Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      — Я убью Дамблдора, — закричал Гарри, как только снова оказался на поверхности воды, и его дрожащие руки выпустили золотое яйцо, которое только что раскрыло следующее задание Турнира. У него отнимут то, чего ему будет безумно не хватать. И если он не вернёт это в течение часа, оно исчезнет навсегда.       Эти загадочные слова могли означать только одно: они похитят Дафну, ибо ни по кому другому он не скучал бы так сильно, как по ней. Они увезут её вглубь Чёрного озера, полного опасностей. И если он не сможет спасти Дафну в течение часа, то потеряет её навсегда.       В голове Гарри промелькнул образ. Бледная, мёртвая Дафна, плывущая по воде, её глаза пусты, но полны осуждения. Почему, Гарри? Почему ты не спас меня?       Нет! Он никогда не допустит этого! Он бы убил их всех, он бы…       Гарри вздрогнул от неожиданности, когда холодная рука легла на его обнажённую грудь. Дафна смотрела на него своими блестящими и, главное, живыми глазами, мокрые волосы прилипли к лицу.       — У тебя сердце колотится.       Только сейчас Гарри заметил, что его сердце колотится так быстро, что ему казалось, будто оно вот-вот взорвётся. Его тело охватил страшный жар, который в кои-то веки не был вызван близостью их обнажённых тел.       Дафна придвинулась к нему ещё ближе, её руки гладили его торс. Внезапно она склонила голову, и её мягкие губы поцеловали его грудь, прямо в то место, где находилось сердце.       Гарри вздрогнул, но боль утихла.       — Лучше?       — Дафна… — начал Гарри, но запнулся. Какое заклинание она наложила на него? Он чувствовал себя так, словно находился в мире снов, далёком от ругательств земного царства.       — Я здесь, любимый. Никто и никогда не сможет оторвать меня от тебя.       Её тёплое дыхание ласкало его губы, обещая, маня. Гарри казалось, что он теряет себя в водовороте её льдисто-голубых глаз. Чары. Другого способа объяснить этот момент не существовало.       Он почувствовал, как Дафна взяла его руку и положила себе на щёку. Его пальцы погладили её мягкую кожу, такую тёплую и одновременно прохладную.       — Тебе не страшно? — прошептал он.       — Я в ужасе, — тихо ответила Дафна. — Каждый божий день. Я боюсь, что однажды могу потерять тебя. Ты — последнее, о чём я думаю перед тем, как заснуть. И первое, когда просыпаюсь. До тебя я не знала, что такое любовь, а теперь не могу без неё жить. Так что да, Гарри Джеймс Поттер, я боюсь. Но я также знаю, что ты не оставишь камня на камне, чтобы спасти меня. И ты намного, намного лучше, чем другие жалкие чемпионы.       — Но озеро…       — Всего лишь лужа.       Пожалуйста, Гарри. Пожалуйста, будь уверенным и сильным. Я… Я не знаю, как долго смогу продолжать этот маскарад…       Дафна сделала паузу, и Гарри заметил, что она действительно начала дрожать. В этот момент ему всё стало ясно.       — Дафна… Я люблю тебя всем сердцем, — выразил он свои чувства, поднося её губы к своим.       Это был красивый, нежный поцелуй, который всё ещё был полон страсти. Это было свидетельство надежды и обещание всегда быть рядом друг с другом.       Гарри пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы не спросить Дафну прямо тогда и там. После их поединка с драконом решение было принято, но время ещё не пришло. Прежде ему нужно было убедиться, что его идея не является полным безумием.       Но согласится ли Дафна? Что, если она согласится только ради него, а на самом деле не захочет?       Нет, об этом он мог побеспокоиться позже. Сначала нужно было придумать, как спасти Дафну из озера.              Рука об руку Гарри и Дафна вернулись в подземелье. Уже близился комендантский час, и, кроме них, в пустынных коридорах двигались лишь мерцающие тени факелов.       Внезапно Гарри подумал о том, о чём раньше не задумывался.       — Даф, — спросил он у своей напарницы. — Ты умеешь плавать?       Дафна остановилась, бросив на него недоверчивый взгляд.       — Ты серьёзно? Ты можешь представить, чтобы родители учили меня? В конце концов, это только увеличило бы мои шансы на выживание.       Гарри в очередной раз пожалел, что оставил Дафну одну позаботиться о своих родителях. Если бы это зависело от него, их смерть наверняка не была бы такой безболезненной…       Прошлое осталось в прошлом, напутствовал он себя, отгоняя эту мысль. Он должен был сосредоточиться на будущем.       — Тогда я тебя научу, — ответил он. — Я учился в начальной школе, но с тех пор не плавал, так что нам придётся заниматься каждый день.       На лице Дафны появилась лукавая улыбка. — Ты просто хочешь снова увидеть меня голой, не так ли? Ты извращенец.       — Если здесь и есть извращенец, то это ты, Даф, — рассмеялся Гарри, и прежде чем Дафна успела запротестовать, он поспешил продолжить: — Но нет, я бы предпочёл, чтобы мы надели купальные костюмы. На этот раз мы будем купаться не в нашем убежище, а в озере.       — Ты шутишь, не так ли? Купаться в озере? В мороз?       — Конечно, для чего ещё нужны согревающие заклинания?

