Охотники за привидениями

      Хонджун начал совещание с обсуждения мелких рабочих вопросов по типу покраски заборчика на парковке и закупке орлиных перьев для оберегов на продажу, и только спустя час, когда Сан уже весь издергался, приступил к самому главному — Похитителю.       — Адскому Похитителю, — машинально поправил Сан финальную тему их совещания. — Так и что же случилось, пока нас не было?       — «Серия дерзких похищений с характерным почерком пронеслась по Сеулу», — озвучил Хонджун заголовок Интернет-статьи и перешел к следующему: — «Столица в панике: маньяк похищает жителей и сжигает места преступления». «Убийство или похищение? Кто ворует жителей, выжигая сатанинские символы в их доме?». «Полиция бездействует: десять жертв за неделю. Кто даст ответ?»       Уён поморщился от таких корявых названий. Все-таки некоторые совершенно не умеют работать. Интересно, а Миён уже уцепилась за эту новость? Или решила подождать сенсационных материалов, чтобы влететь в общую тусовку с ноги прямо посреди вечеринки?       — Иными словами, Похититель перестал скрываться и вышел на новый, куда более быстрый темп похищений, — подытожил Хонджун. — А это значит, что игра перешла в открытый режим. Он бросает нам вызов.       — А мы по-прежнему сидим с голой жопой на муравейнике? — мрачно уточнил Уён, проигнорировав укоризненный взгляд Сонхва, недолюбливающего сильные метафоры. — Ни оружия, ни работающего детектора?       — Кое-что у нас все же есть, — возразил Сонхва. — Из-за скорости Похититель потерял в качестве, поэтому на одном из его преступлений остался основательный клочок письма, которое он, предположительно, прислал жертве перед похищением.       — В статьях про письма ни слова, — заметил Чонхо.       — Полиция решили придержать этот факт, — пояснил координатор. — Но мой информатор сообщает, что про письма они в курсе. И теперь этот клочок у них основная улика, так что в ближайшие несколько дней мы ее точно не получим, полиция будет изучать бумагу, чернила, почерк и так далее. Но как только ее отправят в хранилище для улик, мой информатор обещал вынести письмо и доставить нам. Тогда мы не только ознакомимся с текстом «проклятья», но и сможем запустить наш детектор демона, настроив его на Похитителя.       — Обратите внимание, что в этот раз она рискует не просто потерять работу, но и попасть под статью, — подчеркнул Хонджун. — Думаю, нужно повысить гонорар нашего информатора. Есть возражения?       Возражений не было.       — А теперь предлагаю план действий. В ожидании письма-улики следим за новостями, всячески пресекаем панику, мониторим новости и полицейские сводки, просим подписчиков при получении подозрительных писем сразу же сообщать в полицию и нам. И в приоритете сейчас вызовы, связанные с Похитителем, остальные — по возможности. Есть вопросы?       Вопросов тоже не было. Точнее Сан открыл было рот, но под всеобщим вниманием стушевался и пробормотал, что это не столь важно.       Однако если вопросов не было, то предложения были. Уён накануне в свой долгожданный выходной собрал наконец все имеющиеся у него идеи по улучшению работыATEEZи теперь жаждал представить их руководству.       — …но этот механизм работал бы куда лучше, если заменить или обновить некоторые детали, — чеканил вступительную речь журналист, возвышаясь над сидящим за столом совещаний Хонджуном. — Поэтому я взял на себя смелость…       — Уён, — мягко перебил его начальник. — Солнышко мое лучезарное, я очень ценю твою инициативность, но сейчас очень непростое время, сам понимаешь. Давай без долгих предисловий. У тебя есть какое-то конкретное предложение?       — Есть, — самодовольно кивнул Уён, после чего достал из сумки внушительную папку с документами и положил ее перед Хонджуном. — Это основное. Так сказать, тезисно.       Ожидающий его в дверях Сан восторженно присвистнул.       — Вау. — Хонджун озадаченно уставился на папку и почесал над правой бровью. — А ты времени зря не терял, я смотрю. Давай тогда так. Я просмотрю все документы, и через денек можешь зайти ко мне в кабинет. Я дам тебе общий ответ. Только, умоляю, не влипните с Саном в очередное дерьмо за это время, идет?       — Идет, — хором ответили охотники, а Хонджун на это лишь удрученно покачал головой.       Веры в их обещания не было никакой.

