Птицы и Монстры / Birds and Monsters

      От резкой боли во лбу Гарри открыл глаза. Его рука тут же потянулась к шраму, который всё ещё болезненно пульсировал. Что происходит, недоумевал он. Его шрам не болел так давно. Почему же сейчас?       — Гарри, что случилось? — услышал он рядом с собой сонный голос Дафны.       Гарри пришлось улыбнуться. Ничто не ускользало от её внимания. Его девушка, казалось, всегда знала, когда ему было не по себе. Их связь во сне, несомненно, тоже играла свою роль, пусть и не так ярко проявлялась, если они спали в одной постели и могли напрямую обнимать и утешать друг друга.       Он почувствовал, как Дафна приподнялась рядом с ним, но не увидел её. Они всё ещё находились в своей спальне в Александрийской библиотеке, и всё вокруг было погружено в кромешную тьму. Должно быть, сейчас глубокая ночь. Он знал, что Дафна не любит темноту, но Гарри был слишком хорошо знаком с ней после стольких часов, а иногда и дней, проведённых в шкафу. Пусть Дурсли горят в аду, когда придёт их время.       — Ничего, Даф, — пробормотал он. Он не хотел, чтобы она волновалась.       Но и врать ей тоже не хотелось, поэтому он тихо продолжил:       — Я просто проснулся, потому что у меня болит шрам. Наверное, это просто…       Он не успел закончить фразу. Как только он упомянул о своём болящем шраме, Дафна наклонилась вперёд и положила руку ему на лоб. Её ладонь была такой прохладной, подумал Гарри. Прохладно и приятно. Как сама Дафна. Постепенно боль утихла.       — Твой шрам болит? — спросила Дафна, и беспокойство в её голосе было очевидным.       Гарри вздохнул. Он слишком хорошо представлял себе обеспокоенный взгляд Дафны, который она, вероятно, бросала на него прямо сейчас. Он видел его слишком часто. Перед его мысленным взором всплыли картинки. Воспоминания о слезах на лице и ударах в грудь…       — Уже нет, — как можно спокойнее ответил он, чтобы успокоить Дафну, пока её прохладная ладонь приносила ему облегчение. Он выпрямился так, что их лица почти соприкоснулись, и осторожно сжал её свободную руку. — Всё в порядке, правда, — продолжил он. — Больше ничего не болит. Наверное, мне просто приснился очередной кошмар.       — Но был ли у тебя кошмар? — спросила Дафна. Видимо, его попытки успокоить её не увенчались успехом.       — Я… Я не знаю, — нерешительно ответил Гарри. — Я ничего не могу вспомнить.       Как это часто бывало, когда он выполнял упражнения по Окклюменции и опустошал свой разум перед сном, потому что они с Дафной усилили подготовку ко сну после многочисленных кошмаров за последний год. По разным причинам их обоих преследовали полные ненависти лица и изрыгающие яд языки их родителей. И снова, и снова он видел окровавленную голову Блэка…       Гарри покачал головой. Это было в прошлом и больше не имело значения. Пусть родители Дафны будут гореть в аду вместе с Блэком.       — Ты не можешь вспомнить? — Дафна повторила его слова.       — Нет, но я уверен, что в этом не было ничего необычного, — ответил он. — Мы читали об этом, шрамы от проклятий могут болеть и через много лет. Всё в порядке, Даф. Давай снова ляжем. Завтра будет долгий день.       С нежностью он толкнул Дафну обратно на матрас и лёг рядом с ней. Ему хотелось бы увидеть её лицо в этот момент, но им не разрешалось заниматься магией, а вставать и зажигать лампу не хотелось. Поэтому он довольствовался тем, что просто обнял Дафну и успокаивающе погладил её по волосам.       — Я люблю тебя, Дафна, — прошептал он, нежно целуя её лоб.       — Я… Я тоже тебя люблю, — с сомнением ответила Дафна.       Гарри знал, что её сомнения связаны не с их любовью, а с его заверениями.       — Всё хорошо, — снова пробормотал он, хотя ему казалось, что он слышит, как затихает испуганный крик. Но, возможно, ему всё это только показалось. Просто в последнее время он читал слишком много историй о демонах. Не стоило беспокоиться. Всё было хорошо.