***

      И как же он был благодарен согревающим чарам, думал Гарри, выпрямляясь в ледяной воде несколько дней спустя, и его дыхание замерло. Он предпочитал не знать, как бы он иначе отморозил себе задницу в утреннем холоде конца ноября.       Гарри услышал позади себя плеск воды, когда его партнёрша медленно догнала его. С забавной улыбкой он обернулся и окинул взглядом озеро, которое в это время по-прежнему было скрыто чернотой. Прошло несколько секунд, в течение которых Гарри не чувствовал ничего, кроме воды, омывающей его ноги и стекающей по телу, и не слышал ничего, кроме плавательных движений Дафны в темноте.       Раннее утро, когда Хогвартс и весь мир, казалось, ещё спят, было для Гарри самым любимым временем суток. В эти чудесные, хотя и слишком короткие мгновения он мог забыть обо всех своих тревогах — о разрушенной дружбе, о недоверии общества, о страхе за жизнь Дафны. В эти мгновения он чувствовал себя живым и свободным.       Из темноты вынырнуло покрасневшее лицо Дафны, которая плыла к нему. Было ли её оно раскрасневшимся от напряжения или от гнева, Гарри не мог сказать.       — Я выиграл, — обратился он к ней, подавляя смех.       — Потому что ты чёртов жулик, — шипела на него Дафна, изо всех сил стараясь удержать голову над водой. — У тебя была фора. Это было несправедливо!       — Кто всегда говорит мне, что жизнь несправедлива? — с ухмылкой ответил Гарри.       Дафна тем временем дошла до него и направилась прямо к сложенной на каменном пляже одежде.       — Вижу, ученик превзошёл мастера, — пробормотала она, доставая свою палочку, чтобы вытереться.       Гарри сделал то же самое, и вскоре они оба были высушены и одеты. Рука об руку они пошли обратно в замок, в окнах которого почти не горел свет. До рассвета оставалось не меньше часа, но для тех, кто вставал рано — как Гарри и Дафна — в это время уже подавали завтрак.       Хагрид, похоже, тоже был из тех, кто встаёт рано, потому что, обогнув небольшую группу деревьев, они увидели полувеликана, шагающего по тропинке перед ними с Клыком наготове. Гарри внутренне напрягся при виде этого зрелища. Но, возможно, Хагрид уже успокоился…       Он узнает об этом, только если попробует.       — Эй, Хагрид, — позвал он как можно громче.       Хагрид остановился и повернулся, чтобы посмотреть на них, но не сделал ни единого движения, чтобы ответить на приветствие Гарри. Клык, однако, радостно завилял хвостом и, наверное, побежал бы к ним, если бы Хагрид не схватил пса за ошейник и не потащил его за собой. Вскоре Хагрид и Клык снова скрылись из виду. Всё стало ясно.       Гарри охватила глубокая печаль. Хагрид был его первым другом в этом мире, а теперь он тоже отвернулся от него, как и многие другие.       Проклятье, он ведь тоже не хотел убивать дракона, просто… так получилось. Или Хагрид предпочёл бы, чтобы умер он, а не проклятое чудовище?       От мрачных мыслей его оторвало ощущение, что Дафна сжала его руку. Она стояла прямо перед ним, так что их лица почти соприкасались.       — Со временем он придёт в себя, — ласково сказала она. — Ему просто нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Он увидел часть тебя, о существовании которой раньше и не подозревал. А в данный момент его ещё и колбасит от Максим, этой глупой, влюблённой дурочки.       Наверное, она была права, подумал Гарри. В глазах всего мира он безошибочно показал свою моральную испорченность во время первого задания. О том, что он начинающий Тёмный Лорд, теперь ходили не просто слухи, а считалось доказанным фактом. И всё же предательство Хагрида ранило его. Он мог жить с ненавистью своих врагов, но ему нужна была поддержка тех, кто был ему дорог, иначе…       Гарри покачал головой. Эти мысли ни к чему не привели.       Заметив обеспокоенное лицо Дафны, он заставил себя улыбнуться.       — Да, наверное, ты права, — ответил он.       Дафна нахмурилась.       — Гарри, если тебе грустно, я, конечно, стараюсь тебя утешить, но я не хочу, чтобы ты мне лгал. Пожалуйста. Я хочу, чтобы мы всегда были честны друг с другом.       Гарри кивнул и перестал улыбаться.       — Да, мне грустно, — признался он. — Но я также знаю, что не могу никого заставить полюбить меня. Может быть… может быть, мы с Хагридом больше не друзья…       — Тогда он сам виноват в том, что потерял лучшего друга, которого только можно пожелать, — сказала Дафна, склонив голову вперёд. Однако вместо того, чтобы поцеловать его, она коснулась его носа своим. — Ты всегда будешь моим первым и лучшим другом.       — Другом, да? — Гарри хихикнул. Дафна закатила глаза.       — Друг, партнёр, любовник, спаситель, подушка. Ты знаешь порядок вещей.       — Подушка, я польщен.       — Почему ты всегда так взвинчиваешь себя? Ты самая удобная подушка в мире.       — Она становится всё лучше и лучше!       Смеясь, подростки возвращались в замок, пока ночные звёзды медленно гасли на горизонте.              Они всё ещё смеялись и шутили, проходя через большие дубовые двери в вестибюль Хогвартса, залитый оранжевым светом нескольких факелов. Услышав тихие шаги, Гарри посмотрел на мраморную лестницу на другой стороне холла.       Там неподвижно стояла его любимая учительница, профессор МакГонагалл, застыв в своём движении. Для них не было редкостью встречать заместителя директрисы так рано утром, ведь она, как и они, казалось, была таким же жаворонком. Однако с тех пор как шесть дней назад прошло первое задание, в жизни Гарри больше не было ничего нормального.       В отличие от Хагрида, МакГонагалл не кричала на него. Наоборот, она вообще перестала с ним разговаривать. Ни вопросов о том, как у него дела, ни приглашений на индивидуальные занятия, ни дружеских бесед.       Разочаровалась ли она в нём? Испугалась ли она? Или ей было противно, как и многим другим?       Гарри попытался посмотреть МакГонагалл в глаза, но она отвернулась и быстро зашагала вниз по лестнице, а затем исчезла в Большом зале.       Гарри вздохнул. Судя по всему, он одним махом разрушил все свои дружеские отношения, когда раскрыл эту ранее утаённую часть себя. Это было так хорошо, так упоительно, но у каждого счастья есть своя цена…       — Ты не один, — прошептала Дафна ему на ухо, её волосы щекотали его шею. — Никогда не забывай об этом.       Он благодарно улыбнулся своей девушке, и они вместе вышли в Большой зал, в котором сидели лишь несколько учеников и преподавателей. Стол Слизерина даже был совершенно пуст, что немного удивило Гарри, но ему было всё равно.       Студенты за тремя другими столами бросали на них подозрительные, несколько испуганные взгляды, но он уже привык к этому. Гарри знал, как люди называют его за спиной. Да и Дафну с прошлого года тоже прозвали «убийцей родственников» или «охотником за наследством».       