В̷ р̷у̷к̷а̷х̷ п̷а̷л̷а̷ч̷а̷

      Девушка публично ласкала номера два Бонтен, пока братья Хайтани были увлечены другими дамами вечера. Харучьë злился, не потому, что девушка делала что-то не так, скорее на себя. Ему казалось всё не то: не то тело, не тот запах исходящий от неё, даже цвет волос раздражал, они были от и до пропитанны сигаретами и вонючими мужскими духами перемешанными с потом. Розоволосый схватил девушку за волосы, смотря как по большим губам стекают слюни.       — Отвратительный кусок мяса, — сквозь зубы сказал мужчина. Девушка улыбнулась, словно ей нравилось подобное обращение.       — Ты находишь это забавным, сука? — с интересом разглядывая лицо девушки, спросил Харучьë. Она облизнулась, поглаживая напряжённые бëдра номера два Бонтен, сжимая их острыми ногтями. Мужчина завёл руку за пазуху и достал наполированный пистолет, толкая ей в щеку. Глаза девушки тут же переметнулись в дуло, что с напором упиралось доставляя боль. Старший Хайтани смеялся, купаясь в женской ласке, пока не переключил взгляд на Санзу.       — Эй, только не у меня в клубе, — подорвался с места Ран. Харучьë рассмеялся, и отпустил девушку, а пистолет покрутил, убирая в карман. Встав, мужчина натянул брюки и, смотря на девушку сверху вниз, коснулся кончиками пальцев контура её лица. Девушка слегка улыбнулась, Харучьë ответил тем же и молниеносно снова достал пистолет, пробивая пулей её лоб. Девушки за столом закричали, пытаясь сбежать из вип-зоны.       — Стоять! — прокричал взбешённый Ран. Суматоха прекратилась, и девушки сели снова на места, прижимаясь друг к другу. Риндо тяжело вздохнул, смотря на брата, а затем на Санзу. Ран подошёл ближе, наступая на кровавое пятно, что растекалось по ковролину, сравнявшись с номером два Бонтен.       — Ты прикончил одну из лучших шлюх нашего заведения, — смотря вниз на девушку, подавлено сказал старший Хайтани.       — Ты так расстроился, сладкий? — оскалился Харучьë.       — Ты блять больной… — прошипел Ран.       — Молчи, — отозвался Риндо, перебив брата. Братья переглянулись, немой разговор между ними, мог уловить не каждый, но Ран прекрасно понимал Риндо: «Молчи, сделаешь только хуже» — покачивая головой, смотрел младший на старшего. Санзу с интересом смотрел на братьев и убрал пистолет в карман.       — Скучно у вас, и тëлки полное дерьмо, — пнув ногой бездыханное тело, — Больше не приеду, — склонившись над девушкой, сжал её щëки, — так тебе даже больше идёт, шалава, там, тебе самое место. Встав, он перешагнул тело, и направился на выход.       — Хорошего вечера, Хайтани, — махая в след рукой, сказал Харучьë.       Выйдя на улицу, мужчина чувствовал умиротворение, воздух казался как никогда свеж, по телу побежали мурашки, а с губ сошёл облегчённый выдох. Размяв шею, Санзу достал пачку с сигаретами, зажав одну между губами. Лицо осветило пламя зажигалки, он жадно затянулся, и перехватя между пальцев фильтр выдохнул леденящий ментоловый дым. На душе, как никогда — стало спокойно, а лёгкий ветер раздувал розовые волосы щекоча кожу лица. Медленной походкой, мужчина направился к своему автомобилю сняв его с сигнализации. Сев внутрь, первым делом, его взгляд переключился на зеркало заднего вида, смотря на спящую девушку. Харучьë улыбался, не так, как обычно — нежно, словно смотрит на то, что доставляет ему неописуемое удовольствие, от которого серотин повышается до предела. Санзу повернулся поддаваясь вперёд, аккуратно убирая расстрëпанные волосы Акеми.       — Ты не такая, лисичка, — смотря на невинное спящее лицо, — Ты не такая как все. На лице девушки нахмурились брови, а Харучьë стал гладить её слегка порозовевшие щëки.       — Мне так нравится владеть тобой, — слегка приподнимая уголки губ, прошептал он, — Но так бесит, что ты начинаешь завладевать мной. Прикрыв глаза, Санзу опустил руку, и тяжко выдохнул, откинувшись на спинку водительского сиденья. На панели приборов стал вибрировать мобильный, Харучьë смотрел без какого лицо интереса на горящий дисплей. Звонок был от Акико, и пришёл он на телефон девушки. Мужчина ухмыльнулся взяв трубку поставил на громкую связь.       — Акеми! Акеми!       — Это не она.       — Г-господин Харучьë?       — Догадливая. Что хотела?       — Я могу поговорить с сестрой?       — Нет.       — Прошу, мне нужно.       — Говори, что хотела.       — Мы можем встретиться?       — С какой целью?       — Мне нужно узнать, в каких отношениях моя сестра с вами.       — Мы трахаемся, этого достаточно?       — Прошу, Господин, — замолчала Акико, пытаясь подавить волнение, — Всего одна встреча.       — Завтра заеду в клинику, как раз планировал навестить своего помощника.       — Спа… Санзу сбросил звонок, и завёл машину.

