Проклятый Рай

«Это будет полный провал

Безоговорочная капитуляция

Это будет падение вниз

Падение в пропасть без дна»

«Лакост» - Щенки

Водитель резко вывернул руль в сторону, пытаясь избежать столкновения, но это лишь усугубило ситуацию. Он направил машину прямо в реку. Потребовалось всего мгновение: душераздирающий визг колёс, резина со скрежетом отчаянно цеплялась за дорогу. Ситуацию усугублял гололёд. Джип отбросило к краю обрыва, развернув на бок. Ограждения, как я уже говорил, были хлипкими и не выдержали удара. Машина замерла. Возникло ощущение, что время остановилось, будто сам Господь раздумывал, сбрасывать ли вниз трёх негодяев, иль все же сжалиться над ними. С глухим рычанием и скрежетом, задевая камни, машина сорвалась вниз. Она, как перекати-поле, покатилась с обрыва, с каждым ударом отбрасываемая всё дальше в реку. Наконец, после серии безжалостных ударов и оглушительного скрежета металла, джип оказался внизу. Изуродованный, разбитый, он лежал вверх колёсами. В воздухе висел густой запах бензина и гари. Тишина, воцарившаяся после падения, была пугающе звонкой.  Время вновь остановилось, как в проклятом кино. Но этот обман длился недолго. Вдруг раздался сначала слабый, словно подземный рокот, а затем нарастающий гул — воздух словно содрогнулся, наполнившись запахом бензина. И вот она: ослепительная вспышка, разорвавшая темноту, а за ней — оглушительный взрыв, словно разверзлась сама земля. Огненный шар взметнулся над водой, освещая изуродованную машину и разбрасывая раскалённые обломки во все стороны. Повисла гробовая тишина. Важные для борделя документы, теперь - бумажные мотыльки, сгорали в полёте, танцевали в пламени, их крылья, мгновенно превращавшиеся в пепел, вспыхивали последними отблесками света перед тем, как исчезнуть в горячем вихре.  Каин продолжал вести машину, словно произошедшее было обычным делом. Лазарева застыла, с недоверием глядя то в сторону, где только что был джип. –Ты что сделал?.. Зачем ты это сделал? Ты же их убил! – уже заметно повышая на него голос.  

«Мертв?» — мелькнуло в голове Соколовой. 

– Как ты не понимаешь, Кать, он же мог нас грохнуть! Ему только волю дай порезать кого. И ни тебя, ни меня НЕТ! –Но сейчас его убил ты! По такому принципу можно и тебя вниз сбросить! Лис мертв из-за тебя! Мертв. И неважно, что в их последнюю встречу она мысленно пожелала ему провалиться сквозь землю. Неважно, что его ухмылка раздражала ее до дрожи, что его язвительные комментарии оставляли горький привкус на весь день. Сейчас все это казалось таким… мелочным.  Бессмысленным. Юля снова взглянула в сторону. В окне мелькали деревья, они уже давно проехали то место. Внутри что-то кольнуло. Не то чтобы боль, скорее, какое-то непонятное сдавленное чувство и единственная мысль: «Что делать дальше?» все казалось не настоящим, он смотрела в одну точку пропуская мимо ушей ругань Лазаревой и Каина. Вокруг нее сплылось все, превращаясь в мертвую тишину и размытые силуэты. Эдик пытался до нее «докричаться», пытаясь как-то поддержать. Странно, почему так пусто? Разве не должно быть облегчения? Ведь она не раз представляла, как он исчезает из её жизни. А сейчас… сейчас какое-то бессилие. Удивительно. Оказывается, даже к тем, кого ты не очень любишь, можно испытывать… скорбь? Нет, наверное, это не совсем скорбь. Скорее, печаль. Печаль о том, что больше не будет ни его, ни его ухмылки, ни его раздражающих замечаний. Все это закончилось так внезапно, так нелепо… И опять же. Это было действительно неожиданно, но не так непредсказуемо. Рано или поздно они бы загрызли друг друга. –Останови машину! – кричала Екатерина, но он не слушал. Через полчаса они были уже в поселке. Слухи об аварии на мосту разлетелись быстрее, чем семена одуванчиков летом. Дорога была пуста, иных свидетелей не было.  