Идиоты, все они. Если бы они хоть один день прожили, как Дафна, они бы ползали на коленях и молили о прощении. Эта мысль вызвала на лице Гарри улыбку.       Он перевёл взгляд на стол для профессоров, в центре которого сидел профессор Дамблдор, уже поглощённый беседой с профессором Макгонагалл. С момента их встречи в больничной палатке Дамблдор не искал его и не разговаривал с ним.       Гарри не знал, хороший это знак или плохой, но им определённо следовало быть осторожными.       Они сидели рядом друг с другом на своём обычном месте в конце стола Слизерина. Гарри сразу же наложил себе на тарелку большие порции бекона, тостов и яиц — утренняя тренировка по плаванию хорошо пробуждает голод. Дафна сделала то же самое, и они погрузились в уютную тишину, наслаждаясь завтраком.       Утренняя тишина была прервана, когда в зал вошёл Снейп, а за ним несколько болтающих студентов Слизерина. Его сердито сверкающие глаза были устремлены на Гарри, который уже готовился к худшему, хотя и не представлял, о чём пойдёт речь на этот раз.       Снейп поспешил к их месту за столом Слизерина, как неугомонная летучая мышь с сальными волосами. — Поттер, — прошипел он, отплёвываясь с такой силой, что Гарри испугался, как бы жидкость не пролилась на еду. При этой мысли у него пропал всякий аппетит.       — Где вы были?       Не впечатлившись, Гарри вернул взгляд Снейпу. После столкновения с василиском, массовым убийцей и, совсем недавно, с драконом, противостоять мастеру зелий, у которого проблемы с гневом, было уже не так страшно.       — Плавали, — ответил он, пожав плечами. — А что? Разве это запрещено?       — Ещё одно нахальное замечание, и вы получите отработку, Поттер, — прошипел Снейп. — Сегодня утром было обязательное собрание факультета, которое вы, конечно же, пропустили. Но я полагаю, что посещение такого обычного мероприятия было ниже вашего достоинства. Неудивительно, учитывая, кем был ваш отец.       Гарри обменялся вопросительным взглядом с Дафной. Подобные собрания факультетов проводились время от времени, но до сих пор никому не было дела до того, что они с Дафной никогда в них не участвовали. Поэтому он даже не знал, что на сегодня назначено ещё одно собрание.       — И? — спросил Гарри, приподняв бровь.       — И, Поттер, если бы ты был там, мне бы не пришлось вести этот разговор. Я до сих пор не могу понять, как вы попали в Слизерин, но как декан факультета, — тут у Гарри возникло ощущение, что Снейпа чуть не стошнило, — как декан факультета, я обязан — так мне сказал директор — сообщить вам, что на Рождество состоится бал.       И чемпионы должны открывать бал вместе со своими партнёрами. Так что не смейте позорить Слизерин ещё больше, чем вы это уже сделали.       С этими словами Снейп развернулся и поспешил прочь, развевая за собой чёрный плащ.       Гарри не сразу понял смысл слов Снейпа. На самом деле, ему следовало ожидать этого, ведь он уже читал в своём исследовании о турнире трёх волшебников, что он также включает в себя Йольский бал, чтобы укрепить связи между школами. Таким образом, он также знал, чего от него ожидает определённый человек.       Он посмотрел на Дафну, которая делала вид, что изучает свои ногти. Значит, она хочет сделать из этого игру, подумал Гарри, воображая, что закатывает глаза. Избалованная принцесса.       — Эм, Дафна, — он подошёл к ней, но она по-прежнему не смотрела на него. Гарри вздохнул. Ну вот, кажется, и всё представление. — Миледи, — сказал он, беря Дафну за руку. — Не окажете ли вы мне честь сопровождать меня на бал?       Дафна посмотрела на него с озорным блеском в глазах.       — О, милорд, чем я заслужила такую честь? — ответила она с притворным удивлением. — Конечно, я буду рада сопровождать вас на балу, милорд.       — Великолепно, миледи, — ответил Гарри, прежде чем не смог больше держать себя в руках и разразился хохотом, вызвав множество растерянных взглядов.       — Конечно, я пойду с тобой на бал, — прошептала Дафна, тоже улыбаясь и обнимая его за шею. — В конце концов, Тёмная Леди не может оставить своего Тёмного Лорда одного, верно? — И с этими словами она прижалась к его губам.       Гарри ответил на поцелуй, притянув Дафну ещё ближе к себе, так что она оказалась у него на коленях. Совершенно слепой и глухой к окружающему, их поцелуй становился всё более страстным, и они исследовали рот друг друга языками. Дафна такая вкусная, подумал Гарри, опьянев. Как может человек, только что съевший яичницу с беконом, быть таким сладким на вкус?       Он совсем потерял счёт времени, как вдруг громкое покашливание рядом с ним вырвало его из блаженства. Нехотя он попытался отстраниться от Дафны, но она вцепилась руками в его рубашку и ещё крепче прижалась к его рту.       Раздался ещё один кашель. Краем глаза Гарри заметил знакомый силуэт рядом с их столиком. Он с силой оттолкнул девушку от себя.       — Даф, — рассмеялся он, — мы должны прерваться.       Дафна надулась и повернулась к Люпину, который, как теперь обнаружил Гарри, слегка улыбался.       — Профессор, мне кажется, вы нравитесь моему парню больше, чем я.       — Ну, пока он не бросается на меня вот так, всё в порядке, — ответил Люпин, покачав головой. — Весь зал наблюдал за вами, знаете ли.       Гарри, который всё ещё чувствовал множество взглядов за спиной, просто пожал плечами.       — С нами всё равно больше никто не разговаривает, так что нам не нужно быть внимательными к другим.       По лицу Люпина пробежала тень, и он медленно кивнул. В отличие от Хагрида и Макгонагалл, он не порывал контакта с Гарри, хотя было очевидно, что ему не по себе от магии, которую он использовал, чтобы убить дракона. Однако он не стал допытываться и пока что принял оправдания Гарри, что тот нашёл заклинание в Александрии. Клятву защищать сына лучших друзей он воспринял вполне серьёзно, за что Гарри был ему благодарен. Иногда ему просто необходимо было с кем-то поговорить, но без манящих губ, мягких светлых волос и красиво мерцающих глаз…       Гарри покачал головой. Что с ним происходит в последнее время? Не могут же это быть просто подростковые гормоны?       Дафна, которая всё ещё сидела у него на коленях, бросила на него многозначительный взгляд, а затем положила голову ему на плечо.       — Значит, вы хотели сохранить приличия в этом элитном учебном заведении? — спросил Гарри у Люпина. — Или дело в сегодняшнем вечере?       Вот уже несколько дней они встречались с Люпином по вечерам на частных уроках, во время которых он учил их защищаться от различных водных существ. Потому что Люпин, убедившись в их благополучии, передал золотое яйцо, которое Гарри не успел достать до того, как потерял сознание. Проверенный эксперт по всевозможным магическим существам не без труда определил, что крик, вызванный открытием яйца, — это действительно русалочий. Именно поэтому Гарри в первую очередь открыл его под водой.       — Именно, — ответил Люпин. — Приходите сегодня на час раньше, чем обычно. Нам нужно ещё немного поработать над вчерашними заклинаниями.       — Я сегодня не приду, — вмешалась Дафна.       — У меня отработка со Спраут. Видимо, я пропустила слишком много уроков.       Гарри рассмеялся. Если бы это зависело от них, они бы бросили Хогвартс как можно скорее. Зачем им беспокоиться о чём-то, если их оценки всё равно не имеют значения. Как будто после окончания школы они смогут найти работу где-нибудь в мире волшебников.       — Ладно, тогда до встречи, Гарри, — ответил Люпин и попрощался с ними.       Большой зал был уже заполнен, и наступило время утренней почты. Сотни сов пролетали через отверстия под потолком, принося письма, посылки и газеты адресатам. Гарри уже не удивлялся тому, что несколько животных приземлились прямо перед ним и Дафной. Взмахом палочки он отцепил от их лапок несколько десятков писем, после чего они снова взлетели.       Дафна провела палочкой над письмами, заставив их переливаться разными цветами.       — О, как здорово, всего семь, а уже такие маленькие сюрпризы, — прокомментировал Гарри, наливая себе ещё тыквенного сока. Тем временем Дафна открыла несколько писем и начала их читать. — Почему ты до сих пор их читаешь? — спросил её Гарри.       — Потому что мне интересно, придумают ли они что-то новое. Но не похоже, что это так. Ты, мерзкая сука, прекрати развращать нашего Гарри своими злодеяниями. А вот это, похоже, от ребёнка. «Ти злай видьма.» Как мило.       Гарри разрывался. С одной стороны, ему хотелось громко рассмеяться, с другой — прогнать отправителей в загробный мир. Никому не разрешалось оскорблять его Дафну.       — Ты больше не читаешь свои? — спросила Дафна, потянувшись за свежим выпуском «Ежедневного пророка».       — Нет. Всё равно там всегда одно и то же. Ты позорище. Твои родители были бы разочарованы в тебе. Бла-бла-бла. — Ещё один взмах его палочки — и оставшиеся письма загорелись. — Что сегодня пишут в газетах?       — У Скитер и Паркинсон сегодня нет статьи, так что им, наверное, придётся сначала придумать что-то новое. Очень жаль. Мне понравились последние несколько статей. Название «Тёмная леди» мне подходит. В нём есть скрытый непристойный оттенок, тебе не кажется?       Гарри чуть не поперхнулся тыквенным соком.       — Ух ты! Осторожнее, мой Тёмный Лорд. Не будь слишком самоуверенным, — рассмеялась Дафна, хлопнув его по спине. — Но вот, собственно, более-менее фактическая статья.       Судя по всему, мадам Боунс отклонила просьбы о твоём аресте, поскольку убийство дракона в рамках турнира не является преступлением. То же самое относится и к использованию неизвестной магии.       — Слава Мерлину, — пробормотал Гарри. — Мне было бы очень трудно вписать суд и тюремный срок в свой график.       Покончив с едой и разобравшись с почтой, Гарри и Дафна покинули Большой зал. Они знали, что за ними всё это время наблюдали, и поэтому вели себя гораздо спокойнее, чем чувствовали. Враждебная атмосфера, которая накалялась вокруг них, беспокоила Гарри. Слишком много угроз, скрытых в тенях. Слишком много потенциальных врагов. Тем более что они до сих пор не имели ни малейшего представления о том, кто организовал его участие в турнире.       Их погибель могла таиться где угодно. Сейчас они просто получили письма с едкой кислотой, но кто знал, когда кто-то прибегнет к более радикальным средствам, подстрекаемый ажиотажем СМИ. Чтобы жить в безопасности, они должны были стать гораздо более могущественными. Могущественнее, чем даже Дамблдор и Волдеморт. Однако до этого момента предстоял бесконечно долгий и каменистый путь, если вообще возможно было достичь этой цели.       В любом случае они должны были использовать любое преимущество, которое могли найти. Именно по этой причине Гарри каждую ночь в своей постели просматривал их александрийские конспекты, которые приносил ему Добби. Ну и его собственные эгоистичные желания тоже играли свою роль.       Они ступили на лестницу, которая начала двигаться и улетела на следующий этаж.       — Какие планы сегодня вечером, после уроков? — спросил Гарри.       Дафна глубоко вздохнула, прежде чем ответить.       — Я решила написать письмо Астории. — На вопросительный взгляд Гарри она продолжила: — Я всё ещё думаю, что было правильно отослать её. Только посмотри на нас. — Гарри кивнул. Они были сломлены. — Но она всё ещё моя сестра, не так ли?       Гарри сжал её руку, но в остальном они погрузились в задумчивое молчание, пока не поднялись на седьмой этаж.       Оказавшись там, Дафна спросила:       — Какой урок у нас сейчас?       — Думаю, Чары, — размышлял Гарри. — Какая жалость, мне всегда нравился этот предмет. Да и Флитвик всегда меня поддерживал. Я даже не знаю, что он обо всём этом думает.       — Тем не менее, он не мешает своим ученикам оскорблять тебя и жаловаться на тебя, — холодно заметила Дафна. — Чанг и Ко. Конечно, они не знали, что я тоже была в туалете. Думаю, второй раз они эту ошибку не совершат.       Гарри хихикнул. Ему не хотелось знать подробности, но он знал, что его девушка может превратиться в фурию, когда злится.       Прибыв к гобелену Барнабаса Барми, Гарри трижды прошёлся взад-вперед перед каменной стеной, размышляя об их убежище, в которое они могли войти только вдвоём. Полная предвкушения волшебного дня, пара шагнула в появившуюся в каменной кладке дверь.       Перед тем как за ними закрылась дверь, маленький жук тоже попытался проникнуть в комнату, но отскочил от какого-то невидимого силового поля и в оцепенении рухнул на пол, так что Гарри и Дафна ничего не заметили.

***

      Наследница Гринграсс терроризирует других студентов — Дамблдору всё равно       Материал Риты Скитер       Вздохнув, Гарри положил «Ежедневный пророк» на стол перед собой. Судя по всему, эта грязнокровка так и не усвоила урок.

***

      — Как тебе нравится вот этот? — спросил Гарри, передавая журнал Дафне.       Глаза Дафны просканировали изображения, после чего она кивнула в знак согласия. — Подходит к твоим глазам. Очень хорошо.       — Разве тебе не нужно ещё и платье?       — Я уже позаботилась об этом.       — Но ты не показала мне ни одного…       — Просто позволь себе удивиться, — перебила Дафна, прежде чем поцеловать его в нос с озорной улыбкой на лице.

***

      — Ой! Гарри, ты снова наступил мне на ноги.       — Почему твои ноги оказались там?       — Потому что ты не ведёшь меня правильно!       Гарри внутренне застонал. Они были так отвлечены своими магическими тренировками и презрением ко всему миру, что только сегодня утром, за три дня до бала, поняли, что никто из них так и не научился танцевать.       Танцевать! Кто бы мог подумать, что танцы — это часть бала?!