***

      Акико вынырнула из ванны, взглянув на спящего Манджиро. Девушка чувствовала нервозность, всё тело трясло. Она быстро подошла к кровати, и наклонилась, собрав вещи, на ходу одеваясь, Акико вышла из квартиры Сано возвращаясь домой.

***

      Стояла глубокая ночь, но Токио словно не спал, озаряя улицы яркими огнями. За окном мелькали вывески клубов, магазинов и толпы людей смиренно гуляющих по району Роппонги. Харучьë же ехал к одному из своих домов, что находится за пределом шума большого города. Он выехал в сторону города Чиба района Ураясу, расположенному неподалёку от Токийского залива, сейчас, хотелось уединения и тишины.       Спустя не более двадцати минут, автомобиль остановился возле дорогой виллы, что стояла за высоким забором, скрывая имение номера два Бонтен от чужих глаз. Для соседей — этот дом словно не существует, а хозяина толком никто не видел в глаза. Санзу приезжает сюда редко. В основном, он обитает либо в офисе либо на квартире, расположенной в Гиндза. Тут, мужчина бывает исключительно один, когда хочется привести мысли в порядок, а ночью спокойно прогуляться по набережной.       Ворота автоматически открылись, и машина заехала в гараж. Несколько минут, Харучьë смотрел перед собой тарабаня пальцами по рулю, периодически поглядывая в зеркало дальнего вида на Акеми. Санзу не хотелось лишний раз тревожить девушку, но и сидеть тут вечность было не вариант, поэтому через пару минут он вышел, и открыв заднюю дверь осторожно потянул Саито за щиколотки, а затем удобно взял на руки неся в дом. Открыв дверь, свет автоматически включился, освещая коридор в тëмных тонах, весь дом был исключительно в серо-коричневых оттенках, минимализм в интерьере, и всё покрытое толстым слоем пыли. Харучьë прошёл в спальню не включив свет, и аккуратно положил Акеми на просторную кровать, девушка на автомате свернулась калачиком и устроилась удобно на боку. Мужчина проявив некую заботу, снял с неё туфли, едва касаясь сухими пальцами кожи ступни, он провёл ими по выступающим венам. Какая нежная кожа, и такие красивые ноги — заметил он. Кинув обувь на пол, Харучьë разделся, и сев на кровать вновь посмотрел на девушку; волосы идеально рассыпались по подушке, разрез на платье довольно сильно оголил грудь, а приоткрытые губы были влажные и слишком манящие. Мужчина лёг рядом, и пригладил белокурые волосы. Склонившись, он изучал её лицо потянувшись к пухлым губам — оставил совсем невесомый поцелуй, и устроился сзади приобняв. Вдохнув, Санзу снова утонул в аромате жасмина с арбузом, ему казалось, что лучше запаха он в жизни не чувствовал, сердце предательски быстро застучало, а сознание улетало в неизвестность. Он прикрыл глаза, крепче сжимая хрупкую талию Акеми, и блаженно уснул растворяясь в моменте их близости.

