Two of us

      День медленно подходит к концу, и солнце с каждым часом опускается всё ниже. Джоэл бродит среди разбитых машин, разбросанных вдоль дороги. Каждая из них – как немое напоминание о прошлом, когда люди ещё торопились по своим делам, а мир не напоминал смердящий труп. Загорелые пальцы, шершавые и мозолистые от постоянной работы руками, сжимают канистру и сифон. В голове пульсирует усталость, но взгляд остаётся острым, цепляющимся за каждую деталь. Большинство машин давно опустошены, проржавели или разбиты в хлам, но он всё равно упорно проверяет их одну за другой.       Карие глаза останавливаются на старом седане, припаркованном криво, как будто водитель в последний момент попытался свернуть с дороги, но не успел. Пыль и ржавчина почти скрыли синий цвет кузова, но очертания знакомы.       «Chevrolet Malibu», — мелькает в голове Джоэла.       Он замирает, разглядывая машину. Резкое и яркое воспоминание вырывается из глубин памяти. Такой же «Малибу» только зелёного цвета был у них с Хоуп. Они купили его вскладчину, когда только поженились, и использовали для поездок на природу к озеру. Он помнит, как она смеялась, сидя на капоте. Её волосы трепал ветер, а глаза искрились радостью.       «Помнишь как мы исколесили Техас, Джоэл? Ты чуть не потерял кошелёк на заправке!» — её голос звучит в его голове так чётко, что он на мгновение перестаёт слышать окружающий мир.       Миллер не может не вспомнить ту ночь, когда они остановились посреди пустынной дороги. В багажнике лежал старый плед, а заднее сиденье стало их укрытием от мира. Это было глупо, юношески дерзко, но они смеялись и целовались, будто завтра не наступит. Хоуп была уверена в нём. В них. И он в тот момент верил, что сможет защитить её от чего угодно.       Сейчас он смотрит на седан и чувствует, как пустота вновь расползается по груди.       «Давно не вспоминал тебя, да, Хоуп?» — говорит себе Миллер, отводя взгляд.       Он давно научился закрываться от таких мыслей, глушить их рутиной, тяжёлым трудом и борьбой за выживание. Но вот сейчас, посреди этой мёртвой дороги, воспоминания ударили сильнее, чем хотелось бы. Его взгляд скользит к заднему сиденью через разбитое стекло. Пыль, порванная обивка и какая-то тряпка, сваленная в угол. Джоэл опускает взгляд на канистру в своих руках и тихо вздыхает. Всё это осталось в прошлом. Он остался в прошлом. А теперь всё, что у него есть — это одиночество, дробовик, старый револьвер и грёбаный страх за тех, кого он пытается защитить.       «Сейчас не время для этого. Приводи себя в порядок, Джоэл», — он трясет головой, прогоняя мысли.       Джоэл проводит ладонью по пыльному капоту другого автомобиля, мимоходом замечая, как металл поддаётся ржавчине. Несколько лет назад этот «Форд» мог бы легко увезти семью на пикник или в школу, но сейчас это просто ещё один памятник разрушенной жизни. Миллер наклоняется, чтобы проверить бензобак, но там давно ничего нет. Он тяжело вздыхает, поправляет ремень рюкзака на плече и оглядывается. Одна машина за другой — бесполезный хлам, который уже давно обшарили. С каждым шагом надежда найти хоть что-то уменьшается. Ещё один автомобиль, затем другой, и мысли начинают возвращаться к настоящему.       «Надо сосредоточиться. Этот день и так уже слишком длинный» — думает он, подходя к следующей машине. Его пальцы по привычке проверяют, нет ли следов вскрытия багажника, пока взгляд скользит по округе.       И тут слышится шорох.       Джоэл останавливается. Сердце на миг замирает, а затем резко ускоряет свой темп. Слабое шевеление доносится из-за одной из машин неподалёку. Не резкое, но слишком явное, чтобы это был ветер или животное.       Руки автоматически сжимаются на дробовике, он поднимает его, целясь на звук. В голове моментально прокручивается десятки сценариев, словно он заранее готовится к худшему.       «Сколько раз я уже это слышал? — загорается в мыслях. — Шорох, тень, и вот они: заражённые или бандиты, которым просто повезло выжить дольше других.»       Миллер делает шаг вперёд, стараясь двигаться бесшумно и направляя дробовик прямо. Глаза тщательно изучают пространство вокруг, стараясь уловить даже малейшее движение. Мужчина задерживает дыхание, чтобы не дать адреналину лишить его сосредоточенности.       