***

      Мать звонко рассмеялась, поспешно убираясь с дороги маленькой дочери, которая с азартом гонялась за чёрной кошкой. — Ариана, я уже тысячу раз говорила тебе, чтобы ты оставила Мону в покое.       Но Ариана не сделала ни единого движения, чтобы приостановить погоню. Развеселившись, Кендра покачала головой и повернулась к старшему сыну, который сидел на диване, углубившись в книгу.       — Альбус, — обратилась она к нему.       — Возьми свою сестру, пока она ничего не снесла, и покорми цыплят.       Ворча от досады, Альбус поднял глаза от книги. — Почему я? Разве Аберфорт не может этого сделать?       — Он принесёт рождественскую ёлку вместе с твоим отцом. А я должна позаботиться о еде. Поторопись! — Её суровый взгляд ясно давал понять, что она не примет никаких дальнейших аргументов.       Ворча, Альбус встал и взял за руку свою младшую сестру, которая с явным нетерпением ждала цыплят.       — Да, цыплята! — радостно воскликнула она, хлопая в ладоши.              Слёзы текли по лицу Дамблдора, когда он оторвался от Омута, ещё раз посмотрев на последнее Рождество вместе со своей тогда ещё счастливой семьёй.       Опустившись на пол, он теперь сидел, прислонившись спиной к стене, а портреты бывших директоров смотрели вдаль, растроганные. Трясущимися руками он достал из одного из многочисленных карманов мантии маленький медальон. Открыв его, он заглянул в лицо маленькой девочки со светлыми волосами и голубыми глазами, которая радостно смеялась. Дамблдор всхлипнул.       О, Ариана. Прости меня. Мне так ужасно жаль.       В такие моменты Дамблдор чувствовал себя одиноким. К чему был весь его престиж и вся его власть, к которой он так стремился, если в итоге он остался самым беспомощным человеком на земле? Одинокий, полный боли и вины, вот уже почти столетие.       Внезапно раздался знакомый зов, и вскоре Фоукс приземлился на колени директора школы, а его золотистые глаза излучали сострадание. От огненной птицы исходило приятное тепло, заставлявшее Дамблдора вспоминать уютные вечера перед пылающим открытым камином.       — Спасибо тебе, Фоукс, — прошептал он, вытирая слёзы с лица тыльной стороной ладони. — Ты настоящий друг и товарищ.       Феникс тихонько ворковал и тёрся головой о щёку Дамблдора. Тот вздохнул, прислонившись головой к каменной стене позади себя, и посмотрел на тихо трепещущий снег за окном башни.       — Есть ли что-то, о чём ты глубоко сожалеешь, Фоукс? — прошептал он, поглаживая мягкие перья феникса. — Что-то, о чём ты жалеешь так сильно, что хотел бы повернуть время вспять, чтобы отменить это?       Фоукс непонимающе посмотрел на него своими золотыми глазами, которые таинственно мерцали в свете свечей. Дамблдор надеялся, что в конце концов его друг доверится ему настолько, что откроет своё прошлое.       Однако в данный момент Дамблдор боролся в основном с собственным чувством вины. У всех были свои угрызения совести, но мало кто переживал их так сильно, как он. В своей жизни он совершил столько ошибок, что их хватило бы на десять смертных жизней. Можно было бы подумать, что в сто тринадцать лет он обладает определённой мудростью, но чем старше он становился, тем более беспомощным себя чувствовал.       Сколько страданий и боли принесли его прошлые решения? Скольких жизней стоили его ошибки?       Разве тысячи и тысячи ведьм, волшебников и магглов были бы мертвы сегодня, если бы он не поощрял Геллерта в его безумии? А как насчёт их потомков, которые так и не увидели свет?       Разве бесчисленное множество его друзей до сих пор были бы с ним, если бы он проявлял к Тому больше любви и привязанности? Но он был лишь его учителем…       И всё же он мог бы забрать его из приюта, мог бы даже позволить ему остаться в Хогвартсе.       То же самое он позволил юному Гарри три года назад, после того как наблюдал за ним и Дафной перед Зеркалом Еиналеж.       Изменило ли его решение что-нибудь? Смог ли он отговорить Гарри от этого тёмного пути, который мог привести только к его собственной гибели?       А как же Дафна? Как он мог позволить родителям мучить собственную дочь? Незнание не могло служить ему оправданием. Если бы он захотел, то мог бы узнать всё.       Но он намеренно отвернулся от этой силы…       Неужели это ещё одна его ошибка, за которую будут расплачиваться другие люди? Мог ли он вообще делать что-то правильно?       Гарри… Он не лгал, когда кричал на него. Он вздрогнул, взглянув на юного Гарри. Его холодность, отсутствие сочувствия, безразличие к чужим страданиям. И тёмная магия, которой он уже владел в возрасте всего четырнадцати лет.       Станет ли он таким же, как Том? Повторится ли история? Неужели человечество обречено вечно совершать одни и те же ошибки?       Однако была одна вещь, которая отличала Гарри от Тома, — это Дафна. Была ли она его последней остановкой перед падением или тем, что бросило его в бездну? Была ли она надеждой или гибелью мира?       Дамблдор вздохнул. Вопросы, так много вопросов, но так мало ответов.       Он посмотрел на Фоукса, чьи древние золотые глаза всё ещё не отрывались от него.       — Ты доверяешь им, не так ли? — тихо задал он вопрос, который уже много раз задавал фениксу. — Гарри и Дафне.       Глаза феникса на мгновение вспыхнули, но, скорее всего, это было лишь отражение света свечи. Однако затем Фоукс двинул головой так, что показалось, будто он кивнул, и Дамблдор вновь ощутил утешительное тепло, которое принесло облегчение его измученной душе.       — Они не такие, как Том? — Была ли это надежда в его голосе?       Ещё одно утвердительное движение головы феникса.       — Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь мне, не так ли?       На этот раз Фоукс промолчал, и Дамблдор уже собирался задать очередной вопрос, как вдруг раздался громкий стук в деревянную дверь его кабинета. Он поспешно поднялся с пола, взмахом палочки убрав с лица следы слёз, чтобы снова стать похожим на почтенного директора, на которого равнялось большинство людей. Фоукс тем временем перелетел обратно на металлический насест у стола.       — Входите, — позвал Дамблдор.       Дверь со скрипом открылась, и в комнату вошла Минерва Макгонагалл, его заместитель и друг.       — Альбус, — поприветствовала она его. — Мы должны спуститься. Скоро начнётся праздник. Домовые эльфы только что закончили с украшениями.       — Хорошо, — ответил Дамблдор, и оба учителя вместе спустились по каменной винтовой лестнице.

