Mollitia

С трудом подняв голову, Юнги пытался сфокусироваться на фигурах перед ним. Голова всё ещё пульсировала от боли, но он не показывал слабости. Сколько времени прошло? Если акцентировать внимание на освещении в этой большой комнате, в которой не горели даже светильники, то сейчас время близилось к вечеру. Чимин, наверное, сейчас с ума сходить. Ведь с утра было видно, как тот не хотел его отпускать и просил быть осторожным, но… Юнги не сдержал это маленькое обещание. Мозг в его черепушке как будто плавился. Сколько раз его тело повергалось избиению? Такое чувство, что его бросали несколько раз головой вниз, иначе как объяснить его состояние? И самый главный вопрос: кто эти люди и для чего всё это? Эта неизвестность. — Ещё раз спрашиваю: кто вы такие? — не смотря на обстоятельства, голос его был уверенным. Он почти рычал, горящими от злости глазами смотря на двух мужчин, которые стояли перед ним как сторожевые псы. Один из них, высокий и мощный, с коротко стриженными волосами, повернулся к нему и шагнул вперед. — Мы люди из фракции Хё Нам, — сказал он с усмешкой. Юнги также усмехнулся в ответ, несмотря на боль. — О, значит, вы те самые большие шишки? — его тон был саркастическим. — И что, вы думаете, что напугали меня? Второй мужчина, худощавый и с колючим взглядом, приблизился и холодно произнес: — Ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Мы можем сделать твою жизнь очень короткой и мучительной. Юнги только громко рассмеялся. — Серьезно? Это всё, на что вы способны? Угрожать мне, когда я привязан к стулу? Какая оригинальность. Высокий мужчина нахмурился и сделал шаг ближе, его кулаки сжались. — Ты зря смеешься, — угрожающе сказал он. — Мы можем заставить тебя страдать. Мин склонил голову на бок, его глаза искрились вызовом. — Пожалуйста, продолжайте, — сказал он, улыбнувшись. — Ваши угрозы настолько жалки, что мне даже становится смешно. Худощавый альфа достал нож перед ним и поднес его к лицу. — Ты не понимаешь, что играешь с огнем, — прошипел он. Юнги посмотрел прямо на лезвие, а затем в глаза своего мучителя. — А ты не понимаешь, что я уже прошел через ад и обратно. Так что твои игрушки меня мало чем удивят. Мужчины обменялись взглядами, не зная, как реагировать на такую смелость. Юнги продолжал смотреть на них с вызовом. По их лицам было видно, что те хотели ударить его, у них прям руки зачесались. Но, видимо, не могли этого сделать по каким-то своим причинам, на что Мин просто закатил глаза и довольно улыбнулся. Хотя улыбаться было рано. Его конечности связаны и сильно расслаблены, как будто всё ещё находятся под воздействием того неизвестного вещества. Но благо галлюцинации пока не ловит, значит, всё происходит наяву. И это очень-очень плохо. Огромные двери тут же распахнулись, и в комнату вошел мужчина в сопровождении двух крупных альф. Его присутствие было внушительным, но Юнги не проявил ни малейшего признака страха. Ему было всё-равно. Даже на этот сильный феромон, который стремительно заполнял комнату. Чхве Хёнам был высокого роста, с широкими плечами, но слабого телосложения. Его короткие волосы были поседевшими, а лицо — суровым, с глубокими морщинами. Глаза были холодными и проницательными. На нем был черный костюм, который мог бы сидеть идеально, если бы не эта страшнейшая худоба. Юнги поднял голову, взглянул прямо в глаза мужчины и усмехнулся. Он оставался абсолютно спокойным, несмотря на явно угрожающее появление нового гостя. Хёнам шагнул вперед, его взгляд остановился на Юнги, изучая его с интересом. — Мин Юнги, — произнес он с ледяным спокойствием. — Рад наконец-то увидеть тебя. Как доехал? Без происшествий? — Да знаете, ехать накаченным какой-то ерундой в непонятной машине без сознания такой себе комфорт, — Юнги дернулся на стуле, пытаясь подняться и разорвать веревки на своих запястьях, которые уже жгли кожу, но ничего не получилось. — Вы со всеми гостями так? — Ты не понимаешь, в какую игру ввязался. Юнги лишь пожал плечами, насколько позволяли веревки, сковывающие его. — О, поверь, я прекрасно понимаю. И мне это даже начинает нравиться. Хёнам поднял брови, явно не ожидая такой реакции. — Ты слишком самоуверен для человека в твоем положении. Юнги чуть склонил голову на бок, его глаза искрились дерзостью. — Самоуверенность — это всё, что у меня осталось, — сказал он. — А с вами мне как-то не особо страшно. Хёнам не ответил сразу, его взгляд стал ещё более холодным, но Юнги продолжал смотреть прямо в его глаза, не показывая ни капли страха. Он оставался спокойным и собранным, как будто находился на дружеской встрече, а не в руках главной мафии в стране. Юнги с усилием попытался выпустить свои феромоны, чтобы подчинить себе всех присутствующих, но ничего не получилось. Он нахмурился, чувствуя, что что-то не так. Хёнам заметил его попытку и насмешливо улыбнулся. — Можешь даже не пытаться, — сказал он холодным тоном. — Ничего не выйдет. Юнги пристально посмотрел на него, задаваясь вопросом, что ему вкололи. — Почему? Что вы со мной сделали? Хёнам усмехнулся, скрестив руки на груди. — Это сделано только для того, чтобы ты не использовал свои чудо-феромоны против нас, — ответил он. — Мы знаем, кто ты такой, Мин Юнги. Поэтому тщательно подготовились перед твоей поимкой. Юнги прищурился, пытаясь понять, что это значит. — Ты истинный альфа-вожак с особенными феромонами и чистым альфа-геном, — продолжил Хёнам, голос которого был полон уверенности и презрения. — Таких, как ты, очень мало. И именно поэтому ты представляешь такую ценность для нас. Юнги нахмурился ещё больше, пытаясь осознать услышанное. Он знал о своей уникальности, но никогда не думал, что это привлечет такое внимание. — Значит, вы просто боитесь меня? — спросил он, пытаясь скрыть свое беспокойство за дерзостью. Хёнам усмехнулся, но в его глазах не было ни капли юмора. — Мы не боимся, мы просто принимаем меры предосторожности. Твои феромоны — это оружие. И мы не можем позволить тебе использовать его против нас. Юнги прищурился, глядя на мужчину. — И что вам от меня нужно? Хёнам усмехнулся, его лицо выражало презрение. — От таких, как ты, нужно избавляться. Вы как грызуны, вредители и разносчики заболеваний. Слишком опасные, чтобы оставлять в живых. — Вы серьёзно думаете, что избавившись от меня, решите все свои проблемы? — спросил он, с вызовом глядя на Хёнама. Тот приблизился к нему, его лицо было совсем близко. — Это только начало. С такими, как ты, нельзя договариваться. Тебя нужно уничтожить, чтобы остальные знали своё место. Юнги, несмотря на внешнее спокойствие, ощущал внутри себя вихрь эмоций. Гнев, замешанный с тревогой, бурлил под маской холодной решимости. Он понимал, что оказался в сложной ситуации, и его феромоны, которые всегда были его главным оружием, теперь бесполезны. Это не только разозлило его, но и заставило чувствовать себя уязвимым. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, есть ли хоть какой-то шанс на побег. Крепко связанные руки немели, а боль от удара, который он получил, всё ещё пульсировала в голове. Однако больше всего его беспокоило, что его омега всё ещё не знает, что с ним случилось. А как же Намджун и Чонгук? С ними всё в порядке? Насколько он помнит, те вроде остались без сознания. Внутренний альфа рвался наружу, требуя действий, но разум удерживал его на месте, понимая, что любое необдуманное движение может привести к еще большим проблемам. Так что придется пока играть по чужим правилам. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и сосредоточиться на своей задаче. Нужно время, чтобы обдумать план возможного побега. Он не мог позволить себе сдаться, не мог оставить Чимина одного в этом жестоком мире.