***

                    Юндже поднял кружку с пивом и торжественно произнес:       — За наш первый поход в бар!       — За первый поход, — чуть менее восторженно поддержал его Уён и чокнулся с адвокатом бокалом с соджу. — И за дружбу.       — Честно скажу тебе, Уён, я был в шоке, когда ты позвонил и пригласил меня вечерком выпить в каком-нибудь баре, — заметил Юндже, закусывая пиво хорошо поджаренным мясом. — Я уж подумал, что это мошенники. Или что ты пытаешься подать мне какой-то сигнал, но я так и не понял какой именно. Так что же случилось? Почему вдруг ты пригласил меня?       — Мы же вроде как уже договаривались, что выпьем вместе, — неохотно отозвался Уён. Мотивы его поступков в последнее время его сильно смущали, слишком уж они были… иррациональные. — Вот я и решил исполнить нашу договоренность. К тому же у меня завтра выходной. Могу напиваться сколько влезет.       — И всё? — с улыбкой прищурился Юндже. — Никаких подводных камней? Никаких консультаций, сложных дел, журналистских расследований, в которых нужна помощь опытного юриста?       — Да нет. Просто захотелось выпить и… — Уён вздохнул, покрутив в руке пустой бокал. — Поговорить.       — Вот оно, — удовлетворенно кивнул собеседник. — Тебе нужен дружеский совет, я угадал?       — Ну-у-у…       — Не стесняйся, спрашивай. Я всегда готов помочь. У тебя проблемы на работе? Или на твоей второй — «призрачной» — работе?       — На призрачной. Понимаешь, я в тупике. Раньше я всегда верил, что работа — это про деловые отношения и четкие личные границы. А с ними мы реально пытаемся стать… семьей, понимаешь? Звучит убого, я знаю, но это правда. И я просто потерян. Впервые кому-то реально не пофиг на меня. Это сбивает с толку. Им реально важно знать, хорошо ли я себя чувствую, поел ли я, хорошо ли спал, не одолевают ли меня плохие мысли…       — Как и обычным друзьям.       — Да, но… У меня нет друзей, Юндже. Никогда не было, по крайней мере. А Сан, он… Он уже трижды жертвовал собой ради меня, представляешь? По-настоящему жертвовал, рискуя жизнью! У меня в голове это не укладывается. Как можно поставить мою жизнь выше своей собственной? Это ненормально!       — Ты слишком драматизируешь, — хмыкнул адвокат. — Просто позволь другим людям немного о тебе позаботиться. Не сопротивляйся и перестань рефлексировать до посинения. Поплыви чуток по течению, Уён, расслабься.       — Я боюсь.       — Но чего? Что может случиться, если окружающие проявят немного заботы по отношению к тебе?       — А если они… Да блядь! Я не верю, что я это говорю, но что если они разобьют мне сердце?       — А кому из нас его не разбивали? — философски заметил Юндже. — Разве это повод закрыться в башне из слоновой кости на остаток жизни? Нихрена подобного, Уён. Человеку нужны друзья, человек сам по себе социальное существо. Без друзей наша жизнь неполноценна.       — У меня дурное предчувствие, — упорствовал Уён. — Что-то грядет. Что-то плохое.       — Тебе просто нужно выпить еще соджу, — решил за него Юндже, открывая бутылку и наполняя чужой бокал. — И выкинуть всякую чушь из головы. Ты же умный человек, полагайся на разум, а не на свои «предчувствия». Вот что тебе говорит твоя рациональная часть? Можно верить твоим охотникам?       — Рациональная часть в ахуе от происходящего, — пошутил Уён, поднимая правую руку тыльной стороной ладони к собеседнику. — А вообще, смотри. Видишь кольцо у меня на среднем пальце? Мне его Сан подарил вчера, потому что переживает за меня. У нас тут на днях было опасное дело с одним блогером… В общем не буду вдаваться в подробности, но это оберег. Конечно, это кольцо не сможет меня защитить полностью от демонических ловушек, но есть шанс, что я почувствую присутствие плохой энергетики. Если у нас с кольцом образуется связь.       — И как? — усмехнулся Юндже, закатив на секунду глаза. — Есть связь?       — Не знаю, — честно признался Уён, опуская руку. — Для того, чтобы понять, нужен демон.       — Ну-ну, — насмешливо протянул адвокат. — Что ж, уверен, в Сеуле они буквально на каждом шагу.       — Вот ты смеешься, а…       — Смеюсь? Нет, что ты! — саркастично парировал Юндже. — Я совершенно серьезен. Я всегда серьезен, когда говорю о демонах с человеком, который раньше даже в метеопрогнозы не верил.       — Вот ты смеешься, а на самом деле их реально много, — настойчиво закончил фразу Уён. — И каждый норовит навредить обычным людям. Я знаю, что я становлюсь похожим на городского сумасшедшего, но за это время я увидел столько ужасных вещей, что мне уже не до смеха. И если сейчас ради защиты себя и других от какого-нибудь монстра потребуются носить шапочку из фольги и петь псалмы — клянусь, Юндже! — я ее надену и буду голосить громче всех.       — Прости, Уён, я не хотел тебя задеть. Сколько бы я ни смеялся, но ты веришь в свое дело, — тепло произнес мужчина. — А это дорогого стоит.       — Да, это так. Вот только это предчувствие… — Уён рассеянно поскреб рубашку на груди, ровно посредине — в точке холода. — Оно не дает мне покоя. Еще и карты эти! Выпадает одно и то же, но я никак не могу расшифровать, что они имеют в виду. А хрустальный шар разбился, когда я… В общем, неважно. Я уронил его.       — Я мало что понял, но если я чем-то могу помочь, то… обращайся.       — Я гадаю на картах, ­— смущенно объяснил Уён. — И на трех охотников выпадают одни и те же карты. На остальных же выпадает знак вопроса.       — Как интересно. И какие же карты тебе выпадают?       — Сану выпадает белая хризантема, лира и рыцарь с мечом.       — Ну, это просто! — отмахнулся Юндже. —Белая хризантема олицетворяет скорбь и предвещает утрату. Твой друг может кого-то потерять или уже потерял. Лира намекает на искусство, музыку... Может, скорбная песнь? Лебединая песнь? Не знаю пока. Твой Сан поет?       — Когда напьется.       — После утраты это и не мудрено. Так что предположим, что он утратит что-то или кого-то, напьется и… Рыцарь, верно? Рыцарь с мечом говорит о желании бороться или возможности кого-то защитить. Значит, твой Сан пойдет на кого-то войной. Вот и все. Потерял, выпил, пошел драться. Даже немного банально.       — И правда просто, — фыркнул Уён, отнесшийся с недоверием к трактовке Юндже. — А что насчет второго гадания? Сумасшедший, дьявол и огонь?       — Это просто какое-то полыхающее безумие. Не знаю, что конкретно тут можно выцепить, но явно ничего хорошего. Этому твоему охотнику я бы посоветовал быть поаккуратнее.       — Допустим. А третий вариант: одуванчик, прыжок веры и сокровище?       — Очень позитивные образы, причем, все три. Прямая противоположность второму охотнику, кстати. Тут все такое яркое, солнечное, воздушное — желтый одуванчик, легкий полет, сверкающее сокровище… Уверен, что этого охотника ждет удача. И, наверное, материальное обогащение.       — Как быстро ты все понял. Не хочешь пойти к нам на должность штатной гадалки? — предложил Уён, скрыв за шутливым тоном нотку зависти. И пусть трактовка скептика Юндже вызывала сомнение, у самого Фатума так быстро складывать символы все равно не получалось. — Так ловко справляешься.       — Ой, помолчи. Это ты спрашиваешь будущее не у отдела аналитики, а у каких-то карт. Давай лучше выпьем еще и забудем про твои одуванчики в огне.

