Семь монет

Лио прибежал к медпункту, когда всё уже погрузилось в ночную тьму и на улицах Седьмого зажглись редкие фонари. В светящемся окне он увидел приземистый силуэт Миранды, суетившейся в процедурке. Отдышался, упёршись руками в согнутые колени, и бросился к двери. — Лио! — его остановил голос, от которого на сердце всегда теплело. — Маки, что ты тут делаешь? Маки сидел на лежащем на боку пустом мусорном баке, обхватив колени, и устало улыбался. — Я искал тебя, — произнёс он, поднимаясь. — Давно ждёшь? Отчего-то кровь прилила к щекам. За несколько дней, пока они не виделись, Лио успел отчаянно соскучиться, и теперь дыхание, уже восстановившееся после бега, опять сбилось, а сердце ускорило ход. — Довольно давно, — Маки усмехнулся и посмотрел на окна медпункта. — Ты спешишь? — Нет, — не раздумывая соврал Лио. — Хочешь, прогуляемся по городку, поболтаем? Несмотря на то, что весь день провёл на ногах, Лио и не подумал отказываться. — Ты видел пруд? — спросил Маки. Его глаза сверкали в свете фонарей, отдельные пряди выбились из небрежного хвоста и ласково гладили лицо. — Я многое успел посмотреть, — уклончиво ответил Лио. Он был готов идти хоть на пруд, хоть на край земли. Маки предложил поболтать, а сам молчал, и Лио тоже не осмеливался заговорить, хотя столько мог бы рассказать про сегодняшнюю прогулку. В последние дни между ними будто встала незримая стена, и они уже не могли, как раньше, делиться радостями и печалями и обмениваться впечатлениями, с детской искренностью смеяться и утешать друг друга. Только молчать. И Лио застревал в этой стене, вязкой, как входная мембрана, задыхался и давился невысказанными словами. — Джин сказал, что уже завтра улетаем домой, — начал он, чтобы прервать затянувшуюся тишину. — Да, я знаю, он предупредил меня. Маки набрал воздуха, приоткрыл губы, как будто хотел что-то ещё сказать, но выдохнул и отвернулся к воде. Лио тоже хотел бы сказать что-то очень важное, настолько важное, что не смог выразить это в словах, а только слегка коснулся его волос, развевающихся на лёгком ветерке. Маки заметил и улыбнулся. — Что там? — Листок застрял в волосах, — наврал Лио, смутившись, и убрал руку на покрытое росой ограждение. — Какой ещё листок, откуда? — Маки рассмеялся, оглядывая пустые пыльные улицы без единого растения. — О, я не знаю, что это было, извини… Лиодеанн вёл себя как дурак и отчётливо это понимал. Никогда прежде он не был так смущён перед Маки. Всегда чувствуя себя с другом раскованно и просто, теперь он постоянно ощущал себя неуклюжим и неуместным. Но для чего-то ведь Маки позвал его сегодня. Может, рассказать о горечи грядущего расставания с Таби и родной Землёй. А может, он решил взять рыжего соплеменника с собой и переживал, как тот устроится на Лариде. Лио не хотел слышать о Таби, всё его существо противилось этому, отвергало мысль о Таби, свирепо драло его образ на части так, словно того никогда и не существовало. Лучше бы никогда не существовало… Поэтому Лио ни о чём не спрашивал, а так же, как и Маки, бездумно смотрел в мерцающую воду далеко внизу, облокотившись на ограду. Вдруг Маки резко вздохнул и упёрся головой ему в грудь, прижимаясь щекой. Тело его едва заметно дрожало. — Замёрз? — спросил Лио, невольно переставляя ладонь так, что Маки оказался заключён между двух его рук, вцепившихся в ограждение. Будь у Лио куртка или плащ, он мог бы накинуть ему на плечи, а просто так обнять парня — проклятье, как же это было неловко, до дурноты неловко. — Нет, — выдохнул Маки. — Пойдём спать, пожалуй. Завтра такой насыщенный день! Джин сказал всем утром собраться у старосты. Лио угукнул послушно и с трудом расцепил судорожно стиснутые от волнения пальцы на ограде, давая Маки пройти. Тот махнул на прощание с лёгкой улыбкой и скрылся в темноте.