***

      Зевнув, Гарри и Дафна прошли мимо мраморных колонн, таща за собой два чемодана. Ни один из них не смог как следует выспаться прошлой ночью. Поэтому, покидая библиотеку, которая была их домом на протяжении последних двух месяцев, они были очень уставшими и с тёмными глазами.       Однако всему когда-то приходит конец, и это касалось и их отпуска или, скорее, исследовательского пребывания в Александрии. Через два дня им предстояло вернуться на поезде в Хогвартс, чтобы провести ещё один учебный год в месте, которое Гарри любил и ненавидел одновременно.       То же самое он мог сказать и об Александрии. Ему нравилось, что он мог проводить так много времени с Дафной. Ему также нравились их поездки в Грималкин лейн и маггловский город. Кроме того, он был рад, что познакомился с Гандой и Клаком, которых теперь считал своими друзьями. Таким образом, у него стало пять друзей, вместе с Дафной, Хагридом и Добби. Если быть великодушным, то ещё МакГонагалл, Флитвик и Люпин. Он внутренне рассмеялся. Дочь Волдеморта, полугигант, оборотень и несколько нечеловеческих существ — какой изысканный круг друзей у него был.       Нет, ему действительно многое понравилось во время их пребывания здесь, и он навсегда сохранит это лето в памяти. Именно ночные экскурсии, многочасовое копирование древних текстов и, главное, бесконечное штудирование словарей для перевода этих древних текстов заставили Гарри отчасти порицать это место. И ради чего? Они не добились никакого прогресса в своём стремлении спасти душу Валейдис. Они прочитали тонны интересных, но зачастую просто отвратительных трудов, но так и не смогли найти ту информацию, ради которой они вообще приехали в Александрию.       Он до сих пор содрогался при мысли о некоторых ритуалах, о которых они читали. Мерзкие, отвратительные зверства. Его не интересовало, как можно раздробить свою душу — кому вообще могла прийти в голову такая глупая идея уничтожить нечто столь чистое и драгоценное, как собственная душа? Нет, душа была глубоко священна, и только глупец стал бы намеренно калечить её. Разве Валейдор и Валейдис не показали, какой гармонией и величием может обладать союз двух душ, то есть полную противоположность подобной нечестивости?       При мысли о двух влюблённых Гарри улыбнулся. Как поживает Фоукс в последние несколько недель? Со времени их договора прошлым летом не проходило столько времени, чтобы он хотя бы время от времени не видел его. Сначала в мавзолее в поместье Гринграссов, потом в Хогвартсе, когда он иногда появлялся в Выручай-комнате, чтобы понаблюдать за их тренировками. Гарри решил позже спросить Добби, как часто феникс посещал два тела, окутанные заклинанием стазиса.       — Надеюсь, вы не хотите просто уйти, не попрощавшись с нами? — неожиданно раздался голос, ставший для Гарри слишком знакомым.       Ухмыльнувшись, он повернулся и посмотрел вниз, прямо в обвиняюще сверкающие лисьи глаза Ганды. Рядом с ней стоял Клак, тоже подавлявший зевок; видимо, он опять засиделся допоздна.       — Как низко ты о нас думаешь, Ганда, — весело ответил он. — Конечно, мы бы сразу же разыскали тебя, чтобы попрощаться.       Ганда расплылась в улыбке.       — И, конечно, нашли бы. Вы же воспитанные люди, не так ли?       — Мы бы хотели остаться подольше, — вмешалась Дафна. — Но, к сожалению, через два дня у нас снова начинается учёба. И мы должны быть там.       — Она повернулась к Клаку. — Клак, а сколько мы должны заплатить?       — Минутку, — отозвался Клак, бросаясь к прилавку. Он достал толстую книгу и открыл ее. — Да, да, — сказал он, просматривая строки. — Две луны Поискового Шара, плюс питание и проживание… э-э-э, это ровно двести пятьдесят галеонов.       Гарри и Дафна обменялись взглядами. Они уже ожидали такую сумму, но всё равно считали её непомерной. Их проживание и еда определённо не стоили такой цены. Возможно, в следующий раз им стоит снять комнату в переулке Грималкин, хотя это значительно усложнило бы ночные вылазки, так как входной портал был закрыт на ночь. И хотя Шар Поиска, несомненно, был отличным магическим достижением, как-то несправедливо, что доступ к этому уникальному сокровищу знаний стоил так дорого. Гарри вздохнул и достал маленький мешочек со звенящими золотыми монетами.       Расплатившись по счёту, четверо друзей выжидающе посмотрели друг на друга. Все они понимали, что пришло время прощаться, по крайней мере на год.       — Итак, Гарри, Дафна, — наконец первым заговорил Клак. — Возвращайтесь домой в целости и сохранности и берегите себя. Особенно ты, Гарри. Мне не нравится то, что произошло на чемпионате мира.       Гарри сразу вспомнил газетные сообщения о бесчинствующих Пожирателях смерти и ужасный образ Тёмной метки. Ему это тоже не нравилось.       — Пожиратели смерти всё ещё на свободе, Гарри, — серьёзно продолжил Клак. — И они с радостью поймают тебя. Так что…       — А? Что ты имеешь в виду? — спросила Ганда, сбитая с толку. — Какое отношение эти злые волшебники имеют к Гарри?       Гарри почувствовал, как Дафна схватила его за руку, а Клак в недоумении уставился на Ганду.       — Ты шутишь? — сказал он. — Гарри — Гарри Поттер! Вам это имя ни о чём тебе не говорит?       Однако Ганда продолжала смотреть на него в замешательстве. Гарри тем временем чувствовал себя весьма неуютно. Его слава не была тем, чему он был рад. Дафна сжала его руку, и Гарри слегка улыбнулся ей.       Клак вздохнул.       — Невероятно, — пробормотал он. — Гарри знаменит. Будучи младенцем, он победил их тёмного лорда. Разумеется, его последователи не в ладах с ним.       На звериных чертах лица Ганды появилось понимание, но она вдруг смущённо посмотрела в пол.       — Современная история никогда не являлась моей лучшей специальностью, — тихо призналась она. Прошло несколько неловких секунд молчания, прежде чем Ганда вдруг снова подняла голову и посмотрела прямо на Гарри.       — Теперь это имеет ещё больший смысл! — воскликнула она.       — Что имеет смысл? — спросил Гарри.       — Моя интуиция. Клак прав. Будь осторожен. Зло нависло над тобой, я чувствую его собственным хвостом.       Гарри редко видел Ганду такой серьёзной, и Дафна рядом с ним напряглась. Чтобы разрядить обстановку, он спросил со смехом:       — С каких это пор у тебя появились способности к ясновидению, Ганда? Или, скорее, у твоего хвоста?       Ганда обиженно фыркнула, сжимая руки в кулаки.       — Мы, лютины, всегда были больше связаны с магией, чем вы, невежественные люди, — ответила она. — Только из-за своих деревянных палочек вы всегда думаете, что вы намного лучше и величественнее, чем…       — Всё в порядке, — попытался успокоить её Гарри. — Всё в порядке. Я понимаю. Мы, люди, глупы и невежественны. — С этой оценкой он даже был во многом согласен. — Мы отнесёмся к твоим опасениям серьёзно, Ганда. И к твоим тоже, Клак. — Он посмотрел на минотавра, который кивнул ему. — Мы сможем позаботиться о себе.       Ганда несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем продолжила более спокойным голосом:       — Да, позаботьтесь. Иначе я приеду в Англию и дам вам пинка под зад.       — Я прослежу, чтобы Гарри позаботился о себе, — с улыбкой сказала Дафна. — А Гарри позаботится обо мне. Мы всегда так делаем.       Ганда удовлетворённо кивнула.       — Это хорошо. Тогда, наверное, пора прощаться. Я была счастлив познакомиться с вами обоими. И я надеюсь, что мы снова увидимся следующим летом.       — Было бы здорово, — ответил Гарри. — Мы дадим вам знать, если… — Он заметил предостерегающий взгляд Дафны. — Да, мы сообщим вам, когда узнаем, есть ли у нас ещё один школьный проект на следующее лето.       Ганда и Клак обменялись взглядами, но потом оба покачали головами.       — Мы знаем, что вы двое приехали сюда не ради школьного проекта, — сказал Клак.       — Так и есть, — продолжала Ганда. — Но поскольку вы не захотели назвать истинную причину, мы не стали спрашивать. И сейчас тоже не будем. Но… — Она ненадолго замешкалась. — Но, может быть, однажды вы станете доверять нам настолько, что сможете рассказать, почему вы действительно были здесь.       Гарри замер. Они всё время знали, что им солгали? Что ещё они знали? Расскажут ли они кому-нибудь об этом?       — Это был исследовательский проект, — прорезал воздух холодный голос Дафны. — И если вы не будете спрашивать нас об этом, нам не придётся вам врать.       Гарри нахмурился. Дафна вела себя так, словно они вернулись в Хогвартс. Значит, их приятные каникулы действительно закончились.       Наступило неловкое молчание, пока четверо друзей внимательно разглядывали друг друга. Наконец Ганда медленно кивнула. — Понятно. Тогда берегите себя, хорошо?       — Да. Пока, Ганда, — ответил Гарри, пытаясь улыбнуться. — Пока, Клак.       — Пока, Гарри, Дафна.       Они попрощались, после чего Гарри и Дафна снова взяли свои чемоданы и вышли на яркий солнечный свет.

