Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      Мир вокруг Дафны замер, словно сама жизнь прекратила ход времени. Пламя в камине замерло, снежинки перед окном остановились в воздухе, когда до неё медленно дошёл смысл слов Гарри.       Должно быть, она ослышалась. Это было единственное возможное объяснение. Этого не могло произойти на самом деле. Это должен быть сон, верно?       Сердце колотилось в груди, словно желая вырваться из темницы своего тела. Дафна же чувствовала себя парализованной, лишь её руки слегка дрожали, выражая её ошеломлённую боль.       Гарри смотрел на неё своими пронзительными зелёными глазами, такими прекрасными, что она и мечтать не могла. Они были полны надежды, но в то же время наполнены жутким страхом. Как будто он не знал, что своими словами только что ответил на её самое заветное желание.       Он хотел соединить свою душу с её! Исполнить её тайное желание!       Гарри, дитя любви, выбрал её своим партнёром на веки вечные. Она, существо ненависти, нелюбимое и отвратительное; она, которая сбила его, некогда надежду мира, с пьедестала и потащила в грязь вместе с собой.       У него были все основания отвернуться от неё, возненавидеть её, но он оставался рядом с ней. Он видел самые глубокие бездны её души, холодную тьму, которой боялась даже она, но всё равно признавался ей в любви. Она лишила его жизни, наполненной восхищением и теплом, но из всех людей, которые могли бы полюбить и принять его, он выбрал её.       Её! Бессердечную, жалкую девчонку.       Он и не подозревал, как поддерживает в ней жизнь, спасая от сладкой приманки смерти. Любовь Гарри была единственным, что могло заполнить дыру в её сердце, затянувшуюся болью прошлого. Через него она могла почувствовать себя человеком, которым могла бы стать в другой жизни, в менее жестоком мире, где детей любили, а маленькие девочки не пробовали на вкус собственную кровь.       Дафна почувствовала, как по щекам потекли горячие слёзы, но не сделала ни одного движения, чтобы их вытереть. Вместо этого она закрыла глаза, когда воспоминания захлестнули её. Они были полны любви и безопасности. Гарри, держащий её в своих объятиях, целующий её, шепчущий, что никогда не оставит её одну. Его слова заставили умолкнуть противный голос в её голове, говоривший, что она никчёмна и недостойна любви. Ведь Гарри любил её, а она любила Гарри.       Хочешь ли ты связать свою душу с моей?       Слова Гарри эхом отдавались в голове Дафны. Её тело задрожало.       Желая связать свою душу с её, Гарри решил стать частью её самой, взять на себя её грехи вместе с ней.       Вместе.       Навсегда.       По её телу разлилось уютное тепло.       Снова открыв глаза, Дафна испытала чувство блаженства. Она постаралась вложить все свои эмоции в улыбку — отражение своей души, которую она со всей искренностью и благодарностью предложила Гарри, потому что с этого момента она всегда будет принадлежать ему.       Тело Дафны дёрнулось при этой мысли. Ей казалось, что она разрывается от счастья. Если бы она сейчас наколдовала Патронуса Феникса, то его серебряные крылья, наверное, окутали бы весь земной шар.       Вспомнив, что Гарри всё ещё ждёт её ответа, она бросилась вперёд, прямо на шею Гарри, крича о своём счастье на весь мир. — Да, Гарри! Да! Тысячу раз да!

***

      Непреодолимое облегчение охватило тело Гарри. Его конечности дрожали, сердце прыгало от радости, казалось, что он может поджечь сам мир.       Она сказала да!       Он хотел вскрикнуть и броситься через всю комнату, но попал в объятия своей возлюбленной. Нет, скоро они перестанут быть просто влюблёнными, они станут одним целым. Одна душа, одна жизнь, одна судьба.       Он обнял Дафну так крепко, что почти боялся, что её маленькая фигурка сломается под его хваткой, но она не протестовала. Его рука нежно провела по длинным волосам Дафны, которые всё ещё были увенчаны золотой диадемой.       — Дафна, ты делаешь меня самым счастливым человеком на свете!       При этих словах Дафна отступила назад и посмотрела на него с залитым слезами лицом. Её макияж был размазан, глаза покраснели, но она была прекрасна, как первые лучи солнца в прохладное зимнее утро.       Дафна вытерла рукой следы слёз со своего лица и с любовью улыбнулась.       — Нет, Гарри, ты делаешь меня самой счастливой на свете. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я этого хотела.       Гарри замер:       — Ты имеешь в виду…?       Дафна кивнула, её голова стала красной, как помидор.       — С тех пор как мы увидели воспоминания Фоука, я всё время думала об этом, — тихо ответила она. — А потом мы нашли всю эту информацию в Александрии… Значит, это действительно возможно… А потом мой кошмар… — Гарри точно знал, какой кошмар имела в виду Дафна. — …и битва с драконом. Тогда я всё поняла. После этого я каждый вечер смотрела на наши переводы, чтобы…       — И ты в расшифровку заглядывала? — удивлённо спросил Гарри.       