Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      Гарри в ярости поднялся из омута памяти в кабинете Дамблдора, его кровь кипела, в ушах шумело, и только голос Дамблдора удержал его от того, чтобы броситься в подземелья и вырвать кишки Горацию Слагхорну.       — Гарри, успокойся, — призвал его Дамблдор. — Профессор Слагхорн…       — Чёртов! — закричал Гарри. — Он годами знал, что… что Волдеморт интересовался хоркруксами — и ничего не сказал?!       — Да, Гарри, — прервал его Дамблдор, успокаивающе подняв руки, — я согласен, мы должны убедить его поделиться с нами оригинальной памятью. Но безрассудная поспешность — не лучший выход, мы должны действовать осторожно.       — Почему?! — гневно воскликнул Гарри. Какое ему дело до этого ублюдка? Если бы не его бездействие, многие жизни, возможно, были бы спасены, в том числе и жизни его родителей…       — Гораций — мой друг, — почти умоляюще произнёс Дамблдор. — Он манипулировал памятью не по злому умыслу, а потому что ему было стыдно за свой поступок. Но я уверен, что, если у меня будет достаточно времени, я смогу убедить его отдать мне память в неизменном виде. Пожалуйста, не торопи события, Гарри. Пожалуйста.       Ошеломлённый, Гарри вернул взгляд Дамблдору. Неужели он действительно защищал этого трусливого ублюдка?       Он заставил себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоить бешеное сердцебиение. На лице Дамблдора отразилось облегчение, но если бы он только знал… Слагхорн мог быть его другом, но уж точно не другом Гарри. Он ничем ему не обязан! Нет, он не собирался торопить события, он разработает план вместе с Дафной, а потом они будут действовать. Зрение Дафны и их счастье зависели от того, раскроет ли Слагхорн эту информацию, и Гарри не собирался стоять в стороне, пока Дамблдор взывал к доброй совести Слагхорна. В его голове уже складывался план…       Гарри неохотно кивнул Дамблдору.       — Вы сказали, что хотите показать мне ещё одно воспоминание? — холодно спросил он.       — Да, Гарри, — ответил Дамблдор. — Это воспоминание исходит от меня, когда Том Риддл в последний раз был в этом кабинете…       И снова они вместе отправились в омут.       Когда Гарри поднялся через несколько минут, он был погружён в раздумья. На первый взгляд, в том воспоминании не было никаких упоминаний о хоркруксах, но…       — Профессор, — обратился он к Дамблдору. — Как вы думаете, чего он хотел добиться своим визитом?       — Вот в чём вопрос, не так ли? — сказал Дамблдор. — Со своей стороны, я ни на секунду не сомневаюсь, что Волдеморт не хотел преподавать. Что же тогда заставило его прийти сюда? У меня есть две теории, и я с нетерпением жду вашего мнения. Первая заключается в том, что он хотел приехать в Хогвартс, чтобы найти предметы Основателей и превратить их в хоркруксы. Это соответствовало бы его гордости и вере в своё превосходство. Вторая теория заключается в том, что он хотел спрятать уже созданный хоркрукс здесь, где он был счастлив в первый раз. Ты, наверное, заметил, Гарри, что Волдеморт с хижиной Гонта и пещерой уже выбирал места, которые имели важное значение в его жизни. А Гринготтс — один из величайших символов магической силы и величия. Хогвартс подходит ещё больше, так как он является и тем, и другим.       — Вы думаете, что Волдеморт мог спрятать хоркрукс в Хогвартсе?       — Да, Гарри, думаю. Он не стал бы прятать его в каком-нибудь чулане для мётел. Без сомнения, он выбрал бы более возвышенное место, место, которое могло бы иметь для него даже личное значение. Я уже проверил Большой зал и подземелье Слизерина, но ничего не нашёл. Отсюда вопрос к тебе, Гарри: Заметил ли ты в Тайной комнате что-нибудь ещё, какой-нибудь предмет, который мог бы быть хоркруксом, или какой-нибудь тайник для него?       Гарри задумчиво покачал головой.       — Нет, я ничего не заметил… только статую, под которой находился проход к Валейдис и Валейдору. Но… Я не думаю, что Волдеморт спрятал там хоркруксы… дневник уже был связан с этой комнатой. К тому же у него не было бы времени добраться до палаты во время своего визита… — Внезапно глаза Гарри расширились, когда он вспомнил ещё одно тайное, глубоко магическое место, о котором, похоже, не знал никто, кроме домовиков — а Волдеморт никогда не считал домовиков важными, как показал Кричер…       — Что? — с надеждой спросил Дамблдор. — О чём ты думаешь?       На губах Гарри заиграла улыбка. Если он прав, то очень скоро им предстоит уничтожить ещё один хоркруксы. К счастью, у него была с собой Мантия-невидимка; без неё он не хотел бы гулять по коридорам Хогвартса, когда весь волшебный мир ищет его.       — Профессор, — сказал он, — я думаю, нам предстоит небольшая прогулка…

***

      Была уже глубокая ночь, когда Дафна лежала на кровати в их спальне на площади Гриммо, погрузившись в раздумья. Гарри ещё не вернулся со встречи с Дамблдором, которая продолжалась гораздо дольше, чем обычно. Она чувствовала в нём множество бурных эмоций: гнев, ненависть, надежду и, в конце концов, триумф. Только тот факт, что она чувствовала, что ему ничего не угрожает, позволил ей не звать Добби немедленно и не отправляться в Хогвартс.       Поэтому она испытала ещё большее облегчение, когда вдруг в комнате раздался хлопок и она снова почувствовала присутствие Гарри. Однако не успела она выразить свою радость, даже если это было всего лишь любящее «с возвращением», как Гарри набросился на неё, его губы жадно искали её губы. Дафне нравилось, когда он целовал её так страстно, а также чувствовать, как его возбуждение давит на неё. Ей было приятно, что она так влияет на мужа. Конечно, в мире были женщины гораздо красивее её, но в присутствии Гарри это не имело значения. Когда она была с ним, то могла забыть обо всех своих сомнениях и страхах.       Когда более часа спустя она обнимала обнажённое тело Гарри, оба они были покрыты потом, она издала довольный вздох. Ей хотелось бы увидеть его в тот момент, его улыбку, когда он гладил её волосы, но даже так это было прекрасно.       — Чем я заслужила такое страстное приветствие, мой муж? — спросила она с усмешкой.       — Прости, любимая, — ответил Гарри. — Просто… сегодня было слишком много сдерживаемых эмоций, которые нужно было выплеснуть наружу, я думаю…       — Не стоит извиняться. Мне очень понравилось. — Она прильнула к нему ещё ближе, прижавшись грудью к его торсу. — Но я и отсюда чувствовала твои эмоции. Что случилось в Хогвартсе?       Вместо ответа Гарри поделился с ней своими воспоминаниями.       В одно мгновение Дафна узнала всё, что он видел сегодня: секрет Слагхорна, визит Волдеморта к Дамблдору, догадки Гарри — и, наконец, уничтожение диадемы в Выручай-комнате. Думал ли Волдеморт о том, что можно просто попросить комнату создать местоположение хоркрукса, чтобы найти его? В своей самонадеянности он, вероятно, считал себя единственным, кто когда-либо находил это чудесное место…       — У тебя уже есть план насчёт слизняка? — наконец спросила она, соглашаясь со своим напарником. Слагхорн был чёртовым трусом и не стоил того, чтобы его жалеть, а тем более проливать слёзы. Он решил хранить это знание в тайне так долго, и теперь они собирались взять его, поскольку оно могло стать ключом к их победе.       Гарри кивнул.       — Да… скажи мне ещё раз, насколько хороши твои навыки человеческой трансфигурации?       — Лучше, чем у тебя. А зачем?       — О, это всё часть моего плана. Мне всегда хотелось узнать, как бы ты выглядела с чёрными волосами…

