Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      Никто не мог бы пожелать более прекрасного дня. Яркое солнце улыбалось с голубого, почти безоблачного неба. Волны накатывали на белый песок, в воздухе витал запах соли из близлежащего моря, лёгкий бриз трепал волосы Гарри. Но на всё это, на все эти чудеса природы, Гарри в тот момент не смотрел, не слушал, не чувствовал. Его взгляд был сосредоточен только на этом чуде.       Его сердце, до этого бешено колотившееся, просто остановилось при виде невесты. Медленно, слишком медленно для Гарри, она шла к нему, так грациозно, что случайные наблюдатели могли бы принять её за ангела, упавшего с небес. Дафна всегда была красива для Гарри, но в этот момент, в этот роковой день их жизни, она была самым прекрасным существом, когда-либо ходившим по земле.       Босые ноги Дафны не оставляли следов на мягком песке, словно она не шла, а плыла. Свои медово-золотые волосы она уложила в великолепную косу, в которую было вплетено несколько цветков. Сапфировые серьги сверкали в лучах солнца. Но больше всего поражало её платье! Белая ткань, блестящая, как свежевыпавший снег, вихрем облегала её миниатюрное тело, которое, как он теперь видел, при приближении дрожало от волнения. Однако её лицо и мысли светились радостью, заставившей Гарри забыть обо всех тревогах. Он бы с радостью бросился к Дафне, заключил её в объятия и страстно поцеловал в алые губы, но его тело окаменело, не в силах пошевелиться. Губы Дафны искривились в насмешливой улыбке, но в глазах появилась глубокая теплота, и Гарри почувствовал, что ей тоже приходится заставлять себя двигаться.       Через несколько секунд, показавшихся Гарри вечностью, Дафна наконец добралась до небольшой свадебной компании, в которую, кроме Гарри, входили только Ремус, Фоукс и священник министерства. Только сейчас Гарри заметил Добби, который, одетый в золотой смокинг, шёл позади Дафны, держа в руках её длинную фату и широко улыбаясь; вероятно, Гарри выглядел как влюблённый дурак, но ему было всё равно, в этот момент было наплевать на всё, кроме своей прекрасной невесты.       Дрожа всем телом, он схватил Дафну за руку, красиво украшенную корсажем. Как только его пальцы коснулись её, Гарри захлестнуло чувство любви, хлынувшее из души Дафны в его душу. Ему пришлось собрать все свои внутренние силы, чтобы не потерять себя навсегда в её голубых глазах, грозящих затянуть его всё глубже и глубже, как водоворот.       Нежно сжав его руку, Дафна подарила ему свою особенную улыбку, которая предназначалась только ему и которую Гарри ассоциировал со своей партнёршей как ничто другое в мире. Это была улыбка Дафны. Его Дафна. А он был её Гарри.       Вместе молодая и в то же время такая давняя пара повернулась к ожидающему священнику, который, казалось, уже справился со своим удивлением.       — Мы пришли сюда сегодня, чтобы засвидетельствовать союз двух людей, двух жизней, — начал священник профессиональным тоном, свидетельствующим о том, что он произносил эти слова уже много раз. Втайне это немного раздражало Гарри. Их свадьба была уникальной.       — Дафна Гринграсс, — обратился священник к Дафне, — хотите ли вы взять Гарри Поттера в законные мужья, любить и почитать его в болезни и здравии, утешать его во время боли и смеяться с ним во время радости? Хотите ли вы быть его партнёром в жизни, его постоянным другом, его спутником, с этого дня и до конца жизни, пока смерть не разлучит вас?       Гарри почувствовал дикое биение сердца Дафны, её любовь и блаженство, когда она посмотрела на него своими сияющими голубыми глазами.       — Да, хочу. Всем сердцем, — дрожащим голосом ответила она, и слёзы радости покатились по её щекам.       — Гарри Джеймс Поттер, — священник повернулся к Гарри, — ты хочешь…       — Да, хочу, — перебил Гарри священника, не давая ему закончить фразу. — Всем сердцем.       Священник растерянно моргнул, но Ремус громко захихикал, а Добби восхищённо зашевелил своими длинными ушами.       — Тогда настало время обменяться кольцами, — продолжил священник после недолгого колебания, после чего Ремус взял в руки бархатную подушечку с двумя серебряными кольцами. — Когда вы будете надевать кольца друг другу на пальцы, вы можете произнести свои собственные, личные клятвы.       Дафна первой потянулась за большим из двух колец, и её рука так сильно дрожала, что Гарри испугался, как бы она не уронила кольцо в песок. Он осторожно взял кольцо в руку, пытаясь укрепить его, и Дафна благодарно улыбнулась. Затем она начала нанизывать металл на безымянный палец его правой руки, не сводя глаз с его лица.       — Гарри, ты изменил мою жизнь, ты изменил меня, — начала говорить Дафна. — До встречи с тобой я многого не знала. Я не знала, что такое любовь. Я никогда не чувствовала её, никогда не видела. Я также не представляла, что значит выйти замуж. Но теперь я знаю, теперь я знаю, что такое любовь. Любовь — это когда другой человек становится самым важным в твоей жизни, когда ты хочешь засыпать и просыпаться только рядом с ним, когда одна только мысль о разлуке причиняет тебе боль. Любовь — это тепло, любовь — это надежда, любовь — это мечта. Для меня таким человеком являешься ты, Гарри. Ты мой спаситель, мой первый и единственный друг, мой партнёр! До тебя была только тьма. Только благодаря тебе я начала надеяться, мечтать о лучшей жизни. Гарри, время, которое я провожу с тобой, наполнено теплом и так, так прекрасно… Я хочу выйти за тебя замуж, потому что свадьба означает, что двое любящих друг друга людей обещают быть вместе навсегда. И мы будем! Я обещаю тебе, Гарри, я клянусь тебе, что ты больше никогда не будешь один. Куда бы ты ни пошёл, я буду с тобой. Ты — мой, я — твоя, и нет ничего, что мы не смогли бы преодолеть вместе. Я люблю тебя, Гарри, сейчас и навсегда, в этой жизни и за её пределами.       Гарри хотелось поднять руки, обхватить ими Дафну и снова и снова говорить ей, как сильно он её любит, но всё это, все его чувства, Дафна, как он знал, всё равно могла почувствовать.       Нежно сжав его руку, она погладила серебряное кольцо на его пальце.       — Я люблю тебя, Гарри, мой муж.       Глубоко вздохнув, Гарри взял у Ремуса второе, более изящное кольцо и медленно надел его на палец Дафны. Чувствуя, что его сердце вот-вот разорвётся от блаженства, он заговорил хриплым голосом.       — Дафна… Даф, моя Даф, я не могу выразить словами, как много ты для меня значишь, как сильно я тебя люблю. Поэтому я буду показывать тебе это, заставлять тебя чувствовать мою любовь каждый день до самого конца мира. Каждую минуту, каждую секунду, всегда. Никогда больше ты не будешь чувствовать себя одинокой или нелюбимой. Ты заслуживаешь всей любви в мире, моя дорогая… Однажды я сказал тебе, что наша история ещё не написана, что мы можем переписать её вместе. И мы это сделали, не так ли? Мы так многого добились! А теперь я говорю тебе, что наша история только начинается. Всё лучшее ещё впереди! Вместе с тобой я хочу объехать весь мир, увидеть необычные места, считать звёзды на ночном небе, открывать новые чудеса. Я хочу состариться вместе с тобой, Дафна. И поэтому я обещаю тебе… Я обещаю тебе, что буду бороться за тебя, за нас, за наше будущее, каждый божий день! Все наши мечты сбудутся, я обещаю тебе это!       — Я люблю тебя, моя жена — мысленно добавил он, — я так сильно тебя люблю.       Дафна улыбалась ему водянистыми глазами, её руки лежали в его руках, серебряный металл блестел в солнечном свете, прежде чем голос священника вернул их обоих к реальности.       — Властью, данной мне, и перед лицом магии я объявляю вас мужем и женой, — торжественно произнёс священник. — Жених, ты можешь поцеловать невесту.       Гарри не нужно было повторять дважды. Притянув Дафну к себе так неожиданно, что она издала удивлённый вздох, он с жадностью нашёл её губы. Их языки нежно исследовали друг друга, а Дафна обняла его за плечи, играя пальцами с его чёрными прядями. Их тела так тесно прижались друг к другу, словно желая слиться воедино.       В этот момент, скрытая от посторонних глаз, их любовь была всем, что имело значение. Ни яростный клёкот внезапно завывшего ветра, ни шёпот волн, ни крики чаек не могли им помешать.       Все — песчинки под ногами, птицы над головой, ветер и шёпот волн вокруг — были свидетелями того, как двое стали одним целым, связанным плотью, разумом и душой.       Да, их история только началась!

***

      С содроганием Ансельм наблюдал за открывшимся перед ним зрелищем. Словно в насмешку над миром, тайная пара целовалась, переплетаясь друг с другом, как змеи в брачном танце, глухая к ревущему вокруг них ветру. Перед ярким солнцем надвинулась тёмная туча, окутав жениха и невесту тенью и превратив их в порождения тьмы. В тот момент Ансельм поверил во всё, что когда-либо слышал о Гарри и Дафне Поттер. Эти двое изменят мир, он был уверен в этом, к лучшему или худшему…       Прошло несколько минут, прежде чем эти двое расстались, на их лицах застыли мечтательные улыбки. В другое время или хотя бы с другими влюблёнными романтическое сердце Ансельма радовалось бы этому зрелищу, но здесь и сейчас, на этом незнакомом пляже, он чувствовал себя просто несчастным, внутренне молясь о том, что не ошибся, не исчезнув сразу же, как только увидел Гарри Поттера…       — Жрец Грейбридж, — голос человека, ответственного за всё это, внезапно вырвал его из раздумий. Ансельм поднял глаза, и Люпин дружелюбно продолжил: — Домашние эльфы этой пары приготовили небольшой пир, но слишком много еды только для трёх человек. Не хотите ли вы присоединиться?       — Не знаю, хорошая ли это идея, — нерешительно ответил Ансельм, хотя ему хотелось сразу же исчезнуть. — Я не хочу доставлять вам неприятности…       — О, жрец Грейбридж, вы не доставите, — проговорила новая миссис Поттер, переплетая руку с рукой мужа, и голос её звучал холодно и сладко одновременно, как ванильное мороженое, которое Ансельм любил есть на Косой аллее. — Это самое малое, чем мы можем отблагодарить вас, — продолжала Дафна Поттер. — Без вас всё это было бы невозможно. — Пара продемонстрировала свои сверкающие кольца. — Мы были бы разочарованы в себе, если бы отпустили вас сейчас…       Оба Поттера рассмеялись, но Ансельму показалось, что его сейчас вырвет. Это прозвучало почти как угроза. В животе у него заурчало.       — Конечно, — заикался он. — Я… я с удовольствием пойду с вами.       Он всегда был трусом.              