***

      Хогвартс-экспресс величественно сверкал на солнце, когда они появились на платформе «Девять и три четверти». Кроме Гарри, Дафны и Добби, там ещё почти никого не было.       — Добби принесёт багаж мистера Гарри и мисс Дафны, — пискнул Добби, после чего исчез с хлопком.       Гарри был очень благодарен маленькому домовому эльфу за все его старания. Он не только присматривал за домом Дафны всё лето, но и купил им школьные принадлежности на Косой аллее. В этом учебном году они должны были взять с собой парадные мантии, но отложили это до выяснения точного повода — и того, будет ли участие в нём обязательным.       Раздался громкий хлопок, и на платформе вновь появился Добби, а рядом с ним два больших, тяжёлых сундука.       — Спасибо, Добби, — сказал Гарри, улыбаясь. — Ты просто замечательный.       Похожие на летучую мышь уши Добби распрямились от радости. — Конечно, сэр Гарри Поттер. Желаю вам весело провести время в Хогвартсе.       Гарри и Дафна попрощались с Добби, и вскоре оба остались наедине со своим багажом, а несколько человек на платформе проводили их подозрительными взглядами.       — А знаешь, чего я действительно жду? — спросил Гарри у своей девушки, когда они шли к красному поезду.       На губах Дафны заиграла лёгкая улыбка.       — Я могу себе это представить. Дай угадаю: магии?       — Именно! — ответил Гарри. — Наконец-то мы снова можем заниматься магией!       Это было то, чего ему очень не хватало летом. На магию в библиотеке был наложен абсолютный запрет, который лучше было бы не нарушать. Да и в переулке Грималкин, где полно людей и волшебных существ, заниматься магией было бы, наверное, не слишком разумно. Всё лето Гарри чувствовал странную дрожь в руке, почти как при абстинентном синдроме от наркотической зависимости.       По крайней мере, вчера им удалось провести время за тренировками и дуэлями, хотя задница Гарри всё ещё немного болела от неприятного проклятия, на котором его однажды поймала Дафна. Не то чтобы он не отплатил ей потом…       При этих воспоминаниях Гарри снова рассмеялся. Жизнь действительно казалась не такой уж плохой, как он иногда думал в прошлом. К тому же они как-нибудь переживут ещё один учебный год в Хогвартсе вместе со своими глупыми однокурсниками.       В конце концов, они снова могли использовать магию, обширную и неограниченную, хотя бы и спрятанную в Выручай-комнате. Было бы лучше, если бы их учителя не узнали, какие заклинания они там применяют…       — Теперь ты напоминаешь мне, каким ты был, когда мы оказались на этой платформе в первый раз, — рассмеялась Дафна. — Ты был так полон предвкушения. Это было даже мило.       — Кто-то должен был. Ты была слишком занята тем, что вела себя холодно и вызывающе.       Это замечание привело к шлепку его по руке.       — Дурачок. Тогда я тебя ещё не знала.       — А сейчас ты меня знаешь? — спросил Гарри, приподняв бровь.       Дафна усмехнулась. — Думаю, сейчас я знаю вас лучше, чем вы сами, мистер Поттер.       — Это меня несказанно радует, — с ухмылкой ответил Гарри. К этому времени они добрались до самого последнего вагона. — Не окажет ли будущая миссис Поттер мне честь сопровождать меня в очередной поездке на поезде в Хогвартс?       Лицо Дафны засияло от радости при этих словах.       — Конечно, мистер Поттер. Как говорят авторы? Езжай или умирай.       Гарри улыбнулся ей в ответ, и они вместе затащили свои чемоданы в поезд. Как обычно, они сели в одно из задних купе и в течение следующего часа наблюдали, как на платформу прибывают всё новые и новые ученики и родители. Они наблюдали за душераздирающими сценами прощания и радостными воссоединениями, а Гарри мечтал о себе и Дафне, о том, как однажды они попрощаются со своими собственными детьми. Возможно, не в Англии. Была ли волшебная школа в Египте?       В конце концов Хогвартс-экспресс начал двигаться на север, к шотландским горам.       Дафна растянулась на сиденье, положив голову на колени Гарри, а они вдвоём читали разные книги. Романы Дафны часто были слишком слащавыми на вкус Гарри. Поэтому он предпочитал читать книгу о проклятиях и контрпроклятиях, которую Люпин подарил ему на день рождения, поскольку, судя по всему, именно эта тема будет изучаться в этом учебном году. Гарри уже освоил почти все заклинания из этой книги, но знать, чем будут заниматься их одноклассники в этом году, не помешает.       Однако их спокойное чтение было внезапно прервано, когда дверь купе резко распахнулась. Гарри поднял глаза от книги, чтобы взглянуть на окаменевшие лица печально известной золотой гриффиндорской троицы, которая, казалось, была удивлена их появлением не меньше, чем Гарри. Дафна выпрямилась, держа палочку в руке, а воздух, казалось, потрескивал от напряжения.       — Пойдёмте, — наконец прошептала Грейнджер, пытаясь увлечь Уизли за собой.       Уизли, однако, не двигался с места, пристально глядя на Гарри. Гарри ответил ему таким же угрожающим взглядом, но его рука теперь тоже лежала на палочке. Неужели Уизли не усвоил прошлогодний урок? Если этот ублюдок ещё хоть пальцем тронет Дафну…       В конце концов Уизли уступил настояниям Грейнджер и Лонгботтома, и трое гриффиндорцев покинули своё купе, разумеется, не закрыв за собой дверь. Гарри встал и закрыл ее.       — Это было… странно, — сказала Дафна.       Гарри кивнул.       — Так и есть. Но раз уж они оставили нас в покое, то и я не буду мешать им.       — Но мы должны быть осторожны, — задумчиво ответила Дафна. — Его глаза были полны ненависти. Я и сама часто видела этот взгляд.       Гарри сел рядом со своей девушкой, обняв её за плечи.       Прошло больше часа, прежде чем их снова потревожили. Когда дверь купе на этот раз открылась, они посмотрели на собравшиеся лица своих парней однокурсников из Слизерина, а за ними, возможно, и женщин. Тела Крэбба и Гойла сейчас были настолько толстыми, что трудно было сказать.       Помимо горилл с тяжёлыми костями, в их купе заглянули Малфой, Нотт и Забини.       При виде Блейза Гарри на мгновение почувствовал тоску. Если бы они не были в Слизерине, они могли бы стать друзьями, учитывая его первый прекрасный вечер в Хогвартсе. Однако на следующее утро с этой мечтой было покончено, и Блейз выбрал противоположную сторону. Но Дафна страдала бы в любом другом доме, а он никогда бы не бросил её. Ни тогда, ни сейчас. Нет, его жизнь не была идеальной, но, оглядываясь назад, он бы ничего не изменил.       Гарри с любопытством разглядывал своих товарищей по Слизерину. Как обычно, Малфой стоял в центре своих лакеев. Однако новым был презрительный взгляд, которым Малфой окинул его и Дафну. Что с ним случилось, недоумевал Гарри. Неужели Малфой забыл, как жалко он проиграл ему в своей последней попытке бунта? А ведь тогда его уже поддерживали все остальные мальчики. Однако с тех пор они с Дафной стали только сильнее. Но он сомневался, что это относится к Малфою и остальным.       