***

      — И как же я выгляжу? — с озорной улыбкой спросила Дафна, когда Гарри вышел из ванной. Её обычно медово-светлые волосы стали чёрными, как вороново крыло, а кожа приобрела загорелый оттенок, как будто она провела долгий отпуск в солнечных краях. Кроме того, она была одета в красную шёлковую мантию с длинными рукавами и тонкие перчатки, а её глаза были скрыты за солнечными очками.       — Горячо, — Гарри произнёс первое, что пришло ему в голову, заставив Дафну рассмеяться.       — Следи за тем, чтобы я не ревновала тебя к себе, — поддразнила она его. — А теперь давай взглянем на тебя.       Взяв её за руку, Гарри встал с ней рядом перед зеркалом, чтобы она могла зачаровать его. Как и Дафна, он изменил цвет волос, только волосы стали светлыми; у него были голубые глаза, борода и неприметная одежда, а ещё он заменил очки на контактные линзы. Им всё ещё нужно было быть осторожными, но он был уверен, что в Хогсмиде их не узнают — кто бы мог подумать, что два самых разыскиваемых преступника Британии будут просто бродить по улицам? К тому же после превращения они выглядели значительно старше.       — Что ж, по-моему, ты выглядишь скучно — очень хорошо, — удовлетворённо подумала ему Дафна. — Только позвольте мне нанести на шрам последние штрихи. — Она направила палочку ему на лоб, и с коротким покалыванием шрам, который уже значительно потускнел с момента его «смерти» в Стоунхендже, полностью исчез.       — Теперь ты выглядишь идеально, по крайней мере для нашей миссии.       С этими словами пара покинула свою спальню и спустилась в прихожую, после чего вышла в солнечный полдень. Лишь несколько голубей составляли компанию яркому солнцу в голубом небе, а Гарри закрыл глаза, чтобы сконцентрироваться на месте назначения. В следующее мгновение они оказались на месте общественного Аппарирования в Хогсмиде, и вокруг них уже собрались толпы людей. Стояла жуткая давка, слышались громкие голоса, смех и яркие фигурки, указывающие на витрины.       Дафна взялась за руки с Гарри, пока они пробирались сквозь толпу. Помимо студентов Хогвартса — они специально выбрали выходные в Хогсмиде — здесь было много других волшебников и ведьм, выполняющих важные поручения или просто проводящих приятный субботний день на улице. Они также видели заметные фигуры бдительных авроров, патрулирующих улицу, и, конечно, некоторые из них тоже были под прикрытием, поэтому они вели себя как можно незаметнее. Снова и снова они останавливались у витрин магазинов, любовались витринами или смеялись, как будто им было очень весело, как будто они были обычной парой без каких-либо зловещих намерений. Гарри очень хотелось, чтобы так и было, как в Александрии, когда они целый день гуляли по Грималкину переулку в качестве туристов.       Поскольку Хосгмид был гораздо меньше Александрии, они были уверены, что в конце концов увидят свою цель: в какой-то момент он должен был пройти по главной улице, чтобы попасть в кареты, возвращающиеся в Хогвартс. При его массивном телосложении было крайне маловероятно, что они его пропустят.       Тем не менее им пришлось ждать почти два часа, прежде чем они наконец увидели, как Гораций Слагхорн вышел из «Трёх метл» в окружении толпы студентов, с которыми он теперь прощался с раскрасневшимся лицом, его толстый живот и усы тряслись от каждого его смешка.       Гарри почувствовал, как в нём снова поднимается жгучая ярость. Как этот ублюдок смеет быть таким беззаботным, когда на его руках столько крови?       — Спокойно, милый, — успокаивала Дафна, нежно сжимая его руку. — Помни, мы здесь не для того, чтобы мстить.       — Он заслужил бы это, но… ты права. Давай сосредоточимся на нашей миссии.       Гарри заставил себя натянуть дружелюбную улыбку, когда они оба подошли к слегка пошатывающемуся мужчине.       — Профессор Слагхорн! — громко позвали они. — Профессор Слагхорн, пожалуйста, подождите!       Слагхорн обернулся, на его лице не было заметно удивления, словно он привык, что к нему обращаются на улице. Удивление появилось только тогда, когда Гарри и Дафна схватили его за руки.       — Наконец- то вы здесь, — сказала Дафна сладким, высоким голосом. — Мы искали вас повсюду. Где вы были так долго?       — Простите, пожалуйста, — заикаясь, проговорил Слагхорн, — но я вас знаю?       — Но профессор, — с насмешливым беспокойством произнёс Гарри. — Что вы хотите сказать? Вы же договорились встретиться с нами несколько недель назад, или вы забыли? Мой дядя уже предупреждал нас, что иногда вы бываете немного забывчивы…       Пока Гарри отвлекал учителя, Дафна незаметно достала свою палочку, большая часть которой была скрыта длинным рукавом. Медленно, чтобы не привлекать внимания, она направила кончик в спину Слагхорна.       — Ваш дядя? — озадаченно спросил Слагхорн. — Кто…       Он не смог закончить свой вопрос, так как внезапно его тело обмякло в их объятиях. Гарри посмотрел на Дафну, чья палочка уже исчезла в рукаве. Она быстро кивнула ему, и они вместе исчезли.

***

      Тонкс ненавидела караульную службу. Она ненавидела, ненавидела, ненавидела это! Видеть, как все ученики веселятся, а она стоит и скучает. Как будто Сами-Знаете-Кто и его Пожиратели Смерти вдруг появятся, ведь открытых боёв не было уже несколько месяцев. Пожиратели смерти всё ещё были заняты вербовкой последователей и набирались сил, прежде чем решиться напасть; по крайней мере, так считал Дамблдор. И у неё не было причин не верить Дамблдору, даже если она не одобряла, что он прикрывает Поттеров своей покровительственной рукой. Эти двое были убийцами и, по её мнению, должны быть наказаны за это, но, конечно, её мнение опять никого не интересовало…       Стараясь не показывать своё раздражение слишком явно, Тонкс кивнула проходящим мимо неё профессору МакГонагалл и профессору Флитвику, и МакГонагалл улыбнулась ей, прежде чем снова скрыться в толпе. Тонкс всегда нравился преподаватель Трансфигурации — вообще, Трансфигурация была её любимым предметом, что, конечно, не имело абсолютно никакого отношения к её способностям метаморфмага!       Скучая, Тонкс наблюдала за толпой на главной улице — первые ученики уже возвращались в замок. Как бы ей хотелось присоединиться к ним, с тоской подумала она, с удовольствием вспоминая вкусную еду в Большом зале. В её маленькой однокомнатной квартирке на Косой аллее её ждали только подгоревшие тосты и кетчуп. Может, ей стоит когда-нибудь научиться готовить — или навестить родителей. Никто не готовил такую вкусную говяжью запеканку, как её мама…       Проходя мимо, Тонкс заметила, как большая группа студентов вышла из «Трёх мётел» вслед за профессором Слагхорном, который выделялся своим большим животом и густыми усами. У неё никогда не было его уроков, это было ещё до неё, но она знала, что ему нравится собирать перспективных студентов, либо потому, что у них были знаменитые родственники, либо из-за их особых достижений.       Но, видимо, даже ему на время хватило своих протеже, потому что вскоре группа распалась, и Слагхорн в одиночестве направился к выходу из Хогсмида. Тонкс уже собиралась отвернуться и пройтись ещё раз, как вдруг к учителю подошли две фигуры, которые она заметила раньше. Хотя… особенно она обратила внимание на внешность молодой женщины. Судя по одежде, она была чистокровной ведьмой, воспитанной в соответствии с вековыми традициями, а ещё на ней были солнцезащитные очки, которые Тонкс раньше видела только на магглорожденных. Само по себе это не вызывало подозрений, но Тонкс было интересно, что эта пара хотела получить от Слагхорна — они точно не были студентами. Медленно она подошла к месту происшествия.       Слагхорн, похоже, тоже не знал этих двоих, если она правильно истолковала выражение его лица, когда те сцепили руки. Тонкс как раз собиралась обратиться к этим троим, когда её опытные глаза аврора вдруг заметили подозрительное движение. Молодая женщина медленно подняла руку — и из рукава показался кончик палочки!       Рефлекторно Тонкс тоже вытащила свою палочку. Она уже собиралась что-то крикнуть, как вдруг тело Слагхорна обмякло, и они втроём мгновенно исчезли; за долю секунды до того, как оглушающий удар Тонк рассёк воздух в том месте, где они только что стояли, попав в грудь студенту Хаффлпаффа.       Она была слишком медлительна.

