Испорченный контракт

«Перекресток мира»

— Твою мать…. — Проворчал пастор. — Да. Но выбора нет. Путники приблизились к Апрелю. Город был не просто большим, он являлся самым огромным в «Семиградье» и перекрестком его называли не просто так: вся столица был разделена на двенадцать частей гигантскими дорогами, которые протягивались на каждую часть света. На север, юг, запад и восток — шли самые широки, которые измерялись сотнями метрами в ширину и километрами в длину. А на северо-восток, северо-запад, юго-восток и юго-запад — дороги были уже, но в длине нисколько не уступали основным. Каждый сектор города был самодостаточен, не отличался от других. Не было ни богатых, ни бедных районов, вся столица придерживалась равенства общества. Дома были невысокие, больше трех этажей не найти. Кроме башни. А вот рынки строились не в высоту, а в длину. Если начать осматривать товар на прилавках, то скорее всего это займет не одну неделю и продавалось здесь всё, абсолютно всё: еда, вода, книги, машины, оружие, киберимпланты, одежда, парики, лекарства и мебель, а если пройти в закоулки домов, то можно найти работорговцев, наркодиллеров, продавцов запрещенного оружия, а так же тех, кто предоставлял «особые» услуги, и если найти вдоль дорог мужчин и женщин, которые продают свое тело, не редкость, то здесь находится экзотика: люди без некоторых конечностей или наоборот с дополнительными конечностями, с телом, которое было собрано специально для секса и разврата разных клиентов. А если спросить про «особых», то можно получить не только людей и взрослых. Так же в закоулках предоставляют свои услуги ассасины, стрелки, бандиты, охотники и весь остальной люд, который ищет наживы. Но город славился далеко не обилием рынков и услуг, вовсе нет, этого добра полно и в других городах. Апрель славился тем, что стоит тебе зайти в город, так ты можешь больше никогда из него не выйти. Людей было не много. «Много» — это совершенно не то слово, которым можно описать количество людей на один квадратный метр. Ты всегда находился как сардина в бочке. Ты шел в настолько плотном потоке людей, что мог даже услышать как кто-то втягивает воздух носом. Если посмотреть на город сверху, то даже муравейник на его фоне, покажется пустырем. Тебя могут затоптать, ограбить или убить, и ты никогда не найдешь виновника. Единственным ориентиром города была часовня в центре. Башня была высокой и большой, чтобы ее было видно с любой части города. На циферблате показывали время, а по углам корпуса были указаны стороны света. — Дай-ка угадаю, станция находится вон в той часовне в центре, да? — Саркастично и уставшим голом произнес пастор, осматривая неимоверное количество людей в городе. — К сожалению. — Тоже уставшим голосом ответил блондин. — И как нам пробраться в эту башню и освободить станцию? — Точно так же, как и раньше, просто зайдем и выйдем. — Напомнить, чем в прошлые разы это заканчивалось? — Нет. — Обморок, куча смертей, сгоревший Март и еще за нами гонятся «Заповеди». — Перечислил похоронщик проигнорировав Вэша. — Есть план получше? — Хм. — Пастор достал сигарету и закурил. — Можно поднять панику и под шум пробраться в башню. — И как же ты предлагаешь напугать такое огромное количество людей? — Устроить взрыв? — Предложил пастор и зажег пламя зажигалки. — Нет. — Убить кого-то? — Нет. — Да епта… — Захлопнул зажигалку пастор. — Можно хотя бы раз обойтись без убийств? — Монотонно спросил однорукий. — И это ты мне говоришь? — Саркастично спросил Николас. — Да. Я. — Холодно ответил Вэш. — Тогда слушаю твои варианты, гений. — Разделимся. — Разделимся? Издеваешься? Посмотри туда, мы больше можем и не встретиться. — Пастор с сигаретой в руке указал на сотни тысяч людей. — Не беспокойся. Если что — выстрели этим своим лучом в небо и я тебя найду. — Великолепный план, патлатый. Просто охуенный, если я правильно понял. Надёжный, блядь, как иридиевые часы. И теперь вопрос года, нахрена нам разделяться? — Поражаясь гениальности однорукого спросил похоронщик. — Один из нас устроит шум, пока другой будет проходить к башне. — Нахмурил брови однорукий. — Мммм…. Ладно. — Проворчал пастор. — И кто чем займется? В ответ блондин протянул кулак вперед. — Давай. — Ты сейчас серьезно? — Удивленно поднял бровь Николас. — Испугался? — С ухмылкой спросил Вэш. — Давай. — Монотонно произнес пастор и протянул кулак. — На счет «три». Раз. — Два. — Три. Мужчины потрясли кулаками и показали фигуры. — Сука… Опять я… — Недовольно произнес пастор, вспомнив случай с «Десятым». — Уверен, ты справишься. — Улыбнулся блондин. — Ага. — Недовольно ответил похоронщик, взял крест с птицы и пошел в сторону города. Однорукий последовал примеру товарища и направился в сторону центра, перед этим надев капюшон и переместив револьвер за пояс спереди.

