Шкатулка историй

      Виктуар была совсем не похожа на свою мать. Флёр Делакур-Уизли была проницательной, опасной и решительной женщиной, привыкшей всегда добиваться желаемого любыми доступными способами. Ещё в подростковом возрасте Виктуар поняла, что у её отца не было ни единого шанса, если мама положила на него глаз. Поражение Билла Уизли было лишь вопросом времени, а её мама никогда не любила долго ждать. Но когда дело касалось её самой, Виктуар не была похожа ни на одного из своих родителей. Она не была ни смелым, склонным к приключениям человеком, каким был её отец в молодости, ни тем более спокойным и собранным человеком, каким он стал позже. И она была настолько далека от своей матери, что иногда Виктуар уныло мысленно смеялась, считая себя приёмным ребёнком в их семье, попросту занявшим свободное место.       Виктуар всегда была тихим ребёнком. Она, конечно, знала происхождение своего имени; бабушка Уизли столько раз рассказывала эту историю, что она уже давно перестала отчаянно краснеть, когда позволяла себе произносить его в их присутствии. Но она никогда не ощущала того титула, который ей дали при рождении. Она родилась после их победы, после того, как все самые трудные битвы были выиграны и им оставалось только собрать осколки своего мира и начать медленный, утомительный процесс восстановления. Её жизнь всегда была медленной и тихой, с самого начала и по сей день, и Виктуар не могла вспомнить ни одного восхитительно и триумфального момента своего детства, когда она потом и кровью добывала себе победу, чтобы продвинуться дальше в жизни. Всё было… удручающе легко.       И вот теперь она, почти взрослая, стояла лицом к лицу со своей первой настоящей битвой, в которой победа была несомненной. Ей всегда было трудно делать выбор, даже простой и несущественный. Печальная и невыносимая правда заключалась в том, что ей всегда всё давалось легко. В её жизни не было никаких трудностей, и всякий раз, когда какая-нибудь тётя или дядя рассказывали им о своём детстве, Виктуар всегда поражалась их вдохновляющей силе, одновременно сожалея о том, что детям приходилось переносить столько ужасных и невыносимых испытаний, и что никто не смог дать им достойную подготовку, не говоря уже о предотвращении данных ужасов.       Эта её битва, конечно, должна была быть ужасной, и ещё более сложной, потому что она была против неё самой, а не перед каким-то большим злым монстром, без лёгких путей и лежащими на поверхности решениями. Нет, здесь Победе пришлось преодолеть собственные страхи, собственную неуверенность. Ей пришлось сделать большой выбор; тоже полный последствий.       Но он был так серьёзен. И ещё он напоминал ей дядю Гарри, хотя это и не было таким уж удивительным, учитывая, что его практически воспитал их любимый дядя. И что ж, может быть, через неделю она вдруг поймёт, что всё это было мимолётно, что всё что, как ей казалось, она чувствовала, было лишь детскими капризами и тенями, погоней за мечтами юной девчушки, из которых она давно уже выросла.       «Чёрт возьми», сказала она себе. — «Мама уже полчаса назад завалила бы его в свою постель».       А потом, без фанфар и даже без предупреждения, Виктуар Уизли поцеловала Тедди Люпина. И в губы тоже, и с языком.