***

      Вечером Уён, охваченный проснувшимися после нескольких бутылок соджу родственными чувствами, позвонил матери. Однако сценарий их общения был утвержден уже много лет назад, и так и не поменялся с того времени.       Поначалу мама Уёна испугалась, что сын звонит потому, что что-то случилось, потом, успокоившись, приступила к допросу о работе и личной жизни. Разумеется, она осталась недовольна его «успехами» на работе, затем рассердилась, что Уён расстался со своей последней девушкой и не изволил ей сообщить об этом, затем началась стандартная истерика про внуков и наследников… В общем душевного разговора и взаимных признаний в любви не вышло, все перекрыл традиционный в семействе Чон скандал.

***

      — Ой, привет!       Уён непонимающе уставился на женщину на кухне ATEEZ. Неприметное серое одеяние, дешевая бижутерия, легкий шарфик, закрывающий шею, нервные движения… Что-то в ней было знакомое, но мужчина никак не мог уловить размытый в памяти образ.       — Привет, — ответил он, когда пауза неприлично затянулась.       — Ты, наверное, меня не помнишь, — неловко улыбнулась женщина, прикусив губу. — Меня зовут На Исыль.       И тут он вспомнил.       На Исыль.       Та самая бывшая девушка Юнхо, к которой он приходил за информацией для статьи. Та девушка, которая была одержима демоном. Та девушка, которая знает, что он журналист.       — Неожиданная встреча, да? — тихо хихикнула Исыль, вдавив голову в плечи. — А ты тут…?       — Я теперь охотник, — ответил Уён, судорожно придумывая, что ему делать. Для начала он решил сесть рядом. — Фатум.       — О, здорово! А твоя статья? Удалось написать? Я просто искала в Интернете, но я, наверное, неправильно что-то делала, потому что ничего не нашла...       — Я пока не закончил, — поспешно заметил Уён. — И знаешь… Это сюрприз.       — Сюрприз?       — Я хочу сделать другим сюрприз, — импровизировал Фатум. — Так что они не знают про статью. Не могла бы ты тоже ничего им пока не говорить, идет?       — Ну, я… Я даже не знаю, — замешкалась Исыль. — А долго? Понимаешь, я уже говорила Юнхо, что ко мне приходил журналист, но не называла твоего имени. Будет странно, если я скрою от него…       — Пару дней, — пообещал Уён. — Всего пару дней. Мне нужно кое-что закончить, и тогда я им все расскажу. О статье, я имею в виду. Расскажу им о статье. Они очень обрадуются, я уверен.       — Раз так, то ладно, — неуверенно согласилась Исыль. — Только не забудь меня предупредить, хорошо? Чтобы я знала, когда можно уже говорить с Юнхо об этом. А то он спрашивал про тебя. В смысле, про журналиста, который меня опрашивал. Удивительно, что вы знакомы! У меня в голове не укладывается.       — Ты — чудо, — подмигнул женщине Уён, прежде чем встать и покинуть кухню. Лучше было бы, чтобы их не видели вместе. — Я перед тобой в долгу. Потом сочтемся.       Переведя дыхание, Уён сделал еще несколько шагов вперед и посмотрел на черную дверь Хонджуна, размышляя над тем, чтобы взять и признаться ему во всем, закрыв этот вопрос раз и навсегда.       Тук-тук.       — Заходи, малыш. Знаешь, Уён, ты нечто, —заявил Хонджун. — Я впечатлен. Как минимум половина из твоих идей очень дельная, а вторая… Как бы тебе сказать…? Тоже дельная, но, увы, неисполнимая в обозримом будущем.       — Я и не предлагаю делать все сразу, — пожал плечами Уён. — Это вам года на три вперед.       — Присядь.       — Что-то не так?       — Это я у тебя хочу спросить. Что-то не так? Может, ты хочешь мне что-то рассказать?       — Ты на удивление проницателен. Я действительно хочу кое-что рассказать. Тебе и другим.       — Итак?       — Но не сейчас. Через пару дней. Это будет… сюрприз.       — Не люблю сюрпризы, — скривился Хонджун. — Они мне дорого обходятся, особенно те, которые так или иначе связаны с Саном.       — С этим я солидарен. Но этот сюрприз касается только меня, так что он не так страшен,как сюрпризы Сана.        Еще страшнее.