Аварию списали бы на коварный гололед — обычное дело в этих местах. Дороги тут опасные. Спасатели и прочие службы доберутся сюда не менее, чем через полтора часа, если повезет. И вот, наконец, заветный порог. На село тем временем уже опустилась тьма, лунный свет игриво переливался на огромных снежных сугробах, а луна освещала все как днем. Особняк имел замысловатое строение, конечно он не был таким большим и просторным как в Подмосковье, но тоже довольно уютным. Еще одна интересная особенность, он был поделен на так называемые корпуса, расставленные на территории основного строения. Небольшие трехкомнатные избушки на одного человека. В особняке проживал какой-то писатель со своей семьей. И как только наши герои ступили на его территорию, он вышел к ним. Конечно, все давно было обговорено, Екатерина ему звонила еще тогда. Соколова сразу заметила в нем какого-то нездорового максималиста. Стройный, подтянутый мужчина с проницательными серыми глазами, скрытыми за тонкими очками в строгой оправе. Гладко выбритое лицо с четкой линией подбородка и высокомерие заметное издалека. Хозяин дома был безупречно одет: стильный темный костюм, рубашка из качественной ткани, элегантный бардовый галстук. Короткая аккуратная стрижка и легкая седина на висках придавали ему солидности. На вид ему было лет 40, не больше. Его движения были плавными и скоординированными, каждый жест выверен. Дорогие часы, неброские запонки, кожаная обувь в отличном состоянии — каждая деталь говорила о его высоком статусе и внимании к мелочам. Чертов идеалист. Он робко протянул руку Каину, приветствуя его.  –Так полагаю, Каин? - затем он взглянул на Лазареву и улыбнулся. - И Екатерина. - Взяв ее руку в свою и нежно поцеловав. На какое-то время их взгляды встретились, пока Владимир не высвободил ее руку и не улыбнулся еще раз.  –Надеюсь, мы не опоздали? - с улыбкой спросила Екатерина, поправляя воротник пальто, словно немного смущаясь этого нежного жеста.  –Нет,что вы, как раз к ужину! Оставьте вещи здесь, Ханс занесет их, - только потом он обратил внимание на Соколову и Эдуарда. - А, вас все-таки четверо. Кай, вы вроде перезванивали мне и говорили, что вас будет двое, разве нет? - Владимир приподнял бровь, явно озадаченный, но не то чтобы недовольный. Лазарева недовольно взглянула на зама. Видимо, Каин хотел снова что-то провернуть за ее спиной, он ранее уже предлогал вариант «Ты да я, да мы с тобою» и даже после отказа Екатерины остался при своем мнении.  Увидев, как они переглядываются, Салтыков поспешил их успокоить, стараясь сгладить возникшую неловкую паузу. Он даже потер ладони, глядя на них по очереди.  –Катенька, это не проблема, у нас полно места. Хоть на десятерых! Проходите скорее в дом, ужин уже остыл – взглянув на Соколову нежно улыбнулся, затем провел гостей в дом. Запах вкусной еды был слышен даже в прихожей. Пройдя на кухню, в глаза бросилиь всякие вкусности. По дороге они не так часто заезжали куда-либо перекусить, поэтому все были очень голодны. Не смотря на слова Владимира, еда была довольно горячей. За столом уже сидели двое. Мальчик лет семи и видимо его мать. –К слову,– начал Салтыков, - познакомьтесь, моя жена Марина и сын Дима. Дорогая, это те, о ком я тебе говорил позавчера. Женщина кивнула, а слуги принялись накрывать на стол оставшиеся приборы. Юля уже была в своем так называемом доме. Здесь было довольно просторно, и возможно даже чересчур. Обосновавшись у стола, открыла секретный чат с Тихоновым. Там она и рассказала о случившемся. –Как же я рад! Будто груз с души спал! – радостно распинался Субботин. Тихонов молча наблюдал за ним, думая, говорить или нет...Впрочем он все ровно сказал. –Ты бы проверился что ли... – пробивая что-то на компьютере. –Ай да тебе не понять! Это же просто отлично...Не знал бы я Каина – пожал бы руку, ей богу! В этот момент в дверях появилась Рогозина. –Что тут происходит? – Ваня сразу подорвался с кресла усаживая начальницу рядом. –Сядьте, иначе упадете! –Иван. Без шуток, нас Султанов на особый контроль взял. Говори скорее. – Тут влез Субботин –Он мертв! Его убили!!! – чуть ли не радостно говорил он. –Кого?