***

      Уставший и слегка подвыпивший Ремус поднимался по лестнице в дом на площади Гриммо. Свадебные торжества продолжались всю вторую половину дня, и два домовых эльфа превзошли самих себя, пиршество даже соперничало с хогвартским. Гарри и Дафна были так счастливы, а их смех был так легкомыслен, что у Ремуса на глаза навернулись слёзы радости. Как тогда, с Джеймсом и Лили…       Однако эти двое отказались возвращаться с ним. Они не хотели проводить брачную ночь в таком унылом месте, тем более что Альбус сообщил им, что на остаток лета в доме поселятся несколько членов Ордена. Ремус мог понять их решение — правда, дом Блэков тоже показался ему жутким, но он не был уверен, что поместье Гринграссов так уж сильно отличается.       По крайней мере, там был хороший сад…       И всё же ему не хотелось надолго терять их из виду. Поэтому он специально предупредил Эммелину, которая была назначена на эту ночь сторожем, чтобы она немедленно связалась с ним, если заметит что-то подозрительное.       Вздохнув, Ремус открыл скрипучую дверь в штаб, за которой его ждали неожиданные звуки.       — Нет, не на обеденном столе. Иногда мне кажется, что ты вырос в конюшне, Рон, — раздался громкий, возмущённый голос из кухни. Этот голос был слишком хорошо знаком Ремусу, ведь его обладательница старалась ответить на каждый его вопрос на уроке, несомненно, являясь одной из самых умных и любознательных ведьм, которых он когда-либо встречал. Но что Гермиона Грейнджер делала на кухне в штаб-квартире Ордена?       — Нет, и не на плиту! — крикнула Грейнджер. — Почему ты всё время берёшь его с собой?       — Он болен, — ответил решительный голос Рона Уизли.       — Я не могу оставить его одного…       Между двумя подростками, которые, если Ремус правильно помнил, встречались с весны, разгорелся жаркий спор; во всяком случае, это был совсем не тот вид юной любви, который Ремус видел сегодня днём.       Раздалось ещё больше голосов, женских и мужских, молодых и старых; голосов было так много, что Ремус не мог разобрать ни слова. Любопытствуя, он прошёл через тусклый вестибюль, чтобы поприветствовать вновь прибывших.       Не успел Ремус дойти до кухни, как из комнаты вышла качающая головой фигура Артура Уизли, в остальном остававшаяся спокойной. Ремус не представлял, как этому человеку удаётся сохранять спокойствие при таком количестве детей. Ему самому хватало забот с Гарри и его девушкой.       — Ремус, — сказал Артур. — Наконец-то ты здесь. А то мы уже думали, куда ты запропастился. И Поттер тоже. Домовой сказал, что тебя нет дома, и нам не стоит беспокоиться…       — Привет, Артур, — поприветствовал Ремус семейного человека. — Да, у нас были дела, но всё в порядке. Но почему вы здесь? А дети? — Ремус указал в сторону кухни, откуда теперь доносился пронзительный голос Молли Уизли и заливистый смех близнецов.       По лицу Артура пробежала тень, и Ремусу показалось, что его охватила глубокая печаль, прежде чем он тихо ответил:       — Это была идея Молли. Она… она думает, что было бы хорошо, если бы…       Ремус уже не слушал, его взгляд был прикован к Рону Уизли, вышедшему в этот момент из кухни, а точнее, к его рукам, в которых была небольшая деревянная клетка. А в клетке сидела крыса, которую Ремус узнал бы среди тысяч других.       Ремус застыл, его лицо потеряло всякий цвет. Этого не может быть…              

***

      Ансельм в изнеможении потянулся к ручке двери своего кабинета, всё ещё напряжённый, как и весь день. Можно было с уверенностью сказать, что это был один из худших дней в его жизни. Всё это время он с тревогой наблюдал за Поттерами, выискивая любое подозрительное движение или эмоцию, прекрасно понимая, что у него не было бы ни единого шанса против них, если бы хотя бы половина того, что писали о них в газетах, была правдой. Он не знал, были ли они сумасшедшими, но они, несомненно, были опасны. Поэтому он просто внесёт их свадьбу в официальные протоколы, надеясь, что больше никогда не будет иметь никаких дел с супругами Поттер…       Когда Ансельм открыл дверь, его встретили двое мужчин, склонившихся над его столом и небрежно поигрывающих своими палочками, оба они были широкими и уродливыми, как тролли. Ансельм знал этих двух мужчин, в конце концов, он всегда старался избегать их, как только мог.       Крэбб и Гойл ухмылялись ему, но в их глазах не было радости. Всё тело Ансельма начала бить крупная дрожь, сердце болезненно колотилось в груди.       — Ансельм, Ансельм, Ансельм, — грубым голосом сказал Крэбб. — Мы ведь все практичные люди, не так ли? Поэтому перейду сразу к делу: что от тебя хотел Ремус Люпин? И где ты был последние несколько часов?       Холодный пот стекал по лбу Ансельма. Значит, за ним следили, как он и предполагал.       — Мы ждём, Ансельм. А мы не самые терпеливые люди.       Ансельм сглотнул, прежде чем ответить дрожащим голосом: — Я… я должен был обвенчать двух его учеников…       — И кто же эти студенты? — угрожающе спросил Крэбб. И он, и Гойл направили свои палочки на Ансельма.       Ансельму казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Его конечности тряслись от страха, пот пропитал мантию, а разум тщетно искал выход. Храбрые люди, уважающие себя, ответили бы на этот вопрос ложью или сказали бы, что это не их собачье дело. Очень смелые люди могли бы даже достать свои палочки, чтобы в случае необходимости сражаться за правое дело. Но Ансельм Питер Грейбридж, пятый сын в бедной ирландской семье, не храбрец и никогда им не был.       