***

      Удовлетворённый, Гарри посмотрел на себя в зеркало. Ему так и не удалось привести в порядок свои непокорные волосы, но в остальном он считал, что в своей зеленоватой переливающейся мантии производит более чем приемлемое впечатление. Но как будет выглядеть Дафна? Она уже больше часа находилась в соседней ванной комнате, готовясь к сегодняшнему вечеру. Их важная ночь, причём сразу в нескольких аспектах.       Его сердце заколотилось при мысли о том, что он спросит Дафну позже. Проклятье, почему это пугало его больше, чем битва с драконом? Это была просто Дафна. Его Дафна.       Гарри заставил себя спокойно вздохнуть и посмотрел на часы на стене. У них оставалось ещё несколько минут до того, как нужно будет спуститься в вестибюль. Не найдя ничего лучшего и не желая мешать Дафне в её последних приготовлениях, он подошёл к окну, откуда открывался вид на территорию Хогвартса, выглядевшую так, словно её посыпали сахарной пудрой. Всё сверкало белизной в свежевыпавшем снегу. Хижина Хагрида и стоящая рядом с ней большая карета выглядели так, будто сошли со страниц сказки. В этот момент Гарри не удивился бы, если бы сани Снежной королевы пронеслись по зимнему пейзажу, чтобы похитить проклятых детей в свой ледяной дворец. В конце концов, жизнь — это всего лишь сказка, вопрос только в том, кто ты — герой или злодей.       — Гарри, — мягкий, слишком знакомый голос оторвал его от размышлений.       Он обернулся, и от увиденного зрелища у него перехватило дыхание. Перед ним стояла Дафна в элегантном голубом платье, которое, похоже, было создано по образцу греко-египетской моды из Александрии. Она наложила достаточно макияжа, чтобы подчеркнуть, а не скрыть свою естественную красоту. Длинные медово-золотые волосы обрамляли её улыбающееся лицо, ниспадая на плечи и спину.       Красивая. Это было единственное слово, которым Гарри мог описать свою партнёршу. Теперь он окончательно убедился, что всё это было сказкой. То, что его, маленького уродца с Тисовой улицы, любила эта принцесса, никогда не могло быть реальностью.       Улыбка Дафны расширилась, как будто она могла читать его мысли.       — Тебе нравится? Я попросила Ганду достать мне это платье.       — Ого, Дафна, — Гарри попытался выразить свои чувства словами. — Ты выглядишь невероятно. Невероятно хорошо, я имею в виду. Ты прекрасна.       Глаза Дафны сияли от счастья, когда она шагнула к нему и обняла его за шею.       — Вы тоже хорошо выглядите, мой прекрасный принц, — рассмеялась она и нежно поцеловала его в губы.       Гарри переполняло чувство любви к своей партнёрше. Должен ли он спросить… — «Нет,» — приказывал он себе, борясь с внутренним желанием. Не сейчас. Сейчас не самое подходящее время. После бала!       Когда они завершили поцелуй и просто счастливо улыбались друг другу, Гарри вдруг вспомнил, что у него есть ещё один сюрприз для Дафны, который теперь, когда он увидел её платье, подходил ей ещё больше.       Отпустив партнёршу, он поспешил к своей сумке, которая по-прежнему висела на стене у зеркала. Из неё он достал предмет, завёрнутый в красную ткань.       — У меня для тебя небольшой подарок, — сказал он, обернувшись к своей девушке, которая с любопытством смотрела на него.       Затем он снял ткань, обнажив округлый металлический предмет, сверкавший золотом в свете волшебных ламп.       — Гарри, что это? — растерянно спросила Дафна, хотя наверняка поняла, что это за подарок.       — Это, любовь моя, диадема, — ответил Гарри. — Мне прислали её из Александрии. Она очень старая. Кто знает, может быть, когда-то это была корона какого-нибудь древнего фараона, а может быть, и самой Клеопатры.       Дафна, казалось, не могла отвести взгляд от диадемы в руках Гарри. Сверкая глазами, она протянула слегка дрожащую руку, чтобы погладить древний металл.       — Но Гарри, — прошептала она. — Это слишком вычурно. Это…       — Ерунда, — перебил её Гарри, приложив палец к губам. — Это как раз то, что нужно, чтобы весь мир видел, что ты моя королева.       С этими словами он снова взял диадему в обе руки и водрузил её на голову Дафны. Она была немного великовата, но украшение ненадолго засверкало, прежде чем приспособиться к форме её головы.       — Идеально, — с гордостью объявил Гарри.       Дафна поднесла руку к голове, пристально разглядывая себя в зеркале. Вдруг она снова повернулась к нему, её глаза сверкали, как драгоценные камни.       — О, Гарри, спасибо тебе. Спасибо! Не за саму диадему. Нет, за твои намерения. Если я твоя королева, то ты мой король. И даже больше.       — Тогда, моя королева, не будем больше заставлять наших подданных ждать, — обрадованно ответил Гарри, протягивая Дафне руку. Пока что вечер проходил прекрасно.       — Подданные? — Дафна рассмеялась, сцепив руки. — Тогда я надеюсь, что мы не станем такими, как некоторые бывшие правители. Я предпочитаю держать голову на шее.       Гарри присоединился к её смеху, и они вместе покинули Выручай-комнату, пробираясь по коридорам.       В вестибюле уже было полно людей, которые искали свои пары или наступали друг другу на ноги, пытаясь как можно ближе подойти ко всё ещё запертым воротам в Большой зал. Однако стоило Гарри и Дафне спуститься по мраморной лестнице, как все взгляды устремились на них. Гарри даже увидел, как некоторые ученики указывали на них, взволнованно перешёптываясь с друзьями.       — Они все ошеломлены вашим величием, моя королева, — пробормотал он.       Дафна одарила его забавной улыбкой.       — И вашим тоже. Вы действительно выглядите достаточно хорошо, для ужина.       Пара расположилась у стены, ожидая вместе с другими учениками восьми часов, когда двери в Большой зал будут открыты. Несмотря на то что Гарри всё время чувствовал на себе взгляды других учеников, они, как обычно, держались на расстоянии, словно боялись, что Гарри поступит с ними так же, как с драконом.       Незадолго до восьми часов огромные дубовые ворота распахнулись, и студенты из Дурмстранга хлынули в холл, сделав его ещё более тесным для всех, кроме Гарри и Дафны. Гарри был удивлён, увидев, что девушка, стоящая рядом с Крамом, была хорошо известной им книжным червём Грейнджер. Этого он никак не ожидал. Она выглядела гораздо красивее, чем обычно, и сияла всем своим видом, но Гарри это не смущало. В конце концов, тот, кому каждый день приходится иметь дело с такими тупицами, как Уизли, заслужил хоть раз приятный вечер.       Через открывшийся вход Гарри увидел, что вся территория перед замком была заколдована. Вместо холодного снега здесь было что-то вроде сквера с кустами роз, небольшими скульптурами, скамейками и сотнями летающих фей. Он подумал, не было ли это одной из идей Локхарта.       Внезапно раздался магически усиленный голос профессора МакГонагалл:       — Чемпионы, пожалуйста, подойдите сюда!       Дафна снова обняла Гарри, и они вместе пошли в том направлении, откуда доносился голос МакГонагалл, справа от Большого зала. Толпа расступилась перед ними, и девушка с курса Гарри (Эббот? Эббит? он не был уверен) даже упала на землю, поспешно отступая назад. Лонгботтом — очевидно, её спутник на сегодняшний вечер — помог ей подняться, но не без злобы на Гарри, как будто это он во всём виноват! Идиот.       Они были первой чемпионской парой, подошедшей к МакГонагалл, которая была одета в мантию, украшенную шотландским узором, а вокруг шляпы она уложила венок из чертополоха.       Когда МакГонагалл увидела их, на её лице промелькнули противоречивые эмоции. Страх, печаль, беспокойство. В конце концов она глубоко вздохнула и слегка улыбнулась им, хотя это и выглядело несколько принужденно.       — Мисс Гринграсс, вы выглядите просто ослепительно, — сказала она.       — Вы тоже хорошо выглядите, мистер Поттер.       — Спасибо, профессор, — вежливо ответила Дафна, а Гарри лишь благодарно кивнул.       Макгонагалл как будто хотела сказать что-то ещё, по крайней мере, она открыла рот, но потом несколько мгновений колебалась, прежде чем снова закрыть его, предпочитая молчать. Тем временем остальные три чемпиона тоже прибыли со своими партнёрами, и МакГонагалл повернулась к ним. Она велела им подождать здесь, пока остальные ученики пройдут в открытый Большой зал и займут свои места. Только после этого они должны были войти в зал торжественной процессией.       