- ошеломленно спросила Рогозина. Ну я поэтому и сказал садиться. Каин убил Лисицына. Ну, если точнее, то он как-то подрезал машину в которой сидели охранник, медик и Лисицын. –То есть, он мертв? –Скорее всего. Машина упала в реку, туда уже отправили наших людей. Вряд ли можно выжить после подобного. Тут как ни крути смерть. –Ну да еще бы. – снова влез Субботин. –Ладно с этим ясно, что пишет Соколова, где они? –В каком-то особняке у какого-то писателя, ну или вернее журналиста. Уже пробил его. Владимир Салтыков, кстати очень востребованный, чуть ли не миллионер, 1981 года рождения и бла бла бла. Вряд ли связан со всей этой дребеденью. Ну это мы узнаем. Готов поручиться, у него жена и ребенок, да и его психотип совершенно не бандитский. –Ладно, занимайтесь. Что-то от Соколовой будет, сразу ко мне. –Только пообщались, так что это будет не скоро. Сказочный Алтай! Утро здесь — словно ожившая мечта, сотканная из тишины и морозной свежести. Юля вышла на крыльцо и, едва ступив на скрипучий от мороза деревянный настил, замерла, очарованная зимним великолепием. В воздухе висела тонкая дымка, словно пар от дыхания самой земли, а лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь густые кроны елей, окрашивали снег в нежные оттенки розового и лавандового. Бескрайнее белое полотно снега, словно безупречный холст, укрыло лес до самого горизонта, и казалось, что не осталось ни одной тропинки, ни одного следа человеческого вмешательства. А сугробы под порывами лёгкого ветерка местами вздымались целыми барханами, искрясь мириадами крошечных кристаллов. Никогда не устану описывать это место! (Как можно было догадаться, особняк как раз находится на краю деревни, а конкретно дом Юли, смотрит прямиком на лесную чащу. Остальные дома расположены сбоку. Её самый крайний) Соколова немного отошла после вчерашнего, но мысли о всем этом до сих пор вихрем прокрутывались в ее голове. Сейчас ей очень хотелось оказаться там еще раз, хотя бы исключительно по работе. Ее мысли, будто услышал сам Господь. Через пару мгновений из своего домика вышел Эдик весь в лесном обмундировании. Он помахал Юле и вскоре был уже рядом. –Доброе утро. Ну ты как?– слегка обеспокоенно спросил он. – Я вчера побоялся тебя об этом спрашивать, вы с Костей вроде были близки и.. –Достаточно. Мы были не настолько близки. Ты лучше скажи куда собрался. –А! Да-да. Хотел тебе предложить, может, хочешь со мной, я на лыжах иду кататься. Ну...а если честно, то хочу к мосту съездить... – Юля сразу оживилась. –Конечно хочу. Где ты взял лыжи? –В шкафу у входа лежали. Соколова залезла в шкаф и действительно, набор зимних снаряжений. Снег хрустел под лыжами, заглушая все звуки, кроме собственного дыхания и размеренного скрипа полозьев. Лес, ощетинившийся инеем на соснах, стоял неподвижно, окутанный предобеденной тишиной. Только лёгкий ветерок, пробираясь сквозь заснеженные ветви, шептал что-то невнятное. - Красиво, правда? – прошептал Эдик, не оборачиваясь. - Невероятно, – ответила Юля, глубоко вдохнув морозный воздух. Её голос, немного хриплый от напряжения, едва доносился до Эдика. Но он услышал. Они молчали ещё долго, наслаждаясь тишиной и красотой окружающего их мира. Только скрип лыж да лёгкий шорох ветра нарушали безмолвие. Они преодолевали небольшие подъёмы и спуски, иногда помогая друг другу, словно двое опытных путешественников, хорошо знающих местность и доверяющих друг другу. Эдик, заметив изменение рельефа, остановился. Перед ними открылась небольшая поляна, за которой виднелась узкая серебристая лента реки, сверкающая от слабых лучей солнца - Вот она, – сказал Эдик, указывая на реку. Юля остановилась рядом, тяжело дыша. Она снимала лыжи, лёгкий румянец всё ещё играл на её щеках. - Дошли, – прошептала она, подходя к месту падения машины. За ночь ее разобрали, но вокруг можно было встретить некоторые обломки. Вокруг гробовая тишина, было слышно как дышит Эдик. Они медленно и неуверенно подходили к краю берега. Он мог выжить? – вопрос был глупый, и Эдик это знал, но его разум отказывался принимать смерть лучшего друга. Юля промолчала садясь и пробуя воду. Расскажи мне о нем. – поднимаясь и осматривая огромные деревья, чьи верхушки тянулись до небес. – Скучаешь? –Честно? Нет...