Иопос. Паучий дом

Утро. Весьма уютное и комфортное. Ники совершенно не хотелось подниматься с, так приглянувшейся ему кровати, но через щель в полупрозрачном балахоне уже как час пробивалось утреннее солнце. Он всё таки пересилил свою лень, сел и потянулся. Вчера вечером намечался семейный ужин, но по некоторым причинам его пришлось отменить. Что ж, по крайней мере сегодня приедет Натаниэль. Хэммик встал с кровати, обув плюшевые тапочки и побрёл в душ. Отделка комнат, как ему подсказал один милый дядюшка, полностью индивидуальна – это разожгло интерес у мексиканца. Но, как оказалось, некоторые комнаты в поместье были забронированы пожизненно только на одну персону. Даже если он или она больше никогда не вернуться сюда, комната останется в их владении. Весьма необычно. Эта уловка могла привести их к потери столь помпезного особняка, с помощью манипуляций наследством, но и на это было решение. После смерти владельца, в его завещании всегда писалось, что комната возвращается во владение Веснински. Всегда. Что касалось ещё не занятых комнат, то тут немного по-другому: гости не любят, когда в их комнатах о них побывал кто-либо кроме персонала. Всё потому что гости, посещавшие этот особняк и остающиеся в нём на ночь, являлись самыми доверенными лицами главы дома. А их было немного. Очень немного. Ники не хотелось подрывать годами выстроенную репутацию рода Веснински, поэтому от этой идеи он отказался. Он вышел из душа, взъерошил свои тёмные, почти чёрные от влаги волосы, потуже затянул пояс махрового халата и вышел на балкон. Ему несказанно повезло, что его окна находились на востоке, ведь утреннее солнце и шикарный вид на широкий лес радовали глаз. Он бы так и простоял там всё утро, если бы к нему не постучались. Хэммик вздрогнул и метнулся к двери, резко её открывая. На той стороне стоял тот же дядюшка, с его дежурной улыбкой. Он, казалось нисколько не дивился такому поведению гостя, а лишь опустил руку, что до этого стучала в дверь. - Мистер Хэммик, - сказал он своим чуть добрым голосом: - Мистер Дэй просил передать, что вас ждут к завтраку. Он попросил упомянуть меня, что бы вы не задерживались, ведь на завтраке будут мистер и миссис Веснински. Ники моргнул, воспринимая новую информацию и чуть взволновался. - А.. А Натаниэль? – Решил спросить он. Так, чтоб наверняка. - Юный мистер Веснински придёт с небольшим опозданием, - улыбнулся шире дворецкий и, развернувшись, удалился прочь. Он, похоже, уже предупредил Аарона, ведь тот через пару минут вышел, подправляя рукава рубашки. Он взглянул на зависшего в дверях кузена, виртуозно закатил глаза и удалился вниз по лестнице. У Ники что-то щёлкнуло и он, хлопнув дверью скрылся в комнате. Утро и вправду было спокойным, несмотря на скорые шаги и рычащий звук мотора где-то вдалеке. Натан сидел во главе стола и тихонько потягивал кофе. Справа от него сидела Мэри, уткнувшаяся в свой планшет и что-то на нём печатая. Почти в середине стола сидели его подчинённые, о чём то активно болтая. Пять мест, три слева от него и два рядом с Мэри были свободны. Натану не то что бы нравились друзья и “братья” Натаниэля, но он точно не испытывал к ним приятных чувств. Про последних он вообще старался не думать, свыше необходимого. Как же докатилось до этого – задался он себе вопросом, делая глоток обжигающего напитка. А ведь всё очень просто. Каких то 10 лет назад, сильно разбалованный чертёнок