Легенда об ужасе с горы Гнёк

      Первые четыре дня в столице пролетели в мгновение ока. Путники отдыхали от тяжёлой дороги. Гостиница, которую посоветовал Нулис, оказалось роскошной по здешним меркам. Кровати были мягкими, а персонал обращался к гостям очень почтительно. Обеды по-прежнему угнетали Киру однообразием и пресным вкусом, но парни ей объяснили, что импортные продукты — это сложно и дорого. Соль тоже была дорогой, её закупали в частном порядке и добавляли в еду преимущественно по особым случаям.       На пятый день их компания снова спустилась трапезничать в общий зал. Кира могла бы достать для них что-нибудь вместо очередной похлёбки, но все четверо ощущали потребность хотя бы раз в день поесть за столом. Кроме того, из тумана нельзя было достать что-то сильно нагретое или, наоборот, охлаждённое, если это не подразумевалось законами химии и физики. Кира смогла для проверки вытащить упаковку рабочего сухого льда, но вместо обычного извлекла только пакет холодной воды.       С самого их приезда Киру больше не мучила жара. Погода стала ветреной, солнце всё чаще стыдливо пряталось за пышными облаками, а сегодня с утра прошёл небольшой дождь. Даже Кире было важнее поесть горячего, чем сохранять имидж снежного человека.       В столовой она, воровато озираясь по сторонам, быстро посолила свою порцию. Небольшие пакетики соли для Майи и для парней передавались под столом. Нужды шифроваться не было — соль была роскошью, но не экзотикой. Да и, откровенно говоря, на них толком никто не смотрел. Но Кире было приятно ломать комедию, а общая «тайна» создавала иллюзию какой-то особой близости.       — Ничего, — весело сказала Майя, небрежно высыпав весь пакетик в тарелку. — Когда купим собственный домик, поставишь плиту, и будем питаться нормально.       — Надеюсь, что тут вообще есть хоть какой-то рынок недвижимости, — сказала Кира и обратилась к парням: — Господа эксперты, каковы наши шансы купить домишко? Именно дом, не землю. Я всё забывала спросить, но меня эта тема тревожит.       — Если бы шансов не было, — заметила Майя, — нам бы сразу так и сказали. Правда же?       — Я никогда не слышал, чтобы дома продавали, — ответил Даял. — Но у нас в городе мало приезжих. Если честно, я об этом не думал.       Девчонки перевели взгляд на Иная. Тот состроил комично-удивлённую гримасу и сказал, выдержав небольшую паузу:       — Вы кое о чём забыли. Я больше ста лет не общался с людьми и не слышал молитв. Как думаете, много я знаю про покупку домов?       Кира тяжко вздохнула и бросила куда-то в сторону:       — Толку от вас, конечно…       — Постой, — почти прошептала Майя. У неё сделалось такое лицо, что все мгновенно напряглись. — Ты сказал, что не общался с людьми, так?       Инай медленно кивнул.       — А помнишь нашу первую встречу? — продолжила Майя. — Что ты хотел тогда сделать с Даялом? И что делал с другими людьми, которые мимо тебя проходили? Не такая уж там и глушь.       Даял побледнел, и они с Кирой оба уставились на своего рыжего товарища.       — Вы не проходили мимо, — протянул Инай. — Вы разбили лагерь, — он обвёл всю компанию равнодушным взглядом и продолжил, убедившись, что его ответ никого не устроил: — Даял достаточно юн, а в вашем мире, возможно, другие правила. Из-за этого вы не учитываете многих факторов. Сейчас, когда я в человеческом теле, я мыслю и чувствую, как человек. Но у такого восприятия мало общего с восприятием бога.       Он вновь оглядел своих собеседников и добавил с тенью печали на красивом лице:       — Вижу, что вам неприятно это слышать. Мне казалось, всё было достаточно очевидно с самого начала.       Вид у Майи сделался каким-то совсем нехорошим. Она явно переживала шквал самых разных эмоций, и все из них так же явно пыталась скрыть. Даял сидел с каменным лицом и старался не сталкиваться глазами ни с кем из них.       