На краткий миг в голубых глазах Дафны отразилось замешательство, а затем на её лице появилось понимание. — О…       После нескольких секунд молчания они оба разразились хохотом, от которого у Гарри заболел живот, и он чуть не рухнул на пол. К счастью, в Выручай-комнате рядом с ними появился большой зелёный диван, совершенно непохожий на мебель в общей комнате Слизерина. Обессиленные, они рухнули на диван.       — Я просто не могу в это поверить, — воскликнул Гарри между приступами смеха. — Ты хочешь сказать, что мы оба тайком изучали одни и те же тексты последние несколько недель?       — Похоже на то, не так ли? — хихикнула Дафна. — Добби тоже приносил тебе записи?       Глаза Гарри расширились.       — Вот гадёныш! — воскликнул он и снова рассмеялся. — Он мог бы и рассказать нам. Зачем я вообще ему плачу?       — Полегче, милый, — рассмеялась Дафна, прислонившись к его плечу. — То, что произошло сегодня, просто прекрасно. — Она вздохнула с комфортом.       Улыбаясь, Гарри обнял свою партнершу. — Ты права, Даф. Всё идеально.       Между парой воцарилось приятное молчание, они просто наслаждались моментом и своим единением.       В какой-то момент, когда Гарри уже почти решил, что Дафна заснула, она снова выпрямилась. Её льдисто-голубые глаза, в которых отражалось пламя камина, глубоко заглянули в его.       — Ты серьёзно, Гарри?       Он всё понял. Ей нужно было услышать это ещё раз, чтобы убедиться, что это не просто глупый полёт фантазии.       — Да, — ответил он со всей искренностью. — Никогда прежде я не жаждал чего-то с таким нетерпением. А ты?       Дафна коснулась его лица, проведя большим пальцем по его коже.       — Да, Гарри. Ты — моя жизнь. И я готова пройти этот путь вместе с тобой, до самого конца.       До самого конца.       Она имела в виду свой конец или его? Имеет ли это значение?       Он должен был знать.       — Я не мог понять, будет ли это как с Валейдором и Валейдис, — прошептал он. — Если мы…       Дафна поднесла палец к его губам.       — Не будем говорить об этом. Когда-нибудь мы это узнаем, но не сейчас. Лучше поговорим о ритуале. Ты знаешь, что нам нужно?       Гарри выполнил просьбу Дафны и выбросил мысль об их смерти из головы. Вместо этого он кивнул на её вопрос.       — Думаю, да, — сказал он, прокручивая в голове список, составленный им за последние несколько недель. — Это будет отличаться от Валейдора и Валейдиса, но большинство пунктов проблем не возникнет, я думаю. Кровь мы получаем сами, добровольно. Золото мы можем получить из наших хранилищ в Гринготтсе. Единственное, что может вызвать затруднения, — это жертвоприношение.       В самом дальнем уголке его сознания низкий голос спросил, когда же он успел настолько измениться, что может так непринуждённо говорить на подобную тему. Однако, чтобы связать две жизни, нужно было пожертвовать ещё одной. У них не было другого выбора.       — Как насчёт твоих родственников? — с ненавистью прошипела Дафна. Гарри показалось, что в комнате стало заметно холоднее.       — Нет, — ответил он, покачав головой. — Они подлые ублюдки, но я не хочу… — Он сделал паузу.       — Стать убийцей родственников, — закончила его фразу Дафна, её тело напряглось в его руках. — Убийцей. Как я.       — Ты не убийца! — тут же возразил ей Гарри. — Твои родители были самыми злобными и позорными людьми, каких только можно себе представить. Нет, они вовсе не были людьми, они были паразитами. И они всегда представляли бы опасность. И для тебя, и для нас. Но… но Дурсли — они другие. Я оставил это позади. Они больше не имеют надо мной власти. В какой-то момент они заплатят за свои грехи, но я не хочу быть их судьёй. Ты понимаешь, о чём я?       — Да, Гарри, — вздохнула Дафна, снова положив голову ему на плечо. — Ты такой хороший человек. Гораздо лучше, чем я. — Гарри не знал, что ответить, но этого и не требовалось, потому что вскоре Дафна продолжила: — Тогда кто-то другой?       Гарри кивнул, переведя взгляд на часы на стене. Было уже далеко за полночь.       — Я знаю кое-кого, кто этого заслуживает, — пробормотал он. — Он будет идеальной жертвой.       — Хорошо, — сонно ответила Дафна. — Я устала, Гарри. И у меня болят ноги. Не отнесёшь ли ты меня в постель?       — Конечно, принцесса.       С этими словами Гарри обхватил Дафну левой рукой за спину, а правой — под колени, чтобы поднять её на руки. Она лёгкая, как пёрышко, с грустью подумал он и осторожно понёс её к большой кровати с балдахином, стоявшей посреди комнаты. Это была та самая кровать, на которой они спали после их поединка в Тайной комнате так давно. Гарри казалось, что прошла целая вечность, хотя прошло меньше двух лет. Но с тех пор так много изменилось…       Накинув удобную пижаму и освободив Дафну от платья, они легли лицом друг к другу в постель, их лица были всего в нескольких сантиметрах, а дыхание касалось губ.       — Это ведь не сон, правда? — прошептала Дафна.       — Нет, любимая, — с улыбкой ответил Гарри. — Это реальность.       — Мы действительно собираемся это сделать?       — Да.       — Правда? Я не просто воображаю это?       — Правда, Даф. Мы будем одним целым.       — Одним… О, Гарри, я люблю тебя!       — И я люблю тебя, моя Дафна. Всем сердцем.