***

Время близилось к началу пятого часа. За окном разбушевался снегопад, который не заканчивался ещё со вчерашнего дня, и который мог оказаться проблемой во время проведения операции. Ветра не было, что радовало, только огромные хлопья падали с неба. Солнце спряталось где-то за тучами, на термометре была указана минусовая температура. Вся надежда была на то, что к вечеру погода окончательно не испортиться. Даже если всё будет ещё хуже, это не помешает им. Отменять операцию было невозможно. Даже если бы они перенесли хотя бы на день, вряд ли Чимин согласился продержаться ещё день. Кто знает, что могло бы произойти с Юнги за ещё одни сутки? Чимин бы этого не перенес, самостоятельно собрался и отправился бы спасать своего любимого в одиночку. Что, в принципе, он вчера и собирался сделать, если бы не Хосок, который успокоил его и отгородил от совершения ошибок. Никто не сомневался в способностях Чимина, вот только одно дело, когда есть хоть кто-то, кто готов протянуть руку помощи или подставить спину. А другое — когда ты один, без хорошо продуманного плана, какой-либо информации о местонахождении альфы и без товарищей под рукой. Есть риск просто напросто не вернуться с альфой или вообще живым. Тогда Чимин думал не головой, а своим сердцем, которое всю ночь беспокоило его. И внутренний омега, который не унимался, также раздражал и не давал уснуть. Что уж говорить о его положении? Тошнота до сих пор не проходила, а стоило ему только подумать о том, как его альфе, возможно, больно, Чимину тут же хотелось проблеваться. Ещё и долбанный омега не затыкался об этом, словно нарочно подталкивал к этому. Благо ничего не отменили, всё проговорили и обсудили, и каждый отправился готовиться к вылазке на спасение. Тэхён натягивал на себя черные тактические перчатки, проверял свои ножи, которые были тщательно заточены, и закреплял их на бедре и предплечье. Чонгук рядом внимательно осматривал свое снаряжение, проверяя каждый ремень и застежку на бронежилете. Он крепил к поясу дополнительные обоймы с патронами, проверял карабины и вооружение. Нельзя было допустить ни одной ошибки. Хосок в своей комнате быстро и методично собирал боеприпасы. Он аккуратно укладывал пистолеты, гранаты и дополнительные патроны в свою «чудо-сумку», проверяя каждое оружие на исправность. Хотя оружие госпожи Че всегда было самым лучшим и никогда не подводило. Но кто знает, вдруг эта женщина уже не на их стороне? Если время позволяет, Хосок готов хоть каждую детальку проверять и пули потратить, чтобы проверить выстрел. Намджун сидел за столом, окруженный компьютерами и прочей техникой. Он проверял связь, устанавливал защищенные каналы и настраивал оборудование для отслеживания машин. Его пальцы быстро бегали по клавишам, а взгляд был полностью сосредоточен на экране. Нельзя было допустить, чтобы его техника в очередной раз накрылась хуем. Тем более сейчас, когда они перешли к финишной прямой. На всякий случаи он подготовил и дополнительные подслушки и микрофоны, и каждые пять минут будет со всеми выходить на связь, чтобы проверить исправность всей техники. Миён и Джэ одевались в специальную форму. Ми натягивал черную тактическую униформу, проверяя бронежилет и крепления. Джэ помогал ему снаряжаться, пристегивая защитные пластины и настраивая коммуникационное оборудование. Затем они обменялись быстрыми взглядами, полными решимости и уверенности в успехе миссии. В комнате было тихо, только звуки подготовки нарушали напряженное молчание. Каждый был погружен в свои мысли и готовился к предстоящему заданию. Одно было непонятно: почему Юнги? Сокджин догадывался о планах Хёнама, но не был на сто процентов в этом уверен. Даже в записях, украденные Тэхёном, не было ни одной зацепки. Кроме того, что они явно долго искали именно Юнги… Он был родственником одного из закладчиков его вражеской фракции, Хёнам явно что-то хотел найти. И кто как не второй Мин является мостиком к тому, что ему нужно? Но в записях не было указано, что Юнги являлся истинным альфой с чистыми генами, значит, что версию по истреблению можно было бы убрать, но… После того, как они узнали виновника в смерти их заложника Хан Ёнгхо и предателя в лице сотрудника, которого они считали обычным омегой и другом Чимина, новые версии в голове лидера стали проясняться сами собой. А что, если именно Лу докладывал всё о них? Оно и понятно, почему в записях о Чимине не было ничего, что могло бы указывать на то, что он член их группировки, потому тот был его другом. Возможно Лу просто напросто пожалел Чимина и, как может показаться, до сих пор считал его другом. Но всё же он причастен к тому, что поощряет насилие омег и даже работает на того, кто все эти годы кровь из них высасывал, как назойливый комар. Или Лу просто попал под горячую руку фракции Хёнам, заставившшая его пойти на такое мерзкое деяние. Хотя горло Хану перерезал профессионально, даже ни один мускул не дрогнул. Сокджин пересматривал удаленные записи из раза в раз и понял, что Лу не такой скромный омега, каким может показаться. Он и Миён друг друга стоят. Только второй не был предателем. И как же он будет смотреть Чимину в глаза, когда его найдут? А они найдут. Потому что Чимин просто горит этой идеей найти Лу и расспросить обо всем лично. Хочется смотреть тому в глаза и узнать в них всю истину и причину такого ножа в спину. Он доверял, даже помогал Лу во всем, о чем бы тот не попросил, какая бы ложь на самом деле не вылетала из его рта. Чимин, нервный и всё ещё озлобленный, стоял за столом, где лежало его оружие. Его глаза сверкали гневом, а губы сжимались в тонкую линию. Он взял пистолет, ловко и быстро перезаряжая его, ощущая в руках вес металла и холод стали. Внутри кипела ярость, думая о тех, кто посмел прикоснуться к его альфе, о Лу, который принимал его за дурака. Он хотел разорвать их на части, не оставляя ни единого шанса на спасение. Его эмоции буквально горели внутри. Чувствовал, как злость и решимость сливаются в один мощный порыв. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы найти Юнги и наказать тех, кто осмелился причинить ему боль. В его голове крутились образы того, как он будет мстить, как его враги будут корчиться от боли, как он будет наслаждаться их страданиями. Он был готов к любому исходу, лишь бы вернуть того, кого так сильно полюбил. И эта решимость, эта ярость… делала его по-настоящему опасным. Омега был подобен дикому зверю, не тому, который сидел где-то внутри него и громко скулил, как брошенный щенок, а на того, кто готов ринуться в бой и разорвать врага на куски. Его эмоции пылали, заставляя сердце биться быстрее, а мысли — становиться чётче и яснее. Он знал, что будет делать. И в этот вечер… всю ночь он будет показывать всем, на что действительно способен. В этот момент к Чимину со спины подошёл Тэхён и нежно положил руку ему на спину. — Ты уверен, что стоит ехать в твоем-то положении? — с заботой в голосе спросил он. Чимин резко обернулся, его глаза сверкали яростью и отдавались легким голубым отливом. Такого Тэхён ещё никогда не видел. Косо посмотрев на друга своим звериным взглядом, Чимин ответил: — Даже не заикайся об этом, Тэхён. Мое состояние никак не помешает мне поехать. Я перережу горло каждому ублюдку из фракции Хё Нам и самому главарю этой ебучей группировки. Тэхён вздохнул, понимая, что спорить с омегой бесполезно. Сняв руку со спины друга, Ким лишь кивнул, признавая его право на участие в спасательной операции. Чимин снова вернулся к своим приготовлениям, его эмоции пылали ещё сильнее. Теперь, когда он знал, что никто не будет его останавливать, он чувствовал себя комфортно. Только глаза до сих пор отливались голубизной и непонятно, почему. Глаза его всегда были карими, почти черными, как темное ночное небо без звезд. Но сейчас, когда он стоял у входа в клуб, они приобрели странный голубой отлив, словно ледяные искры вспыхивали в его зрачках. Это изменение не было случайным, оно отражало мощную силу, пробужденную внутри него. Внутренний зверь, его омега-волк, прорывался наружу. Волк скулил и нервничал, чувствуя опасность, грозящую его альфе. Эта сила, которая всегда была частью его сущности, теперь проявлялась, вливаясь в его глаза, окрашивая их в необычный оттенок. Сила, что таилась в Чимине, не только меняла цвет его глаз. Она помогала ему скрывать свой запах, который из-за беременности начал меняться. Эта способность была его защитным механизмом, древним инстинктом, пробуждённым в момент крайней необходимости. Благодаря этой способности Чимин мог оставаться незамеченным, скрытым от врагов, даже когда его тело претерпевало изменения. Когда команда подошла к зданию Хёнама, каждый знал свою позицию. Здание располагалось почти на окраине города, окруженное высокими заборами и освещенными прожекторами. Оно возвышалось мрачным, серым массивом на фоне ночного неба, словно темный бастион в пустыне. Чимин остался стоять внизу, скрываясь в тени заброшенного здания напротив. Его глаза внимательно следили за передвижением охраны. Он ощущал волнение, пока внутренний зверь готовился к возможной битве. Чимин чувствовал, как энергия волка вибрирует в его теле, делая его зрение острым и слух обострённым. Омеги тоже могут быть сильными. Они готовы пойти на многое, чтобы защитить тех, кого любят. И плевать на глупые стереотипы, что омеги ни на что не способным, что именно альфа должен защищать. Но Чимин не из тех, кто ждет какой-то защиты. Он готов проделать опасный путь, чтобы спасти своего альфу, и Юнги бы сделал то же самое для него. Тэхён и Хо забрались на крышу соседних зданий. Омега занял позицию с восточной стороны, пристально осматривая территорию и готовясь к прикрытию. Его острые глаза замечали каждую деталь, каждое движение внизу. Хосок расположился на западной стороне, его руки уверенно держали снайперскую винтовку. Он следил за охранниками, перемещавшимися вокруг здания. Один неверный шаг, и вся операция могла сорваться. Снаружи здание было плотно охраняемым. Охранники, вооруженные до зубов, патрулировали территорию, тени их мелькали в свете прожекторов. Высокий забор, увитый колючей проволокой, окружал периметр, защищая внутренний двор. На входе стояли массивные железные ворота, за которыми скрывались ещё несколько вооруженных людей. Чимин внимательно наблюдал за передвижением охраны, ожидая сигнала от Тэхёна и Хосока. Внутри все неприятно зудило, как будто волк царапал его изнутри, дабы освободиться. И откуда взялась такая решимость? Совсем недавно этот щенок громко скулил, разрывая голову, а теперь решил перейти к его плоти? Ну уж нет! — «Угомонись, — рявкнул на того Чимин, — кому сказал!» А омега внутри на удивление не унимался. — Тэхён, ты это видишь? — прошептал Хосок, не отрываясь от прицела. — Да, вижу. Что за чёрт? — ответил Ким, наводя прицел на машину. Черная иномарка спокойно проехала через ворота под наблюдением охраны. Дверь машины открылась, и из неё вышел мужчина в дорогом костюме вместе с другими. Даже на расстоянии, в темноте, можно было разглядеть его лицо благодаря прожекторам у входа. — Это… — начал Хосок, чувствуя, как сердце замирает в груди. — Президент. — Чего? — Тэхён чуть не сорвался, удивление в его голосе было ощутимым. — Что он здесь делает? Хосок, не отрываясь от прицела, видел, как президент спокойно прошел мимо охранников, которые приветствовали его с уважением. Он вошел в здание, а охранники закрыли за ним дверь. — Ты понимаешь, что это значит? — тихо спросил Тэхён, всё ещё не веря своим глазам. — Это значит, что пиздец, — пробормотал Хосок. Он нажал на кнопку на своем наушнике и начал говорить: — Всем внимание. У нас новые обстоятельства. Только что к зданию подъехала машина. Из нее вышел… Кан Санвон. Он сейчас внутри. Повторяю, президент внутри здания Хёнама. На другом конце линии Чимин и остальные замерли. Новость о присутствии президента изменила всю картину происходящего. Напряжение выросло, теперь ставки стали ещё выше. — Хосок, ты уверен? — спросил Намджун на другой линии. — Абсолютно уверен. Мы видели его через прицел. Это он, мамой клянусь! — Блять, — выругался Намджун. — Ладно, продолжайте наблюдение. Мы должны действовать осторожнее. Если президент замешан, то у нас намного больше врагов, чем мы думали. Всё замерло на несколько мгновений, прежде чем все снова вернулись к своим задачам. Операция продолжалась, но теперь каждый шаг был пропитан осознанием того, что они столкнулись с чем-то гораздо большим и опасным, чем ожидали.

***

Юнги целые сутки сидел на стуле со связанными руками и ногами, его тело болело от ударов, а разум пытался удержаться от паники. У него уже организм просто ноет, не то что тело. Хотелось есть, спать, сходить нормально в туалет, ибо изредка ему разливали воду, дабы смочить пересохшее горло. Вдруг дверь снова открылась, и он услышал два голоса — один знакомый, принадлежавший Хёнаму, а другой новый, звучавший уверенно и властно. — Хёнам, ты не представляешь, какие трудности мне пришлось преодолеть, чтобы приехать сюда незамеченным, — произнес новый голос. — Надеюсь, это того стоило. — Поверьте, господин… — начал с дрожью в голосе и со всем уважением говорить Хёнам. — Вы будете приятно удивлены. Юнги поднял голову и увидел перед собой никого иного, как президента Кан Санвона. Он напрягся, но решил не рисковать и не говорить ничего лишнего. Президент взглянул на него с холодным выражением лица и кивнул. — А вот и ты, Юнги, — произнес он. — Наконец-то я тебя увидел вживую. Ты, наверное, задаешься вопросом, почему я здесь. Юнги молча смотрел на него, стараясь сохранить хладнокровие и не выдать своих мыслей. — Ты можешь молчать, — усмехнулся президент, — но я знаю, что ты понимаешь. Юнги сжал зубы, пытаясь сдержать гнев, но не произнес ни слова. Кан Санвон, казалось, находил удовольствие в его молчании, видя, как ярость кипит в его глазах. — Твои феромоны и способности представляют угрозу нашему плану, — продолжил президент. — Такие, как ты, должны быть под контролем или устранены. Я же больше предпочитаю второй вариант. И как только тебя упустили? Юнги сохранял молчание, решив не давать врагу удовлетворение от его слов. Какая разница, если от его слов ничего не зависит? Президент и Хёнам продолжали разговаривать, обсуждая детали своих планов, но Юнги не слушал. Его мысли были сосредоточены на одном — на выживании и скорейшем освобождении. Он чувствовал, как силы его истощаются, но не собирался сдаваться. В его сознании мелькали образы товарищей. И Чимин… его омега, который наверняка сейчас делает всё возможное, чтобы спасти его. Так? Ведь омега готов был горы свернуть, весь мир отчистить от грязи, чтобы создать новый, для них обоих. — И правда, — с трудом выдавил Мин хриплым от боли и усталости голосом. — Почему президент страны сотрудничает с преступной фракцией? Кан Санвон усмехнулся и обменялся взглядом с Хёнамом. — Всё просто, Юнги. Мне выгодно, чтобы омеги оставались ниже по рангу, чем альфы, а беты, как он, имели больше власти. Хёнам и его люди помогают мне в этом. Мы делаем так, чтобы альфы и беты контролировали омег, поддерживая порядок и стабильность. Юнги ощутил всплеск гнева. Это было не просто предательство, это было нарушением всех принципов равенства и справедливости, за которые он и его друзья боролись. — Вы… и всё это ради контроля? — спросил он, пытаясь сдержать злость. — Именно, — подтвердил Кан. — Ты монстр, — прошипел Юнги, с трудом удерживая эмоции. — Возможно, — равнодушно ответил президент. — Но это необходимое зло для поддержания порядка. Юнги чувствовал, как его гнев переполняет. И не знает, что делать дальше, когда он буквально как мышь, попавшая в мышеловку.

