Шкатулка историй

      Глаза медленно и сонно открываются, а мозг столь же лениво пытается вспомнить случившееся прошлой ночью. Кто-то рядом с ней, такой же неторопливый и ленивый, как она, переворачивается на бок, чтобы встретиться лицом к лицу, является достаточным доказательством того, что неё не сбежали с утра пораньше. Она слегка целует её губы и ухмыляется, когда её шалость вырывает долгожданный стон у Дафны, прежде чем её маленькая светловолосая шалунья хватает её, чтобы поцеловать, как положено, — крепко и с чувством. Её рука находит затылок так же ловко, как и прошлой ночью, и Сьюзен наслаждается похотливым стоном своей девушки.       — Как тебе удаётся всегда оставаться такой безупречной даже утром? — спрашивает она, когда они уже достаточно наигрались, рукой лениво проводя круги по ключице своей возлюбленной. — Я знаю, что сейчас выгляжу как лохматое чудище. — Ты тот самый маленький беспорядок, который я хочу видеть, когда просыпаюсь, так что не смей пытаться это изменить.       — Но, серьёзно, Даф, — она смотрит на неё, строя самые лучшие щенячьи глазки, на которые способна. — Вы, Гринграсс, знаете какой-то тёмный ритуал? К какому демону мне следует обратиться?       Их совместное утро часто превращалось в подобные игры. Сьюзен дразнила её до тех пор, пока Дафне либо не становилось скучно и она не вытаскивала их обеих из постели, либо не заводилась настолько, чтобы подольше не выпускать её отсюда. Она невинно улыбнулась, когда её девушка громко вздохнула, когда Дафна убрала пряди её рыжих волос с лица. Этот нежный жест вызвал воспоминания о предыдущей ночи, когда чужие руки сжимали её голову гораздо сильнее, прижимая к своей промежности, и Сьюзен чувствует, как жар поднимается в её груди.       — Ты чертовски ненасытна, Сьюзен, — ахает Дафна в притворном возмущении, но даже тогда она не может сдержать победную улыбку.       — Как будто ты лучше, маленькая мисс Волосы-везде-где-не-надо.       Они сверлят друг друга взглядами, пока это не становится слишком нелепо, и они хихикают, как застенчивые школьницы. Сьюзен фыркает, откидывая голову на подушку, и Дафна делает то же самое. Они позволяют тишине окутать их на несколько мгновений, пока Дафна не нарушает её:       — Нам следует делать это чаще.       — Что насчёт каждого утра?       Сьюзен слышит её смешок рядом с собой так же хорошо, как и чувствует его, через их переплетённые тела, через тепло этой идеальной девушки рядом с ней, которая, кажется, никогда не устанет от её старой застенчивой сущности. Каким-то образом она чувствует и её улыбку, даже не поворачивая головы.       — Конечно, по крайней мере, когда мы обе будем бодрствовать. Я уже не такая выносливая, как раньше.       — Мы над этим поработаем, — Сьюзен тянется к ней и целует в плечо, где, как она знает, лучше всего целовать.       Конечно, Дафна снова вздрагивает. Она молниеносно поднимает губы своей девушки, чтобы поцеловать её.       — Может быть, я даже скажу тебе, какому дьяволу продать свою душу, — шепчет Дафна ей в губы, и Сьюзен чувствует, как жар просачивается сквозь неё, опасно спускаясь вниз.       — Не нужно, — шепчет она, целуя её настойчиво и требовательно. — У меня есть идеальный вариант, прямо здесь, со мной.