В чем-то Каин все же был прав, но убивать... – оглядевшись вокруг, поняла, что тут нечего искать - Пошли обратно. –Я рассчитывал еще прокатиться. Ладно, я сама пойду. – забрав лыжи в руки и направляясь по уже накатанной дороге. –Осторожно только... Соколова спокойно шла по заснеженному лесу, наслаждаясь тишиной, пока позади не раздался предательский хруст снега. Она невольно ускорила шаг, но хруст не прекратился, а только усилился, словно чьи-то тяжёлые ботинки неотступно преследовали её. Вскоре позади послышался мужской голос, грубоватый, но нарочито спокойный. –Не бойтесь вы так! Я из полиции, – донеслось сзади. Юля резко обернулась, и ее глаза встретились с пристальным взглядом мужчины в неприметной куртке. Он протянул ей удостоверение. –Я невольно стал свидетелем вашего разговора с тем молодым человеком… и, – он убрал удостоверение. – Отсюда вопрос: вы что-то знаете об аварии на мосту? Соколова, не останавливаясь, продолжила идти по тропе: –Вопросов не возникает. Я ничего не знаю. –Ну как же? – он шмыгнул носом, поправляя шапку на ходу, и, нагнав ее, поравнялся с ней. – Дамочка, не стоит мне врать. –Я же вам сказала, что ничего не знаю! – голос Юли стал более резким, выдавая ее раздражение. Следователь, казалось, отстал, но, преследовал её до самого крыльца её дома. Она резко захлопнула дверь перед его носом, и он остался стоять на улице, озадаченно глядя на неё. –Ну-с… ладно, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам, словно собираясь уходить. Не прошло и пяти минут, как он уже настойчиво стучал в окно, прижимаясь лицом к стеклу. Юля, тяжело вздохнув, недовольно открыла дверь. Надоедливый блондин, как она успела его про себя окрестить, стоял на крыльце с глупой, немного нелепой улыбкой и держал перед собой окровавленную ладонь. Ранка была совсем небольшой, просто царапина, но он словно гордился её видом. –Не найдётся ли у вас кусочка бинта? – спросил он с невинным видом. Ей ничего не оставалось, кроме как пустить надоедливого следака. Он прошел за ней к столу где Юля позже стала перебинтовывать ему руку. Мужчина таки не отступал от своей цели. Он стал осматривать каждую мелочь в ее доме. –Да...ремонтик сюда-б! Тут особо и не поспоришь. В доме явственно ощущалось дыхание старины. Деревянный паркет, винтажные акценты — всё было выдержано в старомодном вкусе хозяина, создавая своеобразную атмосферу. Даже Юля, переступая порог, невольно ловила себя на мысли, что время не пощадило этот интерьер, и здесь не помешали бы свежие веяния. –Не часто в селе бываете? –Пока отпуск. – тот покачал головой. –Ясненько. Так что вы думаете, все таки, не гололед? –Гололед. – уверенно повторила Соколова. –Уверены?- пафосно говорил он глядя на нее с усмешкой. Соколова промолчала. –Руку я вам перебинтовала, можете идти. –Мда, спасибо. На случай если вы вдруг осмелитесь сказать мне правду...– протянул той визитку. – Звоните. Если не сейчас, то позже я все же докопаюсь до истины. –Удачи. – с сарказмом сказала исподлобья майор. А тот лишь шире улыбнулся,  по-птичьи склонив голову Следователь ушел, но точно взял на карандаш её скромное жилище. К тому моменту уже вернулся Эдик, он искал ключи и как раз увидел мужчину выходящего от Соколовой. Позже в дверях появилась и сама Юлия, они переглянулись, и майор одним взглядом дала понять, кто это был. Долго на морозе никто не задерживался, и вскоре оба скрылись за дверьми своих домов. В ФЭС еще утром привезли обломки машин и прочее, что осталось от троих человек. Тихонов и Холодов не так давно окончили осматривать машину. Ценные бумаги что были там восстановить не удалось. Часть из них и вовсе осталась валяться под снежным покрывалом. Вобщем, ничего интересного хакеры не нашли, чего не сказать про Антонову. Она выяснила кое-что действительно интересное. –Ну что там? – спросила Рогозина заходя к Валентине. Антонова вздохнула и подойдя к ошметкам мяса сказала: –Ты наверное удивишься. Все это – указывая на кровавое месиво на столе. – Один человек. –То есть, нету еще двоих? –Я так подозреваю, их просто выкинуло из салона во время падения. Вряд ли они были пристегнуты. Чего не скажешь о нем. –Так и кто это? Водитель? –Да. – протянув листок с экспертизой. – Родион Смелов. По всей видимости как раз таки охранник. –Ясно. Двоих нам придется еще и искать. –Хорошо, не скучай тут. – Рогозина ушла. Вскоре Иван сообщил о последних новостях Соколовой, а также о последнем распоряжении