***

План был ясен каждому, и они действовали молча. Тэхён и Чон первыми заметили патрулирующую охрану. Притаившись за углом, они ожидали сигнала от Хосока. Как только тот сообщил по рации, что чисто, Тэхён жестом указал Чонгуку на охранников, и оба приготовились к атаке. Хосок, Миён и Джэ заняли позиции на соседних крышах, их винтовки, подаренные госпожой Че, были бесшумными и смертельно точными. Воспользовавшись преимуществом оружия, они начали устранять охранников одного за другим, снимая их с дистанции. Мишени падали без звука, не успевая поднять тревогу. Хосок прицелился и сделал ещё один выстрел, убрав последнего охранника у входа. Белый снег тут же стал окрашиваться кровью, оставляя багровые оттенки. — Путь свободен, — тихо сообщил он по рации. Чимин, спрятавшийся за бетонной колонной, услышал подтверждение и двинулся вперёд. Он быстро пересек открытую площадку и оказался у двери, ведущей внутрь здания. Остальные следовали за ним, двигаясь как тени, но не могли успеть, потому что Пак двигался очень быстро. И так получилось, что внутри здания они его потеряли. Войдя в здание, Чимин проскользнул по темным коридорам, внимательно осматриваясь. Снаружи здания свет был выключен, кроме последнего этажа, где, как они предполагали, находился Хёнам и его свита, а также Юнги. Это значило, что нужно было двигаться туда. Чонгук и Тэхён шли вместе, прикрывая друг друга. Они бесшумно продвигались по коридорам, избегая встреч с охраной. Они увидели, как Хосок, Миён и Джэ передвигались по другим маршрутам, тоже обходя охранников и расставляя ловушки на случай внезапного нападения, как например, жучки-дымки. Чимин, увидев лестницу, двинулся к ней, ведущая на верхние этажи. Он знал, что времени у них мало, и любой промах мог стоить им жизни. Его сердце билось как барабан, но он старался оставаться спокойным. Впереди был поворот, за которым, как ему казалось, находилась лестница. Он замедлил шаг, прислушиваясь. Коридор был темным и пустым. Чимин сделал глубокий вдох и проскользнул за угол. Лестница была прямо перед ним. Он сделал первый шаг вверх, стараясь не издавать ни звука. Омега двигался осторожно, почти не касаясь ступеней. Он уже поднялся на четвертый этаж, когда услышал чьи-то шаги впереди. В темноте коридора появился силуэт крупного альфы, который патрулировал этаж. Омега замер на мгновение, оценивая ситуацию. Охранник двигался медленно, явно не ожидая опасности. Чимин вытащил из ножен свой нож — острый, блестящий клинок, который он тщательно точил. Подавив дыхание, он сделал первый шаг вперед. Охранник остановился, будто почувствовав что-то, но было уже поздно. Чимин молниеносно рванул вперед, скользнул за спину охранника и одной рукой зажимая ему рот, чтобы тот не успел закричать. В другой руке нож уверенно вошел в шею, перерезав артерию. Тело альфы мгновенно ослабло, и Чимин аккуратно опустил его на пол, избегая лишнего шума. Он стоял над телом несколько секунд, прислушиваясь к тишине. Никто не заметил его действия. Поэтому быстро огляделся, проверяя коридор на наличие других охранников. Убедившись, что путь свободен, он продолжил двигаться вперед, решительно направляясь к месту, где, как он предполагал, удерживали его альфу. Адреналин зашкаливал, волк удовлетворенно скулил, но Чимин держал себя в руках. И продолжил двигаться по темному коридору, напряженно вслушиваясь в каждый шорох. Его глаза, теперь полностью голубые, светились в полумраке. Внутренний волк, успокоенный близостью альфы, обострил все его чувства. Чимин замер у развилки коридоров, принюхиваясь к чужим запахам. Его ноздри уловили смесь пота, железа и страха, но ни один из этих запахов не был тем, что он искал. Морской бриз пока что оставался неуловимым. Шаги эхом раздавались в темноте, но это были всего лишь его собственные шаги, отражающиеся от стен. Омега напрягся, услышав приглушенные голоса впереди. Он быстро свернул за угол и прижался к стене, внимательно прислушиваясь. Между собой разговаривали двое мужчин, обсуждая какую-то незначительную деталь охраны. Чимин знал, что не может позволить им обнаружить его. Он медленно достал нож и приготовился к нападению. Первые шаги он сделал осторожно, затем быстро приблизился к ближайшему из них, захватив его сзади, и мгновенно перерезал горло. Второй охранник обернулся, но Чимин уже был на нем, нанося точный и смертельный удар. Он уложил обоих на пол, проверив их карманы на предмет ключей или других полезных вещей, но ничего важного не было, кроме пачки презервативов. Их можно было натянуть на ебало этого ублюдка Хёнама, а лучше засунуть ему в задницу, когда он его найдет. Одно радовало, что внутренний волк успокоился, чувствуя, что его альфа где-то рядом. И Чимин тоже это ощущал, вот прям сердце стучало вовсе не от адреналина или пролитой по локоть кровью. Окровавленные пальцы рук легко подрагивали, но от нетерпения. Ему просто хотелось покончить со всем раз и навсегда. Наконец-то поднявшись на следующий этаж, тело омеги напряглось, а чувства обострены до предела. Где-то рядом точно бродила очередная шавка. Спрятавшись за углом, он затаился, ожидая, пока крупный альфа пройдет мимо него. Тот, не чувствуя никакого постороннего запаха, не обратил внимания на скрывающегося омегу. Когда альфа прошел мимо, Чимин вышел из своего укрытия и тихо последовал за ним. Его движения были беззвучными. Альфа продолжал идти вперед, ни о чем не подозревая. Быстро сократив расстояние между ними, глаза Пака горели холодным огнем. Резким движением он схватил альфу за волосы, оттянув голову назад. В следующую секунду, его окровавленный нож вонзился в горло охранника, разрезая артерии и вены. Кровь потоком хлынула из раны, окрашивая своим красным цветом пол, одежду и лицо Чимина. Ни один мускул не дрогнул на лице, лицо было полностью расслаблено, как с картинки. Отпустив голову мертвого мужчины, Чимин позволил ему упасть на пол с глухим стуком. Он глубоко вздохнул, обтирая нож о свою одежду, чтобы избавиться от крови. Теперь, когда больше ему никто не мешал, омега продолжил свой путь по коридору, зная, что с каждым шагом он приближается все ближе и ближе к своему альфе. — «Пак, проверка связи», — доносится голос Намджуна через наушник. — «Ты там жив?» — вдруг спрашивает с легким смешком Хосок. — У меня всё чисто, с охраной разобрался, — тихо оповещает всех Чимин. — «Какой этаж?» — спрашивает Тэхён. Чимин говорит, что четвертый этаж чист и собирается подниматься на пятый, где точно находился Юнги. Потому что Чимин чувствует, что он рядом, поскольку омега внутри как будто взбесился к периоду течки. Он лишь фыркает, продолжая двигаться вперед и совсем наплевать на просьбу товарищей дождаться их.