притащил в поместье Дэя – сына Кейли – нарёк его братом и наотрез отказывался отпускать. Вцепились друг в друга, как приклеенные и ведь вроде ворона возвращать надо в Эвермор, да кто туда Ната отпустит. И жили они так, не много, не мало полтора года. А мальчишка этот, Кевин, упёртым оказался. Всё с Натаниэлем таскался: тренировки то, или задания полевые – делал, не жаловался. Сам даже много чему понахватался. А потом ещё и работать на нас стал, ну как работать, подрабатывать. К делу подходит ответственно, не жалуется – прям работник месяца. И вот проходит месяц, другой. Вроде привыкают все, ситуация разъясняется. И тут – бац! Ещё один. Француз сначала по английски не разговаривал, да на слух не понимал, а потом ещё пуще первого в Натаниэля вцепился. Что он им там наговорил – бог знает. Хочет братьев – ладно, флаг ему в руки. Сам же их в прошлом году выкупил, так пусть и якшается сам. Но нет, двое – мало, третьего надо. И это только те, кто согласился. Если бы каждый на его просьбу соглашался, да и он сам по простому “хочу” в братья принимал… Да и без этого у Натана головной боли всё прибавляется, да прибавляется… О, вот и одна из них. В двери столовой вошёл низкий блондин. Он видел его на фотографиях Лолы, вместе со своим братом-акробатом. В отличии от таблеточной копии, этот на постоянной основе носил очки и одевался менее… похоронно? Натан отпил из кружки, наблюдая, как Аарон садится на указанное ему место и молча пьёт кофе. Ни вопросов, ни возражений. Хотя подозрения у него всё же имеются, вон как прищурился и насторожился. Чуть позже подошёл ещё один, вроде Хэммик? Он сел рядом с Аароном и не притронулся к напиткам. Какое неуважение. Потихоньку в зал ввалились все гематомы мозга Натана Веснински и это было похоже на межнациональное собрание: мексиканец, француз, ирландец и американец. Не хватает только японского сыночка Кенго и британца, отпрыска Стюарда. А, ну ещё как же без самого учредителя собрания? Даже сквозь хорошо звукоизолированные стены и окна был слышен этот пронзительный, противный визг резины о асфальт. Наверняка останется яркий чёрный след, именуемый маленьким придурком его личной “подписью”. Оттирать это уже сил нет, так что пусть хоть всю аллею распишет. А вот и характерный хлопок двери. Стук, вероятно шлема о деревянную поверхность какого-нибудь комода. Звучные, гулкие шаги. За этими звуками ещё более громкий, прорезающий небеса голос. - С добрым утр-ром, семья! На лице его играет кровожадный оскал, именуемый счастливой улыбкой, рыжие кудри чуть намокли и в полном беспорядке, он подправляет их рукой. Глаза сияют опасным блеском. Похоже, он с работы. Да, так и есть. Шагая к столу, он оставляет за собой грязные следы, с оттенком свежей крови. Он садится и пачкает белоснежную скатерть своими разодранными в кровь локтями. Он кладёт на руки своё подбородок и, “мило” улыбаясь, с обожанием смотрит на свою мать. Натан всегда был рад, что они с Мэри ни в каком глазу не похожи, но он не мог пропустить мимо то, что у них была своя, “особенная” связь. Он спрашивал её о делах, о настроении, о цветах. Он нежно отвечала ему, протягиваясь через стол и убирая со лба его пряди, рассказывала о каких-то лилиях. И он точно запоминал каждое её слово. И завтра намеренно на этом самом столе будет стоять ваза с этими самыми лилиями. И Мэри знала об этом, знала, что у неё было преимущество, более существенная власть над