***

Маки вернулся в каморку поздним вечером, но дом ещё не спал. Он застал Джина и Ноа перед открытой дверью в спальню Тима, которую братья теперь занимали вдвоём. В светящемся квадрате дверного проёма был виден Тим, перебирающий содержимое ассасинского рюкзака, собираясь в путь. Теперь, после вмешательства Маки, его уже не сковывали днём — только на сон, но и ночи проходили с тех пор спокойно. — Вэн оставляю у тебя, — Джин по-дружески просто разговаривал со старостой. Он протянул Ноа карту-ключ от машины, и тот покрутил её в руках и положил на полку у входа. — Хорошо, передам его кому-нибудь из нуждающихся. Джин заметил Маки через плечо невысокого Ноа и кивнул с лёгкой улыбкой. По его лицу, по нервно сжатым пальцам, по напряжённой позе с широко расставленными ногами было заметно, как он волнуется. Маки ещё не был ознакомлен с планом захвата транспортёра, но догадывался, что речь шла о Брайтроке — военном космодроме Империи, потому тревога Джина была оправдана. Он прошёл к каморке и замешкался, остановленный нечаянными сомнениями. Обернулся туда, где в открытой двери темнела мощная фигура Джина, и увидел, как тот сгрёб брата в охапку и поцеловал. Нет, Маки не изменит решение, давно выстраданное и правильное со всех сторон. Почти со всех. Но рассказать Джину и всем остальным, кого тот завтра собирал у старосты, об истинных причинах своего поступка было бы слишком унизительно. Как всковырнуть старую рану на сердце, растоптанном — нет, не Джином — его собственной глупостью. На что он, неудачник по жизни, рассчитывал, когда оказался в чужом негостеприимном мире в компании с честным, добрым и доблестным Джином, но сходящим с ума от любви к другому? С Джином их свёл случай, краткая встреча, но теперь, по прошествии времени, Маки понял наконец, что нельзя доверять случаю, — не все, с кем тебя сталкивает судьба, тебе предначертаны. А может, и никто. Утром, едва за куполом забрезжил рассвет и по серым улочкам Седьмого побежали длинные тени, Маки вскочил по сигналу браслета и, стараясь не разбудить дом, направился к «У Молли». Он знал, что застанет Таби там, — каждый день перед тем, как идти на работу на склад, тот убирался в баре после ночных гулянок, помогая матери, которая, работая до середины ночи, в это время отдыхала. Вот и теперь он подметал вымощенную плитками площадку перед входом. — Как дела? — нарочито весело спросил Маки, перепрыгивая через небольшой декоративный заборчик. — Да нормально, — нехотя ответил Таби, пожимая плечом, и отставил метлу. — Никто не заподозрил нашего расставания? — Вроде нет, — Таби уязвлённо поджал губы. — Можешь теперь ты мне подыграть? — Каким образом? — Просто рядом постоять и покивать у старосты на собрании. — О, у старосты! Круто! — оживился Таби и торопливо стянул длинный фартук официанта.