С некоторым чувством удовлетворения Гарри подумал, что, если бы они захотели, они с Дафной могли бы легко отправить слизеринцев, докапывающихся до них, на тот свет.       Но он не хотел этого делать, если только на них не нападут. Однако в отношении Дафны он уже не был так уверен, видя её раздражённое выражение лица.       — Что вам нужно? — спросил Гарри, усаживаясь в кресло и сжимая в пальцах палочку, готовый к нападению. Или к обороне, в зависимости от того, что сейчас произойдёт.       Малфой фыркнул. Это тоже было что-то новенькое.       — Ты прекрасно себя чувствуешь, Поттер, не так ли? — прошипел он. — Но просто подожди. Скоро с твоим высокомерием будет покончено. Скоро все снова будут знать, где их место.       С этими словами Малфой повернулся и исчез в проходе, за ним последовали остальные Слизеринцы.       Гарри и Дафна обменялись вопросительными взглядами.       — Что это было? — пробормотал Гарри, качая головой.       — Понятия не имею, — ответила Дафна. — Осторожнее сегодня! И усиль свои защитные заклинания. Если что-то случится, я буду рядом с тобой в считанные секунды.       — Я знаю, Даф, — с любящей улыбкой ответил Гарри, закрывая дверь купе. На этот раз он также наложил на неё чары, чтобы их больше никто не потревожил.       Сев рядом с Дафной, он поцеловал её в мягкие, пьянящие губы, когда за окнами промелькнули широкие злаковые поля.              Когда в кромешной тьме они наконец прибыли в Хогсмид, хорошая погода уже давно закончилась. Дождь с грозой лил так, как Гарри редко видел раньше. Какой тёплый приём! Гарри и Дафна произнесли заклинания, отгоняющие дождь, и поспешили рука об руку к каретам, которые с грохотом отправились в путь.       Под громкие раскаты грома они миновали ворота замка, украшенные статуями крылатых фигур, и вышли на лестницу, ведущую к большим дубовым парадным дверям. Гораздо спокойнее, чем другие ученики, которые в панике стремились убежать от бури, Гарри и Дафна шагнули в освещённый факелами просторный вестибюль Хогвартса.       Гарри без жалости посмотрел на других студентов, которые пытались отжать свои мокрые волосы и одежду. Может, им лучше было потратить время на изучение полезных заклинаний, а не на распространение слухов и лжи о нём?       Он увидел, как Дафна насмешливо улыбнулась.       — Не злорадствуй, — весело пробормотал он, беря её за руку и приближаясь к Большому залу. За время долгой поездки на поезде он успел проголодаться, а здесь уже пахло всевозможными деликатесами.       — Злорадная? Я? Ты, должно быть, спутал меня с другой Дафной.       Гарри рассмеялся, но резко остановился, когда все его тревожные звоночки зазвенели — как раз в нужный момент.       С потолка на головы ничего не подозревающих учеников упало несколько круглых красных предметов. Гарри и Дафна, однако, отреагировали молниеносно. Взмахом палочки Гарри отбросил предметы в ту сторону, откуда они прилетели, а Дафна наколдовала большой зонт, который защитил их обоих от массы воды, хлынувшей на учеников, когда на потолке разорвались водяные бомбы — Гарри уже понял, что это были за круглые предметы.       Однако остальные студенты оказались не такими расторопными и уже во второй раз после предыдущего ливня были облиты с ног до головы, а над ними раздавался сардонический смех полтергейста Пивза.       Развеселившись, Гарри и Дафна отвернулись от этого зрелища и пошли в Большой зал, где к ним подбежала разъярённая профессор МакГонагалл. Вскоре после этого они услышали, как учительница кричит на Пивза, пытаясь остановить его. Однако, судя по всему, напрасно, учитывая звук разрывающихся водяных бомб и визг студентов.       В холле, который был так же красиво украшен, как и в начале нового учебного года, их ждал профессор Люпин с радостным видом. Сначала Гарри немного растерялся, ведь их учитель защиты обычно был довольно серьёзным человеком, но потом вспомнил, что Люпин и сам был любителем розыгрышей, вместе со своими друзьями, включая отца. Он предпочёл сознательно исключить Блэка из этого ряда мыслей.       — Гарри, Дафна, — поприветствовал их профессор. — Как прошло ваше лето? В любом случае, десять баллов Слизерину за быструю и впечатляющую магию.       — Спасибо, профессор, — ответил Гарри. — Наше лето было прекрасным, но, к сожалению, оно прошло слишком быстро. Кстати, поздравляю вас с тем, что вы стали первым преподавателем Защиты за всю историю, который пробыл здесь больше года. Я очень рад этому. — Гарри был серьёзен. Люпин был гораздо лучшим учителем, чем Квиррел или Локхарт.       На лице Люпина появилась гордая улыбка. — Спасибо, Гарри. Это очень много для меня значит.       Они оставили Люпина и отправились на свои обычные места в самом конце стола Слизерина. Как обычно, остальные Слизеринцы держались от них на расстоянии. На фронте Хогвартса без перемен, подумал Гарри, вспомнив книгу, которую читал некоторое время назад. Вспышки молний над ними продолжали освещать зал.       Вскоре внимание Гарри переключилось на другие вещи. Как всегда, он наслаждался песней Распределяющей шляпы. Шляпа занимала особое место в его сердце, ведь она символизировала его новую жизнь в мире волшебников, начавшуюся всего три года назад.       Он вежливо хлопал каждому из распределённых первокурсников, ведь когда-то он сам был нервным одиннадцатилетним подростком. И он помнил, как ему было неловко, когда почти никто не хлопал после перехода в Слизерин.       Однако никто из новых первокурсников не захотел сесть рядом с ним или Дафной. Какая досада.       После церемонии распределения и как всегда вкусного банкета вечер начал принимать необычный оборот. Во-первых, ученики яростно протестовали, когда Дамблдор объявил, что Межфакультетский кубок по квиддичу в этом учебном году проводиться не будет. Гарри, однако, это не волновало. Он любил летать, но квиддич его не интересовал. Он всё равно не знал, за какую команду болеть.       Протест сменился волнением, когда Дамблдор объявил, что в этом году в Хогвартсе пройдёт турнир трёх волшебников. Гарри читал об этом когда-то и мог понять, почему это так взволновало других студентов, но в остальном это объявление его не очень интересовало. Однако, возможно, в отличие от последних двух лет, это привлечёт внимание не к нему, а к чему-то другому. По крайней мере, это было бы приятным изменением.       После приветственного пира Дафна, казалось, не хотела отпускать его руку, так крепко она сжимала его пальцы. Гарри, однако, не жаловался. Он тоже был огорчён тем, что спустя два месяца им снова придётся спать в разных спальнях.       Поэтому их поцелуй на ночь длился так долго, что его соседи по комнате крепко спали, когда Гарри вошёл в общежитие. И это его вполне устраивало, подумал Гарри, ложась в свою слишком одинокую постель и опустошая свой разум и закрывая глаза, хотя ощущение надвигающейся беды никак не хотело покидать его. Однако при запахе подсолнухов и виде глубоких голубых глаз на лице спящего Гарри заиграла счастливая улыбка.