***

      Гарри и Дафна появились на ступенях перед домом двенадцать по площади Гриммо, держа между собой тело Горация Слагхорна. Они тут же распахнули входную дверь и втащили Слагхорна внутрь, зная, что их действия не останутся незамеченными и что им не следует медлить ни секунды.       Без всякой осторожности они повалили Слагхорна на пол, где он с испугом и мольбой в глазах уставился на них. Если бы он мог двигаться, то наверняка бы сейчас умолял, с отвращением подумал Гарри, просил бы пощады, взывал к их совести.       Возможно, он даже отдаст им свою память под угрозой насилия, но они не станут рисковать, если он покажет им ещё одно поддельное воспоминание. Нет, они должны быть уверены, что это будет не что иное, как правда, полная, чистая правда — тем более что им не придётся за неё расплачиваться.       Не раздумывая, Гарри выхватил палочку и направил её прямо на вспотевший лоб Слагхорна. Держа руку Дафны в своей и ощущая знакомое притяжение магии к их соединённым душам, Гарри открыл рот, из которого вырвались одновременно мелодичные и пронзительные шипящие звуки. Магия струилась по телу Гарри, тёплая и соблазнительная, но после уроков Валейдис они научились лучше противостоять её искушению, контролировать свои желания, а не быть подвластными им. Словно хирург, использующий скальпель для сложной операции, Гарри направил серебряный луч света, вырвавшийся из его палочки, на лоб Слагхорна. Как только луч света коснулся его кожи, Слагхорн задрожал, его тело жаждало закричать, но заклинание Дафны помешало этому.       Гарри бесцеремонно ворвался в разум Слагхорна и увидел, как проносятся перед глазами его воспоминания, но то, что они искали, было много десятилетий назад. За это время Слагхорн обучил бесчисленное множество студентов, принимал и оказывал ответные услуги, ведя беззаботную жизнь. На краткий миг Гарри даже увидел улыбающееся лицо матери, но и это воспоминание было смыто потоком времени. Без этого ублюдка она, возможно, была бы жива…       Сглотнув гнев и ненависть, он продолжал копаться в памяти, пока наконец не наткнулся на то, что искал: бледное лицо Тома Риддла, сидящего напротив Слагхорна, губы которого сложились в невинный вопрос. И наконец-то они узнали истинный ответ Слагхорна…       С торжествующим смехом Гарри вышел из сознания Слагхорна в реальность, где его встретило сияющее лицо Дафны, которая наблюдала за всем происходящим. Только Слагхорн пережил процедуру не так хорошо. Его усы побелели, кожа стала ещё более морщинистой, глаза помутнели. Быстрым взмахом палочки Гарри снял связывающие его чары, но вместо того, чтобы напасть или хотя бы заговорить с ними, Слагхорн просто свернулся калачиком на полу, пуская слюни и дрожа всем телом. Что-то подсказывало Гарри, что он, скорее всего, больше не будет преподавать…       — Мы сделали это! — радостно воскликнула Дафна. — Теперь…       Внезапно входная дверь распахнулась, и в комнату ворвался Дамблдор с красным от ярости лицом. В долю секунды он, казалось, осознал ситуацию.       — Что вы наделали? — закричал он, спеша к Слагхорну, который всё ещё свернулся калачиком на полу. Позади него пролетела огненная фигура Фоукса и уселась на стойку в зале, чтобы внимательно посмотреть на них своими золотыми глазами.       — На что это похоже? — вызывающе спросил Гарри. Они ожидали, что их поступок не будет встречен Дамблдором. — Мы получили память, которую он от нас скрывал. Теперь мы знаем, что он рассказал Волдеморту, и самое главное — что ещё хотел узнать Волдеморт.       — Зачем? — отчаянно закричал Дамблдор, обнимая своего старого друга, который даже не заметил его присутствия.       — Зачем? — в недоумении спросила Дафна. — Вы серьёзно спрашиваете, зачем? Может, потому что нам нужна была память этого труса? Мы не могли ждать вечно, пока когда-нибудь, может быть, вы уговорите его поделиться ею с нами. Мы должны победить Волдеморта, пока он не стал слишком могущественным.       — Но… но, — запинаясь, проговорил Дамблдор, — это было необходимо?       — Да, — холодно ответил Гарри. Больше говорить было не о чём.       В зале воцарилась неловкая тишина: Гарри и Дафна выжидающе смотрели на Дамблдора, а тот, в свою очередь, на свернувшегося калачиком Слагхорна. А поверх всего этого смотрели золотые глаза Фоукса.       В конце концов, Дамблдор испустил долгий вздох, который, казалось, также отказался от всей своей доброты к ним. Когда он снова поднялся с земли, тёплый блеск в его глазах, с которым он смотрел на них с Йоля, полностью исчез.       — И что же вы узнали? — спросил он холодным голосом.       Не впечатлившись, Гарри вернул ему взгляд.       — Волдеморт спросил Слагхорна, можно ли создать больше одного хоркрукса, — ответил тот. — Но самое примечательное, что он спросил его о возможности существования души, состоящей из семи частей, поскольку семь — самое мощное магическое число.       На краткий миг в глазах Дамблдора промелькнул триумф, но затем он снова посмотрел на них без эмоций.       — Значит, шесть хоркруксов? — спросил он.       — Мы тоже так считаем, — кивнула Дафна. — Это означает, что, поскольку он не хотел, чтобы частица души прилипла к Гарри, он создал ещё два хоркрукса, которые нам ещё предстоит уничтожить. Чашу в Гринготтсе и тот, о котором мы пока не знаем.       Вдруг с подставки в зале раздалось громкое карканье. Фоукс выпрямился, снова и снова крича, после чего поднялся в воздух и вскоре приземлился прямо перед Дафной. Было очевидно, что он, а точнее Валейдис, хочет что-то сказать.       — Теперь мне любопытно, — тихо пробормотал Дамблдор, наблюдая за тем, как Дафна достаёт чёрный камень из мешочка на шее.       Гарри положил руку ей на плечо, чтобы помочь, и вскоре перед ними появилась мерцающая фигура Валейдис с лёгкой улыбкой на лице.       — Спасибо вам, мои маленькие пташки, — сказала она. — Фоукс хотел вам кое-что сказать, но, к сожалению, он не может говорить. — Затем она повернулась к Дамблдору. — Альбус, не сердись на них. Они тоже действуют из любви и надежды на новое завтра. Как исполнители мы все злодеи, но как жертвы мы можем быть собратьями.       Несколько секунд Валейдис и Дамблдор просто смотрели друг на друга, прежде чем Дамблдор наконец прошептал:       — Но они устанавливают для других стандарты, которым сами не соответствуют… — Затем он покачал головой, распрямляя плечи. — Что Фоукс хотел нам сказать? — спросил он.       — Он хотел сказать вам, — ответил Валейдис, — что вы ошибаетесь. Если вы правы в своём предположении, что ваш Тёмный Лорд создал шесть хоркруксов, то не хватает только одного — того, что в банке гоблинов. Потому что… Фоукс уже уничтожил ещё один. Змея, которую он бросил в Фиендфайр Дафны в Стоунхендже. Это был один из хоркруксов Волдеморта.       