Рогозиной. Одним словом, на поиски трупов отправляют поисково-спасательную группу и Власову с Березиным. Они вылетят завтра же, и через 6 часов будут уже в поселке. Будет возможность, хоть и под прикрытием, но повидаться. В ответ на вопрос «Что нового» Ваня так ничего нового и не допытался, (не считая рассказа про следователя). Все как обычно собрались на ужин. Салтыков вновь забалтывал Каина и Лазареву, по недовольному лицу Кая было ясно, что он не особо в восторге от рассказов про театр и музеи. Владимир вообще не многословен, конечно до тех пор, пока речь не заходит о чем-то культурном. О чем собственно и имела неосторожность обмлвиться Катерина. Собственно Лазарева его и терпела, стараясь вежливо улыбаться. В этот момент Юля поняла, как ей повезло сидеть рядом с мальчиком и его мамой. Она много раз пыталась заговорить с женщиной, но та, кажется была совершенно не похожа на своего мужа. Они и вовсе показались ей очень разными. Марина всегда ходила грустной, даже, безэмоциональной. И как бы это не было парадоксально, Дима тоже, что совершенно не соответсвовало его возврасту. Чтобы понять, что с этой семьей что-то не так, далеко и ходить не нужно. Это чувствуется за километр. Впрочем, это только предстояло узнать. Отужинав, мама с сыном ушли на второй этаж, и Каин не упустил возможности спросить у хозяина дома об аварии. –Говорят там какая-то авария у вас на мосту. Что-то серьезное? Как же противно было слушать как Каин мастерски падает на дурачка. Как делает вид, что вообще впервые слышит об этом, будто совсем не причастен. –Особо не поглощался в сегодняшние новости, но что-то такое читал в сегодняшней газете. –У вас есть газеты? Было бы интересно взглянуть. – Владимир с молнеиносной хитрой улыбкой взглянул на Каина, затем подозвал Ханса, и вскоре слуга принес газету лично в руки Каину. После ужина все разошлись по своим делам. Юлия отправилась к себе в домик, где с соседнего дома за ней стала следить какая-то бабка. Соколова сделала вид, будто не видит её, но стоило ей только притронуться к дверной ручке, как ее окликнули. –Маша! Машенька, ты чтоль? – кричала бабка щурясь. – А ну поди сюда! Вернулась таки хорошая моя. – Юля подошла к бабушке, что стояла за забором. –Что вы бабуль, я не Маша. –Ой, а как это! – присомотревшись – Что же, действительно не Машка! Не уж то Коленька после Машки пустил кого жить в этот домик? –Какой такой Коля? –Ну, известно какой, Мещеряков! На этом моменте майор вообще запуталась. (я тоже) -Так стойте, Мещеряков в этом особняке живет? -Ну ведомо, что да! – По удивленному лицу девушки бабка поняла, что та ее не понимает. -Довольно на холоде стоять, каменеть. Заходи на чай. За чаем, они и разговорились. Оказалось бабушку зовут Любовь, и по всей видимости она давно за домом мониторит, да и семью хорошо знает. Что Юле только на руку. -Так что вы говорили про Мещеряковых? –А что говорить, хорошая семья. – подливая чаю. – порядочная. И Коленька хороший и Мариночка. –А Коленька любит театры, да? –Кто? Коля? Да что вы, он далеко не культурный человек в этом плане. Больше на молодежном! Это у него доченка Машенька больше по старью всякому. Правда давненько я ни Коли, ни Маши не видела. –А Марина? Какая вообще, ну там веселая или как. –Мариночка вообще та еще хохотушка. Говорю же, хорошая семья! –Я смотрю вы хорошо их знаете. А к ним никто не приезжал последние три дня? Дорогая моя,я все про всех знаю! Про любого в поселке спроси, все расскажу! Это....слово такое есть, как его...х...х...вобщем досуг я так провожу! Будешь в моем возврасте, поймешь. А вот приезжал один. Только не уследила, уезжал ли. –Ясно...Ну раз вы все знаете, может что про аварию расскажите? –О...