***

Как же здесь много людей. Даже не знаю — хорошо это или плохо. С одной стороны: если их так много, то люди счастливы, и не боятся быть так близко друг у другу. А вот с другой: это создает хаос и беспорядок, если здесь окажется маленький ребенок, то можно считать, что он уже мертв. Меня могут ограбить или убить, а я даже не смогу ничего сделать. Тц, и угораздило меня связаться с этим патлатым. Может и правда стоило его убить в том баре? Мммм… черт, я начал терять хватку. Но если подумать, то того человека, которого я искал уже нет, осталась лишь тень, которая пытается исправить ошибки прошлого, а я как дурак помогаю ему, непонятно на что рассчитывая. — ЭЙ! ОСТОРОЖНЕЕ! НЕ ТРОГАТЬ КРЕСТ! ВСЕХ ВАС НАСТИГНЕТ КАРА БОЖЬЯ! Мммм… как же надоедает вся эта религиозная хрень. Но она хотя бы работает. Никогда не видел так много людей, словно в реке против течения иду. Все осторожные, стараются лишний раз в глаза не смотреть. Почти все в плащах, чтобы ничего не сперли. А этот гул, от огромного количества разговоров, создает ощущение, что я в пчелином улье. Хорошо, что хоть я не самый высокий здесь, и на крест столько внимания нет. И как же мне создать шум? Может начать проповедь читать? Типа поставить крест и говорить, что это маленькая исповедальня. Хотя не думаю, что это привлечет много народу. Или взорвать какое-то здание, думаю это поднимет шуму. Черт.

***

Мммм…. Почти как в Июле…. Неужели люди ничего не бояться? Можно уронить здесь гранату и никто этого и не заметит, а через несколько секунд куча тел взлетит на воздух. Может такое уже было, и не раз? И людям уже просто наплевать, одним десятком больше, одним меньше — какая разница. Я словно пробираюсь через густой дым, каждый шаг такой тяжелый, меня всё время толкают назад, вперед, в бок и я не могу ничего сделать, кроме как толкать в ответ. Раньше я бы и внимания на это не обратил, но теперь, мне это… противно… мерзко. Сколько бы я не делал добра, люди все равно запомнят лишь зло. — Осторожнее парень! — С дороги, говнюк! — Извините! — Прошу прощения! — Уйди нахер, однорукий! Может Ник прав? Может стоит просто их всех убить и дело с концом? Зачем вся эта хрень с «не убей», «любая жизнь важна»? Все равно останется гора трупов, где бы я не прошел. Июль, Блайнтаун, Эренберг, Март — везде я посеял хаос и везде теперь мертвецы. И почему я просто не выпустил себе пулю в голову, тогда в краторе? Что же меня остановило… Я был так самовлюблен, что не мог убить себя? Или был слишком слаб, чтобы это сделать? Ммммм…. Как же я устал.

***

М? Черт, до чего же этот мир жесток…. — Здравствуйте, пастор…. Не поможете мне монеткой? А то я не кушал уже несколько дней…. Маленький ребенок, в лохмотьях, сидел у стены дома, весь исхудавший, я вижу его кости, словно кожа просто натянута на него. У него нет левой ноги, вместо нее дешевое подобие протеза из куска железа и резины. Глаза у него пусты, без какой-либо, даже малейшей, искры надежды. — Держи парень. — С-спасибо, святой отец! Н-но это же очень м-много… — Эй, эй, парень! Спокойно! Нашел из-за чего слезы лить. Где твои родители? Ну или родные, знакомые? — Папу я не видел уже очень давно, а мама умерла несколько дней назад…. Черт… парень…. — Мои соболезнования. — …. — Тебе есть где переночевать? — Нет, сэр…. Проклятие… патлатый подождет. — Пойдем парень. Давай! Я помогу. — Не стоило, сэр…. — Не говори ерунды! Знаешь здесь гостиницу или вроде того? — Н-не нужно, святой отец… — Где здесь можно переночевать, парень? — Т-там, сэр….