Киру объял запоздалый ужас. А ещё её сердце вдруг сжалось под тяжким грузом вины. При чём вину она ощутила перед всеми троими сразу.       Перед Даялом — за то, что в тот день не поставила его чувства в приоритет. Да, она спасла его жизнь, но потащила с собой его обидчика. Не имея, кстати, ни малейшего представления о том, какая личность скрывается за привлекательной внешностью. А перед Инаем — за то, что наобещала ему с три короба, заманила, а теперь он должен сидеть и оправдываться. Если бы не её неумелый флирт, он бы продолжил своё непостижимое бытие в кругу лисиц и высокой травы. Кира, к слову, не понимала, что его держит сейчас. Никаких подношений она, естественно, не делала, но бог праздности не роптал и в целом вёл себя, как их давний приятель.       Вину перед Майей Кира испытывала просто на всякий случай. Она не смогла сформулировать, в чём не права перед ней в этот раз, но на душе было неспокойно.       Чтобы справиться с желанием стукнуться головой о стену и хоть как-то унять разыгравшееся чувство ответственности за происходящее, Кира попробовала разрядить обстановку. Она поскребла ногтем о стол, настраиваясь, и нарушила затянувшееся молчание:       — Ну, в итоге ведь ничего не случилось. И ты сам сказал, что сейчас у тебя человеческое сознание. Это же подразумевает и человеческую мораль? — Кира дождалась кивка и продолжила, обращаясь к Даялу и Майе: — Он уже кучу раз нам помогал, хотя, чтобы с нами пойти, обрёк себя на страдания. Начал чувствовать голод, холод, ну и вот это вот всё. Мне кажется, неправильно после этого припоминать ему то, что даже не было сделано.       — Как ты всё вывернула, — восхитилась Майя. — Ладно, простите. Давайте закроем тему.       — Всё нормально, — сказал Инай. — Это стоило проговорить.       Он посмотрел на Киру и едва заметно ей улыбнулся. Даял всё ещё был бледноватым и разглядывал собственные короткие, но широкие ногти. Он, вероятно, хотел бы вставить свои пять копеек, но не посмел. Киру исход беседы не устроил, и она уже собиралась сказать что-то ещё, надеясь вернуть всем игривое настроение, но в этот момент их компанию отвлекли.       К столу подошёл посыльный с письмом. Он был примерно ровесник Даяла, но Даял на его фоне смотрелся совсем уж щупленьким и недокормленным. Высокий щекастый подросток, на лице которого неровными пятнами проступал румянец, шумно дышал через нос, успокаиваясь после бега. Он коротко поклонился, окинул компанию оценивающим взглядом, и молча вручил письмо Инаю. Тот принял конверт, на котором осталась вмятина от крепкой хватки посыльного, и кивнул, отпуская мальчишку.       — Заметили, как он прям выбирал, кому из нас дать письмо? — спросила Майя, как только посыльный скрылся из виду. Она явно получила удовольствие от увиденного.       Парень поднял ей настроение, не проронив ни слова. Кира позавидовала его мастерству. Она-то уже готовила целый план разговора, чтобы приободрить подругу, но была точно уверена, что не смогла бы добиться похожего эффекта в такие же сроки.       — Выбор был очевиден, — сказал Инай с горделивой усмешкой.       Кира похихикала, даже Даял улыбнулся. Насладившись кратким мигом веселья и мысленно пожелав мальчишке-посыльному крепкого здоровья, Кира поинтересовалось, что в письме.       — Это приглашение в дом Фенхе. Похоже, Нулис не забыл нашу беседу, — ответил Инай и аккуратно вернул письмо в конверт. — Нас ждут завтра к обеду.       Товарищи подготовились к походу в гости. Они ещё раз пробежались по их короткой легенде, додумав несколько важных уточнений, а ближе к закату все вместе отправились мыться. Видимо, Инай о чём-то поговорил с Даялом, пока они были в мужском зале купальни. Во всяком случае, вышли они с очень серьёзным видом, но напряжение между ними исчезло.       