***

— Убьем его, как остальных? — Не спеши, Хёнам, — словно пригрозил бете Кан Санвон, покосившись на него. — Мне бы хотелось убедится, что он тот самый. — Ваш муж всё доложил, он самолично видел этого альфу в действии, — не унимался бета, продолжая говорить. — Как вы собираетесь это проверять, господин? Юнги смотрел на них, как на идиотов. Что что, но вот видеть президента таким он не ожидал. И что за «муж»? Не тот, про которого Чимин как-то говорил ему, что его никто не видел? Личность которого была полностью конфиденциальна. — Где он? — спрашивает Кан, имея ввиду своего мужа. — Здесь, господин. — Позови его сюда, — приказывает альфа. Юнги прям интересно посмотреть, как муж президента мог видеть то, как он использовал свои силы. Не в тот ли момент, когда на них произошло покушение? Тогда было много людей, которых пришлось эвакуировать. Или это кто-то из обычный сотрудников? Часть сотрудников тоже ушли с поля битвы и в клубе остались только те, которых Юнги знал и доверял. Неужели Тэён? Тогда зачем нужна была эта легенда с парнем омегой… Для чего? Пока что это было единственное предположение. Но как только Юнги увидел знакомое лицо, его удивленное было сложно объяснить. А ещё внутри всё будто перевернулось, упало и разбилось, ведь никто даже не мог предположить, что предателем окажется тот, кому так слепо доверял сам Пак Чимин. Интересно, кто-нибудь хоть догадывался об этом? Или всех до сих пор в дураках держат? — Ты… — Юнги не сдержался, это вылетело само собой. Хёнам и Кан сразу же повернулись и смотрели то на него, то на вошедшего омегу, который спокойно стоял, слегка облокотившись на свое бедро, со сложенными руками на груди и усмехнулся над такой реакцией заложника. — Если знаешь меня, то хотя бы обращайся ко мне по сценическому имени. А то всё «ты» да «ты», — сказал альфе он, не отводя от него взгляда. Видеть на чужом лице злость в перемешку с удивлением было превосходно. — Как ты мог… — Мин до сих пор не мог в это поверить. Предатель всё это время был с ними. С Чимином. — Вы знакомы? — вмешался Кан, смотря на своего мужа с какой-то недоверчивостью. С чего бы это? — Не особо, — ответил Лу, притопывая ногой, словно было скучно вообще говорить об этом, — два раза пересекались. — С чего бы? Почему ты акцентировал свое внимание именно на нем? — не унимался Кан, прожигая своего мужа дерзким взглядом, словно пытался того испепелить или проникнуть в самую душу, чтобы найти истинные ответы. Ревнует? — Это было случайностью, ничего не было, — омега наконец-то набрался смелости посмотреть мужу в глаза. — Я ведь нашел его, да? Истинного альфу, которого так искали. — Так уверен? — медленно, как хищник, Кан подходит к нему, кладя свою руку тому на макушку, нежно поглаживая. — Думаешь, что в этот раз никакой ошибки нет? Омега пискнул, когда почувствовал, что альфа сильно сжал его волосы. — Д-Да… Это т-точно он, — заикаясь, пробормотал Лу. — Все записи совпадают! — Это правда, господин… — тихо подтвердил Хёнам с бумагами в руках. — Хорошо, — резкая смена тона с успокаивающего на грубый резко пошатнул омегу, но главное, что альфа отпустил его, кажется, поверив его словам. Он подходит уже к главе фракции, резко перехватив бумаги, и уже сам просматривает все сделанные записи. Юнги же продолжал упорно смотреть на предателя, пока их взгляды не пересеклись. Кто бы мог подумать, что такой милый на вид омега мог оказаться такой сукой. Лу не был похож на убийцу, скорее… хищник, который оказывается жертвой. Или на котенка, которого загнали в угол. Это потому, как он сейчас стоял и нервно перебирал пальцы. А взгляд… Юнги смотрел на него с ненавистью, осуждением, ему хотелось плюнуть тому в лицо, пока Лу смотрел с жалостью. При чем это была не просто какая-то насмешка, а вполне себе настоящее сочувствие. — Твоя мамаша была альфой? То, с каким тоном президент это сказал, очень сильно выбесило его. Глаза Мина тут же стали приобретать золотистый оттенок, а волк внутри взбесился. Юнги казалось, что у него не хватит сил больше сдерживать зверя. Видимо, действия неизвестного вещества перестало действовать, или ослабло. Но сейчас Мин не мог позволить волку освободиться. Кто знает, что может произойти? Феромонов до сих пор нет, и как он в одиночку убьет стольких людей? Пять альф всё ещё находились в комнате, не считая, конечно же, Лу. Хотя кто знает, на что способен этот омега? Чтоб черти его отодрали… — Рот закрой, — прошипел Мин, на что Кан лишь коротко посмеялся. — Ну-ка подтолкни его. В следующую секунду Мин замечает, как изменилось лицо Лу. Не успев даже моргнуть, он видит, как омега уже стоял над ним, крепко схватив его волосы и оттянув голову так, что острое лезвие ножа уже касалось его горла. Кадык рефлекторно задергался, выдавая напряжение, а глаза не переставали смотреть на предателя. Омега же, напротив, оставался невозмутимым, но Мин чувствовал по его феромонам, насколько тот напряжен. И что, его именно так хотят пытать? Если надо, убили бы раньше, зачем кота за яйца тянуть? Тут было что-то другое… Мин не собирается здесь умирать, по крайней мере не так. Но он чувствует, как сильно дрожит рука омеги, что лезвие ножа слегка надавило на его горло, оставляя тонкую кровавую царапину. Внезапно раздались громкие выстрелы, а дверь резко распахнулась. Держа пистолет, Чимин ворвался внутрь и мгновенно, прицелившись, выстрелил в двух альф сразу у входа, попав им прямо в голову. Те упали замертво, даже не успев понять, что произошло. Оставшиеся двое потянулись за оружием, но Пак действовал быстрее. С точностью и полным хладнокровием, он выпустил ещё несколько пуль, попадая в грудь. Тело с грохотом упало, окрашивая всё кровью и оставляя лишь двух человек за столом — президента, которого совершенно не ждали, и Хёнама, как удачно! Те недоумевали с происходящего, рефлекторно отходя назад к огромному окну. Чимин, заметив их, выстрелил Хёнаму в плечо так, дабы не задело артерию. Этот сукин сын нужен был живым, поэтому нужно было сделать так, чтобы он не представлял для него опасности. С президентом было сложнее. И всё же Чимин решил пока не трогать его, потому что у него осталась всего одна пуля и приберег он ее только для человека, который всё ещё держал нож у горла его альфы. — Чимин… — тихо и хрипло проговорил Юнги с ножом у горла. — Отойди от него, — приказал Чимин, сверкая уже своими карими глазами, и нацелил пистолет прямо на спину бывшего друга. Лу стиснул зубы, его рука дрожала, когда он услышал до боли знакомый голос. — Только попробуй, — зарычал на него Кан. Омега не знал, как поступить. — Я тебе кишки наружу выпущу, Луан, — пригрозил Чимин, блеснув голубым светом своих глаз. — Отойди от моего альфы! И волк Юнги ни мог отчаянно не взвыть. Это было отчаяние, или радость? Ибо Мин чувствовал, что это было лишь ужасное волнение. В комнате повисло напряженное молчание, прерванное только тяжелым дыханием Юнги и звуками далекой перестрелки снаружи. Но даже когда Лу сделал два-три коротких и медленных шага в сторону, отпуская альфу, Чимин не сводил с него глаз, а пистолет оставался нацеленным на предателя. — Повернись, — вновь приказал омеге Пак, и тот медленно повернулся. — Подними голову. — Чертова сука… — прошипел Кан. — Заткнись! — повернувшись к президенту, он крикнул на него, как истеричка. А затем снова посмотрел на Лу. — Бросай нож. — Как вы нас нашли… — тихо взвыл Хёнам, медленно падая на пол. — Чего ты медлишь, тварь?! — во всю глотку кричал на своего мужа Кан, в то время как Хёнам тихо стонал, держась за свое окровавленное плечо, и едва держа себя в сознании. — Сделай уже что-нибудь, сука! Эта же тварь рявкала как привязанный к будке пёс. Чимину пришлось сделать глубокий вздох и дождаться, когда остальные подойдут. Ибо одному держать двух сучек сразу было сложно. С одной пулей в запасе. — Бросай нож, Луан. А Луан лишь усмехнулся, но нож в руке держит уже крепко. — Что мне мешает напасть на тебя сейчас, если в конечном итоге ты все равно убьешь меня? — Так быстро убивать тебя я не собираюсь, — Чимин хищно улыбнулся. — Хочу понять, в какую игру ты играешь. Чимин заметил, как омега странно покосился на президента, а тот на него лишь шикнул, стиснув зубы: — Только скажи… — Что такое? Говори же. Луан лишь медленно покачал головой и махнул рукой. — Ничего. Просто ты ещё не знаком с моим горячо-любимым мужем. — Сука, заткнись! — Тс-тс, — шикнул на обоих Чимин, качнув пистолет в их направлении. — Тише, не кричите. Он сделал глубокий вздох, пытаясь сохранить контроль над ситуацией. В это время в комнате повисло напряженное молчание. Юнги смотрел на Чимина, надеясь, что тот найдет выход из этого дурдома. Вот только почему он один? Где остальные? Неужели Чимин один пришел его спасать? Ну что за неуправляемый омега… Решил рискнуть собственной жизнью ради него? Да ни за что! Юнги не позволит. — Почему, Луан, — спросил Чимин, его голос был твердым, но в нем сквозила нотка разочарования, — ты предал меня? Луан чуть нахмурился, его глаза на мгновение потеплели. — Я тебя не предавал, Чимин… Про тебя я ничего им не говорил, — тихо сказал он, снова покосившись на президента. — Какое благородство! — громко посмеялся Пак. — Мне тебе теперь ноги целовать?! Ты похитил моего альфу! Ты предал всех тех людей, которые считали тебя другом! Ты чуть не убил Тэёна! — Но не убил же, — омега усмехнулся, улыбнувшись уголками губ. — Я сделал это ради любви и… власти, которую нам обещали. Президент, услышав эти слова, недовольно фыркнул, но промолчал. Чимин посмотрел на Луана, его голубые глаза сверлили предателя насквозь. — Любовь и власть, — тихо повторил Чимин, его голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Эти вещи не стоят жизни моего альфы и наших друзей. Не стоят жизни миллионов людей! Омег, в конце то концов! Луан немного расслабил хватку на ноже, его глаза встретились с глазами Чимина. — Может быть, ты прав, — прошептал он. — Но теперь уже поздно. Я сделал свой выбор. — Ты тупоголовая сука, Лу. Луан отвернулся, его глаза метались по комнате в поисках выхода. Он чувствовал, как тяжесть лжи давит на него, как каждое слово, сказанное им, отдаляет его от правды. Президент Санвон шикнул на него, заставляя Луана снова взглянуть на Чимина. — Я должен был, — пробормотал он. — Мы… мы должны были сделать это. У нас не было выбора. Чимин сжал кулаки, его лицо напряглось от гнева. — Не было выбора? — голос Чимина стал хриплым от сдерживаемых эмоций. — Ты всегда имел выбор, Луан. Ты мог выбрать нас. Ты мог выбрать правду. Луан закрыл глаза, его лицо исказилось от боли и сожаления. — Я… не хотел этого делать, — наконец выдохнул он. — Не хотел убивать Хана. Не хотел похищать Юнги. Не хотел причинить вред Тэёну… Чимин замер, услышав эти слова. Его сердце сжалось от боли. Он видел, как Луан разрывается между страхом перед мужем и желанием сказать правду. — Тогда почему? — прошептал Чимин, его голос дрожал. — Почему ты сделал это? Луан открыл глаза, его взгляд встретился с глазами Чимина. В них мелькнуло отчаяние. — Я боялся, — признался он. — Боялся потерять всё. Боялся, что нас разоблачат. Что мы потеряем власть и статус… Президент Санвон шагнул вперед, его лицо исказилось от ярости. — Ты ничтожество, Луан. Ты должен был сделать то, что я сказал. Луан вздрогнул от слов своего мужа, которые как осколком прошлись по груди. Его глаза снова встретились с глазами Чимина. — Прости меня, Чи, — прошептал он. — Я не хотел, чтобы так всё обернулось. Чимин сделал глубокий вздох. — Прощения здесь не будет, Лу, — сказал он, его голос стал твёрдым. — Ты предал нас всех. Ты навредил Тэёну. Ты угрожал моему альфе! И за это придется заплатить. Хёнам держался за плечо, где виднелась кровавая рана от выстрела. Он стиснул зубы, стараясь не выдать боль, которая разрывала его тело. Президент же, напротив, выглядел более собранным, его глаза блестели от ярости, но он не делал резких движений, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. — Ты понимаешь, что натворил? — шипел Санвон с полным презрением и угрозой. — Ты всё угробил, сука. — Выбирайте выражения, — рявкнув на президента, Чимин резко направил дуло пистолета прямо на него, — господин президент. Вас лучше было бы называть конченным ублюдком, но всё же вы пока наш глубоко уважаемый президент. Пока что, — твердо подчеркнул он. Хёнам лишь молча наблюдал за происходящим, прижав руку к ране и пытаясь остановить кровотечение. Его взгляд скользил по комнате, оценивая обстановку и пытаясь найти выход. Проиграть какой-то суке они не могли. Когда Чимин увидел, что Луан опустил нож, он резко поднял пистолет, держа его на прицеле. Омега быстро поднял руки, как бы показывая, что безоружен, но упорно смотрел своему другу в глаза. — У тебя же осталась одна пуля. — Ты так в этом уверен? — Чимин продолжал держать пушку на прицеле, чтобы в любой момент выстрелить. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Только президент всё ещё был проблемой. Чимин просто никак не мог держать обоих на прицеле. Хёнама ещё как-то удалось устранить, но держать ещё двух ублюдков в комнате было проблематично. — Ты слишком много потратил на нашу охрану, — говорит омега, опустив взгляд на мертвых мужчин на полу, который уже окрасился красным цветом. — Ещё одна в плечо господина Чхве и в магазине у тебя остается одна. Если бы у тебя была возможность, ты бы застрелил и моего мужа, но он всё ещё жив и даже не ранен. Но ты почему-то продолжаешь держать меня на прицеле, а не его. — Чимин… — Юнги наконец-то проговорил хоть слово, взволнованно дергаясь на стуле и пытаясь освободиться. Если этот чертов предатель прав, то Чимин мог оказаться обезоруженным, или у Лу могло быть преимущество схватить его, ибо времени на перезарядку не было. И после слов бывшего друга Чимин резко, плотно сомкнув губы, направил руку в сторону Кан Санвона. Даже не смотря на альфу, а продолжая прожигать безоружного омегу взглядом, Чимин сделал точный выстрел. Пуля попала в цель, заставив мужчину пошатнуться и от боли закричать. Его левое плечо на пару с поникшим Чхве стало кровоточить, и ему больше нечего было делать, кроме как зажать его рукой. — Скотина! Долбанная омега! — завопил он. Лу же отвлекся на своего раненого мужа, что дало Чимину шанс приблизиться к нему. Грубо схватив омегу с пистолетом в руке, он потащил его и прижал к стене так сильно, что тот ударился головой. — Ну что? Проверим? — держа одной рукой омегу, второй Чимин придерживает пистолет у его горла, при этом улыбаясь так, как улыбается психопат-убийца из дорам. Чувствуя холодное дуло у себя на горле, Лу судорожно попытался сглотнуть, но было очень плохо. Дышать становилось тяжело, а голова кружилась после удара. — «Чимин, мы услышали выстрел и бежим к тебе. Держись!» — слышит он голос Хосока через подслушку, в то время как на заднем плане истерически материться Тэхён. — Полежи пока. — Что? Лу почувствовал, как хватка Чимина ослабла, а после тяжелый пистолет ударяется об его голову, заставляя упасть и тихо прошипеть от боли. Тело с грохотом падает на пол, и Пак быстро отходит от него к Юнги, хватая свой окровавленный кинжал. — Ты как? Не сильно ранен? — взволнованно спрашивает Чимин, начиная быстро резать веревки. — Я… Ты здесь один? — лихорадочно спрашивает Юнги, быстро освобождая руки. — Остальные скоро будут, не переживай, — нежно говорит Чимин, передавая второй пистолет своему альфе. Пока Чимин освобождал Юнги, Хёнам, воспользовавшись ситуацией, передвинулся и нажал на кнопку вызова под своим рабочим столом. Громкий звук тревоги раздался, казалось, по всему зданию. Чимин резко остановился, подняв голову, и посмотрел на смеющегося Хёнама и натянуто улыбающегося президента. В ответ на сигнал, двери в комнату резко распахнулись, и в помещение ворвались вооруженная охрана. Взгляд Чимина мгновенно стал напряженным, разве они не избавились от всех? Он пытался схватиться за оружие, но двое альф тут же схватили его, крепко заломив руки за спину. Юнги, который всё ещё был частично связан, попытался избавиться от веревок на ногах, но не успел. Ещё двое альф подскочили к нему и с силой сжали его запястья, пресекая любую попытку освободиться. Пистолет в его руках тут же с грохотом упал. — Блять… — прорычал он, пытаясь отмахнуться от сильного захвата. Его глаза вновь приобретали золотистый оттенок и почувствовал, как зверь внутри начал вырываться наружу. — Омега! — Юнги! — крикнул в ответ Чимин, смотря на своего альфу. Нож и оружие упали на пол во время захвата, так что ему больше нечего делать, кроме как начать кричать и вырываться. — Ублюдки, отпустите меня! Хёнам, который только что смеялся, теперь смотрел на пленников с торжествующей усмешкой. Президент Кан с презрением и удовлетворением наблюдал за происходящим. — Ну наконец-то всё встало на свои места, — удовлетворенно проговорил Кан, — шавки наконец-то привязаны к месту. — Ты это про своих? — не успокаиваясь, Чимин продолжал улыбаться и тихо смеяться, все ещё дергаясь в сильных руках альф. — Не привязанная псина. Да я на тебе живого места не оставлю! — Продолжай тяфкать, не дрессированная сука. Где остальные? Почему их до сих пор нет?! Если они услышали его выстрел, значит, они были где-то рядом. Именно такие вопросы сейчас вертелись в его голове, но Чимин всё никак не мог найти ответа. Неужели что-то произошло? И вот, его опасения подтвердились. В дверях показались ещё трое альф, которые крепко держали безоружного Хосока, Тэхёна и Чона. Их руки заломили за спиной под крепкий захват, а лица покрыты ссадинами, но в их глазах не было и намека на страх. Хосок, несмотря на своё положение, смотрел на Хёнама с вызывающей усмешкой, явно не собираясь подаваться панике. Затем сквозь всё такую же радостную и широкую улыбку на лице Хосок спрашивает у Юнги, который всё также сидел на стуле, пока его руки держало двое альф. — Юн-хён, живой? — В норме, — прохрипел в ответ тот, досадно ухмыляясь. — Ты хотя бы сидишь. А мои ноги уже ноют. И как только они хотели его спасти? Это выглядит настолько нелепо, что хочется смеяться. — Думали, это конец? Вы правда думали, что сможете победить меня? — насмешливо произнес Хёнам. — Вы слишком наивны. Чимин, едва дыша, посмотрел на своих товарищей, которые тоже оказались в плену. Его сердце сжималось от беспомощности, но внутри него всё ещё что-то горело. Надежда? Нет, что-то другое, но что — пока не ясно. Что-то подобное он уже испытывал, словно все органы горели. Или что-то (кто-то) пыталось выбраться наружу. — Сука ты ебливая, Хёнам, — сквозь улыбку, Хосок харкнул окровавленной слюной на пол в сторону мужчины, показывая свое омерзение. Хёнам медленно подошёл к бете, который был скован и удерживался крупным альфой, и всё ещё держался за окровавленное плечо. — Ну вот мы и встретились, Чон Хосок, — произнес он с едва скрываемым удовольствием. — Давно искал тебя, чтобы закончить начатое. Ты ведь помнишь фракцию Шин Мо? Помнишь своего дорогого лидера? Хосок, несмотря на ситуацию, поднял голову и посмотрел на Хёнама с презрением. — Конечно, помню, — ответил он с усмешкой. — Жаль только, что последний раз я видел его, когда он был жив, а не разлагающейся кучей мусора, как некоторые здесь. Хёнам нахмурился, но продолжил: — Ты всегда был дерзким. Но сейчас твоя дерзость тебя не спасёт. Я лично убил твоего лидера. И теперь пришло твоё время. — Убил? — переспросил Хосок, усмехнувшись. — Ты называешь это убийством? Это было скорее, как задушить крысу. Не стоит так гордиться этим. Хёнам стиснул зубы, но удержал гнев под контролем. — Ты не понимаешь, в каком положении находишься. Теперь ты и все твои друзья в моей власти. Ты станешь свидетелем их конца, одного за другим. Хосок рассмеялся, заставляя альф, державших его, ещё сильнее сжать его плечи. — Твои угрозы такие же пустые, как твоя голова, Хёнам. Ты даже не представляешь, с кем связался. Думаешь, это конец? Это только начало. Хёнам сделал шаг вперед, почти вплотную подойдя к Чону. — Ты слишком много говоришь, — сказал он, его голос был угрожающим шёпотом. — Может, мне стоит вырвать твой язык, чтобы ты замолчал? — Да попробуй, — бросил Хосок, не сводя взгляда с мужчины. — Только тогда я не смогу смеяться над тобой, когда ты облажаешься. Хёнам наконец потерял терпение. Его лицо исказилось от злости. — Ты пожалеешь об этих словах! Я заставлю тебя страдать, как никто другой. Хосок снова рассмеялся, его смех звучал звонко и дерзко. — Страдание — это когда приходится смотреть на твою рожу каждый день. Так что давай, делай, что хочешь. Я уже привык к разочарованиям. Хёнам отступил на шаг, его глаза полыхали гневом. Он понимал, что сломить Хосока словами не удастся. Этот бета был слишком упрямым, слишком дерзким. Но Хёнам не собирался сдаваться. Он найдет способ заставить его замолчать, каким бы жестоким он ни был.