Ансельм был стариком незадолго до пенсии, которого всегда игнорировали, которому всегда улыбались, чьей главной мечтой был маленький домик на горном озере. Эта мечта исчезнет, если он свяжется с Пожирателями смерти, потому что именно такими они и были, Ансельм не сомневался.       — Г-Гарри Поттер и Дафна Гринграсс, — ответил он с подавляемым отвращением. Отвращением к самому себе.       При этих словах Крэбб и Гойл мгновенно поднялись, в их глазах появился алчный блеск.       — И вы знаете, где они находятся?       — Г-гринграсс манор, — заикаясь, пролепетал Ансельм и, скривившись на полу от жалости к себе, поспешил покинуть кабинет. Он знал, что его слова оставят кровь на его руках, но Ансельм всегда был трусом…              

***

      — Разве это не чудесно, — радостно воскликнул Гарри, делая очередной кувырок на метле: под ними простиралось бескрайнее море, вода, насколько хватало глаз.       — Боюсь, мне никогда не понять твоего энтузиазма по поводу полётов, — рассмеялась Дафна, летевшая рядом с ним. — Но правда, мне это нравится гораздо больше, чем когда я бодрствую.       Меня даже не смущает высота. И волосы не хлещут меня по лицу всё время.       Гарри в ответ усмехнулся. Она была права. В отличие от реальности, они могли по своему усмотрению формировать мир своих снов. Дафна не любила ветер, и он не мешал ей. Гарри, напротив, нравилось, когда лёгкие порывы ветра трепали его волосы и скользили по лицу, так оно и было. А страх Дафны перед высотой исчезал от одной только мысли.       — Хочешь сделать что-нибудь безумное, Даф? — спросил Гарри у жены. При мысли о том, что они теперь действительно женаты, по его позвоночнику пробежала тёплая дрожь.       — Это ведь не одна из твоих шалостей? — спросила Дафна. — Если ты снова посадишь паука…       — Нет, нет, — со смехом перебил Гарри. — Не волнуйся. Но ты когда-нибудь представляла, каково это — летать по-настоящему, без метлы, самолёта и прочих приспособлений? Быть свободным, как птицы в небе? Разве это не чудесно?       Гарри не дал Дафне времени на ответ. Как только он закончил говорить, он отпустил метлу и оттолкнулся от неё ногами. Дафна вскрикнула, но Гарри просто остался рядом с ней. Он представил, что может летать по воздуху, и смог.       — Видишь, Даф? Всё возможно.       Дафна бросила на него укоризненный взгляд.       — На мгновение ты действительно напугал меня.       — Прости меня за это, любимая. Но это сон, поэтому с нами ничего не может случиться. Мечтай, Дафна, мечтай.       С этими словами Гарри протянул руку Дафне, его тело лежало горизонтально в воздухе, словно он позволял воде нести его далеко под ними. Он с любовью сжал её руку.       — Отпусти. Я буду держать тебя.       — Я не знаю, Гарри…       — Не волнуйся. Я буду держать тебя. Ты ведь доверяешь мне, не так ли?       Взгляд Дафны скользнул к обручальному кольцу на её пальце, прежде чем она наконец вздохнула и убрала руки с метлы.       — А теперь оттолкни метлу, — прошептал Гарри, положив руку ей на плечо.       — Ты держишь меня?       — Всегда, принцесса, всегда.       Сделав глубокий вдох, Дафна оттолкнула метлу. Гарри мгновенно обхватил её маленькое тело, когда метла понеслась к поверхности воды.       Тело Дафны напряглось. Она закрыла глаза, а её пальцы впились когтями в кожу Гарри, но вокруг них ничего не двигалось. Они спокойно парили в воздухе.       — Мы летим, Даф, мы летим, — с эйфорией произнёс Гарри. — Только посмотри! Смотри!       Медленно открыв глаза, Дафна посмотрела сначала на лицо Гарри, затем на голубую мерцающую воду внизу и широкое небо вокруг них.       — Это было легко. Понятия не имею, почему ты поднял такой шум из-за этого, — поддразнила она его.       — Не все могут быть прирождёнными летунами, как ты, — ухмыльнулся Гарри.       — Я знаю. Я идеальна.       В ответ на её слова они оба рассмеялись и полетели рядом друг с другом, переплетя пальцы. Вот как должна ощущаться безграничная свобода, с блаженством подумал Гарри. Ему хотелось, чтобы и в реальности он мог так летать, быть таким свободным и беззаботным. Или вообще не просыпаться, чтобы вечно жить с Дафной в их мире снов, без боли и страха.       — Помнишь зеркало на первом курсе? — спросила Дафна, которая, должно быть, уловила его мысли. — Наши сны похожи на то зеркало, Гарри. Красивые, но не настоящие. Мы должны были научиться мечтать, чтобы жить, но жить только для того, чтобы мечтать, — это не жизнь.       Какое-то время они просто смотрели друг на друга, а потом вдруг расширили глаза. Через мгновение они проснулись в своей постели в поместье Гринграсс, их голые тела были покрыты потом. Оба чувствовали, как их сознание напрягается, словно кто-то привязал ниточки к их нервным окончаниям и теперь сильно за них дёргает. Защита вокруг поместья была нарушена. На них напали!       На лицах обоих появилась улыбка.       — Вот дураки, — прокомментировала Дафна. — Ты готов обагрить землю их кровью, дорогой?       — Не так поспешно, — с улыбкой подумал Гарри. — Нам стоит предварительно одеться, ты не находишь?       — Ах, какой же ты скромняга…       Встав с кровати и сделав несколько взмахов палочками, оба облачились в тёмные одежды из драконьей кожи — доспехи для предстоящей битвы. Рука Гарри дрожала от предвкушения. Незваные гости даже не подозревали, какой силе они бросили вызов!              