***

В плане Джина по угону транспортёра из-под носа имперской армии Лио была отведена немалая роль — как большой мастер «плаща», он должен будет укрывать всех пассажиров, пока Джин будет вести бой. Тот уже заканчивал излагать свой замысел, когда в комнату для собраний пришёл Маки. Он был не один — из-за его спины любопытно выглядывал Таби. Лио непроизвольно выдохнул через раздутые ноздри и сжал губы. Итак, Маки всё же берёт Таби с собой на Лариду. — Ты пропустил мой рассказ, Маки, — беззлобно сказал Джин, — но это и не важно. Твоя роль в плане: держаться Лио и не погибать. Думаю, тебе уже пора активировать свою штучку. Вот только она одна… Он скользнул взглядом по Таби и задержался на его протезах, выступающих из-под штанов длиной до колена. — Да, — с готовностью отозвался Маки и вытащил монету из кармана. — Вот она. И я хочу отдать ее Тиму. Лио подался вперёд и в изумлении перевёл взгляд с одного на другого. Тим округлил бионические глаза и протестующе замахал руками. — Нет! — вскричал он. — Даже не думай! Мне она не нужна. Я привык обходиться без глаз и уже настроился и свыкся с этим! Маки, не надо, если ты беспокоишься обо мне — знай, для меня главное быть рядом с Джином, а уж как — неважно. — Нет, Маки! — отрезал Джин, поднимаясь с места. — Ты уже поступил так однажды, но больше я не позволю. Мы добыли штучку для тебя, и ты должен её использовать, — голос его чуть заметно дрогнул, а взгляд метнулся на вытянувшегося в струну Тима, но бывший ассасин мгновенно совладал с собой и присел с невозмутимым лицом. — Джин, Тим, поймите — уверен, вы поймёте, — Маки улыбнулся и обернулся вполоборота на Таби. — Монета одна, но мы с Таби хотим быть вместе — неважно где! И раз мы не можем каждый использовать монету, лучше мы оба останемся на Земле. Таби активно закивал, но Лио уже не видел его — от потрясения его зрение сузилось, и весь мир сжался до одного Маки, стоящего напротив. Ему хотелось схватить его за плечи и кричать в умиротворённое, полное твёрдой решимости лицо, что монета — это не важно, он дорог ему и без ног, ведь именно таким Маки предстал перед Лиодеанном на Лариде и таким потряс душу и сердце до самых глубин. Но Лио понимал: это не то, что сейчас хотел бы услышать Маки, и его осенило: — Маки, Джин! Я познакомился с человеком, который делает протезы, не нуждающиеся в энергии. Он сказал: они будут работать хоть на краю Вселенной! Давайте задержимся на время, пусть Хилл сделает Маки и, — он поперхнулся и прокашлялся, — и Таби ноги, и тогда мы все улетим! — Хорошая идея! — неожиданно встрял сидящий позади в кресле Крис. — А ты, Джин, мог бы пока вставить зуб — у Хилла работает отличный стоматолог. — Что? — Джин сморщился и усмехнулся. — Обойдусь. — Зря отказываешься! — Крис разулыбался. — На Лариде тебе никто не… — Нет! — перебил его Маки, вырвавшись из раздумий. — О, прости, Крис. Нет, — повторил он, — дело не только в ногах. У Таби нет лёгких — даже если он долетит до Лариды, там он сможет жить только в море, у нас даже не получится встречаться. К тому же на Лариде нет других морян, в море там живут, должно быть, только рыбы и дельфины. — А я общительный парень! — вставил Таби, лучезарно улыбаясь. Маки всё решил, это было ясно. Он казался мягким и покладистым, но Лио знал — внутри у Маки твёрдый стержень, он мог уступить другому из милосердия или нежелания обидеть, но себе не уступал, и бесполезно уговаривать. Лио обречённо опустил голову, подперев лицо руками. — Может, когда-то я прилечу к вам, — попытался выдавить улыбку Маки. — Кто знает, как изменится жизнь на Земле, — он с надеждой обернулся на Криса и молодого мужчину, представленного как староста этого поселения, который сидел у Криса за спиной на подоконнике. — Может, перелёты между планетами станут нам всем доступны, и тогда мы заявимся к вам в гости! Казалось, ещё мгновение, и он расплачется. И это почувствовали все, душевное волнение разлилось по комнате, не оставив никого равнодушным. — Никто не прилетит на Лариду ещё сто семьдесят лет, — произнёс Джин. — Мы сотрём её с космических карт. — Вот как, — Маки опустил глаза. — Значит, мы с вами больше никогда не увидимся? Лио стало так больно, что казалось, он перестал дышать и умирает. — Да, — подтвердил Джин нехотя. — Но я понимаю тебя. Ради любви можно отказаться от всего, чтобы обрести куда большее. Что ж, хорошо, если ты уверен в своём решении, активируй, пожалуйста, монету для Тима. Тим, побледнев, вытянул левую руку. Лио словно заворожённый смотрел, как последний на Земле магический диск