неуправляемым щенком гончей. Иногда кажется, пойди она против клана Морияма или доставь она им ужасные проблемы, Натаниэль без сомнений пойдёт за ней, пойдёт против того, ради чего он и был рождён. А если и не пойдёт и Мэри поймают – её не казнят. Тогда дьявол точно взбеситься и сравняет весь мир с уровнем моря. Вскоре принесли завтрак и разговор перескакал в их пары на каждого. Ему нужно было узнать всё, контролировать процесс, во избежание рисков. Он спрашивал о делах Ромеро, спрашивал о покупках Лолу, болтал с братьями о разном, спрашивал Димачио о его новой машине. Нат разговаривал с Натаном как-то странно. Не было вопросов, были только прямые высказывания. - Ньюман мчится как разъярённая собака. Ищет того, кто займётся тобой. Пока самоубийц не нашлось. - Ездил в Японию за фарфоровой вазой. - Кенго уже говорил. Сказал, что ты запачкал её. Надо быть аккуратнее. – Натан ухмыльнулся и повёл вилкой в направлении сына. - Надо было как то прикрыть тех отвратительных павлинов. Где-то за столом что-то щёлкнуло. Этот звук почти утонул в непрекращающихся диалогах. Веснински старший опустил уголки губ и вилку обратно в тарелку. - Дойдёт до того, что ты с журавлиного двора будешь урны таскать… - Не дойдёт. - С подобными выходками немного тебе осталось. - Не успеют. Натан усмехнулся, прикрыв глаза. Морияма не успеют. Как забавно. Разговор на этом не закончился. - На овчарне беспорядок. - Есть у меня одна идея. – Натаниэль улыбнулся и повернулся к Ники: - Ники! У тебя нет планов на будущее? Хэммик оторвался от предыдущего разговора с Лолой и ответил на странный, но вроде обычный вопрос. - Да, вроде, нет. Может быть в Германию поехать? Натаниэль снова глянул на Натана. Веснински старший вздохнул и мазнул на него рукой. Нат снова повернулся к Ники, продолжая разговор. - Знаю, прозвучит немного несерьёзно и поспешно, но мы можем предложить тебе там работу и даже жильё. Хэммик поперхнулся и во все глаза уставился на Ната. Аарон, сидящий рядом с ним, тоже посмотрел на рыжего, с поднятой бровью. Он продолжил. - Ничего особенного – документационная работа и пара подобных поручений. - Нат, ты серьёзно? – На него недоверчиво покосился Жан, но фразу произнёс Ники: - Нет, правда, без шуток?! Я… я даже не знаю, что сказать и… Почему так неожиданно? - Воу-воу, спокойнее. Попридержи коней, Ники, не так сразу. Это же не дело пяти минут. Я просто предложил… - Я только за! - Нет. – Серьёзно отрезал Нат: - Не принимай почти неизвестное предложение вот так сразу. Тебе нужно будет узнать побольше и взвесить все “за” и “против”. - Я доверяю тебе. – Так же серьёзно сказал Ники: - Я знаю, что ты не предложишь чего то плохого. - Я ценю это, Ники. – Нат расплылся в улыбке. Он действительно ценил доверие Хэммика: - Но тебе действительно надо будет узнать побольше. Просто, чтобы понять, твоё ли это. Ники хотел бы возразить, но в чём рыжий был не прав? Он просто согласно кивнул и повторил лёгкую улыбку напротив. Это, незначительно на первый взгляд предложение, решило бы столько его проблем, сделало бы только лучше. Но он прав, незачем торопиться. В этой, разношёрстой компании людей, связанных словом “семья”, прошёл первый завтрак для Ники. Он не чувствовал себя чужим. Его приняли почти сразу, безоговорочно, со всеми его примочками и недостатками. Да, пока он не видел всей семьи за этим большим столом, но он точно знал – ему за ним всегда найдётся место.

