Легенда об ужасе с горы Гнёк

      В Сцилане было не принято устраивать долгие следствия. Если кого-то ловили на преступлении, суд проходил в тот же день. Когда друзья прибежали на площадь, у Дома Суда уже собралась толпа. Кира вышла вперёд, хотя она задыхалась, а тело, особенно ноги, охватила ужасная боль. Расталкивая людей, она пронеслась ко входу. За ней, не отставая, бежали её товарищи.       Киру не останавливали, только ругались и раздражённо смотрели ей вслед. Она, не оборачиваясь, поясняла, едва контролируя вдохи и выдохи:       — Извините, там наш. Пропустите!       Здание было условным. Это был огороженный стенами с крышей амфитеатр, но в стенах зияли огромные арки вместо дверей и окон, и не было разделений на комнаты или залы. Кира продолжила раздвигать людей, но её уже начали пропускать сами те, кто слышал возгласы позади. Кира почти спустилась к центру амфитеатра и смогла разглядеть Даяла. Он стоял чуть поодаль от простой деревянной трибуны, и позади него возвышались двое суровых стражников. Руки Даяла были связаны спереди так, что он мог ими шевелить, но не мог сильно раздвинуть их в стороны. На лице мальчика был написан страх. Бледный, как смерть, с какими-то синюшным оттенком губ, он смотрел перед собой и явно не мог сфокусировать взгляд.       — Пойманному на краже чужого имущества в количестве до четырёх жёлтых или равного им по стоимости, — вещал за трибуной незнакомый седой судья, — по закону положено отсечение каждого пальца на правой руке. Свидетели кражи, подтверждаете ли вы, что видели преступление?       Трое человек, стоящих подле судьи, закивали.       — Видел своими глазами! — воскликнул один из них.       — Господин поймал мальчишку за руку, — сказала женщина в тёплой шали, — и в ней был жёлтый.       — За сим, — продолжил судья, — объявляю свой приговор оправданным.       Из неприметной двери сбоку вынесли узкий, но высоковатый стол, и вышел угрюмый широкоплечий мужчина с густыми бровями и крупным, похожим на небольшой топорик, ножом для мяса в руке.       Кира не могла поверить в происходящее. Это было настолько внезапно, что казалось сумбурным сном. Она, не чувствуя ног, рванула в центр амфитеатра, но её удержали за плечи стражники, окружавшие его периметр. Два стражника позади Даяла схватили его руки, и, легко преодолев сопротивление, положили их ладонями вниз на стол. Кира, почувствовав, что вот-вот будет поздно, попыталась вырваться и заорала:       — Пустите его! Он же ещё подросток!       Её голос, резкий и низковатый, эхом разнёсся по амфитеатру. Судья поднял на неё свой взгляд. Стоящий по другую, в отличие от свидетелей, сторону от суди пострадавший — высокий, с округлой линией плеч безбородый мужчина в довольно яркой одежде, тоже поднял глаза и громко сказал:       — Наглец запустил свои пальцы ко мне в карман, и сейчас он их лишится!       — Клевета! — воскликнул Инай позади Киры. — Мы требуем слово Гарганы. Приведите жреца, — его голос тоже оставил эхо. Люди начали перешёптываться.       — Да все видели, что это пацан, — проворчал первый свидетель. — Не гневите богиню!       — Тогда отрубите мои пальцы вместо его! — в отчаянии крикнула Кира. — Он мой слуга, я за него отвечаю!       Даял очнулся от оцепенения и посмотрел на Киру. Даже сквозь маску ужаса на его лице было заметно, что парень тронут. Но судья покачал головой, и Киру с силой задвинули назад к ступеням. Угрюмый мужчина коротко замахнулся ножом и резким движением опустил его там, где был правый мизинец Даяла.       Тот даже не вскрикнул. От шока у него распахнулись глаза и взгляд стал совсем пустым. Мужчина снова занёс свой нож. Кира невольно проследила, как по столу быстро потекла ярко-алая кровь. От заслонивших картинку слёз Кира вдруг перестала видеть чёткие линии. Раздался характерный звук, и безымянный палец Даяла слегка откатился в сторону. Угрюмый палач напряг свои мощные руки, выдирая нож из стола, и Кира снова рванулась вперёд. Стражники не ожидали манёвра, и только один успел схватить Киру за руки, когда она выбежала на арену. Палач отвлёкся и замер, без особого интереса разглядывая, как Кира брыкается и орёт не своим голосом:       — Пустите! Твари, а ну прочь от него! Я вас всех уничтожу!       