В̷ р̷у̷к̷а̷х̷ п̷а̷л̷а̷ч̷а̷

      Его безумные глаза смотрели на меня, а моё сердце в бешенном ритме колотилось от этого взгляда.       — Разрешите… Мне переодеться?       — У тебя две минуты, — взглянул он на наручные часы, — Время пошло, — улыбнулся Харучьë. Я подорвалась к шкафу с вещами, и стала всё кидать на пол, падая в кучу одежды, принялась искать хоть что-то подходящее, швыряя снова и снова. В голове были мысли: «лёгкое, и то, что можно быстро надеть на себя».       — Одна минута, — звучало словно приговор. Дыхание сбивалось, слëзы стали выступать, и наконец-то нашлось платье, невесомое без всяких замков, быстро смахнув слëзы тыльной стороной кисти, я стала раздеваться, стоя спиной к Харучьë. Одежда со скоростью света падала на пол, и когда я осталась только в нижнем белье, мой затылок опалило горячее дыхание.       — Десять, девять, восемь… — шептал парень, а моё тело покрывалось многочисленными мурашками. Я натянула платье, и ринулась к выходу, под монотонный счëт.       — Три, два…       — Я готова, — успев в последний момент засунуть ногу в балетку, ответила я, не поднимая глаз на Харучьë.       — Да ты ж моя куколка, — поднял кончиками пальцев моё лицо, — Мне так нравится, что ты такая послушная. Наши глаза снова встретились, сейчас они не были такими прекрасными как вчера, их вовсе не было видно за широким зрачком. Я прекрасно понимала, с чем это связано, ведь ещё после того видео убедилась, что Харучьë зависим от наркотических веществ. Получается, вчера он дал мне что-то из этого? Толком ничего не помню, кроме того, что обработала ему рану и поцелуя. Было ли у нас что-то большее после? Воспоминания об этом нет. Ужасно плохо, тошнит и хочется воды. Схватив сумку с документами, мы вышли из квартиры. Зайдя в лифт, я встала позади Харучьë, который как стена перекрывал мне дорогу на выход. Уже улице, лëгкие обжëг свежий воздух, такой невесомый ветерок, а запах стоял осени. Подойдя к дорогой машине, намытой до блеска, Харучьë открыл спереди салон, и грубо пихнул меня, с громким хлопком двери. Я сжалась, а розоволосый плюхнулся рядом, мои глаза осторожно осмотрели его; одежда была свежей, словно только что из химчистки, никаких пятен и прочего, стало быть заезжал переодеться.       — Что уставилась? — сквозь зубы прошипел Харучьë.       — Я… Я только хотела узнать, как ваша рана? — выдала я первое попавшееся в голову. Парень хитро улыбнулся, заведя мотор машины.       — Всё хорошо, благодарю за беспокойство, детка. На самом деле, сейчас меня мало волновал его порез, поскольку уверена, такие как он, получали похожие ни один раз, судя по его шрамам на лице. Автомобиль резко двинулся с места в район Роппонги, где находилось единственное место для хранения вещей. Всю дорогу мы молчали, а Харучьë одна за одной выкуривал сигарету с запахом ментола, пока не остановились возле здания. Харучьë вышел, и выкинув очередной бычок на асфальт, обошёл машину открывая дверь с моей стороны. Схватив сумку, я посмотрела на парня, что стоял ожидая меня, и вышла. Идя спереди, Харучьë открыл массивную дверь здания, пропуская меня, а сам зашёл следом. Остановившись возле стойки администрации, нас поприветствовал мужчина с усами, что был и в тот день, когда я сдавала флешку.       — Добрый день. Забрать или оставить на хранение?       — Забрать, — грубо ответил Харучьë позади меня.       — Ваши документы. Я поставила сумку на стойку и протянула документ удостоверяющий личность с квитком. Мужчина принялся вбивать данные в компьютер, а затем с недоумением посмотрел на нас.       — Госпожа Саито, на данный период, вы не можете забрать вашу вещь.       — С какой стати? — шипел Харучьë.       — Время хранения ещё не вышло.       — И что блять?! — облокотился на стойку Харучьë, прожигая дыру в усатом мужчине.       — Не горячитесь, Господин. Наша организация специализируется на длительном хранении вещей, начиная от месяца заканчивая годами, и раньше положенного срока, мы не имеем права отдать вам вещь, такие условия нашей компании. Харучьë схватил мужчину за грудки, закидывая на стойку администрации.       — Я вырежу тебе печень, уëбок, если прям сейчас, ты не притащишь то, что мне нужно.       — Г-господин, это невозможно! Ячейка хранения не откроется раньше положенного срока, я предупреждаю об этом каждого нашего клиента. Взгляд Харучьë остановился на мне, а тело судорожно задрожало. Ведь правда, в тот день, мужчина без умолку что-то говорил, а я не слушала, общаясь по телефону со своим директором.       — Тогда придётся разъебать к хуям вашу ячейку, — переключив взгляд на работника хранилища ответил парень.       — У вас не выйдет, Господин. Ячейка противоударная и устойчива к огню, и на любую грубую силу — срабатывает сигнализация, отправляя оповещение сотрудникам полиции.       — Блять! — резко отшрывнув мужчину выругался Харучьë, потерев переносицу, — И на какое время, эта идиотка заложила вам?       — На месяц, — поправляя пиджак ответил мужчина. Всё это время, я сжавшись стояла сбоку стойки администратора, готовясь к худшему. Харучьë нервно стал собирать мои документы, запихивая в сумку стоящей сверху, резко схватив меня за руку — потащил на выход.       — Камеры, чтобы подчистили. Иначе, моё предложение будет исполнено. Он тащил меня к автомобилю, запихнув в переднюю дверь. Сам же Харучьë не сел, и направился в сторону супермаркетов. Я сидела трясясь от страха, что же он теперь сделает со мной? Дверь открылась, Харучьë опустился на место водителя, встряхивая бутылку с водой, а затем открыл и передал мне.       — Пей, и успокаивайся. Я быстро закивала, отпив прохладной воды. Сейчас, мне действительно нужно было успокоиться. Харучьë завёл машину, разворачиваясь, и я поняла, что мы едем не ко мне домой, поскольку он находится в другой стороне.       — Мы… Мы куда Харучьë-сан? Парень улыбнулся смотря в мои глаза.       — В мою обитель, лисичка.       — Чт… Голова закружилась, и я провалилась в темноту.       Очнулась я от боли в запястьях, подняв глаза наверх, поняла, что мои руки крепко подвязаны к батарее сверху, ноги же были опорой внизу. Оглядевшись, я осмотрела помещение подвального типа, свет был приглушён, а где-то совсем рядом, слышалось копошение, судя по звукам — человека. Судорога в ногах, заставило тело дёрнуться, и верёвки неприятно скрипнули об ржавый металл. Быстрые шаги стали приближаться, тело обессилено повисло на верёвках, а взгляд упал на пол, где уже стояли начищенные мужские ботинки.       — Очухалась? — сжав на моих щеках пальцы, и подняв посмотрел Харучьë. Его глаза впились в мои, а зрачки бегали, рассматривая лицо. Харучьë ухмыльнулся, и приблизился ближе, мокро лизнув мои губы языком.       — Вкусная. Интересно, там тоже, ты такая же сладкая? — залезая под подол платья, шептал он. От каждого прикосновения Харучьë, следом, моё тело покрывалось грудой мурашек от грубых пальцев. Схватив ткань платья с двух сторон, Харучьë резко натянул её — легко разорвав. Грудная клетка ритмично задëргалась от частного дыхания, а руки нагло двигались по открытым участкам тела. Он разглядывал меня жадно и слишком близко, высматривая каждый сантиметр, каждый выступ, пока ладонь не нашла мою шею. Схватив за горло, он притянул меня ближе к себе, и с нескрываемым удовольствием, я бы даже сказала мерзко, улыбнулся расстягивая на уголках губ шрамы.       — Я чувствую страх, лисичка? — взглянул Харучьë на меня из-под опущенных пушистых ресниц.       — Я… — пытаясь найти ответ, я замолчала, когда парень стал нюхать мою шею, горячо опаляя её дыханием. Резко схватив меня за руку, его взгляд упал на внутренний сгиб локтя.       — Хорошие вены, даже искать не нужно, — ухмыльнулся он.       — Что… Что вы хотите сделать, Харучьë-сан? «Морские» глаза посмотрели на меня, а я снова потеряла дар речи, от их необычного цвета.       — Хочу, с тобой поразвлечься. Он стал доставать что-то из заднего кармана брюк, а затем завязал на моём плече жгут.       — Пожалуйста, не нужно… Прошу… Харуч… — ком в горле подбивал меня на истерику, глаза залили слëзы. Он положил указательный палец к моим губам, а во второй руке, я заметила шприц с набранной тёмной жидкостью.       — Будь хорошей девочкой, если хочешь жить, иначе — сдохнешь как дворовая псина. Он стал с наслаждением перебирать вены, и выбрав самую набухшую, ввёл иглу мне под кожу. Тугой узел завязался на горле, я чувствала страх, горечь и обиду, пока Харучьë сосредоточено смотрел как доза наркотика вливается в вену. Сняв жгут, он закончил начатое, и закрыв колпачок на шприце снова посмотрел на меня.       — Совсем небольшая доза, сделает нам двоим много приятного, куколка, — Харучьë прижался к моим губам, раздвигая их языком, положив ладонь к щеке, — Ты теперь в моих руках, поэтому будь послушной, — поглаживая большим пальцем шептал он. Оставив меня висеть на собственных руках, Харучьë отошёл в глубь подвала, а спустя пару минут я почувствовала прилив энергии, жар стал разрастаться по телу, чёткость в глазах увеличилась, и стало слишком хорошо, настолько, что нарасло ужасное возбуждение. Я стала извиваться, сжимая бёдра, цепляясь за верёвки. На звуки, и тихие стоны подошёл Харучьë, с ехидной до жути улыбкой.       — Расслабилась, девочка? Он подошёл в плотную, смотря снизу наверх, а его запах стал дурманить меня ещё сильнее. Харучьë сократил между нами дистанцию ещё на несколько сантиметров, касаясь носом между груди, томно вздыхая.       — Пахнешь по-сумашедшему приятно. Раздался щелчок, я увидела как раскрылся складной нож, адреналин поднялся до предела, он провёл остриём по животу наверх, задев лифчик, срезая его у ложбинки груди, тем самым освободив её. Харучьë опустил голову, и взглянул на меня, демонстративно лизнув вставший сосок. Разряд, словно тока прошёлся по коже, отдавая приятным приливов внизу живота, я стиснула бëдра крепче, чувствуя как бельё постепенно начинает мокнуть. Он продолжал вырисовывать круги вокруг соска, смотря на меня с лёгкой ухмылкой, а я теряла голову, отдаваясь моменту.

***

      Акеми была полностью одурманена — наркотиком и мужской лаской. Харучьë выгнулся, стянув остатки нижнего белья, он схватил девушку за ягодицы, закинув её бëдра на свои плечи. Уткнувшись носом в лобок, мужчина принялся раздвигать складки девушки, слизывая густую смазку.       — И правда, сладкая, — улыбался розоволосый, продолжая вылизывать Акеми изнутри. Блондинка вцепилась в верёвки, выгибаясь, и шумно постанывая от движения языка внутри влагалища. Пальцы Санзу, сжимали упругие ягодицы, прижимая крепче лобок девушки к своего носу, тем самым увеличивая проникновение, и выбивая из грудков Акеми новый стон. Харучьë поднял голову, облизнувшись, стал отчëркивать талию блондинки ладонями, смотря в помутневший омут голубых глаз.       — Такой нежный цветочек, но какой, сука, соблазнительный. Скинув её бëдра с плеч, он смотрел на девушку полную желания, свисающей на крепких узлах верёвок. Голое тело, абсолютно чистое, без единого изъяна, на котором болталось уже непригодное платье и бюстгальтер, Харучьë хотелось оставить багровые отметины на каждом участке, чтобы оно перестало быть настолько идеальным. Он стал раздеваться, смотря на Акеми, которая буквально выла от изнеможения, ей так хотелось, скорее слиться воедино со своим палачом. Харучьë скинул жилетку, и стал дразня расстëгивать рубашку, когда и она упала на пол, мужчина подошёл к девушке вплотную, схватив за щëки, вылизывая пухлые губы.       — Хочешь меня, маленькая сука? — шипел он, ухмыляясь. Акеми молчала, сжимая бëдра, успокаивая поток новой смазки. Санзу впился в шею блондинки, кусая и засасывая тонкую кожу, оставляя раз за разом опечатки своих зубов на белëсой коже.       — Скажи, что хочешь меня, лисичка, и я оттрахаю тебя, — рычал Харучьë, кусая девушку между груди, — Давай же! Говори!       — Я… Я хочу… — со стоном произнёсла Акеми. Бляшка ремня в ускоренном темпе вылетела с петель, замок скользнул по молнии вниз, а брюки упали на пол. Спустив боксеры, розоволосый, оставил шлепок на ягодице девушки, и подхватив за них, Акеми обхватила ногами талию Харучьë, скрестив щиколотки. Головка члена прошлась по мокрой промежноти, собрав всю влагу, и резко вошла внутрь. Блондинка выгнулась с громким вздохом, пока мужчина сильнее сжимал её бëдра в своих цепких руках. Он грубо толкался, не давая девушке привыкнуть к его размерам, вбиваясь безжалостно и глубоко. Руки синели, от тугого узла, но телу было как никогда хорошо в этот момент. Харучьë рычал, до боли хватаясь за ягодицы, хлестая и вдавливая пальцы в мягкую кожу.       — В тебе невероятно охуенно, — удовлетворённо улыбался розоволосый, продолжая двигать тазом, — Но я хочу, чтобы ты оседлала меня, малышка. Санзу отступил, скинув ноги Акеми с себя, заставляя её тело висеть. Он приподнял спущенные брюки, ища в кармане нож, достав его, со щелчком открыл, и встав, срезал крепкие узлы на руках девушки, едва задев остриём кожу. Акеми упала в руки Харучьë, и обхватила плечи, а по синюшним запястьям стекала кровь, пачкая спину мужчины. Санзу выкинул со звоном нож, и взял за бëдра блондинку впившись в губы. Он принялся страстно целовать, засасывая язык, покусывая его, то поглаживая своим. Они шли не разрывая поцелуя в глубь помещения, Харучьë опустился на диван, схватив руку Акеми, стал фанатично вылизывать кровь с её запястья.       — Хочешь, попробовать вкус моей? — ухмыльнулся опьяненный металлическим вкусом мужчина, слизывая языком кровавые остатки.       — Хочу… — с тяжёлым дыханием ответила Саито.       — Так, вкуси её с моих губ, — шептал мужчина в приоткрытые губы, — Кусай! Акеми впиталась зубами в нижнюю губу Санзу прогрызая сухую кожу, и стала высасывать поступающие капли. Оба тяжело дышали, одурманенные происходящим безумством. Таз мужчины стал двигаться, член скользил по промежности, и вошёл. Харучьë смотрел как выгибается девушка, купаясь в удовольствии, двигаясь ему навстречу. Пальцы Акеми зарылись в розовые волосы, а ладони Санзу сжали хрупкую талию, насаживая на себя. Блондинка громко всхлипывала, от резких толчков, что эхом разносились по подвалу, подливая тем самым масло в огонь. Харучьë прижался к набухшим соскам девушки, посасывая и кусая чувствительное место. Крепче сжав волосы мужчины, Акеми с напором стала прыгать на нём, чувствуя, что вот-вот разорвётся от безупречного оргазма.       — Кончай уже, я чувствую, как ты жадно сжимаешь меня внутри, — кусая контур лица, рычал Харучьë, схватив девушку за затылок, и вбивая член до самого конца. Движение таза мужчины ускорялось, а Акеми прерывисто задышала, ощущая как мышцы внизу стали сокращаться. Санзу не перекращал движение, добивая, и в скором времени чувствуя, как блондинка сжала его член внутри. Саито шумно выдохнула от прилива оргазма по всему организму, падая на острые ключицы мужчины, пытаясь перевести дыхание. Харучьë схватил её волосы у корней, и поднял голову, близко рассматривая лицо.       — На колени, сучка! — властно приказал розоволосый, а Акеми не смела перечить, и ускользнула вниз. Устроивший между разведённых ног мужчины, Харучьë подтолкнул Саито к своему органу, резко насадив на него её рот. Грубые движения и крепкая хватка за волосы, доставляла мужчине непередаваемые ощущения, Санзу смотрел, как блондинка буквально давится его членом заливая пах слюной. Головка заходила глубоко в узкие стенки горла, доводя Акеми до рвотного рефлекса, в эти моменты Харучьë оттягивал её за волосы, и ухмыляясь снова насаживал, вдавливая до упора член. Слëзы девушки смешивались с соплями и слюной, пока розоволосый продолжал двигаться к пику своего удовлетворения. Головка приятно набухала внутри рта Акеми, Санзу приподнимал таз, ускоряя движения губ блондинки по основанию, а затем излился в глотку, крепко прижав её лицо к своему паху. Акеми задыхалась из-за нехватки воздуха, тогда Харучьë приподнял её за волосы, и посмотрел с безумной улыбкой.       — Хорошие девочки, заслуживают милости.