Твое сердце снова бьется

Ее как и в прошлый раз привели в Последнюю Каплю, точнее она плелась позади амбалов Силко, пока тот шел во главе. Люди расступались, щурили подозрительно глаза, а затем узнав Силко шокированно переглядывались и шептались. Джинкс плохо помнила этот момент, тогда она была поглощена мыслями о своей бесполезности и ненавистью к себе. Сейчас же она смотрела в оба, выискивая недовольных, находя в толпе лица будущих предателей, и косилась на полуживую Сейвику, непривычно жалкую и беспомощную. — Вандер мертв, — с нескрываемым торжеством объявил Силко. — Он многое сделал для Зауна, но в последние годы он сдал — позволил миротворцам ходить по нашим улицам, как по своему дому, водил дружбу с нашими врагами. Вы сами видели к чему это привело. — Окинув присутствующих холодным взглядом, Силко прошипел, — Я этого больше не позволю. Развернувшись, он уверенно направился прямо в свой кабинет, точнее когда-то это была комната Вандера, и щелкнул пальцами, давая знак своим громилам идти за ним. Впрочем Джинкс не стала дожидаться щелчка, чтобы привычно прошмыгнуть за ним в кабинет, ощущая спиной удивленные взгляды завсегдатаев. Кто-то презрительно шикнул: “перебежчица”. Силко устроился у окна, оперевшись на подоконник, он скрестил руки на груди, сжимая ладонью кинжал. Довольно говорящая поза. Заметив ее, Силко удивленно вздернул бровь над здоровым глазом, но ничего не сказал, лишь кивнул ей в сторону дивана, чтобы она ушла в сторону и не мешалась. Плюхнувшись на диван, Джинкс обняла себя за колени и внимательно смотрела на вошедших следом за ней людей. Лок зашел первым, помогая Сейвике устоять на ногах, второй зашла Аэро, потом Тирам, а за ними подтянулись остальные. Голос Силко был подобен ножу — острый, опасный и смертоносный: — Вы двое, — он кивнул на своих будущих охранников, габаритами не уступающих Вандеру, — идите вниз и проследите за порядком, любое вызывающее поведение пресекать, — те молча вышли. — Аэро, найди Синджеда, ему станется зарыться в какую-нибудь нору и затаиться, приведи его ко мне. Лок, отведи Сейвику в свободную комнату и притащи сюда врача, — достав сигару, Силко затянулся, переводя дыхание. Он нервничал, понимала Джинкс, потому что понимал, какие проблемы их ждут впереди, нервничал, потому что наконец-то достиг желаемого и не мог поверить в это. — Остальные свободны, но сохраняйте бдительность, скоро найдутся желающие согнать нас с места Вандера, и держитесь поблизости, не разделяйтесь. Нестройным рядом они выходили, лица у них были хмурые, но вот глаза горели. Пара человек скользнули по ней задумчивым взглядом, но прошли мимо. Когда в комнате опустело и они остались только вдвоем, Силко выпустил последнее колечко дыма и затушил сигару о кружку Вандера, скривившись в показном отвращении. Он повернулся в ее сторону, чуть склонив набок голову и спокойно заговорил: — У меня есть к тебе много вопросов, девочка, — он отошел от окна и сел в кресло напротив нее, закинув ногу на ногу. — Но вначале я выслушаю тебя, раз ты сама пришла сюда с остальными. Что произошло? Это отличалось. В прошлый раз Джинкс, нет, Паудер не пошла в этот кабинет, она трусливо убежала в свою комнату и ревела всю ночь. С Силко они поговорили только через неделю, когда он, видимо разобравшись с основными проблемами, пришел к ней сам. Она тогда ничего внятного ему не сказала, плакала и повторяла без остановки, что ее бросили. Жалкое было зрелище. Взгляд Силко ощущался физически, пристальный, готовый выцепить любую мелочь. Врать нельзя, он всегда замечал ложь. Проблема в том, что Джинкс практически отпустила ту ночь, ей больно до сих пор, но это больше не снится ей в кошмарах. К тому же, она слишком счастлива видеть Силко живым, чтобы заплакать. И тем не менее она не должна быть подозрительной, иначе