***

      Добби с радостью прошествовал через великолепные бронзовые ворота Гринготтса, не обращая внимания на мрачные взгляды гоблинов-охранников. Наверное, они просто завидовали его новому шёлковому плащу из нити акромантула, который мистер Гарри и мисс Дафна подарили ему на Рождество. Вместе с сапогами из драконьей кожи и розовой шапочкой-колпачком он должен был произвести очень эффектное впечатление.       Прыгучими шагами он пересёк атриум, украшенный мраморными плитами и золотыми колоннами, мимо деловито работающих банковских клерков и ожидающих волшебников, пока, наконец, не оказался перед высоким деревянным столом. За столом сидел морщинистый гоблин и царапал пером кусок пергамента, не обращая на Добби ни малейшего внимания. Высокомерный длинноносый.       Добби встал на цыпочки, но его роста всё равно не хватало, чтобы заглянуть за край стола. Поэтому он довольствовался тем, что ударял кулаком по тёмному дереву, и это эхо разносилось по всему атриуму.       — Домовой эльф Добби хочет поговорить с мистером Гоблином, — громко позвал он.       Гоблин поднял глаза от листа пергамента, и на его лице отразилась смесь раздражения и презрительного пренебрежения. — Что тебе нужно, домовой эльф? — огрызнулся он.       Привыкший к гораздо более грубым замечаниям в своей прежней жизни и потому совершенно не впечатлённый гоблином, Добби спокойно потянулся в карман пальто и достал сложенный документ. Даже на цыпочках ему пришлось полностью вытянуть руку, чтобы положить бумагу на стол.       — Добби хочет снять золото, — громко и уверенно ответил он. — Для великого Гарри Поттера и доброй Дафны Гринграсс. Только поскорее, пожалуйста, Добби ещё нужно купить зелья и приготовить шоколадный пудинг.       Действительно, Добби нравилась его новая жизнь.

***

      При виде лишних столовых приборов Рона словно ударило в сердце. Его мать по-прежнему ставила на стол тарелку, нож, вилку и чашку, как будто его сестра собиралась спуститься по лестнице, чтобы позавтракать вместе с ними, как будто последние два года были лишь кошмаром, ужасом ночи, исчезнувшим с первыми лучами солнца.       Но со смертью Джинни солнце село над Норой и с тех пор больше не всходило. Счастливой семьи из детства Рона больше не существовало. Там, где раньше раздавался громкий смех, теперь стояла тишина, а по ночам, если прислушаться, слышался плач отчаявшейся матери.       К сожалению, у Рона всегда был хороший слух.

***

      Гарри вздрогнул, когда игла вонзилась в его руку. Однако после того, как Добби снова и снова брал кровь в течение последних нескольких дней, он уже привык к этой краткой боли, и, как и прежде, через несколько минут всё было кончено.       — Спасибо, Добби, — искренне поблагодарил Гарри, когда домовой эльф протянул ему сосуд с кровью.       Проглотив железистое на вкус зелье одним глотком, он повернулся к Дафне, которая лежала на другом диване, заметно бледнее его самого. Из-за меньшего веса повторная кровопотеря отняла у неё много сил, поэтому Добби дал ей двойную порцию кроветворного зелья.       Последние несколько дней они почти круглосуточно работали над подготовкой к ритуалу. Но время поджимало. Послезавтра они отправятся обратно в Хогвартс, вернувшись в поместье Гринграсс на оставшиеся рождественские каникулы. Если они хотели провести ритуал связывания душ до лета, то это должно было произойти сегодня или самое позднее завтра.       — Ты в порядке? — обеспокоенно обратился Гарри к своей партнёрше.       Дафна слабо улыбнулась ему.       — Дай мне несколько минут, и я снова буду в отличной форме. Но сейчас у нас достаточно крови?       — Да, достаточно, — ответил Гарри, и Добби подтвердил это нетерпеливым кивком. — Тогда не хватает только кубков и копья, — продолжил он. — Как насчёт этого?       — Я продолжу прямо сейчас, — ответила Дафна, лицо которой вновь обрело цвет.       — Сначала отдохни, — настаивал Гарри, присаживаясь на диван рядом с Дафной. Она тут же положила голову ему на колени и удовлетворённо вздохнула, а Гарри принялся гладить её по голове.       — Сегодня? — прошептала Дафна.       По телу Гарри побежали мурашки. — Ты сможешь это сделать? — спросил он, глядя прямо в голубые глаза Дафны.       — Да, если я буду работать над этим всю вторую половину дня, — ответила Дафна, вернув ему взгляд. — Я хочу этого, Гарри. Я так этого хочу.       — Я тоже, Даф, я тоже. Тогда сегодня вечером.       Гарри посмотрел на Добби, который был необходим для заключительной части их магического ритуала. Они могли выбрать для жертвоприношения кого угодно, даже случайного магла с улицы, что, вероятно, было бы самым разумным выбором, но он предпочитал того, кто заслуживал этого. Если уж пришлось запятнать свои руки, то можно было хотя бы использовать грязную кровь.       — Добби, — обратился Гарри к своему другу. — Что-нибудь изменилось за последние несколько дней или ты по-прежнему можешь попасть в дом?       Добби закрыл глаза похожие на теннисные мячи, покачиваясь взад-вперёд на своих ногах. Через несколько секунд он снова открыл глаза и широко улыбнулся Гарри.       — Добби может войти. Прямо в спальню. Остальные ничего не заметят.       — Высокомерие этой семьи поражает, — пренебрежительно заметила Дафна.       Гарри был вынужден с ней согласиться. Видимо, старая пословица оказалась верной. Гордость предшествует падению. Скоро за старые грехи придётся расплачиваться кровью.