я тебе сейчас такое расскажу, только ты ж никому! – специально наклонившись поближе к Юле, будто так их будет не слышно. Женёк, охранник наш, рассказал, что сюда завтра какая-то серьезная организация приедет! Спрашивать будет, ходить искать что-то! –Да что вы! – наигранно воскликнула Соколова. –Тихо-Тихо! Там говорят трупы еще не все нашли... –Да что вы. А что вообще случилось? –Все говорят гололед, но я то знаю, убийство это! – выпучив глаза говорила бабка. –Откуда? –Чуйка у меня такая! – прошептала бабуська Одним слово, шиза и маразм так и кроют старуху. Бабка Любка еще долго рассказвала Юле то про непутевых соседей, то про их собаку, то про сыночка своего, то и вовсе как перец на зиму кутать! Пережив восемь кругов ада, майор наконец вышла от нее. Пять часов было потрачено на банальные разговоры. Успокоив себя, тем, что она узнала что-то полезное, пошла отдыхать. Спустя день поисково-спасательная группа прочесывала лес. С собаками, дронами и прочим. Было задейсвовано более тридцати человек, не считая ФЭСовцев. Они ходили вдоль устья реки, по течению, но так никого и не нашли. Первый день поисков убили на прочесывание только одной половины леса. Даже на тепловизере темным-темно. Слухи о поисках трупов разлетелись по всей деревене практически сразу. Здешние люди очень любят новости. Особенно подобные, такое в их краях не часто. В первый же день собралось куча желающих помочь полиции, но боясь утрате некоторых улик, правоохранители сначала отказали. Но потом, взвесив все решения, все за и против, пришли к выводу что местные лучше знают местность. Иронично, но Каин был одним из первых, кто захотел принять в этом участие. Обосновав это Лазаревой, как желание «Взглянуть на труп этого урода». Екатерина сидела, опустившись в кресло у камина, и казалась высеченной из камня. Пламя играло на ее лице, не отбрасывая ни тени улыбки, ни тени надежды. Пока Каин кружил рядом, не давая ей покоя. –Катя, ну неужели ты не понимаешь, что так было нужно! Я пошёл на это ради тебя! — его голос звучал виновато, но с настойчивой ноткой, которая только раздражала. Лазарева устало закрыла глаза. –Ты же знаешь, я готов свернуть горы! — продолжал он, распаляясь всё больше. –Не надо. Не надо никаких гор! — тихо, но с непримиримой горечью произнесла она, не открывая глаз. — Я тебя за это никогда не прощу. Тот усмехнулся, отведя взгляд к окну. –Из-за смерти какого-то урода, да? –Ну, убил ты этого урода! — резко, с издёвкой произнесла она. — Хорошо, ладно! От этого уродов меньше не стало, — добавила она, сжимая кулаки. –С тобой всё ясно. Когда поймёшь, ещё спасибо мне скажешь! — он говорил это как заученный текст, без малейшего раскаяния. - Ой, только не начинай! — она резко отмахнулась от него, наконец открыв глаза. С этими словами Каин покачивая головой, развернулся и вышел, оставив Екатерину в одиночестве у догорающего камина. В тесном баре стоял густой запах перегара и дешёвой водки. Трое мужчин сидели за столом, бутылки пустели с пугающей скоростью. Один из них, крупный, с грубыми чертами лица, откинулся на спинку стула, взгляд его был затуманен, слова о «ублюдке», который «замочил кореша», вырывались рывками, невнятно. Он жестикулировал, складывая на столе пустые бутылки. Второй, похудевший и немного помолодевший, наблюдал за ним, медленнее потягивая водку, и на его лице читалось равнодушное и немного утомлённое безразличие. Третий, самый спокойный, сидел немного в стороне, и его взгляд казался более острым, более сосредоточенным, чем у его новоиспеченных товарищей. Хотя пили они одинаково много. Не трудно догадаться, что речь идет про хачей и Матвея. Он слушал их невнятное бухое бормотание. Их связывала только одна цель: найти Лисицына и расправиться с ним. Мысль о «борделе», высказанная одним из пьяниц, была воспринята без вопросов, как нечто само собой разумеющееся. Матвей наблюдал, как его товарищи тонут в пьяном угаре. Он понял, что сейчас от них нет никакого толку, но завтра… завтра они ему понадобятся. Он взглянул на них, на их затуманенные глаза, на помятые лица. Поднялся из-за стола, его движения были решительными и спокойными, резко контрастируя с хаотичным поведением его компаньонов. Матвей покинул тесное помещение, оставив их наедине с пустыми бутылками и бушующей внутри агрессией. Договорившись на завтра. На следующее утро, команда мстителей уже стояла у ворот особняка. Подойдя ближе Матвей увидел наклейку «Опечатано». Милиция. – пробурчал под нос он же. « Ну конечно они свалили! Иначе зачем бы он отпуск взял.» – смирившись с этим обстоятельством, Матвей сорвал наклейку и прошел внутрь. Вокруг никого. В