***

— У них проблемы? — спрашивает Сокджин, держа телефон в руке. По ту сторону телефона он слышит слегка заикающийся голос Намджуна из-за плохой связи. — У Хёнама был план «Б». Пока их только схватили, но не убили, — докладывает лидеру Намджун, всё ещё слушая через микрофон на телах своих товарищей весь разговор врагов. — Но всё идёт не так, как надо. Чимин снова пошел напролом. Дальше альфа слышит тяжелый вздох лидера и шум проезжающих машин. — Схватили всех? — Миёну и Джэ с Соджуном удалось оторваться и сбежать. — Пусть патрулируют окна с крыш ближайших зданий. Пусть они их найдут. — Так и поступлю. — Мы уже едем и скоро будем, — Сокджин довольно улыбнулся, а альфа на проводе странно замолчал. — Кто «мы»? — Ты знаешь. И сново молчание на проводе. Это шок или снова проблемы со связью? — Неужели. — Скрытые камеры записывают? Намджун что-то потыкал на своем компьютере и это отчетливо слышалось через телефон, а после уверенно заявил: — Да, никаких проблем с этим нет. — Это хорошо. Скажи им, что нужно делать и, пожалуйста, без рисков. — Как прикажете, о великий Ким Сокджин.

***

Эта болтовня уже надоело. Конечности ныли, силы покидали и Чимин совершенно не знал, что делать. — Так вы терроризируете омег только для того, чтобы оставаться у власти? — спрашивает Тэхён, смотря то на президента, то на Лу рядом с ним, который уже успел прийти в себя после тяжелого удара Чимина и оказывал мужу первую помощь, перевязывая раненое плечо. — Что за тупость, — закатив глаза, прошипел Чонгук. — Омеги нынче совсем распоясались, — проговорил Кан, сидя на стуле. — Решили показать силу, когда они всю жизнь были слабыми и трясущимися собачками, скуля от страха и подчиняясь более сильному полу. А что теперь? Решили доказывать, что они чего-то стоят в этом мире. Но они лишь подстилки, жалкое подобие альф, как например ты, — он посмотрел на Чимина. — Ты и твой альфа идеально показываете тот тип, который я ненавижу. Доминантный омега, косящий под альфу, и альфа, который больше похож на омегу. Что это за мутация? Как раз с этим я и борюсь всё время своего правления. Чимин лишь сверкнул своим голубым блеском в глазах и оскалился. — Да ты превратил нашу страну в одну кучу несмываемого дерьма! — крикнул Хосок. — А ты-то чего кричишь? Ты бета, тебе должно быть наплевать. — Максимум на что мне наплевать, так это на все твои слова, вылетающие из твоего грязного рта. Мне не наплевать ни на альф, ни на омег, потому что они такие же люди, как мы. Пускай и со своими особенностями. — Да ты что, — Хёнам сделал наигранное удивление, — а это не потому, что твоя мамаша сама была омегой? И даже после того, что она сделала с тобой, ты всё-равно защищаешь их? Готов защищать омег, которые подобны ей? Все омеги такие. — Закройте свои поганые рты, — прорычал Чонгук, явно теряя самообладание. — Да нет, почему, — Хосок посмотрел на Чонгука, затем снова на двух мужчин, — пускай говорят. Мне от их лепета становится очень смешно. — Сборище придурков, — проговорил Кан, грубо здоровой рукой отпихнув мужа от себя, когда тот закончил. — Так выходит, Луан ваш муж? — Тэхён снова задает вопросы, как будто от нехуй делать. Ещё с таким тоном, будто разговор об их враге, который был женат на предателе, не вызывал у него ни малейшего волнения. Казалось, что он просто убивал время, в то время как ситуация становилась всё более напряжённой. — Ха, как ты догадался? — Санвон скривил губы в презрительной усмешке. — Да, Луан мой муж. Он всегда был моим инструментом, моей игрушкой. И ему это нравилось. Разве не так, дорогой? — он бросил взгляд на Лу, который смотрел куда-то вниз и выглядел подавленным, его лицо было искажено страхом и внутренней борьбой. Он явно не хотел быть в этом положении, но не мог вырваться из цепких лап своего мужа. Кан Санвон насмехался, наблюдая за омегой. Его глаза блестели злобой, когда он добавил: — Этот омега всегда был слабым, всегда был таким, кто поддается чужой воле. Именно такие, как он, не должны иметь ни силы, ни свободы. Омеги — это низший класс, они должны знать свое место. Чонгук сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели, и было очевидно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не броситься на президента и Хёнама, дабы разбить им ёбла. Его тело буквально дрожало от подавляемого гнева. Хосок, всё ещё ухмыляясь, бросил взгляд на Чонгука и добавил с иронией: — О, как мило. Похоже, у них тут целый семейный театр абсурда. Ужасные актеры, но сценарий всё равно лучше, чем я ожидал. — Серьёзно, — подхватил Тэхён, покачивая головой, словно это всё было для него одним большим фарсом. — Какой же позор. Бета и президент, играющие в «кто больший ублюдок». Луан, услышав это, стиснул зубы, его руки дрожали. Омега был явно на грани, словно пытался найти хоть какой-то выход, но понимал, что был загнан в угол. Он бросил беспокойный взгляд на Чимина, который всё это время не отрывал от него взгляда. — Луан, — произнес Пак с ледяным спокойствием, — ты можешь это прекратить. Я вижу, что ты этого не хотел. У тебя есть выбор. — Выбор? — Луан нервно усмехнулся, стараясь справиться с растущим внутри него страхом. — У меня нет выбора. Он давно был сделан за меня… и теперь я просто исполняю его волю. — Но ведь ты же сам не хочешь этого, — Тэхён мягко подался вперед, словно пытаясь достучаться до него. — Ты не хочешь быть марионеткой в руках таких, как Хёнам и президент. Ты не обязан оставаться в их тени. Кан Санвон, почувствовав, что ситуация выходит из-под его контроля, грубо вмешался: — Заткнись, омега! Твои слова ничего не значат! — Завали ебало! Агрессивно пытаясь выбраться, Чонгук закричал и задергался в руках альф, которые его уже едва сдерживали. Он всегда был тем, кто без раздумий вступался за своих близких, особенно за Тэхёна. Видя, как президент Санвон грубо осадил его, назвав просто «омегой», альфа почувствовал внутри себя волну ярости, которая не оставила места для разума. Для Чонгука каждый подобный оскорбительный выпад против Тэхёна был личным, напоминанием о той несправедливости, которая веками существовала в этом мире, где омеги считались чем-то «ниже» альф. А для Чонгука Тэхён был всем: его опорой, светом, тем, ради кого он жил и боролся. Луан вздрогнул, когда президент заговорил, и его взгляд снова стал беспокойным. Он явно разрывался между желанием подчиниться и жаждой свободы, которая всё ещё тлела где-то глубоко внутри. Но страх перед Хёнамом и президентом всё ещё был слишком велик. — Луан, — в последний раз попытался Чимин, — ты можешь закончить это прямо сейчас. Отпусти и дай нам закончить начатое. — Замолчи. — Послушай ты его, блять! — рявкнул Чонгук. Но Луан зажмурился, словно пытался уйти от всего этого. Внутри Чимина всё перевернулось. Его волк, его внутреннее естество, сейчас жалобно скулил, словно был ранен. — «Альфа… ему больно», — раздалось в его голове, и это было больше похоже на крик, полный отчаяния. Его волк метался внутри, как зверь в клетке, желая разорвать всех, кто причинил боль его альфе. Но это странное ощущение — резкая, давящая боль в груди — не давало ему сосредоточиться. Казалось, что с каждым мгновением эта боль только усиливается. Чимин резко вдохнул, чувствуя, как внутри всё начинает клокотать. Его волк бился внутри, жалобно скулил и рычал одновременно. Это был настоящий эмоциональный шторм, и он больше не мог это игнорировать. Сердце стучало так, что казалось, оно вот-вот разорвется. Каждый удар словно отдавался в голове глухими ударами, а в груди распространялась неприятная тяжесть. — «Чимин…», — услышал он снова, но на этот раз голос в его голове был настолько слабым, что его почти не разобрать. Это был не просто зов, это был плач. Это был крик о помощи, который невозможно было игнорировать. — Нет… — прошептал он, едва сдерживая собственные эмоции. Глаза омеги медленно заполнились слезами, но он стиснул зубы, не давая им сорваться вниз. Он не мог позволить себе сломаться сейчас. Не сейчас. Чимин взглянул на Юнги, их глаза встретились вновь, и на мгновение всё вокруг исчезло. Всё, что он мог видеть — это своего альфу, и он понимал, что должен сделать всё возможное, чтобы освободить его. Даже если это означало выжечь всё вокруг дотла. Внутри всё горело от напряжения. Омега отчаянно пытался взять под контроль свое внутреннее состояние, но волк внутри него бился в истерике. — «Успокойся, — рявкнул Чимин в мыслях, чувствуя, как страх и отчаяние затуманивают разум. — Ты что, слепой?» Волк только сильнее заскулил. — «Мой а-альфа… я не чувствую его…», — голос волка был полон паники, как будто мир вокруг рушился. Чимин вдруг понял, что волк прав. Он не чувствовал запаха, того знакомого морского бриза, который всегда был маяком спокойствия для него. Принюхался снова, надеясь уловить хотя бы слабый след, но ничего. Внутри всё похолодело. — Не чувствуешь? — пробормотал Чимин, осознавая, что потеря запаха означала что-то действительно страшное. Никто из врагов не заметил, что Чимин разговаривал сам с собой. — Чимин? — кроме Юнги, который всё это время не отводил от него взгляда. — «Не-ет…», — раздалось снова, ещё громче, словно раненое животное, лишившееся опоры. — «Ты прав… почему?» — Чимин вслушивался в мысли, видимо понимая, что волк чувствовал Юнги даже сильнее, чем он сам. — «М-мой альфа, г-где он? Что с ним, почему я не чувствую его?» — продолжал рыдать волк, и его жалобное хныканье эхом отзывалось в голове Чимина, словно когти царапали его разум. И он, наконец, понял, что происходит. Это был страх, паника, но они исходили не только от его внутреннего волка, но и от чего-то другого, чего-то более глубокого. И эта слабость раздражала его до предела. — ЗАМОЛЧИ! — Чимин резко оборвал истерики волка, почти яростно, в то время как все в комнате обратили на него внимание. — «Ты трусливая собачонка. Меня не ебёт, что случилось с твоим альфой! Главное, что Юнги в порядке. Если в порядке он, значит, и с твоим альфой тоже всё заебись!» Внутренний волк на миг замолчал, осознав, что его паника лишь усложняет ситуацию. — Так что прекрати трахать мне голову своими истериками и позволь мне уже что-то сделать! — рявкнул Чимин, и его голос, который он сначала произнес в мыслях, вдруг прорвался наружу. Громилы, державшие его, переглянулись, не понимая, что он несет, но их внимание было достаточно отвлечено, чтобы Чимин почувствовал ослабевшую хватку. И в этот момент он понял — его феромоны наконец-то начали действовать. Волк внутри, хоть и ослабленный страхом, всё же нашел способ использовать свою защиту — феромоны начали распространяться вокруг, ослабляя альф, держащих Чимина. Почувствовав это, Чимин мгновенно вырвался из хватки, его тело двинулось с молниеносной скоростью. Резкий удар локтем в лицо одного из альф, затем — мощный удар ногой в грудь второго. Едва двое громил осели на пол, он бросился к Юнги. Чонгук и Хосок тоже не медлили. Воспользовавшись моментом, Чонгук рванул из захвата двух альф, вывернулся и мгновенно нанес один из своих фирменных ударов, сворачивая шею одному, а затем всадив локоть другому прямо в горло. Альфы осели бездыханными. — Хён! — Чонгук мигом оказался рядом с Тэхёном, который был уже на грани, ослабленный и потерявший силы. Чонгук мгновенно расправился с тем альфой, что держал его омегу, вырвав его из лап противника, словно тигр, защищающий свою пару. Хосок, заметив, что его противники отвлеклись на феромоны Чимина, тоже не терял времени — резким движением он вывел из строя своих оппонентов, а затем помог Чимину добить последних. Кровь летела во все стороны. Чимин, окровавленный и дышащий тяжело, не успел подойти и помочь своему альфе, как вдруг на него накинулся Луан, не давая и шагу приблизиться к любимому. Их ножи в руке издавали скрежет при каждом соприкосновении к друг другу. — Прекрати это, Луан! — кричал на него Пак, не уступая ни на шаг, из-за чего омега напротив только ускорился в движениях и не хотел ничего слышать, продолжая биться один на один с бывшим другом. Юнги был на грани срыва. Внутри него вспыхивала не только боль, но и гнев — его волк долгое время был подавлен, приглушен препаратом, но теперь, когда действие химии почти полностью истощилось, альфа внутри него начал пробуждаться. Глаза Юнги, до этого казавшиеся пустыми, вдруг заблестели новым светом. В них проснулся голод, жажда силы и контроля. Он чувствовал, как его зверь рвался наружу, медленно поднимаясь со дна его сознания, настойчиво стучась в голову и требуя свободы. Внутреннее давление становилось невыносимым. Наконец, оно прорвалось — резкое, как удар молнии. Его глаза моментально окрасились в яркий золотистый оттенок, словно солнце прорезало темноту. Альфа был здесь, и волк полностью овладел им. Юнги медленно поднял голову. Внутри всё кипело, его волк, почувствовавший силу феромонов Чимина, тоже решил вмешаться. Он глубоко вдохнул, и волны его феромонов начали растекаться по комнате — плотные, сильные, насыщенные. Двое мужчин, державшие его, начали дрожать. Их лица исказились от неясного страха и подавления, которым они не могли противостоять. Альфа-феромоны пропитали воздух, заставляя их инстинктивно подчиняться. Юнги сконцентрировал всё своё внимание на тех, кто осмелился удерживать его, и в следующий миг их хватка ослабла. Пальцы их разжались, словно против воли, и они отступили назад, подчиняясь его силе. Юнги почувствовал, как стальные путы на его руках и ногах больше не были преградой. Его тело, наконец, было свободно. Волк внутри него победно взревел. Чимину удалось найти уязвимое место противника. Легким и умелым броском ножа в шею, заставив омегу напротив отступить назад, а затем сильный пинок в живот, из-за чего Лу отлетел туда, где стоял дрожащий Чхве и Кан Санвон. — Всё отлично, им удалось вырваться, — шепнул Миён, не отвлекаясь от прицела, но тут же активируя гарнитуру и оповещая Намджуна. Миён и Джэ сидели на крыше соседнего здания, затаившись в тенях, их взгляды сосредоточенно следили за происходящим через огромное окно в здание напротив. Сейчас их задача заключалась в том, чтобы держать всё под контролем, пока команда внутри пыталась справиться с врагами. Миён через прицел винтовки наблюдал за каждым движением в комнате, сканируя происходящее. Его взгляд пронзил обстановку, как только он заметил, что Чимин, Мин и остальные вырвались из захвата. Лицо омеги оставалось спокойным, но в голове вспыхнуло удовлетворение от того, что их план сработал. — Кан и Чхве живые? — голос Намджуна был сух и деловит, не терпящий лишних слов. Джэ, который также следил за происходящим в комнате, коротко глянул на друга, затем снова к прицелу. — Да, — коротко подтвердил он, наводя оружие прямо на спину Хёнама, готовый выстрелить, если понадобится. — Держите всё под контролем, Сокджин уже скоро будет, — пришел новый приказ от альфы. После этого Джэ заметил движение за пределами здания — три черные машины, сверкая фарами, подъехали к входу. Из одной машины вышел сам Сокджин, уверенный и спокойный, как всегда. — Уже, — добавил Джэ, оповещая и по сути подтверждая слова Намджуна.