***

      — Девочки тоже уже спали, — сказала Дафна, когда они гуляли у озера рано утром на следующий день. Было чудесное, немного прохладное утро позднего лета. — И всё ещё спали, когда я уходила. Так что дважды мне не пришлось их проклинать.       — Наверное, это к лучшему, — усмехнулся Гарри. — Не то Снейп пронюхает об этом. Я хочу избегать этого ублюдка как можно дольше.       Дафна одарила его смесью изумления и жалости.       — Тогда прости, что говорю тебе это: Зелья — наш первый урок сегодня.       — Ой, чёрт.       Дафна заливисто рассмеялась, но остановилась, когда над их головами внезапно сверкнула вспышка пламени. Если бы Гарри уже не испытал подобное несколько раз, он бы непременно вздрогнул и схватился за палочку. Однако сейчас он просто смотрел на Фоукса, который появился в прохладном утреннем воздухе, окутанный туманом.       — Фоукс! — радостно воскликнула Дафна, и Гарри тоже с улыбкой поприветствовал феникса.       Феникс тут же устроился на плечах Дафны, откуда с нетерпением смотрел на неё. Гарри почувствовал тошноту.       — О Фоукс! — печально сказала Дафна. — Нам очень жаль. Мы ничего не смогли найти в Александрии.       Феникс повесил голову.       — Но мы будем продолжать попытки, — сказал Гарри. — Мы продолжим поиски. Мы перепробуем всё, а также вернёмся в Александрию. Мы не сдадимся, пока не найдём решение. Я обещаю тебе это!       Глаза Дафны были полны любви и благодарности, когда она смотрела на него.       А Фоукс? Мощным взмахом крыльев феникс поднялся с плеча Дафны и полетел к Гарри.       Гарри показалось, что взгляд золотых глаз Фоукса проникает на самое дно его души. Видимо, фениксу понравилось то, что он увидел, потому что через несколько секунд он издал благожелательный клич, а затем потёрся головой о щёку Гарри. Гарри почувствовал, как его наполняет уютное тепло, скрепляя их новый договор.

***

      В последующие недели Гарри и Дафна вернулись к прежнему образу жизни. Помимо обычных занятий, они возобновили частные уроки с МакГонагалл и Флитвиком, хотя оба профессора иногда в шутку замечали, что если они и дальше будут так быстро учиться, то скоро им уже нечему будет их учить.       Гарри был очень благодарен учителям, которые относились к нему по-доброму — помимо Макгонагалл и Флитвика, среди них были Люпин и Хагрид — потому что все остальные относились к нему либо с полным безразличием (большинство других профессоров), либо с лютой ненавистью (Снейп), либо со смесью страха и подозрительности (остальные студенты). Так что за лето ничего не изменилось. Малфой и Ко тоже снова вели себя незаметно, хотя Гарри всё ещё был начеку после сцены в поезде.       В остальном Гарри был рад возможности продолжить тренировки с Дафной. Их тренировочные бои становились всё более ожесточёнными, и в иных обстоятельствах Гарри всерьёз опасался бы причинить ей вред, но пока что ничего такого не происходило.       Кроме того, они всё больше времени уделяли демоническим заклинаниям, которые могли почерпнуть из своих тайных книг, даже если их ментальная связь оставалась неустойчивой. Пока что полминуты были самым долгим периодом, когда они могли колдовать вместе; и то только после продолжительных обжиманий, когда Гарри чувствовал, что находится на седьмом небе.       Иногда Фоукс также появлялся в их укрытии в Выручай-комнате, чтобы понаблюдать за их тренировками. В такие моменты Гарри жалел, что нет способа нормально общаться с ним, а лучше всего с Валейдис. Тогда они могли бы учиться непосредственно у неё, а не по старым книгам на иностранных языках. К сожалению, это было невозможно, и воспоминания им тоже не помогли.       В общем, первые несколько недель в школе прошли довольно спокойно. тридцатого октября делегации из Шармбатона и Дурмстранга наконец прибыли в Хогвартс. На светловолосую студентку Шармбатона с кровью вейлы, в частности, заглядывались студенты-мужчины Хогвартса, чего Гарри не мог понять. Он считал Дафну более красивой.       А женская часть студенческого сообщества пускала слюни по мальчику по имени Виктор Крам. Очевидно, он был знаменитой звездой квиддича или что-то в этом роде. А ещё Крама странно опекал его директор, мрачный тип с жёлтыми зубами.       Гарри и Дафна как раз отворачивались от толпы, которая до этого наблюдала за прибытием летающей кареты и волшебного парусника, когда увидели Люпина, манящего их к себе.       — Гарри, Дафна, как дела? — спросил Люпин, когда они подошли к нему. — Вы уже закончили своё эссе по теории контрпроклятий?       — Конечно, — одновременно сказали они, ухмыляясь друг другу.       Люпин, однако, похоже, не услышал их ответа, потому что нервно смотрел в пол.       — Гарри, я хотел спросить тебя ещё кое о чём, — продолжил он. Гарри поднял бровь. О чём думал Люпин?       — О чём вы хотите спросить меня, сэр?       Люпин поднял голову, глубоко вздохнув.       — Я знаю, что в прошлом году, тридцать первого октября, вы вместе с Дамблдором посетили могилу твоих родителей. Я также знаю, что ты спросил профессора МакГонагалл и профессора Флитвика, будут ли они сопровождать тебя в этом году. Раз уж ты не можешь пойти один…       — И что?       — Я… Я бы тоже хотел пойти. С одной стороны, чтобы иметь возможность защитить тебя, на всякий случай. С другой стороны, я бы и сам хотел посетить их могилу, чтобы почтить их память. Конечно… конечно, только если ты не против, Гарри.       Люпин смотрел на него, а Гарри напряжённо думал. Люпин был другом его родителей. Они, конечно, будут рады его видеть. Не мог же он запретить человеку навещать своих умерших друзей? В конце концов, жизнь Лили и Джеймса Поттеров состояла не только из того, что они были его родителями…       Так и случилось, что на следующий день Гарри вместе с Дафной, Люпином, МакГонагалл и Флитвиком в третий раз в своей жизни пришёл на кладбище в Годриковой впадине. К счастью, больше никого не было, хотя Гарри видел свежие цветы на могиле своих родителей.       — Спасибо, что сопровождаете меня сегодня, — обратился Гарри к трём профессорам, которые выглядели грустными, особенно Люпин. — Но, пожалуйста, позвольте нам с Дафной пойти на могилу одним.       Гарри и Дафна рука об руку подошли к мраморному надгробию.       Улыбаясь, они смотрели на цветы на могиле.       — О них всё ещё думают, — тихо сказала Дафна.       — Да, — ответил Гарри. — Но в основном потому, что они были убиты Волдемортом. Для большинства людей они окончили войну. Но для меня… для меня они значат гораздо больше. Они мои родители. И я люблю их.       Дафна обняла его со стороны и просто была рядом. Когда слёзы наконец навернулись, она заплакала вместе с ним. В этот момент они действительно были двумя молодыми душами, связанными любовью и горем.              Гарри не знал, сколько времени прошло, когда они вернулись к ожидающим их учителям. Солнце на небе явно переместилось далеко на запад. МакГонагалл сморкалась в цветной платок, видимо, она тоже плакала. Люпин, напротив, был бел как полотно, а Флитвик бросил на него сочувственный взгляд.       — Спасибо, что подождали, — искренне сказал Гарри. — Если хотите, можете сходить на могилу.       МакГонагалл и Флитвик слегка покачали головами, а Люпин подошёл и опустился на колени перед надгробием. Когда его тело начало трястись, стало ясно, что он сильно плачет. В этот момент Гарри понял, что Люпин действительно любил его родителей и очень по ним скучает. Возможно, ему действительно стоит попытаться узнать последнего оставшегося друга Лили и Джеймса…