Перед сном Кира достала одежду на завтра. Ей начинало надоедать заниматься тряпками. Каждый вечер Кира выслушивала пожелания к цветам и фасонам, а с утра забирала и складывала в туман то, в чём товарищи ходили вчера. В голове у неё зрел подлый коварный план — составить им всем гардероб, как только найдётся жильё, а на Даяла повесить стирку. Не зря же он всё это время, якобы, называется их слугой. Можно было отнести вещи к прачке в гостинице, но у Киры имелись крупные опасения насчёт последствий. Постельные принадлежности, которые она в первый же день заменила себе и компании на свои, пусть и выглядели прилично, оказались неприятными на ощупь и источали едва уловимый, но напрягающий запах. Кира пришла к выводу, что так пахнет мыло, которым здесь пользуются для стирки. Чувствовать это амбре на себе не хотелось от слова совсем.       Утро нового дня выдалось тёплым и солнечным, но сразу после полудня температура резко упала. Все четверо оделись к выходу и спускались на первый этаж. Кира шла сзади и любовалась подругой, которая в первый раз за всё время не стала заплетать косу. Её длинные тёмные волосы волнами опадали на спину и хрупкие плечи. Из открытого настежь окна в конце коридора подул небольшой сквознячок. Майя содрогнулась и проворчала куда-то себе под нос:       — Холодно так, будто уже наступила осень. Не рановато для такой погоды?       — Сейчас последняя четверть лета, — ответил Даял, хотя вопрос был риторическим. — Но мне кажется, госпожа, что сегодня ещё тепло.       — Знаешь, Даял, — сказала Кира, — есть люди, которые мёрзнут просто ради забавы. А если на них подуть, то их кожу покроет иней.       Майя на неё посмотрела, как на глупую, но любимую дочь, а Кира вдруг замерла на последней ступеньке и задумчиво произнесла по-русски:       — Мы попали сюда в июне. Получается, всё-таки есть рассинхрон, — она моргнула и спросила, обращаясь к Даялу: — А вы делите времена года на четверти, или ты просто так выразился?       — Делим, — как-то неуверенно ответил Даял. Девочки постоянно задавали ему так много вопросов, ответы на которые казались ему очевидными, что он уже, видимо, начал терять связь с реальностью.       — Напомните мне, когда вернёмся, — сказал Инай. — Я расскажу вам, как здесь устроен календарь.       Они вышли из гостиницы. Инай шёл впереди. Во-первых, он, как и в прошлый раз, успел обследовать город. Во-вторых, именно у него было письмо с адресом и ориентирами. Девочки и Даял шли следом, и Кира с большим интересом осматривалась по сторонам. До сих пор она выходила только в купальню, которая находилась буквально через дорогу.       Столица была куда более разноцветной, чем предыдущие города. Дерево, камни и кирпичи, из которых строились здания, контрастировали друг с другом. Многие стены были покрашены белой и терракотовой краской. Люди тоже выглядели интереснее. По их костюмам можно было понять и предпочтения, и достаток, а среди лиц встречались достаточно экзотичные типажи. Кира заметила нескольких человек, явно приехавших издалека, и у двоих из них была почти чёрная кожа. Она долго разглядывала этих мужчин, невежливо вывернув шею едва не до хруста, когда проходила мимо. Майя её одёрнула, но Кира успела увидеть красивую сложную вышивку на халатах и даже услышать кусочек их разговора с местными. Похоже, в Сцилане цвет кожи не был решающим фактором, определяющим статус. Вывод, скорее всего, был поспешным, но Кира решила побыть оптимисткой, и вскоре уже отвлеклась на новое чудо — на руке неказистого парня в толстой перчатке из грубой кожи сидел настоящий ястреб.       