Держащие Киру руки разжались. Она выдернулась и побежала к Даялу, краем глаза увидев, как мешавший ей стражник вскочил, но тут же снова упал, получив под коленки от Майи. В следующую секунду палач выдернул из стола свой нож, все прочие стражники рванули за Кирой и Майей, люди подняли гвалт, но, когда Кира рухнула на колени под весом стражника, схватившего её сзади, арену, как купол, накрыл проникающий во все части тела голос Иная:       — Немедленно прекратите!       Каждый внутри амфитеатра невольно замер. Инай продолжил:       — Мы уверены в клевете. Приведите жреца сейчас, или позже ответите сами за несправедливый суд!       Первым очнулся безбородый хозяин украденных денег. Он сощурил глаза и произнёс:       — Ваш жрец сегодня не в городе. Послушайте умных людей, не гневите богиню.       Кира вскочила, и, не разбирая дороги, пробежала оставшиеся несколько метров до залитого кровью Даяла. Он поднял свои руки, согнув в локтях, и смотрел на культи, кажется, не осознавая происходящее. Стражники больше его не держали, но по-прежнему стояли к нему вплотную. Кира подошла к мальчику и нерешительно замерла, не в силах собраться с мыслями. Ей показалось, что воздух вокруг стал мутным и плотным, мешая видеть и слышать. Палач уже опустил свой нож и ждал, когда суета успокоится.       — Мы, кажется, не встречались прежде, — заметил Инай. — Откуда вы знаете о нашем знакомстве с господином Абиеном Алси?       Пострадавший от кражи нахмурился. Кира наконец вспомнила, что надо делать. Она засунула руку в туман внутри своего кармана, чтобы достать узкую плотную ленту, и взяла Даяла за руку. Он не сопротивлялся специально, но онемел от шока. Кира начала затягивать кое-как жгуты на коротких культях, чтобы приостановить стремительно вытекающую из них кровь.       Судья, сохранявший до сих пор неподвижность, огладил трибуну ладонями и произнёс спокойно, но громко и чётко:       — За воспрепятствование суду вас следует заключить под стражу, но я пойду вам навстречу. Богиня Гаргана покровительствует многим жрецам. Завтра мы проведём повторный суд. Учтите, что если вина подтвердится, вы все понесёте своё наказание.       Судья посмотрел на стражников за спиной у Даяла и добавил чуть тише:       — Уведите его.       — Он же истечёт кровью! — воскликнула Кира и сжала Даяла за плечи, загородив его тыл. — Прошу вас, позвольте нам оказать ему помощь.       К ним подошла бледная Майя и встала вплотную к Кире, готовая при необходимости отгонять всех несогласных. Инай дождался кивка судьи и понёсся к выходу, выкрикнув на бегу:       — Я приведу лекаря!       Затихшая ненадолго толпа снова загомонила. Некоторые начали расходиться. Кира крепче сжала Даяла и выпустила, чтобы повыше поднять его повреждённую руку. Даял отмер и сдавленно произнёс, едва размыкая губы:       — Я этого не делал.       — Мы знаем, — ответила Майя.       Инай вернулся довольно быстро, но Кире казалось, что прошла вечность. Каждая секунда, каждая капля крови из руки белеющего Даяла казалась Кире непозволительным упущением. За Инаем, суетливо переставляя короткие ноги, следовала Хаири Вель. Она не выглядела удивлённой или взволнованной. На покрытом мелкой сеткой морщин лице читалась лёгкая грусть и серьёзность.       Хаири доковыляла до них и раскрыла свой чемоданчик. Кира с сомнением оглядела её инструменты и набралась наглости заставить её протереть их собственным антисептиком перед работой. Спокойствие и неожиданная покладистость лекарши немного вернули Киру в реальность. Она очень внимательно и осторожно обколола культи Даяла анестетиком, пока Хаири обрабатывала инструменты, но всё равно отвернулась, когда госпожа Вель стала накладывать швы. Несмотря на то, что Кира пыталась его обезболить, Даял всё равно вскрикивал. Кира, не глядя, держала его за плечи. То ли лекарство вытекло вместе с кровью, то ли не успело сработать. Кира только надеялась, что не сделала хуже своим вмешательством.       