Тишина тянется не больше секунды, но ощущается бесконечной.       «Ну давай, покажись…»       — Кто ты? — мужской голос звучит глухо как выстрел. Джоэл не спешит опускать оружие, внимательно вглядываясь в фигуру за машиной.       — Не стреляй! Я пустая… — неожиданно мелодичный голос звучит устало, но уверенно. — Патронов нет совсем, а из оружия осталась лишь погнутая труба.       Кусок железа звонко ударяется о землю, распугивая птиц, и из-за машины выходит женщина с поднятыми руками. Она смотрит прямо на Миллера. Несмотря на явную усталость, в её глазах не видно страха.       — Я… Алекс, — добавляет она, чуть наклоняя голову. Солнечный свет слепит серые глаза, заставляя морщится.       Джоэл изучает женщину взглядом, опуская дробовик, но держит его наготове. Ей около сорока, но годы выживания и постоянного движения не оставили на ней такого явного отпечатка, как могли бы. Её светло-русые волосы, собранные в небрежный хвост, выглядят слегка выгоревшими на солнце, но это только подчёркивает её живость. Несколько выбившихся прядей обрамляют лицо с чётко очерченными скулами и слегка курносым носом, придавая ей вид одновременно суровой и привлекательной взрослой женщины.       Её глубоко посажанные серо-голубые глаза кажутся пристальными, будто в них отражается сам мир. Взгляд внимательный, почти проницательный, но иногда в нём мелькает что-то мягкое, как будто где-то внутри ещё живёт надежда. Лёгкие морщинки возле глаз говорят о том, что она часто щурится на солнце и, возможно, когда-то смеялась чаще, чем сейчас. Фигура Алекс крепкая, но пропорциональная, с выносливыми плечами и руками, которые явно знают, что такое тяжёлая работа. Она носит практичную одежду: обтягивающую майку и джинсы с высокими ботинками, идеально подходящими для долгих прогулок по бездорожью. Ткань на её одежде местами протёрта, но тело, скрытое под ней, остаётся подтянутым и сильным.       На её руках несколько татуировок. Чёрные линии и узоры, из которых Джоэл не сразу может сложить полную картину. Они рассказывают о её прошлом, хотя она явно не спешит делиться этим. Загар на коже говорит о том, что Алекс проводит много времени на открытом воздухе, а несколько заметных шрамов только подчёркивают её историю, полную выживания и борьбы.       «Женщина, которая не сдаётся» — проносится в голове у Джоэла, когда он замечает лёгкую уверенность в её движениях.       Словно ударом молнии перед глазами вспыхивает образ Хоуп. Светлые волосы, небрежно собранные в хвост, когда она торопилась куда-то, смахнув прядь с лица, а потом поворачивалась к нему, смеясь над его шуткой. Её голубые глаза смотрели прямо в душу и были такими же яркими, как у Сары и как сейчас у Алекс.       «Господи…» — он отводит взгляд, чувствуя, как ностальгия сжимает грудь.       — Алекс… Что привело тебя сюда совсем одну? — спрашивает он, удерживая её в поле зрения. Его голос намеренно звучит холодно, равнодушно, но внутри уже начинается едва уловимый зуд тревоги.       — Я просто пытаюсь выжить, — отвечает она спокойно, чуть опуская руки. Её взгляд на мгновение цепляется за дробовик в руках Джоэла, но она не поддаётся панике.       «Пытаешься выжить? В одиночку?» — он оглядывает её ещё раз. Эта идея кажется ему почти абсурдной. Он знает, что значит быть одному в этом мире. Но знает и другое: рано или поздно одиночество убивает. Или голод, или заражённые.       Но в её взгляде нет ни капли страха. Так же, как и в глазах Хоуп в тот день, когда доктор сказал, что роды могут стоить ей жизни. В голубых глазах не было ни страха, ни сомнений. Только та безрассудная уверенность, которая сбивала Джоэла с толку.       — Выжить? В самом деле… — он наклоняет голову, сужая глаза, цепляясь за схожие черты, которые бередят что-то в душе.       «Как безжалостно прошлое всегда находит путь вернуться.»       — Я надеялась найти хоть что-то, что поможет мне поскорее убраться отсюда: патроны, припасы, топливо… — говорит Алекс. Её голос твёрдый, но взгляд скользит по лицу Джоэла, выискивая хоть малейший намёк на смягчение.       — В эти дни найти топливо, — фыркает Миллер. — Это настоящая редкость, — он убирает дробовик и складывает руки на груди. На секунду его взгляд становится рассеянным, мысли уводят его к тому, как часто он сам бродил по таким дорогам, когда ещё пытался найти спасение. Для себя, для Тесс, для Элли.       — Ты прав, — Алекс кивает. Её голос звучит так, словно она повторяла это сотни раз, почти убеждая себя. — Но останавливаться нельзя. В движении жизнь, — взгляд на мгновение уходит в сторону, словно она ищет ответы в пустоте или что-то не договаривает. — Борьба с этими тварями изнуряет, да? — переключается Алекс.       — «Изнуряет» ещё мягко сказано. Это просто чёртов кошмар, — мужчина тяжело вздыхает, проводя рукой по седеющим волосам. — Тебе нужно найти кого-то, с кем бы ты могла держаться вместе. В одиночку не выжить, поверь мне.       Она усмехается, словно его слова звучат не как предостережение, а как приглашение.       — Если ты предлагаешь держаться вместе с тобой, то я согласна, красавчик. Как тебя, кстати, зовут? — её лицо озаряет лёгкая улыбка, словно она старается разрядить обстановку.       Джоэл хмыкает, чуть качая головой.       — Красавчик? — сухо повторяет он, поднимая бровь. Когда его в последний раз так называли и называли ли вообще? Тесс хоть и была партнёршей, даже больше, чем партнёршей, но сухое «Техас» закрепилось за Джоэлом. Никак не «Красавчик».       «Она же сейчас несерьёзно… Что за… Ребячество.»       — Джоэл. И я пока что ничего тебе не предлагаю.       Алекс покачивает головой, удовлетворённая мужской реакцией на свои слова. Хоть и слабый, но румянец проступил на его суровом лице.       — Ну, тогда предложу я, — уверенная улыбка озаряет женское лицо. — Давай ненадолго объединимся и всё-таки попробуем найти что-нибудь полезное? — предлагает она. Её голос звучит чуть мягче. — Я видела несколько машин там… — она указывает на соседнюю дорогу.       Миллер окидывает женщину оценивающим взглядом ещё раз, словно сканируя на предмет угрозы. Странно, но он почти готов ей довериться.       «Чёрт, та же уверенность, та же улыбка. Даже смех… Но это не она. Не Хоуп. Это Алекс. Так что за херня со мной происходит? Грёбаный «Малибу»…»       — Ладно. Давай проверим их, — отвечает Джоэл.

***

      Сумерки стелются по земле, окрашивая мир в серо-оранжевые тона. Двое выживших идут по шоссе среди хаоса разрушенных машин, покорёженного металла и осколков стекла. Каждый их шаг поднимает облака пыли, которые медленно оседают на растрескавшийся асфальт. Вдали, на горизонте силуэты города кажутся лишь туманными тенями. Воспоминанием о прошлом, когда мир был ещё цел.       Алекс нарушает тишину. Её голос кажется громче, чем обычно на фоне гнетущего молчания.       — Ты сказал, что одному сложно выжить, — она бросает взгляд на Джоэла. — Так почему ты здесь совсем один?       Джоэл останавливается, чуть прищурившись, словно эти слова задели его больше, чем он готов признать. Он оборачивается, и его взгляд становятся задумчивым.       — Не совсем один, — отвечает Миллер, помедлив. — В Джексоне у меня есть люди. Целый город. Но да, большую часть времени я был в одиночестве, — его голос опускается ниже, почти теряется в шорохе шагов. — Слишком много всего пришлось пережить.       Алекс отводит взгляд. В её лице что-то меняется, будто она услышала больше, чем он хотел сказать.       — Знаю, о чём ты, — произносит она, слегка качнув головой. — Мне тоже пришлось пройти через многое, чтобы… Оказаться здесь, — слова звучат сдержанно, но в паузе между ними кроется больше, чем она готова поделиться.       Серые глаза вдруг вспыхивают надеждой, когда она замечает в стороне несколько машин.       — О! Вот они. Те, о которых я говорила, — женщина кивает в сторону ржавеющих остовов, пробираясь вперёд. Но когда делает шаг, рука машинально ложится на бедро в том месте, где джинсы пропитаны кровью.       Джоэл замечает это движение, и его взгляд резко опускается к пятну. Он поднимает бровь, а в глазах мелькает подозрение.       — Похоже, у тебя неприятности? — спрашивает он, звуча жёстче, чем мог бы.       Алекс смотрит на него с лёгкой усмешкой, словно пытаясь разрядить обстановку.       — Всего лишь царапина, которая вскоре превратится в ещё один шрам с историей, — она отмахивается, а затем, заметив его напряжённое выражение лица, добавляет: — Не укус. Поверь, если бы было иначе, я бы сама попросила, чтобы ты меня пристрелил.       Она переводит взгляд на одну из машин.       — Давай проверим ту, синюю.       