***

      — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори, — воскликнул Дамблдор после того, как пламя кубка извергло последний кусок пергамента. До этого Крам и девочка-вейла были выбраны из Дурмстранга и Шармбатона. Удивительно, что выбрали двух самых ярких учеников в своих школах.       Гарри и Дафна вежливо похлопали студенту Хаффлпаффа, а остальной зал, который в этот вечер освещался мерцающими свечами в резных тыквах, разразился аплодисментами. Гарри, однако, было скучно. Он бы предпочёл провести этот вечер наедине с Дафной, но участие в церемонии отбора было обязательным, поэтому им пришлось сидеть здесь вместе с другими студентами.       Аплодисменты в адрес Диггори продолжались так долго, что Дамблдору потребовалось несколько попыток вернуть внимание.       — Отлично, — радостно воскликнул директор, когда стихли последние аплодисменты. — Теперь у нас есть три чемпиона. Я уверен, что могу рассчитывать на то, что вы все будете поддерживать своих чемпионов всеми силами. Болея за своего чемпиона, вы можете внести свой вклад…       Дамблдор замолчал, когда огонь в кубке снова стал красным. Все взгляды были устремлены на кубок, который не должен был вести себя так, ведь у них уже было три чемпиона. По спине Гарри пробежала холодная дрожь.       Вдруг в воздух взметнулось длинное пламя, и на нём появился четвёртый кусок пергамента. У Гарри появилось очень плохое предчувствие. Неужели все не может пройти нормально? Хотя бы один раз?       Словно в трансе, Дамблдор поднял руку и схватил бумагу. Слегка поколебавшись, Дамблдор молча прочитал написанное на ней имя, а все присутствующие в комнате уставились на директора. После того как Гарри показалось, что прошла целая вечность, в течение которой он слышал только биение собственного сердца, Дамблдор прочистил горло. С невозмутимым лицом он зачитал: «Гарри Поттер».       Гарри почувствовал себя так, словно на него вылили большую ванну ледяной воды. Ужасный холод разлился по всему телу, пока он пытался прояснить мысли. Это не могло быть правдой. Должно быть, он ослышался.       Но реакция остальных студентов не оставляла сомнений. Все взгляды были устремлены на него, повсюду раздавались шепотки.       Люди вставали, чтобы лучше его разглядеть. Нет, он явно не ослышался. Кубок Огня действительно выплюнул его имя.       Гарри вдруг почувствовал резкую боль в правой руке. Повернув голову, он увидел Дафну, которая яростно дрожала, впиваясь ногтями в его руку.       А в её обычно красивых голубых глазах отражался панический страх. Видя её в таком состоянии, он чувствовал, как разбивается его сердце. Ему захотелось обнять её, сказать, что всё будет хорошо, или просто убежать с ней.       Но не успел он сделать ничего подобного, как снова раздался громкий голос Дамблдора.       — Гарри Поттер. Подойдите сюда.       Шёпот стал ещё громче: студенты начали переговариваться со своими соседями. Гарри увидел, как по щеке Дафны пробежала одинокая слеза, и уже поднял руку, чтобы вытереть её, как вдруг кто-то схватил его за руку.       — Вы что, не слышите, Поттер? — зашипел на него Снейп. — Пойдёмте со мной. Сейчас же.       — Эй, — запротестовал Гарри, когда Снейп потянул его за собой.       — Я подожду тебя, — заплакала Дафна, и хотя её голос слегка дрожал, Гарри услышал, что она на грани отчаяния.       Желание проклясть Снейпа, броситься к Дафне и никогда её не отпускать было для Гарри почти нестерпимым. Однако он также знал, что кто бы ни стоял за этой обречённостью, он не попытается убить его уже сегодня.       И всё же ему казалось, что он находится на пути к собственной казни, в которой Снейп берет на себя роль палача. Гарри больше не протестовал, ему нужно было задуматься. Он также старался не обращать внимания на шокированные лица, когда они проходили мимо учительского стола. Как можно дольше он поддерживал зрительный контакт с Дафной.       Я люблю тебя, Дафна. Я вернусь к тебе. Всегда.       Он надеялся, что Дафна поняла смысл его взгляда, как только темнота окутала его.