Дом семьи Фенхе на особняк не тянул, но для обычного дома был всё-таки слишком роскошным. Компанию встретили слуги и отвели в большой зал с мягкой мебелью. Почти сразу в зале возник Нулис. Они расселись вокруг низкого, но широкого круглого стола. Через пару минут к ним зашла Денхеми, а следом за ней старший Фенхе. Кира сразу поняла, что вошедший — отец Нулиса, хотя мужчины были не очень похожи. Гости привстали, здороваясь с хозяином дома. Лишер Фенхе пожал руку Инаю и вежливо покивал остальным. Кире вдруг стало немного обидно. Она неосознанно воспринимала себя неким лидером их компании. Окружающим, видимо, лидером казался Инай. Лишер сел и сказал, медленно проговаривая слова:       — Сын рассказал мне, что вы совершили подвиг. Вы сохранили ему золото и здоровье, и, самое главное, — он перевёл вгляд на Майю, — вы сохранили достоинство нашей прекрасной Денхеми.       Денхеми тоже смотрела на Майю. Её угрюмое лицо вдруг озарила такая нежная улыбка, что Кира с трудом удержала на месте челюсть. Майя улыбнулась в ответ, неуверенно и смущённо.       Лишер расспросил гостей об их прошлом и планах на будущее. По нему было видно, что история про переезд из Амбанга и друга семьи, жившего в страшной глуши, но повёзшего девочек поглазеть на столицу, показалась ему бредовой. Однако Лишер тактично не задавал лишних вопросов. Он заявил, что с удовольствием им поможет с любой проблемой, если в принципе будет на это способен, но только с условием, что товарищи будут свято блюсти закон. Лишер написал сопроводительное письмо, которое, по его заверению, должно упростить и ускорить процесс записи на учёт в столичной налоговой службе. Если кто-то из их четвёрки приобретёт участок, достаточно будет отдать письмо в руки нотариуса при покупке.       В ответ на расспросы девчонок о том, какие особые правила существуют для ресторанов, он только пожал плечами и пошутил, что должно быть вкусно. Кира, которой местная кухня казалась ужасной, посмеялась чересчур громко.       Наконец, обсудив самое важное, вся компания переместилась в столовую. Кира слегка запоздало вручила хозяевам дома подарок — увесистый мешок фиников и бутылку вина. Внимательность старой лекарши преподнесла ей урок, и подарок она заготовила перед выходом. На стол подали печёного поросёнка и несколько видов закусок. Мясо, похоже, запекалось большим куском, отчего пересохло снаружи и сохранило опасную красноту внутри, но парни выглядели довольными. Закончив трапезу и тепло попрощавшись с гостеприимной семьёй, компания вышла на улицу.       — Здорово, — сказал совершенно счастливый Даял. — И письмо получили, и так хорошо пообедали.       — Ничего ты не понимаешь, — притворно печально сказала Кира. — Если еда солёная, это ещё не делает её вкусной.       — Ты очень критична, — заметил Инай. — Скоро мы будем пробовать уже твою стряпню. Если осилишь сготовить обед лучше, чем тот, что мы ели сегодня, я буду удивлён.       — Она тебя не разочарует, — сказала Майя. — Кира на кухне творит настоящие чудеса. Я иногда приходила к ней в гости просто поесть.       Кира растаяла и расплылась в польщённой улыбке. В гостях она приуныла, чувствуя себя лишней, но увесистый комплимент быстро вернул Киру в строй.       — До заката ещё куча времени. Может, поищем пока новый дом, раз уж мы всё равно на улице? — предложила она, по-прежнему улыбаясь. — Хотя бы просто пройдёмся, поспрашиваем у местных.       — Можно, — сказала Майя и вдруг усмехнулась. — Инай, ты через своих лисиц, случайно, не видел объявления о продаже?       — Если и видел, то ничего не понял, — ответил Инай и пояснил: — Когда я смотрю их глазами, я и сам в каком-то смысле лиса. Разучиваюсь читать и перестаю понимать речь. Да и зрение у них так себе, но мне хватает, чтобы улавливать суть.       