Джоэл молча кивает, но, прежде чем последовать за ней, снова оценивает рану. Что-то в её лёгкости настораживает его, но он решает не давить.       — Посмотрим, что здесь есть, — бормочет он себе под нос, двигаясь к машине.       Алекс морщится от боли, но старается не показывать слабости. Она присаживается рядом с автомобилем, проверяя ручку двери, которая, конечно же, заклинила. Джоэл, замечая её напряжённое движение, делает шаг ближе.       — Ты точно в порядке? — спрашивает он. В голосе всё ещё ощущается настороженность.       — Хотелось бы сказать «да», но, кажется, мне нужно что-то, чтобы обработать рану. Бинты, спирт… — Алекс пожимает плечами, пытаясь сделать вид, что это не так уж важно.       Джоэл хмурится кивая. Он не отвечает, но уже решает, что ей нужно помочь. Её лёгкий тон и уверенность кажутся странно знакомыми. Это заставляет его замедлиться и взглянуть на неё ещё раз — пристальнее, внимательнее.       — Мда… Как только закончим здесь, надо будет вернуться в Джексон — там есть хорошие врачи, — Джоэл снова бросает взгляд на её рану, нахмурившись. — Наверняка смерть как жжёт.       Алекс пытается улыбнуться, но усталость давит, как бетонная плита.       — Не так болезненно как роды. Я выживу, — она отмахивается, делая вид, что боль её не беспокоит, но на самом деле ощущение пульсирующего жара в ноге разрастается. — Смотри! Аптечка! На заднем сиденье!       Джоэл бросает быстрый взгляд в указанную сторону, и карие глаза цепляются за знакомый зелёный чемоданчик. Вещь, которая сейчас кажется почти чудом.       — Хорошая находка, — он достаёт аптечку, открывает её с привычной деловитостью и жестом указывает на заднее сиденье. — Давай посмотрим на этот порез.       Алекс неохотно залезает в машину, стараясь не испачкать уже измученные джинсы. С болью, но не стесняясь, она стягивает их до щиколоток, обнажая бедро и красную, воспалённую голень. Кровь запеклась неровными корками, но порез всё ещё кровоточит.       Джоэл присаживается на одно колено, внимательно осматривая рану. Его руки, такие сильные и грубые, сейчас движутся осторожно и точно.       — Чёрт, он глубокий, — бормочет он, беря салфетку с дезинфицирующим средством. — Это будет… Неприятно, — предупреждает мужчина, не глядя в глаза.       Алекс не отвечает. Её взгляд прикован к ране. Лицо спокойно, а губы плотно сжаты. Она даже не вздрагивает, когда салфетка касается обнажённой плоти, очищая кровь и грязь.       Это ледяное спокойствие снова напоминает Джоэлу Хоуп. Та же стойкость. Та же уверенность. Только женщина перед ним сейчас совсем другая… Но почему-то, глядя на неё, он чувствует почти забытое тепло, словно старый маяк пробивается сквозь шторм.       — Ты крепче большинства, с кем мне доводилось встречаться, — бормочет Миллер, заканчивая обработку и накладывая повязку. — Вот так. Должно остановить кровотечение. Может остаться шрам, но, чёрт возьми, кому сейчас это важно?       Алекс откидывается на сиденье, вытирая пот со лба.       — Спасибо! — произносит она с удивительной искренностью. — Я даже не помню, когда кто-то заботился обо мне так, как это сделал ты сейчас.       Слова пробиваются сквозь мужскую броню. Миллер привык быть полезным, но это благодарственное «спасибо» звучит иначе, чем те, что он слышал раньше. Оно заставляет его почувствовать себя человеком, а не просто инструментом выживания.       — Не стоит благодарности, — говорит он, глядя прямо в светлые глаза. В его голосе впервые появляется что-то тёплое.       Джоэл встаёт, протягивая женщине руку. Алекс смотрит на него с лёгкой улыбкой, прежде чем крепко сжать его ладонь. Мужские пальцы такие тёплые и надёжные, и, ухватившись за них, она чувствует что-то, что давно потеряла в этом мире... Опору.       — Можешь остаться у меня на ночь. Мы тебя как следует подлатаем и убедимся, что всё в порядке. Мой трейлер ближе, чем Джексон, — Джоэл помогает ей встать, предоставляя плечо для опоры. — А добираться до города лучше в дневное время.       — Идёт! — отвечает она мягко. Алекс крепче держится за мужское плечо, чувствуя тепло крепкого тела, его силу и… Заботу.       Их шаги звучат тихо, пока они начинают идти в сторону трейлера. Алекс опирается на него, а Джоэл, чуть придерживая её за талию, идёт молча, но его мысли, кажется, звучат громче, чем любые слова.