***

      Нарцисса осторожно пробиралась сквозь темноту, освещаемую лишь слабым светом звёзд и луны, скрытой за облаками. Слева и справа от неё едва различались очертания её спутников — меньше дюжины, но преданных её покойному мужу. И теперь они шли за ней, ибо все следуют за кем-то.       Все были чьими-то слугами. Только тот, за кем Нарцисса должна была следовать, казалось, не следовал ни за кем, не служил никому, кроме себя. Тёмный Лорд был хозяином их всех, в его руках были их жизни. И он убьёт её и Драко, как убил Люциуса, если они не докажут свою значимость.       Именно поэтому Нарцисса пробиралась через сад поместья Гринграсс со своими последователями. Если они приведут Поттера к Тёмному Лорду, все их промахи будут прощены, включая неудачу в Стоунхендже. Всё, что им нужно было сделать, — это одолеть Поттера и его шлюху, и всё будет хорошо. И пока всё шло гладко. Всего одна охраняющая ведьма и защита вокруг владений не представляли собой препятствия, но им нужно было торопиться, потому что они не знали, когда произойдёт смена караула.       Нарцисса, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди, сжала палочку. Она старалась прислушиваться к каждому звуку, следить за каждым резким движением, но ничто не двигалось. Сад был по большей части ровным, лишь небольшой холм и пруд слева да лес на краю владений, в остальном — лишь широкие поля цветов, цвета которых Нарцисса не могла разобрать в ночи. Однако их аромат наполнял воздух, обволакивая нос Нарциссы и разжигая в ней тоску по тёплым ночам в её собственном саду, в её доме, в котором она уже давно перестала чувствовать себя как дома после того, как там поселился тиран с манией величия.       Тёмные очертания дома возвышались перед ними. Им оставалось только проникнуть туда, схватить Поттера и…       — Я не помню, чтобы приглашала вас, — внезапно нарушил тишину холодный женский голос. Нарцисса испуганно посмотрела туда, откуда доносился голос, на входной портал дома.       — Кто же всё-таки такой дурак, что пришёл сюда? И зачем? — продолжал голос, в то время как из дома в звёздный свет вышел силуэт стройной фигуры девушки. Девушка была закутана в тёмную кожу, контрастирующую с её бледным лицом и длинными светлыми волосами. Её окружали полосы красного и чёрного тумана, клубящегося вокруг неё, как кровь и чернила в воде. Нарцисса поняла, что это, должно быть, Гринграсс, даже если в этот момент она выглядела совсем не как маленькая девочка.       Нарцисса не колебалась ни секунды, слишком свежи были воспоминания об Адском пламени.       — Убейте её! — крикнула она. — Сейчас же!       В сторону Гринграсс полетели многочисленные разноцветные проклятия, но в ту же секунду красные полосы тумана накрыли её, окутав, словно кокон, от которого проклятия рикошетом отскакивали, ударяясь в стены и потолок дома. Камень посыпался вниз.       — Это была ошибка, — раздался из красного кокона голос Гринграсс. — Этим ты приговорила себя к смерти!       Затем чёрные полосы, словно щупальца, устремились к двум Пожирателям смерти.       Они выкрикивали заклинания и пытались парировать их палочками, но тщетно. Заклинания просто пробивались сквозь туман.       Полосы коснулись шей Пожирателей смерти, и тут же раздались пронзительные крики боли. Мужчины рухнули на пол, крича и корчась в агонии. Плоть одного из них начала отделяться от костей, тело другого превратилось в серый пепел. Через несколько секунд они оба были мертвы.       Гринграсс разразилась гоготом, и вонь горелого мяса распространилась по саду, вытеснив аромат цветов. Нарциссе казалось, что она попала в ловушку ночного кошмара, из которого невозможно пробудиться. Перед ней была не девушка, а демон.              

