Твое сердце снова бьется

Это так больно. Она прижимала к груди Ишу, сдерживая рыдания. Кровь ручейками стекала по голове, пачкая окрашенные волосы и пальцы Джинкс. Вай пыталась оттащить ее от маленького тела и шептала: — Все хорошо, Паудер. Паудер, все хорошо. У нас все хорошо. Она ведь это уже слышала. Вайолет говорила те же слова, что и в ту ночь. Когда она убила Силко ушла, сделав свой выбор. Я бы никогда не отдал тебя им, ни за что на свете. Нет, нет, нет. Только не сейчас. Это другое. Все тогда было иначе, Вай думала, что Паудер вернется, стоит ей попросить. Она обратилась к ней так по привычке, сейчас то она знает, что Паудер больше нет, и зовет ее по нормальному имени. Очень скоро твоя сестра поймет, что ты больше не та милая девочка. Вай знает, видела, что от Паудер больше ничего не осталось. Это просто оговорка. Все предают нас — она, Вандер. Кровь продолжала литься, с ладоней стекая до локтей. Иша такая маленькая, откуда в ней так много крови? Кончики пальцев нащупали глубокие борозды на детском черепе. Это следы когтей? Вандер не мог, он ведь хороший, он никогда бы не убил Ишу ранил ребенка. Глаза горели фиолетовым пламенем, в поисках Вандера. Вай испуганно обхватила ее щеки мозолистыми ладонями, пытаясь поймать ее взгляд. Кейтелин напряженно на нее поглядывала, медленно приближаясь. — Посмотри на меня, — голос сестры дрожал, — Паудер, посмотри на меня. Он не хотел, Вандер был не в себе. Это несчастный случай. Предательство, эта боль, которая, кажется, съест тебя изнутри, может либо сломать тебя… С животным рычанием Джинкс оттолкнула ее одной рукой, другой продолжая прижимать к себе Ишу. От неожиданности Вай упала на спину, не успев сгруппироваться. Кейтелин подбежала к ней, обнимая за плечи и помогая подняться. Сучка-миротворец смотрела на нее знакомым взглядом, будто только и ждет чтобы свернуть ей шею. Точно… Вай пришла убить ее. Ее сестра притащила с собой свою истеричную подружку с миротворцами, и они искали ее по всему Зауну, водила их с собой как экскурсовод, показывая все тайные места, в которых Джинкс могла бы спрятаться. Они ведь не арестовать ее хотели, нет, они шли за ее головой. Вай позволила Кейтелин стрелять в нее, и если бы не Иша и внезапно не появившаяся у сестрички совесть, то Джинкс была бы… Предательница. Она всадила ей нож в спину. И всадит снова. …либо выковать из тебя нечто большее. Ладонь сама нашла пистолет, заряженный хекстеком, палец привычно лег на курок. Она этого не позволит. Больше никто не сделает ей больно, больше никто не оставит ее. Ты моя дочь, я никогда тебя не брошу. — Замолчи. Я все испортила, — щеки обожгло горячими слезами. — Я всегда все порчу. Каждый раз. — Паудер? — Вай взволнованно поднялась и попыталась подойти, но тут же оступилась, когда пистолет угрожающе поднялся в ее сторону. — Опусти пистолет, я знаю, ты напугана, но ты должна довериться мне. Джинкс идеальна. — Это не так! — Послушай, ты должна успокоиться, это тяжело, я понимаю, — Вай напряженно переводила взгляд с дула пистолета на нее. — Опусти пистолет, сестра. Брось оружие. Голос Кейтелин оглушил ее. Она это сказала по-настоящему или это голос в голове? Губы дрожали, слезы капали с подбородка. Джинкс не опустит пушку, ведь когда она послушалась в прошлый раз, Силко взял ее и он… Ты идеальна. — НЕТ! — Паудер, нет! Она ударила по земле пистолетом. В ушах был звон — самоцветы внутри пушки от удара столкнулись — голубое сияние ослепило ее, последнее, что она увидела — окрашенные синей краской и кровью волосы Иши.

***

Щека горела. Было так мокро и холодно, и одновременно кожу обжигал жар огня. Знакомое чувство. Сквозь мутную пелену слез Джинкс видела пламя, и холодную улицу. Спину слизнул холод. Это место она никогда не забудет, ведь оно так долго снилось ей в кошмарах. Здесь разбились ее мечты, именно здесь она потеряла все, в этом самом закоулке Вай бросила ее многие годы назад. Это смерть? Теперь она будет переживать свои худшие и и самые больные воспоминания, что вечно зудят в голове. Тогда следующее что? Тот проклятый званый ужин? Тень накрыла ее, приготовившись, что к ней приблизилось какое-нибудь чудовище, которое будет терзать ее душу до конца времен, Джинкс подняла глаза и застыла. Это невозможно, такого просто не бывает. — Привет, малышка, — родной голос был подобен пощечине, — а где твоя сестренка? В горле встал ком, Джинкс не могла вымолвить ничего кроме истерических рыданий. Тот же шрам, тот же глаз, та же хрипотца в голосе, даже манера чуть наклонять голову, когда он насторожен, такая же. Это невозможно, она просто окончательно сошла с ума. Силко умер. Он прямо перед ней живой и невредимый. Она сама его убила. Силко знакомо хмурится, в ожидании ее ответа. Тело Силко утонуло вместе со всеми его мечтами, целями, с его любовью к собственному убийце. Он мертв, его больше нет. Это лишь ее глупые фантазии. Она осталась одна. Ты моя дочь, я никогда тебя не брошу. С громким плачем она бросилась к нему в объятья, от столкновения он потерял равновесие и сел прямо в лужу. Кажется, так было и в тот раз? Он теплый. Джинкс слышит его сердцебиение, чувствует его вздымающуюся грудь. Он живой. СИЛКО ЖИВОЙ! — У меня больше нет сестры, она меня бросила, — выдавила из себя она ответ. Какая разница, где сейчас Вай? Она еще разберется этой предательницей, сейчас важны лишь руки Силко, что неловко обнимают ее. — Ничего, мы им покажем, — это и правда его голос, настоящий, — Мы им всем покажем. Ей было плевать. Единственное, что ее по-настоящему волновало сейчас — вслушиваться в стук его сердца. Оно бьется! Не важно, даже если Силко больше не полюбит ее, даже если она будет для него просто оружием, плевать. Главное он жив, а ее любви хватит им двоим с головой. Угли тлеющие в ее груди, превратились в пламя. Силко больше не умрет, она этого не позволит.