***

      Гарри дрожал от волнения, когда они с Дафной стояли в подвале Гринграсс-мэнора. Было уже за полночь; последние приготовления заняли больше времени, чем предполагалось. Сквозь маленькое окошко под потолком пробивался свет луны, окутывая их обнажённые тела серебристым блеском, словно само небесное светило благословляло их нечестивое деяние.       Тело Гарри дрожало с каждым ударом сердца, стабильно, как часы, пока он дописывал последние древние символы на полу.       — Ты закончил? — тихо спросила Дафна, словно боялась своего голоса.       Гарри поднялся с земли, глядя на свою работу: две большие семиконечные звёзды, соединённые цепочкой иероглифов и рун, нарисованных их собственной кровью. Смешанная кровь двух людей как символ предстоящего союза двух душ; магия завораживала его снова и снова.       — Да, — подтвердил Гарри, повернувшись к Дафне, которая держала в руках чашу с ещё большим количеством крови, обработанной противосвертывающим заклинанием. — Ты хочешь начать?       Дафна коротко кивнула.       — Тогда я сделаю это для тебя.       Улыбаясь, Гарри подошёл к своей напарнице и взял у неё чашу, после чего поставил её рядом с собой.       — Ты уверена, что не перепутала кровь? — спросил он с усмешкой, пытаясь скрыть свою нервозность.       — Без шуток, пожалуйста, — дрожащим голосом ответила Дафна. — Не сегодня…       Гарри отрывисто кивнул, после чего окунул пальцы в собственную кровь, холодную, но полную жизни. Кожа Дафны словно потрескивала от магии, когда он начал рисовать на её теле символы, не похожие на те, что были на полу. Он начал с шеи, затем спустился по спине и ягодицам к ногам, затем живот, грудь — Гарри почувствовал, как кровь прилила к его промежности, — и, наконец, лицо. Когда он закончил, почти вся кожа Дафны была покрыта красными символами, сделанными из его крови.       — Готово, — пробормотал Гарри, хотя ему казалось, что дикий стук его сердца должен заглушить все остальные звуки.       — Спасибо, — прошептала Дафна, доставая свою палочку и вызывая другую чашу, на этот раз со своей кровью. — Пожалуйста, повернись, Гарри.       Процедура повторилась, только на этот раз Дафна покрыла его тело своей кровью. Её пальцы оставляли на его коже жгучие следы, которые, казалось, жадно впитывали кровь.       Дафна как раз опустилась перед ним на колени, чтобы нанести древние знаки на его бёдра, когда раздался знакомый хлопок, и над их головами появился Фоукс. Гарри с улыбкой посмотрел на их особенного друга, без которого они не стояли бы здесь сегодня. Дафна же, сосредоточившись, продолжала свою работу.       — Привет, Фоукс, — поприветствовал Гарри феникса, который сидел на ржавом кронштейне для факела.       Между его перьями полыхали маленькие огоньки, оранжевый свет которых смешивался с серебряными лучами луны. — Я был уверен, что ты присоединишься к нам сегодня вечером, так что спасибо тебе, мой друг, за всё.       Гарри надеялся, что Фоукс понял, что он имел в виду, и если он правильно истолковал воркование феникса, то так оно и было.       Спустя ещё несколько минут Дафна тоже закончила. Она поставила чашу, которая была ещё довольно полной, обратно на каменный пол, рядом с длинным золотым копьём и двумя золотыми кубками. И копьё, и кубки были сплошь покрыты выгравированными иероглифами — результат неустанной работы Дафны на протяжении последних нескольких дней.       — Мы готовы, — тихо сказала Дафна, её голубые глаза наполнились глубокой тоской. — Ты уверен, что это то, чего ты хочешь?       Она давала ему последний шанс, понял Гарри. Последний шанс свернуть с этого пути, на котором, вполне возможно, они растратят свою человечность, принеся её в жертву глупой мечте о завтрашнем дне.       Гарри даже не пытался сделать выбор.       — Да, Даф, — ответил он. — Я уверен. А ты?       Было справедливо оказать ответную услугу.       — Ты действительно считаешь, что должен спрашивать меня об этом?       — Нет, наверное, нет.       Дафна шагнула прямо к нему, её дыхание коснулось его губ, когда она наклонилась вперёд, стараясь не замазать символы крови. Только их губы встретились, робкие, но полные страсти, не оставляя сомнений в ответе Дафны.       — Я люблю тебя, Гарри, — прошептала Дафна, когда они прервались. — И я надеюсь, что скоро ты сможешь почувствовать это сам, потому что я не могу выразить словами, как много ты для меня значишь. Как сильно ты меня спасаешь.       — Не могу дождаться, — ответил Гарри, тоже шёпотом, его сердце всё ещё нервно билось. Неужели Валейдор и Валейдис когда-то чувствовали то же самое?       Его взгляд переместился на Фоукса, который смотрел на них обоих своими непостижимыми золотыми глазами, а затем снова повернулся к Дафне.       — Мне кажется, что вся моя жизнь, всё, что я когда-либо делал, сходится к этому моменту, — продолжил он. — Есть ли в этом какой-то смысл?       — Да, для меня это так, — нежно ответила Дафна. — Я… Думаю, если мы будем ждать ещё дольше, я не смогу долго удерживать в себе содержимое желудка… Пожалуйста, давай начнём, Гарри…       Гарри коротко рассмеялся. Он понятия не имел, о каком содержимом желудка говорит Дафна — в конце концов, сегодня им почти ничего не удалось съесть — но он тоже боялся, что нервозность захлестнёт его, если они не начнут в ближайшее время.       Положив палочку на пол, он позвал Добби. Раздался громкий хлопок, и в подвале появился домовой эльф, одетый в чёрный фрак с топатом и кроваво-красным галстуком-бабочкой.       — Мистер Гарри звал, — скрипучим голосом сказал Добби. — Может, Добби позовёт своего старого хозяина?       — Пожалуйста, Добби, — ответил Гарри. — Но будь осторожен, ладно?       — Великий Гарри Поттер беспокоится о благополучии Добби! — Добби громко всхлипнул. — Гарри Поттер — самый лучший и добрый хозяин на свете. Добби заставит сэра Гарри Поттера гордиться им!       И с очередным хлопком Добби исчез.       Тишина, которую он оставил после себя, была ещё более удушающей, чем прежде, и им оставалось только ждать. Часть Гарри хотела, чтобы Добби поторопился, другая же часть понимала, что Добби должен быть осторожен.       Если его поймают, всё будет кончено.       Но если Добби удастся, то до их идеального счастья оставались считанные минуты. Ещё несколько минут. Немного терпения.       Это было гораздо легче сказать, чем сделать, подумал Гарри, чувствуя тошноту и эйфорию одновременно, когда дрожь в его теле становилась всё сильнее и сильнее. Он почувствовал, как Дафна схватила его за руку, почти раздавив её, но он тут же вернул ей хватку. Ему просто необходимо было почувствовать её, чтобы убедиться, что это не сон.       Перед луной двинулось облако, окутав подвал почти абсолютной темнотой. Дурное предзнаменование? Гарри покачал головой, считая секунды, чтобы отвлечься.       Безрезультатно.       Неужели что-то пошло не так? Добби поймали и сейчас допрашивают авроры? Неужели они вот-вот ворвутся в дом, чтобы забрать его и Дафну в Азкабан? Придётся ли им пробиваться с боем? Неужели…       Внезапный хлопок, как удар кнута, вырвал Гарри из роковых раздумий.       Его сердце на мгновение перестало биться, когда он увидел перед собой очертания ухмыляющегося Добби, протянувшего руки, чтобы поднять в воздух бессознательного Люциуса Малфоя, одетого в белую пижаму.       — Добби! — радостно воскликнул Гарри, услышав рядом с собой вздох облегчения Дафны. — У тебя получилось!       — Это было легко, — ответил Добби, радостно шевеля длинными ушами. — Старый хозяин спал один, старая хозяйка была в другой спальне. Никто ничего не заметил.       — Молодец, Добби, — заговорила Дафна, её голос дрожал от волнения. — Теперь мы займёмся этим.       Подняв палочку, она наколдовала массивное деревянное кресло в центре противоположной семиконечной звезды. Затем она направила палочку на Малфоя и опустила его в кресло, после чего сковала железными цепями.       — Как пожелает мисс Дафна, — ответил Добби, коротко поклонившись им, и с очередным взрывом исчез. Гарри, Дафна и бессознательный Люциус Малфой, с которым Гарри всё ещё хотел свести счёты, остались позади.       Два года назад этот ублюдок поставил под угрозу весь Хогвартс. И что ещё хуже: жизнь Дафны!       О да, ему это понравится, мрачно подумал Гарри, и кровь его закипела. По всему телу разлился страшный жар.       — Даф, разбуди этого ублюдка, — зашипел он, силясь подавить гнев. — Я хочу, чтобы он знал.       Дафна бросила на него участливый взгляд и, направив свою палочку на связанного Малфоя, произнесла заклинание. Словно поражённый молнией, Малфой резко проснулся, но тут же оказался в железных цепях.       — А-а-а! — закричал он, яростно моргая и борясь с цепями. — Что? Где я?       Гарри обрадовался, увидев Малфоя таким беспомощным, полностью отданным на их милость, но его судьба была решена кровью.       — Привет, Люциус, — шипел Гарри. — Давно не виделись, верно?       — Кто здесь? — Малфой испуганно вскрикнул, и это стало музыкой для ушей Гарри. — Где я?       Малфой по-прежнему ничего не видел в полумраке подвала, заметил Гарри. Их пленник в панике пошевелил головой и наконец заметил, но не узнал, светящееся оперение Фоука. — Кто вы?       Гарри кивнул Дафне, и та создала магическую сферу света. Даже Гарри щурился от резкого изменения освещения, с ликованием слушая хныканье Малфоя.       