***

      Гарри улыбнулся представшему перед ним зрелищу. Пока Дафна «встречала» гостей, он под мантией-невидимкой пробрался за спины Пожирателей смерти. Оттуда он с удовлетворением наблюдал, как Дафна впервые применила демоническую магию против их врагов.       На краткий миг Пожиратели смерти окаменели от ужаса, увидев жуткую смерть двух своих товарищей. Прекрасная возможность навести на них ещё большую панику.       Бросив плащ-невидимку на землю, Гарри поднял палочку и обрушил проклятия на спины ещё двух ничего не подозревающих врагов. Хотя ему хотелось бы использовать и демоническую магию, она требовала времени и словесных заклинаний, а это было слишком опасно в той ситуации, в которой он оказался.       Проклятия Гарри попали в цель. Оба мужчины были взорваны с большими дырами в середине тела. Кишки вывалились наружу, и мужчины упали, умирая, заливая землю своей кровью. Затем начался хаос. Пожиратели смерти кружились вокруг, стреляя проклятиями в темноту, но они ещё не заметили Гарри. Проклятия пролетали далеко мимо него.       Гарри и Дафна теперь нападали на Пожирателей смерти с двух сторон. Разноцветные молнии освещали ночь, повсюду слышались заклинания и крики боли. Только высокая светловолосая женщина пыталась сохранить контроль над ситуацией.       — Разделитесь, — крикнула она. — Всем укрыться. Используйте убийственное проклятие!       Вскоре после этого зелёная вспышка метнулась в сторону Гарри. Рефлекторно он бросился боком на землю, одновременно выпустив в нападавшего костедробительное проклятие, от которого тот отмахнулся взмахом палочки. Гарри покатился по траве и, быстро вскочив на ноги, наколдовал огромного носорога, который тут же набросился на Пожирателя смерти.       Воспользовавшись кратковременным затишьем в бою, Гарри взглянул на Дафну. Она сражалась с двумя Пожирателями смерти одновременно, её туманные чёрные руки тянулись к ним снова и снова.       С криком Пожиратель смерти разрубил заклинанием носорога пополам. Гарри отвлёкся на него и ударил взрывным заклинанием прямо в грудь. Раздался громкий взрыв, после чего части тела Пожирателя смерти разлетелись во все стороны.       Гарри крутанулся на месте, чтобы найти новую цель, но краем глаза заметил зелёную вспышку, направленную прямо на Дафну. В её спину. Она этого не заметила. И её красный кокон был бы бессилен против убийственного проклятия.       Гарри не колебался ни секунды. Инстинктивно он направил палочку на свою напарницу и крикнул: — Accio Daphne!       Дафна вскрикнула, когда её тело внезапно охватила магия. Несколько проклятий пролетели мимо неё или отскочили от её кокона, когда она летела по воздуху прямо в объятия Гарри.       — Ну, любимый, — рассмеялась она. — Ты так сильно по мне скучал?       — Всегда, — ответил Гарри. — Готова, любовь моя?       — Да, давай покажем им силу Гарри и Дафны Поттер.       Рука об руку они направились к врагам, которые теперь окружали их, как стая голодных волков. Всё было готово к кровавому банкету.       Словно одно существо, Гарри и Дафна атаковали. Чёрные полосы тумана Дафны набросились на Пожирателей смерти, а красные полосы отразили большинство проклятий, которыми они обстреливали пару. Гарри, в свою очередь, обрушивал на врагов проклятие за проклятием, призывал опасных хищников, превращал саму землю в лаву, одновременно отражая направленные на них убийственные проклятия. Садовые скамейки, камни, наколдованные металлические щиты — Гарри использовал всё возможное, чтобы отгородиться от зелёных молний.       Вместе Гарри и Дафна были непобедимы. Словно танцоры смерти, они двигались по саду, уничтожая одного Пожирателя смерти за другим.       — Огонь! — крикнула светловолосая женщина. — Окутайте их огнём!       Внезапно отовсюду в них выстрелило пламя, не Адское, но, тем не менее, разрушительное. Красный кокон снова окутал их обоих, отбиваясь от пламени, но его красный цвет постепенно исчезал, заставляя Пожирателей смерти обрушивать на них ещё больше пламени. Теперь огонь бушевал вокруг них, охватывая дерево, камень и траву. Гарри с тоской подумал о своей мантии-невидимке, которая наверняка сейчас горит в разрушительном пламени, но Дафна была важнее. Чтобы гарантировать её выживание, он был готов пожертвовать чем угодно.       Гарри и Дафна начали издавать ужасные шипящие звуки — звуки, которых мир не слышал уже более тысячи лет, звуки, от которых содрогался сам воздух.       Прямо в том месте, где стояли Гарри и Дафна, раздался гул, сначала тихий, но становившийся всё громче и громче, пока не перерос в громоподобный рёв, настолько громкий, что Гарри боялся потерять слух. В то же время его охватила горячая, почти болезненная эйфория.       В один голос Гарри и Дафна закричали и вонзили свои палочки в землю. От них исходила огромная ударная волна, подхватившая пламя и отбросившая его в сторону вместе с Пожирателями смерти и всем остальным, что пока удалось уберечь.       Гарри и Дафна тут же присоединились к ним, охваченные неистовством магии, их кровь кипела в жилах. Они уже не могли ясно мыслить, всё вокруг расплывалось в вихре красок, крови и криков.       — Гарри, Дафна!       На краткий миг Гарри увидел перед собой кричащую фигуру светловолосой женщины, её волосы ярко горели.       — Гарри, Дафна!       Раздался режущий звук, и её отрубленная голова покатилась по земле.       — Гарри, Дафна!       Словно издалека, до них донёсся шум. Крики, шаги. Ещё враги!       