***

      Этой ночью ему опять приснился страшный сон. Поначалу он напомнил ему его побег из дома чертовой бабули, но довольно быстро он вспомнил эту поляну и чувство тревоги от присутствия чего-то сильного и могущественного совсем неподалеку.       Темный лес обступил его подобно стене глубокого колодца, в воздухе летали потухающие в полете искорки, стоял отчетливый запах гари. Легкая дымка струилась у ног, скрывая под собой землю или скорее топь, в которую попал Уён. Она медленно всасывала его стопы и не давала сделать ни шагу, погружая тело все глубже в рыхлую землю.       — Время пожара прошло… Итак, кто же я? — ветром прошелестел женский голос возле головы Уёна. — Кто-о-о я? Ты готов ответить? Я слушаю…       — Я не знаю. Ты уже спрашивала меня раньше. Я не знаю, кто ты. Демон? Призрак?       — Времени гадать не осталось, Уён, — с сожалением пропел голос. — Ну же… Ты так меня искал, почему же ты так и не понял, кто я? Уён, сосредоточься… Поду-у-умай. Это твой последний шанс изменить предначертанное!       — Предначертанное? Ты знаешь что-то о моем будущем?       — Время относительно, Уён. Для тебя оно течет от прошлого к будущему, для меня же мир существует вечно и одновременно с этим мгновенно, как короткая вспышка света в холодной тьме. Но ты можешь спасти… Спасти многих! Просто ответь мне: кто-о-о я?       — Но я правда не знаю! Я не знаю, кого я мог искать! Я думал, что ищу правду, я верил в это! Но, похоже, что теперь это не так…       — Кого же ты искал на самом деле?       — Кого-то важного… Что-то, чего мне не хватало. Ты любовь? Судьба? Вера?       — Угадал, — довольно прошелестел голос. Вместе с его звучанием вверх взмыли опавшие листья с тлеющими краями. — В последний миг тебе удалось понять себя, а может ты сделаешь это потом — мне сложно понять ваше ощущение времени. В любом случае ты справился! И вот твоя награда! Я дам тебе важный совет, запомни его хорошенько: выбирай желтую резиновую уточку. Самую желтую. Самую резиновую. Самую уточку…       Туман стал гуще, поднимаясь все выше и выше — от него намокала одежда, тело покрывалось мурашками, легкие опаляло прохладой. Подобно безжизненным светлячкам продолжали вальсировать в воздухе тлеющие листья. Топь под ногами жадно чмокнула, заглатывая ноги мужчины аж до голени. Вдалеке зазвенели колокола, отбивая траурную песнь по чьей-то пропащей душе.       Открыв глаза, Фатум понял, что то, что он принял во сне за колокола, было телефонным звонком. Пора было поменять звук на входящих вызовах.       — Алло…       В комнате было уже светло и на удивление душно, несмотря на распахнутое окно. Вероятно, парило перед грозой.       — Доброе утро! Мы сегодня днем дежурим по Адскому Похитителю, — напомнил по телефону отвратительно бодрый Сан. — Сонхва, кстати, сказал, что, возможно, уже сегодня ему привезут кусок письма, и мы сможем запустить тот страшный агрегат. Не могу дождаться, когда он начнет работать! К слову, тебе купить кофе? И булочку? Или свежевыжатого сока? И как ты себя чувствуешь? У тебя невеселый голос. Что-то случилось?       Фатум усмехнулся. Тараторящему без умолку Сану и в голову прийти не могло, что не все просыпаются в таком энергичном состоянии, что готовы радостно петь с утренними птичками за окном и танцевать на площади как в каком-то мюзикле. Собственно, Уён предпочел его не разочаровывать.       — Да бред какой-то приснился, — просипел мужчина, садясь на кровати и протирая глаза свободной от телефона рукой. — Но зато несмотря на то, что голос у меня и невеселый, у меня на удивление хорошее настроение. Давно такого не было. Уверен, что сегодня будет хороший день. Правда, у меня есть кое-какое дело… Я приеду к полудню. Прикроешь меня перед начальством?       Дождавшись ворчливого согласия от напарника, Фатум сбросил вызов и сладко потянулся. Петь он, конечно, не собирался, но немного потанцевать хотелось. Видать, решение признаться освободило его совесть и наполнило внутренности блаженной легкостью. Мысленно поблагодарив На Исыль и отбросив одеяло, мужчина соскочил с кровати и, пританцовывая, направился в душ.       До конца предначертанного Уёну жизненного пути оставалось меньше четырех часов.