***

— ЭЙ! Мистер-однорукий! Подойди-ка сюда! Мммм… ладно, Ник подождет, не думаю, что пара минут испортит весь план. — Вы что-то хотели? — Брат, я погляжу, что ты несчастен! — А Вы внимательны. — Хо-хо, брат! Прошу без сарказма! Вижу, что недуг достиг и тебя! — Вы про мою руку? — Конечно, брат! Смотри! Я и сам остался без обеих рук и ног! — Это весьма печально. — Левую руку я потерял, когда на меня напали озверевшие псевдо-собаки…. — Воу… — … правую мне оторвало гранатой, когда она залетела мне в дом, во время войны кланов…. — Не повезло… — … а теперь посмотрите на ноги! Лучше протезов в Апреле не найти! Свою правую ногу отрезал собственноручно, когда ее придавил обломок моего же дома! — А ты суров… — …. а теперь самое жестокое. Подойдите поближе, сэр. — Ну? Слушаю. — Мне ее оттяпала третья бывшая, когда мы с ней трахались. — Ахренеть. — И не говори, брат! Сказала, что видела, как я пялил ее сестру! — А ты «пялил»? — Конечно, брат! Ты бы видел эти импланты у нее в сиськах! Скажу по секрету, ее можно было драть прямо в соски! — Фу. — Да ладно тебе, ты просто не пробовал! — Пожалуй воздержусь. — Ну как знаешь. Но раз уж мы так скорешились, не хочешь себе руку новую? М? Сделаю отличную скидку! — Мммм… И сколько стоит? — Всего пятьдесят кусков и сможешь дрочить двумя руками, брат! — Как-то дороговато. — Тише, брат, ты только посмотри на эти руки: рука из титана, чтобы надирать задницы говнюкам; рука из полимера, почти не отличается от настоящей, мягкая, сочная, хоть сейчас ее облизывай… ммммм…. — …. — Сорян, брат, отвлекся. Есть специальные: вот эта с пушкой, с ножом, с лазером, даже с вилкой есть! На любой вкус и цвет, брат! — Пожалуй откажусь. — СТОЙ! — Чего еще? — Только ради тебя, брат. Смотри, особый заказ, вчера привезли из Августа. — Неплохо. — Неплохо? Шпилить бабу с тремя сиськами и членом — неплохо! А эта рука — шедевр! Анатомически правильная структура, сплав хрома, кобальта и никеля, выдерживает нагрузку в тысячу тонн, и крепиться напрямую к нервной системе. Если это не искусство, то я святая дева Мария! — Хммм. И сколько это стоит? — Я не буду тебя обманывать, брат, во всем Апреле не найдется говнюка, которому хватит денег на эту руку. — Я понял. ЧТО ты хочешь за нее? — Твою пушку, брат. Револьвер взамен на руку.

***

— СТОП, СТОП, СТОП, СТОП, СТОП, СТОП! С бомжами сюда нельзя! ВОН! ВОООН! — Захлопни варежку и дай комнату. — Я еще раз повторяю, мне плевать кто вы такие, священники, сироты, да хоть сам Святой Михаил, ебать его в рот! В гостиницу заходят только люди с деньгаааами! Уяснили? — Подавись! Этого хватит на несколько недель вперед. — Оууу, чего же Вы стразу не сказали, святой отец! Милости прошу! И простите за грубость, бомжи, больные, бандиты, сами понимаете. — Заткнись и принеси еду в комнату. — Спасибо Вам, святой отец…. — Не благодари меня. (Позже в комнате на втором этаже) — Ешь, парень, теперь всё будет хорошо. — Спасибо, сэр…. — Эй, что случилось? — Зачем Вы это делаете, сэр? — Такие как мы, должны держаться вместе. — Вы тоже потеряли маму и папу, святой отец? — Нет, малыш, я их даже никогда не видел… — Как это, сэр? — Меня вырастили в приюте, я попал туда, когда был совсем маленький. — Даже меньше меня? — Даже меньше тебя. А теперь, постарайся уснуть. — А что такое этот «приют»? — Это… это такой дом, где заботятся о детях, которые остались без родителей. — Там кормят? — Да. — И всегда есть…. Теплая… кровать? — Да. — Здорово, сэр! Я бы тоже хотел… пожить…. в приюте…. — Спи, малыш, ты уже очень устал, завтра, я приду снова. Думаю, патлатый сможет подождать пару дней здесь. — До чего милая картина. — Ты кто такая? Отойди от ребенка!

***