принципе, ожидаемо. Безрезультатно побродив по комнатам, они уже собрались идти, как вдруг какой-то грохот из-за двери, позади Матвея. Он, сразу обернулся, все насторожились... Открыв дверь, перед ними оказалась небольшая комната -по всей видимости коморка, а в ней мальчишка лет 18. –Кто ты такой? - спросил один из мужчин с резким акцентом. –Я… работал здесь…— пролепетал парень, его голос дрожал от страха. Он не сводил глаз с говорившего, стараясь казаться как можно меньше –Где руководство? Куда они смылись? Не желая затягивать, перейду сразу к сути: парень выложил все, что знал. Ему довелось услышать обрывок разговора Лазаревой и Салтыкова по телефону и о том, что они собираются уезжать.Сам он бежал, когда пришли ФЭСовцы но, когда шумиха улеглась, решил вернуться, посчитав это неплохой возможностью. Вот уже три дня он жил в особняке, наслаждаясь свободой и неожиданно свалившимся на него комфортом, пока не пришел Матвей со своей новой бандой. Оставив мальчонку они покинули особняк. В облаке табачного дыма и запаха выпивки новоиспечённая банда, возбуждённая предвкушением, планировала свои дальнейшие шаги.  –А где оружие? - бросил Матвей, и, словно по команде, один из них вскочил, на мгновение исчезнув за ящиком, а затем вынырнул, держа в руке начищенный до блеска «Макаров». При таком раскладе было решено: Алтаю быть. Непокорная река, скованная ледяным панцирем по краям, неслась вниз по ущелью. Вода мутно-бирюзового цвета пробивалась сквозь лед, клокотала и пенилась в узком протоке, словно кто-то пытался разорвать ее на части. Катунь очень шустрая река, поэтому не мерзла даже зимой, мгновенно разбивая лёд. Солнце, тусклое и холодное, пробиваясь сквозь низкие серые облака, едва касалось поверхности реки, выхватывая из мрака лишь короткие отблески на ледяных торосах. Мощные потоки яростно подмывали покрытые инеем берега, обнажая красноватый песок и замёрзшие камни. То тут, то там из ледяного покрова, торчали скользкие валуны, покрытые ледяной коркой, с которых срывалась пенная крошка и с хрустом лопалась на морозе. Деревья на берегах, склонившись над рекой, замерли в ожидании весны, их ветви были покрыты инеем. Несмотря на все, сегодня река казалась притихшей, но всё ещё непокорной и таинственной, хранящей в своих глубинах ледяные секреты. Запах промёрзшей земли и сосен смешивался с резким запахом речной воды, создавая особый, холодный и колючий аромат, что резко бил в нос. На сколоченном из досок, скользком от наледи помосте сидел старик, которого местные считали чудиком. Звали его Егором. Он сидел, сгорбившись, и внимательно смотрел на прорубь. Грубые и жилистые руки с тёмными, как сажа, ногтями сжимали старую удочку. Глаза, когда-то, наверное, голубые, теперь казались тусклыми и мутными, как речная вода в зимнюю стужу. На нём была старая выцветшая телогрейка, пропахшая рыбой и дымом костра, и потрёпанная шапка-ушанка, из-под которой торчали седые пряди волос. Егор был частью этого пейзажа, таким же старым и неразрывным, как камни на берегу. И ему нужна была только рыба. Он был на ней помешан, так же как и помешан на Боге, его раньше считали батюшкой, ушедшим из монастыря неподалёку, который вскоре стал женским. Так вот, дед ловил рыбу в этом месте уже много лет, и река была его другом и кормилицей, даже зимой. Но... Сегодня все было по-другому. Поклевка была вялой, не такой, как обычно, и, подтянув леску, Егор вытащил на лед лишь пучок водорослей, налипших на крючок. Недовольно крякнув, он сплюнул на снег табачную жвачку и пошел переставлять свою самодельную жерлицу чуть дальше от берега. Он пробирался по узкой тропинке, припорошенной снегом, скользя на ледяных проплешинах. Замерев на мгновение, он прислушался к пению птиц и вдруг краем глаза заметил что-то странное, лежащее у самой кромки воды. Сердце его ёкнуло. Он не сразу понял, что это. Подойдя ближе, он разглядел. Это было тело. Человеческое тело, выброшенное рекой на берег, скованное ледяной коркой и покрытое инеем. Оно лежало, скрючившись, раздувшееся и бледное, как старый воск. Егор замер, уставившись на жуткую находку и не в силах отвести взгляд. Оцепенение постепенно сменилось