раскрывается и потрясающей мощи энергия всасывается Тиму под кожу. А потом вскочил с места, встрепенувшись, и проговорил быстро, пока никто не осмелился перебить его: — А знаете… Джин, я тоже решил остаться на Земле! Все взгляды устремились на него, шорохи стихли. — Что ещё за новость?! — воскликнул Джин, нахмурившись. — Что тебе взбрело в голову? Лио невольно отодвинулся от него подальше и примирительно выставил руки. — Я ведь хотел посмотреть другой мир, помнишь? Я за этим полетел. А что вышло: сначала бесконечное подземелье, потом провалялся у целительницы и так ничего и не увидел! Этот мир стоит того, чтобы его посмотреть, он удивительный! — Этот мир умирает! Здесь всё рушится и чахнет. Не верю, что он мог тебе понравиться! — Джин посмотрел в упор. — Ты поступаешь так из-за меня? Неужели я так сильно обидел тебя? — О нет, нет! — Лио протестующе вытянул ладони. — Не из-за тебя, Джин… Он не хотел смотреть на Маки, но это случилось против его воли, и больше Лио уже не смог оторвать взгляда от его расширенных глаз, а Маки не отрывался от него. Лио услышал увещевающий голос Тима. Он мало знал брата Джина, но тот успел показаться ему хорошим лари, мудрым и сочувствующим: — Лио, ты же слышал, что не сможешь вернуться домой никогда! Не в этой жизни. Не делай глупости! — Можно найти другой дом, — отозвался Лио, не поворачивая головы. — Мир большой. — О, это бесполезно, — остановил Тима Джин, коснувшись рукой. — Наш «братишка» такой упёртый — ты и представить себе не можешь! Я сломал об него не один зуб, образно выражаясь. Что ж, это твоя жизнь, — в голосе его послышалась усталость, — тебе ею распоряжаться. Ты уже взрослый: и по меркам лари, и по меркам Ордена. Оставайся, путешествуй, ищи свой дом, Лиодеанн. — Можно съездить на Багровые озёра, только в маске, конечно. Да много интересных мест, — после затянувшейся паузы вставил Крис, пытаясь разрядить обстановку. — Ну а мы уж постараемся, чтобы этот мир ещё немного просуществовал. — Послушайте, — в замешательстве сказал Джин. — Там в Брайтроке огромные транспортники, туда хоть полсотни пассажиров влезет! А вышло, что мы отправляемся только втроём, — он обвёл Тима и Лойса взглядом. — Может, кто-то ещё к нам присоединится? Крис, Ноа? — О, нет, нет! — они запротестовали одновременно, и Ноа добавил, переглянувшись с Крисом: — Наш дом здесь, и у нас здесь есть дела. — Крис, подумай! — воскликнул Лойс. — Когда ещё будет такой шанс, приятель? Через сто семьдесят лет! — Нет, Лойс, прости, — Крис покачал головой. — Мне нравится в Каачи, мне здесь хорошо. Здесь я нашёл смысл жизни и повод просыпаться по утрам. — Ты говоришь о том, что бросил пить? — уточнил Лойс. — И это тоже! Когда собрание окончилось, Джин подошёл к Лио и добавил: — Но ты всё равно поможешь мне с захватом транспортёра? — Конечно! — выпалил Лио и, сам не понимая, что творит, бросился наставнику на шею, крепко стиснув в объятиях. Он отпустил изумлённого и смущённого Джина, когда увидел Маки за его спиной. Чёртов Таби уже куда-то испарился, люди расходились. Маки взял Лио за руку доверительно, как раньше, и привёл в маленькую комнатку рядом с лестницей. — Что ты придумал, Лио?! — прошептал он ошеломлённо. — Почему ты решил не лететь? — А ты? — Лио заглянул в его глаза и сам ответил: — А, знаю, ты и не собирался возвращаться, верно? На Лариде тебе было плохо. И ты давно это решил. Я понял это уже тогда, когда увидел, как ты прощаешься с Сиэнн. Маки, до того изумлённо слушавший его с открытым ртом, опустил глаза и вздохнул. — Так прощаются навсегда, — продолжил Лиодеанн, — с теми, кто очень дорог. А я не готов проститься с тобой навсегда. Повисла такая тишина, что слышно было, как часто дышит Маки и как бьётся сердце в груди. — Но я не стану мешать вашим отношениям с Таби! — заверил Лио поспешно, схватив Маки за руку. — Просто буду рядом. — Отношениям? — бесцветным потрясённым голосом отозвался Маки, не вытаскивая руки из его ладони. — Ничего нет, мы расстались, да и не было толком. Это моя ошибка, очередная ошибка, — он поднял глаза и проговорил: — Я такой дурак. Какой же я был дурак — всё это время! Маки с жаром бросился к Лио и обнял так крепко, что стало трудно дышать. Лио не помнил, когда плакал в последний раз, наверное, в глубоком детстве, но сейчас ему нестерпимо захотелось плакать, слёзы сами подступили к глазам, и болезненный ком встал в горле. Он рвано вздохнул и утопил лицо в его волосах, впервые в жизни позволяя себе прикоснуться губами, и не почувствовал неловкости. Стена рухнула, будто её и не было.