Гарри с интересом разглядывал остальных чемпионов.       Флёр Делакур привлекала внимание большинства студентов-мужчин своим серебристо-серым атласным платьем. Во всяком случае, её спутник не мог оторвать глаз от француженки.       Крам и Грейнджер стояли чуть в стороне и тихо переговаривались. Диггори и его партнёрша, студентка Рейвенкло азиатской внешности, наконец-то нервно улыбнулись друг другу (хотя Гарри казалось, что студентка Рейвенкло время от времени бросает нервные взгляды в их сторону). Насколько Гарри мог судить, у них действительно были чувства друг к другу. В конце концов, они с Дафной были далеко не типичными примерами подросткового поведения на свиданиях. Совсем наоборот.       Как только все студенты расселись в зале, МакГонагалл велела четырём чемпионам и их партнёрам выстроиться парами и следовать за ней. Впереди шли иностранные гости, затем Диггори и, наконец, Гарри с Дафной рядом.       В этот момент Гарри решил отбросить все свои заботы на ближайшие несколько часов. Он хотел провести беззаботный, чудесный вечер с Дафной, как будто они были двумя обычными влюблёнными подростками, а не изгоями всего волшебного мира.       Они улыбнулись друг другу и под общие аплодисменты вошли в Большой зал следом за остальными. Зал был украшен сверкающими кристаллами льда, гирляндами и омелой. Вместо столов факультетов теперь стояли десятки маленьких круглых столиков, за которыми сидели студенты и аплодировали чемпионам.       Следуя своему сегодняшнему решению, Гарри не обращал внимания на хмурые взгляды, которые бросали на него и Дафну. Он даже посмеялся над тем, что копирует других чемпионов, весело помахав студентам, особенно Малфою, который в своей чёрной бархатной мантии был похож на пингвина. Паркинсон, его партнёрша, дополнила этот чудесный зоопарк, потому что в своём бледно-розовом платье она была похожа на свинью.       По пути к большому круглому столу на помосте, где уже сидели судьи, они прошли и мимо любимого гриффиндорца Гарри, Уизли, который, как всегда, хмурился, глядя на окружающих. Знал ли мальчик хоть что-то похожее на радость в своей жизни?       Когда они добрались до лестницы, ведущей на помост, гриффиндорец быстро исчез из мыслей Гарри. Он помог Дафне подняться, после чего они заняли последние свободные места за столом. Гарри сел рядом с Крамом и Грейнджер, а Дафна — рядом с Диггори и его спутницей. Напротив них сидел Дамблдор, одаривший их недоуменным взглядом, а также остальные судьи. Как обычно, Каркаров выглядел бледным и усталым, под глазами залегли глубокие круги.       Крауч тоже выглядел нездоровым, слушая болтовню Бэгмена и явно скучая. Мадам Максим уже разговаривала с Делакур по-французски, словно не замечая томных взглядов Хагрида с одного из других учительских столов.       В общем, Гарри сейчас находился в совершенно незнакомой ситуации, в окружении людей, которых он не мог оценить. Впрочем, они наверняка думали о нём то же самое, что его, в свою очередь, очень забавляло.       Он посмотрел на Дафну, которая уже изучала лежащее перед ней меню. Гарри подавил смех. Было уже восемь вечера, и, конечно же, его девушка была голодна. Но он не видел нигде официантов. Как же им заказать еду?       Не он один задавался этим вопросом, потому что остальные тоже озадаченно разглядывали свои меню. Все, кроме Дамблдора, который, положив меню обратно на стол, очень чётко сказал, обращаясь к своей тарелке:       — Свиные отбивные!       И действительно, на золотой тарелке появились свиные отбивные. Теперь и остальные сидящие за столами поняли процедуру и тоже сделали заказ со своих тарелок. Гарри просмотрел меню и не сразу принял решение.       Дафна, видимо, пришла к такому же решению, потому что в тот момент, когда Гарри, глядя в свою тарелку, громко заказывал голубей и перепелов, она сделала то же самое со своей тарелкой. Они обменялись взглядами, а затем разразились хохотом, когда перед ними появились две одинаковые порции еды.       — Не хотите ли вы рассказать мне о причине вашего веселья? — спросил Дамблдор с другого конца стола подчёркнуто дружелюбным голосом, глядя на Гарри светло-голубыми глазами.       Гарри удивлённо посмотрел на него. Значит, это были первые слова, которые Дамблдор сказал ему после того, как обвинил его в убийстве? Вопрос о том, как они развлекаются?       Он почувствовал, как Дафна нежно сжала его руку под столом, после чего ответила столь же дружелюбным тоном:       — Конечно, профессор.       Нам с Гарри просто показалось забавным, что мы одновременно заказали одно и то же блюдо — голубей и перепелов. Как вы, наверное, знаете, это египетский деликатес, и в Александрии нам тоже показалось, что это блюдо очень вкусное.       Дамблдор кивнул в знак согласия.       — Я до сих пор помню, как вкусно там кормили, что, безусловно, отличало нас от британской кухни. Какие ещё впечатления оставила у вас Александрия, кроме концепции халатного отношения к безопасности? — При последних словах его глаза сверкнули сквозь очки в форме полумесяца.       Гарри нахмурился, пытаясь понять, каковы намерения директора.       Собирается ли он просто завести безобидную беседу или у него есть какой-то план? Они должны были быть осторожны.       — Это интересный город, — ответил он, пожав плечами. — Очень старый. Тысячелетия магической истории оставили свой след, особенно в Библиотеке. Я уже рассказывал вам, какую невероятную магию можно там найти, если как следует поискать. — На лице Дамблдора не отразилось никаких эмоций, кроме благонамеренного любопытства. Недолго думая, Гарри продолжил: — Я думаю, что даже провести там всю свою жизнь, ты не сможешь узнать всё, что можно узнать, и открыть все секреты, которые может предложить Библиотека. Например, потому, что у тебя не хватит возможностей, а точнее, умений, чтобы попасть в определённые места, которые у Библиотеки общие с Хогвартсом. Действительно, волшебники — народ скрытный.       В глазах Дамблдора промелькнуло понимание. Внимательный, он слегка наклонился вперёд, в то время как вокруг них продолжались пустяковые разговоры.       — Места? — спросил он. — Вы, случайно, не имеете в виду такие места, как Комната? А под навыками вы имеете в виду…       — Думаю, вы понимаете, что я имею в виду, — просто ответил Гарри, приступая к еде. Однако внутренне он ликовал. Дамблдор попался на его ложь. Стоит ли думать, что он нашёл тайник какого-то древнего змееуста, если это заставило его окончательно поверить в то, что он выучил заклинание едкого тумана в Александрии.       Дамблдор откинулся в кресле, очевидно, глубоко задумавшись. Дафна спокойно ела, не подавая виду, что Гарри только что разыграл якобы самого мудрого волшебника в мире, хотя он и заметил лёгкую улыбку в уголках её рта. Ему также пришлось взять себя в руки, чтобы не ухмыльнуться. Поэтому он сосредоточился на упражнениях по окклюменции, а затем переключился на еду, которая действительно была очень вкусной. Хогвартские домовики снова превзошли самих себя.       Когда все закончили есть, Дамблдор поднялся со своего места и попросил студентов тоже встать. Гарри протянул руку Дафне, и они вместе наблюдали, как Дамблдор взмахом палочки отодвинул столы вдоль стен, освободив пол. Затем он создал сцену с несколькими инструментами, включая барабаны, гитары, виолончели, лютни и волынки. Гарри не мог не впечатлиться демонстрацией силы Дамблдора, так как создавалось впечатление, что всё это волнует его не больше, чем поправление очков. На самом деле им нужно было тренироваться гораздо больше, чтобы в один прекрасный день выступить против Дамблдора.       