ужасом и отвращением. Он огляделся по сторонам, словно ожидая, что кто-то его увидит, неловко присел на корточки рядом и, вытащив из-за пазухи старый, потертый от частых прикосновений крестик, зашептал молитву. Вспомнил прошлое как говориться. К слову прощения у Бога он просил, не за убитого, а за себя, прося отпущения грехов. Через мгновение он не смотря на свой возвраст, побежал, не обращая внимания ни на снег, ни на лёд. Когда он наконец попал в посёлок, то маршем забежал к охраннику. Тому самому Женьку. -Ты чего старый? Совсем уж с дуба рухнул? – но услышав последующий рассказ, охранник поспешил позвонить по номеру, что им заранее оставила Власова. Сами ФЭСовцы целыми днями бродили вдоль реки, так и не найдя ни единого трупа. Обосновались они в одном из домов в селе. Порой, когда становилось темно и поиски приостанавливали, они ходили по домам и расспрашивали у местных о случившемся. Так они и забрели в особняк Салтыкова. Стоя у дверей Березин и Власова ждали пока им откроют. На удивление, это произошло быстро. В соседнем доме они уже видели Соколову, что смотрела на них с окна. Дверь им открыла Марина. Те сразу предоставили удостоверения. Они надеялись задержаться здесь дольше, чем обычно они задерживаются. -Чем могу быть полезна? – спрашивала женщина, прикрываясь кофточкой от холода. -Может пустите нас для начала? – сказала Власова. -Сейчас, если...муж разрешит. – тихо сказала она отходя от двери, и через мгновение к ним вышел сам Салтыков. -Добрый день. Чем можем помочь? -Разговор будет долгий, так что пройдемте. – говорил уже Березин. Владимир кажется на мгновение замялся, но затем все же пустил их. Оперативники уже были внутри и пили чай, что им все же сделали. Роман общался с хозяином дома за столом выпытывая последние новости, но тот ловко парировал забалтывая и сводя тему к театру. Маргарита ходила по дому рассматривая замысловатые статуэтки. Пройдя в одну из комнат, где как раз и был камин, она заметила мальчонку. Улыбнувшись тому вернулась обратно к тем, затем спросила: -В доме еще кто-то есть. Салтыков замолчал. Он посмотрел на женщину поправив очки, и спокойным голосом сказал. -Да. Есть. Мои квартиранты. -Я это у вас пытаюсь выпытать уже час! – возмутился Роман. -Спросили бы прямо. -Ладно, хватит уже. – вновь перебила Власова. – Собирите их всех здесь и сейчас. -Без проблем. Ханс! Ты слышал, что делать. Вперёд! Вскоре пришли Соколова и Эдик, затем и Екатерина. Оперативники сразу прикинули,что не хваатет одного, но промолчали. Они переглянулись с Соколовой, после стали задавать вопросы. Затем все же спустился Каин. Власова и Березин видели их впервые, но сразу поняли кто есть кто. -Так, а вы собственно?.. – надеясь наконец узнать его настоящее имя. Каин подозрительно замолчал, а затем все же сказал. -Максим. – садясь на стул. – Что тут собственно происходит? Жителей расспрашиваем. -Всех. – уточнил Роман. -Ага. – сказала Власова записывая в блокнот. – Фамилию свою не расскажите? -Один вы остались. – впрочем, дав понять,что у него нет выбора. -Дрозд.– только сказал Каин, и в этот момент позвонил охранник. -Ладно. Мы пойдем. Появились дела. -Это на счет трупа? – спросил Каин, сложив руки на груди. -Да. Вы что-то знаете? -Нет. Просто, тоже ходил добровольцем. -Молодец вы. – съязвил Березин, после чего оперативники покинули дом. -Расслабьтесь, они действительно ходят по всему поселку. – поспешил вставить свои пять копеек Салтыков. -С чего вы взяли, что мы напряглись? -А я сразу понял, кто причастен. – подойдя к Каину. – Можем расходиться. – после чего все и ушли. Конечно, помимо Каина. ФЭСовцы подходили к месту, куда их вел старик. Увидев лежащее тело, они спустилсиь ниже к берегу. Взглянув на лицо, оба немного не догнали. Оно было довольно сильно изуродовано. –Думаешь Лисицын? -Вряд ли. – задумчиво сказала Власова. – Мне кажется он пониже ростом будет. А этот вон, под метр девяносто. -Медик? -Видимо. Ладно, звони давай нашим. Пусть забирают эту прелесть. А вы дедушка, что там говорили, монастырь, да? -Чуток ниже по реке и будет вам монастырь. Власова кивнула, затем обратилась к Березину. –Есть у меня одна мыслишка. Пойдем-ка.