотреть, что у них из припасов осталось. Без дела оказалась Люмин, которая не знала, что делать. У края берега уже стоял Чжун Ли, всматриваясь в кристальное озеро.       Он снял свои перчатки, сложив их у берега. Секунда, и он начал расстёгивать пуговицы на своём плаще. Медленные, точные и аккуратные движения. Сняв плащ, а затем и жилетку, он положил их рядом с перчатками. Теперь была видна обтягивающая белая рубашка, что облегала его стройное тело. Прямая осанка, широкие плечи, точные изгибы у зоны талии, красивые руки, которые теперь расстёгивали пуговицы на рубашке. Люмин неловко отвела взгляд в сторону, размышляя, чем же себя занять, чтобы не видеть это… Но она всё равно невольно вернула свой взор на Чжун Ли.       За каждой расстёгнутой пуговицей обнажался многообещающий участок бледной кожи. Эти аристократические движения сводили с ума, а сосредоточиться было невозможно. За четвёртой пуговицей обнажилась массивная грудь, вздымающаяся от спокойного дыхания. Пятая… шестая… Рубашка была полностью расстёгнута. Он стянул с себя ткань одежды, оголяя плечи, руки, спину, пресс… Его бледное тело, точно мрамор, сияло ярче кристаллов. Такое гладкое, такое сильное, рельефное. Брюки и ботинки повторили ту же судьбу, что и плащ с рубашкой. Остался Чжун Ли только в белье.       Он распустил свои собранные в хвост волосы. Гладкие локоны аккуратно легли на подтянутое тело Чжун Ли, лаская его кожу. Люмин никогда не видела его с распущенными волосами. Эта деталь придавала ему бо́льшего изящества, грациозности.       Фантазия в отдалённых уголках разума уже рисовала сладкие, манящие мысли. Чжун Ли без одежды оказался даже выше. Он начал медленно заходить в воду. Сначала по пояс. От небольшой прохлады Чжун Ли глубоко вдохнул, поднимая плечи, напрягая тело. И от этого вдоха на его спине гипнотически заплясали мускулы. Он размялся и ловким движением погрузился в озеро полностью. Сильными взмахами Чжун Ли разгребал воду перед собой.       Люмин немного смущённым голосом обратилась к Е Лань:       — Тебе какая-то помощь нужна?       — Нет, спасибо, Люмин, — улыбнулась она. — Можешь пока пойти искупаться.       — Хорошо…       Люмин неуверенно обернулась и побрела к краю берега. Она осмотрела одежду, оставленную Чжун Ли. Путешественница выдохнула и тоже начала снимать с себя одежду, оставаясь только в белье. Складывая одежду рядом, она на секунду незаметно подняла взгляд на Чжун Ли и заметила, что тот тоже смотрит на неё. Щёки тут же залились краской… Люмин практически никогда не представала ни перед кем почти полностью обнажённой. Казалось, что глаза Чжун Ли скользят по её лицу, рукам, груди, талией, бёдрам… Казалось, что он внимательно изучает её своим проницательным взглядом. Казалось, что его янтарные глаза, точно огонь, обожгут её.       Но Люмин решила взять себя в руки. Нельзя было показывать эти «слабые стороны», да ещё и перед Чжун Ли… Путешественница выпрямилась и уверенно зашла в озеро. Холодная вода сразу обвила нежную кожу Люмин, вызывая мурашки. Гладь озера ласкала тело Путешественницы, охлаждая её пылающее пламя смущения. Чжун Ли, смотря на то, как Люмин заходит в воду, улыбнулся и спросил:       — Присоединишься ко мне?       — А… Да, хорошо, — кинула улыбку в ответ Люмин.       Люмин подплыла ближе к Чжун Ли, но всё ещё держа определенную дистанцию. Но тот, видимо, хотел быть ещё ближе… Потому он подплыл почти вплотную. И теперь его тело было как на ладони. Вблизи оно казалось ещё более красивым.       — Ну как? — спросил с улыбкой Чжун Ли. — Вода не такая уж холодная, да?       — Да, — ответила Люмин. — Не такая, какой себе Кан Хун представлял.       Путешественница набрала в ладони воды и умыла своё лицо. Чжун Ли сделал то же самое. Прохладная вода снова приласкала чувствительную кожу на лице. Капельки воды стекали по щеке, подбородку, капая обратно в озеро. Шум водопада заглушал разговоры от чужих ушей, поэтому сейчас Люмин, чтобы отвлечься от непристойных мыслей, спросила:       — Чжун Ли, я бы хотела тебя спросить… почему ты рассказал про эти «семь знамений»? Извини за прямоту.       Властелин Камня на секунду помрачнел, но всё-таки ответил:       — Если честно… Это было странное чувство. Как будто меня кто-то подтолкнул это сказать.       — То есть, ты это сказал не по своей воле? — удивлённо спросила Люмин.       — Было такое ощущение.       — Странно… А что это за монумент такой? Ты знаешь что-то о нём?       — Он был возведён после падения Каэнри’ах одним человеком, который сейчас уже… не здесь, не с нами.       — Он умер?       Чжун Ли промолчал. «Ясно… Наверное, снова тайны из-за контрактов», — подумала Люмин.       — Давай встанем под водопадом? — сказал Чжун Ли, переводя тему.       Люмин сначала опешила, но потом согласилась. Они подплыли к водопаду, который мощно разбивался об водную гладь. Чжун Ли и Люмин подставили свои лица воде, позволяя стихии окутать их с головой. Приятный звук успокаивал, а вода смывала неприятные воспоминания. По крайней мере, на время…       Чжун Ли выглядел очень расслабленным, он наслаждался этим моментом. На его лице играла улыбка удовольствия. Люмин ощущала то же самое. Умиротворение, спокойствие… как и тогда, на мосту. Путешественница вспомнила касания Чжун Ли. Его шершавую кожу ладони… Приятные, лёгкие касания. Шёпот, что обволакивал её разум в безумии. Хотелось снова коснуться его: почувствовать эту шершавость ладони, гладкость торса…       Но внезапно Люмин почувствовала, как её ногу кто-то или что-то схватило… Дёрнувшись, она вскрикнула. Путешественница ни сказать, ни сделать — абсолютно ничего не успела, ведь кто-то уже утянул её под воду…