Через несколько мгновений Малфой, похоже, привык к новой яркости, потому что внезапно его лицо стало ещё бледнее. Даже бледнее смерти. Как подходяще.       Глаза Малфоя расширились от ужаса, когда он взглянул на обнажённые тела Гарри и Дафны, испещрённые кровавыми следами. — П-поттер? — заикаясь, произнёс он. — Ч-что…       — Заткнись, ублюдок, — сердито прервал его Гарри. — Сегодня тебе не удастся отговориться. Или подкупить судей.       Сегодня ты умрёшь, как и должен был умереть много лет назад. Я просто хочу, чтобы ты знал: это мы, Дафна и я, убьём тебя. Ты заплатишь за свои преступления. Твои и всех остальных подонков Пожирателей.       — Нет! — в панике закричал Малфой. Он задыхался, его тело всё ещё боролось с цепями. В промежности пижамы темнело пятно, а под креслом растекалась желтоватая лужа.       — Ты мне противен, — прошипел Гарри. Как этот ублюдок посмел осквернить их священный ритуал?       — Пожалуйста! — взмолился Малфой. — Не убивайте меня. Пожалуйста! Я могу помочь тебе, я могу…       — Нам ничего от тебя не нужно, кроме твоей смерти, — отмахнулся Гарри. Он уже собирался повернуться к Дафне, когда Малфой продолжил умолять высоким голосом.       — Я могу рассказать вам кое-что! — Он сделал небольшую паузу, прежде чем посмотреть прямо в лицо Дафне.       — Я знаю, кто твой настоящий отец, девочка. Это не Морфеус Гринграсс.       Это…       — Волдеморт, — перебила его Дафна спокойным голосом, хотя на её лице ненадолго мелькнула тёмная тень. Это не имеет значения.       Гарри сжал её руку, а затем снова повернулся к Малфою, который был заметно шокирован откровением Дафны. В панике он то и дело оглядывался на Дафну, и было слышно, как в его голове скребутся шестерёнки, так сильно, что казалось, он ищет выход.       — Я знаю больше! — крикнул он. — Гораздо больше. Темные… — Внезапно Малфой закрыл рот, и ему показалось, что он проглотил свой язык. Он корчился от боли, не в силах больше говорить.       Гарри с любопытством наклонился вперёд. Это было неожиданно. Что с ним происходит?       По телу Малфоя пробежала дрожь, он задыхался.       — Рука, — задыхался он, обливаясь потом. — Посмотрите на мою руку!       Гарри и Дафна обменялись вопросительными взглядами, после чего Дафна направила свою палочку на правую руку Малфоя. Раздался режущий звук, и ткань упала на пол, обнажив края татуировки. Только, конечно, это была не просто татуировка, как знал Гарри, а Тёмная метка, которой клеймили всех ублюдков Пожирателей смерти.       — И? — нетерпеливо спросил Гарри.       — Она… Раньше она была светлее, — Малфой задыхался, едва открывая рот.       Его Тёмная метка когда-то была светлее? Что Малфой пытался им сказать?       — Ты хочешь сказать, что Волдеморт снова стал сильнее? — Голос Дафны разрезал воздух. — Говори!       Малфой открыл рот, словно хотел ответить, но снова сжал челюсти, задыхаясь. Неужели на него наложено заклятие, не позволяющее говорить на определённые темы? Но это также означало бы, что ответ на вопрос Дафны находится где-то в голове Малфоя и только и ждёт, чтобы его раскрыли…       — Дафна, как твои навыки Легилименции? — обратился он к своей девушке, которая одарила его удивлённым взглядом, но затем в её зрачках мелькнуло понимание.       — Так же, как и у тебя, — с некоторым сожалением ответила она. — Ты же знаешь. И вообще, я бы предварительно посмотрела на магию разума из книг. Кажется, она более эффективна. — Она пожала плечами.       — Стыдно, стыдно, — пробормотал Гарри, прежде чем снова повернуться к Малфою. — Стыдно за тебя, Малфой. Теперь пришло время умереть.       — Нет! — Малфой закричал в последнем порыве отчаяния. — Я могу тебе помочь! Правда! Я… Я всё ещё кое-что знаю!       Гарри замолчал, сдерживая жгучее желание ещё на мгновение.       — Там… Там не только дневник, — заикаясь, проговорил Малфой, борясь с желанием выпустить кляп. — Он… у него… моя невестка… Белла-Арррр. Внезапно Малфой закричал, сотрясая стены. Его крики боли, должно быть, были слышны за много миль. Как удобно, что все владения были покрыты защитными чарами.       — Хватит, — прошипела Дафна, и по взмаху её палочки крики Малфоя смолкли. Наконец-то снова стало тихо.       Гарри с ненавистью посмотрел на Малфоя, который теперь тихо хныкал, испуганный, умоляющий и мокрый из-за собственной мочи. Жалкое зрелище.       Почувствовав, как Дафна сжала его руку, он отвернулся от куска грязи перед ними. Вместо этого он посмотрел в голубые глаза Дафны, в которых отражался серебряный свет луны.       — Пора, — прошептала Дафна, её голос был не более чем дыхание в воздухе.       