***

      Шум воды пробудил меня, я едва смогла разлепить глаза, а голова отозвалась болью в висках. Где я? Совсем ничего не помню, последнее воспоминание — я в подвале перевязана к трубе руками наверх. Потянув руку выше, вспомнила, когда заметила на сгибе локтя синий, слегка покрасневший вокруг прокола отпечаток от инъекции. Харучьë накачал меня какой-то хернёй, видимо из-за этого и плохо. Горло сухое, что вздохнуть тяжело, хочется пить и обезболивающее. Подняв голову с подушки, увидела стакан с водой и таблетку на небольшом блюдце. Неужели, Харучьë проявил заботу обо мне? Я подтянулась наверх, в попытках сесть, опустив глаза вниз, поняла, что я в дорогом платье, как оно оказалось на мне? Пригладив его ткань на бёдрах и выше, поняла, что нижнего белья на мне нет. Ужасно. Неприятное чувство, словно я девушка для утех богатых мужчин. Отбросив из головы мысли, я взяла таблетку закинув её в рот запив целым стаканом воды, и снова легла на подушку смотря в потолок. Сил нет, словно всю энергию высосали. Дверь в комнату открылась, а я сглотнула, боясь повернуться.       — Доброе утро, куколка. Как самочувствие? Я осторожно переключила взгляд на Харучьë, что стоял в одном полотенце на талии, а вторым высушивал волосы.       — Доброе утро, Харучьë-сан. Самочувствие дурное, спасибо за заботу, я выпила таблетку. На лице Харучьë появилась насмешливая ухмылка. Он без зазрения совести скинул полотенце, оголяя всё то, что находится ниже пояса. Я прикрыла глаза руками, и отвернулась.       — Лисичка, это не забота, — слышался голос позади меня, — а простое гостеприимство, — щекотнуло дыхание возле уха, — но если ты так желаешь, сегодня я позабочусь о тебе. Его шёпот заставил тело резко отреагировать: дыхание участилось, крошка мурашек осыпала тело, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди.       — Думаю, тебе стоит снять платье и расслабиться в горячей ванной? — томно шептал парень в моё ухо, заставляя пульс биться где-то в горле.       — С-спасибо, Харучьë-сан. Он шумно хмыкнул мне в ухо, а затем повернул лицо в свою сторону.       — Мы ведь с тобой теперь достаточно близки, лисëнок, — едва коснувшись моих губ своими, — Поэтому, разрешаю тебе обращаться ко мне просто по имени, а если захочешь меня, то назови как-нибудь ласково, на своё усмотрение, — коротко поцеловал меня он, обхватив ладонями лицо. Огромный сгусток эмоций смешался во мне: страх, лёгкое возбуждение и ощущение теплоты внутри. Снова эти глаза цвета морской волны точно смотрели в мои, без агрессии, словно гипнотизировали меня.       — Вставай, я провожу тебя до ванной, — сказал Харучьë, вставая. Я заметила, что он был в боксерах, и надевал домашние штаны. Отвернувшись, я стянула платье, кинув его рядом на постель, и взяв одеяло прикрылась. Парень рассмеялся, залезая на кровать сзади меня.       — Стесняешься? — пальцы коснулись моей спины, двигаясь от ключиц к пояснице, — Вчера, ты была совсем не стеснительной. Тело вздрогнуло, а щëки вспыхнули. Память моментами возвращалась, я вспомнила те ощущения, что испытывала; когда Харучьë целовал мою кожу, как доставлял удовольствие ртом, и, я взамен делала тоже самое, пока не слилась с ним в едино. Его дыхание опалило кожу спины, покрывая поцелуями позвонки.       — Быстро встала и пошла в ебучую ванну. Я резко поднялась, ожидая действий, повернуться не хватило смелости, поэтому покорно стояла спиной к Харучьë, словно собака ждавшей команду.       — За мной, куколка, — он обошёл, и осмотрел меня с головы до ног, — и одеяло убери. Руки, как у тряпичной куклы упали вместе с одеялом, что конечно же удовлетворило Харучьë, всё ещё внимательно смотревшего на меня. Он кивнул, направляясь на выход из спальни, и остановился у входа.       — Я ненавижу ждать. Сглотнув узел завязавшиеся в горле, я пошла следом. Мы вышли из комнаты и почти сразу упёрлись в дверь ванной комнаты.       — Уже пришли, заходи, — сказал Харучьë, толкнув дверь. Комната была светлой, в отличии от тëмной спальни, с большой ванной в викторианском стиле уже наполненной почти до краëв.       — Залезай, — приказал он, стоя у зеркала смотря в отражение на меня. Я сделала то, о чëм попросил меня Харучьë, и опустила ступни в тëплую воду. Погрузив волосы, на секунду почувствовала успокоение и чуточку расслабилась прикрыв веки. Ощутив приближение к ванной, я распахнула глаза. Харучьë сел на край, и пустив рукой лёгкую волну, опустил её ниже на моё бедро. Я задышала чаще, заметив ухмылку на его губах. Пальцы коснулись внутренней стороны, углубляясь ниже под воду.       — Раздвинь ноги, куколка, — поднял глаза на моё лицо Харучьë, уже без каких-либо эмоций. Бёдра покорно разошлись в стороны, а его ладонь накрыла лобок, пальцы с лёгкостью раздвинули складки, найдя мою чувствительную точку. Харучьë надавил на неё средним пальцем, двигая по кругу, я боялась пошевелиться в этот момент, а с губ ненароком сошёл стон. Парень улыбнулся, продолжая двигать кистью по клитору, смотря в мои глаза. Ягодицы сжимались, а бëдра напрягались от приятных прикосновений. Палец опустился ниже, поглаживая вход, затем толкнулся внутрь. Я громко всхлипнула, когда он стал двигаться внутри, надавливая до упора.       — Так вкусно стонешь, лисичка, неужели тебе нравится подобное отношение к себе? Я не могла вымолвить ни слова, голова туманилась, а глаза были под пеленой возбуждения, закрыв их, пыталась сконцентрироваться на теле и приятных ощущений.       — Открой глаза, и смотри на меня, — шептал голос Харучьë над ухом. Повернув голову в сторону, мы пристально смотрели друг на друга, и парень поддался первым, оставив поцелуй на моих губах. Его ладонь, легла на мою щеку, пока вторая продолжала доставлять мне удовольствие, просовывая второй палец внутрь. Я скулила в губы Харучьë, сжимая его руку между своих бëдер — слишком, слишком хорошо, насколько, что не хотелось, чтобы это заканчивалось.       — Не смей сопротивляться тому, что так желаешь, — смотрел на меня он, снова целуя и покусывая губы. Ноги тряслись, но поддавались, и вторая рука погрузилась в воду коснувшись клитора. Ускоряя движения, капли брызгали на его открытое тело, выливаясь за края ванной. Пальцы Харучьë вбивались настолько глубоко, давя на ту самую точку, а мышцы стали активно сокращаться. Я машинально потянулась к его крепким плечам, углубляя поцелуй, чувствуя, что совсем скоро закончу. Клитор стал болезненно ныть, а внутри всё сжалось вокруг пальцев, с моим громким прерывистым стоном. Он продолжал двигать ими, уже медленно, и я закрыла глаза, в попытке перевести дыхание.       — Смотри на меня. А я смотрела, утопая в омутах его прекрасных глаз, продолжая тяжело дышать.       — Умница, — коснулся моих губ Харучьë, и вынул руку стряхнув её, — маленький допинг перед сегодняшней ночью, куколка. Мандраж по всему телу, я обхватила себя руками прикрывая грудь.       — Мне нужно уехать, — стоя спиной заговорил он. Может, мне удастся сбежать от сюда? Но как? У меня ведь даже нет мобильного и понятия не имею где нахожусь, а Харучьë ведь из-под земли меня достанет. Что же делать?       — Съебаться не получится, даже не думай, — повернулся в мою сторону Харучьë с оскалом. — Дом полностью контролируется камерами видеонаблюдения, дверь открывается опечатком пальца, на окнах решётки, — он подошёл ко мне сзади, положив ладони на плечи сжимая, — но даже если есть малейший шанс, что ты сбежишь, то в этот же вечер, я найду тебя и спущу шкуру живьём, — его губы, коснулись моего запотевшего от волнения лба. Харучьë отсторонился, направляясь на выход из ванной комнаты.       — До вечера, лисичка. Дверь захлопнулась, а я с головой погрузилась в воду, выпуская пузырьки воздуха.