Амфитеатр почти опустел, редкие зеваки стояли у самого верха, и стража всё ещё окружала арену. Хаири завершила операцию и позволила Кире помочь наложить повязки. У Даяла от боли выступили слёзы, но, к его чести, они быстро высохли. Он сжал посиневшие губы и молча кивнул на прощание, когда стражники повели его в неизвестность. Кира старалась держаться, пока ему зашивали культи, но расплакалась, случайно взглянув на высокий стол, где по-прежнему были обрубки пальцев.       — Сколько мы должны вам за помощь? — спросила Майя у лекарши, которая уже защёлкивала свой чемоданчик.       — Сейчас не время и не место, — спокойно ответила та. — Мы рассчитаемся с вами позже, когда всё уляжется.       Инай поблагодарил Хаири и бережно приобнял Киру, когда низкорослая лекарша дошла до ступеней и стала не спеша подниматься. Кира всё ещё плакала, но почти беззвучно. Слёзы градом лились по щекам, и лишь изредка она надрывно всхлипывала, набирая в грудь воздух.       — Всё почти кончилось, — сказал ей Инай. — Пошли домой. Завтра мы заберём Даяла.       Киру внезапно охватил гнев. Она яростно сжала кулаки и прошипела сквозь зубы:       — Мы не должны были это позволить. Мы просто смотрели, как эти твари его калечат, — она вдруг резко перешла на крик: — Мы не должны были!       Майя вздрогнула, и в её глазах тоже показались слёзы. Инай начал гладить Киру, и бешенство в ней слегка утихло. Но она продолжала шипеть:       — Ублюдок, мразь, этот сгнивший кусок дерьма заплатит за нашего друга.       Майя закусила губу и с силой вдохнула носом, удерживая истерику, а Инай тихо сказал:       — Всё будет хорошо. Да, без двух пальцев ему будет сложно, но мы спасли ему руку.       — Ты считаешь, что всё нормально?! — взвилась Кира.       — Нет. И подонок, оклеветавший Даяла, ответит за это.       Друзья, стараясь не отходить друг от друга, медленно пошли к выходу. Кира с трудом переставляла негнущиеся ноги и продолжала сжимать челюсти.       Дома их встретила Тое. Она явно готовила целую гневную речь к их приходу, но запнулась на первом слове, увидев каменные выражения лиц вошедших. Инай вкратце обрисовал ей случившееся, и Тое обеспокоенно потёрла подол своей юбки меж пальцев.       — Вы уверены, что Даял невиновен? — спросила она. — Он никогда такого не делал? В семье у него воров не было?       Майя застыла и уставилась в пол, а Кира не выдержала и повысила голос, стараясь не переходить на крик:       — Какая разница?! Он наш друг!       Тое нахмурилась и отступила на шаг, а Инай положил Кире руку на приподнятое плечо.       — Мы уверены, — сказал он. — Человек, обвинивший Даяла, явно знает про нас, хотя мы не видели его раньше. Похоже, кто-то целенаправленно хочет нам навредить.       — Может, господин Зинлиц? — предположила Тое. — Или вы ещё себе врагов нажили?       — Мы узнаем, — ответил Инай.       У Киры сердце ухнуло вниз и подкосились ноги. Она вдруг осознала, что Тое, скорее всего, права. А это значило, что вина за страдания и боль Даяла, которого Кира так агрессивно пыталась спасти, лежит целиком на ней. Именно Кира, не думая и не просчитывая последствий, оскорбила богато одетого толстяка. И именно Кира из принципа настояла на том, что его нужно тащить в суд ради двух жалких монет за почерневшую дверь.       Кира безвольно рухнула на ближайший стул. Опухшие глаза высохли, не в силах выделить ещё больше слёз, но из груди вырвался вздох, больше похожий на металлический скрежет. Все присутствующие обернулись на Киру.       — Это я виновата, — с усилием выдавила она. — Даяла из-за меня изувечили. Из-за моей гордыни.       — Ты чего, — прошептала Майя и опустилась на колени рядом с Кирой. — Ты больше нас всех рвалась его защитить.       — Если это Жаян, — почти беззвучно ответила Кира, — то всё это из-за меня.       