ее вышвырнут отсюда, быстрее чем она успеет моргнуть. Она никогда бы не подумала, что придется это делать специально, но… Джинкс вспомнила ночь, когда Силко умер по ее вине, вспомнила ненависть которую она испытала в тот момент к себе, к предательнице сестре. На мгновенье перед ней встал образ Иши, чья кровь залила ей руки. Вина лавиной накрыла ее, глаза заслезились. Под внимательным взглядом она сжалась, интересно как бы ее Силко посмотрел на нее, если бы узнал, что она натворила, узнал бы под какую угрозу поставила так горячо любимый им Заун. Как сильно он бы злился? Наверняка не простил бы ее. Такое не прощают. Никто бы не смог. Я бы никогда не отдал тебя им, ни за что на свете. Силко бы простил. — Вай бросила меня, — сглотнув, Джинкс быстро подняла взгляд на него, тут же опустив голову вниз, когда их глаза встретились. Нет, она не может. — Она сказала остаться тут, что я не готова, обуза для них. Я решила помочь. Это я взорвала завод, — Джинкс ощутила как в комнате похолодало на пару градусов. — Взрыв убил всех, кроме нее, она была в ярости. Вай накричала на меня, ударила и бросила. — Почему ты решила это сделать? — Я всегда все порчу, ломаю, — слезы покатились по щекам, — Я разрушаю все, что мне дорого. Майло называл меня джинкс, говорил я бесполезная. Вай защищала меня для вида, но наедине соглашалась с ним. Я лишь хотела доказать им, что я не слабая, что на меня тоже можно положиться, но, — она всхлипнула, перед глазами стояли мертвые Силко и Иша, — я лишь вновь доказала, что ничего кроме несчастий я не приношу. Они мертвы из-за меня. — Вот оно что, — Силко задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Я придумаю, чем тебя занять, каждый человек может принести пользу, нужно лишь найти к нему подход. Паудер, тебя же так зовут? Я думаю… — Джинкс, — перебила она его. Ну уж нет, никакой Паудер. — Что? — Паудер умерла, теперь я Джинкс. — Кхм, — Силко недоуменно смотрел на нее, явно растерявшись, но быстро продолжил и кивнул ей, — Я думаю, к любому человеку нужно найти подход, слова, которые тебе говорили, лишь признак их глупости и не более. Ты ребенок, для тебя нормально совершать ошибки, взрослые должны были оберегать тебя от них, а не попрекать. И, мне кажется, смена имени это чересчур. Это было странно. Ее Силко никогда не говорил ей таких слов, первые годы он только присматривал, чтобы никто из его подчиненных не прибил ее и утешающе подавал платок, если видел, что она плачет, а плакала она много. Что за серьезные разговоры вот так сразу? Почему он такой? Из-за нее? Просто из-за изменений в их первый день встречи? Так похоже и непохоже на него одновременно. А если он больше не полюбит ее? Больше не увидит в ней дочь? Из-за ее собственного поведения? Ты моя дочь, я никогда тебя не брошу. Теперь он бросит ее? Сорвавшись со своего места Джинкс бросилась к нему, вцепилась ему в жилетку и горько заплакала. Силко застыл, словно не зная, что ему делать. Обними! Обними ну же! Пожалуйста, обними, назови своей дочерью! Все что угодно, только не оставляй ее снова! Он крепко прижал ее к своей груди, неуверенно поглаживая большим пальцем по спине. Джинкс задрожала, из горла вырвался отчаянный вопль. Вздрогнув, Силко начал шептать ей всякие глупости, из разряда “все будет хорошо”, “мы со всем разберемся”. — Не отпускай меня, никогда больше не отпускай, — бормотала она, давясь слезами. Пусть он не поймет, пусть посчитает бреднями ребенка, но ей так нужно это сказать: — Паудер умерла, я убила ее, она больше никогда не испортит нашу жизнь, только умоляю, больше не уходи. Джинкс знала, что ему не до нее. Силко устал, он убил Вандера сегодня, он скорее всего пострадал во время их стычки, ему нужен отдых, ему необходимо заняться делами. И все же Силко обнимал ее, пока она не уснула.