***

— Покончим с ними. Знакомый голос за спиной и легкий запах любимого заставили Чимина расслабиться и восстановить судорожное дыхание. Он повернул голову, увидев, что Юнги стоит рядом. Его сердце и волк внутри тут же успокоился, громко и победно взвыл, а после удовлетворенно замурлыкал. Юнги чувствовал то же самое. — Твои глаза… — прошептал Чимин, смотря на золотистый блеск в глазах напротив. — Как и твои, — нежно растянув уголки губ в улыбке, прошептал Юнги, смотря в голубые глаза своего любимого. — Давайте уже покончим с ними! — крикнул Хосок. Но они не успели ничего сделать. — Суки! Жалкое подобие альф и омег! Кан резко достал пистолет и направил его на них. — Назад! — заорал он, его рука дрожала и взгляд был полон отчаяния. Кан Санвон не унимался. Капли пота стекали по его лбу, а руки судорожно сжимали пистолет. Он нервно окинул взглядом комнату, в которой сейчас находился в ловушке вместе с Хёнамом и своим мужем. — Что за черт?! — взревел Кан, впиваясь взглядом в Луана. — Ты хоть что-то собираешься сделать?! Ты же омега, мать твою! Сделай что-нибудь! — его голос дрожал от ярости и беспомощности, пока он продолжал размахивать пистолетом, как будто тот был его последней надеждой на спасение. Море крови уже расплылось по паркету, алые пятна окрашивали пол, и запах её становился невыносимым, впитываясь в стены и воздух. Его муж, стоящий чуть поодаль, нервно сжался, словно готовый рухнуть под давлением этих криков. Ему нечего было ответить, страх парализовал его движения, а внутри разрывался конфликт между долгом и собственными желаниями. — Я ненавижу вас всех! — продолжал визжать Кан, обращая взгляд на Юнги и Чимина. — Вы все — грязь под моими ногами! Вы все должны быть мертвы! — он вновь размахнул пистолет, но его руки дрожали, не позволяя прицелиться. — Я убью вас! Всех! Ненавижу! Хёнам, стоящий рядом, нервно оглядывался по сторонам, вцепившись в свое плечо, простреленное ещё ранее. Лицо его было мрачным, но в глазах застыли тени страха и паники. Однако он молчал, стиснув зубы. Юнги хладнокровно посмотрел на Санвона. Его золотистые глаза вспыхнули холодным светом, феромоны всё ещё витали вокруг, заполняя комнату невидимой властью. — Ты много говоришь для того, кто уже проиграл, — тихо, но твердо сказал Юнги, шагнув вперед, не обращая внимания на громил, которые всё ещё стояли у стен, замерев под воздействием его феромонов. — Все эти годы ты прятался за чужой спиной, прикрываясь властью, а сейчас даже не можешь контролировать собственную панику. Чимин хищно ухмыльнулся, сжимая нож в руках. Его глаза горели ледяной решимостью, а феромоны распространялись по комнате, заполнив её тонким, но невыносимым для других альф запахом. — Он прав, — спокойно добавил Хосок, не сводя взгляда с Кана. — Ты всё ещё думаешь, что можешь контролировать нас? Что тебе поможет твой страх? Это ты должен бояться. Бояться того, что с тобой будет, когда твоя власть рухнет окончательно. Кан, покраснев от ярости, сдавленно захрипел: — Замолчите! Я убью вас всех! Вы пожалеете, что вообще появились на свет! Жалкое подобие омег и альф! Чимин шагнул вперед, в его голосе звучала холодная угроза: — Скоро ты поймешь, каково это — быть тем, кого используют, а потом выбрасывают. — Я так не думаю, — тот отчаянно улыбался и продолжал размахивать перед ними пистолетом. — Что мешает мне выстрелить вам обоим в голову? — Кан посмотрел прямо на Юнги. — По крайней мере ты и твой пахнущий дерьмом омега та самая заноза по всей стране. Ошибка природы, мутанты, которые заполнили страну своим дерьмом. Я столько лет боролся с вами, убивал и истязал ваших альф матерей, чтобы те не рожали таких уродов. Вы животные, которые не понимают, когда нужно остановиться. — По крайней мере ты не сильно отличаешься от животного, — язвит в ответ Чимин, но лишнего движения не делает. — Но что такого сделали омеги? Юнги тоже не двигается, контролировать громил становится всё сложнее, потому что волк всё ещё слаб и полностью не восстановился. А у Чимина нет такой власти, как у него. — Вот именно, что ничего, — продолжал Кан проливать весь груз на душе. — Вы жалкие и беспомощные, ломать вас одно удовольствие. Стоит один раз вдарить и становитесь послушные, но стоит ослабить хватку, как тут же начинаете скалиться и кусаться. Кто-то всегда должен быть на вершине пищевой цепи. Альфы всегда были важны и выше остальных. — Высокомерный мудозвон, — прошипел Чонгук, заслоняя собой Тэхёна, который вцепился в него руками. — Ты слышишь, что говоришь?! — А потом появились вы — чистокровные альфы, которые считали себя чем-то важным и достойным. Агрессивные и озверевшие шавки, которые несут угрозу всему роду альф. Поэтому я лучше избавлюсь от вас двоих, а потом убью и ваших товарищей, которые уже стали мне надоедать, — Кан довольно улыбнулся, словно победа была уже у него. Его взгляд зацепился за Хосока. — Ну а тебя, бета, убивать пока не стану. Чхве хотел бы с тобой ещё обсудить пару важных вопросов по поводу фракции при Шин Мо. А Чхве лишь нервно кусал губы, дрожа от страха и не влезая в диалог. Хосок громко сплюнул в их сторону во второй раз. — Подавись, гнида. Оскорбленный, лицо Кана исказилось от ненависти, а рука задрожала, но он, не медля ни секунды, выстрелил. В тот же момент грохот разбившегося оконного стекла разнесся по комнате, смешиваясь с оглушительным эхом выстрела. Пуля, вылетевшая из пистолета, летела прямо на Чимина и Юнги, но Лу, в последний миг, бросился вперед, заслонив их собой. Всё произошло так быстро, что Чимин не успел осознать, что происходит, пока не увидел, как Луан падает, подкошенный пулей. Острая боль исказила лицо омеги, когда вторая пуля, выпущенная с окна, попала в его мужа. Миён и Джэ, наблюдавшие за всем с соседней крыши, как только заметили угрозу, мгновенно выстрелили, но их пули лишь ранили Кана, заставив его рухнуть на окровавленный пол. Альфа захрипел, его грудь судорожно вздымалась, он начал задыхаться, извиваясь в предсмертной агонии. Все смотрели на всё это, не веря своим глазам. Дыхание Чимина сбилось, а сердце забилось сильнее, когда он увидел, как Лу лежит перед ним, пытаясь вдохнуть, но с каждым движением кровь лилась всё сильнее. Боль, глубокая и пронизывающая, окутала его. Волк внутри него притих. «Он спас нас. Луан…» Это был человек, с которым они были близки, когда-то доверяли друг другу. И вот теперь он пожертвовал собой, закрыв их своими руками, защищая от пуль, хотя мог бы позволить ей достигнуть цели. Чимин замер на несколько секунд. Все чувства смешались в один огромный клубок — благодарность, гнев, боль и, самое главное, отчаяние от осознания, что их дружба, когда-то потерянная, не была напрасной. Чимин опустился на колени рядом с Лу, чувствуя, как грудь сжимается от боли. Он коснулся его лица, пока тот с трудом дышал, кровь всё больше заливала его рубашку. В глазах Лу, несмотря на всё, была та же теплая искра, которой он когда-то светился, когда они были близки. — Почему? — хрипло прошептал Чимин, голос его срывался от эмоций. — Почему ты это сделал? Лу улыбнулся слабо, хотя ему было трудно говорить. Его глаза, наполненные болью и усталостью, не отрывались от лица Чимина. — Потому что… я не хотел… чтобы это закончилось… так, — произнес Лу с трудом, с каждой секундой дыхание становилось всё более рваным. Поток крови тут же вырвался из его рта, заставляя задыхаться ещё сильнее. — Ты всегда был сильнее меня… И хотел всегда быть похожим на тебя. Но я всего лишь трус. Чимин смотрел, как его друг угасает у него на руках, и сердце разрывалось от противоречивых чувств. Волк внутри Чимина снова заскулил, разрываясь от чувства утраты. Это был момент, когда всё прошлое, что было между ними, резко обрушилось. — Прости… — только и смог выдохнуть Чимин, — я был слишком слеп, чтобы понять… Тэхён наблюдал за происходящим, словно в замедленной съемке, чувствуя, как всё внутри него сжалось от боли и страха. Когда Луан упал, защищая Чимина и Юнги от пули, что-то в нём рухнуло. Его глаза наполнились слезами, но он не мог отвести взгляд. Почему? Почему это произошло? Тэхён не мог поверить, что Луан, тот самый омега, который предал их, сейчас лежит на полу, истекая кровью, защищая их. Боль, смешанная с удивлением, разрывала его. Он посмотрел на Чонгука, его альфа был напряжён до предела, чувствуя этот взрыв эмоций. — Лу… — его голос едва слышился. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Почему? Почему так? Чимин медленно опустил голову, глядя в лицо Луа, который продолжал улыбаться, хотя его дыхание становилось всё более прерывистым. Тем временем Кан Санвон, всё ещё лежащий на полу, задыхаясь от ранения, не прекращал свои издевательства. Его голос был хриплым, но полным презрения. Он с трудом переворачивался на бок, глядя на своего умирающего мужа, и в его глазах не было ни капли сострадания. — Ты жалкий… ничтожный! — прохрипел Кан, с трудом поднимаясь на локти. Его лицо исказилось от ненависти, когда он посмотрел на Луа. — Ты всегда был бесполезным! Даже сейчас, умирая, ты ни на что не годен! Ты просто никчемный, как и все эти гребаные омеги! Чимин сжал кулаки, волк завыл от ярости, но он не мог оторваться от Луа. Боль и гнев накатывали волнами, когда он услышал, как Кан продолжает оскорблять своего умирающего мужа. — Ты должен был быть моим щитом, а не позором! Ты — слабак, ты… жалкая тварь! Тэхён посмотрел на Кана с омерзением, в то время как его альфа рядом готов был взорваться от ярости. Как можно было говорить такие вещи, когда твой муж буквально умирал из-за тебя? Юнги взглянул на мужчину, который уже смеялся, словно потешался. — Ты можешь продолжать оскорблять его, пока он умирает… но ты уже проиграл. Ты жалок, Кан. Ты — тот, кто по-настоящему слаб, — Чимин уверенно закончил говорить. Кан, слыша слова, ещё больше взбесился. Он взмахнул рукой, будто пытаясь подняться, но его тело не слушалось. Его дыхание стало судорожным, он захрипел, пытаясь что-то сказать, но его голос сорвался. Когда напряжение в комнате достигло своего пика, дверь внезапно распахнулась. Сокджин, уверенно шагнувший внутрь, выглядел непреклонным. За его спиной следовали несколько вооруженных людей, которые тут же заняли позиции вдоль стен, готовые к любым неожиданностям. Атмосфера мгновенно изменилась, словно с его появлением наступил новый порядок. Тэхён облегченно вздохнул, Хосок улыбался, как чеширский кот из сказки. Сокджин, с холодным взглядом, оглядел комнату. Кровь, разлитая на полу, раненые и умирающие люди, стоны и гневные выкрики — всё это только усиливало его спокойствие. Он давно знал, что этот момент наступит. Но больше всего его интересовал не Кан Санвон, который корчился на полу, задыхаясь от боли и ярости, и не его умирающий муж. Весь этот хаос — просто звенья цепи, которые он намерен разорвать. Следом за Сокджином в комнату вошел человек, который держался в тени, пока его время не пришло. Омега с уверенной осанкой, взгляд которого был тверд и полон решимости. Это был тот, кому суждено заменить Кана. Тот, кто станет новым человеком, способным объединить альф, омег и бет, разрушив вековые барьеры. Он всегда был за кулисами, на кого работал Сокджин. — Это ты, — прохрипел Кан, взглянув на вошедшего, его глаза были полны ярости и отчаяния. — Всё это твоих рук дело… Ты хочешь свергнуть меня… ты хочешь отнять у меня всё! Сокджин слегка приподнял бровь и спокойно произнес: — Ты уже всё потерял, Кан. Твоя эра закончилась. Мир, который ты пытался удержать под своим контролем, рушится прямо перед твоими глазами. Омега подошел ближе, его взгляд встретился с глазами Кана, и в этот момент стало ясно, что это не просто захват власти. Это было новое начало. — Ты правил, используя страх, ненависть и разделение, — голос омеги был спокоен, но в нем чувствовалась железная воля. — Твоя власть была построена на угнетении и боли. Но это больше не будет работать. Мы создадим мир, где альфы, омеги и беты смогут жить вместе, на равных. Твое время кончилось, брат. Кан попытался приподняться, но его тело предало его. Он задыхался, судорожно хватая воздух, а слова омеги разрывали его душу на части. Он не мог принять свою участь, не мог смириться с тем, что вся его власть и влияние, всё, что он строил десятилетиями, было уничтожено. — Ты… ты ничтожество! — прохрипел он, пытаясь собраться с последними силами. — Омега… никогда не сможет править! Тем более такая сука как ты! — Ты ошибаешься, Кан. Он уже правит, — заявил Сокджин. — Мы изменим этот мир. И никто больше не будет жить в страхе перед такими, как ты. Комната на мгновение замерла. Новый лидер сделал шаг вперед, уверенно посмотрев на тех, кто ещё оставался в сознании. Сокджин и новый лидер, омега, который должен был заменить Кана, стояли, спокойно наблюдая за тем, как бывший президент корчится на полу в бессильной ярости и боли. Хёнам, который, несмотря на всё происходящее, до последнего сохранял свою хладнокровную маску, теперь смотрел на Кана с таким же выражением презрения, как и все остальные. Их власть рушилась, и оба это понимали. — Что теперь будет с ними? — тихо спросил Чимин, его голос был хриплым после напряжения последних минут. Он стоял рядом с Юнги, его рука осторожно касалась его запястья, словно проверяя, в порядке ли омега. Они оба всё ещё чувствовали последствия битвы и едва справлялись с нахлынувшими эмоциями. Сокджин, не отводя взгляда от Кана и Хёнама, заговорил: — Они оба предстанут перед трибуналом, — он подошёл ближе к Санвону, наблюдая, как тот тщетно пытается справиться с болью. — Их суд будет открытым для всех и они ответят за все свои преступления. Омега, новый лидер, взял слово: — Мы покажем людям, что никто, независимо от того, альфа он или омега, не может безнаказанно угнетать других. И что будущее нашего общества не в разделении, а в единстве. Кан попытался поднять голову, его голос звучал надломленным: — Ты… не получишь ничего. Народ не пойдет за тобой. Они не примут правление омеги… Джихун. Джихун лишь устало вздохнул, слушая голос брата, который звучал слабее с каждой секундой. Он знал, что тот проиграл. И это знание сжигало его брата изнутри. Хёнам, который до этого момента молчал, вдруг заговорил, его голос был резким и хриплым: — Ты думаешь, что мир изменится так просто? Они не забудут про тех, кто за тобой стоит. В мире есть и другие, которые не захотят мириться с твоими законами, с твоей властью. Альфы не смирятся с омегой во главе. Сокджин посмотрел на Хёнама с презрением. — Мы готовы к этому. Мы знали, что старые порядки не сдадутся без боя. Но мы создадим мир, где альфы, омеги и беты будут жить на равных. Ты и такие, как ты, больше не сможете управлять жизнями других, используя страх и насилие. — Их ждет изоляция, — вмешался Джихун. — Они будут содержаться в специальном комплексе, где ни один из их союзников не сможет их достать. Оба. Они больше не смогут влиять на этот мир. Кан снова попытался выдавить слова, его глаза были полны ненависти, но он лишь закашлялся, выплевывая кровь. Хёнам же оставался в молчании, но по его взгляду было видно, что он осознает неизбежность конца. Чимин, который всё это время наблюдал за происходящим, тяжело вздохнул. Он чувствовал волнение, усталость и странное облегчение. Луан пожертвовал собой ради них, и это не оставляло его мысли. Но самое главное — Юнги был рядом, и это успокаивало хоть немного.. — Мы поставим точку в этом беспорядке, — громко сказал Сокджин. — Для будущего. Джихун кивнул. — Мы создадим мир, где такие, как Кан и Хёнам, больше не будут диктовать свои правила. На этом всё было решено. Кан и Хёнам были закованы в наручники и под конвоем выведены из комнаты. Мир, который они пытались удержать в своих руках, окончательно рухнул, и впереди был новый порядок — порядок, где справедливость, равенство и мир будут главенствовать над всем.