***

      Дафна рвала на себе волосы, расхаживая взад-вперед перед маленькой комнатой. Сердце колотилось в груди так сильно, что было больно, но ей было всё равно. Все её мысли крутились вокруг Гарри, который в этот самый момент находился по ту сторону двери.       Почему? Почему кубок выбросил имя Гарри? Причина могла быть только одна — кто-то хотел видеть его мёртвым!       Она сползла вниз и теперь сидела, прислонившись спиной к стене.       Кто? Кто хотел подвергнуть Гарри опасности и убить его? Наверное, слишком многие. Но как?       Дафна снова почувствовала, как её бьёт дрожь. Она ненавидела себя за это. Она ненавидела то состояние, в котором находилась. Чувствовала себя такой слабой и беспомощной. В прошлый раз Гарри хотя бы был с ней, держал её в своих объятиях, но теперь она была совсем одна.       Последний раз ей было так плохо во время их второго курса, когда она думала, что Гарри возненавидит её, что она потеряла его навсегда…       Нет, чёрт возьми! Она не потеряет Гарри. Она будет сражаться вместе с ним и убьёт каждого ублюдка, который попытается отнять у неё Гарри! А все остальные могут идти вешаться. Они оба были единственными, кто имел значение. Единственные в этом гребаном мире.       Внезапно дверь в комнату открылась, и оттуда вышло несколько человек.       Дафна тут же вскочила на ноги. Иностранные директора и чемпионы поспешили прочь, очевидно, весьма раздосадованные. Они проводили Дафну пренебрежительным взглядом, но она искала только Гарри. Где он был? Почему он тоже не вышел?       И вот, спустя несколько минут, он наконец шагнул в дверь с задумчивым выражением на лице.       Не раздумывая, Дафна бросилась вперёд, прямо в объятия Гарри. Наконец-то она снова почувствовала его тело, ощутила его запах, почувствовала себя в безопасности и защищенной.       — Всё хорошо, Даф, — прошептал Гарри ей на ухо. — Я никогда не оставлю тебя. Всё хорошо.       Дафна только всхлипывала, наконец-то получив возможность свободно плакать.              Гарри медленно гладил Дафну по спине, пока она безудержно рыдала у него на груди, почти не замечая, как мимо них проходят Дамблдор, МакГонагалл и Люпин, одаривая обоих сочувственными взглядами.       В какой-то момент слёзы Дафны, которые каждый раз ранили сердце Гарри, иссякли. Её грудь слегка вздымалась и опускалась, пока Гарри с любовью гладил её по волосам.       — Пойдём, — прошептал он. — Туда, где мы сможем поговорить.       Дафна медленно кивнула, вытирая слёзы с лица. Гарри взял её за руку, и они вместе взбежали на седьмой этаж, в их тайное убежище, которое они так хорошо использовали.       Оказавшись там, они обнялись, что придало им ощущение безопасности. Минуты проходили в молчании.       Гарри перебирал в голове все возможные варианты, снова приходя к одному и тому же выводу. Дафна, видимо, делала то же самое, потому что в какой-то момент она оторвалась от Гарри и посмотрела на него покрасневшими глазами.       — На этом турнире уже погибли люди, — тихо сказала она.       — Да.       — И ты не вписывал своё имя в кубок, — продолжила Дафна. Гарри кивнул. — Тогда это может означать только то, что… — Дафна остановилась. Видимо, у неё не хватало духу произнести роковую правду.       — Я пришёл к такому же выводу, — проговорил Гарри, удивляясь, почему он так спокоен. Даже в маленькой комнате после церемонии отбора. Все настойчиво допытывались у него — Дамблдор, МакГонагалл, Люпин, Крауч, Бэгмен, Каркаров, Максим, другие чемпионы. Он снова и снова повторял, что не вписывал своё имя в кубок, но выхода не было. Он должен был принять участие в турнире. Поэтому все свои мысли он направил на одну цель — выжить после выполнения заданий. Он не мог позволить себе потерять голову. Он должен был быть сильным, сильным ради Дафны и ради себя. И ради их совместного будущего.       При этих словах Дафна вцепилась ногтями в его мантию.       Гарри задумчиво продолжил:       — Ганда тоже так говорила, не так ли? Зло нависло над нами, сказала она. Наверное, нам следовало бы отнестись к её предупреждению более серьезно. — Дафна посмотрела на него расширенными глазами. — Там есть какая-то угроза. Может, это Волдеморт, может, Пожиратель смерти или кто-то, кто по какой-то причине враждебен мне. Может быть, это заговор. Я не знаю. Но я знаю, что может быть только одна причина, по которой я участвую в этом турнире. Кто-то хочет, чтобы я умер.       Вот и всё. Гарри произнёс потрясающие до глубины души слова, из которых следовало единственное логическое заключение. Кто-то хочет, чтобы он умер.       Всё тело Дафны судорожно сжалось в объятиях Гарри, но он был уверен, что Дафна пришла к такому же выводу, когда ждала его, умная девочка. Он успокаивающе погладил её по спине. Он заметил, что, прежде чем поднять голову, она заставила себя спокойно вдохнуть и выдохнуть.       Сверкнув льдисто-голубыми глазами, она ответила:       — Любой, кто захочет добраться до тебя, должен сначала пройти мимо меня. Кто бы ни был тот, кто хочет сделать это с тобой, я… Я без колебаний вырву им все конечности одну за другой! Я заставлю их истекать кровью и страдать! Никто не отнимет тебя у меня! Никто не убьёт тебя!       Дафна кричала всё громче и громче и теперь задыхалась.       Гарри почувствовал тепло в сердце. Он знал, что если бы их роли поменялись местами, он сказал бы то же самое.       С ужасной уязвимостью в голосе Дафна продолжила:       — Я серьёзно, Гарри. Я имею в виду, что больше не могу жить без тебя. Если… если с тобой что-то случится…       — Не случится, — перебил её Гарри, крепче обнимая. — Я буду бороться. Мы будем бороться вместе. И мы будем жить. Вместе. Я обещаю тебе.       Гарри также почувствовал, как его сердце заколотилось от страха. Он не хотел умирать. Он не мог умереть. Он слишком многое терял.       Дафна зарылась лицом в его грудь.       — Да, мы будем жить, — всхлипывала она. — О Гарри, ты не можешь себе представить, как сильно я тебя люблю!       — И я люблю тебя, Даф.       Подростки так долго обнимали друг друга, чтобы утешить и придать сил, что, когда они наконец оторвались друг от друга, была уже глубокая ночь. Поскольку ни один из них не хотел разлучаться с другим, они решили провести ночь в Выручай-комнате.       Они разделись до нижнего белья и легли на большую кровать с балдахином, которую создали в комнате. Дафна прижалась к Гарри так, что её грудь касалась его торса. То ли она не заметила физической реакции Гарри, то ли предпочла проигнорировать её.       Она слегка выпрямилась и посмотрела на него непостижимыми глазами. — Что мы теперь будем делать? — прошептала она.       Гарри смахнул несколько прядей с лица Дафны. Ему всегда нравились её медовые светлые волосы, а за последние несколько месяцев Дафна позволила им отрасти ещё больше. Гарри был этому только рад. Чем длиннее, тем лучше. Дафна, правда, говорила, что длинные волосы мешают ей в бою, и подумывала отрезать их до плеч, но Гарри считал, что это лишь оправдание, если она проиграет ему в дуэли.       — Гарри! — Голос Дафны вывел его из задумчивости.       Гарри несколько раз моргнул.       — Прости, — пробормотал он. — Я просто задумался. — На его лице заиграла озорная улыбка. — Я думал о том, как ты невероятно красива.       То, что Дафна никак не отреагировала на его комплимент, лишний раз показало ему, что ничего уже не является нормальным. Это было бы слишком мило и просто, верно?       — Пожалуйста, Гарри, — умоляюще произнесла Дафна. — Что нам теперь делать?       Гарри вздохнул. Что им делать? Они могли сделать только одно…       — Я буду тренироваться ещё больше, — твёрдо сказал он. Он уже принял это решение вскоре после своего отбора. — Постараюсь как можно скорее узнать, какие будут задания. Потом буду искать способы выполнения заданий. А потом я буду практиковаться, практиковаться, практиковаться. Я…       — Не я, — перебила Дафна. — Мы. Мы сделаем всё это. Мы вместе, помнишь?       Переполненный любовью, Гарри посмотрел на свою партнёршу, которая в этот момент действительно выглядела как ангел. Свет луны, проникавший через окна, даже играл в её волосах, словно нимб. Однако Гарри знал, что сердце его возлюбленной — это сердце не ангела, а демонессы. И он был её демоном.       Возблагодарив провидение, которое свело их вместе, он наклонился, чтобы поцеловать Дафну. Ведь кто мог любить их двоих, таких разбитых, если не они сами? Они были соучастниками этой земной трагедии. И мир даже не подозревал, с кем он связался!