Ошеломлённый, Гарри уставился на демонессу.       — И почему ты рассказываешь нам об этом только сейчас? — сердито спросил он. — Это было бы полезно раньше!       Валейдис пожала плечами.       — Разве? До сегодняшнего дня вы бы не знали, сколько хоркруксов вам ещё предстоит уничтожить. И вы также никогда не спрашивали. — Она слегка рассмеялась. — Но знаешь ли ты, что это значит? Это значит… что вы можете нанести Волдеморту смертельный удар.       Тело Гарри дёрнулось от её слов. Она была права! Единственное, чего теперь не хватало — это чаши! Как только она будет уничтожена, Волдеморт снова станет смертным!       — Мы должны уничтожить чашу, — крикнул он. — Мы должны проникнуть в Гринготтс.       — Нет, — медленно ответила Дафна, и Гарри почувствовал, как напряжённо работает её мозг. — Мы… мы должны штурмовать Гринготтс.       «Штурмовать? Что она имела в виду?»       — Я имею в виду, — объяснила Дафна, — что мы не должны быть хитрыми. Если предположить, что мы сможем тихо уничтожить хоркруксы, что тогда? Нам всё равно придётся найти Волдеморта, чтобы убить его, а это может быть… опасно. Но если мы нападём на Гринготтс со всей силы, Волдеморт тоже узнает об этом. Тогда он наверняка поймёт, к чему мы стремимся. Мы сможем заманить его и расправиться с ним раз и навсегда!       — Смертельный удар, — с благодарностью кивнула Валейдис.       В голове Гарри проносились мысли. Идея Дафны была опасной, они поставили бы всё на одну карту. Либо они выиграют в этот день, либо потеряют всё. Всё зависело от того, насколько сильными они стали, смогут ли победить Волдеморта в битве или нет…       — Нам нужна помощь, — размышлял он вслух. — Мы должны собрать всех, кто у нас есть. Нас, кто здесь, остальных членов Ордена, даже авроров, которые, несомненно, появятся. Волдеморт тоже приведёт своих последователей. Битва неминуема.       — И многие погибнут, — обеспокоенно произнёс Дамблдор. — Даже если мы победим, за нашу победу придётся заплатить морем крови. Не лучше ли нам…       — Нет! — одновременно сказали Гарри и Дафна.       Гарри хотел обменяться взглядом с Дафной, но увидел только её солнечные очки. Тут же он снова почувствовал знакомый укол в сердце, но Дафна с любовью сжала его руку, посылая ему тёплые мысли, а затем произнесла голосом, полным надежды:       — Это наш первый и единственный шанс встретиться с Волдемортом на наших условиях. Впервые инициатива будет исходить от нас. Впервые бой будет проходить по нашим правилам. Это наш шанс покончить с ним! Мы победим его, я уверена в этом!       — И я наконец-то смогу снова увидеть тебя, — мысленно добавила она. — Своими собственными глазами.       — Впервые вы станете игроками, а не пешками, — сказал Валейдис. — И вы хорошо использовали последние несколько месяцев. Если бы мы сражались друг с другом до смерти, это был бы по-настоящему серьёзный бой… Фоукс будет с вами во всём, будь то победа или поражение.       Дамблдор вздохнул.       — Но даже Фоукс сможет довести вас только до ступеней Гринготтса. Нам нужно очень тщательно продумать, как действовать дальше. От этого зависят человеческие жизни…       Гарри и Дафна решительно кивнули своему старому учителю. Они составят план, а потом будут сражаться. Они не знали, удастся ли им выжить в предстоящей битве, но могли надеяться. И в этой надежде заключалась судьба мира.