***

После того, как вся операция была завершена, все покинули место событий, распределившись по машинам. Атмосфера немного разрядилась, но напряжение всё ещё витало в воздухе — ведь им только предстояло справиться с последствиями. Тогда все медленно выходили из здания, чувствуя, как груз, висевший на плечах долгие годы, наконец, исчез. Снаружи встречала зима. Пушистые хлопья медленно падали с неба. Чимин остановился на ступенях и поднял лицо к небу, ощущая, как холодные снежинки касаются его кожи. Ему было трудно поверить, что всё это наконец-то закончилось. Он медленно повернулся к Юнги, их взгляды встретились, и в этот момент оба почувствовали облегчение. Без слов, они поняли друг друга — не нужно больше бояться, больше не нужно прятаться. Чонгук, держа Тэхёна за руку, мягко притянул его ближе, обнимая, словно защищая от всего мира. Тэхён уткнулся ему в грудь, закрыв глаза, чувствуя его тепло и безопасность. Хосок наблюдал тогда за ними, чувствуя легкое жжение ревности или, скорее, одиночества. Он сидел в машине вместе с Миёном, Джэ и Соджуном, но не мог удержаться от ироничного комментария, когда они тронулись с места. — Пиздец, я одинок, — пробормотал Хосок, покачав головой, глядя на счастливые пары вокруг. — Ну, хотя, вы тоже, наверное. Миён, сидя впереди, усмехнулся и, не поворачивая головы, бросил через плечо: — Вообще-то, у нас есть альфа. Хосок удивленно поднял брови. — Чего?! Кто? — его голос явно не скрывал шока. Джэ, с хитрой улыбкой, подмигнул ему. — Соджун, — сказал он спокойно, словно речь шла о чем-то обычном. — СОДЖУН?! — Хосок ошарашено посмотрел на альфу, сидевшего за рулем. — Ты с ними? С кем из них? Соджун нервно прочистил горло, явно смущенный всей ситуацией. — Эм, ну… — начал он, слегка краснея. Но Миён, не дав ему закончить, ответил за него, бросив веселый взгляд на Хосока: — С обоими. Хосок смотрел на них с ещё большим удивлением, его глаза расширились. — Вы что… серьезно? Джэ хихикнул и подмигнул. — Ну да, мы любители тройничка. Хосок ошеломленно рассмеялся, недоумевая, как это ускользнуло от его внимания. Он никогда не думал, что малыш Ми и Джэ могли бы быть вместе с Соджуном, а уж тем более — втроем. — Вот это новости, — пробормотал Чон, качая головой. — Ну и дела. Надо точно что-то в жизни менять. В машине, где сидели Чимин и Юнги, царила тихая, почти интимная атмосфера. Шум города был где-то далеко, и казалось, что сейчас существует только их маленький мир — теплый и уютный, несмотря на недавний хаос. Чимин смотрел на альфу с легкой тревогой, заметив, как кровь запеклась на его нижней губе. Он осторожно коснулся её пальцами. — У тебя губа разбита, — с беспокойством сказал Чимин, хмуря брови. Юнги, слегка улыбнувшись, покачал головой. — Это ерунда, — его голос был мягким и успокаивающим. Он взял руку Чимина в свою, его пальцы нежно касались кожи, словно он хотел показать, что всё будет в порядке. Затем, едва касаясь, Юнги прикоснулся к его руке губами, нежно целуя. Омега на секунду замер, чувствуя тепло этого простого жеста. Его сердце забилось сильнее, но вместо слов, он поступил иначе. Подавшись вперед, он наклонился и, осторожно коснувшись губ Юнги, лизнул его рану, собирая кровь на языке. Это прикосновение было нежным, но страстным, и, не разрывая контакта, Чимин затем впился в губы Юнги, соединяя их в глубоком поцелуе. Юнги, ощутив жар, слегка застонал, отвечая с такой же страстью. В этот момент все тревоги и страхи растворились. Омега прижался к альфе ближе, рука скользнула тому по шее, чувствуя учащенное дыхание, исходящую от его тела. Им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Когда поцелуй закончился, Юнги посмотрел на Чимина с мягкой улыбкой. — Мы прошли через это, — прошептал он, его голос был наполнен не только облегчением, но и благодарностью за то, что они оба всё ещё вместе. — И справимся с остальным, — ответил Чимин, его взгляд невольно опустил вниз на живот.