***

      Это был нестандартный день в жизни мастера зелий Северуса Снейпа. Он уже ненавидел Хэллоуин, потому что это была годовщина смерти Лили, его подруги детства и любви всей его жизни. Поэтому, как и каждый год, рано утром он отправился на кладбище в Годриковой впадине, чтобы положить цветы на её могилу.       Как всегда, в какой-то момент на глаза навернулись слёзы. И самообвинение. Только из-за него Лили умерла…       Как всегда, в конце концов пришла ненависть. Это проклятое имя на надгробном камне. Поттер. Если бы он не забрал у него Лили, она была бы жива и сейчас…       Проклятый Поттер. И его сын был таким же, как он, таким же высокомерным и самодовольным. Неудивительно, что никто из других детей не мог его терпеть, только девочка Гринграсс. Но если то, что ему рассказывали знакомые о её родителях, было правдой, то её мозг, скорее всего, с ранних лет был просто кашей; достаточно было посмотреть на Лонгботтомов…       Северус как раз направлялся к одному из таких знакомых. Он был удивлён, когда вечером, после того как негодяй Поттер опустил своё имя в кубок и был выбран чемпионом, ему вдруг пришло сообщение от Люциуса с просьбой о встрече. Однако Северусу потребовалось несколько часов, чтобы уединиться. Министерство, учителя и, прежде всего, Дамблдор были в шоке из-за Поттера. Ему же, напротив, было наплевать на судьбу мальчика. Он ничем не напоминал ему о Лили.       Но что так внезапно понадобилось Люциусу? Может, это его Тёмная метка? У Северуса она потемнела за последние несколько недель после того, как угасла тринадцать лет назад.       Эти мысли кружились в голове Северуса, пока зелёное пламя извергало его в атриум, который был слишком роскошным. Мраморные колонны, шёлковые покрывала, золотые украшения. Северус всегда ненавидел подобную показуху. А ещё ему не нравился его хозяин, повелитель всей этой роскоши, который ждал его по другую сторону камина.       — Почему ты пришёл только сейчас? — огрызнулся Люциус, испытывая явное нетерпение. — Я уже несколько часов назад просил тебя прийти сюда.       — Я был занят, — ответил Северус. — Поттер. Ты что-нибудь знаешь об этом?       Люциус побледнел. Он посмотрел на Северуса непонимающим взглядом, прежде чем снова заговорить:       — Позже. Мы должны идти. Возьми меня за руку.       Северус поднял бровь.       — Что это, Люциус? Куда ты хочешь пойти? У меня нет ни времени, ни желания на ваши дурацкие сборища, которые…       — Дело не в этом. Поверь, нам нужно спешить. Иначе мы оба пожалеем об этом.       Люциус продолжал протягивать руку, а Северус внимательно смотрел на него. Он определённо видел, что Люциус нервничает, даже напуган. Но чего он боится? До сих пор он видел, как Люциус так волновался только из-за одного человека. Северус напрягся. Это, по крайней мере, объясняет его Тёмную метку…       Если его догадка верна, то у него действительно не было другого выбора, кроме как пойти с Люциусом. И всё же он чувствовал себя так, словно шёл на собственную казнь, когда схватил Люциуса за руку, ощутив знакомую тягу аппарации.              Всё тело Северуса болело, когда он вновь появился в своём кабинете в Хогвартсе. Голубые глаза директора, мерцающие сквозь очки в форме полумесяца, сразу же устремились на него.       — И что же ему нужно? — нетерпеливо спросил Дамблдор.       Как же Северусу хотелось сказать правду, поведать ему весь гнусный план, но он не мог. Как бы ему ни хотелось.       Контролируемый внутренними узами, он просто ответил:       — Он боится. И его Тёмная метка снова становится темнее. Но он больше ничего не знает.       Дамблдор вздохнул и опустился на стул, в этот момент прожитые сто тринадцать лет стали слишком явными.       — Это… это разочаровывает. Я надеялся… — Дамблдор покачал головой.       «Читай мои мысли,» — в отчаянии подумал Северус. — «Разрушь мои барьеры, старый дурак. Ты мог бы сделать это без труда».       Но благородный, добродушный, мудрый Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, конечно, был слишком доверчив для этого. У него не было качеств, необходимых для победы в этой войне. И поэтому он был слеп к молчаливой мольбе Северуса.       — Мы знаем слишком мало, — удручённо произнёс Дамблдор. — Угроза скрыта в тени. Мы должны быть бдительны. Немедленно сообщите мне, если вашим источникам что-то известно.       — Да, директор. — «Ты старый дряхлый козёл. Не доверяй мне так легко. Пожалуйста!»       — И мы должны присматривать за Гарри, — Дамблдор продолжал с той же мрачностью, которая, казалось, беспокоила его каждый раз, когда они говорили о мальчике.       — Да. — «Уведите мальчика! Чёрт возьми, посмотри мне в глаза. Узри правду! Прочти мои мысли!»       Мольбы Северуса остались без ответа. С опущенными плечами Дамблдор пожелал ему спокойной ночи и покинул кабинет. Таким образом, заговор продолжал процветать.

***

      Гарри поспешил обратно в подземелье так быстро, как только мог под мантией-невидимкой, его мысли крутились вокруг того, что он только что узнал.       Это будет первым заданием? Они что, издеваются над ним? Неудивительно, что люди постоянно умирали на этом турнире.       Гарри внутренне ругнулся при мысли о турнире. Прошло уже три недели с тех пор, как его выбрали четвёртым чемпионом. Конечно, остальные ученики не верили, что он не сам вписал своё имя в кубок. Так и получилось, что он снова оказался в центре внимания и мельницы слухов. Он уже давно оставил надежду на дружеские отношения с одноклассниками, но, по крайней мере, надеялся на спокойный учебный год. Что ж, пришлось отказаться и от этой надежды.       Газеты, конечно же, бросились наперебой печатать о нём одну небылицу за другой. Во время взвешивания палочек Скитер даже попытался взять у него интервью, которое Гарри тут же отверг, как само собой разумеющееся. Позже Скитер исчезла с лица земли и была найдена в чулане для мётел только через тридцать часов, связанная, пропитанная собственной мочой и вся покрытая бородавками. Бывают же совпадения…       Однако большую часть последних трёх недель они с Дафной провели в Выручай-комнате. Гарри разрешили не ходить на занятия, когда он того пожелает, и больше не нужно было делать домашние задания, чтобы иметь возможность полностью подготовиться к Турниру. С Дафной дело обстояло иначе, но некоторые учителя закрывали на это глаза. На других уроках она делала лишь самый минимум, если не прогуливала с самого начала. В результате её оценки резко упали. Что ж, это, по крайней мере, порадовало бы Грейнджер…       Они оба тренировались каждую свободную минуту, повторяя до тошноты все боевые заклинания, которые они когда-либо изучали, плюс новые проклятия, которые они находили в книгах в Выручай-комнате. Гарри с удовольствием продолжил бы обучение демонической магии, но с заданиями турнира трёх волшебников он должен был справляться один, помощь других была запрещена. И самое главное — он никогда бы не позволил Дафне подвергать себя такой опасности.       Нет, он чувствовал себя хорошо подготовленным к каждому бою и сомневался, что остальные три чемпиона тренируются так же упорно и неустанно, как он. Тем не менее то, что только что показал ему Хагрид, потрясло его до глубины души.       Гарри подошёл к входу в гостиную Слизерина. На парселтанге он приказал стене открыться, а затем вбежал в комнату. Там он увидел Дафну на её обычном месте у окна, зеленоватая вода озера отражалась на её лице, когда она смотрела на его шаги.       Гарри сорвал мантию-невидимку и наложил несколько заклинаний конфиденциальности, чтобы никто не мог подслушать их разговор.       — И? — нетерпеливо спросила Дафна. — Что хотел Хагрид?       — Драконы, — просто ответил Гарри, твёрдо глядя в глаза своей подруге. Теперь они знали, каким будет первое задание, и отныне им оставалось только найти его решение в ближайшие три дня. Нет ничего проще, верно?       Дафна вздрогнула от его слов. Однако вместо того, чтобы снова поддаться панике, она просто закрыла глаза. Она несколько раз вдохнула и выдохнула, а затем снова посмотрела на него. В её глазах полыхало то же пламя решимости, что и в глазах Гарри.       — Тогда, похоже, нам придётся выяснить, как убить дракона.