***

Маки сидел в вэне Джина, засыпанном горой песка для маскировки от имперских беспилотников, и напряжённо вглядывался через крохотный просвет на стекле туда, куда через пустыню пешком отправились четверо: Джин, Тим, Лойс и Лио. Марево трепетало над раскалённым горизонтом, искажая вид ясного с небольшими красноватыми облаками вечернего неба. Всё было тихо, но Маки чувствовал — ещё немного, и что-то произойдёт. Он не ошибся — вдали, за однообразными барханами появилась вспышка взрыва, затем ещё и ещё. Вспышки шли чередой так, как если бы, следуя плану Джина, лари уничтожили напоследок несколько бочек с топливом на имперском космодроме. А затем, среди клубов дыма и пыли в небосвод взмыла блестящая точка транспортёра, оставляя длинный инверсионный след. Десяток ракет ПВО пересекли небо, но ни одна не достигла цели — Джин собирался удерживать «плащ» вокруг корабля до тех пор, пока сознание не отключится при помощи наркозного диска. Сердце в груди сжалось. Маки обхватил плечи, и из горла вырвался короткий сдавленный плач. Вот и всё, их пути с Джином разошлись навсегда. Но он недолго оплакивал свою давно утраченную любовь — всё его внимание поглотил покрытый облаками дыма космодром. Выжил ли Лио? Цел ли он? Удастся ли вырваться и сбежать от имперцев? А может, он наконец одумался и всё же отправился на Лариду? Пусть бы так — Маки порадовался бы за него. Он думал об этом и сам себе не верил. Когда миновала уже пара часов, а Лио не было, Маки настолько измучился в беспокойном ожидании, что не мог ни сидеть, ни стоять. Он мерил небольшой вэн шагами, открывал и закрывал раскладные сиденья, сто раз пролистал оставленный Джином атлас континентальных трасс — на случай, если старый навигатор будет сбоить. Наконец, окончательно одурев от тревоги, Маки осторожно вышел из вэна и спрятался за горой песка. Он готов был броситься в сторону космодрома навстречу Лио так быстро, насколько хватит силы бионических ног, даже несмотря на полчища беспилотников, стянутых к месту происшествия, что гудели над головой, как взбешённый осиный рой. Одно лишь останавливало его — Лио будет спасаться под «плащом», и Маки его просто не увидит, будь тот хоть в одном шаге. Не успел он подумать об этом, как что-то сильное вцепилось ему в рубашку сзади и втащило под едва заметную поблёскивающую сеть силового «плаща». — Зачем ты вышел! — возмутился Лио, живой и невредимый. — Джин сказал ждать в машине! Разве ты не видишь — разведчики прямо над нами… Он не закончил свою жаркую речь. Маки схватил его за воротник оставленной Джином ассасинской куртки, притянул ближе и впился в губы долгим поцелуем. Через полуприкрытые ресницы он видел округлившиеся от изумления глаза Лио, которые быстро затянуло поволокой, и тот обмяк и припал грудью к груди, обнимая за плечи. — Интересно, это был первый на Земле поцелуй под «плащом»? — спросил Маки, усевшись на водительское кресло, и завёл вэн. — Под стаей беспилотников — наверняка первый, — Лио напряжённо сопел, удерживая «плащ» над объёмной машиной, и оттого голос его звучал ворчливо. — Как они улетели? — Да нормально, потом расскажу. Фух! — выдохнул он и стёр капли пота со лба. — Вечереет. Интересно, мне нужно сегодня приходить на процедуру или у меня что-то вроде выходного? — Не знаю, но я сегодня работу прогулял.