***

Холл всё ещё оставался в беспорядке: повсюду виднелись следы недавних стычек, опрокинутые столы, разбитые стекла, хаотично разбросанные предметы мебели. Но сейчас это уже не имело значения. Атмосфера была пронизана радостью и облегчением, которое ощущалось в каждом слове и смехе. Огромный стол в центре помещения был накрыт обильно: мясо, овощи, фрукты и алкоголь. Бутылки стояли рядами, а бокалы были уже наполнены. — Какого черта вы так расслабились? — с ухмылкой сказал Хосок, поднимая бокал. — Мы что, не собираемся больше бороться? — Хосок, успокойся, — Сокджин с ухмылкой посмотрел на него, держа в руках бокал с вином. — Сегодня — время праздновать. — А мы и празднуем, — заметил Джэ, подмигнув ему, когда Миён поднял бокал рядом с ним. — Ты можешь, наконец, расслабиться, Хосок. Хосок глянул на Миёна, Джэ и Соджуна, которые сидели рядом. Он не мог не вспомнить недавний разговор в машине, и это заставило его снова усмехнуться. — Ну да, тройничок и всё такое, — сказал Хосок, поднимая бокал в сторону троицы. — Вы, ребята, конечно, удивляете. Миён рассмеялся, а Джэ, подмигнув Хосоку, тоже поднял бокал. Соджун немного покраснел, но улыбнулся. Намджун, стоявший в углу с Сокджином, тоже поднял свой бокал. — За нас, — произнес он, перекрывая шум. — Мы прошли через ад, но выбрались вместе. И сегодня мы заслужили этот праздник. Все подняли бокалы в знак согласия. — Да уж, теперь можно жить, — сказал Тэхён, обнимая Чонгука и нежно касаясь его шеи. — Никаких больше врагов, только наш новый мир. — И никаких наркотиков! — подколол омегу Хосок и подмигнул, как только увидел недовольное лицо. — Мы сделали это, — добавил Юнги, потянувшись к Чимину, который засмеялся и стукнулся с ним бокалом. — Спасибо, — прошептал Чимин, едва слышно, чтобы это было только для Юнги. В ответ Юнги лишь мягко улыбнулся, а их руки снова нашли друг друга под столом. — За нас! — громко прокричали все остальные, поднимая свои бокалы. Клуб снова наполнился шумом и смехом, как только все разом выпили. Алкоголь лился рекой, поднимая настроение, смешивая радость с лёгким головокружением. Теплое чувство расслабления заполнило каждого, разливаясь по телу приятной волной. Смех стал чуть громче, лица — чуть румянее. Кто-то лениво откинулся на спинку стула, наслаждаясь приятным теплом, которое исходило от выпивки. Тэхён, немного покрасневший от алкоголя, выглядел особенно расслабленным, его голова мягко легла на плечо альфы, пока тот что-то тихо ему нашептывал. Хосок, Миён и Джэ устроили свою небольшую импровизированную тост-вечеринку с другой стороны стола, смеясь и поддразнивая друг друга. Смех Хосока был громким и заразительным, и все рядом не могли удержаться, чтобы не присоединиться. Соджун только молча улыбался, глядя на их веселую троицу. Юнги сидел рядом с Чимином, держа его за руку и время от времени посматривая на него с нежностью, которую старался скрыть за своей обычно сдержанной манерой. В один момент Юнги, погруженный в свои мысли, на мгновение замолчал, отвлекаясь от происходящего вокруг. Чимин заметил его необычную тишину и слегка наклонился к нему: — Ты в порядке? — спросил он, нежно сжимая руку альфы. — Да, просто задумался, — Юнги ответил мягко, затем перевел взгляд на Чимина и улыбнулся. В его глазах мелькнуло что-то, словно решение, которое он долго обдумывал. Никто в комнате не обратил внимания на их тихий разговор — все были слишком заняты своим празднованием, и в этом шуме и суматохе Юнги вдруг почувствовал, что именно сейчас настал тот самый момент. Он отпустил руку Чимина и неожиданно потянулся к своему карману. Там, глубоко в тайнике, который он всё это время бережно хранил, было то самое кольцо. Юнги так долго думал о том, когда и как он сделает это предложение, что почти привык носить кольцо с собой как часть своего повседневного снаряжения. Теперь же, когда они пережили так много — борьбу, кровь и победу, — он знал, что момент настал. Юнги встал с места, что привлекло внимание остальных. Чимин посмотрел на него с легким удивлением, а все остальные в зале, заметив его движение, тоже постепенно притихли, будто почувствовав, что сейчас что-то произойдет. — Эй, что ты делаешь? — тихо спросил Чимин, слегка смущенный тем, что на них обратили внимание. Юнги не ответил сразу. Он глубоко вздохнул и посмотрел на всех присутствующих, а потом снова перевел взгляд на Чимина. В его глазах читалась решимость и тепло. — Чимин, — начал он, доставая кольцо и держа его в руке. — Мы прошли через столько всего. Столько боли, страха и борьбы. Но ты всегда был рядом, всегда поддерживал меня, даже когда я сам не знал, что делать. Я всегда говорил тебе, что ты для меня — всё. Чимин, увидев кольцо, которое Юнги держал перед ним, замер. В его глазах отразилось удивление, смешанное с восторгом и трепетом. Комната вокруг них словно исчезла. — Я хочу провести с тобой остаток своей жизни, — продолжил Мин, опускаясь на одно колено перед Чимином, не сводя с него глаз. — Ты… выйдешь за меня? На мгновение тишина в комнате стала оглушающей. Все затаили дыхание, а Чимин стоял, ошеломленный и тронутый до глубины души. Его сердце билось так сильно, что, казалось, весь мир исчез вокруг них двоих. Глаза начали блестеть от набежавших слез, но улыбка на его лице говорила больше, чем любые слова. — Да, — прошептал он, едва сдерживая слёзы, а затем громче, уже не скрывая эмоций: — Да. Конечно, да! Вокруг них раздались восторженные крики, аплодисменты и свист. Тэхён хлопнул Чонгука по плечу, а Хосок даже встал, чтобы громко выразить свою радость. — Я знал это! Знал! — кричал он. — Наконец-то! Юнги встал и, не сдерживая больше чувств, обнял Чимина, крепко прижав его к себе. Но прежде чем они успели полностью насладиться моментом, Чимин, слегка отстранившись, заговорил: — Подожди, у меня тоже есть кое-что для тебя, — его улыбка стала хитрой, но в глазах всё ещё светилась некая неопределенность. Юнги поднял брови, явно удивленный. Остальные тоже посмотрели на Чимина с интересом, пытаясь понять, что же он задумал. Тэхён, который сидел рядом с Чонгуком, уже начал тихонько хихикать, как будто заранее знал, что произойдет. Чимин залез в карман своей куртки и медленно вытащил три теста на беременность с двумя полосками на каждом. — Похоже, — сказал он, протягивая их Юнги, — мы не просто поженимся. Комната снова замерла, все смотрели на три теста с круглыми глазами. Казалось, время остановилось на мгновение, а потом раздался громкий вздох. Кто-то ахнул, кто-то начал смеяться, а кто-то просто не мог поверить своим глазам. — О, боже, — прошептал Хосок, шокировано хлопнув себя по лбу. — Это что, шутка? — Да неужели, — ухмыльнулся Тэхён, облокотившись на Чонгука. — Я и так всё знал, не удивил. Юнги, казалось, на мгновение застыл, переваривая новость. Но как только до него дошло, что это правда, его лицо осветилось счастьем, а глаза наполнились слезами радости. Он тихо рассмеялся, не веря в свое счастье, и медленно обнял Чимина, прижимая его к себе, как будто боялся, что тот может исчезнуть. — Не верю… — прошептал Юнги, его голос дрожал от переполняющих чувств. — Ты… серьезно? — Серьезно, — улыбнулся Чимин, почувствовав тепло и нежность, исходящие от Юнги. — Мы станем родителями. Юнги нежно поцеловал его, касаясь губ Чимина так осторожно и трепетно, как будто это был самый важный момент в его жизни. Он не мог сдержать слёз — это было счастье, которое он не мог описать словами. Шептал Чимину на ухо слова благодарности, а его руки скользнули к ещё плоскому животу. Его дыхание стало прерывистым, а губы едва касались виска Чимина, словно он пытался удержать этот момент навсегда. Он осторожно провел пальцами по его щеке, словно убеждаясь, что это не сон. — Я даже не знаю, что сказать, — прошептал Юнги, его голос дрожал. — Я думал, что предложение — это самый большой сюрприз на сегодня… Чимин тихо засмеялся, обвив руками шею своего альфы так, что их лбы соприкоснулись. — Это всё ты, — мягко сказал он, — мой особенный альфа. — Честно говоря, Чонгук, я знал об этом уже несколько дней, — ухмыльнулся Тэхён, слегка толкнув своего альфу в бок. — Не мог дождаться, когда все узнают. Чонгук, удивленно подняв брови, чуть наклонился к нему. — И ты молчал всё это время? — спросил он с притворной обидой, на что Тэхён лишь пожимал плечами. — Не думал сказать об этом мне? — Ты же знаешь, Чимин бы с меня кожу содрал. — Черт, ты прав, — Чонгук улыбнулся, нежно притянув омегу к себе. Тем временем Хосок, стоящий неподалеку, был всё ещё в шоке. — Подождите… То есть теперь у вас будет малыш? — спросил он, посмотрев на тесты, которые держал Чимин. — Как? Когда? Ну это… назовите ребенка в честь меня. — Не нужно портить жизнь ребенку! — крикнул Тэхён, из-за чего Чимин громко посмеялся. — Это уж точно. Хоско лишь разочарованно выкрикнул. — Да блять! — О да, — подхватил Сокджин, поднимая бокал и смотря на пару. — Нам всем есть чему порадоваться. — Подожди… — сказал Юнги, как только мысль пришла в голову. — Но если Тэхён знал о твоей беременности уже несколько дней, то… — он посмотрел на Чимина, который тут же смотрел на него своими не невинными глазами, — почему ты раньше мне об этом не сказал? И как я не заметил этого… Хотя твой запах изменился, я точно помню. — Ты же знаешь, что и я не простой омега, — тот самодовольно ухмыльнулся. — Мой запах изменился, но я могу контролировать его. Мне пришлось скрыть его, когда я поехал спасать твой великолепный зад. Хосок тут же посмеялся. — Да, задница Мина ещё та. Юнги лишь закатил глаза, в то время как все стали смеяться, как и Чимин, поэтому он просто крепко прижал его к себе, чувствуя просто нескончаемый поток радости. — Ну всё-всё! — продолжает громче всех кричать Хосок, привлекая внимание. — Давайте нажремся как в последний раз. За Юнги-хёна и Чимина, который теперь наконец-то стал более счастливым и безобидной омежкой. — Я тебе блять покажу безобидного омежку. — Ну хорошо… — бета тут же, якобы поджав хвост, перевел другую тему. — Ну и за Чонгука и Тэхёна. Чонгук, который теперь наконец-то стал не холостяком и отдал это почетного место мне. И Тэхён, который теперь больше не наркоман. — То, что фракция Хё Нам потерпела крах не означает, что ты не сможешь поставлять мне нарик, верно, Хо? — дернув бровями, усмехнулся Тэхён, а Чонгук рядом сразу ударил его легонько в бок. — Вы совершенно не умеете выслушивать тост… — притворно обиделся бета. — Потому что пиздишь много, — язвит Чимин, поднимая свой бокал. — Просто давайте уже выпьем за всех и за то, что всё благополучно завершилось! — Поменяем Лу? — спрашивает Джэ. — Это уже на похоронах, — последнее, что говорит Чимин перед тем, как поднести бокал к губам. — Ты же беременный, Чимин! — крикнул Юнги, останавливая омегу. — Ну один глоток можно! От вина ничего не будет! — Нет!

***

Два года спустя мир изменился до неузнаваемости. После падения режима Кана и Хёнама, в котором доминировали насилие, угнетение и жесткая иерархия, новый порядок постепенно привел к более справедливому и мирному обществу. Омеги, с которыми прежде обращались как с уязвимой и подчиненной кастой, теперь имели больше прав и свобод. Новая власть, которую возглавил человек, ради которого Сокджин работал все эти годы, внесла радикальные изменения в законодательство. Альфы, омеги и беты теперь жили в мире и равенстве, без страха или диктата со стороны других. Были созданы новые законы, защищающие все слои населения: запрещена дискриминация по вторичным признакам, введены более строгие меры по предотвращению насилия и эксплуатации омег. Омегам была предоставлена свобода выбора в вопросах работы, отношений и деторождения, что было невиданным шагом вперед для общества. Технологические достижения в медицине помогли нивелировать последствия феромонального контроля, а фармакология теперь предлагала безопасные препараты для регулирования гормонов, не подавляя личность. Пары альф и омег могли растить семьи без прежних стереотипов, наслаждаясь равноправием. Омеги больше не боялись быть самими собой, их феромоны больше не считались инструментом для контроля над ними. Общество также научилось ценить разнообразие. Союзы между альфами, омегами и бетами больше не вызывали осуждения, а были частью повседневной жизни. Теперь каждое рождение ребенка, независимо от его пола или вторичных признаков, воспринималось с радостью и гордостью. Юнги и Чимин жили в уютном доме за городом, наслаждаясь спокойной семейной жизнью. Их ребёнок, которого зовут Мин Юджун, маленький и смышленый, уже начинал проявлять свой характер, и было видно, что он унаследовал черты как своего альфы, так и омеги. Юнги с гордостью смотрел, как его ребенок растет в мире, который они помогли создать — без страха, без давления, с возможностью быть собой. Чимин стал активным защитником прав омег и работал в одном из самых влиятельных омега-центров страны, помогая тем, кто всё ещё сталкивался с дискриминацией. Его личный опыт и спокойная уверенность сделали его символом силы и мужества. Чимин часто давал интервью и выступал на конференциях, рассказывая свою историю и работая над изменениями в законах. Он возглавил проект по защите прав омег, который распространился по всей стране. Чонгук и Тэхён, укрепив свои отношения, также нашли покой в новой жизни. Тэхён решил полностью окунуться в сферу искусства. Чонгук же продолжал свою деятельность в боксе. Они оба были счастливы, вот только пока не перешли на новый уровень отношений. Хосок, несмотря на свое одиночество в прошлом, нашел свою пару и полностью погрузился в новую жизнь. И не для кого не было удивлением, что в качестве пары он нашел доктора Ёнсу. Хотя все до сих пор находятся в недоумении, как это Хосок смог привлечь внимание омеги постарше. Сокджин и Намджун стали основными архитекторами новой политической системы. Сокджин, всегда спокойный и расчетливый, внес огромный вклад в реформы, которые защитили омег и обеспечили каждому равные права. Намджун, с его лидерскими качествами и мудростью, стал голосом нового мира, который они вместе создали. Всё изменилось. Больше не было страха быть альфой или омегой. Каждый мог любить, жить и развиваться без оглядки на старые нормы и предрассудки. Новый мир был не идеален, но он был намного лучше того, что был раньше. И все, кто прошел через огонь, кто боролся за эту свободу, могли с гордостью смотреть в будущее. Каждый из них нашёл свое место, и хотя пути разошлись, они навсегда остались близкими друзьями, связанными тем, через что они прошли вместе.

Вся их миссия — многолетняя борьба за справедливость и свободу — наконец подошла к своему концу. Это был конец старой эры и начало новой — той, в которой они могли быть свободными.

THE END