Тое явно было неловко, она нервно поджала губы и смотрела в сторону. Инай кинул на неё быстрый взгляд и сказал, обращаясь к Кире:       — Ты и так помогла Даялу сверх меры. Он побирался бы где-то на улице в своём городе, но ты позволила ему жить с нами нормальной жизнью. Ты не обязана отвечать за зло, которое совершают другие, — Инай повернулся к Тое: — Простите за беспокойство. Мы в долгу перед вами, госпожа Руц.       — Ну что вы, — смутилась Тое и попятилась к выходу. — Я пойду.       Все трое в подавленном состоянии провели вечер. Кира уснула под утро и встала с рассветом. Она не стала пить кофе, сердце и без того колотилось так, что Кира почти вибрировала. Она курила подряд сигарету за сигаретой, держась с Майей за руки, пока Инай не сказал, что пора выдвигаться.       Они пришли раньше, чем было нужно. Друзья пытались пройти к Даялу, потому что Кира хотела осмотреть его руку и поменять повязки, но их не пустили. Втроём они уселись на ступеньках амфитеатра, ожидая, когда начнётся повторный суд. Было пасмурно. Холодный ветер агрессивно трепал им волосы. Майя обхватила себя руками.       Наконец, начали подходить люди. Кира, Инай и Майя спустились поближе к арене, и стражники пропустили их к трибуне. Вывели Даяла, и Кира увидела, что его руки по-прежнему связаны, а бинты на его культях потемнели от засохшей крови. Даял посмотрел Кире в глаза и вымучено ей улыбнулся. Кира вдруг поняла, что до сих пор всегда относилась к нему, как к ребёнку. К Даялу, который успел пережить потерю всех своих близких. К Даялу, который безропотно выполнял работу по дому для всей компании, не жалуясь и не прося отдыха. И сейчас, встав перед Кирой, ожидая суда, который решит судьбу его оставшихся пальцев, Даял нашёл в себе силы выдавить для неё улыбку. Что-то внутри больно ёкнуло. Кира собрала всю свою волю в кулак и ласково улыбнулась Даялу в ответ.       Народ уже начал толпиться, и Киру легонько ткнули под рёбра. Она обернулась, и ткнувшая её Майя взглядом указала в сторону. В самом низу амфитеатра, на краю арены, стоял, сложив на груди руки, мрачный Джезар. Кира не решилась ему помахать или как-то ещё поприветствовать, но он поймал её взгляд и коротко ей кивнул. Встал за трибуну вчерашний седовласый судья, и начался суд.       — Жрец богини Гарганы публично проведёт ритуал, — произнёс судья.       Снова вынесли стол, но уже нормальный. Кире всё равно стало плохо. Стол накрыли бордовой скатертью и поставили к нему стул. Какое-то время все ждали, и ничего не происходило. Люди переговаривались между собой. Наконец, раздвигая толпу, со ступеней амфитеатра к столу подошёл жрец. Кира ожидала кого-то похожего на Абиена, но подошедший был похож на него только мантией. Жрец был высок и широк в плечах, выглядел старше Абиена в полтора раза, а впереди него шёл его выпирающий шарообразный живот. Жрец огладил свою длинную, до середины груди, бороду, и с кряком уселся за стол.       Он, как и Абиен ранее, пошептал на камушки в своих руках и выронил их на скатерть. Воцарилась почти полная тишина. Только совсем тихий шёпот пробегал по рядам, и кто-то сдавленно прокашлялся.       Жрец покачал головой, набрал в грудь воздуха и вдруг заговорил с такой силой и громкостью, что даже Джезар, наверное, позавидовал:       — Гаргана дала ответ. Подсудимый не нарушал закон!       Раздался гвалт, но жрец поднял руку, призывая людей к тишине, и сказал ещё громче:       — Имею добавить! Мне предложили золото для того, чтобы я предал свою богиню и обманул суд. И этот человек сейчас здесь!       Он посмотрел куда-то в толпу, и Кира, проследив его взгляд, с шумом втянула в себя воздух, увидев толстого длинноволосого купца. Жаян встал, и все взгляды тоже обратились к нему.       — Эти люди — приезжие! — начал Жаян, выкрикивая каждую фразу, чтобы его услышали. — Они попирают ногами наши традиции! Они публично кичатся своим богатством, которое наживают в обход всех правил, а в их доме живут под одной крышей незамужние женщины и холостой юноша! Никто из них не уважает то, на что люди зарабатывают тяжким трудом. Мальчик, стоящий под стражей, брат вора и убийцы! Нужны ли ещё слова, чтобы вам показать их истинное лицо? Откуда у простых горожан столько соли, откуда краска синего цвета?!       — Вы тут не единственный член гильдии! — проорала ему в ответ Кира, но толпа всё равно начала взволнованно переговариваться.       — Эти люди живут без чести, — продолжил Жаян, — и я хотел показать…       — Слова о чести от наговорщика — пустой звук! — громогласно прервал его речь Джезар и вскинул руку, давая знак страже.       Жаян отшатнулся, но толпа не дала ему хода, пока стражники проходили наверх, чтобы его задержать. Верёвки, сжимавшие руки Даяла, перерезали. Тот сразу метнулся к друзьям и угодил прямо в крепкие объятия Киры. Безбородый мужчина, заявивший о краже, начал медленно отступать, но ему тут же преградила дорогу стража у периметра арены.       — За клевету эти люди будут наказаны соразмерно своему преступлению, — объявил судья.       Кира, прижимавшая к себе Даяла и гладившая его костлявую спину, вдруг замерла и тихо шепнула, обращаясь к товарищам:       — Вы не против, если мы прямо сейчас уйдём?       — Да, — оживилась Майя. — Пойдёмте скорее.       Инай поднял брови, но не стал возражать. Он что-то спросил у ближайшего стражника, и тот мотнул головой, отпуская четвёрку. Они, не оборачиваясь, поднимались сквозь расступающуюся толпу. С арены раздался пронзительный мужской крик. Вдруг в небе прогремел гром, и на землю обрушился проливной дождь.       Друзья бежали до дома трусцой. Они ввалились в зал, мокрые до нитки, и Кира сбросила на спинку стула свой кардиган, которым укрывала голову. Она тяжело села на стул и испустила облегченный вздох. Сердце пыталось вырваться из груди, пробив рёбра, в ушах загудело и заболела голова. Кира последней из всех пошла переодеться в сухое. Майя вышла из спальни, пообещав заварить горячий чай, и Кира вяло что-то промычала в ответ. Она сняла блузку и села на кровать, стягивая мокрые брюки, но внезапно почувствовала острое желание лечь. Кира решила, что пойдёт вниз, когда её позовут к чаю, и закрыла глаза, плотно зажмурив веки от нарастающей боли во лбу и висках.       Когда Кира проснулась, было ещё светло. Голова болела совсем чуть-чуть, и Кира знала, что стоит ей выпить кофе, как всё пройдёт. Кира спустилась на первый этаж, где сидели Майя и Даял. Они оба ей улыбнулись, как только она к ним подошла.       — Инай уже спит, что ли? — спросила Кира.       Майя прыснула и ответила:       — Не уже, а ещё. Только рассвело.       Кира выпучила глаза и рассмеялась. Успокоившись, она наконец-то сменила Даялу повязки. Потом она аккуратно заглянула на кухню, убедилась, что там нет ос и затопила печь. Кофе она варила, больше поглядывая в окно, чем в джезву, и едва успела убрать огонь в нужный момент.       Голова прошла окончательно после пары глотков. Кира жадно затянулась густым горьковатым дымом и выдохнула его в потолок, откинувшись на спинку стула. Послышался скрип лестницы, и вскоре к ним за стол присел хмурый со сна Инай. Он откинул назад спутанные рыжие волосы и без спроса взял у Киры из рук кружку с остатками кофе. Кира сурово сдвинула брови. Инай осушил кружку одним глотком, поставил её на стол и демонстративно скорчился. Даял не обращал на них никакого внимания и разглядывал свою правую руку.       — Мне, наверное, какое-то время будет трудно вам помогать по дому, — виновато сказал он.       — Вообще не переживай об этом! — воскликнула Кира.       Майя погладила Даяла по плечу и ласково добавила:       — Я с самого начала говорила, что неправильно на тебя столько взваливать.       — Спасибо, — ответил Даял и сгорбился. — Не хочу становиться для вас обузой, но не знаю, что ещё делать.       Кира вдруг приосанилась и одарила Даяла серьёзным взглядом.       — Даял, ты ведь умный и рассудительный парень, — сказала она. — Ты в любом случае не будешь всю жизнь помогать нам с уборкой. У меня появилась одна идея, пока я варила кофе, и я бы хотела её с тобой обсудить.       Даял и Майя с удивлением посмотрели на Киру, даже в глазах Иная стало меньше сонливости. Кира набрала в грудь воздуха, разом потеряв всю уверенность в своих умственных и ораторских способностях, нервно огладила убранную под ободок чёлку и начала излагать.