***

Она просыпается в своей старой комнате. На стене рисунки, на полу валяются следы вчерашнего погрома, который для нее произошел больше семи лет назад. Так странно, вокруг вещи Вай, Майло, Клэггора и ее собственные, место, которое осталось только в ее воспоминаниях, сейчас перед ней. Значит это не сон, она правда здесь, в собственном прошлом. Войны между Пилтовером и Зауном нет, Силко жив и только претворяет свои планы по захвату Нижнего города в жизнь, Вай скорее всего только оказалась в тюрьме, а она сама вновь маленькая десятилетняя девочка, имя которой ничего не значит. У нее есть возможность начать все с начала, с чистого листа, Джинкс теперь может избежать ошибок прошлого. Это сбывшаяся мечта? Хотя если бы это действительно была бы мечта, то она бы проснулась в день, когда родители ушли на тот сраный мост и не вернулись. Выйдя из комнаты, Джинкс осмотрелась. Амбалы Силко активно двигали мебель, освобождая пространство. Точно, впереди же несколько стычек с особо амбициозными бандами, а после усмирение шаек попроще. А еще скоро начнется активная вербовка. Кажется, устаканится все только через пару месяцев, хотя помнила она это смутно. Подумав, Джинкс вернулась в комнату и, спустя полчаса поисков, нашла свою старую пушку, которой повезет максимум покалечить, не то что убить. Можно конечно сварганить из нее что-то нормальное позже, но сейчас без своих игрушек и рефлексов, усиленных шиммером, кстати, может опять себя взорвать, они были невероятно полезны она была беззащитна, любой придурок выше нее на голову, может свернуть ей шею. Было глупо сдохнуть так быстро. В прошлом Паудер безвылазно сидела здесь, избежав угрозы. Но она нытьем заниматься не собирается, чем раньше Силко поймет ее ценность, тем лучше. Поэтому, взяв скромный набор инструментов Паудер, она начала разбирать пистолет, не забыв захватить мелки. Процесс шел туго, голова понимала, что нужно делать, но вот руки не очень. Пытаясь соорудить хоть какой-то паяльник, она обожгла пальцы, но оно того стоило. Нарисовав пару спиралей и надписей, Джинкс довольно взяла пушку, прикинула ее вес и прицелилась. Стрелять она не решилась, не стоит привлекать к этой невзрачной комнатке внимание. С драматичным “пуф” ствол дернулся вверх, якобы от отдачи. До ее минигана, конечно, было далеко, но на первое время сойдет. Когда Джинкс вышла из комнаты, был уже вечер, хотелось есть, но пришлось отложить это на время. Знакомым маршрутом она пошла на чердак, чтобы оттуда по балкам добраться до кабинета Силко. Думается, если она так просто зайдет к нему, он не будет в восторге, не сейчас. Силко был в кабинете, причем не один, наоборот, один из его подчиненных очевидно пришел с докладом. Притаившись в углу, Джинкс прислушалась. — … Ароника сотрудничать отказалась, судя по всему она сама засматривается на твое место. Миротворцы пока не появлялись, видимо тот соплежуй оказался полезным, и они нас в ближайшее время не побеспокоят. — Прекрасно, — Силко сидел в кресле, закинув ноги на стол, который уже успели притащить для него, одной рукой он держал какие-то бумаги, внимательно вчитываясь в них, а другой привычно стряхивал пепел с сигареты в пепельницу. — Что касается Ароники, избавьтесь от нее, чем быстрее тем лучше. Нам не нужны лишние конфликты. Подчиненный Силко, невзрачный мужчина размеров со шкаф, кивнул. Сейвика, курившая в кресле рядом, фыркнула. Она была непривычно бледная, однако по сравнению с вчерашним ее состоянием, та была полна сил. В другом конце комнаты одна из балок едва слышно скрипнула. Повинуясь скорее привычке чем здравому смыслу, Джинкс немедленно выстрелила прямо в предполагаемый источник шума. В комнате все переполошились, особенно когда с балки свалился труп. В яблочко! — Какого хрена!? — Сейвика подскочила с дивана. — Кор, выясни что это было, живо! — рявкнул