***

— Как дела в твоей школе? — спросил Лио, войдя следом за Маки в вагончик. От него пахло краской. С тех пор, как они смогли купить гермовагончик, внутри стало намного уютнее: появилась нехитрая мебель — кровать из поставленных рядом пластиковых ящиков, новый матрас привезли друзья из Шор-сити, также на кухне пополнился арсенал кастрюлек и тарелок — первые были собраны по знакомым, но были слишком старые и некрасивые. И теперь Лио решил приукрасить их дом снаружи и добавить немного зелени в жизнь — он сам выбрал глухой зелёный цвет краски. — В школе? — Маки устало рухнул на кровать и откинулся навзничь. — Трудно сказать, сегодня только второй день сентября. Лио присел рядом, но не касался, боясь испачкать грязными перчатками. — Ты скажешь им, что можешь использовать силу для обучения? — Нет, — твёрдо ответил Маки, поднимаясь. — Я никому не говорю про силу. Никому не стоит знать. — Почему? — Представь, что будет, если каждый морянин начнёт внушать что-то на своё усмотрение? Моряне, как и люди, разные, и от них можно ожидать чего угодно. В какой хаос погрузится этот мир! Теперь я понял, почему сила пребывала в забвении веками, — так и должно продолжаться, — он покачал головой. — Но а ты сам — ты ведь можешь её использовать? Для блага, — Лио сдунул с его лица упавший светлый локон и улыбнулся. — Я не хочу, — будто извиняясь, ответил Маки. — Я боюсь этой силы — после всей крови, после того, что произошло во время лечения Тима, когда моя сила обратилась против меня и едва не свела с ума! Она слишком мощная, а я… Она мне будто не по размеру! Не по душе. Я её не хочу, не хочу творить благо так. — А чего хочешь? Маки усмехнулся и положил голову Лио на плечо: — Просто жить. Ходить в школу, мыть посуду, выращивать цветы на отходах. — О, цветы на отходах! Я тоже думал об этом! Может, займёмся! Начнём собирать… ну… отходы. Лио покраснел от смущения, и Маки не мог не рассмеяться и легко поцеловал в нос, где засохла крошечная капля краски. — Но знаешь, — продолжил он прежний разговор, не дающий покоя. — Если Сопротивление пойдёт на штурм Тюрьмы перевоспитания, я попрошусь туда. Я попробую помочь ассасинам, хоть одному, как сделал это с Тимом. Наверное, так будет правильно — хотя бы попытаться! Ведь Джин не зря открыл во мне этот дар. — Я тоже не хотел своей силы, — задумчиво сказал Лио, — когда только заметил её, и когда Джин нашёл меня, и когда стал требовать развивать её. И теперь не хочу, — он поморщился. — Но если понадобится, я буду защищать тебя и наш дом! — забавно заверил он. — А что до цветов — на днях я найду бочку. Хилл поручил мне с ребятами из второго цеха ехать на свежую свалку. Говорят, там можно отыскать немало полезного, не только отработавшую бионику. — Раньше он не отправлял тебя на свалку, — заметил Маки. Приближалась буря. Успеет ли неопытный Лио сориентироваться, если внезапно начнётся ливень? — Нужно много деталей. Мы взяли большой заказ — будем делать хвосты для тех морян, кто отправится на дно для изучения Выброса. — Я слышал. Таби записался в миссию добровольцем. — А ты не записался? — Лио взял его лицо в ладони и с тревогой посмотрел в глаза. — Нет! Я не могу нырять, у меня ведь нет жабер. — А хвост — ты хотел бы механический хвост? — Зачем он мне? — отмахнулся Маки, пряча печаль. — Плавать на поверхности я могу и с ногами. Люди ведь как-то плавают. — Я сделаю для тебя, — Лио притянул его ближе и прижался губами ко лбу, горячим дыханием приподнимая лёгкие волосы.