Гарри кивнул, внезапно потеряв дар речи, его горло сжалось.       Дафна положила палочку на пол и взяла один из золотых кубков. Она погрузила его в чашу со своей кровью, пока та не наполнилась до краёв. Когда она снова поднялась, Гарри увидел в её взгляде смесь страха и нервозности — те же чувства, что охватили и его.       Глубоко вздохнув, Гарри посмотрел прямо в глаза своей партнёрши, не видя в них ничего, кроме её голубых радужных глаз, прекрасных и возвышенных. — Всё будет хорошо, — прошептал он так твёрдо, как только мог. — Скоро мы станем одним целым. Навсегда.       Дафна неуверенно улыбнулась ему, её руки дрожали так сильно, что Гарри боялся, как бы она не пролила кровь.       — Т-тогда я начну сейчас, хорошо?       — Да, — ответил Гарри, и с этим коротким словом с него спало всё напряжение. Для них обоих не существовало ни отчаяния, ни оглядки назад, ни вчерашнего дня, только обещание нового завтра, их свет на небосклоне.       Дафна глубоко вздохнула — а вместе с ней, казалось, и весь мир — и на парселтанге начала произносить старые, как холмы, слова, придуманные древними мудрецами.       — О Свет Тьмы, перед тобой Дафна, дочь Евы, дитя Роксаны и Тома, — тут Дафна коротко вздохнула, — благослови мою кровь, эликсир моей жизни, чтобы соединить то, что разделено.       Иероглифы, выгравированные на кубке, начали ярко светиться, так как магия сработала. Гарри осторожно взял кубок из дрожащих рук Дафны.       — О Тьма Света, — проговорил он, также на парселтанге. — Перед тобой Гарри, сын Адама, дитя Лили и Джеймса. Благослови мою плоть, оболочку моего существа, чтобы объединить то, что принадлежит друг другу.       С этими словами он поднёс кубок к губам и начал пить. Несмотря на то что кровь Дафны на вкус оказалась гораздо слаще, чем он ожидал, ему всё равно пришлось бороться с рвотным рефлексом. Но он уже пережил столько ужасного, решительно подумал он, что выпить немного крови, чтобы купить их спасение, было легко.       Последние глотки были самыми страшными. Гарри почувствовал, как у него заурчало в животе. Но как только последняя капля крови исчезла в его горле, по всему телу разлилось блаженное ощущение, а символы на теле засветились золотым сиянием. Никогда в жизни Гарри не чувствовал себя таким свободным, таким беззаботным и свободным. Он посмотрел на Дафну, которая всё это время смотрела на него, и счастливо улыбнулся ей.       Опустившись на колени, он опустил второй кубок в чашу со своей кровью, пока тот тоже не наполнился до краёв. Затем он снова встал, чтобы они могли продолжить ритуал.       — О Свет Тьмы, благослови мою кровь, эликсир моей жизни, чтобы соединить то, что разделено.       Гарри протянул Дафне светящийся кубок.       — О Тьма Света, благослови мою плоть, оболочку моего существа, чтобы объединить то, что принадлежит друг другу.       Закончив говорить, Дафна без колебаний поднесла кубок к губам и быстро, словно умирая от жажды, стала пить кровь. Гарри с изумлением смотрел на свою необузданную партнёршу.       Через несколько секунд, гораздо быстрее Гарри, Дафна опустила пустой кубок, одарив его лучезарной улыбкой, такой же прекрасной, как и всегда. Гарри словно слышал насмешливые слова, которые Дафна хотела произнести, но не решалась, так как ритуал проходил по установленной процедуре.       Символы на теле Дафны сияли золотым светом, смешиваясь с его светом, и были маяком надежды во тьме. Словно околдованные, они смотрели друг на друга, в их глазах отражался золотой свет их душ, прекрасных, но таких уязвимых.       Больше нет.       Они станут одним целым. И вместе они смогут сделать всё. Вместе они смогут выдержать все страдания. Вместе они будут свободны.       Одновременно Гарри и Дафна схватили металлическое копьё, орудие их близкого триумфа, ощутив холод под руками. Теперь, подумал Гарри с эйфорией. Их новая жизнь, их новое начало. Сейчас!       В один голос они произнесли святые, позорные слова.       — О Божественный огонь, избавь нас. Две жизни, разделённые по ошибке. О Божественный Огонь, соедини то, что должно быть вместе. Две жизни, одна душа. О Божественный огонь, мы умоляем тебя, свяжи нас, избавь нас!       Выкрикивая своё желание на весь мир, они вонзили копьё в сердце своей жертвы, на чьё полное ужаса лицо Гарри уже давно не смотрел, его предсмертные крики прошли в тишине.       Символы на полу засияли.       Дафна закричала.       А Гарри…       Гарри охватила мучительная боль, словно тысячи и тысячи раскалённых игл пронзали его тело, словно кровь закипала, а сердце выворачивалось наизнанку. Никогда прежде Гарри не испытывал такой агонии. Он рухнул в лужу крови, тщетно пытаясь потушить пламя внутри себя.       