Силко, напряженно вглядываясь вверх. Упс. Решив не бежать от проблем, а наоборот рвануть к ним на встречу, Джинкс свесилась с балки и неловко приземлилась на пол. — Это я, извините, что помешала, — неловко улыбнулась она, поднимая пистолет вверх. — Ты совсем больная, девчонка Вандера? — Сейвика схватила ее своей единственной рукой за плечо и встряхнула. Пошатнувшись, Джинкс все же устояла на ногах и прикусила губу. Лишь из доброй памяти к тебе, Сейвика, ты до сих пор без дырки в животе. — Это человек Роса, — тем временем сообщил, судя по всему, Кор, который успел рассмотреть труп. — У него татуировка ящерицы. — Джинкс, — Силко подошел к ней сзади и, аккуратно убирая руку Сейвики с ее плеча, развернул к себе. — Тебе есть что сказать? — Прицел сбит, нужно будет подправить — я планировала попасть в живот, а не в грудь, — его бровь дернулась, но Силко лишь кивнул. — Кор, убери тело, — тот будто только этого и ждал, перекинул труп через плечо и направился к двери. — Сейвика, сообщи остальным, чтобы внимательнее следили за чердаком и крышей. Иди. Поджав губы, Сейвика явно сдержала в себе какую-то колкость и, недовольно цокнув, ушла. — Присядь, — Силко указал ей на кресло напротив своего стола, сам же он уселся на свое место, тут же доставая новую сигару. Минуту он молча курил, внимательно смотря на нее, после чего тяжело вздохнул, — Откуда у тебя пистолет? — Нашла свой старый для тира. — Он явно не для мишеней, раз с одного выстрела убил человека, — он выдохнул облачко дыма. — Откуда? — Я его подправила, и теперь он для тира не подходит, — она неловко улыбнулась, тут же впрочем отдернув себя. Сейчас Силко такие ответы не примет. — Сегодня нашла его, разобрала и собрала во что-то нормальное, здесь не самое безопасное место для беззащитной девочки, поэтому пришлось импровизировать. — Собрала во что-то нормальное, — Силко нахмурился и потушил сигарету, буквально раздавив ее о дно пепельницы. — Думаешь, я тебе поверю? Хорошо, допустим. Что ты делала здесь? — Я раньше часто лазила по балкам, с них можно наблюдать за обстановкой. — Ты подслушивала. — На самом деле услышала я только про какую-то Аронику и миротворцев, и все, — под тяжелым взглядом она втянула голову в плечи. — Да, подслушивала, но мне нужно было знать, что происходит! Вдруг вы меня прибить хотите! — Почему ты сразу выстрелила? Ты ведь явно не знала в кого ты стреляешь, ты могла пристрелить моего человека, — его пальцы барабанили по столу. — Твои люди не лазают по балкам. — Откуда такая уверенность? — Потому что я знаю это, ведь, — она осеклась. Ведь они знали, что могут наткнуться там на нее. Силко тем не менее ждал продолжения. — Ведь они еще не освоились здесь, тем более по ним нельзя сказать, что балки их выдержат, ты берешь к себе довольно внушительных людей. — Тебе откуда знать, каких людей я беру? — фыркнул он. — Ты могла убить моего человека, могла сама словить пулю, тем более ты сказала, что здесь для тебя не безопасно. — Извини? Силко встал со своего места, и начал копаться в ящиках у стены. — И не подумаю, — он достал жестяную банку и поставил ее перед ней. Кивнув на нее, Силко сел обратно и пододвинул к ней дымящуюся кружку. Настороженно открыв банку, Джинкс обнаружила в ней печенье и подняла на него удивленный взгляд. — Ешь, уверен, ты не ела. Печенье было вкусным, с давно забытым вкусом — Вандер давал их им, когда они заглядывали к нему. Забавно, что Силко довольно быстро нашел их. Сам он переключился на бумаги, читая очевидно отчеты, хотя он все равно поглядывал в ее сторону. — Значит ты сама сделала оружие? Что еще умеешь? — спросил он, не отрываясь от чтения. От неожиданности Джинкс подавилась и отхлебнула из кружки, тут же сплюнув отпитое обратно. Какую бурду он пьет?! — Сама пойдешь и сделаешь мне новый. — Кхм, ну я умею делать бомбы, правда пока они не всегда