***

Маки сидел за импровизированным кухонным столом, сделанным из обработанного куска старого портового контейнера, и разминал плечи после изучения кучи пособий, когда раздался долгожданный хлопок двери. Он подскочил, бросившись к Лио навстречу, и замер, изумлённый. — Ты подстригся? — Да, — Лио расплылся в улыбке и смущённо провёл рукой по свежей короткой стрижке. — Зашёл в парикмахерскую во Втором по пути. — Но почему? Ты ведь отращивал волосы после болезни. — Хочу, чтобы все видели мои уши, — то ли в шутку, то ли всерьёз сказал он и отставил в сторону большую коробку, которую принёс с собой. — Тебе идёт, — Маки подошёл ближе, обнял поверх холодной куртки и хотел поцеловать. — Подожди, — Лио замешкался, открыл коробку и неожиданно вытащил оттуда небольшого блаженно спящего серого зверька. — Кто это?! — воскликнул Маки и невольно отшатнулся. — Это кошка, Маки! — Да, кошка, верно, — выдохнул Маки и осторожно коснулся мягкой шерсти лениво приоткрывшего один глаз животного. — Где ты её взял? — Она ходила возле свалки. Не знаю, как туда попала, может, вместе с мусором привезли. Я подумал: она ведь погибнет, когда пойдёт дождь, — Лио посмотрел в глаза вопросительно, будто ища разрешения. — Она погибла бы раньше — без воды и пищи. — Давай покормим её! Лио опустил кошку на пол, и та пошла вдоль стены, принюхиваясь и дёргая торчащим вверх пушистым хвостом. — Давай, а чем? — Маки засуетился возле миниатюрного холодильника. — На Лариде кошки едят мясо! Или рыбу. Но могут и сыр сожрать. Он говорил из отгороженного шторкой пространства для переодевания и хранения одежды, которое они в шутку называли «гардеробная». Маки посмотрел на подвижную ткань, очерчивающую контуры балансирующего на одной ноге сильного тела, и воображение само дорисовало обнажённого Лио. Он так замечтался, что забыл про кошку, которая ласково тёрлась о полимерные ноги и мурчала. — Кто будет кормить её, когда мы поедем в путешествие? — продолжал Лио. — Можно взять кошку с собой в вэн, хотя Джин бы такого в своей машине не одобрил. Или попросить Криса подержать её в «офисе», он любит всё живое, — перед глазами встали батареи предметных стёкол с размазанной плесенью, которые Крис с восхищением рассматривал под микроскопом. — А как мы её назовём? — спросил Маки позже, когда они валялись на кровати, заменявшей и диван, и стулья, и лениво перебирали фильмы, направляя пульт на небольшой экран, стоящий прямо на подоконнике. — Может, назовём Сиэнн? — неуверенно предложил Лио. — Сиэнн значит «серебристая». Кошка вышла из-за его спины, будто нарочно демонстрируя полосатую серую шкурку со светлым подшёрстком. — Давай. Хорошее имя, — отчего-то голос Маки сел и стал едва слышным, выдавая волнение. Ничего не происходило: просто вечер, особенно тёмный перед близкой бурей, просто кошка и тёплая рука в руке, но этот миг — в нём всё было прекрасно! Ради таких мгновений и стоило жить. Растрогавшись, Маки коснулся губами обнажённого округлого плеча и поцеловал, зажмурившись. Под ресницами стояли слёзы счастья. Огромное чувство, трепещущее внутри, переполняло его, оно не вмещалось ни в сердце, ни в теле. Оно заполнило комнату, накрыло своим теплом Лио, накрыло наглую Сиэнн, что влезла Маки на колени и принялась топтать его, выпуская коготки. Он набрал воздуха в лёгкие и выпустил чувство, как огромную птицу из тесной клетки. — Я люблю тебя, — прошелестела птица крыльями, выдохнув в заострённое ларийское ухо. Лио обернулся резко, приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но тотчас обхватил шею Маки большой горячей ладонью и поцеловал жарко, глубоко, так сладко, что всё тело заныло предвкушением и наполнилось ласковым огнём. Сколько нужно было пройти дорог, чтобы узнать наконец, что такое любовь.

***

Маки покрыл дорожкой из поцелуев все позвонки Лио и остановился на пояснице, затем провёл языком по ложбинке, задевая заживший бугристый шрам от ожога. Он привык к рубцам, покрывавшим всю спину Лио, и уже не обращал внимания. — Вечные следы моей глупости, — проворчал тот, почёсывая шрам. — У меня тоже есть следы глупости, — Маки коснулся пальцем тонкого рубца на месте бывших жабер. — Но где бы я был, не сделай той глупости? Где бы были мы оба, кем были бы, если бы не эти следы? Да что ж такое, какая же она привязчивая, эта твоя кошка! — пушистая морда вклинилась между двумя обнажёнными мужскими телами, прервав разговор, обещавший быть философским и глубокомысленным. — Она есть хочет, — Лио развернулся на спину и небрежно скинул Сиэнн на пол. — А ты? Давай по бутеру! Дождь шумит, слышишь?