Судя по всему, группа, ворвавшаяся на сцену после выступления, была очень популярна, так как студенты начали кричать и хлопать. Гарри лишь надеялся, что они хорошие музыканты, потому что ему было достаточно сложно танцевать в нужном ритме даже под идеально сыгранные песни.       Он заставил себя дышать спокойно, следуя за другими чемпионами в центр зала с Дафной под руку. Ему было всё равно, что он выставит себя дураком перед другими учениками, но он хотел танцевать хорошо, чтобы Дафна была счастлива.       Дафна.       Гарри почувствовал, как у него свело живот, когда он снова задумался о том, что предложит ей после бала. Он молился Богу — в которого не верил — чтобы она сказала «да».       — Гарри! — Голос Дафны оторвал его от размышлений.       Музыка уже началась — медленная, траурная. Отлично, он уже испортил начало.       Он поспешно обхватил правой рукой талию Дафны, а другой взял её за руку и начал медленный вальс. После нескольких танцевальных шагов ему показалось, что он освоился, но тут он заметил, что смотрит только на свои ноги и ноги Дафны. Подняв голову, он встретился взглядом с озорно блестящими льдисто-голубыми глазами.       — Ты ужасный танцор, — усмехнулась Дафна.       — К счастью, ты танцуешь так же плохо, как и я, — ответил Гарри, стараясь не наступать на ноги партнёрше. Он заметил, что Дафна по-прежнему широко улыбается ему. — Что?       Дафна слегка покачала головой, но глаза её сияли.       — Я ничего не могу с собой поделать. Я просто счастлива.       От её слов сердце Гарри заколотилось.       Какой долгий путь прошли они оба: от маленьких детей на Косой аллее, подавлявших свою радость, до двух влюблённых, тесно переплетённых, танцующих вальс и, прежде всего, блаженно улыбающихся.       С этого момента Гарри проводил вечер в упоении. Они не покидали танцпол ни после первой песни, ни после второй, ни после любой другой.       Они танцевали вместе, как чёрный лебедь и принц в сказке. Они танцевали в море красок, которые Гарри уже давно потерял из виду, затерявшись в голубых радужных тонах своих мечтаний и желаний. Они танцевали так, словно были единственными людьми в мире, двумя беспокойными душами, нашедшими покой друг в друге.       Когда через несколько часов прозвучала последняя нота, и раздался гром аплодисментов, Гарри, тяжело дыша, посмотрел на свою партнёршу.       Наступил момент, которого он с нетерпением ждал последние несколько недель, момент, который изменит всю его жизнь.       — Дафна, — задыхаясь, произнёс он. — Я должен тебе кое-что сказать.       С этими словами он взял её за руку и пустился бежать, проносясь мимо удивлённых лиц, счастливых пар и смеющихся студентов. Дафна тоже громко смеялась, её длинные волосы струились за спиной. Они миновали Крауча и Бэгмена, которые выглядели так, словно выпили слишком много, и Люпина, который заметно опустил руку на талию профессора Синистры.       Они бежали по лестницам и пустынным коридорам, пока наконец не добрались до своего убежища на седьмом этаже. Гарри поспешно захлопнул за собой тяжёлую дубовую дверь и повернулся к ожидающей его Дафне.       Его напарница лукаво улыбнулась и приподняла бровь.       — Что происходит, Гарри? — поддразнила она его. — Надеюсь, у тебя нет никаких непристойных намерений?       Гарри лишь молча покачал головой, потому что ему вдруг показалось, что он забыл всё, чему когда-либо учился, например, как говорить. Его сердце колотилось как сумасшедшее, ладони вспотели, он нервничал как никогда в жизни.       Проклятье, он так часто репетировал свои слова за последние несколько дней, был так близок к тому, чтобы выбросить весь здравый смысл за борт и просто спросить Дафну прямо сейчас, а теперь не может открыть рот?       — Гарри? — тихо спросила Дафна, медленно приближаясь к нему. Её беспокойство было отчётливо слышно. — Всё в порядке? Это…       Гарри собрал всё своё мужество, схватил за руки Дафну, которая вздрогнула от шока, и заглянул в её голубые глаза.       — Дафна, я должен тебе кое-что сказать, — он говорил так быстро, что боялся проглотить собственный язык. — Я… Я действительно кое-что запомнил, но… но я не помню. — Дафна просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, на её лице было выражение удивления. Гарри поспешно продолжил. — Сегодня был один из самых прекрасных вечеров в моей жизни, Дафна. Я… Я не могу потерять тебя, не могу…       — Ты никогда не потеряешь меня, я…       — Нет, нет, нет, ты не понимаешь. Я думал, мы умрём… Когда мы убили дракона… Я думал, что ты умрёшь, и я тоже. Потому что ты соединила свой разум с моим, потому что мы использовали эту магию. Магия слишком сильна для нас, Даф. Я не позволю тебе умереть, пытаясь спасти меня! Я не могу. Я не могу позволить тебе подвергать себя такой опасности ради меня.       В голубых глазах Дафны отразился шок. Шок и ужасный страх. Гарри почувствовал себя так, словно его сердце пронзил кинжал.       — Нет, это не то, что ты думаешь, — поспешно продолжил он. Чёрт, почему ему было так трудно выразить свои чувства? — Дафна, я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что даже не могу выразить это словами. Без тебя моя жизнь была бы пустой. И бессмысленной. Ты — единственное, что придаёт моей жизни смысл. — Он сделал паузу. Наступил момент принятия решения. — Я эгоист, Даф.       Такой невероятный эгоист. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда. Я хочу провести с тобой всю свою жизнь. Даже больше. Поэтому… поэтому я снова просмотрел все наши записи. Я… Мне кажется, я нашёл способ, как мы можем остаться вместе навсегда, как мы можем использовать магию из книг тоже. Поэтому я хочу попросить тебя… Я хочу спросить тебя… — Его голос сорвался.       — О чём ты хочешь меня спросить? — прошептала Дафна так тихо, что он почти не услышал её.       Гарри глубоко вздохнул, крепче сжимая руки Дафны. Сейчас или никогда.       — Дафна, хочешь ли ты связать свою душу с моей?       Казалось, что время остановилось. Он сделал это!       Он задал роковой вопрос, от которого зависела вся его дальнейшая жизнь, вопрос, который прокручивался в его голове бесчисленное количество раз за последние несколько дней. И теперь всё зависело от Дафны. Она могла забрать всё: его сердце, его душу, его жизнь. Если бы она захотела, то могла бы раздавить его в своём кулаке, потому что с этого момента он всегда будет принадлежать ей.       Все звуки вокруг затихли, кроме дикого стука его собственного сердца, когда он наблюдал за реакцией своей возлюбленной.       Руки Дафны дрожали, почти незаметно, но для Гарри это было очевидно, как луна на звёздном небе. На её лице промелькнуло множество эмоций: удивление, боль, тоска, а по раскрашенным щекам текли слёзы. Она закрыла глаза, и казалось, что её тело охватил жестокий приступ плача, но когда она снова открыла глаза, в них светилось самое чистое счастье, которое он когда-либо видел.       Резким движением Дафна прыгнула вперёд и обхватила Гарри за шею, едва не повалив его на землю.       — Да, Гарри! Да! — кричала она. — Тысячу раз да!