***

Какая же она всё таки уродливая. Вот что думал Ичиро, сидя в своём кабинете. С недавнего времени в его интерьере появилась новая, не очень приятная глазу вещь – метровая ваза из белого фарфора. На её поверхности были аккуратно вырисованы сине-зелёные павлины, сложив свои яркие хвосты и сложив голову. Его не так раздражал её дизайн, как её содержимое. Сколько не проветривай, сколько не избавляйся разными методами от запаха, он всё равно витает рядом с ней. Нет, реального запаха давно нет. Но видя и чувствуя его в первый раз… Он имеет противное свойство въедаться в мозг, так что каждый раз, когда взглянешь на неё, в нос ударяет тяжёлый аромат плоти, калённой стали и самой смерти – вот чем от неё и от её доставщика смердело в тот день. Как избавляться от такого запаха со своего тела, курьер узнал уже давно. Только этот процесс был ненамного лучше, самого процесса получения запаха. Это было сравнимо с собственным освежеваннием, когда тупым, тонким ножом снимаешь с себя кожу, выбрасываешь и ищешь ей замену, а потом снова пришиваешь каждый миллиметр на место. Зато, в этот раз он сам выкинул противное содержимое фарфора – за это ему были бесконечно благодарны не один десяток людей. Ичиро отвернулся от этого фарфора. Сейчас ему точно было не до этого. Скоро должна была появиться Оливия. Он была чем-то наподобие докладчика – единственной, кто не дрожал в его присутствии и кому, не было не всё равно. Можно подумать, что это она консильери, а не подтверждённый Натаниэль Веснински. Даже покушения были. И до сих пор заказы висят, на её голову, как на правую руку будущего главы. О, вспомнишь солнце, вот и лучик? Ичиро взглянул на время – ровно 23:15. Она нравилась ему за это – ответственная, тактичная, всегда с холодной голо… В кабинете послышался пронзительный лязг и скрежет. А нет, всё таки неуравновешенность – черта, по которой можно определить семью Веснински. Даже их подчинённых, похоже, выбирают именно по этому критерию. Оливия просто зашла в кабинет и заметила вазу. А дальше, могу поспорить, автоматически, её рука скользнула в кобуру и вынула пистолет. Всего секунда на прицеливание, девятнадцать пуль. Ваза разлетелась на мелкие осколки, а в стене и в полах остались дыры и следы от тяжёлого свинца. Это была не первая её выходка, но последняя была так давно, что Ичиро почти забыл о существовании специальной кнопки на подобные случаи. Именно потому что он вспомнил вовремя, сюда не помчался наряд медиков, не вломилась сотня людей и не объявилось бы чрезвычайное положение. Вероятно, к тому моменту, Оливию бы застрелили, как и она вазу. Сейчас же она, вполне живая, стояла и яростно, почти одержимо смотрела на обломки. Её дыхание было смертельно спокойным, хватка на оружии ещё крепче, а челюсть сжата чуть ли не до хруста зубов. - Благодарю. – Искренне сказал Ичиро, вызывая охрану на уборку осколков: - Давненько подумывал избавиться от этой… Кхм, не важно. Докладывай. Он вернул своему голосу стальную строгость, а Оливия, как по команде, убрала оружие и склонилась. Её ярость ни на мгновение не утихла, а перенаправилась на одного нашего общего знакомого. Кому-то скоро будет не до его шуток. Она начала доклад, не поднимая головы ни на мгновение. Техасские Львы успокоились и, похоже притаились. Пропажа в виде корабля контрабанды, была успешно найдена. От пауков никаких вестей. Дальше о новых сделках, прибыли от наркотиков и незначительных смертях. На самом деле, в какой то мере это была скука смертная. Нет, работа, данная ему по факту рождения, ему очень нравилась, но его сильно ограничивали. Он постоянно слышал о многочисленных потерях, но ничего сделать не мог. Его отец умрёт и у него появится чуть больше власти, но опять же не вся. Всё из-за идиотского совета старикашек с консервативными взглядами. Смену власти не произвести, из-за безоговорочного доверия к их мнению, а саму их замену провернуть ещё невозможнее. Возможно, это удастся ему или его детям, через лет так 30-40, когда последний старый хрен не иссохнет до конца. Чёртовы травяные чаи, или что за бурду они там пьют, крепко поддерживают их жизнь. Чтоб они там подавились все им и сдохли. Доклад закончился, и я отпустил разъярённую гарпию по душу грешного. За то я был уверен, что на следующие пару-тройку докладов, ко мне будет приходить мой настоящий советник. Приятный бонус. В глубине души, в закромном уголке разума развивалась противная мысль, обоснованный страх. Страх увидеть на этом же месте ещё одну вазу. И теперь уже было важно, с каким орнаментом она будет. Ичиро знал, что слишком беспечно надеяться, молиться или просить, но он делал это в той самой отвратительной части. Павлин был самым желанным из всего, что было у него в памяти.