Вчетвером они бессистемно бродили по городу, время от времени спрашивая у прохожих и у торговцев, не знают ли те, где можно купить дом. В ответ люди жали плечами, а купцы предлагали приобрести вместо дома что-нибудь из их широкого ассортимента. Товарищи уже собирались вернуться в гостиницу, но решили в последний раз попытать удачу. Они задали свой вопрос продавцу небольшого прилавка с фруктами и овощами. Кира купила у него пару яблок в надежде сделать беседу чуть более продуктивной. Высокий носатый дядька на пару секунд призадумался и неожиданно начал ржать. Отсмеявшись, он извинился и произнёс, обращаясь к Кире:       — Старый Ахан должен мечтать избавиться от своей развалюхи. Он строил гостиницу, а вышел смех один. К нему никто не заходит.       — А далеко туда идти? — спросила Кира.       — Да прямо тут, за углом, — ответил лавочник. — Но я пошутил, госпожа. Дом-то Ахан наверняка согласится продать, но не думаю, что вам он понравится.       Товарищи, после недолгих сомнений, решили всё-таки посмотреть. Других вариантов пока что не было, даже пустой земли. Лавочник посмеялся над ними и дал Кире ещё одно яблоко просто так, бесплатно.       — Вы сразу поймёте, когда дойдёте до места. Такой халупы на весь Чар-Цеташ больше нигде не найти! — прокричал он им вслед.       В переулке по обе стороны от четвёрки стояли вполне симпатичные домики. У Киры создалось впечатление, что она забрела в небогатый коттеджный посёлок где-то в Московской области. Они шли, вглядываясь в непримечательные строения, пока не вышли на оживлённую широкую улицу с другой стороны.       — А где халупа? — спросила Кира.       Лавочник не казался вруном, к тому же Инай говорил, что безошибочно чувствует ложь. Все четверо переглянулись между собой и развернулись, чтобы ещё раз обследовать переулок.       — Может этот? — спросила Майя, показывая на довольно большой двухэтажный дом из светлого дерева.       — Да ну, — возразила Кира, — он абсолютно нормально выглядит. Роскошно выглядит, я бы сказала.       — Это правда, — сказала Майя. — Но это пока что единственный дом, целиком состоящий из дерева. Я такое последний раз только в Яхуне видела, и то на окраине. А ещё, — у Майи аж глаза загорелись от собственной проницательности, — это единственный дом с приоткрытой дверью. А тот продавец говорил, что задумывалась гостиница.       Кира с Даялом окинули Майю восхищёнными взглядами. Инай решительно вышел вперёд и направился ко входу.       — Что толку гадать, — сказал он, — пойдём и проверим. Даже если дом тот самый, ещё не факт, что хозяин захочет его продавать.       Простая дверь без резьбы уютно скрипнула, когда Инай открыл её шире, чтобы войти. У Киры слегка поплыло перед глазами — внутри абсолютно всё было одного цвета. Они оказались в просторном зале со светлыми деревянными стенами, как и снаружи дома. Вокруг хаотично стояли такие же деревянные стулья и шесть обеденных столов, два из которых были рассчитаны в лучшем случае на двоих, а самый большой мог вместить человек восемь. В дальней стене было две двери, рядом зачем-то стояла скамья, а крутая узкая лестница вела на второй этаж. Зал был маловат по сравнению со столовой в гостинице, где остановились товарищи, но не похоже, что теснота создавала проблемы. Кроме них, в помещении никого не было.       — Здравствуйте! — крикнула Кира.       Несколько секунд было тихо, но тут со второго этажа послышался скрип половиц. Вскоре из лестничного проёма показались короткие ноги, а потом и спина растрёпанного старика в шерстяной кофте. Кофта выглядела слишком тёплой даже для Майи, одетой в три слоя. Кира сразу прониклась симпатией к этому типу. Она бы тоже не рисковала спускаться лицом вперёд по такой лестнице.       Старик спускался мучительно медленно, сопровождая каждый свой шаг по скрипучим ступенькам тихим, но очень прочувствованным оханьем. Наконец он ступил на пол первого этажа, с хрустом распрямил спину и охнул погромче, но с облегчением. Только проделав все эти операции, старик развернулся к нежданным гостям.       — Здравствуйте, — повторила Кира. — Мы просим прощения за беспокойство, но нам сказали, что вы можете продать нам дом. Меня зовут Кира, а это Майя, Инай и Даял.       — Ахан, — представился дед после паузы. Его скрипучий голос звучал растерянно, как будто он только встал и спросонья расслышал лишь половину того, что ему сказали.       — Вы бы хотели продать этот дом? — чётко и медленно спросила Кира.       — А вы хотите его купить? — проскрипел старик и как-то совсем растерялся.       Девчонки пересказали ему разговор с лавочником, опустив некоторые подробности, и объяснили свою ситуацию. Ахан их внимательно выслушал, потом почесал свою редкую неопрятную бороду и вздохнул.       — Жена умерла полгода назад, — сказал он. — Тогда я и вывеску снял, всё равно больше некому тут работать. Сын с семьёй постоянно зовут к себе, но мне было жалко бросать это место. Если вам интересно, можете прийти завтра. Я позову сына, он вам всё тут покажет, и с ним можете договариваться.       Подруги поблагодарили Ахана, и Кира ещё пару раз извинилась за то, что они его потревожили, прежде чем попрощаться. Ахан плотно закрыл за гостями входную дверь. Видимо, приоткрытой она оказалась случайно.       В гостинице их четвёрка по традиции заперлась в спальне девочек, чтобы обговорить свои мысли и впечатления. Кира достала для всех по бутылочке кислого морса. Парни отказывались пить газировки, и Кира догадывалась, почему.       Когда компания расположилась в кругу на огромной кровати, застеленной толстым коричневым покрывалом, Кира поставила себе пепельницу и с наслаждением закурила. Курить на улице она опасалась, хотя Даял уже рассказал ей, что в Сцилан завезли табак года два назад.       — Здорово, — второй раз за день сказал Даял. — И письмо, и дом нашли за один день!       — У меня, если честно, голова там кружится, — призналась Кира. — Хоть бы ковёр туда положили, картину повесили. Нет, сплошные доски.       — Ковёр мы и сами положим, — сказала Майя. — Интересно, если они согласятся, сколько денег попросят? Надо ещё придумать, откуда у нас такие суммы, на всякий случай.       — Самое большее пяток жёлтых, — предположил Инай. — Дом действительно очень простой, и расположение у него странное.       Девочки округлили глаза. Они прикидывали курс местной валюты к рублю, и решили считать, что одна серебряная монета — это российская пятихатка. Золотая монета по этим расчётам стоила пятьдесят тысяч рублей, а пять жёлтых — двести пятьдесят тысяч. Большой двухэтажный дом, пусть и простенький, но в столице, явно стоил дороже.       Подруги наперебой начали объяснять своему рыжему приятелю, который больше ста лет просидел, предположительно, где-то за деревом на пустыре, что такое инфляция, но Даял неожиданно их прервал.       — В Яхуне кусок земли вдвое больше стоил бы меньше жёлтого, — сказал он, — а вы так говорите, как будто там целое поле. Чар-Цеташ не Яхун, но места везде достаточно. Почему дом должен стоить так много денег?       — Ладно, — со вздохом сказала Кира. — Завтра узнаем.       Они болтали, пока не настала ночь. Инай выполнил обещание и схематично нарисовал календарь, объяснив, что каждое из четырёх времён года делится на четыре четверти с незначительной разницей по количеству дней в каждой. Понятия недели или чего-то похожего в Сцилане не было, как и названий у четвертей, а год начинался с первого дня весны. Когда за окном засияла огромная, почти полная луна, а чёрное небо без единого облачка покрылось россыпью неподвижных звёзд, Инай и Даял разошлись по своим комнатам. Кира скурила ещё одну сигарету и легла под бок к Майе, которая вырубилась, едва за парнями закрылась дверь.