Боль захватила всё сознание Гарри; ему казалось, что он теряет рассудок. Всё вокруг стало чёрным.       Не было ни выхода, ни способа избавиться от боли. Она была повсюду, подавляя все его слова.       Мальчик, которым он когда-то был, его надежды и мечты — всё это перестало существовать, поглощённое болью.       Пожалуйста!       Мальчик хотел умереть, здесь и сейчас, только бы это помогло ему избавиться от этой боли. Смерть была единственным выходом.       Пожалуйста, пожалуйста, убейте меня.       Я больше не могу этого выносить.       Пожалуйста!       Пожалуйста, убейте меня!       Он почувствовал, что дух покидает его. Зелёные глаза улыбались ему. Скоро всё будет кончено…

***

      Мальчик словно издалека услышал прекрасную мелодию. Музыка показалась ему знакомой, словно воспоминание о давно забытом сне.       А в нос ударил чувственный аромат. Он тоже показался мальчику знакомым, но откуда?       В его голове возникали образы. Широкий голубой горизонт, вода, горячая земля под ногами.       Море.       Мальчик не знал, откуда он вдруг узнал это слово, но оно показалось ему правильным. Но что оно означало?       Волны. Пляж. Дюны.       Всё новые и новые слова приходили ему на ум. Выучил ли он их когда-то? Но где?       Тёплое ощущение на губах. Влажные следы на лице и под пальцами.       Испытывал ли он это когда-то? Но когда? Он не мог вспомнить…       Мелодия, эта прекрасная, августейшая музыка, освободившая его от боли, становилась всё громче и громче, заполняя всё его существо. А за ней — звук…       Шум моря.       Он звучал прямо в его голове. Ему нравился этот звук, шум волн, вспоминал мальчик. Волны, разбивающиеся о пляжи с белым песком. Голубая вода, насколько хватало глаз.       Ему нравилось это зрелище. Но где, где он это видел? Он пытался вспомнить.       Снова и снова он видел только глубокую синеву моря. Оно сверкало на солнце, совершенно спокойное, не потревоженное движением волн.       Но разве он не слышал шум воды? Как такое возможно?       Это было не море, понял мальчик. Синий цвет для этого не подходил.       Он был чище, ярче, чем море, и намного, намного красивее.       Он много раз видел эту синеву в прошлом, вспоминал он, терял себя в её сиянии. Но где? Где, чёрт возьми?!       Горячее беспокойство охватило мальчика. Он должен был вспомнить! От этого зависело так много…       Стоп, что зависело? Что было так важно, чтобы он запомнил этот синий цвет?       Мальчик не мог этого объяснить, он просто знал, что это важно, что это ключ к его спасению.       Спасения?       Да, верно, они хотели спастись. Вместе…       Он понял, что был не один! На пляже, на дюнах, слушая волны. С ним был кто-то…       Дафна!

***

      — Дафна! — закричал Гарри, открывая глаза.       Тут же вернулась мучительная боль, глубоко вонзаясь в него, но он всё же поднял голову. Он должен был найти Дафну; это было единственное, что имело значение.       Ему не пришлось долго искать. Она была почти рядом с ним, каталась по полу и скулила от боли. Сердце Гарри оборвалось при этом звуке. Как, как он мог допустить такое?       Рядом с Дафной сидел Фоукс и тихонько плакал и пел. Слёзы феникса падали на раны Дафны, которые она нанесла себе собственными ногтями. Казалось, она пытается разодрать себе лицо.       Нет!       Он должен добраться до неё!       Гарри собрал все свои силы, не обращая внимания на боль, и протянул руку, чтобы дотронуться до Дафны.       Тщетно.       Не хватало ещё нескольких дюймов.       — Дафна, пожалуйста, — отчаянно взмолился Гарри. — Пожалуйста. Пожалуйста, посмотри на меня.       Дафна корчилась от боли, откидывая голову в сторону, прямо перед лицом Гарри. Её глаза почти полностью утратили голубой цвет, сменившись тёмным, насыщенным красным.       — Пожалуйста, Даф. Я здесь. Я здесь!       Гарри попытался податься вперёд, медленно, слишком медленно. Кончики его пальцев почти касались кожи Дафны. Ещё несколько миллиметров.       — Г-гарри, — услышал он слабый хриплый голос. Дафна смотрела на него, но он не знал, видит ли она его на самом деле.       — Я здесь, любимая, — позвал он так громко, как только мог, но его голос тоже был не более чем кваканьем. — Я рядом с тобой. Пожалуйста, не сдавайся. Пожалуйста, не сдавайся…       Он заставил себя продержаться как можно дольше, борясь за жизнь обоих. Он не мог сдаться, не мог!       Немного. Совсем чуть-чуть.       Последнее усилие.       Да!       Кончики его пальцев коснулись холодной кожи Дафны.       Резко боль в теле Гарри утихла, хныканье Дафны прекратилось. Чудесное тепло охватило его тело, нет, душу, прежде чем тьма захлестнула его.