Гарри и Дафна развернулись и направили свои палочки на другого нападавшего — мужчину с седыми волосами и шрамами на лице. Он спешил к ним, дико жестикулируя руками. Внезапно раздался громкий взрыв. Мужчину отбросило назад, он пролетел по воздуху и, наконец, упал на покрытую пеплом землю, застонав от боли. Гарри уже направил на него свою палочку, чтобы нанести смертельный удар, как вдруг раздался другой голос.       — Нет! Мы на вашей стороне! Это я! Тонкс! Это мы!       Появился ещё один человек: женщина с ярко-рыжими волосами, тоже размахивающая руками. Над головой с криком пролетела огненная птица, её золотые глаза светились в темноте.       Гарри почувствовал, как внутри него разливается уютное тепло, словно горячий шоколад перед пылающим камином. В голове зазвучала красивая мелодия. Ему казалось, что он пробуждается от лихорадочного сна, от наркотического безумия, одурманившего его разум…       Моргнув, Гарри осмотрелся. Действительно, это Тонкс бежала к ним, громко крича, а над головой летал Фоукс. А человек, которого они с Дафной подбросили в воздух, был Ремусом.       Ремус!       Гарри мгновенно вышел из оцепенения. Он бросился бежать, рядом с ним была Дафна, которая тоже выглядела так, словно очнулась от какого-то глубокого транса. Всего через несколько секунд они оказались рядом с Ремусом.       — Ремус! — крикнул Гарри. — Ты в порядке? Я…       — Я в порядке. В порядке, — сказал Ремус, поднимаясь на ноги и пошатываясь. — А что с вами? Вы ранены?       Они оба покачали головами, и Гарри почувствовал глубокое облегчение. Слава Мерлину, они не ранили Ремуса. Он принял его за врага, не узнал его голоса. Без вмешательства Фоукса…       — Никого не осталось, — раздался голос Тонкс, которая, запыхавшись, присела рядом с ними. — Все Пожиратели смерти мертвы.       Гарри поднял голову. Некогда великолепный сад был неузнаваем. Вместо мягкой травы и разноцветных цветов земля была покрыта сажей и пеплом. Даже дом, родовое гнездо семьи Гринграсс, представлял собой сплошное поле обломков. И между всеми этими пеплом и обломками, как знал Гарри, лежали останки павших Пожирателей смерти, если от них вообще что-то осталось.       — Что вы здесь делаете? — прорезал раскалённый воздух голос Дафны, пахнущий дымом и горелой плотью. — Как вы узнали, что на нас напали?       — Мы хотели спасти вас, — внезапно услышали они голос Альбуса Дамблдора. Гарри обернулся и увидел, как их директор выходит из темноты, его лицо было суровым. — Но, судя по всему, вы сами неплохо справились с Пожирателями смерти. — Дамблдор осмотрел поле боя, после чего громко вздохнул. — А мы узнали о нападении, когда Эммелина Вэнс, которую назначили охранять вас сегодня ночью, перестала докладывать. Она была убита…       — Кто? — спросил Гарри, тут же пожалев об этом.       На лицах Ремуса и Дамблдора мелькнула тень, а Тонкс лишь удивлённо посмотрела на него. — Ну, Эммелина, — ответила она. — Вы её знаете. Эммелина. Эммелин Вэнс. Она уже была в штаб-квартире на собрании Ордена. Вы действительно её не знаете?       Между ними повисло неловкое молчание, пока Дафна любовно гладила его руку. Гарри решил больше ничего не говорить. Ложное сострадание только усилит боль.       — Мы должны вернуться, — наконец сказал Ремус. — Здесь больше небезопасно. — С этими словами он протянул руку Гарри и Дафне. Гарри заметил, что их учитель был ещё бледнее, чем обычно. Он всё ещё что-то скрывал от них…       — Я немного разочарована, — вдруг услышал он голос Дафны в своём сознании.       Гарри повернулся к жене, которая смотрела на дымящиеся руины поместья.       — Что ты имеешь в виду? — спросил он ее.       — Просто… Я хотела быть той, кто разрушит этот дом.       Гарри ухмыльнулся.       — Теперь это в прошлом. Мы никогда сюда не вернемся.       С этими словами они оба схватились за протянутую руку Ремуса и вскоре исчезли, оставив после себя поле блеклых снов.              

***

      Как только Гарри переступил порог дома площадь Гриммо двенадцать, маленькая фигурка бросилась ему в ноги.       — Хозяин Гарри жив! — крикнул Добби. — С хозяином Гарри всё в порядке! Добби очень волновался. Добби был…       — Я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся Гарри. — Да, мы в порядке, только немного устали. Не мог бы ты набрать нам ванну, чтобы мы могли отмыться?       Уши Добби зашевелились от его слов.       — Конечно, мастер Гарри. Добби немедленно позаботится об этом! — С хлопком домовой эльф исчез.       — Какой у меня заботливый муж, — с улыбкой прокомментировала Дафна. — И заботливый, милый домовой эльф.       — Мне стоит беспокоиться? — спросил Гарри, тоже улыбаясь.       Рука Дафны сжала его руку.       — Ты знаешь ответ.       Позади них Дамблдор, Ремус и Тонкс тоже вошли в вестибюль. Фоукса с ними не было; возможно, он уже дремал в кабинете Дамблдора или осматривал тела Валейдора и Валейдис в библиотеке наверху.       — Гарри, — внезапно раздался другой голос, которого Гарри не слышал уже много лет. Он увидел улыбающуюся фигуру Молли Уизли, спешащую к нему — за ней шли Артур Уизли и… Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Невилл Лонгботтом (?) — прежде чем она обняла его.       Ему показалось, что из его лёгких выжимают воздух, настолько сильными были её объятия. Гарри замер: ему не нравился физический контакт ни с кем, кроме Дафны.       Дафна тоже была далеко не в восторге от поведения миссис Уизли.       — Что вы делаете? — воскликнула она, вытаскивая свою палочку. — Отпустите Гарри!       — Эй, не угрожайте моей матери, — Рон Уизли рванулся вперёд, также держа в руках свою палочку.       Гарри, тем временем, уже достаточно набрался сил и оттолкнул миссис Уизли, заставив её бросить на него растерянный взгляд, после чего на её лице снова появилась улыбка, хотя она и показалась Гарри неестественной.       — Все успокойтесь, — сказала она тёплым голосом. — Рон, убери свою палочку. Тебе всё равно нельзя колдовать. Я просто поприветствовала Гарри, который почти стал твоим шурином. Он принадлежит нашей семье.       Шурин?       Гарри и Дафна обменялись удивлёнными взглядами.       — Пойдём, Молли, — неожиданно сказал мистер Уизли, потянувшись к жене. — Тебе ещё нужно принять своё зелье…       — Я не хочу принимать зелье, — взвизгнула миссис Уизли. — Я всегда чувствую себя такой уставшей после него… Нет, я должна поздороваться с Гарри. Только посмотрите, какой он худой. Он, должно быть, голоден. Мы должны заботиться о нём, Джинни бы этого хотела…       — Он убил Джинни, мама! — закричал Рон Уизли. — Разве ты не видишь?       — Сумасшествие. Просто безумие, — откликнулась Дафна, и Гарри почувствовал, как она сжимает свою палочку, готовая к бою. Гарри, с другой стороны, издал небольшой вздох. Ему казалось, что он знает, что происходит.       — Перестаньте так врать, — вскричала миссис Уизли. — Гарри любил Джинни! Он боролся за её жизнь и сам чуть не погиб. Он — семья! Когда-нибудь они с Джинни поженились бы и подарили мне много внуков. Много маленьких милых детей с рыжими волосами…       Её глаза приобрели тусклый блеск. Это было именно то, чего Гарри опасался. Очевидно, миссис Уизли сошла с ума.       Внезапно по телу миссис Уизли пробежала дрожь, и она посмотрела на Дафну.       — Дафна, дорогая, — сказала она. — Как приятно наконец-то узнать тебя. Я так рада, что Гарри нашёл такого друга, как ты, который мог бы утешить его после потери Джинни. Конечно, тебе должно быть больно осознавать, что Гарри никогда не будет любить тебя так же сильно, как Джинни, но, пожалуйста, знай, что мы ничего не имеем против тебя. Тебе всегда рады в…       Гарри почувствовал, как тело и разум Дафны охватил жаркий гнев.       — Что за чушь ты несёшь? — прошипела она.       Миссис Уизли посмотрела на Дафну расширенными глазами, но через мгновение снова начала улыбаться.       — Я понимаю, что вам, должно быть, тяжело, когда ваш партнёр любит другую, а вы лишь заменяете его, — сочувственно сказала она. — Поэтому я не виню вас, правда. Вам приходится убеждать себя, что Гарри любит вас, потому что вы не можете смириться с правдой. Ведь правда в том, что Гарри любит только Джинни. И на небесах они воссоединятся.       С Гарри было достаточно.       — Миссис Уизли, — обратился он к матери Уизли, подавляя ярость, — хватит! Я сожалею о том, что случилось с вашей дочерью. Правда. Но всё остальное — лишь галлюцинации. Всё это неправда. Я никогда даже не разговаривал с вашей дочерью. И я всегда любил только Дафну! И всегда буду любить только её! Она — самый важный человек в моей жизни! И я не позволю вам оскорблять её, в какой бы форме это ни происходило!       При этих словах Дафна с любовью сжала его руку, в то время как большинство остальных смущённо смотрели в пол. За его спиной Гарри услышал несколько вздохов.       Миссис Уизли растерянно смотрела на него, её глаза прояснились лишь на краткий миг, прежде чем в них снова появился тусклый блеск.       — Это благородно с твоей стороны, что ты не хочешь ранить чувства Дафны, Гарри, — ответила она, — но мы все знаем правду… правду… — Внезапно она сгорбила плечи. — Ну, мы уже приготовили пару спален, пока тебя не было. Гарри, дорогой, ты будешь спать в одной комнате с Роном и Невиллом, а Дафна может спать с Гермионой. Я уверена, что…       — Чушь, — зашипела Дафна в тот самый момент, когда Гарри застонал от возмущения.       Миссис Уизли снова посмотрела на них обоих с растерянным выражением лица. Казалось, эта женщина живёт в своём собственном мире.       — Я точно не собираюсь спать вдали от мужа, — воскликнула Дафна, подняв правую руку, на которой в тусклом свете сверкало серебряное обручальное кольцо.       — Мужа?! — взвизгнула Грейнджер, но никто не обратил на неё внимания.       Тело миссис Уизли начало дрожать. — Но… но, — заикаясь, пролепетала она. — Ты всего лишь… а Гарри любит Джинни… нет, ты не можешь…       — Молли, — мистер Уизли снова потянулся к жене. — Пойдём. Пойдём, дорогая. Тебе ещё нужно принять своё зелье. А уже поздно. Давай ложиться спать. Всё хорошо, всё хорошо… — мистер Уизли продолжал разговаривать со своей растерянной и, как подозревал Гарри, психически больной женой, ведя её за собой сквозь собравшуюся толпу.       В прихожей воцарилась неловкая тишина, пока Ремус не прошёл мимо Гарри и Дафны и не повернулся к младшему сыну Уизли.       — Давно она в таком состоянии? — тихо спросил он.       Уизли сжал кулаки, всё его тело дрожало, но взгляд был устремлён в одну точку на полу.       — Месяц, — шипел он. — Целители только дают ей какие-то зелья, но они ничего не делают…       Несколько секунд никто не произносил ни слова, каждый был занят своими мыслями. Наконец Дамблдор снова заговорил.       — Ремус, — тихо сказал он. — Уже поздно, но мы должны…       — Да, — ответил Ремус, его лицо вдруг стало ещё бледнее, чем прежде, а тело выпрямилось, словно он собирал все свои силы для предстоящей схватки. Затем он повернулся. — Гарри, мы должны тебе кое-что показать…