получаются, и я хорошо стреляю. — Я заметил. В комнате повисла тишина, Джинкс совершенно не знала, что сказать, теряясь и не предполагая, как с таким Силко взаимодействовать — он точно не потерпит ее привычную болтовню, как раньше. Если бы только она переместилась незадолго до возвращения Вай, тогда бы она обняла его как можно крепче, а тот бы даже не удивился, разве что спросил, не нужно ли ей что-то. Или с большей вероятностью сказал бы: Что ты взорвала, и как долго теперь это восстанавливать? — Почему ты так себя ведешь? — наконец спросил он. — Разве ты не должна была забиться в свою нору и плакать, как и положено в твоем положении. — Почему я должна? — Твоя семья мертва, сестра бросила тебя, возможно ее уже прибили где-то и ее труп плавает в сточных водах, — да если бы, — а ты вместо очевидного горя сидишь со мной, человеком виновным в их смерти и убиваешь посланного за мной киллера? Почему ты вообще так хладнокровно стреляешь в людей? Это ненормальное поведение для десятилетней девочки. — Я плакала вчера, — оскорбилась она, — и убил их не ты, а я. — Вот именно, тебя совершенно не мучает чувство вины? — Силко отбросил документы на стол, и возмущенно на нее посмотрел. С каких это пор Силко начал играть роль ее совести?! — Мучает, я никогда этого не прощу себе, но, — Джинкс обняла себя за плечи, — я не могу себе позволить плакать из-за своих ошибок сейчас, когда я в подвешенном состоянии. А на счет хладнокровности, разве после убийства дорогих людей не плевать ли на жизни незнакомцев? Тот человек был прямо над твоим столом, он мог тебя убить, так о каких муках совести тут говорить, я защищала тебя. — Ты не в подвешенном состоянии, никто тебя трогать не будет, — он прижал пальцы к виску, надавливая круговыми движениями. — Поэтому ты можешь скорбеть, я шел за головой Вандера, но для тебя он был отцом. Джинкс, не нужно строить из себя взрослую — ты ребенок, плакать из-за мертвого родителя нормально. Не плачь, ты идеальна. — Я убила своего отца, — только не сейчас, пожалуйста, — он заслуживал дочь лучше чем я. — Уверен, он любил тебя, не смотря ни на что, —замолчи. — Я не заслуживаю его любви, — не плакать, не плакать, нет, нет, нет, нужно успокоиться. — Он был последним человеком, что верил в меня и любил, а я все испортила. Опять. — Он бы простил тебя, — он вцепилась в него взглядом, глаза блестели от слез. — Ты бы простил? — Силко выглядел ошарашенным, вопрос явно был для него неожиданным. Конечно не простил бы, Силко столько лет упивался своей обидой на Вандера, он никогда бы не простил ее. — Зависит от обстоятельств, — уклончиво ответил он. Помолчав пару мгновений, будто силясь подобрать слова, Силко продолжил, — В этих обстоятельствах, я думаю… — Если бы твоя дочь, убила бы тебя, не сумев выбрать между тобой и другим человеком. Она не хотела убивать тебя, это была случайность, но если она разрывалась бы между своим прошлым и тобой, и собиралась выбрать неправильно, — и все таки она заплакала. — Если бы только убив тебя, она сделала правильный выбор, ты бы простил ее? Силко долго смотрел на нее, задумчиво потирая подбородок. Он смотрел на нее, и видимо честно пытался осмыслить сказанное ей. — Между Вандером и кем ты… — Плевать на Вандера, я говорю о тебе! — Силко нахмурился, казалось в его глазах на мгновенье промелькнуло что-то странное, будто наконец он решил какую-то задачу. — Я думаю, что простил бы. В груди будто лопнул мыльный пузырь, весивший нестерпимо много. Тело стало таким легким, а вместе с ним с нее схлынули остатки выдержки — словно разжались тиски, что крепко сдерживали собственную уязвимость месяцами. Соскочив со своего места, Джинкс прыгнула к нему в объятья, дав волю слезам. Неважно, что он там надумал, она услышала самые желанные слова на свете. В этот раз она сделает правильный выбор, она уже его сделала.