В̷ р̷у̷к̷а̷х̷ п̷а̷л̷а̷ч̷а̷

      Харучьë убирал волосы Акеми, что прилипли к губам, девушка принялась ластиться словно кошка возле его ног.       — Невъебенная красотка, — затянул в поцелуй Санзу, массируя стенки рта языком. Дверь в подвал открылась, и послышались неторопливые шаги.       — Эй, ублюдок, ты тут? — прокричал старший Хайтани.       — Остановись где стоишь, я не одет, — откинувшись на спинку дивана ответил Харучьë.       — Думаешь, начну завидовать твоему члену?       — Думаю, что ты набросишься на меня, пидр.       — Пф, — фыркнул Ран, — один развлекаешься? Как давно тебе перестали давать тëлки? Харучьë всё это время смотрел на Акеми, водя большим пальцем по пухлым губам.       — В то же время, как ты перешëл на голубую сторону, — ухмыльнулся Санзу, просовывая палец в мокрый рот девушки.       — Ты заебал! Подумаешь, перепутал тебя один раз с бабой. Причёску не думал сменить?       — А ты ориентацию? Так и скажи, что понравилось лапать мою задницу, — облизнулся розоволосый, смотря как Акеми пошло посасывает его большой палец.       — Так и будем говорить, может подойдёшь?       — Уже хочешь меня?       — Я пошёл, — ответил Хайтани, поднимаясь по лестнице.       — Что ты хотел? — прикрикнул в след Санзу.       — Мясо в багажнике, нужно разобраться, — уходя ответил Ран.       — Иду. Снова склонившись перед Саито, Харучьë кусал её нижнюю губу, оттягивая на себя.       — Прости, малышка, придётся ненадолго оставить тебя в одиночестве, — шептал мужчина, — Обязательно продолжим наш увлекательный секс-аттракцион. Харучьë облизал губы Акеми, и встал, на ходу поднимая разбросанные вещи. Девушка наблюдая положила голову на диван, опьянëнно рассматривая розоволосого мужчину, уходящего в сторону выхода из подвального помещения. Санзу поднимался по лестнице застëгивая молнию на брюках, открыв с громким хлопком железную дверь, носа коснулся свежий прохладный воздух; мужчина с наслаждением вздохнул доставая из кармана пачку с сигаретами. Засунув одну в рот, Харучьë похлопал себя по брюкам не обнаружив зажигалку, и осмотревшись, он сразу приметил оранжевый огонёк совсем рядом с машиной младшего Хайтани. Быстрым темпом, розоволосый дошёл до свечения фар автомобиля, где встретился с братьями.       — Дай прикурить, пидарас, — пробубнил Харучьë, зажимая сигарету между губ. Старший Хайтани оскалился, но всё же достал из внутреннего кармана пиджака зажигалку — поднеся огонь к лицу розоволосово мужчины.       — Сам пидарас патлатый, — прошептал Ран, смотря в сторону. Харучьë жадно затянулся, выпуская клуб ментолового охлаждающего дыма. Риндо открыл багажник, где лежало двое связанных мужчин с кляпом в виде ткани между губ.       — Кто такие? — равнодушно спросил Харучьë, склонившись над дëргающимся словно рыбы без воды мужчинами.       — Приспешники Кеншо.       — Какие милые мордашки, — улыбнулся Харучьë обнажая зубы, — неужели хотели отомстить за своего хозяина? У одного из мужчин, что лежал в багажнике: брови свелись к переносице, а зубы закусили ткань.       — Тихо-тихо пëс, не нужно показывать свой характер, я не боюсь, — юлил Харучьë с милой ухмылкой. Стряхнув пепел, Харучьë снова скосился на Рана.       — Что сделали?       — Не успели сделать. Хотели напасть на Риндо, — затянулся Ран, смотря на брата.       — На тебя? — тыкая двумя пальцами с зажатой сигаретой рассмеялся Харучьë, — Теряешь бдительность, Хайтани.       — Ничего подобного, просто застали в неподходящий момент, — пропыхтел Риндо, шагая по парковке.       — Чем же ты был занят, что не заметил этих двух уëбков?       — Полоскал членом рот одной мадам. Ран рассмеялся, кидая бычок в сторону, а затем присел на корточки, смотря на Харучьë.       — Что будешь делать с ними, наш кровожадный фламинго?       — Ещё раз назовëшь меня так — отрежу тебе язык, потом не сможешь делать девочкам приятно, — облизнулся розоволосый с ехидной улыбкой, — или мальчикам, — толкнув язык в щеку.       — Это невозможно слушать, — встал Ран, — Риндо, давай выгружать этому долбаëбу мясо и поехали затусим. Сил нет, нужно спустить пар.       — Спустить в рот какому-нибудь педику вроде тебя? — рассмеялся Харучьë, выкидывая окурок.       — Блять, я не могу, разбирайтесь сами, он доводит меня…       — До эрекции? — продолжал смеяться розоволосый, поглаживая кончиками пальцев стальной пресс. У старшего Хайтани от злости набухли вены на лбу, его буквально трясло от одного вида номера два Бонтен.       — Да не злись ты так, сладкий, — проюлил Харучьë, — затащите этих двоих, дальше я разберусь сам. Санзу демонстративно развернулся, зазывающе махнув рукой направляясь в сторону своей обители. Открыв дверь, свет автоматически загорелся, он подошёл к своему «рабочему столу» где располагались инструменты для казни. Всë это время, Акеми лежала головой на диване сидя на полу, в глазах прыгали яркие мушки, а тело пробивал адреналин. Энергии настолько много, что можно было всё Токио зарядить этой силой. Как свет загорелся, она открыла глаза, и стала беззвучно слушать происходящее на той стороне подвала: Тяжёлые тела упали на бетонный пол с тихими стонами, братья стряхнули пиджаки от пыли, а младший Хайтани достал платок с нагрудного кармана.       — Блять, этот ублюдок запачкал мне пиджак, — недовольно пробурчал Риндо.       — Сдашь завтра в химчистку, сегодня он тебе врятли понадобится, — ухмыльнулся Ран, выдвигаясь к лестнице. Харучьë скосил взгляд на братьев, что стремительно покидали помещение.       — Уже уходишь, любимый? Не останешься посмотреть, как я буду играть с тушками?       — Пф, больно надо, лицезреть твои ебанутые фантазии, — ответил Ран, скрываясь за большой дверью. Харучьë только самодовольно улыбался, выбирая инструменты для сегодняшнего веселья. Братья Хайтани ушли, а розоволосый уже взял огромные щипцы с широкими углами, глазные расширители и скальпель, сложив это всё на железный лоток. В арсенале Харучьë было довольно много хирургических инструментов для пыток людей, какими не могли похвастаться даже лучшие врачи Японии. Ленивым шагом он направился к сегодняшним жертвам кровавого развлечения, которые лежали в позе эмбриона на холодном полу. Отложив лоток, Харучьë присел, сажая мужчин на колени, и взяв с небольшого столика пульт — нажал на плей, запустив видео-съëмку. Санзу прикрыл глаза; жадно вдыхая запах страха, кровь бурлила от азарта, а сердце бешенно билось где-то в горле. Подойдя к одному в плотную, розоволосый поднял глазной расширитель с лотка и схватил мужчину грубо за щëки.       — Давно хотел посмотреть, как выглядит глазное яблоко с другой стороны, и в разрезе, — с безумством улыбнулся Харучьë, чувствуя как грудная клетка мужчины ритмично быстро двигается. Санзу натянул глаз до предела, что двигался по впадине в поисках спасения, а затем вставил расширитель, задев нижнее веко травмируя. Мужчина закусил ткань на губах, пытаясь сомкнуть глаза, но ничего не удавалось, поскольку второй глаз ждала та же участь.       — Прости, псинка, делаю это впервые. Думаю на твоём друге — это будет быстрее, — переключил взгляд розоволосый на вторую жертву. Он прищурил глаза, смотря в вытаращенные из орбит аппонента.              — Даже не знаю как лучше сделать. Если воткнуть прям в яблоко, боюсь, он растечëтся, а мне этого очень не хочется, — продолжая сканировать, Харучьë легко ухмыльнулся. — Точно — ножницы, одну минуту, господа. Акеми дёргалась, лежа уже на полу. Голос Харучьë, заставлял тело биться в конвульсиях, он заводил её до предела; такой сладкий, словно ноты слов касаются кончика языка, оставляя приятное послевкусие. Блондинка слышала безумный смех, но для неё он звучал как нежный серебристый бутон розы, что с каждым смехом распускался в её животе, а корни разрастаются по телу, заставляя ныть от желания коснуться мужчины. Эхом разносились хриплые крики, и хлюпающие странные звуки, звяканье предметов об пол, и снова смех. Акеми казалось, что она сходит с ума, поскольку тело остро реагирует на это, и далеко не в негативном ключе. Девушка ползла на четвереньках в сторону звука, органы сжимались от приближения к крикам, а от голоса Харучьë всё тело покрывалось мурашками. Санзу вырвал последнее глазное яблоко, с интересом перекатывая в пальцах правой руки, пока вторая держала за грудки неподвижное тело.       — Ничего особенного, — сморщил нос мужчина, — как жаль, — раздавив в ладони глаз, Харучьë позволил остаткам плоти лениво сползти на пол. Руки Саито коснулись густой липкой жидкости, и девушка на автомате подняла ладони, по которым стекала алая кровь. Нервный смешок сошёл с её губ, а Харучьë переключил взгляд, кидая бездыханное изуродованное тело.       — Лисичка? — нежно улыбнулся розоволосый, — Уже соскучилась? Акеми взглянула снизу-вверх, и прикусив губу быстро закивала. Уголки губ Санзу потянулись наверх, а пальцы очертили контур лица девушки.       — Прости, детка, что заставил ждать. Желаешь лакомства? Саито только быстрее закивала, ласкаясь головой бедра мужчины.       — Иди ко мне, куколка, — протянул кровавые руки Харучьë, а Акеми вложила в них своих узкие ладошки. Розоволосый тут же затянул девушку в поцелуй, жадно изучая языком её рот вдоль и поперёк. Грязные липкие ладони обхватили щëки блондинки, углубляя поцелуй, а голое женское тело прижалось к напряжённому торсу. Никого не смущали безглазые, с сочившиеся из ран на гортани кровь трупы. Сейчас были только: наивная Акеми и главный каратель Бонтен. Человек, который был безжалостный ко всем, но такой податливый в её руках. Они оба чувствовали это притяжение, такое запретное и сладкое. Акеми была чистым ангелом, когда Харучьë являлся самый настоящим демоном во плоти, что завладел этим хрупким нежным цветком. Девушка потянула молодого мужчину на пол, и они медленно опустились в липкую субстанцию. Харучьë перевернул Акеми, усаживая сверху на себя, гуляя глазами по голому телу измазанному чужой кровью. Его возбуждала эта картинка, а руки потянулись к груди, до боли сжимая, смотря — как блондинка откидывается назад постанывая от удовольствия. В брюках становилось слишком тесно, и Акеми это прекрасно чувствовала, поэтому приподняла бёдра, заводя руки назад. Она застёгнула ширинку и стянула нижнее бельё мужчины. По промежности ударил наливной орган, а девушка всхлипнула от ноющего желания, чтобы он оказался в ней. Санзу не стал мучать ни себя ни Саито, обхватив ягодицы, мужчина с хлопком опустил их на свой член, впечатываясь до конца.       — Блять! — сорвалось с губ розоволосого, а Акеми подхватила слова ртом, накрывая губы Харучьë поцелуем. Она быстро двигала тазом, под громкие хлопки мужчины по ягодицам, бедра ритмично двигались, а проникновение было глубоким. Акеми словно ненасытный кролик имела Харучьë сверху, кусая его сухие потрескавшиеся губы.       — Мне так нравится, как ты трахаешь меня, куколка, — с тяжёлым дыхание говорил розоволосый, с новой силой хлопая уже красные половинки. Головка приятно набухала, а мышцы внутри стали сжиматься вокруг члена. Бедра немели, но Акеми продолжала двигать тазом, в достижении своей разрядки. Она дышала прерывисто, чувствуя, как всё внизу сокращается, а затем плотно обволакивает мужской орган. Харучьë среагировав, приподнял одной рукой за талию Акеми, и взял член в другую добивая себя, залив тёплой спермой мышечное кольцо девушки. Блондинка снова села, растирая вязкую жидкость по промежности скуля от удовольствия.       — Хорошая девочка, — поглаживая между женской груди шептал Санзу. Саито улыбалась, закатывая опьянëнные глаза. Мужчина привстал, и закусил её пухлую губу слегка посасывая. В брюках настырно завибрировал мобильный, и Харучьë опустил руку в брюки, ища предмет. На экране высветился номер, у Санзу он не был записан, так как цифры короля Бонтен — знал наизусть.       — Майки?       — Ты где? Харучьë проскользнул взглядом по голому телу девушки, что продолжала елозить по его члену кусая губы.       — Я… — вздохнул Санзу, — Я у себя.       — Какого чëрта? У нас партия в покер! Живо сюда, без тебя мы не справимся.       — Скоро буду, но не один.       — Мне без разницы, какую проститутку ты на этот раз приведëшь. Не заставляй меня ждать, Хару, — с этими словами Майки сбросил звонок. Харучьë положил телефон на пол, и стал отчëркивать талию Акеми.       — Вставай, лисëнок, нам пора навестить светское общество.